Падение в высоту

1

С самого утра Володе не везло. Мать накричала на него за двойку в дневнике, от отца он получил подзатыльник за стянутые накануне сигареты, а тут еще старушка в автобусе стоит над ним и шипит, как прорванный шланг: «Вот молодежь пошла. Совсем совесть потеряли. Уселся и сидит, будто вокруг никого. Вот мы в ваши годы..!»

– Вы в наши годы на извозчиках ездили! – огрызнулся Володя и, вскочив с сидения, стал пробираться к выходу. По пути ему наступили на ногу, больно толкнули вбок и оторвали пуговицу.

– Вот уроды! – пробурчал он, отряхиваясь на остановке. – Кажется, поубивал бы всех!

– Что, старики достали? – услышал Володя возле себя молодой голос.

Оглянувшись, он увидел возле себя парня чуть постарше себя – накачанного, бритоголового, одетого в кожаную куртку, черные брюки и высокие ботинки.

– Не только они, все достали! – в сердцах выпалил Володя.

– Вот, вот понаехало тут, разных, русскому человеку в своем городе тесно стало.

– Ой, и не говори! Куда ни плюнь – в черного попадешь.

– Вот именно, особенно на рынке. Ты куда сейчас? – вдруг резко поменял тему бритоголовый.

– В школу, – спохватился Володя и взглянул на часы. – Вот, блин, кажется, на первый урок опоздал.

– Ха! Так это же чуденьки! – обрадовался чему-то бритоголовый,и хлопнул Володю по плечу. – Меньше уроков – меньше проблем. Тебя как зовут?

– Володя.

– А меня Гена. Кликуха Геб, Геббельс – как кому нравится. А твоя как?

– У меня ее нет, – почему-то засмущался Володя.

– Ничего, подыщим! Слушай, раз все равно опоздал, может со мной прокатишься? Здесь не далеко.

Володя неопределенно пожал плечами. В школу ему идти было не охота, да и с незнакомым парнем тащиться неизвестно куда – тоже.

– Ну-ну, поехали, я тебя кое с кем познакомлю. Вот такие люди! Настоящие «мужики», – он втолкнул Володю в подошедший автобус.

Две остановки они проехали молча. Гена лишь изредка бросал косые взгляды на двух грузинских парней, стоящих рядом.

– Сейчас выходим, – прошептал он, когда автобус подходил к остановке. И как только дверь открылась, Гена со всего размаха ударил ближайшего парня кулаком в лицо.

От неожиданности Володя как вкопанный застыл на ступеньках, и бритоголовый в последний момент выдернул его из автобуса.

– Ты чего там застрял? – спросил Гена, потирая сбитый кулак.

– А за что ты его? – вопросом на вопрос ответил Володя.

– Да так. Он девушку мою увел.

– А-а, – облегченно вздохнул Володя. – За это, таких за одно место вешать надо.

– Ничего. Придет время – повесим. Всех подвесим, – сказал Бритоголовый и лицо его стало словно каменное.

Отойдя немного от остановки, Гена вдруг улыбнулся и посмотрел Володе в глаза.

– Совсем забыл тебя спросить. Ты «битки» свои подкачать хочешь?

– Ну-у-у…– неопределенно начал Володя. На самом деле он уже давно мечтал попасть в секцию культуристов, но в своем районе все они были платные, а отец наотрез отказался давать на это деньги. В других же районах Володя искать побоялся.

– Ты давай, подумай. Хоть ты парень и крепкий, я смотрю, но мускулы покачать не помешает.

– Хорошо, я подумаю. А куда мы идем? – спросил Володя, чтобы уйти от больной темы.

– сейчас узнаешь. Мы уже почти пришли. Они завернули за угол дома и очутились пред железной дверью, над которой висела красочная вывеска: «Атлетический клуб «Богатырь».

– Ух ты, «качалка»! – восторженно выдохнул Володя.

Гена улыбнулся и нажал на звонок. Через минуту дверь с лязгом отворилась. За ней стоял обнаженный до пояса бритоголовый парень, по виду, Володин ровесник. Увидев Гену, он вытянулся, вскинул вверх руку и прокричал: «Хайль!»

– Тихо ты, дурак! – набросился на него Гена.

– Не видишь, что ли, что я не один?!

– Виноват! – коротко бросил парень и сделал шаг назад, освобождая дорогу.

Гена вздохнул и неодобрительно покачал головой.

– Не обращай внимания, – сказал он, взяв Володю под руку. – Это наш обер, он всегда чуть со сдвигом. А так ничего, пацан хороший, надежный.

Они спустились по ступенькам в довольно большой, уютный, спортивный зал. Володя с интересом осмотрелся. Зал был как зал: боксерские груши, турники, штанги, тренажеры, зеркала – все было на месте. Единственное, чем он отличался от виденных ранее, это отсутствием фотографий знаменитых культуристов, а вместо них на стене висел большой плакат: «Либо ты – либо они!»

– О чем это? – спросил Володя.

– Да так, потом расскажу. Кстати, ты мне так и не ответил. Хочешь у нас заниматься?

– Хочу. А сколько стоит? – вконец растерялся Володя. Он приготовился услышать сумму и скрепя сердцем отказаться, но Гена хлопнул его по спине и засмеялся. – Вот чудак! Я же тебя сам сюда привел. Будешь заниматься бесплатно. Но, понимаешь, здесь не совсем секция, здесь клуб. Сюда приходят только его члены.

– А что за клуб? – перебил его Володя.

– Если хочешь знать, пошли к тренеру. Там и поговорим.

В дальнем конце зала находилась дверь в кабинет. Войдя туда, Володя был несколько сбит с толку его видом. Он думал увидеть там кубки, вымпелы, грамоты, висящие в рамочках на стенах, тренера в спортивном костюме. А оказалось, что ничего этого нет. В комнате с двумя шкафами, забитыми какими-то книгами и папками, и одним большим письменным столом с компьютером в середине, находился мужчина, по виду лет сорока, одетый в костюм, напоминающий военный мундир, спортивного телосложения, коротко стриженный. Он стоял у стены, на которой висел красный флаг с белым кругом в центре. В середине этого круга был нарисован знак, отдаленно напоминающий свастику. Всю стену позади стола занимала карта бывшего Советского Союза.

Войдя в кабинет, Гена вытянулся по стойке смирно. «Тренер» осмотрел с ног до головы Володю таким взглядом, от которого у мальчишки мурашки побежали по спине, и направился к столу.

– Тебя как зовут? – спросил он, усевшись за компьютер.

На удивление, голос мужчины, в отличии от взгляда, был тихим и нежным.

– Володя.

– Ты знаешь, что мы за организация?

– Нет.

Холодный взгляд устремился на Гену.

– Я решил, что вы объясните это лучше меня! – прозвучал четкий ответ парня.

– Давно ли ты знаком с Геннадием? – вопрос прозвучал все так же мягко и дружелюбно.

– Нет, мы всего пару часов назад познакомились.

Снова ледяные искры полетели в сторону бритоголового. На этот раз тот лишь еще больше вытянулся и вскинул голову вверх.

– Пшел вон! – сухо, как выстрел, прозвучало в комнате, и Володя глазом не успел моргнуть, как оказался один на один с «тренером».

– Ты знаешь, кто такие санитары? – вдруг спросил мужчина, глядя куда-то поверх Володиной головы.

– Конечно, знаю. Они за больными ухаживают, на «скорых» ездят.

– Нет не совсем верно, – холодно усмехнулся «тренер». – Санитары – это те, которые помогают здоровым, избавиться от больных и слабых. Тебя часто обижают?

– Дома?

– Нет, на улице, в школе, в магазине.

– Ну-у-у…

– Бывает, значит! – хлопнул он по столу ладонью и встал. – И еще один вопрос, как ты относишься к нерусским?

– К кому? – не понял Володя.

– К неграм, армянам, евреям – всем, у кого другой цвет кожи?

– Честно? Не очень.

– уже что-то, – сказал удовлетворенно мужчина и без всякого перехода добавил.

– Свободен. Если надумаешь, приходи послезавтра в 16.00. Может, из тебя чего и получится.

Когда за Володей захлопнулась железная дверь спортзала, первой его мыслью было бежать отсюда домой и забыть все это, как страшный сон. Но уже в автобусе вид спортивных снарядов и этот взгляд, завораживающий взгляд удава, завладели им всем без остатка.

Дома разнос за прогул школы он выслушал в полуха, а наказание в виде ссылки в свою комнату Володя воспринял, как благо. Ему было над чем подумать.

Весь вечер и следующий день у Володи прошли в душевном смятении. В нем боролись два чувства – страха перед этой организацией, перед этим человеком с вкрадчивым голосом и холодными глазами, и желанием качать мускулы в спорсекции. На третий день он все же сделал выбор: «Никто насильно меня туда не тянет», – размышлял он, садясь в автобус, идущий в сторону клуба. «Похожу, покачаюсь, а там видно будет. Может, они и вправду чем хорошим занимаются. Что-то вроде тимуровцев. Я свободен в своем выборе». С такими мыслями он нажал на кнопку звонка у железной двери.

– Тебе кого? – спросил Володю бритоголовый парень, вышедший на звонок.

– Мне ваш тренер сказал придти сегодня в 16.00.

– Тренер? Какой тренер? Ах, «тренер»! – вдруг рассмеялся парень. – Ну проходи. Его пока нет, подожди немного.

Володя прошел через уже знакомый зал и стал у двери в кабинет – ни стульев, ни скамеек не было.

В ожидании начальника мальчишка стал наблюдать за находящимися в зале молодыми людьми. Когда он пришел, их было человек пять, но с каждой минутой приходили все новые и новые люди. Все они были одеты словно в униформу: черные брюки, высокие ботинки. Черные кожаные куртки или пуловеры. Как один, были наголо бритые. Здоровались между собой они тоже странно, выбрасывали вперед и вверх правую руку и произносили «Хайль!», потом обнимались. Володя стоял в дальнем углу, и потому его сразу заметно не было, и он мог никого не смущая, наблюдать за входящими. Ровно в 16.00 в очередной раз лязгнула входная дверь и раздалась команда: «Смирно!». В тот же миг кучка разговаривающих между собой ребят рассыпалась и превратилась в ровную красивую шеренгу. В зал вышел «тренер». Он молча прошелся вдоль вытянувшихся парней, придирчиво осмотрел каждого и повернулся лицом к Володе.

– Пришел все же, – тихо проговорил он. – Ну что ж, значит, ты – наш человек. Через минуту мы с тобой поговорим. «Тренер» развернулся, прошел к середине строя, встал лицом к ребятам и вдруг рявкнул:

– Кто мы?

– Санитары! – четко ответил строй.

– Наша задача?

– Очистить землю от грязи!

– Наша цель?

– Чистая нация!

После этих выкриков он стал прохаживаться вдоль шеренги. Остановившись напротив одного из ребят, «тренер» ткнул его пальцем в грудь и спросил:

– Что ты сделал для приближения нашей цели?

– Вчера я начистил хвост одной обезьяне, – гордо ответил паренек.

– Молодец. Доверяю тебе провести занятие, – похвалил его «тренер» и, повернувшись, направился в кабинет.

– Ну как? Теперь ты понял, где находишься? – спросил он, когда они с Володей оказались в комнате.

– Понял. Вы – скинхеды!

Еще в прошлый раз у парня было предположение, что эта секция или клуб, как они ее называют, не совсем легальна, и больше всего боялся, что это окажется какая-нибудь секта. Но, рассмотрев сегодня получше ребят, послушав их разговоры, речевку, приветствия, он сообразил, что это за люди, и на сердце у него отлегло. В последнее время Володя часто по местному телевидению и в газетах встречал сообщения о нападении и избиении граждан другой национальности. Показывали задержанных при этом парней, точь-в-точь похожих на тех, что сейчас находились в зале. Самое удивительное, что тогда к арестованным он испытывал чувство жалости и обиды за то, что те страдают «безвинно».

– Молодец. Только не скинхеды, как нас неправильно называют, а воины, борющиеся за чистоту своей нации, своей родины, своей земли, в конце концов. Я проверил твою родословную и хочу заметить, что ты вполне нам подходишь. Чистокровный русский. Значит, коль явился сюда, зная, кто мы такие, ты готов вступить в наши ряды?

– Готов, – с уверенностью сказал Володя.

– Тогда подпиши вот здесь, – он протянул листок с отпечатанным текстом, и парнишка поставил внизу свою подпись, не читая.

– Хорошо, – продолжил «тренер», пряча документ в стол. – Порядок к нас строгий, дисциплина железная. За каждое нарушение – наказание. Собираемся мы здесь через день, ровно в 16.00. опоздаешь или не придешь – наказание. Понятно?

– Так точно! – вспомнил сериал «Солдаты» Володя и встал в постройке «смирно».

– Не плохо, – похвалил его «тренер». – Можешь идти заниматься. Обо всем остальном подробно тебе Гена расскажет.

– А как к вам обращаться? – спросил Володя уже у порога.

«Тренер» встал из-за стола, расправил плечи и произнес слово, которое, казалось, заполнило всю эту комнату: «Я – Бог».

Глаза у парня расширились от изумления. Его семья хоть и не ходила в церковь, но ко всему, что связано с религией, относилась довольно трепетно, и Володя с младенчества привык почитать Деву Марию и Всевышнего, и всех святых с апостолами. Потому такое богохульство больно резануло его слух. «Может, я что-то не так услышал?» – подумал он, выскакивая из кабинета.

– Ну как? Что сказал Учитель? – спросил Гена, поджидавший его у двери.

– Почему бог? – все еще не мог прийти в себя Володя.

– А! Богдан его зовут. Потому и бог. Сокращенно, – рассмеялся Гена. – Ты говори, как прошла встреча? Ты с нами?

Парнишка не успел ответить, как над дверью в кабинет загорелась красная лампочка, и раздался звонок.

– Меня вызывает! – забеспокоился Гена. – Будь здесь, я надеюсь, что скоро вернусь.

И он, набрав в грудь воздуха, как пловец перед нырком, шагнул в комнату.

Вышел Гена оттуда тогда, когда у Володи начало лопаться терпение, и он уже собирался идти самостоятельно в раздевалку переодеться. Вид у него был озадаченный.

– Дождался меня? Молодец! Значит, есть терпение, а это главное, – сказал Гена, внимательно осматривая Володю. – Ну что, марш переодеваться – и ко мне. Я жду тебя у тренажеров.

Володя кивнул и побежал в раздевалку.

2

С того дня жизнь у мальчишки круто переменилась. Он стал ощущать себя не просто чьим-то сыном и учеником 10-ого класса, а членом самой сильной и на его взгляд, самой нужной организации. Поначалу с ним постоянно беседовали – то «бог», то Гена, разъясняя, что это за организация, для чего создана, что в ней можно, а что нельзя. Давали читать разные книжечки, брошюрки, слушать кассеты. Он усиленно занимался в спортзале, где основной упор делался на боевое искусство. С тех пор Володя перестал принадлежать самому себе, постоянно он был с кем-то. После школы его встречал Гена, поздно вечером Гену заменяли книги, постоянно приносимые им, а после Гена строго спрашивал о их содержании и о его мыслях по этому поводу. В конце концов Володя с головой погрузился в дела «санитаров», благо родители, занятые своими проблемами, были только рады, что ребенок не шатается с алкоголиками по подъездам, а ходит, как он им объяснил, в спортивную секцию. Этого было достаточно, и они полностью отгородились от него своей личной жизнью.

Прошло два месяца. Однажды после занятий в спортзале из кабинета вышел «бог».

– Становись! Смирно! – раздались команды дежурного. Учитель как обычно прошелся вдоль строя и остановился напротив Володи.

– Завтра для некоторых из вас знаменательный день, – сказал он, глядя куда-то поверх голов. – Хватит молотить груши и таскать железо. Пора попробовать себя в настоящем деле. Итак, в 17.00 я жду здесь следующих «санитаров» – и он стал называть прозвища.

– Вальтер! – донеслось до Володиного слуха.

– Я! – машинально ответил он, и сердце радостно затрепетало. Мальчишка уже давно ждал, когда назовут его имя. Ведь это своего рода экзамен, после которого ты становишься полноправным челном организации. Тебе разрешат носить такую же одежду, брить голову и что самое главное, ты становишься не просто «санитаром» – ты становишься братом для всех этих ребят, как и они становятся братьями для тебя. Ты уже не будешь один, у тебя будет большая семья, делающая вместе с тобой одно большое, нужное дело.

На следующий день, сразу после школы, Володя поехал в спортклуб и целый час сидел на скамейке перед дверью в ожидании других. К половине пятого подъехали еще четверо названных, а с ними и дежурный, который открыл клуб.

В пять часов все десять человек были в зале. Они, разбившись по двое-трое, разговаривали обо всем и ни о чем, придерживаясь главного правила «санитаров» – в разговорах даже друг с другом ни одним словом не обмолвиться о том, кто ты, что делаешь и в какой организации состоишь. Ничего, кроме внешнего вида, не должно выдавать тебя.

– Смирно! – раздалась команда, и в зал вошел «бог» в сопровождение Гены.

После приветствия и речевки, учитель объявил:

– Сейчас Гена поведет вас туда, куда я укажу. Выполните задачу – пополните наши ряды. Нет – мы не признаем слабаков и трусов. Если кто попадет в ментовку – вас учили, как там себя вести, что говорить. Все ясно?

– Так точно – прокричал строй.

– Тогда ваша цель – общежитие университета. Укажите этим скотам их место! Вперед!

Он вытянул руку в направлении двери, и парни гуськом побежали за Геной к выходу.

Всю дорогу до университета, никто не произнес ни слова. У Володи бешено колотилось сердце, но не от страха – нет, от возбуждения. Руки сами сжимались в кулаки, глаза застилала пелена гнева. Ему не важно было, как бить и кого бить. Главное – это ударить, показать, что ты сильнее всяких этих черных, желтых, красных. Показать, что хозяин ты, а не они.

Выйдя на остановке, «санитары» увидели группу негритянских парней и девушек, идущих с занятий.

– Вперед! – скомандовал Гена, вытянув руку в направлении студентов.

Это слово было как команда «Фас» для хорошей собаки. Оно не успело еще слететь с Гениных губ, как ребята уже впились в группу чернокожих студентов, нанося им безжалостные удары.

Володя одним из первых добежал до них и первым же ударом опрокинул на землю ближайшего африканца. Дальше все завертелось, как в калейдоскопе. Перед ним мелькали испуганные лица парней, девушек, раздавались визги, крики о помощи, стоны боли, а он все бил, бил, бил, пока до него не донеслась команда «Отбой, уходим». «Санитары» враз отбежали от своих жертв и запрыгнули в подошедший автобус. На земле осталось лежать пятнадцать избитых окровавленных студентов.

До самого штаба, как теперь называл его Володя, ребята, перебивая друг друга, рассказывали о своих действиях во время нападения, но у входной двери все замолчали. В спортзале Гена направился в кабинет, а парни, выстроившись в шеренгу, молча ожидали дальнейших распоряжений. Вскоре из комнаты в сопровождении Гены вышел «бог».

– Смирно! – раздалась команда, и все застыли. – Правый кулак вперед! – приказал «учитель» и медленно пошел вдоль строя, внимательно разглядывая сбитые костяшки пальцев. Вот он остановился перед одним из парней и сказал:

– Ты! Два шага вперед!

Это был Лео. Он пришел сюда на той же неделе, что и Володя, и для нег это было такое же первое испытание.

– У тебя кулаки, как у младенца. Ты не дрался? – спросил его учитель.

Лео стоял лицом к строю и смотрел поверх голов.

– Я спрашиваю, их там было так мало, что тебе жертвы не досталось?

– Никак нет.

– Так в чем дело?

– Понимаете, – голова Лео склонилась на грудь. – Когда я подбежал к ним, передо мной оказалась девчонка. Она стояла, смотрела на меня такими большими, полными ужаса, глазами, – он немного помолчал и добавил: – Не поднялась у меня рука ее ударить.

– Значит, ты у нас гринписовец, да? Обезьянку пожалел? Жалостливый?! У нас не место таким! Вон отсюда!!!

Лео сделал шаг к двери, но удар ногой пониже спины поверг его на пол.

– Вставай, слизняк, и беги, но знай, что так просто от нас не уходят!

В тот момент Володя не испытывал к нему жалости. Нет, лишь только злость и раздражение наполняли его при взгляде на человека, отказавшегося бить девушку. Даже через месяц, когда в местных новостях передали, что на пустыре нашли тело повешенного мальчика, Володя процедил сквозь зубы: «Туда ему и дорога!»

Это был тот самый Лео.

После «экзамена» началась настоящая жизнь в организации. Почти каждую неделю они участвовали в погромах, нападениях, засадах и везде Володя был в первых ряда. Он не испытывал ни жалости, ни сочувствия к жертвам, а лишь только ненависть. Всепоглощающая ненависть заполняла его без остатка. А еще Володя научился слепо и безоговорочно подчиняться. Он как губка впитывал каждое слово учителя, и если тот сказал «Фас», то ему все равно, кто был перед ним – юноша или девушка, молодой или старый. Володя бил, не задумываясь. Даже дома, когда родители узнали, чем занимается их единственный сын, он безропотно переносил причитания матери и нравоучения отца не потому, что их любил, а потому, что так велел учитель. Через год со дня экзамена Володя потеснил Гену и стал правой рукой «всемогущего», как ему показалось, «бога».

3

Завидев идущего по коридору школы Володю, девушки восхищенно замолкали. Он был красив, атлетически сложен, мог поддержать любой разговор и при этом был скромен, и не перед кем не заискивал. Он был личностью, но личностью какой-то темной, загадочной. Это больше всего вызывало к нему интерес. У Володи была девушка Лена из его же подъезда. Они вместе иногда гуляли, разговаривали, ходили в кафе. Правда, ее несколько удивляло, что он терпеть не мог дискотеки и никогда на них не ходил. Зато всегда встречал Лену по их окончании и провожал домой.

И вот однажды теплым вечером, они не спеша брели по затемненной аллее парка.

– Ой, Володенька! – сказала Лена, теснее прижимаясь к нему. – Сегодня со мной такое случилось! Идем мы с девчатами на дискотеку, а откуда-то машина, и раз – останавливается прямо перед нами. Из нее выходит мужик – такой худой, высокий, волосы коротко стриженные, почти под ноль. Улыбается так странно и говорит: «Поехали, девчата, прокатимся». А глаза такие холодные-холодные, прям жуть. Ну мы, конечно, говорим: «Нет» и обходим его, а он схватил меня за руку и тащит. Я так испугалась и давай кричать. Ната с Таней тоже визг подняли. Тогда он выпустил меня, выругался и сказал: «Ну, сучка, я тебе это припомню. Сама ко мне прибежишь», сел в машину и уехал. Володенька, мне так страшно!..

– Не бойся, солнышко, я тебя в обиду не дам, – ответил Володя, гладя ее по плечу. – А что за машина, не заметила?

– Серая «Вольво».

Какой-то тревожный звоночек зазвенел в голове у парня. Уж больно много совпадений было в этом рассказе: и машина, прическа, и глаза. «Не может быть» – отмахнулся он от глупой мысли.

Через два дня учитель вызвал его к себе в кабинет.

– Значит так. Нужно наказать одного человека.

– Слушаю.

– Но это будет не совсем обычное задание. Дело в том, что этот человек белый, но он не подчинился моему приказу, а поэтому должен быть наказан. Наказание буду проводить я сам. Твоя задача – без лишнего шума доставить его сюда. Задача ясна?

– Так точно!

– Выполняй. Фото и адрес в конверте, – учитель указал глазами на конверт, лежащий на столе.

На улице Володя его вскрыл. Там была фотография… Лены. В первый раз за время пребывания в организации он усомнился в непогрешимости учителя.

– Ты видела его раньше? – спросил Володя девушку, когда они на следующий день шли вместе из школы.

– Я – нет, а вот девочки сегодня говорили, что он часто околачивается у дискотек, молодежных кафе, а пару раз подкарауливал их вечером в парке.

– Может, это был не он?

– Он-он. Эти глаза и прическу ни с чем не спутаешь! – заверила его Лена. – А еще говорили девочки, если какую он схватит, а она от него вырвется, то вскоре она пропадает. Ой, Володенька, страшно-то как! И она доверчиво прижалась к парню, словно ища защиты.

Володя задумался.

В тот же вечер он бродил по городу, стараясь держаться тех мест, где собиралась молодежь. Его не интересовали сейчас арабы и китайцы. Володя хотел увидеть того человека, который напал на девушек и доказать ей – нет, самому себе, что это не тот, кому он слепо верил. А фото – это всего лишь досадное совпадение.

Но вот у одного из кафе остановилась знакомая машина. Из нее вышел учитель. Это действительно был он, и ошибки быть не могло. Он долго стоял, опершись плечом о стену здания. И смотрел на группу молодых людей, толпившихся у входа. То, что произошло потом, повергло Володю в шок. От толпы отделились две девчонки и направились в сторону учителя. Когда они поравнялись, он шагнул им навстречу, схватил одну из них за руку и стал молча тащить к машине. Девушки подняли крик. На шум бросилось трое ребят и вмиг скрутили маньяка. Володя находился за деревом, в десятке метров от машины, и хотел уже броситься на выручку, тем более, что нападавшие были армяне, но тут раздался плаксивый голос учителя.

– Мальчики, миленькие, отпустите меня, пожалуйста, мне больной! Ой!.. Не бейте меня, я больше не буду! Ай!..

– Ах ты, п…р комнатный. Я тебе покажу, как малолеток хватать и в машину затаскивать, – раздался голос с акцентом.

– Ой-ой-ой, больно! – сквозь слезы визжал «непогрешимый». Решив, что с него довольно, ребята, взяв девчонок, вернулись в кафе, а учитель, кряхтя и размазывая по лицу сопли, сел в машину.

От всего увиденного Володю словно огрели обухом по голове. В глазах потемнело, а в ушах гремел гром. Гром рухнувшего идола, гром от осознания того, сколь ничтожен оказался человек, которому он слепо верил и поклонялся. Неужто все было ложью, обманом? Нет никакой борьбы за чистоту нации, а есть лишь удовлетворение чьих-то прихотей их руками? Кто же мы на самом деле?

Володя развернулся и, не разбирая дороги, бросился бежать.

Домой он вернулся полностью опустошенным. Впервые за много-много дней Володя не прошел сразу к себе в комнату, а заглянул к родителям.

Мама родная! Как часто мы забываем о вас в минуты радости и благополучия, и к кому мы бежим, когда нам плохо! Ведь только вы можете нас выслушать, посочувствовать, искренне пожалеть и помочь.

Мальчик открыл дверь в зал. Последний год он почти не бывал в этой комнате и почти не общался с родителями. Теперь то, что он увидел, поразило его. В правом углу, на специальной полочке, стояли иконы, под ними тускло мерцала лампадка. Мать стояла перед ними на коленях, отец здесь же, рядом с ней, стоял и читал молитвенник. Услышав шорох открывающейся двери, они обернулись.

– Сынок! – выдохнула мать.

– Мама! – простонал Володя и бросился к ней в объятия.

– Вернулся, родной, – ласково сказал отец.

– Мне плохо, мама, – прошептал мальчик и всхлипнул. Глубоко за полночь в комнате родителей горел свет. Это сын возвращался домой.

Через два дня Володя вошел в спортзал, и, не отвечая на приветствия, сразу направился в кабинет.

– Привел? – спросил учитель, не поднимая глаз от бумаг.

– Я ухожу отсюда! – громко сказал Володя.

Учитель посмотрел на него.

– Не понял.

– Я ухожу, – повторил парень. – Мне противно видеть вас и этих пресмыкающихся, – он кивнул головой на дверь. – Я понял, что все, что мы делали – это туфта, подставляли свои головы ради удовлетворения вашего тщеславия. Вы не учитель – вы ничтожество! Вы не «бог» – вы раб. Раб своих похотей и желаний. Я презираю вас!

Он развернулся и направился к двери, но, взявшись за ручку, повернулся и добавил:

– Я презираю и себя, что называл вас именем, которое принадлежит лишь одному Всевышнему!

И Володя, хлопнув дверью, вышел из комнаты. Оказавшись на улице, он направился к храму, который находился совсем рядом с подвалом.

Часа через два Володя вышел из церкви.

– Я свободен! – улыбнувшись, прошептал он, вдохнул полной грудью весенний воздух, подмигнул ласковому солнышку и шагнул навстречу поджидавшей его толпе бритоголовых.