Озорная пара для дракона

Глава 8

Эденгар

Эдгар сдернул пыльное покрывало и опустил Светлану на диван. Девушка пропиталась морской влагой и солью и пахла умопомрачительно. Еле устоял, чтобы не коснуться носом волос, так хотелось еще чуть-чуть вдохнуть. Отстранился резко, отчего мир едва не перевернулся. Помял напряженные руки и, подхватив покрывало, чтобы прикрыться, прошел в конец коридора. Щиток заскрипел, просыпал на него сноп искр, но запустился: свет больно ударил по глазам.

Как же он устал. До того, что хотелось свалиться прямо на припорошенный пылью коврик и уснуть. И забыться…

Вальвенсо… Друг, как же так? И что теперь без тебя делать?

Эд едва слышно стукнул кулаком по стене и прижал к шершавой поверхности лоб. Хотелось крушить и ломать, но держался. Нужно решить, как Свету вытащить из этой истории, а потом можно и оторваться. Хоть со скалы сигануть, хоть стражам сдаться…

Побыстрей бы избавиться от ее общества, потому что восемь лет воздержания сводили с ума.

Магия драконов связана с нижней чакрой, и если дать выход сексуальной энергии – она умножается. А это – настоящий сигнал для Стражей. Маяк во тьме Вселенной. Найдут, как нашли сегодня, и заставят выполнить государственный долг.

Вернувшись в гостиную, где оставил Свету, Эдгар заметил, что она следит за ним светлым, но странно-горячим взглядом. Следит, но непривычно молчит.

Хотел уйти, но в последний момент натура врача взбунтовалась: пришлось присесть рядом и потянуть ногу девушки на себя. Плохи дела. Сильно подвернула, отек вспучил посиневшую кожу и поднялся до голени. Как озорница еще прыгать умудрилась?

Света задержала дыхание, когда он осторожно поворачивал суставы и прощупывал кости, а когда опустил ногу на диван, она тихо и с облегчением выдохнула.

– Нужно приложить холодное, – проговорил Эд, поднимаясь. Где только его взять в старом заколоченном доме?

Светлана не ответила, только кивнула и сжала губы. Болит же, а не признается. Вон как вспотела, будто бусинками покрылась, а темные волосы налипли на щеки и обвили шею. Под сетью локонов отчетливо билась жилка. Эд отвернулся, потому что каждое движение высокой груди, вверх-вниз, вызывало в нем настоящую бурю эмоций. Из-за этого он и лечил только пожилых людей, Света – сумасшедшая случайность. Ближе больницы не было, вот она и пришла по рекомендации своей старой подруги, когда разрубила губу и надколола передний зуб. Ох, удружила пациентка с Березовой.

В доме пахло ветхой тканью и сыростью. Будто где-то проломился потолок, и в дом забрались дождь и слякоть. Так и было: в соседней комнате на полу распластался кусок потолка. Хлопья цемента и штукатурки засыпали единственную в этом доме кровать. И где теперь спать?

Они с Вальвенсо когда-то прятались здесь. Продали украшения за копейки и купили по дешевке эту развалюху, а потом брались за любую работу, чтобы не свалиться от голода. Привыкать к чужому миру было очень трудно. Благо Валина магия практически неуловима стражами, потому они часто пользовались плюшками эльфийского умения. Первое время очень помогали руны языка, а через два года друг нашел способ магически вложить в разум чистоту речи. После стало легче жить на Земле, открылось много возможностей. Эд смог пойти учиться, случайно попал на медицинский курс, ладно, не случайно, эльф поспособствовал. А Вальвенсо много самообразовывался и открыл мастерскую по реставрации мебели: нравилось ему руками работать, говорил, что запах стружки для него – лучший запах на свете.

Тогда они и встретили Кейрана. Знать бы где он сейчас, это решило бы многие проблемы, но связаться с ним отсюда и в такое время – почти нереально. Нужно дождаться утра и тогда выходить в город.

Так, холод. Эд вспомнил зачем шел, потрепал челку и смахнул мурашки с плеч: прикосновения женских губ к коже не давали покоя. Друг погиб, а тело не слушается и все равно требует продолжения банкета. Побродив по развалинам комнаты, Эденгар добрался до шкафа, вытянул старые вещи, пропахшие глиной и сыростью, и, подхватив футболку и свитер для Светланы, двинулся дальше.

На кухне был жуткий погром. Мелкие грызуны разнесли стол и вытрепали из него крупы и макароны. В живых остались только сухие завтраки, благодаря железному ящику возле мойки. Эд приоткрыл холодильник и чуть не рухнул от жуткого затхлого запаха вперемешку с мышиной шерстью и экскрементами.

– Ла-а-адно, я тут хозяин. Порядок – дело не сложное. Надо только выспаться, – Эд нашел чистые полотенца в другом ящике, куда не долезли пакостные грызуны. Открыл вентиль под мойкой, чтобы пустить воду в дом, и хорошенько смочил приготовленную ткань под холодной водой.

Вернулся быстро в холл и подобрался к девушке.

Она лежала с закрытыми глазами, а когда Эд подошел ближе, резко распахнула веки. Туманный синий взгляд сполз по лицу и застыл на его груди.

– Не уходи. Мне страшно здесь, – попросила она полушепотом. Ресницы дрогнули, и глаза снова закрылись.

Наложив на ногу Светы холодную ткань, Эд присел на край дивана и устало потер переносицу.

– Не уйдешь? – бормотала девушка.

– Не волнуйся. Отдыхай, – пришлось встряхнуть ткань, чтобы охладить ее. Очень сильно нагревалась, будто Светлана температурила.

– Мне очень… Не… Я так… Эд… Ва… Не хочу так… не надо…

Прислушался. Девушка бредила и дрожала. Липкий пот покрыл ее светлую кожу. Эденгар прощупал ее горячий лоб и присвистнул. Не раздумывая, ринулся к аптечке, но замер в проходе. Какая аптечка? Они с Вальвенсо сроду ничем не болели. Это в больнице всегда все под рукой, а здесь…

Что делать? Температура у девушки была очень высокой: руки обжигало от прикосновения к ее коже. Эд приподнял Свету на руки, уложив себе на плечо, и разложил диван-книжку, чтобы было удобней. Из комнаты принес чистое белье и долго расправлял простынь. Приходилось трогать девушку, чтобы перекладывать с места на место. Каждое прикосновения отдавалось болезненными и приятными искрами в бедрах, но Эд стискивал зубы и держался изо всех сил.

– Света, тебе нужно раздеться, – проговорил он осторожно, но она только повернула голову на другой бок и застонала. В плечо ударилось ее горячее дыхание.

Набрав побольше воздуха в легкие, Эд подцепил замочек платья и потянул его вниз. Налитая грудь в аккуратном белье предстала взору, отчего хотелось зажмуриться. Нельзя же! Но теперь ее формы перед глазами стоять будут.

Быстро стащил с плеч рукава и сделал еще один глубокий вдох, когда платье приоткрыло низ живота и бедра. Эд почувствовал, как болезненный тяжелый камень опустился на поясницу, а соленый вкус появился на языке. Он так переживал, что прокусил губу. Сорвал одежду и отбросил в сторону, завернул девушку в чистое одеяло и отбежал к стене.

Все горело. Внутри, снаружи. Горело так, что пришлось согнуться и долго дышать в пол, чтобы успокоиться.