Падение

Глава 14 Затруднительное положение

На рассвете отряд, выделенный Доннагом для Фионы, стоял перед дворцом, вытянувшись под струями дождя по стойке «смирно»: Вождь разъяснял им суть миссии, которая состояла в том, чтобы следовать за Соламнийским Рыцарем к руинам Такара. Фиона должна была доставить туда выкуп, а они – позаботиться о том, чтобы она получила взамен брата или, если случилось непоправимое, хотя бы его тело.

– Охраняйте ее и ценности, как если бы охраняли нас самих? – соловьем заливался Доннаг.

Прохожие удивленно взирали на это. Одни бормотали, что очень уж странно видеть правителя Блотена в столь ранний час бодрствующими, другие задумывались, чего ради собран отряд и почему Соламнийский Рыцарь, находящаяся здесь же, чувствует себя так свободно и даже, кажется, пользуется покровительством Вождя.

Доннаг был одет как подобает королю: длинная темно-красная мантия, расшитая золотом и драгоценными камнями, шлейфом тянулась за ним по грязи. Держался он преувеличенно жестко и властно, расхаживал твердой, размашистой походкой. Предыдущие два дня Вождь не выходил из опочивальни, оправляясь от ран, которые ему нанес Дамон, и теперь чувствовал себя значительно лучше. Магия Угрюмого Кедара сделала его столь же здоровым, каким он был до событий в сокровищнице, если не здоровее, но сил старого целителя оказалось недостаточно, чтобы вырастить Доннагу новые зубы, которые он потерял в схватке с Грозным Волком, или успокоить его ярость по отношению к предавшему его человеку.

– Фиона, я удивлен, что Доннаг держит свое слово, – шепнул мореход девушке, кивая на деревянный сундук, доверху набитый монетами и драгоценными камнями.

Вождь тем временем, подойдя к сундуку, остановился перед ним, окинул пристальным взглядом содержимое и добавил туда еще несколько драгоценностей. После этого он махнул рукой. Сундук тут же закрыли и, обвязав толстыми кожаными ремнями, водрузили на спину самого крупного людоеда.

– Этот мир полон неожиданностей, – ответила Ригу Фиона.

– Может быть. Но ты все равно не должна ему доверять, – Мореход заговорил немного громче, поскольку уже Доннаг отошел довольно далеко. – Я тебе уже говорил, что видел, как твой брат умер. Это было ровно неделю назад в пещере, в самом чреве гор. Несун смог воспользоваться магическим бассейном в форме глаза, который создали маги Ложи Черных Мантий, и вызвал видение темниц Шрентака, – Риг потратил весь вчерашний вечер на рассказы об их путешествии по гномским руинам и по подземной реке, а также о том, что сделал кобольд. – Фиона, я видел, как Эйвен умер. «А потом видел, как Несун умер тоже…» – добавил он про себя.

Девушка выдержала его пристальный взгляд – ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез, но в них горела фанатичная решимость, которая помогала соламнийке не заплакать.

– Риг, ты не можешь знать этого наверняка, – сказала она упрямо, повторяя те же слова, которые говорила ему вчера вечером. – Это было видение – на самом деле ты не был в Шрентаке. И может быть, брат все еще жив.

Мореход закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, – упорство Фионы его раздражало, а когда вновь поднял веки, то увидел, что губы девушки чуть дрожат.

– Фиона, видение было достаточно реальным. Сколько раз я должен описать его, чтобы ты поверила?

– Даже если ты прав, – тихо сказала она, – я хочу, по крайней мере, получить его тело. Если Эйвен умер, то он заслуживает быть похороненным по обычаю Соламнийских Рыцарей. Я не оставлю его гнить в логове черной драконицы и пойду туда, чтобы забрать его – живым или мертвым.

Девушка расправила плечи, гордо выдвинула подбородок и, усилием воли заставив слезы высохнуть, попыталась отойти от Рига, но он протянул руку и поймал ее ладонь, мягко заставив остаться рядом и повернуться к нему.

– Фиона… – начал мореход.

– Ты еще можешь передумать, – произнесла она так же тихо. – Я пойму, если ты откажешься сопровождать меня.

– Ну уж нет. Я не собираюсь оставлять тебя одну и…

Но Фиона дернула его за рукав, призывая замолчать, и обернулась к строю людоедов, указывая на одного из них, стоящего в первой шеренге:

– Вон тот мужчина бывал в руинах Такара прежде. Он поведет нас.

Людоед был высоким, с бочкообразной грудью, затянутой в кожаный доспех. Его тело темно-коричневого цвета покрывало множество бородавок, а глаза были такими же серыми, как дождевые облака над головой.

– Его зовут Малок, и говорят, он очень стар, даже для людоеда. Ему довелось побывать в руинах давно, когда черная драконица еще только начала создавать болото.

Риг вскинул голову и тяжело сглотнул, словно его горло сдавило невидимой петлей. Выпустив руку девушки, он снова понизил голос:

– Из меня тоже получился бы неплохой проводник. И мы бы сами доставили в Такар сундук с драгоценностями. Мы вдвоем – ты и я.

– Ни ты, ни я не были там раньше. Мы знаем только направление, в котором нужно идти, а это еще далеко не все. Этот же людоед – один из самых удачливых воинов Доннага, раз сумел не только попасть в Такар, но и вернуться.

– Но направление-то мы знаем точно.

– Знаем, но думаю, что лучше, если рядом будет Малок. – Она отступила от морехода. – Мэлдред в нем уверен. А, кроме того, ты привык ориентироваться по звездам, а за такими плотными облаками их еще долго не увидишь.

– Не знаю, не знаю… – Риг сунул большие пальцы рук за пояс, а остальными принялся барабанить по коже перевязи. – Не нравится мне все это, Фиона. А особенно не нравится твой план.

Девушка тяжело вздохнула, явно не желая дальше продолжать этот спор, и нервно сплела пальцы. Риг знал, что она всегда непроизвольно так делает, когда расстроена. Но через мгновение Фиона продолжала:

– Риг, мой план очень прост, я все обдумала заранее. Старый драконид-базак, который рассказал о пленниках и выкупе Совету Ордена, живет в Такаре. Я легко узнаю его по золотому ошейнику, усеянному драгоценными камнями, и шраму на груди. Думаю, мне будет достаточно увидеть его. Он должен настолько отличаться от остальных, что не узнать его просто невозможно. Итак, мы найдем его и отдадим выкуп. А он взамен вернет мне брата… или его тело. В сундуке достаточно монет и драгоценностей, чтобы выкупить еще нескольких пленников. Уверена, план сработает. Не может не сработать.

Риг нахмурился:

– Я не уверен, что ты можешь доверять приспешнику Сабл, а тем более дракониду. Может быть, ему уже надоело ждать выкупа и он покинул Такар. Или, возможно, базак изначально лгал и тебе, и Совету, что, между прочим, наиболее вероятно. И я не доверяю Вождю Доннагу. Мне не нравится Мэлдред, потому что он вор, и еще категорически не нравится тот Дамон, каким он стал теперь.

– А разве когда-нибудь нравился? – Голос Фионы начал предательски дрожать. Она открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент ее внимание переключилось на Мэлдреда, который направлялся в их сторону.

Силач надел черные кожаные доспехи, а на плечи накинул темно-зеленый плащ, из-за плеча виднелся эфес неизменного двуручного меча. Волосы Мэлдред коротко подрезал, отчего его лицо стало казаться угловатым и жестким.

Рядом с ним шел Дамон. Он был одет в зеленый кожаный жилет, украшенный темным орнаментом из переплетенных листьев, и черные, длиной до середины бедра, штаны из грубой холстины. Шнуровка на груди была распущена достаточно, чтобы демонстрировать пластины крепких мускулов, а короткие штаны выставляли на всеобщее обозрение вросшую в бедро драконью чешуйку. На плечи Грозного Волка был накинут плащ оливкового цвета, сделанный из кожи какой-то рептилии, легкий и удобный. Волосы он тоже подрезал, правда, не так коротко, как Мэлдред, – они немного не достигали плеч, а лицо было чисто выбрито. На боку его висел длинный меч в ножнах из черной, с тиснением, кожи, и Дамон все время одну руку держал на эфесе клинка.

– Я рад, что ты передумал и решил пойти с нами, – сказал Мэлдред Грозному Волку.

– Я еще не знаю точно. – Несколько минут назад Дамон рассказывал другу о вопросе, который он задал мечу, и о видении, показавшем болото.

– И все же я доволен, что ты идешь с нами, даже если это не твое решение, а Убийцы Червей. Хорошо, что он убедил тебя.

Грозный Волк пожал плечами:

– Да, видно, придется сопровождать вас. По крайней мере, некоторое время.

Силач поглядел на клинок:

– Пока он не скажет тебе больше?

Дамон кивнул:

– Меч дал мне понять, что я должен идти на болото. И лучше будет, если я сделаю это в компании. По крайней мере, некоторое время, – повторил он. – Так что беру свои слова назад. Сначала помогу вам с Копями Верного Сердца, а потом мы разойдемся, и я буду искать один.

Мэлдред понизил голос, увидев, что Риг внимательно на них смотрит.

– Мы не разойдемся, друг мой. Я пойду с тобой до конца. Мы найдем средство, чтобы ты смог избавиться от этой проклятой чешуйки, которая причиняет тебе столько страданий. После Копей, в сопровождении благородной соламнийки или без нее, я последую за тобой туда, куда тебя поведет меч.

Дамон тоже взглянул на морехода и слегка развернулся, так чтобы пройти в стороне от него.

– Мы обсудим это позже.

– Когда будем как можно дальше от Доннага, – закончил силач.

– Да, я боюсь, что он захочет отомстить мне.

– Лорд Вождь не сделает тебе ничего плохого, – откликнулся Мэлдред. – Он никогда больше ничего не предпримет против тебя и, думаю, не станет приказывать сделать это своим слугам.

– Я в этом не уверен.

– Последние два дня мы с Доннагом много беседовали, пока Угрюмый Кедар исцелял его, о том, что ты все равно получил меч, который хотел, но все-таки оставил Вождю жизнь, хотя мог убить его. И о том, что слово надо держать, а за обман иногда приходится очень дорого платить. – (Дамон непонимающе поднял бровь.) – Он ведь обманул и меня тоже, друг мой. Волки! Ха! – силач хитро усмехнулся. – И я сказал, что если он хочет сохранить нашу дружбу, то за нее придется заплатить – тем, что он оставит тебя в покое.

– Он полон лжи, – бесцветным голосом произнес Дамон, краем глаза наблюдая за Доннагом: Вождь снова расхаживал перед своими наемниками.

Мэлдред тихо хихикнул:

– Хорошо. Я знаю про одну маленькую ложь, которая тебя рассмешит. Доннаг сказал Угрюмому, что он сломал челюсть, когда упал с одной из особенно крутых лестниц, которых полно в его дворце. И стражникам он сказал то же самое. – Силач коснулся платиновой цепи, которая висела у него на шее, уходя под кожаный доспех, и начал перебирать ее звенья. В центре его груди угадывалась выпуклость – это был бриллиант Скорбь Лэхью, – Для правителя Блотена было бы позором признаться, что его так изуродовал какой-то жалкий человек.

– Однако, – начал Дамон, – я буду чувствовать себя в безопасности, только когда удалюсь от него на приличное расстояние.

Мэлдред хлопнул друга по плечу:

– А как там Рикали?

– Она все еще в доме Угрюмого. Оказалось, что те повреждения, которые Рики получила при падении, намного серьезнее, чем я думал, поэтому для ее исцеления нужно время. Она пробудет у Кедара еще несколько дней.

– А она знает, что ты не будешь дожидаться ее выздоровления и отправляешься с нами?

Дамон кивнул:

– Да. Правда, она не слишком-то счастлива от этого.

Внезапно Мэлдред помрачнел;

– А то, что ты не собираешься возвращаться, она тоже знает?

Из короткого разговора с Ригом Дамон знал, что по дороге в Блотен полуэльфийка почти все время была без сознания, поэтому не поняла, что он оставил ее, а сам мореход девушке ничего не говорил, посчитав, очевидно, что это не его дело. Прошлой ночью Грозный Волк был в доме Угрюмого Кедара и сказал Рикали, что снова придет к ней, как только вернется с болота.

– Нет, – ответил он. – Она не знает. По крайней мере, мне не придется волноваться еще и о ней. Рики начинает корчить от одного упоминания о болоте.

– Провались ты прямиком в Бездну, Дамон Грозный Волк, – прошептал Риг. Мореход потихоньку подошел достаточно близко, чтобы услышать последнюю часть беседы двух воров.

Болото обступало их со всех сторон. Было жарко, душно, дышать становилось все тяжелее. И хотя та небольшая часть неба, которую они могли видеть, все еще оставалась пасмурной, дождь прекратился. Очевидно, он лил только над горами.

Фиона изо всех сил старалась держать такой же широкий шаг, как и людоеды. Ее тяжелые соламнийские доспехи в такой духоте стали обузой, но девушка наотрез отказалась снимать их. Даже Мэлдред не сумел ее убедить сделать это.

Тяжелые ароматы цветущих лиан, смешивающиеся с запахом застоявшейся, гниющей воды, казалось, забивали горло, затрудняя дыхание. За отрядом следили сотни глаз – это были змеи, свисающие, подобно лозам дикого винограда, с ветвей кипарисов. То и дело над головами путников пролетали ярко раскрашенные в красные и желтые цвета попугаи, которые тут же исчезали в зеленой листве.

И все вокруг было зеленым: виноградные лозы, листья, мох, папоротники. Даже пена, выступавшая на поверхности заболоченных прудов. Огромные деревья образовывали почти сплошной навес, и в те редкие дни, когда солнцу удавалось пробиться сквозь тучи, его лучи пронизывали листву, заливая болото призрачным зеленым светом. Иногда наемникам приходилось зажигать факелы: если солнце не появлялось из-за облаков, днем под пологом леса было почти так же темно, как и ночью. Дамон задавался вопросом, как вообще здесь может что-нибудь расти, пока, наконец, не решил, что все это бурное цветение – результат драконьей магии.

Из-под ног путешественников то и дело выскакивали юркие ящерицы, за зеленой стеной что-то двигалось – явно параллельно их курсу. Один раз они заметили большого черного кота, который лежал, развалясь, на низко склонившейся над тропой ветке и смотрел на них круглыми желтыми глазами, беспрестанно зевая. Судя по звукам, доносящимся со всех сторон, на болоте жило и множество других обитателей. Визгливыми голосами перекликались обезьяны, утробно ворчали и щелкали зубами аллигаторы, где-то совсем рядом жалобно вскрикнуло неизвестное существо, часто путникам встречались следы каких-то крупных тварей с перепончатыми лапами. Людоеды начали поговаривать о том, что неплохо бы в один из вечеров устроить охоту на гигантских крокодилов, чтобы разнообразить продукты, которыми их снабдил Доннаг, свежим мясом. Над землей почти постоянно висел туман, который тоже был зеленым, – это жара заставляла подниматься с поверхности болота испарения, напоминавшие зыбких призраков.

Первое время Дамон нервничал из-за этого – ему казалось, что в тумане могут скрываться неизвестные опасности, – и шел позади отряда людоедов, очищающих путь от переплетений лиан. Каждый день Грозный Волк задавал мечу один и тот же вопрос: как ему избавиться от чешуйки. Иногда Убийца Червей не отвечал, иногда опять показывал то же самое место на болоте, что и в переулке в Блотене, но с каждым разом изображение давало чуть больше подробностей.

Фиона двигалась во главе колонны и уделяла куда больше внимания Мэлдреду, чем Ригу, который часто стал уходить назад, к Дамону, хоть они и не разговаривали. Но чаще всего мореход выбирал место в середине колонны, откуда мог приглядывать за Соламнийским Рыцарем и изредка бросать через плечо взгляды на Грозного Волка.

Дамону казалось, что Риг стал словно бы невидимым или о нем попросту забыли, потому что никто не обращал на него никакого внимания. Он был доволен, что мореход оставил его в покое. Грозный Волк предпочитал находиться наедине с собой, разговаривая только тогда, когда Фиона или Мэлдред подходили к нему проверить, все ли в порядке, или когда кто-нибудь из людоедов предлагал ему сыграть в их любимую азартную игру.

На пятый день, утром, они вышли к мелкой реке – вода в самом глубоком месте доходила Дамону до подмышек. Над рекой висело толстое покрывало из насекомых, но они, казалось, нисколько не беспокоили людоедов, так же как аллигаторы и крокодилы, которые во множестве нежились на отмелях. Грозный Волк подозревал, что только численность их отряда и размеры людоедов не позволяли обитателям болота немедленно ими всеми позавтракать.

Тем же утром, немного позже, Риг снова отошел назад и молча пошел рядом с Дамоном. Оба мужчины делали вид, что не замечают друг друга, несмотря на то, что шагали по заболоченной земле практически плечом к плечу.

Когда тени сгустились, ясно говоря о том, что солнце зашло, колонна остановилась, и людоеды начали разбивать лагерь. Риг отправился разыскивать Фиону, а когда увидел ее, то обнаружил, что девушка полностью поглощена беседой с Мэлдредом. Мореход, хмурясь, прошел мимо и снова будто растворился для всех.

Дамон отошел подальше от лагеря, но не настолько далеко, чтобы потерять его из поля зрения, воткнул факел в землю и, достав из ножен Убийцу Червей, принялся размешивать кончиком лезвия воду в ближайшей луже.

– Средство, – прошептал он. – Средство, чтобы избавиться от чешуйки.

Грозный Волк сосредоточился и склонился над водой. Он ждал долго, мускулы ног начало сводить от сидения в неудобной позе, но меч никак не реагировал. Не было магического покалывания, в луже не появилось никакого изображения, гарда меча не спешила налиться привычным холодом – не было ничего.

– Средство, – повторил Дамон.

Он вспомнил, что старый мудрец из Кортала сказал, что меч может и не отзываться, если сам этого не хочет. Может быть, сегодня как раз такой день, когда у Убийцы Червей нет настроения отвечать? Но Дамон не терял надежды на то, что клинок отзовется. Он продолжал помешивать воду в луже острием и сосредоточил все мысли на мече и на драконьей чешуйке.

Ничего.

Дамон тяжело вздохнул сквозь крепко сжатые зубы и решил попробовать еще раз утром, перед тем как отряд отправится в путь. Он уже собирался встать и пойти поговорить с Мэлдредом, когда гарда в руках внезапно похолодела. Это было то самое долгожданное ощущение, мигом заставившее Грозного Волка замерзнуть, несмотря на болотную жару, а его сердце – сильно забиться. Он опять размешал воду и снова начал думать только о чешуйке на ноге и средстве, чтобы избавиться от нее. Мгновение спустя в луже появилось изображение.

Это было все то же зеленое видение; толстые листья, лозы дикого винограда, ящерицы и птицы, то приближающиеся так, что их можно было разглядеть, то исчезающие среди листвы, яркие цветы и огромные папоротники. И снова не было никакого ориентира, который бы показал Дамону, как попасть в это место, в луже не отразилось ни солнца, ни луны, чтобы указать ему путь. Но само изображение на этот раз опять было чуть больше. Сквозь просвет в листве Грозный Волк увидел что-то напоминающее кирпичную кладку, потом ему показалось, что там, среди лиан, стоит какое-то изваяние, он не мог рассмотреть подробнее, но одно знал точно – это было отполированным и явно сделанным руками, а не силами природы. Дамон снова сконцентрировался, ощущая, как покалывает руки.

Он мысленно просил меч сделать изображение более четким, но видение уже исчезло. Грозный Волк распрямился, давая отдых усталой спине, и вложил меч в ножны. Он решил попробовать еще раз, когда они достигнут Копей Верного Сердца. «Возможно, – размышлял Дамон, – если дать магическому мечу отдохнуть, видения станут более ясными».

Он возвратился в лагерь и устроился в нескольких ярдах от морехода, на единственном пятачке более-менее сухой земли, который не был занят людоедами. Дамон видел, что Риг смотрит на него. Мореход, не выпуская алебарды из рук, сидел прислонившись спиной к массивному дереву, кора которого поросла мхом. «А не захочет ли Риг снова забрать у меня магическое оружие, как он уже сделал это с алебардой?» – подумал Грозный Волк, но тут же решил, что никто не отнимет у него Убийцу Червей, пока он жив.

После этого Дамон тоже оперся спиной о ствол дерева, не обращая внимания на изогнутый корень, который впивался в его ногу, и закрыл глаза в надежде уснуть. Но сон не шел к нему – слишком много звуков было вокруг, слишком много тревожных мыслей в голове. Где-то в листве кричали невидимые птицы, кто-то шелестел в ветвях у самой земли, может быть большие болотные кошки. Но еще больше Грозного Волка беспокоили разговоры людоедов. Он жалел, что не знает их языка, чтобы понять больше, чем несколько разрозненных слов.

Дамон не мог заставить себя доверять им, поскольку эти воины были наемниками Доннага. Он хотел знать точно, о чем они говорят, и страстно желал убедить Мэлдреда в том, что его беспокойство по поводу лояльности наемников не беспочвенно.

Услышав хлюпающие шаги, Грозный Волк открыл глаза – к нему приближался людоед по имени Малок. Дамон хотел было отмахнуться, чтобы его оставили в покое, но заметил в руках у Малока большой бурдюк с крепким пойлом, и жестами показал, чтобы тот подошел ближе.

Грозный Волк видел, что Риг все еще смотрит на него. Фиона тоже была неподалеку, ее лицо мягко освещал большой факел, воткнутый в землю рядом. Девушка бросила на Дамона случайный взгляд, но тут же снова отвернулась, глядя на Мэлдреда и внимательно слушая его. Соламнийка почти прижималась к силачу, а его рука лежала на ее плечах.

Малок сделал длинный глоток из бурдюка и передал его Грозному Волку. Он немного знал общий язык и попробовал занять Дамона беседой о большом кабане, которого он выслеживал накануне, но так и не поймал. Дамон вежливо слушал, потягивая напиток мелкими глотками. Пойло было жгучим, но весьма приятным на вкус. Решив, что слишком много пить не стоит, он сделал последний глоток, передал бурдюк обратно и кивнул в знак благодарности.

Тогда Малок вытащил из кармана несколько раскрашенных камней для незамысловатой игры, которой развлекался весь отряд поголовно. Грозный Волк неохотно согласился сыграть и сунул руку в карман, чтобы достать несколько медных монет, когда лагерь огласил душераздирающий вой. Дамон вскочил, выхватывая из ножен меч, а Малок бросил камни, хватаясь за булаву.

Благодаря двум большим факелам в лагере было более-менее светло, чтобы разглядеть, что людоеды мечутся по расчищенной поляне, в неверном свете действительно напоминая призраков. Вокруг мельтешили белые, словно мука, лица, руки, размахивающие, как крылья мельницы, трава приминалась под тяжелой поступью, но разглядеть, чем вызван переполох, было трудно из-за стены густой листвы, окружавшей поляну. Дамон двинулся к ближайшему факелу, возле которого он в последний раз видел Фиону, Малок затопал следом.

Но не успел Грозный Волк сделать и дюжину шагов, как почувствовал, как неведомая сила поднимает его в воздух. Запретив себе паниковать, он присмотрелся и увидел, что его руки и ноги опутаны змеями, свисающими с ветвей. Это они тянули его вверх. Воздух в лагере заполнился шипением – тварей было множество, возможно несколько сотен.

Через мгновение кольца змеиных тел стянулись, и Дамон понял, что левой рукой уже не может пошевелить, но правая рука, сжимающая Убийцу Червей, все еще была относительно свободна. Он рванулся и взмахнул мечом, разрубая ближайших змей, чтобы не дать им окончательно обездвижить себя, потом рубанул еще раз и еще – твари тянулись к нему, занимая место погибших собратьев.

Бешено раскачиваясь, Грозный Волк сумел остановить движение вверх, по крайней мере, на несколько необходимых секунд. Не спуская глаз со змей, которые свивались в клубки над ним, он начал перерубать Убийцей Червей кольца, опутывающие его, стремительно освобождаясь и с каждым ударом спускаясь ближе к земле.

Дамону казалось, что бой со змеями длится вечность, хотя он и подозревал, что на самом деле прошло всего несколько минут. Неподалеку и немного ниже болтались с десяток людоедов и Мэлдред. Силач отбивался от напавших на него тварей, в то время как одна из змей кольцами обвивала его ноги, так что Мэлдред висел вниз головой. Он подтянулся, попытавшись разорвать живые путы, но тело змеи было слишком гибким и не поддавалось, кольца на его ногах лишь сжимались сильнее. Другие змеи набрасывались на уставшего силача и вгрызались в плоть на его руках – вниз потекли ручейки крови.

Оказавшись на твердой земле, Дамон едва успевал увертываться от новых змей. Когда толстый удав пробовал обвиться вокруг его груди, Грозный Волк присел и рубанул мечом, но клинок отскочил от блестящей шкуры. Вены на руках и шее Дамона вздулись, и он ударил еще раз, с удвоенной силой. На этот раз удар достиг цели – во все стороны брызнула густая серо-зеленая кровь.

За несколько долгих секунд Грозный Волк сумел уничтожить несколько змей и теперь стоял среди шевелящихся обрубков. В скудном свете факелов он увидел, как отрубленная голова одной из них разевает рот, полный вместо зубов острых шипов. Это показалось Дамону очень странным. Он присмотрелся внимательнее и убедился, что это действительно не зубы. В мертвых и умирающих змеях, корчащихся вокруг него, было еще что-то неправильное.

Они больше походили на лозы дикого винограда и лианы, которыми были оплетены деревья, растущие на болоте. Грозный Волк присел и пощупал тело одной из тварей. Даже на ощупь оно напоминало лозу, по крайней мере, было лишено чешуек.

– Что же это за существа? – тихо спросил он у себя. Но раздумывать над этим времени не было – пришлось отражать атаку еще одной змеи.

– Дамон! – закричал сверху Мэлдред. Его уже не было видно, но шевеление листвы ясно показывало, где скрылся силач. – Помоги мне!

Большинство людоедов уже исчезло в ветвях наверху, остальные били мечами и булавами змей, которые продолжали появляться из сплетения лиан и оплетать свои жертвы. Шипение становилось все громче, пока не достигло такой силы, что заглушало крики людоедов.

В этот момент возле Грозного Волка появилась Фиона и разрубила особенно толстую змею, как раз атаковавшую его. Дамон увидел девушку, кивнул и тут же упал на живот, почувствовав, как новое змеиное тело коснулось его спины. Перекатившись на спину, он ударил вверх, отсекая голову еще одной змее, а свободной рукой вцепился в третью, которая свесилась с дерева, чтобы оплести его своими кольцами. Зажав магический меч в зубах, Грозный Волк, используя эту последнюю змею как веревку, начал карабкаться вверх.

– Дамон! – окликнула его соламнийка. – Я не вижу Мэлдреда. – Она уже разрубила не меньше дюжины существ, и их части продолжали извиваться, корчась на земле. В свете факела Дамон увидел, что ее серебристые доспехи забрызганы темно-зеленой слизью, лицо выражает мрачную решительность, а глаза широко распахнуты. – Он должен быть где-то там, наверху, вместе с другими!

Грозный Волк не ответил, поскольку его рот был занят магическим мечом, и продолжал взбираться по змее.

Поднявшись примерно на двадцать футов, он остановился. Держась за импровизированную веревку одной рукой и сжимая тело удава ногами, чтобы тот особенно не дергался, Дамон ударил мечом черную змею, летящую прямо на него. Лезвие легко рассекло гибкое тело, и Грозный Волк зажмурился, чтобы уберечь глаза от брызнувшей фонтаном крови. Лицо обожгло – кровь змеи была ядовитой, но Дамон этого и ожидал. Он давно заметил среди зеленых змей несколько черных и был уверен, что они далеко не так безобидны, а сейчас увидел, что черные твари кусают висящих в ветвях людоедов, и те после недолгой борьбы обмякают в путах и больше не двигаются. Грозный Волк закричал оставшимся внизу, чтобы они опасались черных змей, но шипение уже стало таким невыносимо громким, что его крики никто не услышал.

Дамон поднялся выше, поражаясь длине этих змей. Он уже был более чем в пятидесяти футах от земли, но те были еще длиннее, и Грозный Волк даже не видел того места, где его змея-веревка цеплялась за ветви.

– Мэлдред! – выкрикнул он имя друга. – Мэлдред!

Он надрывался, стараясь перекричать шипение, которое становилось еще громче, хотя, казалось бы, это невозможно, – все новые и новые змеи скользили по ветвям к земле. Дамону показалось, что в ответ раздался крик. Это явно был характерный глубокий и мелодичный голос его друга. Мэлдред был где-то выше. Дамон опять начал карабкаться по змее-веревке, но скоро ему вновь пришлось остановиться – удав начал дико корчиться, угрожая сбросить Грозного Волка на землю. Понимая, что такой подъем становится опасным, Дамон выпустил змею и перебрался на соседнюю ветку, после чего перерубил тело удава. Нижняя часть полетела вниз, и через мгновение раздался звучный шлепок о землю, а верхняя продолжала висеть меж ветвей, слегка подергиваясь.

Далеко внизу старый людоед по имени Малок прижался спиной к стволу кипариса и размахивал перед собой огромной секирой, словно косой. В другой руке у него был меч, который людоед раскручивал над головой, не позволяя змеям нападать на него сверху.

Фиона металась по поляне, продолжая разрубать тела существ. Только одна тварь сумела обвиться вокруг ее тела, но девушка прикончила ее прежде, чем змея сумела поднять ее в воздух. Сейчас тяжелые соламнийские доспехи, впервые за время путешествия по болоту, оказались полезными – змеи соскальзывали по металлу и падали на землю, становясь легкой добычей для острого меча Фионы.

Людоеды быстро заметили и оценили успехи девушки, поскольку она успевала не только расправляться со змеями, которые нападали на нее, но и помочь остальным, разрубая тугие кольца, опутывающие то одного, то другого наёмника. Видя такую доблесть, воины Доннага прониклись уважением к человеческой женщине, которую раньше терпели только потому, что таков был приказ Вождя.

Внезапно наверху что-то произошло, раздался треск ветвей, грохот, и тело одного из зеленокожих людоедов рухнуло вниз и ударилось о землю, словно большой валун, расплескивая болотную жижу. Стоявшие ближе всего к месту падения гневно завыли – их товарищ был, очевидно, мертв, его покрытое пятнами кожа носила следы множества укусов.

Когда сверху упало еще одно тело, Фиона, напрягая голос, начала раздавать распоряжения ошеломленным людоедам, надеясь, что хотя бы кто-нибудь из них ее поймет. Отреагировал только один, людоед со странно белой кожей, которого Мэлдред назвал отрядным целителем. Девушка не помнила его имени, поэтому замахала руками, показывая, чтобы он сделал что-нибудь. Людоед перестал бормотать – наверное, он творил защитное заклинание – и быстро закричал что-то на языке людоедов, очевидно переводя им приказы соламнийки. Мгновение спустя наемники перегруппировались и встали в центре поляны, окружив девушку широкими спинами и выставив вперед клинки, тускло вспыхнувшие в неверном свете факелов. Земля была покрыта обрубками змей, некоторые все еще корчились, пасти пытались вцепиться зубами-колючками в сапоги людоедов, но те быстро пресекали эти попытки, давя головы каблуками.

– Мэлдред! – продолжал тем временем взывать Дамон. Он взобрался по крепкой лиане еще выше и продолжал подниматься, цепляясь за ветки, покрытые змеями. По пути ему удалось зарубить еще немало тварей. Если змея висела слишком высоко, он просто миновал ее, не желая тратить силы и время, а некоторых сдергивал с их насестов, швыряя вниз.

– Дамон! Я здесь! – глубокий голос звучал несколько глухо, но все же был вполне ясным.

– Продолжай говорить! – крикнул Грозный Волк в ответ. – Так мне будет легче найти тебя!

Раздался еще один голос, окликающий Дамона по имени, и тот узнал Рига – мореход тоже был захвачен змеями и втянут на деревья. Грозному Волку показалось, что голос Рига звучит где-то совсем близко. Почти сразу из-за туч показалась луна, бледными лучами осветив заросли, и Дамон увидел морехода, висящего на стволе соседнего дерева. Четыре толстые змеи оплели его руки и ноги, а пятая вгрызалась в лицо. Дамон разрубил попавшуюся на пути тварь, рванувшись к Ригу, затем остановился и пошел на голос Мэлдреда. Словно ярмарочный канатоходец, он, балансируя, пробежал по ветке, перепрыгнул на толстый сук, тянувшийся от огромного вяза, и двинулся дальше, придерживаясь за свисающих с ветвей удавов. Дважды Грозному Волку приходилось останавливаться и вступать в схватку с черными змеями, морщась, когда ядовитая кровь обжигала его кожу.

Оказалось, что Мэлдред висит почти двадцатью футами выше, привязанный кольцами змей к толстой ветке. Именно отсюда свисали те твари, головы которых покачивались у земли, и Дамон понял, что их длина превышает сто футов. Грозный Волк уцепился за тонкую, как веревка, змею и забрался по ее телу до следующей ветки, а потом перерубил. Обойдя ползущих по стволу двух черных гадюк, он принялся подниматься, врубая меч в древесину и подтягиваясь на нем. Мэлдред был уже близко, и Дамон понял, как огромны змеи, оплетающие его. Пробиваясь через завесу из тонких зеленых змей, он почувствовал, что кто-то вгрызся в его тело под жилетом, и едва не рухнул со своей ненадежной опоры. Закинув руку за спину. Грозный Волк нащупал тело змеи, выдернул ее из-под жилета и отшвырнул подальше. Ему пришлось убить еще несколько тварей, прежде чем он добрался до Мэлдреда. Лицо силача было испещрено следами укусов, щеки чудовищно раздулись.

Дамон начал резать тела змей, опутавших друга, как будто пилил обыкновенные веревки. Темно-зеленая кровь заливала его, но Грозный Волк сделал паузу только тогда, когда тонкая зеленая змея упала на него сверху, пытаясь обвиться вокруг шеи.

– Почти готово, – сказал Дамон Мэлдреду, но в этот момент другая змея, толстая, свесилась с ветки и вонзила зубы в его обнаженное бедро. Грозный Волк не раздумывая ударил тварь эфесом меча по голове, оглушив ее. – Еще немного. Сейчас я тебя освобожу.

– И это будет третий раз, когда ты спасаешь мне жизнь, друг мой. – Силач вздохнул. – Я твой должник.

– Ерунда, – откликнулся Дамон. – Ты помог мне получить Убийцу Червей. Так. Еще немного. – Он резал из последних сил, чувствуя, что еще какая-то змея обвилась вокруг его пояса и начала стягивать кольца. – Еще чуть-чуть. – Грозный Волк задыхался, но делал все, чтобы довести дело до конца.

Когда змеи, опутавшие силача, были почти перепилены, тот помог другу – напряг стальные мышцы, и скользкие обрывки слетели с его мощного тела. Мэлдред сразу же вскинул руки и мертвой хваткой вцепился в удава, который сдавливал кольцами грудь задыхающегося Дамона. Сильные пальцы буквально раздавили змею, между ними просочилась зеленая илистая плоть.

– Смотри-ка, у них даже костей нет, – сказал силач, отшвыривая в сторону останки существа и балансируя на качающейся ветке, пытаясь удержать равновесие. – Это очевидная магия, и в других обстоятельствах я бы изучил их получше. Кто-то обладающий немалой мощью оживил виноградные лозы.

– Да, – согласился Дамон, продвигаясь к другим ветвям, на которых были подвешены людоеды. – Кому-то было выгодно проредить отряд наемников Доннага.

Они поспешно пробивались от ветки к ветке, вместе уничтожая змей и освобождая плененных людоедов. Освобожденные в свою очередь начинали избавлять от пут других, хотя огромным, неуклюжим людоедам было трудно балансировать на ветвях.

Далеко внизу Фиона продолжала отдавать приказы, чтобы людоеды двигались по кругу, не оставаясь на одном месте дольше нескольких мгновений. С тех пор как она распорядилась сгруппироваться таким образом, ни один из людоедов больше не был захвачен змеями. Белокожий целитель стоял в центре круга и взмахивал огромными руками, творя заклинание. Воздух вокруг его пальцев замерцал, искры начали отрываться от рук и полетели к внешней границе круга, словно стая светлячков. Огни бледно-оранжевого цвета роились вокруг змей, которые продолжали свисать с веток, и по мере того, как свечение становились ярче, движения тварей замедлялись, а затем и прекратились вовсе. Некоторое время, озаренные магическим светом, они еще напоминали змей, а потом стали тем, чем были на самом деле, – виноградными лозами, усеянными бутонами цветов.

Соламнийский Рыцарь приказала людоедам снова перестроить круг, чтобы целителю было удобнее бить магическими искрами по противникам. Скоро с ветвей начали спускаться новые змеи, и пальцы людоеда опять начали трепетать.

Много выше Риг, напряженно вглядываясь в тени, наблюдал, как Дамон освобождает Мэлдреда, а потом людоедов. Мореход продолжал бороться с кольцами змей, прижавшими его тело к покрытому мхом стволу. Его щеки были покрыты укусами, по лицу текла кровь.

– Подлые змеи! – взревел он и сплюнул, потому что одна из наиболее шустрых тварей впилась зубами в его нос. – Провались ты прямиков в Бездну, Дамон Грозный Волк, вместе со всеми этими гадинами!

Риг понял, что если Дамон и собирается помогать ему, то, по крайней мере, не в ближайшее время, и что если он не предпримет ничего, чтобы быстро освободиться, то скоро будет мертв. Дышать становилось все труднее. Мореходу дважды почти удалось освободиться, но на место убитых змей всякий раз прибывали новые.

Казалось, бороться с этими тварями бессмысленно, и Риг почти был готов сдаться, но тут он подумал об отношениях, завязавшихся между Фионой и Мэлдредом, и злость придала ему новых сил.

– Я не позволю проклятому вору увести ее у меня, – выдохнул мореход сквозь зубы.

Еще одна змея свесилась с верхней ветки, на этот раз черная, и угрожающе разинула пасть. Взбешенный мореход тоже «разинул пасть», словно он сам был змеей, встретившейся с соперницей, и вцепился зубами в скользкое тело. Он сжимал челюсти до тех пор, пока тварь не обмякла, потом долго отплевывался от попавшей в рот ядовитой крови, и снова начал бороться за собственную жизнь.

– Я не оставлю ее в покое. Не позволю находиться вместе с вором и с Дамоном Грозным Волком, который, по сути, еще худший вор. Не оставлю… не позволю… не отдам… Наконец-то! – вскричал Риг, почувствовав, что правая рука свободна. Он тут же зашарил на поясе, пока онемевшие пальцы не наткнулись на рукоять одного из многочисленных кинжалов, и вытащил клинок. – Получайте, мерзкие скользкие твари! – шипел мореход, нанося удары.

Он бил до тех пор, пока все змеи, опутавшие его, не были убиты, а потом с отвращением отшвырнул от себя кровоточащие обрубки.

Покончив с тварями, Риг сел и привалился спиной к стволу, чтобы отдышаться. Он часто сплевывал, пытаясь избавиться от вкуса ядовитой крови, потом сдернул с пояса бурдюк и прополоскал рот. Это немного помогло, хотя язык все еще продолжало жечь. Темные глаза морехода тем временем тревожно обшаривали соседние ветки, ожидая, что змеи, кишащие там, тоже бросятся на него.

Прикинув, как лучше спускаться. Риг перепрыгнул на соседнюю ветку и оказался под прорехой в сплетении листвы, которую заливал звездный свет. Риг поднял голову, благодаря судьбу за то, что в трудную минуту она позволила ему увидеть хотя бы клочок неба, на котором сияли звезды. Прошло уже много времени с тех пор, как он видел их в последний раз. Фиона была права, ориентируясь по звездам, они могли привести кого угодно куда угодно. Только звезды могли помочь капитану Мер-Крелу в открытом море верно провести судно к нужному порту. Мореход всегда говорил, что он не может заблудиться, пока на небе светят путеводные звезды. Едва увидев их, он почувствовал себя лучше, словно опять оказался в компании старых друзей, от которых не приходится ждать измены и которые не обращают наивных взоров на мужчину по имени Мэлдред.

– Еще минутку, – уговаривал он себя.

Теперь мореход не просто с восхищением смотрел на звезды – он читал по ним. Не обращая внимания на звуки битвы внизу, мореход поднялся немного выше, чтобы с новой точки увидеть несколько созвездий. Они отличались от тех, что были на небе до Войны Хаоса. Риг видел множество карт звездного неба того времени, когда над Кринном по ночам еще всходили три луны, чтобы знать это. И еще он был знаком со старым седым капитаном каравеллы, которому довелось ходить под теми созвездиями.

Но сам-то он родился и вырос под этими звездами, и сейчас они показались ему самыми лучшими друзьями. Риг поднял руку, пальцем прослеживая контуры крыла Дракона, но громкое шипение помешало ему. Мореход легко перебирался с ветки на ветку – это напоминало ему передвижение по вантам корабля. Несмотря на то, что Риг несколько месяцев не бывал на судах, былой сноровки он не потерял.

«Все равно слишком давно», – мельком подумал он.

Несколькими ветками ниже Дамон прорубал себе путь вниз сквозь завесу из змей. Когда он спрыгнул на землю, из-под его ног взметнулся фонтан болотной жижи, посылая зловонные брызги во все стороны.

Он слышал шипение, эхом отдающееся от толстых стволов, слышал Фиону, отдающую приказы, слышал, как отвечают ей людоеды на искаженном общем языке, слышал, как спрыгнул на землю Мэлдред.

Соламнийка явно была недалеко, и Дамон с Мэлдредом пошли на ее голос, сметая с пути змей, созданных из виноградных лоз. Казалось, что их путь не кончится никогда, но скоро оба мужчины вышли на поляну, к кругу людоедов. Мэлдред немедленно присоединился к ним, выполняя распоряжения соламнийки. Дамон остался вне круга, отбиваясь от змей, которые падали на него сверху.

Он поминутно морщился, находя, что запах змеиной крови намного хуже, чем едкий аромат целебного бальзама, которым его натерли в госпитале, в гномском городе Железный Шип. Сейчас Дамон только обрадовался бы дождю, который смыл бы с его тела отвратительный запах. Множество зачарованных виноградных лоз уже были убиты, и Грозный Волк практически топтался по ним, поэтому отвратительный запах усиливался с каждой минутой. Задерживая дыхание, он рубил Убийцей Червей направо и налево, стараясь не пропустить ни одной змеи, которые продолжали падать с ветвей, хоть и не в таких безумных количествах, как вначале. Возможно, их стало меньше просто потому, что людоеды уже уничтожили великое множество заколдованных лоз.

Дамон не обращал внимания на просьбы Мэлдреда присоединиться к кругу – ему совершенно не хотелось биться плечом к плечу с людоедами, которые так неистово размахивали своим оружием, что запросто могли задеть и его. Кроме того, Грозному Волку казалось, что в одиночку бороться со змеями легче, чем в окружении толпы блотенских наемников.

На самом краю лагеря змеи висели толстым занавесом. Там никого из людоедов не было, и Дамон направился к ним, разрубив по пути несколько черных гадюк. Он стал еще более осторожен, когда приблизился вплотную, поскольку шипение змей заглушило крики людоедов в круге, который остался далеко позади, а значит, случись что, звать на помощь было бы бесполезно.

– Какая же магия смогла вас оживить? – пробормотал он, размахиваясь и одним ударом срубая несколько змей. – Кто мог заставить вас… Проклятие!

Одна из змей-лоз бесшумно спустилась за его спиной и вонзила зубы-колючки в плечо Грозного Волка, тут же начав обвиваться вокруг его шеи. Дамон был вынужден бросить Убийцу Червей и вцепиться в тело змеи, пытаясь оторвать ее от горла. Внезапно змея обмякла, и он легко сорвал ее с шеи.

– Можешь не благодарить, – раздался голос морехода.

Риг как раз спустился вниз и, увидев, что происходит, убил тварь.

Дамон быстро поднял с земли Убийцу Червей и, не говоря ни слова, встал спина к спине с мореходом, и оба начали рубить занавес из змей, поскольку оба подумали, что, в конечном счете, это их общий враг.

Более чем через час после того, как змеи-лозы напали на лагерь, последняя из них была уничтожена. Покончив с противниками, Риг выпил содержимое еще одного бурдюка, надеясь избавиться от привкуса змеиной крови во рту. Он нашел свой длинный меч, который выронил, когда змеи поднимали его на дерево, а Дамон тем временем ходил по лагерю и пинал ногами кучи виноградных лоз, чтобы удостовериться, что в живых не осталось ни одной.

Девять людоедов из сорока погибли от укусов ядовитых гадюк или от падения с большой высоты, десятый попросту исчез. Фиона после недолгих раздумий посчитала, что будет неразумным посылать кого-нибудь на поиски, потому что тогда вместо одного пропавшего могло оказаться два.

– Наш отряд сократился на одну четверть, – подсчитал Мэлдред.

– Это сделал тот, кто не хочет, чтобы мы здесь находились, – добавил Грозный Волк.

– Надо же, догадались, – презрительно пробормотал Риг.

Оставшиеся в живых людоеды громко переговаривались, явно ропща, и единственным словом, которое люди разобрали в их гортанных возгласах, было «Сабл».

Дамон обратился к Малоку и произнес несколько простых фраз на людоедском языке, указывая на трупы, потом обернулся к Мэлдреду:

– Может быть, это работа черной драконицы, как говорят людоеды, но я думаю, это не так. Скорее всего кого-то из ее приспешников. Если бы Сабл захотела нас убить, мы бы давно были мертвы.

«Если бы змей создала она или любой другой дракон, я ощутил бы это, – подумал он. – Чешуйка дала бы мне знать».

Пластина драконьей брони, вросшая в бедро Грозного Волка, всегда реагировала на приближение любых драконов. Так было и в Долине Хаоса, когда над ними пролетел медный дракон, и в Лесу Квалинести, когда на отряд Дамона напала молодая зеленая драконица.

– Я знал бы об этом, – сказал он громко.

Риг вытирал кровь со щек, стараясь сильно не давить на раны от укусов, потом снял с пояса последний бурдюк и потряс его, выливая воду на лицо. Он не боялся остаться без питья, поскольку знал, что вновь наполнит бурдюки в первом же попавшемся на пути ручье. Места, где кожа была прокушена, припухли и неприятно ныли. Мэлдред, казалось, чувствовал себя так же плохо, но не делал ничего, чтобы обработать раны. Людоеды смазывали укусы водой, в которую выдавливали сок из корней, тут же и выкопанных. Риг сначала хотел сделать то же самое, но потом решил, что, возможно, именно от такого ухода кожа людоедов покрывается волдырями и бородавками, и отказался от собственной затеи, не желая стать таким же уродливым. Дамон пострадал меньше остальных, но все равно сделал на раны примочки, пропитав несколько тряпок крепким пивом из своего бурдюка.

Поняв, что больше укусы никак не обработать, и удовлетворившись тем, что он их хотя бы промыл, мореход начал ходить вокруг дерева, под которым он сидел, когда началось нападение на лагерь, в поисках алебарды. Риг точно понял, что прислонил ее к стволу, и был уверен, что это то самое дерево. Он узнал ствол по выпирающим из земли рядом с ним узловатым корням, которые напоминали лапы гигантского паука.

– Где? – шептал Риг. – Где мое оружие? – Он опустился на колени, водя пальцами по земле, пока не нащупал вмятину, которую оставила рукоять алебарды, но было слишком темно, чтобы рассмотреть что-либо еще, – Ничего. Я с этим справлюсь, – сказал он, вставая, и направился к Фионе.

Не дойдя нескольких шагов до девушки, мореход взял один из факелов и вернулся обратно к дереву, не замечая, что соламнийка последовала за ним и что Мэлдред и Дамон не сводят с него глаз. Воткнув факел в землю. Риг снова опустился на колени.

– Что ты ищешь? – спросила Фиона.

– Мою алебарду. Я сидел здесь до нападения змей и пытался уснуть. Это именно то дерево. И алебарда стояла прямо вот тут. Видишь? – мореход щелкнул пальцем по вмятине в земле, – Потом напали змеи и…

– Мэлдред говорит, что они были заколдованы. И вообще, это не змеи, а просто виноградные лозы, в которые кто-то вселил жизнь с помощью заклинания. Он знает, потому что и сам немного разбирается в магии.

– Прекрасно. Он тоже полон неожиданностей, не так ли? – Пальцы Рига пропахали землю. – Должно быть, это очень сильное заклинание. Поднять против нас столько осклизлых тварей… Это очень похоже на магию Ферил.

– Дамон думает…

– Да, я знаю. Что это дело рук кого-нибудь из приспешников черной драконицы. Или даже самой Сабл. Я не глухой, между прочим. В общем, я думаю, что он не прав. Драконы, знаешь ли, оставляют очень большие следы. И, кроме того, меня мало интересует мнение Дамона.

– Он и не говорит, что это дракон. Он сказал, что…

Девушка замолчала, потому что Риг подозвал ее движением руки, указывая на что-то на земле. Это был след, который можно было накрыть ладонью, узкий и очень напоминавший детский. Недалеко обнаружился еще один след и еще один. Они вели в трясину.

Девушка склонилась еще ниже, чтобы лучше рассмотреть их.

– Очень похоже ла эльфийские, – сказала она. – Мэлдред!

Риг нахмурился, услышав, что силач-вор идет к ним, хлюпая по грязи. Подойдя, он опустился на колени рядом с Ригом, а Дамон прошел чуть дальше, разглядывая остальные следы.

– Фиона права, – заметил Мэлдред. – Следы очень похожи на эльфийские. Раньше в этом лесу жило множество эльфов, до того как появилась черная драконица и превратила лес в болото.

Риг отошел от Мэлдреда и Фионы и подступил к трясине, которая расстилалась без конца и края на запад, насколько можно было различить в неверном свете факелов.

– Проклятие! Он забрал мою магическую алебарду! Проклятый эльф или кто он там еще! Может, маленький демон и этот змеиный дождь устроил, чтобы украсть мое оружие! Мое великолепное волшебное оружие. Лучше сделайте так, чтобы ваши друзья людоеды осмотрели лагерь и проверили, не пропало ли что-нибудь еще, – крикнул он силачу и соламнийке. – Может быть, они найдут мою алебарду.

Мореход сделал маленький шажок по краю трясины и погрузился выше щиколотки.

– Ты не отправишься туда за своим оружием, – заявила Фиона. – Это очень опасно.

«Это не было бы так опасно, если бы ты пошла со мной», – подумал Риг. Он едва не сказал это вслух, но понял, что все его мысли наверняка написаны у него на лице, и соламнийка легко могла читать их.

– В другой ситуации… – начала она. – В общем, если бы мы не торопились в Такар, чтобы заплатить выкуп за моего брата, мы все отправились бы с тобой, чтобы помочь найти алебарду. Но оружие не стоит…

Мореход остановил ее взмахом руки и отвел хмурый взгляд от лица девушки. Он был рассержен. Он всегда ценил оружие – с тех самых пор, как совсем юнцом удрал из дому и проник на борт судна, – и всегда бережно хранил его. А алебарда была великолепной, значительно лучше любого клинка, которым ему когда-либо доводилось владеть, и к тому же магической. Но больше всего Риг уважал ее боевые качества, поэтому по-своему привязался к артефакту. Да, Палин Маджере именно так называл ее; мореходу казалось, что это было очень давно. Алебарду отдала Дамону Грозному Волку бронзовая драконица, и бывший рыцарь отказался от нее после того, как артефакт убил нескольких его друзей и едва не убил самого Рига. Но когда Палин предложил Ригу с согласия Дамона забрать у него алебарду, он сразу же согласился, ни минуты не раздумывая. Кто же, находясь в здравом уме, откажется от оружия, которое разрубает металл, как пергамент!

– Он забрал мою алебарду, – повторил мореход. – Как же я теперь это найду?

Дамон по-прежнему исследовал следы, попутно слушая ворчание Рига. На какое-то мгновение он почти уже был готов спросить у Убийцы Червей, где находится алебарда, но быстро отверг эту идею, не желая и пальцем пошевелить, чтобы помочь мореходу. Магия меча Таниса Полуэльфа должна была пригодиться ему завтра, чтобы ответить на его собственные вопросы, а заодно и узнать про маленькие следы, которые неизвестно почему беспокоили Грозного Волка.

– Слишком темно, – наконец заявил Дамон, поняв, что разглядывание следов ни к чему не приведет.

Он присоединился к наемникам, разыскал Малока и, приложившись к его бурдюку со жгучим пойлом, принялся осматривать трупы людоедов.

Фиона прислонилась к стволу дерева, под которым Риг оставил алебарду, и через Мэлдреда отдавала приказы. Первым делом она распорядилась обыскать скарб погибших; а потом и остальных.

– На всякий случай, – пояснила девушка. – Вдруг еще что-нибудь пропало. Еще пусть обойдут окрестности лагеря. И проследи, – велела она силачу, – чтобы они подобрали части доспехов, или оружие, или любые другие вещи.

Малок и еще несколько людоедов принялись складывать своих мертвых товарищей у подножия высокого кипариса. Было бы непрактичным хоронить их или сжигать, поэтому Мэлдред сказал, чтобы трупы оставили гнить, после того как снимут с них любое оружие и доспехи, которые еще можно использовать.

Риг заметил, как силач снял с пальца одного из погибших толстое серебряное кольцо и сунул в карман. У другого трупа он разжился серебряным же браслетом и мешочком с пояса, очевидно с монетами, а затем пошел дальше, делая вид, что рассматривает лианы. Мореход чувствовал отвращение по отношению к этому человеку и страстно желал, чтобы их пути с Дамоном Грозным Волком никогда больше не пересекались и чтобы Соламнийские Рыцари согласились дать выкуп. Он оказался здесь только ради Фионы. Если бы Совет Ордена заплатил выкуп, они бы не потеряли столько времени даром. Нельзя было идти через Халькистовы горы с Дамоном и Мэлдредом, нельзя было соглашаться выполнять поручение высокомерного Доннага и идти в деревню пастухов.

Если бы не это, они, возможно, успели бы вовремя попасть к старому базаку в Такар. И тогда, может быть, брат Фионы остался бы жив.

– Если только можно верить словам приспешника драконицы о выкупе, – проворчал Риг. – Если только драконид действительно ждет или ждал нас в Такаре.

Если. Если. Если.

Глубоко в горле морехода зародилось глухое рычание. Ему отчаянно хотелось найти свою алебарду, но если человек или существо, которое ее забрало, оживило лозы, превратив их в змей, то, как подозревал Риг, тягаться с ним будет очень трудно, может быть даже смертельно. И еще он хотел попасть в Шрентак.

«Нельзя позволить себе погибнуть, прежде чем люди, содержащиеся в темницах драконицы, будут спасены», – думал он.

– Шрентак… – прошипел мореход себе под нос.

Тут он увидел, что Дамон и Мэлдред о чем-то совещаются около одного из факелов. Сжимая кулаки, он направился к ним, но Фиона опередила его, подойдя к мужчинам. «Хорошо, – подумал Риг в раздражении. – Она услышит то, что хочет услышать».

– Сундук, – напряженно сказала Фиона. Ее руки дрожали, плечи были жалко опущены. – Кто-то забрал сундук с драгоценными камнями и монетами. Выкуп за моего брата!

– За тело твоего брата, – поправил мореход.

Глаза девушки вспыхнули, она пошла на Рига, но остановилась в нескольких дюймах от него, что-то беззвучно шепча. Мореход знал, что соламнийка пытается сказать: если бы они не потратили время впустую, собирая выкуп вместе с Дамоном и его другом-силачом, если бы Совет Ордена дал деньги, которые были ей так нужны, то ее брат все еще был бы жив. Возможно.

– Все это не имело значения, – тихо произнес он, хотя и сам до конца не верил своим словам. – С выкупом или без него – драконица не позволила бы Эйвену и другим рыцарям уйти. Это была чья-то злая шутка. Наш путь через болото не приведет ни к чему хорошему. Весь наш поход, Фиона, – одна сплошная бессмыслица. Сколько раз я должен тебе повторять, что твой брат умер? – Соламнийка попыталась что-то ответить, но Риг оборвал ее; – Да-да, знаю, ты хочешь получить хотя бы его тело, чтобы достойно похоронить. Прекрасное стремление! Но пока это стоило жизней десяти людоедов и моей алебарды. А теперь оказывается, что и сундук с выкупом тоже исчез. Значит, никакого выкупа! Никакого тела! И мы находимся совсем не там, куда направлялись. Давай вернемся домой. Поверь, мы сумеем должным образом почтить память твоего брата.

– Ты не можешь так говорить! – в отчаянии возразила Фиона. – Не можешь даже думать, что все это бессмысленно! Мэлдред послал вперед разведчиков, прежде чем на нас напали змеи. Они найдут руины Такара и…

Дамон кивнул. Он тихо подошел к мореходу и соламнийке, внимательно вслушиваясь в их разговор.

– Да, он послал двух хороших разведчиков. – Грозный Волк махнул в сторону юга. – Они скоро должны вернуться, если мы действительно уже недалеко от места, как считает Мэл.

– Да, я думаю, что мы почти рядом, – подтвердил Мэлдред, который, наконец, прекратил осматривать лианы в поисках новых змей.

– Рядом с чем?! – взвился Риг. – Может, и рядом, но не с Такаром! Мы зашли слишком далеко к югу от него! Так, во имя Бездны, куда ты ведешь нас, Мэлдред?

Силач посмотрел на морехода, и в его взгляде ясно читалось замешательство.

– Ты меня слышишь? Куда ты и твой хваленый Малок нас ведете?

– К Такару, как мы и договаривались.

– Будь ты проклят! – Мореход отошел на несколько шагов, чтобы видеть сразу и Фиону, и Мэлдреда, и Дамона. Сжатые в кулаки руки он упер в бока, плечи были вызывающе расправлены, губы кривила горькая насмешка. – Мы вовсе не около Такара. Где угодно, но только не около руин. И ты, Дамон, это тоже знаешь.

– Риг? – Фиона придвинулась поближе к Мэлдреду и Дамону.

«Трое против одного», – подумал мореход.

– Я смог как следует посмотреть на звезды, когда змеи затащили меня на дерево. Вы знаете, что я могу читать звезды, знаете, что они могут вести меня. Я зарабатывал с их помощью на жизнь. Мы сейчас находимся к юго-востоку от Блотена. Да, руины находятся в этом направлении, но мы взяли слишком далеко к югу, а надо было забирать восточное.

– Это правда? – спросила соламнийка у Мэлдреда, подозрительно глядя на него.

– Впечатляет, – заявил силач, глубокомысленно потирая подбородок и спокойно выдерживая мечущий молнии взгляд морехода.

– Так вы мне скажете правду? Мэлдред? Дамон? – упорствовал Риг. – Только одно – куда мы идем и почему?