Пади: Жены польских солдат в Ираке

0. Пролог

Мажена. Какой он, араб? Как араб ходит сдавать телевизор в ремонт? Как? Идет впереди! А баба сзади с телевизором на горбу семенит, чтобы об этот платок на голове не споткнуться…Сами напросились, чтобы к ним вторглись. 11 сентября, честно говоря, сами напросились. По крайней мере, у меня такое впечатление, что они сами просто об этом просили; американцы — великий народ, непобедимый. Непобедимый народ, а столько невинных людей пострадало. Со всего мира это началось, потому что они на весь мир напали, и так закончился целый период в истории, и началось что-то новое, хотя это, кажется, не слишком хорошо…

Зофья. А мой — все время хочет стрелять. Всегда берет в садик такого солдатика — пластмассового американского коммандоса — и никуда без него. А тут так получилось, что рука у коммандоса отвалилась — он расплакался, и пришлось чинить. А вчера тоже — на сей раз нога куда-то подевалась, так что с утра была целая трагедия в детском саду, потому что он не смог взять с собой солдатика, ведь у солдатика нету ноги… и такой рёв стоял, что он не возьмет солдатика в садик без ноги… такая трагедия, что у солдата нет ноги, и где эта нога — неизвестно… а когда уже во второй половине дня я вернулась из магазина, все ботинки мужа были намазаны мазью и выставлены под дверью, так что я чуть не убилась о них.

Жена майора. Хуй — столько перед отъездом говорили. Хуй — потому что перед отъездом всем выдали словарики, и хуй по-иракски значит брат. И сейчас там все только: хуй, хуй, хуй, — так ребятки веселятся, но никого не оскорбляют, потому что сказать кому-нибудь хуй — это не оскорбление. Только все там для них сейчас — братья. Вообще, все братья.