Палачи

«Разве ты не можешь притвориться удивленным и взволнованным тем фактом, что я все еще жив?» - возмутился я.

«Я не предполагал, что вы были в том самолете», - мягко сказал он. "Слишком приземленный путь для вас".

Я усмехнулся. «Что-то здесь определенно гнилое», - сказал я. «Я думаю, что у меня есть история, но не актерский состав».

«Оставайся с этим», - проворчал он. «Без гипса у тебя ничего нет. Держи меня в курсе».

Линия оборвалась, и я повернулся к майору Ротвеллу. Я знал, что он заслуживает инструктажа, но отказался от этого. Все, что у меня было, это то, что я для себя объяснил, и этого было недостаточно.

«Я остановлюсь у Моны и возьму лишние ключи от коттеджа», - сказал я.

«Автомобиль был возвращен ВВС», - сказал он. «Он сзади, ждет тебя. О, еще кое-что. Девушка по имени Джуди Хенникер звонит почти каждый день, чтобы поговорить с тобой».

Я кивнул и вышел за машиной. Было темно, и Джуди сейчас будет в «Рудди Кувшине». Я доберусь до нее позже. Я поехал в квартиру Моны, позвонил в звонок и стал ждать. Она открыла дверь и застыла, ее рот приоткрылся, ее глаз; моргает в недоумении. Я усмехнулся и вошел. Только когда я был внутри, она обнаружила себя и полетела ко мне в объятия.

«Черт возьми, но я еще не верю в это», - сказала она, влажные и голодные губы касались моих. «О, Ник, - сказала она. «Ты не представляешь, что я чувствовала. Я просто хотела сбежать куда-нибудь и спрятаться от всего и всех».

«Меня сложно убить, - сказал я. «Мне слишком нравится жить. Хотя я больше всего говорю, что на этот раз они получили чертовски дозу».

Я отстранился от нее и поцеловал в щеку. «Я пришел за дополнительным комплектом ключей от коттеджа», - сказал я.

"Я возвращаясь назад, чтобы искупаться и потдянуться. Мне нужно много подумать ".

Она взяла ключи из ящика комода и снова прижалась ко мне, ее грудь была чудесным напоминанием о моей груди. Но мне нужно было еще двадцать четыре часа отдыха, прежде чем я был готов к Моне. Я крепко поцеловал ее и быстро понял, что, возможно, я ошибался насчет двадцати четырех часов. Но я все равно ушел.

В коттедже я купалась в горячей ванне, пока собирал то, что у меня было. Мои замечания Хоуку были скорее правдой, чем шуткой. Факт первый: троих , причастных к трем трагедиям, тем или иным образом заставили замолчать. Я пытался добраться до Доуси, затем до Комфорда, поэтому они решили, что моей следующей остановкой будет Демпстер. Они были милыми и меняли с ними техники, но результат должен был быть таким же, и я не мог получить информацию. Факт второй: Доуси, Комфорд и Демпстер были куплены, внезапное богатство Доуси предвещало это. Факт третий: два месяца назад китаец выброшен на берег с 50 тысячами австралийских долларов. Между ним и первыми тремя мужчинами должна быть связь.

Но на этом факты закончились. Я не знал, кто это делал и почему. Была ли это какая-то доморощенная группа? Если так, то им нужна была бухта. Ранчо, о котором говорила Джуди, конечно же, подойдет. И если бы это был внешний источник, им тоже понадобилось бы прикрытие, но более сложное. Но пока это были тени, за исключением трех вытяжек, которые пытались дать мне медную ванну.

Заголовки и статьи в австралийских газетах, которые я видел, были достаточным доказательством того, что отношения вокруг продолжаются почти до предела. Остальные члены альянса по-прежнему были недовольны объяснениями Австралии и быстро отступали. Австралийцы с их неистовой гордостью отреагировали на это «к черту их всех». И все, что у меня было, это красивая, изящная теория. Мне нужно было больше и быстро. Кто бы ни стоял за этим, не собирался стоять на месте. Следующая трагедия может разрушить альянс без возможности восстановления.

Я медленно оделся. Я решил не ехать в «Рыжий кувшин» к Джуди. Я бы нанес ей визит к ней. Мои часы сказали мне, что она скоро приедет, поэтому я направился в ее маленькую квартирку. Я пришел первым и ждал прямо в дверях, когда она подошла.

«Добро пожаловать домой», - тихо сказал я.

«Янки», - сказала она, ее глаза загорелись. «Я пытался дозвониться до тебя целыми днями, может, неделю».

Мы пошли к ней домой. На этот раз она была одета в черное платье с почти таким же глубоким вырезом, как и раньше, из-за чего ее круглая грудь переполнялась.

«Он бывал почти каждую ночь», - сказала она мне осторожным тоном. «Четвертый, с ястребиным лицом. Он все время говорил мне, чтобы я нашла для него еще несколько человек. Он говорит, что с другими все получилось хорошо, но их отправили на более серьезные дела».

«Надеюсь, вы сказали ему, что ищете новых контактов», - сказал я.

«Да, но я чертовски напугана», - сказала она. «Боюсь, он узнает, что ты знаешь обо мне. Тогда, если я поеду в Штаты, он будет недоволен».

Ее опасения оправдались. Но теперь она и Линн Делба были моими единственными возможными зацепками. Мне не нравилось позволять ей высунуть свою красивую шейку, но и многим хорошим мужчинам не нравилось, что их убивают напрасно. Я отвернулся от моральных суждений. Это была не моя работа. Моя работа заключалась в том, чтобы разобраться в этом, взломать его, не беспокоиться о том, кто может пострадать на этом пути. Я был слишком жесток? Чертовски сложно, но будьте уверены, у остальных нет времени на сентиментальность. Я тоже.

«Продолжай делать то, что делала, Джуди», - сказал я ей. «Я был в отъезде какое-то время, поэтому никто не видел вас со мной. Я буду смотреть это как можно лучше. Попробуйте прокачать его. Узнайте, откуда они действуют. Но не будьте слишком очевидны».

«Я рада, что ты вернулся», - сказала она, стоя рядом со мной. Потерянное, пугающее качество снова стало ее частью, и я почувствовал себя алмазом в четырнадцать карат. «Когда-нибудь, может быть, после того, как все это закончится, может быть, мы сможем собраться вместе, только ты и я, для удовольствия».

«Может быть», - сказал я. Я обхватил ее подбородок рукой и посмотрел в дымчато-серые глаза. Черт возьми, у нее был способ добраться до тебя, как котенок. У нее были когти, и она могла царапаться как черт, но она потянулась к тебе.

Она встала на цыпочки и поцеловала меня - легкий нежный поцелуй. «Я чувствую себя в большей безопасности, когда ты рядом», - прошептала она. Я слегка похлопал ее по спине, повернулся и ушел. Это была крепкая круглая задница, которую стоило когда-нибудь снова увидеть. Я вернулся в коттедж в надежде, что все будет хорошо. Было бы неплохо провести время с Джуди. У меня было ощущение, что она заслужила хорошие времена.

* * *

На следующий день я заснул поздно, и когда я проснулся, я впервые почувствовал себя старым с тех пор, как меня выбросили из самолета. Я решил нанести визит Линн Дельба. Что-то в этой женщине оставило меня с незавершенным чувством. . Она казалась чрезмерно напуганной, что ничего

не знала об участии Доуси. Я был рад найти ее дом, и ее глаза загорелись, когда она увидела меня.

«Войдите», - сказала она. У нее было такое же блеклое качество, которое я заметил в прошлый раз, но ее ноги, теперь в коротких шортах, были настолько хороши, насколько я помнил. То, как ее грудь двигалась под бледно-желтой блузкой, подсказало мне, что она все еще против ношения бюстгальтеров.

Я спросил. - "Кто-нибудь связался с вами по поводу Доуси?" Она нахмурилась.

«Нет», - ответила она с резкостью в голосе. «Зачем им связываться со мной. Я сказал вам, что знал только, что он был замешан в том, что, по его словам, принесет ему много денег, и у меня будет все, что я хотела. Ни у кого нет причин связываться со мной по чему-либо».

Я приятно улыбнулся, но мысленно думал о том, как она вела себя во время моего первого визита к ней. Тогда она была чертовски напугана тем, что, возможно, Доуси рассказал о ней своим убийцам. «Может, они подумают, что я что-то знаю о том, чем он увлекался», - сказала она, и страх в ее глазах был реальным. И теперь это было несколько вызывающе: «Зачем кому-то связываться со мной?» У меня было более чем ясное представление о том, что вызвало эту внезапную смену ролей. Во-первых, она боялась, потому что у нее были веские основания подозревать, что убийцы Доуси задаются вопросом, что она знала. Но за время, прошедшее с моего первого визита, с ней связались и убедили их, что она ничего не знает. Или, возможно, с ней вообще не связались и она чувствовала себя в безопасности. В любом случае, теперь она чувствовала себя комфортно в безопасности и в ясности. Страх отброшен. Все это означало, что она знала больше, чем то, что сказала мне, а это было ничто.

Я хотел знать, что это за «еще», каким бы маленьким оно ни было, но я не хотел получать его грубо. Во-первых, я не был уверен, что это может быть получено таким образом, если я не буду очень грубым. Под этой блеклой внешностью она проявляла к ней упорную резкость. А может, на самом деле она знала очень мало. Моим правилом было не убивать комара молотком. Я хотел быть немного более уверенным, что она действительно что-то знает, прежде чем я это сделаю.

Ее глаза смотрели на меня с тем же одобрением, которое я видел в них раньше, и она села на стул, подняв ноги и раздвинув их ровно настолько, что это дразняло. У нее были великолепные ноги; Я снова спокойно ими восхищался. Я собирался попробовать к ней другой путь.

«Ну, если мне нечего сказать, я пойду». Я приятно улыбнулся и позволил ей наблюдать, как мои глаза бегают вверх и вниз по ее ногам. Короткие шорты ни на дюйм спускались по бокам ее бедер, когда она сидела с поднятыми вверх ногами. «Но я вернусь. Стоит приехать, чтобы просто посмотреть на свои ноги». Я снова улыбнулся.

Ее глаза сразу же ожили, когда она отреагировала с острым рвением женщины, жаждущей внимания.

"Вы действительно так думаете?" - спросила она, растягивая их, чтобы я мог ими восхищаться. "Вы не думаете, что они слишком тонкие?"

«Думаю, они правы», - сказал я. Она встала и подошла ко мне. «Что ж, я рада видеть, что ты не так увлечен своей работой, что не можешь отреагировать», - сказала она. "Хотите выпить?"

«Я не знаю», - нерешительно сказал я. «Я бы хотел, но лучше не надо».

"Почему бы и нет?" она нахмурилась. «Ты достаточно взрослый, и Господь знает, что ты достаточно большой». Я наблюдал, как ее взгляд быстро скользил по моим плечам и груди.

«Ну, во-первых, я не мог ничего пообещать после выпивки», - сказал я. «Не с твоими ногами. На самом деле, я никогда не видел ничего подобного».

Она тихо улыбнулась. "Кто просил вас что-нибудь пообещать?" пробормотала она. Она подошла к маленькому шкафчику и принесла бутылку виски и стаканы.

«Подожди», - сказал я. «Я должен допрашивать тебя, а не пить с тобой».

«Господи, какие вы, янки, добросовестные», - сказала она, наполняя стаканы. «Так что спрашивайте меня, пока мы пьем. Несколько напитков могут помочь мне кое-что вспомнить».

Я тихонько улыбнулся себе. "Хорошо." Я пожал плечами, взяв стакан, который она мне вручила. Ее груди под бледно-лимонной блузкой вызывающе шевелились. Линн Делба была голодной женщиной, жаждавшей внимания, комплиментов, секса. Она знала, что почти все ее хорошие годы остались позади, и она танцевала на грани тех отчаянных лет, когда женщина понимает, что большая часть ее оружия пропала. Затем, как неуверенный в себе актер, который повторяет свои реплики, она продолжает пробовать свое оружие, чтобы убедиться, что хотя бы оно у нее еще есть.

Это была печальная игра, способ сохранить внутреннюю уверенность в себе, но она была безвредной, кроме нее. Моя игра была еще более бессердечной. Но, черт возьми, я здесь не для того, чтобы играть психиатра. Я одарил ее вниманием и комплиментами, которых она хотела, и по тому, как она выпила первую рюмку, я знала, что она позволяла спиртным напиткам удерживать ее от слишком частого взгляда в зеркало. Вскоре она подошла ко мне ближе, маленькие точки ее груди без бюстгальтера образовали крошечные толчки о блузку.

"Мне было очень грустно думать о твоем друге, Доуси

, - сказал я, откинувшись на спинку кресла после небольшого разговора.

К черту Доуси, - почти свирепо сказала она, когда я сел рядом с ней, мое лицо было всего в нескольких дюймах от ее. Я продолжал бегать глазами вверх и вниз по ее ногам, а затем задерживаться на ее груди, и все же я не сделал двигаться - это сводило ее с ума. Она сердито встала и начала наливать себе еще одну рюмку. Я быстро двинулся, остановил ее, когда она начала поднимать стакан и крутить ее. Я поцеловал ее, когда просунул руку под лимонной блузки и нащупал округлые низы ее груди. Я взял одну из них и взял ее в руку. Ее язык яростно метался по моему рту, и я почувствовал, что ее сосок уже твердый и возбужденный. ее груди, когда я внезапно оторвался от ее рук. Она снова села на диван и скинула блузку через голову. Я подошел к ней и обхватил ее груди руками, их мягкость удобно собралась в моих ладонях. Она начала расстегивать шорты, но я остановил ее.

«Я не могу остаться», - сказал я. «Я должен быть где-нибудь еще через час».

«Боже, ты не можешь идти», - запротестовала она, хватаясь за меня.

«Это то, чего я боялся», - сказал я. «Это не поможет тебе ничего вспомнить и удерживает меня от того, что я должен делать».

«Да, будет», - сказала она, держась за меня. "Поверь мне." Я потерла большими пальцами твердые точки ее груди, коричневатые точки, большие для размера ее груди. Она вздрогнула, но я покачал головой.

«Думаю, это всего лишь я», - сказал я, добавив в голос нотку печали. «Я всегда был таким. Я должен оправдать свое пребывание здесь, по крайней мере, для себя, пока я на работе. Если бы ты только мог вспомнить что-нибудь еще, чтобы рассказать мне, что-то, что мне поможет. "

Я видел, как ее глаза внезапно потемнели, и она наполовину отстранилась. «Я пока ничего не могу придумать», - сказала она. «Но я буду». Она быстро отступала. Я снова потер большими пальцами ее соски, и она вздрогнула и вернулась в мои объятия. Я быстро встал, и она упала спиной к дивану.

«Я вернусь позже сегодня вечером», - сказал я. «Если ты можешь вспомнить что-нибудь еще, скажи мне. Сначала я позвоню тебе. Я хочу вернуться. Просто объясни мне причину».

Я обнял ее за шею, приподнял ее, как куклу, и прижался губами к ее груди, двигая твердыми коричневыми сосками под зубами. Она захныкала в экстазе. Затем я позволил ей отступить и подошел к двери. «Сегодня вечером», - сказал я, сделав паузу, наблюдая за ней, когда она смотрела на меня с полуопущенными веками, ее груди двигались вверх и вниз, когда ее дыхание было затруднено. Я знал, что она была возбуждена, и она не выключится легко. Я закрыл дверь и пошел по коридору на улицу. Я знал, что это будет борьба между ее голодом и осторожностью. Я делал ставку на ее голод, если только она не заставит кого-нибудь выключить его для нее. Это всегда было возможно. Узнаю позже.

Большую часть дня я был у Линн Делба и зашел в ресторан, чтобы перекусить, пока стемнело. Когда я закончил, я направился к The Ruddy Jug. Я вошел и встретился глазами с Джуди, когда подошел и сел за один из столов в центре зала. Мой настороженный взгляд скользнул по ней, и я внутренне улыбнулся, поскольку она не показала ни малейшего выражения на лице. Двое головорезов, которые выбросили меня, сидели за своим столиком в углу. Они не запомнили меня, разве что как лицо, которое видели в этом месте раньше. Я не доставил им никаких серьезных проблем, и они позаботились вспомнить только действительно неприятное. Я заказал виски и воду, осмотрел место и сел.

Джуди выполняла свою работу, переходя от стола к столу и от будки к будке, будучи очаровательно милой и привлекательной, на этот раз ее платье с низким вырезом было ярко-оранжевого цвета. Я, казалось, не обращал на нее внимания, молчаливый, угрюмый тип, сосредоточенный на своих мыслях и собственном пьянстве. Я заказал еще виски, потом еще одну.

Место наполнилось еще больше, и это была какофония звяканья фортепьяно, хриплого смеха и громких разговоров. Джуди прислонилась к стойке. Внезапно я увидел, как мужчина приближается к ней. Даже сквозь дым этого места я уловил «горящие глаза» человека и его лицо, похожее на ястреба с клювом выдающегося носа. Он остановился у бара рядом с девушкой и небрежно заговорил с ней тихим голосом. Она ответила, и я видел, как она несколько раз покачала головой. Казалось, она говорила ему, что новых перспектив не было. Я видел, как он пожал ей руку, и взяла деньги, которые он протянул, когда уходила. Они все еще платили ей за то, чтобы она была для них контактной девушкой. Хорошо, они ни в чем ее не заподозрили. Но я знал, что Ястребиное лицо может ответить на множество вопросов. Я двинулся за него, небрежно двигаясь к бару.

Он увидел меня, когда я подошел, взглянул и промчался через большую комнату, рядом с баром.

Поскольку крысе не нужно говорить, что приближающийся терьер означает неприятности, он инстинктивно знал, что я написал то же самое для него. Я видел, что он направлялся к боковой двери в дальнем конце бара. Мне мешало то, что мне приходилось передвигаться между столами, в то время как он мчался для этого по прямой. Когда я подошел к двери, он скрылся из виду. Я выбежал на стоянку и услышал рев двигателя, который ожил. Включились фары, и я увидел, как джип соскочил со своего места и с ревом рванулся ко мне.

"Стоп!" Я кричал на него. Он повернул ко мне, и я приготовился отпрыгнуть назад. Он не видел холодного блеска ствола Вильгельмины в моей руке. Я отпрыгнул назад, когда джип качнулся, чтобы ударить меня, стреляя, когда я ударился о землю. Это был легкий выстрел, и пуля попала точно в цель. На самом деле, даже слишком много. Он был мертв до того, как джип резко остановился, отскакивая от бамперов ряда припаркованных машин. Я вытащил его из джипа, пошарил по карманам и обнаружил, что его нельзя опознать. Теперь из «Рудди Кувшина» шли другие люди, а я прыгнул в джип и с ревом выехал со стоянки.

Я продолжал ехать, пока не оказался на приличном расстоянии. Затем я остановился и осмотрел машину, перебирая ее от шин до крыши. В бардачке ничего не было, и единственное, что я нашел, это клеймо в задней части. Это, а также оранжево-красная пыль по всем шинам, застрявшая в каждой щели протектора и в самих колесах.

Я снова сел в джип и направился на запад, из Таунсвилла, в глубинку. Я держал пари, что он приехал не слишком далеко, в двух-трех часах езды. В этом районе было много ранчо.

Оказавшись за пределами Таунсвилла, австралийская страна очень быстро стала дикой и суровой. В дальнейшем обширная необжитая местность содержала несколько рабочих ранчо из-за своей засушливости, и когда они сказали Джуди, что они приехали из «глубинки», они использовали этот термин вольно. У меня был клеймо, и я использовал его, чтобы найти ранчо.

Я проехал по первой найденной дороге, которая вела в глухую местность, и продолжил ехать в стабильном темпе почти два часа. Дорога вела меня на юго-запад, через пересеченную зеленую землю и затем в более сухую и пыльную страну. Я притормозил и свернул с дороги, когда увидел ранчо, в окнах которого все еще горели огни. Собаки начали лаять, когда я подошел, и свет прожектора осветил джип и меня ярким светом. Из дома вышли владелец ранчо и еще один мужчина, каждый с дробовиком. Я увидел в дверях женскую фигуру.

«Извини, что беспокою тебя», - пропел я. "Мне нужна небольшая помощь." Мужчины опустили винтовки и подошли к джипу.

«Не хочу нервничать, - сказал пожилой мужчина. «Но никогда не знаешь, что происходит в эти дни».

Я снял клеймо с сиденья и отдал его владельцу ранчо. У него был круг с тремя точками внутри.

«Я хочу вернуть это, но не могу найти его место», - сказал я небрежно.

«Круг Три», - сказал владелец ранчо. «Они примерно в пятнадцати милях к западу отсюда. Они не поставляют свой скот для сбыта, как все мы, но я видел клеймо на нескольких бродячих особях. У них есть небольшое стадо, в основном для своего использования, я думаю. "

«Очень признателен», - сказал я.

«По эту сторону забора», - крикнул он мне, когда я уезжал. Я знал, что он имел в виду, и прошел еще миль десять, когда увидел его, шести футов высотой и на фут или больше в землю. Он был построен вокруг главной овцеводческой страны Квинсленда и был построен для защиты основной отрасли от диких собак Австралии, хитрых и хищных динго. Пока не была построена «ограда для динго», дикие собаки наносили огромные потери стадам овец, истощая жизненную силу крупной австралийской промышленности. Сделанный из металлической сетки, он был достаточно высоким, чтобы препятствовать прыжкам, и достаточно низким, чтобы препятствовать рытью под землей. По-прежнему были набеги и прорывы, но это замечательно помогло удержать мародерствующих диких динго от самого сердца овечьих земель.

Я свернул с дороги и поехал на юг, вдоль забора, а затем увидел темные очертания группы зданий ранчо - главный дом, конюшни, сараи, загоны.

Я вышел из джипа и двинулся вперед, спустившись на место по пологому склону, поросшему кустарником. Я не видел часовых. Я спустился в загон и увидел клеймо на крупе ближайшего бычка, круг и три точки внутри него. В главном доме было темно, и место казалось закрытым на ночь.

Я прокрался к дому, обнаружил, что боковое окно настежь, и вошел внутрь. Снаружи была луна, и она давала удивительное количество света через окна. Я прошел мимо гостиной, кухни и уютно обставленной гостиной. В конце холла, у подножия холла, стояла большая комната, видимо превращенная из столовой в кабинет.

Когда я вошел в кабинет, я услышал звук храпа из-за лестницы. Вдоль стен стояли несколько стульев, крепкий старый стол и коллекция ящиков с морскими ракушками и морскими предметами. В футлярах хранится редкая и великолепная коллекция. Я заметил редкую мелварди-каури, мраморный конус и два прекрасных конуса из золотой ткани. Гигантские морские звезды и огромные раковины желобов заполнили одну из больших ваз. Другое дело - красно-белый рифовый осьминог с полосатыми щупальцами. Sur hells, маленький Warty Cowrie и сотни других составили остальную часть коллекции. На одной стене я увидел верхнюю часть панциря гигантского моллюска, который, должно быть, когда-то весил около шестисот фунтов. Я перевел взгляд с коллекции на стол. Сверху, в углу, на записке лежала женская записка.

«Верни это ей при следующем посещении города», - говорилось в записке, когда лунный свет осветил ее достаточно, чтобы разобрать нацарапанный почерк. Я позволил компакту лежать в моей руке, почти обжигая, когда я смотрел на него. Интересно, какой женщине он принадлежал? Кто-то, кто жил в городе. Это был город Таунсвилл? Я этого совсем не ожидал. Линн Делба, с внезапным изменением ее отношения? Была ли она здесь, допрошена и отпущена? Или Джуди? Знала ли она намного больше, чем рассказывала? Неужели она работала с ними более тесно, чем показала? Возможно, ее желание попасть в Штаты было мотивировано побегом от друзей в такой же степени, как и все остальное. Или это была какая-то женщина, которую я никогда не встречал. Почему-то это не прозвучало. Я чувствовал это, но не знал.

Я все еще думал об этом, когда комната взорвалась светом, и я взглянул на дуло карабина и служебный тридцать восьмой пистолет. Карабин держал высокий худой китаец, черные глаза которого бесстрастно смотрели на меня. А пистолет тридцать восьмого калибра принадлежали крепкому мужчине с желтоватым лицом, зачесанными назад волосами и блестящими темными глазами.

«Мы не ожидали посетителей», - сказал он. «Посмотри, кто здесь. Положи пудреницу, пожалуйста».

Я сделал, как он сказал. Они очень хорошо прикрыли меня, и теперь я слышал приближение других.

«Мы никогда не выставляем часовых», - сказал мужчина с желтым лицом. «Но каждый вход в главный дом соединен электроникой с бесшумной сигнализацией. Любое прикосновение к оконной раме или подоконнику, или любое открывание двери вызывает беззвучную сигнализацию».

Заговорил китаец мягким, почти усталым голосом.

- «Я позволю себе предположить, что вы агент AX, который отслеживает наши контакты и пытается найти ответ на ваши подозрения», - сказал он. «Я полагаю, что Реймонд столкнулся с вами сегодня вечером в Таунсвилле».

«Если Раймонд старый ястребиный нос, то ты прав», - ответил я. «И поскольку мы предполагаем некоторые вещи, я предполагаю, что вы тот, кто ведет шоу».

Китаец покачал головой и улыбнулся. «Неправильное предположение», - сказал он. «Я здесь только в качестве наблюдателя. Ни Бонар, ни я здесь не управляю шоу, если использовать ваш странный американизм. Вы никогда не узнаете, кто это. На самом деле, вы достигли конца линии, используя другое вашего американское выражения. Вы были очень усердны в своем стремлении, и от вас было очень трудно избавиться. Сегодня вы были слишком усердны для вашего же блага ".

То, как он это сказал, подсказало мне, что он говорил правду о том, что он главный. Кроме того, у него не было причин лгать об этом. Они держали меня в руках. Если бы он был главным человеком, он мог бы даже быть достаточно самодовольным, чтобы сказать мне. Он сказал, что был «наблюдателем». Чтобы догадаться, за кем он наблюдает, не потребовалось много времени.

Внезапно запах китайских коммунистов стал очень сильным. Мертвый китайский аквалангист с деньгами и этот бесстрастный высокий китаец играли в одной команде и прилагали одни и те же усилия. В этом тоже было больше смысла. Это были не внутренние усилия, не кучка придурков, стремящихся разрушить альянс, а тщательный отбор профессионалов, поддерживаемых китайскими коммунистами. Возможно, их больше, чем просто поддерживали. Возможно, они работали на них напрямую. Я уже почти понял, как они действуют - покупая недовольных мужчин. И жестокость, которой отмечена эта операция, - жестокое прикосновение Палача - также была типично китайской.

«Скажите, вы тоже убили лейтенанта Демпстера?» - спросил я, тяня время.

«Ах, лейтенант», - сказал китаец. «Прискорбная проблема. Мы позвонили ему, чтобы сказать, что вы будете его преследовать. Мы точно сказали ему, что делать. Конечно, когда он выбросил вас в глубинку, мы не ожидали, что вы выживете. Лейтенант был сказал, чтобы его самолет разбился в море, и там будет лодка, чтобы забрать его. Конечно, лодка так и не забрала его ».

«Значит, ты избавился от нас обоих», - мрачно улыбнулся я. «Или ты думал, что избавился».

«На этот раз мы позаботимся о тебе», - прорычал желтолицый. Он вышел в коридор, и я слышал, как он отдавал приказы другим, пока китайцы держали на мне карабин. Он вернулся с двумя мужчинами - тяжеловесами, убийцами, судя по их виду.

Они обыскали меня, нашли Вильгельмину и разрядили пистолет. Пустой пистолет положили мне в карман. Они были профессионалами - они нашли и Хьюго и, выдернув мой рукав, вынули из ножен тонкий клинок. Тот, кого звали Бонар, ухмыльнулся противной злой ухмылкой.

«Пусть оставит себе», - засмеялся он. Эта зубочистка ему не поможет ». Один бандит засунул Хьюго обратно в кожаные ножны на моей руке, они схватили меня и вытолкнули из комнаты.

«Мы не любим любительскую работу», - сказал Бонар, когда меня вывели на улицу. «Нам не нравятся тела, полные пуль, от которых нам нужно избавиться, иначе они могут быть найдены и начнут расследование. Поэтому мы собираемся отправить вас в овраг, где много очень больших и очень уродливых бычков. собираются растоптать вас до смерти. Тогда нам будет просто найти вас на следующий день и просто выдать вас властям как человека, попавшего в давку ».

«Очень красиво», - прокомментировал я. "Профессионально".

«Я думал, вы это оцените», - сказал он. Меня сажали в другой джип, карабин был у меня за спиной, его все еще держали китайцы, с двумя убийцами по бокам от меня и Бонар за рулем. Я видел, как другие мужчины выгнали из загона стадо длинноногих бычков, похожих на техасских лонгхорнов. Животные ревели и нервничали, нервничали и злились из-за того, что их беспокоили. Они были готовы к давке. Овраг находился всего в полумиле от ранчо. Они въехали в него, и я увидел, что он был загорожен отвесными скалами с каждой стороны. Они въехали в него на полпути, подождали, пока не услышат звук приближающегося к входу стада, а потом меня сильным толчком отправили в полет из джипа. Я приземлился в грязь и повернулся, чтобы увидеть джип, мчащийся обратно по ущелью.

Я встал и снова посмотрел по сторонам. Не было ни малейшего шанса взобраться на эти крутые скальные стены. Я посмотрел на другой конец оврага. Крутые склоны уходили вниз, дальше, чем я мог видеть. Я знал, что это произошло где-то еще, но не знал, как далеко. Я был уверен, что это было достаточно далеко, чтобы я не смог добраться до него, иначе они бы никогда не выкинули меня туда. Но я, черт возьми, постараюсь.

Я побежал и прошел всего сотню ярдов, когда услышал одинокий выстрел. Последовал длинный громкий рев, а затем я услышал грохот. Они загнали бычков в панику. Наиболее эффективно это можно было сделать, выпустив один выстрел по нервным, пугливым животным, и именно это они и сделали. Я включил всю свою скорость. Искать лазейку было бесполезно - по крайней мере, пока. Стадо, набирая скорость, устремлялось в овраг. Я услышал еще один выстрел. Второй вызвал большую панику стада.

Я бежал, глядя на скалы по обеим сторонам, пытаясь найти место, где можно было бы закрепиться, какую-нибудь расселину. Но их не было. Они знали свой овраг, черт их побери. Низкий рокот внезапно стал громче, усиленный стенами оврага. Я слышал бычков и чувствовал их в дрожании земли. Мои ноги почти сводило судорогой от ярости заданного мной темпа. Но стены все еще возвышались, и конца оврага еще не было видно. Но теперь лонгхорны были вблизи, и я бросил взгляд через плечо. Они приближались быстро, заполняя ущелье от стены до стены - устойчивой массой грохочущих копыт и рогов, увлекаемой собственной бессмысленной испуганной яростью и инерцией тех, кто стоял за ними.

Теперь я понял, почему Бонар позволил бандиту вернуть стилет обратно в ножны. Хьюго был бы бесполезен против этой бушующей массы говядины. Даже заряженная Вильгельмина мало чем могла бы их остановить. Серия выстрелов могла бы повернуть их в сторону, но даже это было сомнительно. Но у меня не было ни патронов, чтобы попробовать, ни времени, чтобы спекулировать на этом. Они были почти на мне, и земля задрожала. Я наполовину остановился и посмотрел на приближающихся бычков. Один был впереди, всегда один впереди, и он рвался ко мне. Я не мог его сбить. Для этого мне пришлось бы встать на его сторону. В любом случае это будет означать только смерть. Мы оба упадем вниз, чтобы нас растоптали. Они не могли остановиться, даже если бы захотели. Нет, я хотел, чтобы он бежал, ведя остальных. Я еще раз посмотрел, оценивая свои шансы. Они были почти на мне.

Я упал на одно колено, мускулы напряглись, и главный бычок, большой, стройный длиннорогий, с грохотом бросился на меня. Я сомневался, что он вообще видел во мне мужчину. Он просто бежал - и собирался наткнуться на все на своем пути. Его голова была поднята, и я произнес благодарственную молитву.

Я прыгнул, когда он подошел ко мне, подпрыгнув ему под шею. Я схватился за его голову по бокам и поднял ноги, чтобы обхватить ими большую толстую шею. Я схватился за выступы кожи с каждой стороны шеи и держал их руками. Он покачал головой и попытался сбавить скорость, но остальные, давившие ему за спину, заставляли его двигаться. Он побежал, все еще качая головой, все еще пытаясь выбить то, что прицепилось к нему.

Но я цеплялся за нижнюю часть этой огромной шеи, мои ноги крепко обнимали ее. Слюна и пена из его рта лились мне в лицо, и это была адская поездка. Я тряся и дрожал, пока он бежал, остальные давили на него. Время от времени он пытался избавиться от всего, что цеплялось за его шею, но у него не было ни времени, ни шанса сделать что-то большее, чем бежать. Это было то, на что я рассчитывал, и если бы я мог держаться, это могло бы просто сработать. Но мои руки были скованы судорогой, а ноги быстро устали. Я скрестил лодыжки друг с другом на его шее, и это все, что удерживало мои ноги от развала.

Затем внезапно я почувствовал, что вокруг меня стало больше воздуха. Мы вышли из оврага, и теперь я почувствовал, как давка теряет силу. Они замедлились, разошлись. Бык, за который я цеплялся, больше не стучал копытами, а перешел на бесцельную рысь. Он снова покачал головой, чтобы сбить меня, и опустил голову на землю. Но я застрял во впадине на его шее и продолжал цепляться за нее. Наконец он остановился. Я подождал еще минуту, просто чтобы убедиться. Затем я расстегнул ноги и упал на землю, мгновенно откатываясь от острых копыт. Но бычки теперь просто стояли вокруг, вся ярость у них ушла. Они успокоились.

Я отполз, позволяя чувству вернуться в мои скованные руки. Затем я встал и медленно пошел, делая широкий круг вокруг высоких стен, в которых находился овраг. Бонар и другие не торопились, пройдя через овраг, чтобы найти меня. Скорее всего, они подождут до утра, когда смогут поймать и бычков одновременно. Я шел медленно, обходя окрестности, огибая далекие дома ранчо.

Наконец я добрался до места, где оставил джип, завел двигатель и направился обратно в Таунсвилл. Я заметил, что мои туфли были покрыты той же мелкой порошкообразной почвой, что и все колеса джипа. Любой, кто посетил ранчо, ушел с этим. Я знал, что большая часть австралийской почвы богата диоксидом железа, который придает ей характерный красно-коричневый цвет, и с нетерпением ждал возможности проверить гардеробы Линн Делба и Джуди. Этой ночью я почти обналичил свои фишки, но я был все еще жив и знал несколько вещей, которых не знал, когда начался вечер.

Китайские коммунисты были здесь обеими ногами, и ранчо было прикрытием, но не главным прикрытием. Должен был быть еще одно, может быть, еще два, один ближе к берегу. Это ясно дало понять тело погибшего аквалангиста. Даже если бы он был просто курьером, база должна была быть где-то на побережье. И мистер Биг будет на втором месте укрытия. Было довольно ясно, что ранчо было оперативной точкой для тех, кто занимался вербовкой своих людей, но эта операция была слишком тонко спланирована, слишком тщательно продумана, чтобы действовать только с одним укрытием. Если бы Линн Делба или Джуди владели тем компактным предметом, который я видел на ранчо, они бы много говорили и говорили. С китайцами картина изменилась - и я изменился вместе с ней.

Вернувшись в город, я взял маленький автомобиль, который оставил возле «Рудди Кувшина», и бросил джип. Начинало светать, и по небу пробивалось первое розовое пятно зари. Я решил сначала попробовать Линн Делба и оперся на звонок, пока она не открыла его.

«Боже», - сказала она сонными, но удивленными глазами. «Я думал, ты перезвонишь вчера вечером».

«Я немного во что-то ввязался», - сказал я, проходя мимо нее в комнату. На ней была только верхняя часть пижамного наряда, ее длинные великолепные ноги подчеркивали чувственность этого наряда. Мне было жаль, что я не приехал по другим причинам. Но я этого не сделал и, скривившись, распахнул дверь туалета в ее спальне. Она мгновенно оказалась рядом со мной.

Она начала спрашивать. - "Что ты вообще делаешь?". Я пристально посмотрел на нее, и, хотя она все еще была в полусне, невозможно было ошибиться в том, что говорили мои глаза. Она отошла назад.

«Сядь и заткнись», - прорычал я. На полу в туалете стояло шесть пар обуви. Я вытащил их всех на свет в комнате, присев на корточки, чтобы рассмотреть их. Сандалии с ремешками, не более чем кожаные подошвы с перекрещенными ремешками, были покрыты мелкой красно-коричневой порошкообразной пылью по тонким бокам и по низу подошв. Я встал с одной сандалией в руке и посмотрел на Линн Делба. Она смотрела на меня, нахмурившись, ее голубые глаза показывали, что она еще не поняла, что мне нужно. Верх пижамы был ниже ее живота спереди, но ее ноги во всю длину были обращены ко мне, когда она сидела в кресле.

Я подошел к ней и, с молниеносной скоростью, схватил одну лодыжку и резко дернул. Она соскочила со стула и приземлилась спиной на пол, пижама накинулась на шею. У нее был неплохой торс, маленькая талия и плоский живот. Я скрутил ногу, и она перевернулась лицом вниз.

С помощью сандалии я бил ее по ягодицам. Это не была пощечина, но она несла в себе много веса и ярости, и она кричала от боли. Я отпустил ее ногу, и она, как краб, вскочила на стул, чтобы повернуться ко мне, ее глаза расширились от страха.

«А теперь представьте, что вы начали рассказывать мне о ранчо Круга Три», - сказал я. «Все, черт возьми, иначе ты будешь на пути к Доуси».

Я помахал ей туфлей и сдул с нее немного красной пыли. Она начала понимать картину.

«Вы узнали, что я была там», - сказала она, подтягиваясь на стуле, все еще испугавшись.

«Я много чего узнал. Это было одним из них».

«Я боялась сказать тебе это», - сказала она. «Я не хотел вмешиваться в то, что случилось с Джоном. Я был там только один раз. Доуси взял меня туда».

"Почему?" - спросил я решительно.

«Я говорила вам, что он пришел ко мне и умолял вернуться с ним», - сказала она. "Я не очень поверил его рассказу о том, что встретил некоторых мужчин, которые собирались дать заработать ему много денег. Чтобы убедить меня, он договорился взять меня с собой, когда поедет туда, чтобы обсудить дела. Они пришли, чтобы привезли нас на джипе и вывезли. Мы устроили барбекю на открытом воздухе, я встретила их, и это все, что нужно было сделать ".

"Кого ты встретила?" - спросил я.

«Четверо мужчин, может быть, пять или шесть», - сказала она. «Точно не помню. У одного был большой нос, изогнутый как клюв. Я его помню. Потом был нос поменьше, с гладкими черными волосами и желтым цветом лица. Он казался боссом. Я не знаю». Я мало что помню о других ".

Она быстро встала и подошла ко мне. «Я говорю вам правду», - сказала она, взяв в руки мою рваную, помятую рубашку. «На самом деле да. Я просто никогда не упоминала об этом, потому что не хотел вовлекать себя, и на самом деле это было не так уж много».

«Почему ты была так напугана, что на прошлой неделе они могли за тобой последовать, но теперь ты так уверена в себе?»

«Никто не подходил ко мне», - просто сказала она, пожимая плечами. «Я подумала, это значит, что они не будут меня беспокоить».

Она не упомянула высокого стройного китайца, и я тоже решил не говорить. В остальном история была достаточно реальной, насколько она мне рассказывала. У меня было ощущение, что их действительно больше нет, но я все равно не упомянул китайцев. Возможно, в ту ночь он вообще скрывался из виду. Она все еще смотрела мне в глаза, ожидая какого-нибудь знака, что я ей поверил.

«Все, что они сделали, - это подтвердили мне историю Доузи», - сказала она. «Они собирались заплатить ему много денег за то, что он собирался сделать для них. Это все, что они сказали мне».

«Я вернусь», - мрачно сказал я. «Надеюсь, на этот раз ты мне все рассказала ради себя». Она утвердительно покачала головой, широко раскрыв глаза. Я оставил ее там, потрясенной, испуганной, и пошел к машине. По крайней мере, я узнал, что она была на ранчо. - Мне следовало взять ее с собой обратно, - мрачно улыбнулся я. Я решил повидаться с Джуди перед тем, как отправиться в коттедж. Я хотел проверить, что сказал ей тот с ястребиным лицом, прежде чем я бросился за ним.

Джуди ответила на звонок, и я снова обнаружил, что смотрю в заспанные глаза. Она широко открыла дверь, и я вошел. Шелковый халат был обернут вокруг нее, и ее полные круглые груди красиво его вытягивали. Она зевнула и прислонилась головой к моей груди.

«Господи, какой сейчас час», - сонно сказала она. «Знаешь, я чертовски поздно работаю».

Мои глаза, глядя мимо ее головы, увидели ее сумочку на крайнем столике. Рядом лежало все - адресная книга, мелочь, расческа, ключи, бумажник, губная помада, салфетки, солнцезащитные очки. Весь хлам, который девушка носит в сумочке. Но я обнаружил, что хмурился. Не хватало одного. Компактной пудренницы Но, может быть, она ее не носила. Не все девушки ее носят.

«Я вижу, я чистила твою сумку», - сказал я небрежно.

«О, это», - сказала она, оглядываясь на стол. «Я искала свою компактную пудренницу». Я чувствовал, как сжимаются мои руки. Я посмотрел на нее.

«Ты оставила его на ранчо», - тихо сказал я. Шокированный испуг, появившийся в ее глазах, был моим ответом, более показательным, чем что-либо еще. Это опровергало любые слова протеста, которые я мог услышать. Но никаких отрицаний не последовало. Она отвернулась от меня, подошла к столу и снова посмотрела на меня.

«Мне очень жаль, - сказала она. «Мне жаль, что я не сказала тебе. Я просто подумала, что если бы я сказала, ты бы подумал, что я действительно была с ними заодно, и ты бы мне никогда не поверил».

«Тогда скажи мне сейчас», - сказал я. «Скажи мне быстро и скажи прямо, Джуди, или я избавлюсь от тебя трудным путем».

"После того, как я познакомила их с Доуси и множеством других парней, они спросили меня, не хочу ли я пойти и встретиться с их боссом. У меня был выходной, и я сказал, почему бы и нет. Они отвезли меня на то ранчо. и я обедала там. Я встретил босса, парня с зачесанными за спиной, черными волосами, имя Бонар. Он задавал мне много вопросов обо мне, всякого рода

и после обеда они забрали меня, и все. Позже, когда я подумала обо всем, о чем он меня спросил, мне показалось, что он пытался выяснить, впишусь ли я в их группу. Но он так и не решил и попросил меня поработать на них. Он сказал, что я оказываю им большую услугу и просто хочу продолжать. Он сказал, что я получу больше денег за свою помощь ».

Мой разум отмечал то, что она говорила. Все сведения были достаточно правдоподобными. Но большая часть лжи, по крайней мере, хорошей, правдоподобной.

Я спросил. - "Почему ты не сказала мне все это раньше?"

«Я боялась, - тихо сказала она. "Чертовски боялась. Я собиралась, пару раз, но просто не могла набраться храбрости. Если бы я сказала тебе, я подумала, что ты поставишь меня как одного из них, и я подумала, что ты узнаешь о ранчо самостоятельно ".

Ее дымчато-серые глаза были широко открыты, шире, чем я когда-либо видел, и они тоже были грустными. Может, теперь она говорила мне правду. Может, Линн Дельба тоже сказала мне правду. Но они оба были на ранчо. Одна из них могла врать. Я взглянул на часы. Еще было время застать Мону дома, прежде чем она уйдет в офис. Я хотел, чтобы она дала мне как можно более полное изложение как Джуди, так и Линн Делба. Она могла начать, пока я иду в коттедж, чтобы принять душ и переодеться. Я повернулся и открыл дверь, и Джуди была рядом со мной, ее рука сжимала мою руку.

Она сказала. - "Вы мне не верите, не так ли?" «Господи, я бы хотела, чтобы ты это сделал».

«Я уверен, что ты знаешь», - тонко улыбнулся я. «Я буду на связи. Вы можете рассчитывать на это».

Я оставил ее в дверях и увидел, что ее глаза внезапно наполнились слезами. Черт возьми, она была потрясающей актрисой, или она действительно говорила правду. Но женщины - прирожденные актрисы. Я сдвинул автомобиль с обочины и добрался до квартиры Моны как раз вовремя, чтобы поймать ее. Она открыла дверь с сияющими глазами и свежей, как утренняя слава, в темно-синем платье с рядом белых пуговиц спереди и узком белом поясе. В руке она держала одну белую туфлю.

«Ник», - воскликнула она. «Что, черт возьми, ты делаешь здесь в этот час? Ты выглядишь так, как будто тебе пришлось пережить еще один тяжелый период».

«Можно и так сказать, дорогая, - сказал я. «Я хотел, чтобы ты сделала что-нибудь для меня, как только придешь в офис».

«Сказано - сделано», - ответила Мона. «Расскажи мне об этом, пока я закончу полировать эти туфли. Белые туфли чертовски трудно чистить»,

Она прошла на кухню, и я последовал за ней. Я увидел другой ботинок, стоящий на раковине, покрытый тонкой пленкой красной порошковой пыли. Тряпка для чистки обуви, которой она пользовалась, была им измазана. Я долго смотрел на Мону, пытаясь решить, говорить ли что-нибудь о пыли. Я отказался от этого, мои внутренние флажки осторожности развевались повсюду. Может, она где-нибудь подобрала порошкообразную пыль. А может и нет.

Я вспоминал некоторые вещи, которые внезапно приобрели совершенно новый характер. Когда я только приехал, Мона пыталась отговорить меня от всего этого. Она сказала, что это всего лишь неумелая австралийская неуклюжесть. Я отметил это вплоть до нежелания сталкиваться с неприятными фактами. Но было ли это просто так? Те ее часы, которые остановились и заставили меня скучать по встрече с Бертоном Комфордом, были ли это лишь одним из тех факторов? А пилот Демпстер, ожидавший моего появления - проинформировали ли его люди из Третьего круга? Или это была Мона?

Она закончила туфли и надела их. "Хорошо?" - сказала она, подходя ко мне, чтобы прислониться своей красивой большой грудью. "Вы мало что сказали?"

Я улыбнулся ей и решил позволить ей собрать нужную мне информацию. В любом случае это ее займет.

«Я хочу получить как можно больше информации о двух людях», - сказал я. «Одного зовут Линн Делба, вторую - Джуди Хенникер. Давай, давай, кукла?»

«Немедленно», - сказала она, слегка поцеловав меня. Я вспоминал ту ночь в постели с ней и то, как она занималась со мной любовью с помощью техник, которые я никогда не нашел нигде за пределами Востока. Мона Стар, красивая, сочная Мона Стар, выстраивалась рядом с Линн Дельба и Джуди. На самом деле, тихо размышлял я, она может быть даже лидером в розыгрыше лотереи. Я ушел с ней и смотрел, как она идет по улице к автобусной остановке. Я помахал рукой и поехал на дачу. Мне нужно было время, чтобы переварить быстро меняющиеся события. У меня в руке было три королевы, но одна из них была джокером, смертельным шутником.

VI

Я принял душ, побрился и поспал несколько часов. Мое тело болело и стонало, и я решил, что бычки - не карьера для меня. Я проснулся отдохнувшим, и один факт всплыл в суматохе скользких, скользящих обманов. Я достаточно занимался боксом с тенью. У этой операции был руководитель, и мне пришлось заставить его выступить. Одна из трех девушек лгала с самого начала, но, если не считать пыток, я не смог бы узнать, какая именно. Но если бы я мог их переместить

в положение, когда им придется показать свои руки, я найду все ответы, которые мне нужно было знать. Я медленно оделась, позволяя планам собраться в голове. Теперь я должен был осторожно передвигаться. После того, что я узнал о Моне сегодня утром, островов безопасности больше не было. Эта операция могла проникнуть далеко вверх. Закончив одеваться, я поехал в Эр.

Я пошел в кабинет майора и закрыл за собой дверь. Я репетировал то, что хотел сказать, и как я собирался это выразить.

«Боюсь, у меня много подозрительных зацепок, майор», - сказал я. «Но ничего конкретного. Но есть несколько последних вопросов, на которые я хотел бы ответить».

«Все, что пожелаешь, Картер», - сказал майор. «Не могу сказать, что я слишком удивлен, что вы не придумали ничего конкретного. Боюсь, что, возможно, там просто ничего нет».

«Возможно», - улыбнулся я, добавив в это немного печали. «Но у меня есть вопрос по поводу вашего личного состава. Насколько тщательно вы их проверяете? Возьмите, к примеру, Мону. Я полагаю, что ее тщательно проверяли».

«О, точно, - сказал майор Ротвелл. "У нас есть все ее биографические данные. Вы можете увидеть это, если хотите. Она родилась в Гонконге, прожила много лет в Пекине со своим отцом, который служил в британской армии. На самом деле она была нанята нами в Лондон. О, все тщательно проверены, можете быть уверены ».

Я кивнул. Я не сказал ему, что раньше видел тщательно проверенный персонал, который оказался агентами противника.

«И последнее, - сказал я. «Планируется ли в ближайшее время какой-либо другой крупный маневр или предприятие, которое, если оно пойдет не так, может до предела обострить отношения Австралии с ее друзьями?

Майор Ротвелл поджал губы и задумался, глядя в потолок. «Ну, есть одно, - сказал он. «К югу отсюда строится огромная плотина. Это делает американская фирма с привлечением австралийских рабочих. Это уже вызвало некоторые трения и обиды. Многие наши парни не могли понять, почему это должна быть американская фирма. . Наши фирмы были намного выше в своих оценках затрат, но люди не обращают внимания на эти вещи, когда они хотят решить эмоциональную проблему. И, как вы знаете, австралийцы очень недовольны обвинениями, которые были предъявлены нам, правильно или неправильно. Если что-то пойдет не так с этой плотиной, и люди будут убиты из-за этого, я чертовски хорошо думаю, что это станет вишенкой на пироге. Движение за выход из всего альянса пользуется значительной поддержкой. в основном из-за обиды, но тем не менее ".

Я знал, что майор был более чем прав. У меня больше не было вопросов, поэтому я ушел. Перед тем, как вернуться в коттедж, я сделал две остановки в центре Таунсвилла: одну в магазине новинок, а другую в аптеке. Затем я закрылся на остаток дня. Утром я явился к майору. Я тщательно спланировал то, что скажу. Если бы замешана была Мона, она была бы моей проблемой. Она бы знала, что я был на ранчо и избежал смерти. Она знала, что я за что-то ухватился, поэтому я не мог просто откланяться, заявив, что не добился успеха. Если бы она была той самой.

«Боюсь, у меня плохие новости», - объявил я. «Я должен вернуться в Штаты - возникла чрезвычайная ситуация, и они перезвонили мне. Вчера вечером я разговаривал с Хоуком».

«Это гнусный позор», - сказал майор. «Но я знаю, что вы должны выполнять приказы, как и все мы».

«Хоук присылает вам свои извинения», - вежливо солгал я. «Он сказал, что я могу вернуться, если ты все еще чувствуешь, что нуждаюсь во мне. Я тоже только что получил несколько серьезных зацепок».

«Возможно, эта ЧП пройдет через день или два», - сказал майор. «Иногда они это делают. Удачи, Картер. Спасибо за все до сих пор ".

Телефонный звонок майору закончил нашу беседу, и я остановился у стола Моны. Я усмехнулся ей. - "Я хочу вернуться." «Мне не нужно объяснять, почему, дорогая».

"Можем ли мы провести эту ночь вместе?" спросила она. Я покачал головой. «Уже забронирован билет на дневной рейс», - сказал я. «Я вернусь. Приберегите для меня до тех пор». Она одарила меня узким взглядом и улыбнулась. Я вышел на обратный путь в Соединенные Штаты - по крайней мере, насколько они были обеспокоены. Следующей моей остановкой была Джуди. Я рассказал ей ту же историю о том, что меня перезвонили по приказу. Ее глаза пристально смотрели на меня.

«Это цифры», - горько сказала она. «В любом случае, я не думал, что это действительно сбудется».

"Ты имеешь в виду, что я помог тебе добраться до Штатов?" Я сказал. «Может быть, еще. Я могу вернуться».

«Гниль», - сказала она. «И даже если ты вернешься, ты мне больше не веришь».

Я просто улыбнулся ей. - «Ты так права, дорогая, - сказал я себе. Ваше акваланг в туалете можно использовать не только для развлечения и игр под водой. Когда я уходил, она надула губы, ее круглое лицо было напряженным, а глаза на меня обвиняющими. Будь проклята ее шкура, будь она той самой, она была бы лучшей актрисой из всех. Я быстро ушел и остановился у Линн Делба. Я добавил один тонкий штрих к моей истории для нее.

«Я назвал австралийской разведке ваше имя и записал все, что вы мне рассказали, - сказал я.

«Думаю, теперь я могу ожидать, что они будут приставать ко мне каждый день», - сердито сказала она. Она посмотрела на меня, и ее глаза быстро метались вверх и вниз. «Ну, если они все похожи на тебя, Янки, думаю, я выдержу это», - сказала она. По крайней мере, она была верна своей форме. Я мысленно улыбнулся. Она все еще не носила бюстгальтера.

Это была моя последняя остановка. Ник Картер возвращался в Америку.

* * *

Той ночью у The Ruddy Jug появился новый покупатель. Он был рыжеволосым, с широким веснушчатым лицом и опущенными краями красно-коричневыми усами. У него была румяная кожа под веснушками и громкий скрипучий голос. В рабочей рубашке, штанах и тяжелых туфлях он сел и махнул рукой Джуди. Он смотрел, как она подошла, и ее улыбка была вынужденной - навязчивой на ее напряженном, мрачном лице - насмешкой над ее обеспокоенными глазами.

«Сумасшедший суп, девчонка», - крикнул он ей. "Налей мне пива." Джуди повернулась к бару и попросила стакан пива на семь унций. Она принесла его и положила на стол мужчине. «Добро пожаловать в The Ruddy Jug». Она снова улыбнулась.

«Я немного устал, милая», - сказал он, его австралийская речь была такой же естественной, как и то, что он пил пиво. «Работать на плотине под этими проклятыми инженерами янки было бы здорово, я вам говорю».

«Вы всегда можете расслабиться в The Ruddy Jug», - сказала Джуди, начиная двигаться дальше.

«Молодец», - крикнул мужчина. «Налей мне еще раз, когда пойдидешь к стойке. Это жаркая, дурацкая ночь».

Девушка продолжала, не оглядываясь, и я внутренне улыбнулся. Я прошел осмотр. Я работал над маскировкой весь день, вспоминая различные маленькие приемы использования макияжа, которым меня научил Стюарт в «Спецэффектах». Усы из магазина новинок были хорошими, и между ними, мои окрашенные волосы, по-разному зачесанные назад, и веснушки, я был новым человеком - Тимом Андерсоном, рабочим на большой плотине к югу от Эра. Мне удалось завязать громкий разговор с двумя мужчинами за соседним столиком, и чем больше я пил, тем больше рассказывал им о том, как это плохо работает для проклятых инженеров-янки. Я жаловался на их зарплату, на то, как они обращались со мной, на какую работу они требовали, на все, что я мог придумать.

В ту первую ночь я ушел довольно рано. На следующую ночь я остался позже, а на следующую ночь еще позже. Каждую ночь повторялись другие, и я старался, чтобы Джуди слышала меня громко и ясно. Это было на четвертую ночь, когда вошел желтолицый Бонар, и мне пришлось скрыть улыбку. Может, он и не лучший, но он был на высшем уровне, а здесь его не набирали. Это был обратный отзыв о вмятине, которое я уже оставил после их операции.

Краем глаза я наблюдала, как он остановился, чтобы поговорить с Джуди. Она не улыбалась ему. На самом деле она была совершенно угрюмой. Но в конце концов она кивнула в мою сторону. Бонар стоял у бара, ожидая момента, когда я перестану разговаривать с кем-нибудь еще. Я позволил ему подождать, пока громко крикнул про проклятых янки и их «чертовски высокомерные манеры». Наконец, я сел и выпил виски и пиво.

"Не возражаешь, если я сяду?" Я услышал голос Бонара и поднял глаза, закрыв глаза. Я указал на пустой стул у стола. Его подход был плавным и неторопливым. Я подыгрывал ему, как рыбак играет на форели, только он думал, что он рыбак. Я дал ему понять, что я был в долгах по уши, и один конкретный долг действительно лежал на моей спине. Он появился на следующий вечер и на следующий вечер, и мы стали отличными выпившими друзьями.

«Я мог бы помочь тебе выбраться из затора, в котором ты попал, Тим», - наконец сказал он мне. «Вы сказали, что на это хватит нескольких сотен фунтов. Вот, возьмите. Это ссуда».

Я поступил правильно, благодарен и впечатлен. «Вы можете сделать что-нибудь для меня взамен». - сказал Бонар. «Мы поговорим об этом завтра вечером».

Я положил деньги в карман и ушел. Но следующей ночью я был там рано, и он тоже.

Он спросил меня. - "Так ты хочешь заработать действительно большие деньги, Тим?" "И сделать одолжение себе и своей стране одновременно?"

«Мне бы это понравилось», - ответил я.

«Я связан с некоторыми мужчинами, которые не хотят, чтобы плотина, которую вы строите, не спала, - сказал он тихим конфиденциальным тоном. «Они чувствуют то же самое, что и вы, когда сюда приходят чертовы янки и господствуют над нами. Они хотят видеть, что это больше не повторится, и есть только один способ сделать это».

"Что это за путь?" - спросил я немного хрипло.

«Пусть вещь сломается после того, как они ее поднимут», - сказал он. «Некоторые люди могут пострадать, а часть имущества - повреждена, но янки больше не будут звать сюда работать. Это будет сладкой местью для тебя, Тим, за все, о чем ты мне рассказал».

"Это было бы при этом, не так ли?" Я улыбнулся, откинувшись назад. «Я, черт возьми, очень хотел бы увидеть, как их плотина обрушится на них».

"Мои люди готовы дать вам двадцать пять тысяч долларов, если ты будешь делать то, что они хотят», - тихо сказал он.

Я позволил своим глазам расшириться, а челюсть отвисла.

«Господи, это больше денег, чем я когда-либо надеялся увидеть в одном месте», - запинаясь, пробормотал я.

«Это все будет в твоем кармане, Тим, - сказал Бонар. "Как насчет этого?"

Мне пора было уклоняться. Я пошел в затон.

«Не так быстро, - сказал я. «Деньги хорошие и все такое, но люди не раздают их ни за что. Что я должен для этого сделать? Если за это я попаду в тюрьму, меня не будет рядом, чтобы собрать или потратить эти двадцать пять тысяч."

«Для вас нет риска», - сказал он. «Подробности вы получите позже. Просто нам нужен кто-то в рабочей зоне, который может делать то, что мы хотим».

Я переключился на вторую передачу. «Предположим, я согласился помочь вам. Откуда мне знать, что вы сдержите свою часть сделки?»

«Мы переведем деньги на банковский счет на ваше имя», - сказал он. «Он будет в определенную для вас дату. Эта дата будет через два дня после того, как вы завершите свою часть сделки. Все, что вам нужно сделать, это войти и потребовать его».

Я улыбнулся про себя. Такова была их система выплаты. Все было сформулировано так, чтобы понравиться мне - недовольному, сердитому человеку. Пришло время перейти к высокому уровню.

«Я сделаю это», - сказал я. «Но не раньше, чем я заключу сделку с главным человеком. Это большое дело, и я хочу быть уверенным в том, где я стою».

«Я главный», - успокаивающе улыбнулся Бонар. Я бросил на него жесткий взгляд бусинки.

«Я не вчера родился, копатель», - сказал я. Главный человек не откажется от контактов. Только не в таком наряде, как у тебя за спиной. Кто они, какая-то крупная австралийская строительная компания? "

"Может быть." Он снова улыбнулся, позволяя мне бежать с этой мыслью, если она меня обрадует. Затем он попробовал еще раз.

«Но я главный человек», - сказал он. «Вы можете безопасно справиться со мной».

Я упрямо покачал головой. «Ни топ-менеджер, ни Тима Андерсон», - сказал я. Бонар встал и извинился. Я смотрел, как он подошел к телефону и позвонил. Он вернулся через несколько минут и широко улыбнулся мне, его желтоватое лицо сморщилось.

«Ты ведешь жесткую сделку, Тим, - сказал он. «Главный человек увидит вас. Завтра вечером. Я встречусь с вами здесь».

«Ты должен был сказать мне, что собираешься позвонить», - сказал я. «Я хочу еще кое-что. Я хочу хорошую женщину, что-то особенное, необычную уличную девку. Я хочу кого-то, с кем я могу выйти и не бояться, что меня увидят. И я хочу ее завтра вечером. иметь дело с хорошей, горячей женщиной.

Бонар с трудом удерживал улыбку, но ему это удалось. «Я понимаю», - сказал он. «Я встречу тебя здесь завтра вечером».

Мы уехали вместе, он сел в джип, а я пошел по улице. Я был уверен, что главный человек покажется. Они хотели, чтобы это произошло. Я не был так уверен, получится ли то, что касается женщины. Естественно, я надеялся, что они обратятся к тому, кого использовали прямо сейчас - Моне, Линн Делба или Джуди.

Я вернулся, но не в коттедж, а в маленькую однокомнатную квартирку, которую снимал в районе низкой квартплаты. В своей комнате я вытащил карту местности вокруг плотины и снова изучил ее. Около четырех деревень было близко под плотиной, еще восемь - на небольшом расстоянии. Если через какое-то время плотина обрушится, поток воды уничтожит все ближайшие деревни и большинство других. Конечно, фермы и имущество будут полностью уничтожены. О гибели людей можно было только догадываться, но и этого было бы много. Это, как сказал майор, определенно положит глазурь на торт, вызвав двустороннюю горечь, которая навсегда разорвет рабочий альянс. И я знал, что они не остановятся на этом. Они найдут больше недовольных душ, чтобы нанести еще больший ущерб, пока альянс не будет раз и навсегда разорен, а Австралия изолирована в угрюмой враждебности. Эффект, который это оказало бы на власть по периметру, был еще более пугающим, поскольку они увидели, как совместные усилия Запада разваливались на их собственных глазах. Я отложил карту и выключил свет. Я с нетерпением ждал приближения очень поучительной ночи.

Когда я появился, Бонар ждал в джипе за дверью «Красного кувшина». «Садись, - сказал он. «Это настоящий драйв».

Я сидел рядом с ним и мало разговаривал, пока мы направлялись к ранчо. Я внутренне улыбнулся, когда мы проходили мимо места, где я остановился, чтобы спросить дорогу. На этот раз, когда мы подошли к Третьему Кругу, двор был освещен, а место было активным. Я почувствовал напряжение моих мускулов, когда мы выехали во двор, и сделал глубокий вдох. «Сейчас не время бояться сцены, старина», - сказал я себе. Я вышел, и Бонар повел меня на ранчо, мимо гостиной, пока я снова не оказался в кабинете с большими ящиками с морскими объектами вдоль стен. За большим столом на меня смотрели из-под каштановых волос зеленые глаза - холодные глаза,

Я рассмотрел каждую деталь человека, стоявшего перед ней. Мона Стар встала.

«Никто из тех, кто работал с нами, никогда не встречал меня», - холодно сказала она. «Вы, конечно, ждали мужчину».

Мне не нужно было симулировать изумление в глазах. Не потому, что это была Мона, а из-за ее роли. Я был настроен увидеть ее, или Линн, или Джуди, но в их женских ролях, а не в качестве главного мужчины. И я не мог вместить ее основную женскую чувственность в «Палачей».

«Думаю, я удивлен, мэм», - робко сказал я.

«Теперь, когда вы меня встретили, - решительно сказала Мона, - давайте сразу проработаем детали». Она смотрела на меня очень проницательным взглядом, и я был напряжен, готовый сделать перерыв, если весь кусок отклеится. Но когда я проходил ее осмотр, они остались вместе. Я знал, что стоящее перед ней несколько глуповатое, сутулое животное не будет ее чашкой чая.

«Ты хотел, чтобы женщина праздновала с тобой», - холодно сказала она мне. «Дело важнее удовольствия, мистер Андерсон. Вы можете праздновать после того, как работа сделана. Кто знает, я могу даже отпраздновать вместе с вами».

Она быстро улыбнулась мне. Великолепная сучка. Она подбрасывала небольшой дополнительный стимул для бедного тупого ублюдка перед ней, чтобы он делал все возможное, чтобы выполнить работу правильно. Я нетерпеливо улыбнулся в ответ и позволил своему языку катиться по моим губам. Я позволил своим глазам с жадностью пожирать ее большие, глубокие груди. Это был хороший номер, и это было несложно.

«А теперь подробности вашей работы, мистер Андерсон», - сказала она. «Мы знаем, что они начали заливку плотины. Сегодня они сделали всю нижнюю часть. Завтра намечают залить центральную часть, идя горизонтально слева направо. Теперь, конечно, цемент держится на месте. деревянными формами, пока он не затвердеет, что займет еще несколько дней. На плотине нет ночной смены, кроме, возможно, одного или двух сторожей. Вас отвезут туда сразу через полтора часа после того, как вы там, Подъезжайте. Грузовик будет перевозить мешки с глиной и известняком, точно такие же, как те, которые они используют для изготовления цемента для плотины. Но смесь в этих мешках очень особенная. Когда ее выливают в цементную смесь, она будет выглядеть как то, что они используют, и действуют как то, что они используют. Но он содержит мощный дезинтегрирующий агент. Когда цемент затвердеет, с этим материалом в нем, он начнет распадаться изнутри. По нашим расчетам, в течение двух недель после того, как плотина будет построена запланировано открытие, основная секция рухнет и вызовет с наводнением ".

«И вы хотите, чтобы я проследил за тем, чтобы эти специальные пакеты были смешаны с обычной смесью обычной глины и известняка», - закончил я за нее.

"Совершенно верно", - сказала она. «Вы возьмете мешки из грузовика и смешаете их с другими мешками, ожидающими превращения в цемент. Это так просто, мистер Андерсон. Двадцать пять тысяч долларов за ночную работу - довольно неплохая плата, не надо ты думаешь?"

«Да, мадам», - смиренно сказал я. "Да, в самом деле."

«А теперь идите с мистером Бонаром», - сказала она. «Это должно работать как часы. Мы хотим, чтобы пакеты были у вас в руках, чтобы вы могли смешать их с другими».

Я кивнул ей и двинулся за Бонаром, который привел меня к джипу. Я тихо сидел во время поездки к плотине. Вся операция была настолько простой и аккуратной, что была надежной. Но я строил собственные планы, пока джип с ревом несся сквозь ночь. Мне нужно было сделать две вещи, и я не мог проиграть ни в одном, иначе я проиграл бы во всем. Мне пришлось остановить операцию и схватить некоторых из них в качестве доказательства, чтобы пригвоздить Мону. Я не осмелился схватить Бонара и выкачать от него дополнительную информацию. Это будет лишь еще одна частичная победа, и сейчас мне нужна была полная победа.

Пока я ехал, мне в голову приходили две очень разные мысли. Во-первых, высокий китаец, которого я видел во время моего первого визита на ранчо, держался вне поля зрения, хотя я был уверен, что он был поблизости. Во-вторых, я был рад, что глаза, которые я увидел, когда вошел в кабинет на ранчо, не были дымно-серыми. Никто, но никто никогда не называл меня сентименталистом, но я был рад. «Будь прокляты ее дымчато-серые глаза и молодое мудрое лицо», - сказал я себе. Они достались тебе - мне.

Джип взошел на вершину холма, и я обнаружил, что смотрю на высокие очертания лесов дамбы. Бонар проехал через завалы строительных работ - трубы, доски, стальные листы и маленькие ручные тележки. Наконец он остановился перед высокими лесами, которые выходили из деревянных форм, в которые должен был заливаться бетон.

«Вы можете подождать здесь», - сказал он. «Вы знаете, что делать, когда сюда приедет грузовик». «Черт побери, я действительно знал, что делать», - сказал я себе, кивая, и он уезжал. Сеть строительных лесов вырисовывалась надо мной, и я быстро осмотрел местность за то короткое время, которое у меня было. Вокруг валялись кувалды, пилы, лопаты и доски. В конце лесов плотины на двойных рельсах стояли две огромные машины. Это были передвижные бетономешалки, и увидел конвейер загруженный пакетами, ведущими к машине.

Наверху, там, где ремень перевернулся на себя, была платформа, достаточно большая, чтобы двое мужчин могли стоять, открывать пакеты, когда они поднимались, и высыпала их содержимое в огромный миксер. На конвейерной ленте я должен был смешать пакеты с одинаковой маркировкой со специальной смесью.

Но я не мог позволить этим сумкам приблизиться к конвейерной ленте. Было бы действительно мрачной шуткой, если бы я взломал операцию, но они все равно потерпели неудачу, поскольку их распадающаяся смесь попала в обычную смесь. Я осмотрел огромные смесители и увидел, что ролики, на которых они были, вели влево и вправо вдоль дамбы. Кроме того, я обнаружил набор рычагов, управляющих их работой электрически. Один перемещал машины по двойным гусеницам, другой контролировал направление длинного воронкообразного отверстия, из которого лился цемент. Идея сформировалась у меня в голове, когда я увидел приближающиеся фары. Из-за фар показался небольшой грузовик с открытым бортом, а я остановился у рычагов. Войдя в луч фар, я помахал им, чтобы они остановились под огромной бетономешалкой справа.

Водитель высунул голову из окна грузовика. "Хотите, чтобы они были выгружены прямо здесь?" - хрипло спросил он.

«Через минуту», - сказал я. Я отступил в тень и дернул первый рычаг с надписью «Освободить». Шум измельчения бетономешалки, когда она перевернулась внутри огромного каркаса, расколол ночь, и я произнес короткую молитву. Я рассчитывал, что в миксере останется изрядное количество неотливного цемента. Я потянул за другой рычаг, перекинул длинную воронку над грузовиком и с облегчением увидел, как по воронке стекает густой, тяжелый, серый поток, похожий на утреннюю кашу какого-то великана. Он начал обрушиваться на грузовик и его мешки со специальной смесью. Водитель с ревом выскочил из кабины, получив на голову груз мокрого цемента. Я шагнул вперед с Вильгельминой в руке.

«Держи это прямо здесь», - сказал я. Но потом, слишком поздно, я увидел, что на нем была рация. Потом я услышал, как двое других прыгнули с другой стороны грузовика. У них также были рации, и я слышал, как они кричали в свои устройства.

«Это твой человек, Андерсон», - крикнул тот. "Он предатель".

Я услышал, как оживают два автомобильных двигателя. Один оторвался на быстром взлете с визжащими шинами, другой двинулся вперед, и я увидел, как его фары подпрыгивают, когда он мчится в район плотины. Водитель грузовика попытался обмануть. Он развернулся и нырнул к шасси, рассчитывая попасть под другую сторону и выйти из нее. Я выстрелил один раз сквозь брызги цемента, и он лег неподвижно. Через несколько минут он будет раздавлен грузовиком, скользящей массой серого цемента, покрывающей его и стекающей со всех сторон. Но двери машины открывались, и я услышал голос Бонара, выкрикивающий приказы. Я остановился и стал слушать. Я насчитал на бегу четыре пары шагов, не считая Бонара. Таким образом, двое из грузовика, четыре других и Бонар, всего семь. И они рассредоточились, чтобы двинуться ко мне по обе стороны от грузовика. Я побежал вниз по нижнему краю плотины мимо высоких лесов. Я слышал, как они собрались вокруг грузовика и пошли за мной. Внезапно я остановился, поднял большую кувалду, лежащую на земле, и посмотрел на высокие строительные леса. Бонар и остальные бросились ко мне. Я замахнулся изо всех сил, ударив тяжелым молотком по стыку эшафота. Она уступила место с треском, и я отпрыгнул в сторону, когда обрушилась целая секция лесов. Я услышал крик одного человека, задыхающийся от боли, но большинству из них удалось вовремя отступить, чтобы избежать падения на них обрушившихся на них деревянных и стальных кусков. Но завеса из обломков дала мне еще один шанс прыгнуть на них. Я увидел ведущую вверх лестницу, прыгнул по ней и начал подниматься. Она вела к строительным лесам и дальше, вплоть до вершины дамбы, где деревянный выступ имитировал плавный изгиб, который будет принимать бетон, когда он будет закончен.

Вдруг я почувствовал, как задрожала лестница, и увидел, как они поднимаются за мной. Заглянув за пределы, я увидел, как другие поднимаются по другой лестнице, в нескольких сотнях футов от меня, но параллельно той, по которой я был. У меня не было другого выхода, кроме как вверх, поэтому я продолжал карабкаться к самой вершине плотины, или тому, что когда-нибудь станет ее вершиной. Затем я посмотрел налево. Двое других поднимались по еще одной из длинных лестниц для строительных лесов, которые, как я понял теперь, были размещены на расстоянии примерно 100 футов друг от друга для рабочих. Я был почти наверху, но и они были слева и справа от меня и сразу за мной по той же лестнице. Я был в ловушке, мне негде было спрятаться и некуда бежать. Поскольку стрелять в двух направлениях одновременно нельзя, то и выбраться отсюда было невозможно. Я остановился, остановившись на вершине изогнутого деревянного выступа. Бонар уже был на уступе и шел ко мне с пистолетом в руке. Один из его людей входил с другого направления.

«Дай мне свой пистолет», - сказал он. «Медленно и осторожно. Одно неверное движение - и ты мертв».

Я не мог спорить. Мне нужно было выиграть время. Я передал ему Вильгельмину, медленно и осторожно, именно так, как он этого хотел.

«А теперь начни медленно спускаться, - сказал он. «Мы будем по обе стороны от вас, наблюдая».

Я начал долгий медленный спуск, они нацелили на меня ружья с трех сторон - слева, справа и снизу. Они ждали меня, когда я спустился на землю, и потащили меня к машине Бонара. Мы как раз проезжали то место, где я ударил кувалдой о стык лесов. Куски этой секции свисали свободно, и я увидел, что одна из смежных секций изогнута в нижнем стыке. Чтобы его сломать, не потребуется много времени. Бонар в своем гневе и разочаровании забыл о Гюго. Я напряг мышцы, вытянул их из-под кожаных ножен, и стилет упал мне на ладонь.

Человек справа от меня шел на полшага позади, его пистолет свободно держался в руке и был направлен в землю. Я ждал, рассчитывая каждую секунду движения, а затем, когда мы проезжали прятавшееся соединение строительных лесов, я резко развернулся, нанося удары Хьюго. Крик мужчины оборвался, когда стилет одним ударом перерезал ему яремную вену. Остальные, на мгновение испугавшись, схватили меня, но я уже прыгнул в сторону, ударившись плечом о стык лесов. Он сломался - и вторая часть строительных лесов упала им на головы. Только на этот раз я тоже был под ним.

Кусок дерева попал мне в спину и на секунду сбил меня с ног. Я прижался к деревянным формам только что залитого бетонного основания дамбы, когда вниз полетели новые алюминиевые стержни и дерево. Я бежал по краю дамбы, преодолевая строительные леса, и вокруг моих ушей гремели выстрелы, когда они оправлялись от второго дождя строительных лесов.

Я изменил курс и промчался по рабочей зоне с грудой стальных балок и мотками проволочного кабеля, лежащими на земле. Большой трактор стоял среди всех строительных материалов и; скопления гидравлического газа в высоких цилиндрах усеяли место. Я нырнул за группу высоких баков. На земле лежала ацетиленовая горелка. Я поднял его, когда старатель подбирает золотой самородок.

«Рассредоточьтесь», - сказал Бонар. «Ублюдок где-то здесь».

Я остался прижатым к резервуарам, глядя через отверстие, где их сопла не сходились наверху. Мужчины вышли и пробирались сквозь груду балок и кабелей. Двое из них кружили вокруг большого трактора, по одному с каждой стороны. Затем я услышал поблизости шаги и увидел, как фигура движется к танкам. Я ждал. Факел включался со свистящим звуком, и я должен был рассчитать время как раз, иначе он был бы предупрежден.

Я низко присел. Когда он внимательно осматривал баки, я включил факел и ткнул ему в лицо. Он испустил крик, от которого ночь раскололась, и упал назад прижавшись обеими руками к лицу. Его пистолет лежал на земле, где он его уронил. Я подобрал его, выстрелил одним выстрелом в других, которые бежали, и ушел. Они были профессионалами. Они оставили мужчину кричать и корчиться на земле и продолжали преследовать меня. Я прыгал через фермы и мотки троса, как сотню ярдов с барьерами. Я увидел маленькую хижину, выкрашенную в ярко-красный цвет, с одной надписью, вышитой белым по бокам: «Взрывчатка».

Я рывком распахнул дверь хижины, вполне уверенный в том, что найду. Динамитные шашки были упакованы в картонные коробки. Одна коробка наверху была собрана в кластер из шести, уже сплавленных. Я схватил одну группу и выбежал, а Бонар, ведущий к остальным, подбежал. Я обогнул хижину и устремился к прямому проходу между шестифутовыми штабелями стальных балок. Они гнались за мной. Не сбавляя темпа, я выудил из кармана зажигалку, зажег запал динамита, затем развернулся и швырнул к ним. Бонар впереди увидел, как объект летит в воздухе. На бегу я увидел, как он затормозил, упал, вскочил на ноги и нырнул к одному из рядов стальных балок. Для остальных было уже слишком поздно, они следовали за ним достаточно далеко. Динамит взорвался им прямо в лицо гигантским взрывом.

Я был отброшен вперед, предположил я, ярдов на десять, ударившись о землю катящимся, вращающимся колесом. Но я был к этому готов, и я позволил себе уйти, упав на трясущуюся землю. Я оставался там спокойно, пока земля не перестала дрожать. Потом я встал.

Двое уже были учтены: одного я зарезал ножом на эшафоте, а другого достала ацетиленовая горелка. Я двигался вперед сквозь едкую дымку, переступая через одно из тел, в котором было достаточно жизни, чтобы застонать, когда выстрел раздался с близкого расстояния. Я почувствовал острую боль, когда она пронзила мое плечо и вышла с другой стороны, разорвав мышцы и сухожилия.

Я мгновенно упал, и тело Бонара пролетело надо мной в стремительном подкате справа. Я получил его ботинок в челюсть. Пистолет выпал из моей руки - я увидел, как он снова начал поднимать свою руку. Когда я пнул ногой и сбил его руку, выстрел пошел мимо. Но моя голова прояснилась, я снова пнул ногой ему за ногу. Он упал, еще один выстрел пошел мимо. Я был на нем, борясь за пистолет, когда услышал, как боёк щелкнул по пустой камере. Я нанес ему удар в лицо, но он был быстрым и жилистым. Он перекатился ровно настолько, чтобы нанести удар, а затем вырвался из моей хватки. Прыгая по земле, он поднялся на ноги с чем-то в руке. Это был кусок проволочного троса, и он послал его с треском, словно хлыст, в воздух. Я отвернулся от него, но он попал мне на спину, и я почувствовал, как он вонзился, как нож. Это было почти так же плохо, как жгучая, жгучая боль в моем плече, когда пуля вошла в меня.

Он снова послал трос в воздух, но один наполовину упал, наполовину откинулся назад, сильно ударившись о землю. Моя рука, протянутая, нащупала что-то холодное и металлическое, это была пила, большая, мощная пила. Бонар снова вошел с тросом. Я закрылся пилой и, используя ее как щит, отразил обрушившийся на меня удар. Поднявшись на ноги, я держал пилу перед собой и двинулся к нему. Он снова ударил тросом, и я снова взял его на пилу.

Потом он поумнел. Пригнувшись, он ударил тросом, и я почувствовал, как он обвился вокруг моей ноги с жгучей болью. Но прежде чем он смог вытащить смертоносное оружие, я развернул тяжелую пилу по длинной дуге. Зазубренные металлические зубы попали ему в шею, и кровь хлынула из него фонтаном. Он отшатнулся, схватившись за шею. Я нырнул и схватил его, сильно сбив с ног. Его желтоватое лицо стало белым, он был умирающей крысой, все еще яростно сражающейся. Его руки вцепились мне в лицо, я опустил голову и ударил его ею. Я слышал, как его голова откинулась назад и с глухим стуком ударилась о землю. Я поднял локоть и ударил его о шею, удерживая его неподвижно. Кровь непрерывным красным потоком текла из перерезанных артерий его шеи.

«Это была Мона, которая уехала в другой машине», - крикнул я ему. «Мона и китайский коммунист. Куда она ушла?»

Его глаза начали стекленеть, а лицо было ужасно белым, но все еще напряженным от ненависти и ярости.

«Ты никогда их не найдешь», - выдохнул он. "Никогда."

«Сделай что-нибудь хорошее в свои последние проклятые минуты», - крикнул я ему. "Куда она делась?"

«Никогда не найди их… никогда», - выдохнул он снова, его губы сжались в рычании смерти. «Она слишком умна… слишком умна. Она поставила большой барьер между вами… слишком умна».

Я снова потряс его, но тряс уже мертвого человека. С минуту я лежал на нем, собираясь с силами и борясь с болью в плече. А потом медленно, мучительно я приподнялся. Я приготовился и вынул Вильгельмину из его кармана. Встав на колени, я обыскал его, но у него не было ничего, что могло бы сказать мне все, что я хотел знать. Я снова встал и медленно пошел обратно к тому месту, где стоял панельный грузовик, едва узнаваемый силуэт с толстым слоем мокрого цемента, почти стирающий его. Я наткнулся на машину Болларда, черный мерседес. Плечо болело, как адские муки. Должно быть, пуля попала в нерв. И Мона ушла, убежала. Я должен был ее найти.

Я медленно включил передачу, откатился назад и направился в Таунсвилл. Мое плечо продолжало пульсировать и гореть - это было так больно, что я с трудом мог сосредоточиться. Мона, Мона, Мона, повторял я про себя, мне нужно было найти Мону. Я был уверен, что она собиралась исчезнуть, и не менее уверен, что она должна быть на берегу. Она была профессионалом, и она никогда не вернется на ранчо или в квартиру. Она решила, что рано или поздно я прикрою их обоих. «Черт возьми, но это плечо вот-вот взорвется», - подумал я, морщась.

Это была долгая и мучительная поездка в Таунсвилл, казалось, продлилась дольше, чем на самом деле, и когда я остановил машину, у меня закружилась голова от постоянной жгучей боли. Я выскочил из машины и поднялся по лестнице, первые лучи дня следовали за мной в коридор. Я нажал на звонок, и, наконец, дверь приоткрылась, и серо-дымные глаза уставились на меня, хмурясь, глядя на мою покачивающуюся фигуру в коридоре. Затем глаза расширились от узнавания, и дверь распахнулась.

Она ахнула. - "Янки!" "Что, черт возьми, с тобой случилось?"

Я проскользнул мимо нее и упал на диван, и она увидела окровавленное пятно на моем плече. Она сразу встала на колени с ножницами и срезала рубашку. Она помогла мне подняться и пройти в спальню. Я опустился на кровать и стиснул зубы, когда она раздели меня до шорт. Ее голос издавал тихие крики тревоги, когда она увидела порезы по спине и ногам от кабеля.

Она протянула мне бутылку виски, и я сделал большой глоток. Это помогло, но ненамного. Холодные компрессы, которые она положила на плечо, наконец, принесли некоторое облегчение. Затем с аптечкой для ныряния с аквалангом нанесла мне антисептический лосьон.

"Это становится привычкой, не так ли?" Я усмехнулся ей. Халат, расстегнутый наверху, позволял ее круглым грудям выглядывать из меня, как будто предлагая стимул к быстрому выздоровлению. Я разговаривал с ней, пока она работала надо мной, рассказывая ей основные моменты того, что произошло. Она бы не поверила, что я громогласный, веснушчатый Тим Андерсон, если бы на мне еще не было макияжа и мои волосы не были еще рыжими.

«Господи, всемогущий», - сказала она. «И подумать только о том, что ты оценил меня как часть всего этого».

«Ну, черт возьми, ты была частью этого», - сказал я, - «И я заметил, что ты продолжала находить людей для них после того, как я ушел. Ты направила их к Тиму Андерсону».

Я сел и увидел, как ее губы сжались. «Да, черт возьми, верно», - сказала она. «После того, как ты ушел, я была чертовски зла на всех и вся. Если они хотели продолжать давать мне деньги, это меня устраивало. Для меня это всегда было пустяком, и я надеюсь, что так всегда будет. маленькая Джуди, кроме нее самой ".

«И когда я внезапно вышел из игры, ты сразу вернулся к старому стенду», - обвинял я.

«Может быть, так оно и было», - сказала она, демонстративно выпячивая подбородок. «Никто не показал мне лучшей позиции, к которой я мог бы вернуться».

Она закончила заклеивать мое плечо и отступила назад. Горение прекратилось, и я увидел, что она смотрит на меня.

«Господи, ты глупый парень», - сказала она. «Даже все взорвали, как ты сейчас».

Она отвернулась, собирая бинты и ленты, а я сделал еще глоток виски. Я запрокинул голову и посмотрел в потолок. В белом пространстве я увидел Мона Стар - смертоносную, великолепную, лежащую Мону - и попытался выяснить, где она могла бы затаиться. Без Моны в руках у меня действительно ничего не было. Я только временно остановил их. Она была умной, сочной и злой. Она могла и начала бы снова, если бы оставила бегать без дела - теперь я был убежден, что она была прямым агентом китайцев. В ней все еще оставалось много пустых дыр, которые нужно было объяснить, особенно то, как она стала главным помощником майора Ротвелла с полным допуском. Но сейчас меня это не интересовало. Я ломал голову в поисках какой-нибудь нагрузки, какой-нибудь небольшой, запоминающейся вещи, инцидента или объекта, который мог бы указать мне на ее новое убежище. Но я рисовал пустое место. Мне нужно было что-то или кто-то, чтобы открыть дверь, которая могла бы привести в действие мой разум. В этот момент Джуди вернулась в комнату и сделала это, как в прямом, так и в переносном смысле. Она открыла дверь туалета, и я увидел все снаряжение для подводного плавания, которое она там сложила. Это был спусковой крючок, который заставил меня совершить серию быстрых прыжков - ныряние с аквалангом, подводные, морские объекты, коллекция в больших ящиках на ранчо Circle Three - некоторые из редких вещей из этой коллекции были найдены в одном месте только Большой Барьерный риф у побережья Квинсленда! Одним из примеров была гигантская раковина моллюска. Эти большие двустворчатые моллюски вырастают до такого размера в водах рифа, одной из самых фантастических коллекций морских обитателей в мире.

Теперь я слышал последние насмешливые слова Бонара: «Ты никогда ее не найдешь… она поставила между тобой большой барьер». Он идеально подходил для операции, которая должна была быть обеспечена деньгами для выплат от китайцев. Кусочки внезапно соединились сами по себе. Вторым укрытием операции была подводная станция где-то вдоль Большого Барьерного рифа!

Я выскочил из кровати, не обращая внимания на острую боль в плече. Джуди взяла платье из туалета, прошла в соседнюю комнату и переоделась. Она просто застегивала молнию - ярко-желто-фиолетовый принт, сливающийся воедино, создавая приглушенную яркость. Я подошел к тому месту, где она повесила мои брюки на спинку стула, и выудил два маленьких ключа на отдельном кольце.

"Вы хотите перестать думать только о Джуди?" Я сказал ей. "Ты хочешь мне помочь?"

«Может быть», - сказала она, осторожно глядя на меня. Я покачал головой.

«Может быть, этого недостаточно», - сказал я. «Мне понадобится помощь, и сейчас ты единственный безопасный человек, которого я знаю здесь. Я не могу никому доверять - по крайней мере, пока».

«Приятно слышать для разнообразия», - сказала она. «О том, что мне доверяют. Что мне делать?»

«Сходи к общим шкафчикам в аэропорту Эр, - сказал я ей. «Вот ключи. Достаньте сумку из шкафчика и немедленно принесите сюда. Внизу есть машина, которой вы можете воспользоваться. Вы можете водить машину, правда?»

«Господи, да», - сказала она, забирая у меня ключи.

«И пока вы это делаете, я позвоню. В Америку», - добавил я. Ее брови взлетели ввысь.

«Черт побери, приятель», - сказала она. «Заставь их дрожать».

VII

Я нашел хороший атлас на книжной полке Джуди, и он была открыт у меня на коленях, когда мой звонок Хоуку наконец прошел.

«Я должен использовать вкусности, которые дал мне Стюарт, - сказал я. «Есть ли у нас подводные лодки возле Большого Барьерного рифа?»

Наступила минута молчания, и я знал, что он проверяет строго засекреченную карту военно-морского развертывания. Наконец он вернулся.

«Я так считаю», - сказал он. «У нас их трое в Коралловом море. Одна из них может очень быстро спуститься к рифу».

«Достаточно хорошо», - сказал я, проводя пальцем по карте. «Пусть она всплывет на поверхность и будет готов к нашему сигналу как можно ближе к проходу Флиндерс. Там много глубокой воды. Мы будем использовать кличку Бумеранг».

«У меня есть это», - ответил Хоук. "Удачи." Я положил трубку и мрачно улыбнулся. Хоук знал, что узнает подробности позже. И он многое почерпнул из нашего короткого разговора, больше, чем другие. Тот факт, что я попросил одну из наших подводных лодок, немедленно сказал ему, что в австралийской разведке возникли серьезные проблемы. Резервная часть также сообщила ему, что я все еще охочусь.

Я сел и изучил карту в руках. Большой Барьерный риф протянулся на несколько тысяч миль вдоль северного побережья Квинсленда. Обычно поиск представлял бы собой гигантскую задачу, но я полагался на факторы, которые сужали область поиска. Если бы я был прав в своих размышлениях о подводной станции, я бы вполне мог устранить все эти мелководные участки рифа. Я также мог исключить внешний край большого рифа из-за постоянно бурлящего прибоя, который сделал бы любой вид подводных операций чрезвычайно опасным. И, наконец, поскольку Мона действовала на суше из точки около Таунсвилла, я держал пари, что ее морское прикрытие будет не слишком далеко. Вошла Джуди, и я взял у нее сумку.

«Хорошая девочка», - сказал я. «Теперь ты можешь выйти из этого снаряжения и собрать акваланг».

Она покачала головой и, положив руки на бедра, наблюдала, как я открываю сумку. Я достал акваланг и кусок тонкой проволоки, прикрепленный к двум маленьким черным облегающим чемоданам - один немного больше другого. Из чемодана также вылез небольшой круглый предмет, похожий на самую переднюю часть телефонной трубки с растягивающейся резинкой сзади.

«Может быть, мне лучше сначала объяснить это вам, - сказал я, - учитывая, как вы будете использовать их со мной. Вы будете пристегивать больший из этих двух маленьких наборов. Вы можете назвать их чем-то вроде подводного рация. Меньшая из двух коробок будет привязана к моей спине, и тонкий провод будет проходить от нее к той, которая у вас будет. Когда я говорю в этот мундштук, который плотно входит в мою водолазную маску, мои слова будут мгновенно преобразованы в электрические импульсы, которые будут проходить по проводу, который, конечно же, изолирован. Когда электрические импульсы достигнут вашего набора, они автоматически преобразуются обратно в звук и слова. Я буду внизу, под водой, и вы будете на поверхности. Это односторонняя рация, от меня к вам, потому что другая часть вашего устройства - это передающее устройство. Когда я дам вам информацию, я хочу дать вы, вы нажимаете кнопку на своем устройстве и начинаете его отправлять. Я расскажу вам, что и как это сказать. Теперь поехали. Каждые мinute counts ".

Джуди, выглядевшая трезвой и, возможно, немного испуганной, пошла в другую комнату, чтобы переодеться, и я быстро надел костюм для подводного плавания, за исключением ласт, маски для лица и специального снаряжения. Я сделал мысленную заметку, чтобы поздравить Стюарта с тем, что он был настолько ясным в том, что мне может понадобиться.

Джуди вышла, наполнив акваланг красивыми формами. Я никогда не знал, что один из этих проклятых нарядов может выглядеть так сексуально. Мы свалили все в «мерседес», взяв с собой два дополнительных баллона с воздухом, и направились к береговой линии. Я дал Джуди последний инструктаж о том, как подать сигнал подводной лодке, если и когда мы обнаружим нашу цель. Она, в свою очередь, сказала мне, с чего лучше всего начать наши поиски - небольшой островной риф к югу от Магнитного острова. Когда я вытащил «мерседес» на твердый белый песок пляжа, она посмотрела на меня долгим ровным взглядом.

«Скажи мне, какого черта я здесь делаю», - попросила она.

«Я назову вам четыре причины. Вы выбираете ту, которая вам больше нравится. Вы делаете что-то для своей страны. Вы компенсируете то, что помогли группе иностранных агентов. Вы помогаете мне. Вы получите полную визу в Штаты ".

Она посмотрела на меня без улыбки. «Может быть, их всего понемногу», - сказала она. Я усмехнулся ей, и мы начали надевать специальное оборудование и акваланги. Прежде чем надеть маску, я взял ее за плечи.

«Теперь помните, когда придет время, после того, как вы отправите сообщение, которое я даю вам отправить, вы уходите, понимаете. Я могу подойти за вами, или не смогу. Но вы должны немедленно уходить. Найдите дорогу назад сюда, к машине и идите домой. Ты правильно поняла? "

Ее нижняя губа немного надулась

«Я поняла», - сердито сказала она. «Но это немного похоже на необходимость уйти, когда вечеринка начинается».

«Просто уходи», - строго сказал я. «Или вы сочтете эту вечеринку довольно смертельной».

Я наклонился и быстро поцеловал ее, и она на мгновение прижалась ко мне. Затем мы надели специальное снаряжение и пошли в теплые чистые воды Кораллового моря.

Проволока была намотана на небольшую катушку, которая прикреплялась к моему водолазному поясу и наматывалась сама по себе. Началась охота; пока Джуди плыла над поверхностью, на поверхности или прямо под ней, чувствуя легкое рыскание проволоки, направляющее ее, пока я шел далеко внизу, я исследовал скрытые углубления огромного кораллового образования, известного как Большой Барьерный риф. Большой риф, построенный за миллионы и миллионы лет триллионами крошечных полипов, выделяющих известняк, является крупнейшей структурой на Земле, построенной живыми организмами. Я избегал мелких щелей в коралловых структурах. То, что я искал, потребовало бы места. Кроме того, в маленьких расщелинах находились убийцы людей, гигантские мурены с острыми как бритва зубами, смертоносная каменная рыба и гигантский кальмар. Я не хотел попадать в неприятности из-за зловещей красоты, таившейся в этих водах. Я прошел мимо группы акул мако и вздохнул с облегчением, пока они продолжали идти. Стая изящно окрашенных рыб-бабочек составляла мне компанию некоторое время, а затем отправилась на свои собственные поиски. Это было медленно, кропотливо и утомительно. Хотя я был хорошо прикрыт водолазным костюмом, некоторые разновидности кораллов были смертельно острыми, и мне приходилось обходить их с величайшей осторожностью. Я врезался в красно-белого рифового осьминога, когда подошел и выглянул из-за вершины одного пятна. Более испуганный и удивленный, чем я, он убежал таким странным образом, как они, двигаясь по воде, как восьмирукая балерина, размахивающая руками под неслышную музыку.

Наконец, я всплыл и помахал Джуди на небольшом расстоянии. Темнело, и мы карабкались на вершину небольшого рифа, всего в нескольких дюймах над водой. Я снял один резервуар, который был почти пуст - должно быть, мои глаза отразили мое разочарование.

«У вас есть еще час до того, как стемнеет по-настоящему», - поддержала Джуди. «Давай попробуем еще раз». Я улыбнулся ей и надел маску. Я знал, что можно будет продолжить поиски после наступления темноты, но намного труднее.

Я снова соскользнул в воду и начал спускаться, мельком увидев фигуру Джуди, когда она выходила на поверхность над головой. Я плавал трудно это время, двигаясь от кораллов формации к коралловым образованию. Я собирался сдаться, когда, проплыв мимо длинного кораллового пространства, которое казалось бесконечным, без перерыва в нем, я внезапно заметил кое-что странное. Из всех кораллов, которые я видел, это было единственное место, где не было рыбы, проносящейся между его бороздчатыми стенками. Ни один анемон не поднимал волнистые пальцы с его поверхности, и ни одна крошечная стрекоза не выглядывала из-под него. Я подплыл к нему и ощупал неровности.

Он был безжизненным, без оттенка коралла. Это был пластик - красиво сделанный и красиво оформленный. Я начал думать, что если бы там была подводная станция, я бы никогда ее не нашел, ища таким образом. Я даже начинал думать, что, возможно, они спрятали ее подальше от этого места. Но теперь волнение прошло по моему телу с покалывающей дрожью. Мои расчеты всегда были правильными.

Я плыл рядом с искусственным кораллом, пока не нашел темное отверстие, похожее на грот. Я не входил, но был почти уверен, что найду, если пойду. Было очевидно, что они перевезли и установили станцию, состоящую из автономных огромных баков. Определенное количество персонала всегда будет там, и войти можно было только с аквалангом. Я посмотрел на подводный компас, прикрепленный к моему поясу. Затем я включил маленькую подводную рацию.

«Послушай, Джуди», - сказал я в маску динамика перед моим ртом. «Послушай это, Джуди. Передай это сообщение от Бумеранга. Повторяй, говори« Бумеранг зовет », пока не получишь ответ. Сообщение должно перейти на один-четыре-шесть северных широт к десяти западным. Взрыв и уничтожить длинные коралловые образования в этом месте. Коралл - это розовая полка, коралловый узор. Повторите, взорвите и уничтожьте всю коралловую часть. Снова и снова ".

Я выждал мгновение и почувствовал, как дернули за провод, что означало, что Джуди получила мое сообщение. Я ослабил проволоку и позволил ей свободно уплыть, чтобы она могла доплыть до берега. Я собирался подождать немного, пока не увижу хотя бы подлодку.

Я не ожидал, что компания будет так скоро, но я получил ее - шесть аквалангистов в черных костюмах, выходящих из отверстия в кораллах. Вооруженные ружьями, они разошлись и окружили меня. В мгновение ока у меня был выбор: меня пронзили с шести разных направлений или я пошел вместе с ними, как рыба в сети. Я выбрал быть рыбой.

Они плыли, окружая меня, перемещая меня в отверстие, похожее на грот. Внутри внезапно загорелся флуоресцентный свет.

Он окутал пространство синей дымкой, и я увидел, как открылась дверь входной комнаты. Когда они плотно прижались ко мне, толкая меня к входу, я снова увидел, что внутренняя герметичная камера была построена внутри фальшивого рифа - целое пластиковое коралловое образование, прикрепленное сзади к настоящему рифу. Это было красиво сделано, и любой, кто проплыл бы или проплыл на подводном корабле, увидел бы просто еще один участок розовых кораллов. Я отчаянно искал, и это почти обмануло меня. Но он не обманул рыб, обитающих в естественных коралловых зонах и вокруг них.

Меня втолкнули во входную комнату, дверь за нами закрылась, и я стоял с шестью другими водолазами, пока из камеры вылилась вода. Затем открылась вторая дверь, и я оказался на площади, ярко освещенной подводной станцией. Я снял маску для ныряния и ласты, когда подошла Мона в черном бикини. Рядом с ней стоял высокий стройный китаец. Позади нее я увидел раскладушки, столы, холодильник и множество кислородных баллонов и манометров вдоль стен станции.

«Я никогда не видела никого, кто был бы настолько полон решимости убить себя, как ты, Ник». Мона улыбнулась убийственной улыбкой.

«И вы никогда не видели никого, кто настолько умел бы избегать этого», - сказал я.

«Я должна признать, что у тебя есть талант», - сказала она. Когда я смотрел на это великолепное тело, на ту великолепную грудь, из-за которой бикини выглядело как пластырь на арбузе, я задавался вопросом, что же ее возбудило. Она была красивой, страстной и умной. Какого черта ей понадобился этот бит? Мне нечего терять, пытаясь выяснить это. «Что делает в таком месте такая милая девушка, как эта?» Я усмехнулся ей. Она изумленно покачала головой.

«Я слышала, что ты никогда не волнуешься», - сказала она. «Я должна признать, что это, безусловно, правда. На твоем месте большинство мужчин либо умоляли бы о пощаде, либо смирились со своей судьбой. Ты задаешь разные вопросы. На самом деле ты чертовски расслаблен, это меня беспокоит. Я думаю, ты должно быть держишь что-то в твоем рукаве ".

Я сказал. "Неужели?" "Что я могу сделать в таком месте?"

«Я ничего не вижу», - сказала она. «Мы можем доставить вас на подводной лодке в Китай. Я полагаю, они могут получить от вас много информации».

Высокий китаец рядом с ней заговорил, его черные глаза сверкнули на меня.

«В самом деле, мое правительство будет очень радо заполучить тебя, Картер», - сказал он.

Я сказал. - "На подводной лодке, а?" «Вот как вы действуете, когда подводная лодка приносит вам припасы и деньги».

«Только периодически или если мы не потребуем чего-то особенного», - сказала Мона. «Когда мы планировали эту операцию, мы знали, что это потребует времени, денег и людей. Мы также знали, что будет не только громоздко, но и рискованно продолжать попытки высадить курьеров с деньгами на берег с подводных лодок. Нам нужна была станция, которая могла бы быть близко, но полностью не обнаружена ни случайно, ни по какой-либо другой причине. С этой подводной станцией мы можем работать в течение нескольких месяцев без риска частых контактов с нашими людьми за припасами, деньгами или людьми. И мы, на месте, просто надеваем костюм акваланга и исчезаем в воде, как еще один аквалангист, исследующий рифы. Когда мы меняем направление, мы просто еще один аквалангист, выходящий на берег ».

Я бросил взгляд на шестерых мужчин, которые меня привели. Они были китайцами.

«Ныряльщик, который был обнаружен с пятьюдесятью тысячами несколько месяцев назад, был одним из ваших людей, насколько я понимаю, - сказал я Моне.

«Прискорбная авария», - сказала она. «Он совершил несколько поездок с припасами с подводной лодки, и что-то пошло не так с его оборудованием. Он должен был вернуться к нам с деньгами, но так и не появился. Конечно, я узнала, что случилось в офисе».

«Кстати об офисе, - сказал я, - как, черт возьми, ты вообще получила разрешение службы безопасности? Просто ради любопытства, я хотел бы знать. Так как я никуда не пойду, ты можешь мне сказать».

Мое последнее замечание было вернее, чем я хотел. На площади некуда было бежать, подводный вокзал - а выход один. Когда субмарина ВМФ начнет взрывать его, это будет для всех, кто находится внутри. Я быстро запомнил, куда они положили мою водолазную маску. Баллон с воздухом все еще был у меня на спине. Но самодовольная улыбка Моны сразу вернула меня к ней.

«Мона Стар прошла проверку безопасности Австралии по обычным каналам», - сказала она. Британцы тоже ее тщательно проверили и обследовали. Но Мона Стар мертва. Мы убили ее после того, как она была проверена и готова уехать в Австралию. Я заняла ее место. На самом деле, я знала Мону довольно хорошо. тот же фон, мы обе родились в Гонконге, с офицерами британской армии по отцу - вся эта кровавая гнилая сцена ».

Я спросил. - "Кто ты вообще такая?" "И что, черт возьми, ты здесь делаешь?"

«Я Кэролайн Ченг», - сказала она, сверкая на меня зелеными глазами. "Мой муж - полковник Ченг, ответственный за китайскую шпионскую деятельность в южной части Тихого океана. Я вышла за него замуж около десяти лет назад, но ждала шанс отплатить британцам, австралийцам и всем вам, самодовольным, превосходным типам намного дольше ".

В ее глазах появилась ненависть, которой я раньше не видел. «За что вы нам всем платите?» - спросила я с нарочито возмутительной мягкостью.

«За моего отца», - ответила она мне. «Он был британским офицером, но он также верил в право всех людей на самоуправление. Он думал, что будет лучше, если мы, британцы, уйдем из Азии, и другие его оскорбляли и избегали. Он пытался помочь китайскому движение за независимость, и он был отдан под трибунал за это, его понизили в звании. А потом, годы спустя, после того, как он стал сломленным, разоренным человеком, они решили сделать то же самое, что он в первую очередь пропагандировал. Но я никогда не забыла, что они с ним сделали. Я была там, с ним. И я возненавидела их всех, каждого из них ".

Я знал правду в том, что она сказала. Национальная политика и климат меняются, и вчерашний злодей становится сегодняшним героем. Но меня не интересовали абстракции политической философии. Я увидел шанс, единственный шанс.

«Забирая все красивые слова, дорогая, выясняется, что в то время и в том месте твой старик был предателем своей страны», - сказал я. Она прыгнула вперед и ударила меня рукой по лицу.

"Лживый ублюдок!" - сказала она, ее лицо исказилось от ярости. Но, черт возьми, она отступила слишком быстро. Пришлось попробовать еще раз.

«Вы заплатите за то, что было сделано, вы все заплатите», - сказала она. «Когда мой муж присоединился к китайской разведке, я подумала об этой схеме, и когда пришло время претворить ее в жизнь, я настояла, чтобы он позволил мне разобраться с ней. Это почти сделало свою работу, и вы не собираетесь помешать мне завершить ее Я заставила вашу кооперативную оборонительную машину разрушиться, превратившись в раздор и гнев, точно так же, как они заставили добрые дела моего отца обернуться против него ".

«Все это потому, что твой старик, был предателем и чокнутым офицером», - засмеялся я. "Сумасшедший."

«Ты мерзкий ублюдок», - закричала она и снова прыгнула вперед, но на этот раз провела ногтями по моему лицу. Когда она подняла другую руку, чтобы впиться им в мои глаза, я двинулся, схватил ее за руку и повернул. Я держал ее передо мной, обхватив одной рукой за горло, и прикладывал медленное, постоянное давление.

«Никто не двигается, или я сломаю ей гортань», - сказал я. «Во-первых, как вы узнали, что я нахожусь за пределами этого куска фальшивого кораллового рифа?»

«Ближайшие внешние края окружены звуковыми волнами, это версия вашей сонарной системы», - сказал китаец. «Любой крупный объект, сталкивающийся с кораллом, сразу же обнаруживается, и мы отправляем наших людей на расследование. Обычные рыбы образуют очень индивидуальный узор, когда пересекают систему».

Я крепче сжал ее шею. «Теперь мы с ней собираемся немного поплавать», - сказал я. «И вы все останетесь здесь, или я убью ее».

«Стреляйте в него», - кричала она остальным. «Неважно что будет со мной. Убейте его».

«Может, тебе лучше подумать, как ты объяснишь ее убийство своему боссу и ее мужу», - заметил я. «Если она пойдет со мной, у нее может быть шанс вырваться и уйти».

«Нет, не слушайте его», - кричала она. «Вы знаете, полковник Ченг поймет. Стреляйте, черт вас всех, стреляйте!»

Но мой план и их решение стали одновременно академическими вопросами. Ужасный рев сотряс место, и я почувствовал, что меня повалили на землю. Мона вылетела из моей хватки, и я знал, что случилось. Американская подводная лодка прибыла и отправила первую торпеду, чтобы приступить к заказанным мною ремонтным работам. Я, как и другие, пытался встать на ноги, когда приземлилась вторая торпеда. На этот раз вся станция перевернулась, и я почувствовал, что падаю на ее конец. Вода начала литься в него из десяти и более разных мест. Сначала медленно, но я знал, что давление начнет разрывать дыры в более крупные через мгновение. Станция опустилась на дно под сумасшедшим наклоном, и я побежал к той стороне, где в последний раз видел свою водолазную маску.

Моны не было нигде, что я мог видеть, а затем я заметил небольшую структуру, похожую на чулан, в дальнем конце. «Это было адское время, чтобы пойти в ванную», - подумал я. Когда я скользил по наклонному полу к лицевой маске, я увидел, как высокий китаец нырнул за мной с пистолетом в руке. Я позволил ему обхватить меня за ноги, и мы оба упали. Я хотел быть ближе, и я ударил его коленом в живот. Он согнулся и попытался выстрелить. Это не пошло, когда я толкнул его назад по наклонному полу. Я обвил рукой петлю вправо и положил ее на шею сбоку. Я слышал, как он ахнул, уронил пистолет и схватился за горло. На моем конце станции глубина воды была больше фута, и мне удалось схватить маску для лица, когда она проплыла мимо. Надел как раз в тот момент, когда ударила третья торпеда.

На этот раз станция, казалось, поднялась и на мгновение зависла, а затем одна сторона рухнула и на меня обрушилась стена воды.

Другие китайцы все еще пытались надеть свои костюмы - я видел, что они никогда этого не сделают. Тот высокий, которого я ударил, был конченым. Когда вода хлынула на меня, отбросив меня назад, а затем подняв меня вверх и выпрыгнув обратно, я увидел одетую в акваланг фигуру, выходящую из рухнувшей станции в нескольких футах выше меня. На ней была только верхняя часть костюма. вместе с маской для лица и аквалангом, и маленькими трусиками бикини создавали несовместимую картину. Используя свой волчий мозг, она схватила столько своего оборудования, побежала в ванную, самый дальний угол станции, и влезла в одежду.

Я сразу бросился за ней. Я догонял ее, когда увидел, что она взяла с собой еще одну вещь - ружье. Она развернулась и выстрелила в меня. Мне удалось увернуться, и копье пронзило плечо моего костюма и прошло рядом с горлом, оставшись лишь на долю дюйма.

Я повернулся, чтобы найти Мону, и увидел, что она приближается ко мне с ножом. Она ударила меня по голове, и я почувствовал, как лезвие оторвало часть моего костюма. Она была как проклятый тюлень в воде, быстрая и подвижная. Я схватился за нее и промахнулся, только чтобы почувствовать, как нож пронзил штанину моего костюма и кожу под ним. Я увидел красную струйку, окрасившую воду, и проклял ее. Это все, что мне сейчас было нужно - акулы. Подводные убийцы чувствовали запах крови в воде за полмили от них.

Мона снова приближалась ко мне, и на этот раз я отошел вместе с ней, когда она вошла. Ей снова пришлось идти за мной с поднятой рукой и с ножом наготове, когда я внезапно рванул вперед, обхватив ее запястье . В этот момент подлодка, стоя в каком-то месте, выпустила новую торпеду и взрыв, поднял нас обоих вверх и вниз, медленно вращая кругами. Я потерял контроль над Моной и увидел, как ее отбросило на настоящий коралловый риф. Когда я вышел из своего следующего медленного вращения и турбулентность начала утихать, я увидел, что она все еще здесь. Когда я направился к ней, я увидел ее ступню, зажатую в тисках гигантского моллюска. По моим оценкам, огромный моллюск, должно быть, весил более двухсот фунтов, и он был частично встроен в коралл. Я увидел глаза девушки за маской на лице, расширившиеся от страха, когда она потянулась и потянула за ногу. Но она никогда этого не добьется, не так. Когда я подошел к ней, она выпрямилась, держа нож наготове, чтобы защитить себя. Я протянул руку к ножу. Медленно она опустила руку и протянула мне.

В этот момент еще один взрыв субмарины отбросил меня на твердый, острый коралл, и я почувствовал, как острия проходят сквозь меня, как сотня игл. Я цеплялся за него, пока турбулентность не прекратилась, а затем оттолкнулся от рифа. Мальчики из Флота делали свою обычную тщательную работу, но мне захотелось крикнуть: «Хватит, уже». Нож Моны был толстым и прочным, и я прорезал то место, где гигантский двустворчатый моллюск врезался в коралл. Я чувствовал, как прорезаю мягкие места и песок, и когда я толкнулся в огромную массу, она двинулась. Я не знал, сколько воздуха осталось у Моны в баллоне, но знал, что у меня чертовски мало.

Я снова ударил по кораллу, и на этот раз я почувствовал, как огромный моллюск поддается, когда я толкал его. Еще один сильный толчок, и он оторвался от коралла. Я уперся плечом в нее и толкнулся, когда Мона выплыла на поверхность. Под водой мы могли переместить огромную массу. Оказавшись на поверхности, это будет что-то другое.

Я почувствовал, как она меняет направление, и увидел дно небольшого кораллового острова. Она направилась к нему и всплыла на пляже, половина тела все еще висела в воде. Я закрепился на пляже и вытащил тяжелую тушу моллюска на берег, в то время как Мона подтянулась и легла, тяжело дыша. Я сам делал несколько глубоких вдохов, опираясь на локоть рядом с ней. Я протянул руку, снял с нее маску и отстегнул ее баллончик. Затем я сделал то же самое для себя. Она лежала на животе и не могла перевернуться больше чем на половину из-за огромного двустворчатого моллюска, удерживающего ее ногу. Я подошел к огромному моллюску, взял нож и воткнул его в отверстие, где его панцирь сомкнулся вокруг лодыжки девушки. Мантия моллюска была электрически-зеленой, и когда я провел ножом внутрь раковины, врезаясь в мантию, вдоль краев живой ткани, моллюск внезапно раскрылся с треском, и Мона вытащила свой синяк и освободила лодыжку.

Я толкнул моллюска обратно в воду и посмотрел на ее лодыжку. Она не была сломана, но была сильно порезана, и, вероятно, треснула кость. Она перевернулась на спину, почти полностью сняв трусики бикини.

"Зачем ты это сделал?" - спросила она меня, глядя на меня зелеными точками. "Почему ты просто не оставил меня там умирать?"

"Это то, что вы хотели?" спросил я. «Ты стала такой восточной в своем мышлении? Лучше умереть, чем проиграть?»

Она не ответила, но продолжала смотреть

на меня зелеными глазами. «Извини, кукла», - сказал я. «Может быть, это была сила привычки с моей стороны. Спасение жизни более важно для нашего декадентского мышления, чем отнятие жизни, даже с такими людьми, как я».

Моя нога болела в том месте, где ее порезал нож, и я посмотрел вниз и увидел, что она все еще кровоточит. Я хотел увидеть, насколько глубоким был порез, когда твердый и острый кусок коралла ударил меня по виску. Я упал назад и перевернулся, чтобы увидеть, как Мона с поднятой рукой снова нападает с куском камня. Я видел ее сквозь дымку, голова кружилась от головокружения. Яростный гнев, хлынувший во мне, как взрыв, очистил мою голову. «Аморальная злобная сука», - сказал я.