Палисандровый остров

Глава 7

Упаковав свои вещи и сообщив носильщику отеля, что она готова ехать, Лориан решила посидеть некоторое время на террасе отеля.

Она послала Дэвиду записку, в которой спрашивала, где ей оставить его пишущую машинку и бумаги, и около полудня он подошел к тому столику на террасе, у которого она сидела.

— Все мои вещи уже перенесли из твоего номера ко мне, — сказал он ей. — Теперь, я так понимаю, ты больше не будешь мне помогать.

— Может, и буду. Теперь у тебя есть свой офис, пусть и маленький, я смогу иногда заходить к тебе, когда буду свободна.

— Да, буду благодарен за любые крохи твоего времени, которые упадут со стола моего богатого соперника.

— Ты сегодня что-то не в духе, — заметила она.

— Разве? — Он пожал плечами. — Один мой проект провалился, и я почти уверен, что там меня обошел дон Рикардо. Он большая акула в этом бизнесе, а я всего лишь мелкая рыбешка. Стоит ему сказать слово — и все падают на колени, спеша ему угодить. Мне же приходится просить и умолять, а у меня все равно ничего не получается.

— Но, Дэвид, этого следовало ожидать, ты находишься в самом начале своей карьеры. В конце концов ты добьешься успеха.

— Спасибо за доброе слово, дорогая моя. Но скоро ты запоешь по-другому… Только он на тебе не женится, так и знай, — небрежно бросил он.

Лориан засмеялась:

— На это никто и не рассчитывает.

— Ты пока не понимаешь, что он тебя просто заманивает, он может даже зайти настолько далеко, что заведет с тобой тайный роман, но женится все равно на какой-нибудь испанской богатой наследнице, а тебя выставит за порог.

В это время пришел мальчик-посыльный и сообщил Лориан, что ее ждет машина, чтобы отвезти на виллу. Она была рада, что их прервали, и сразу же встала. Он проводил ее до ворот отеля и, когда она села в машину, насмешливо помахал ей рукой.

— Колечко на пальчике! В ушах колокольный звон! — крикнул он. — Вот едет прекрасная госпожа — тебе остается только оседлать белоснежную кобылу!

Лориан тяжело вздохнула: наверное, так даже лучше — не жить так близко к Дэвиду.

В ярком утреннем свете ее комната была просто очаровательной, и она ходила по ней, напевая какой-то веселый мотив, чувствуя себя счастливой. Горничная распаковала вещи Лориан, разложила их по ящикам комода и развесила в шкафах, и Лориан сразу увидела, какой у нее скудный гардероб. После того как она отдаст долг Айрин, надо будет копить деньги, чтобы пополнить свой запас нарядов.

Через некоторое время вошла София и спросила, все ли устраивает Лориан.

— Все превосходно, благодарю вас, — радостно ответила девушка.

Окинув комнату взглядом, София молча удалилась — она выполнила свой долг и убедилась, что их гостья устроилась хорошо, но не больше. Почти сразу после того, как ушла София, к ней зашла Мариана.

— Я видела, как моя кузина вышла отсюда минуту назад, — прошептала она, — я подождала, пока она спустится по лестнице.

— Правда красивая комната? Я так рада, что мне ее выделили.

Но улыбка исчезла с лица Лориан, когда она увидела выражение лица Марианы. Она даже подумала, что не только София с ее ледяным обхождением, но и Мариана не очень-то рада видеть ее в доме.

— Что случилось, Мариана? — заволновалась она.

Две большие блестящие слезы скатились по щекам девушки.

— Я так несчастна, и все из-за Рикардо, — принялась всхлипывать она. — Он твердо намерен разлучить меня с Карло. Все потому, что он узнал, что я иногда заходила проведать тебя в «Тамаре», — и что ж такого, что я заодно виделась с Карло, это ведь естественно, правда?

— Но ты приходила всего несколько раз. Что в этом страшного?

Мариана вся вспыхнула:

— Иногда я говорила, что иду к тебе в гости, а сама сидела в маленьком кабинете Карло. Иногда говорила, что иду плавать в гостиничный бассейн, а сама туда не ходила. Поэтому Рикардо и сделал так, чтобы ты жила здесь, у нас, и мне не надо было бы ходить к тебе в гостиницу. Теперь я никогда не увижу Карло!

— Если только ты не захочешь поплавать в бассейне? — подсказала Лориан.

Но Мариана покачала головой:

— Нет, теперь уже поздно. Вчера к нам приходили рабочие, они начали строить бассейн у нас в саду, выкопали огромный котлован… — Все тело Марианы сотрясли рыдания, и Лориан обняла ее за плечи, чтобы немного успокоить.

— Не плачь, Мариана. Если ты по-настоящему любишь Карло и он тебя любит, то все обязательно как-нибудь устроится. Только потерпи немного.

— С Рикардо трудно ладить. Он как старик. Он кажется старше, чем мой отец. Рикардо теперь никого не любит. Он забыл, что значит быть молодым!

Теперь Лориан стало совершенно ясно, что на ней будет лежать обязанность присматривать за молодой девушкой. Видимо, это была основная причина, по которой Рикардо хотел, чтобы Лориан переехала на виллу. Но почему София не может выполнять эту обязанность? София, которая была старше, строгая и неподкупная, могла бы построже следить за Марианой и не позволять ей так часто ходить в отель под всякими наивными предлогами.

К этому времени Мариана уже справилась со слезами.

— Пожалуйста, не говори Софии, что я тебе все рассказала, хорошо?

— Конечно.

— Пожалуйста, пойми, я очень рада, что ты теперь будешь жить у нас, мне всегда становилось грустно, когда ты уходила после обеда.

Лориан нежно обняла девушку:

— Я знаю. Я тоже рада, что переехала сюда.

Мариана немного повеселела:

— Может быть, ты сможешь положительно повлиять на Рикардо, и он станет более человечным.

— Вот этого не знаю, — с сомнением ответила Лориан.

На обеде присутствовали только София и обе девушки. Дон Кристобаль еще не выходил из своей комнаты, а дон Рикардо, наверное, уехал по делам. София была вежлива, но очень холодна и чопорна, и у Марианы хватило здравого смысла вести разговор о самых безобидных вещах.

В начале вечера дон Рикардо послал за Лориан, попросив ее зайти к нему в кабинет.

— Надеюсь, вы уже устроились? — были его первые слова.

— Да, спасибо. Я очень благодарна, что мне выделили такую красивую комнату.

— Не приходится сомневаться, что Мариана уже успела излить вам свою скорбь? — Его темные глаза сверкнули. Девушка поняла, что отрицать это бесполезно, и кивнула. Он продолжил: — Я убедил сестру, что она больше не сможет ходить в отель встречаться с Карло под тем предлогом, что идет к вам в гости. Следовательно, я полагаюсь на вас в том, чтобы Мариана отныне не слишком часто посещала бассейн в отеле, тем более что скоро будет готов наш собственный.

— Простите, дон Рикардо, но вы ведь не поручаете мне роль тюремщика Марианы?

Он посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом.

— Нет, но я полагаю, вы сможете иметь на нее благотворное влияние. Она к вам хорошо относится и скорее послушает вас, чем кузину Софию. Вернее сказать, меня, — сардонически прибавил он.

— Если вы не останавливаетесь ни перед чем — привозите меня жить сюда в качестве какой-то патронессы, строите свой бассейн, — то как можно ожидать, что она будет слушать ваши советы? — Лориан выговорила это с горячностью, которой не ожидала от себя, и, вспыхнув, отвернулась.

Он так долго молчал в ответ, что она повернулась и посмотреть на него. Он смеялся, причем таким она раньше его никогда не видела: казалось, он помолодел на десять лет.

— Простите… простите меня, что я так сказала, — еле выговорила она.

— Нет, нет, не извиняйтесь, прошу вас, продолжайте, — подбодрил он.

Она покачала головой — ее порыв уже прошел.

— Нам, членам семьи Феррано, порой полезно узнать, что не все наши действия одобряются.

— Но я не хотела…

— Нет, вы сказали именно то, что думали. Вы говорили искренне. Мы гордое семейство и принадлежим к гордому народу. И когда мы с важным видом ходим, задрав нос вверх, нам нужен честный и разумный голос, который бы немного одернул нас.

Собравшись с духом, Лориан так беззаботно, как только могла, сказала:

— В будущем постараюсь не давать волю своему языку. У меня нет права быть этим самым честным и разумным голосом.

— А если я вам дам такое право?

Она тихонько засмеялась:

— Тогда вы скоро возьмете его обратно.

Он принялся перебирать бумаги на столе, и она решила, что настал удобный момент, чтобы спросить его о здоровье отца.

— Намного лучше. Завтра он уже сможет немного поработать. Так что, пожалуйста, проследите, чтобы он не слишком утомлялся.

— Конечно, я с удовольствием буду напоминать ему о том, чтобы он заботился о своем здоровье.

Он снова рассмеялся:

— Пожалуй, нам лучше заняться делами.

Стенографируя его указания, она между делом размышляла над вопросом — как к ней относится дон Рикардо. Она решила, что сегодня, в ее первый день на вилле Феррано в качестве постоянного гостя, его менее суровая, чем обычно, манера может служить хорошим знаком.

Ужин подали в небольшой столовой, которую до этого Лориан видела только раз. Темные обшитые деревянными панелями стены оттеняли малиновые занавеси и персидский ковер на полу. На круглом столе стояли чугунные канделябры, а на стенах горели лампы.

Дон Кристобаль к ужину не вышел, и Лориан оказалась между доном Рикардо и Софией, Мариана сидела напротив. София за все время не проронила и нескольких слов, Мариана в тот вечер просто искрилась красноречием, и ее брат тоже, казалось, был в необычно хорошем расположении духа.

Когда трапеза была закончена, София провела всех в большую гостиную, где им подали кофе. Дон Рикардо не пошел с ними, и Мариана объяснила:

— Мой брат любит выкурить свою вечернюю сигару в другом месте, у себя в кабинете, или у отца, или в саду. Естественно, не полагается, чтобы мужчины курили в гостиной.

— Разумеется, — согласилась Лориан.

Она немного растерялась, потому что не знала, как ей следует провести время после ужина. По испанской традиции, вечерняя трапеза проходила так поздно, что заканчивалась часов в десять — в половине одиннадцатого. Мариана молча листала журнал, а София тоже хранила молчание, которое нарушила лишь однажды, предложив Лориан кофе. Наконец Лориан поднялась со своего места:

— Прошу меня простить, но я иду спать.

Мариана быстро взглянула на нее:

— Нет, подожди, скоро придет Рикардо.

Лориан снова села на свое место, не понимая, почему так нужно дожидаться его, прежде чем идти к себе в комнату.

Все выяснилось через несколько минут. Вошел Рикардо.

— Вас не побеспокоит, если я сыграю на фортепиано? — спросил он Лориан.

— Нет, что вы.

Он сел на табурет перед инструментом и начал играть национальный испанский танец. Легкое воздушное стаккато сменилось томным замирающим ритмом, комната наполнилась опасной, манящей музыкой, от которой Лориан захотелось вскочить и пуститься в пляс, и ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы усидеть на месте.

Потом Рикардо играл Дебюсси, потом снова испанскую музыку. Лориан узнала некоторые пассажи из «Любовь — волшебница», но не была уверена и спросила у Рикардо, что он играл, когда он на время прервался и поднялся с табурета.

— А как назывался этот последний номер, который вы исполняли? — спросила она.

— Танец «Игры любви», — ответил он. Его глаза лишь на долю секунды задержались на ней, но ее сердечко бешено заколотилось от этого взгляда, и она пожалела, что задала этот вопрос.

Все следующее утро она была поглощена работой — ей надо было напечатать много документов, которые дон Рикардо дал ей накануне, и она все еще работала, когда в середине дня в свой кабинет зашел дон Кристобаль.

— Вам уже лучше? — спросила она его.

— Это все пустяки. Рикардо вечно делает из мухи слона и чуть что, посылает за доктором. — Он отрезал кончик сигары и закурил, выпуская клубы ароматного дыма.

— Разве вам уже разрешили курить сигары? — улыбнулась она.

Он рассмеялся:

— Не давай Софии перетянуть тебя на свою сторону. Она вся высохла и сморщилась, как орех, вынутый из скорлупы. Я молюсь, чтобы как-нибудь явился человек лет, скажем, сорока или пятидесяти и научил ее снова улыбаться. Женился бы на ней и увез бы куда-нибудь отсюда.

— Вас не побеспокоит, если я продолжу печатать?

Он отрицательно покачал головой:

— А что ты сейчас делаешь?

— Это дон Рикардо мне дал. Вчера вечером.

— Ого! Он весь в работе, мой бедный мальчик, никогда не отдыхает.

Но Лориан вспомнила вчерашний вечер, когда дон Рикардо забыл о своей работе, когда он расслабился и играл восхитительную музыку, пленившую ее.

За время первой недели, проведенной на вилле, Лориан ознакомилась с повседневным распорядком дома Феррано. Утром час с небольшим дон Кристобаль давал ей работу, но чаще приходилось печатать материалы, которые с вечера надиктовывал дон Рикардо. Разница теперь была в том, что он сам приходил в кабинет отца, а не просил Лориан зайти к нему. После того первого вечера, когда дон Рикардо играл им на пианино, он редко появлялся в их обществе после ужина. Как правило, он уединялся в своем кабинете и работал там, дон Кристобаль к тому времени был уже в постели, и три женщины сидели некоторое время в гостиной, читая или смотря телевизор. В это время дня Лориан всегда ощущала таинственный манящий зов потемневшего сада, где пели цикады, шелестели деревья и запахи десятков цветов и растений, смешиваясь, наполняли ароматом комнату.

Как-то вечером она встала и подошла к окну.

— Можно мне пойти погулять в саду? — спросила она у доньи Софии.

— Конечно. Сейчас позову служанку, чтобы она вас сопровождала.

Лориан удивленно подняла брови и переглянулась с Марианой, которая кивнула ей и хитро улыбнулась, словно говоря: «Да, нам не разрешается ходить в одиночку по ночному саду».

София поговорила со служанкой, которая явилась на ее зов, и Лориан расслышала — она уже достаточно хорошо знала испанский, — что служанке давались указания ходить строго по главным аллеям, не терять из виду английскую сеньориту и вернуться не позже чем через полчаса.

Лориан приняла эти строгие условия без единого слова и вышла вслед за служанкой в сад. Все это казалось ей скорее забавным, чем возмутительным.

Однако все удовольствие от прогулки было испорчено. Ей хотелось побродить в мечтательном уединении, слушая шелест деревьев и шепот ветерка, стрекот цикад и музыкальные переливы воды.

Сначала служанка скромно шла на шаг или два позади нее, пока Лориан специально не попросила ее держаться рядом. Когда они подошли к скамейке в тени кустов, Лориан предложила присесть там на несколько минут.

Девушка поставила на скамью свой фонарь и покрепче закуталась в шаль.

— Тебя зовут Тонина? — спросила ее Лориан. Она еще не запомнила всех слуг по именам и не всех узнавала в лицо, потому что штат прислуги в доме был довольно значительный.

— Си, сеньорита.

Лориан спросила девушку про ее семью, и Тонина рассказала ей, что те живут на окраине Санта-Крус и что она очень довольна, что работает и живет здесь, в доме Феррано. Ее родители очень бедные, в семье еще несколько детей, и иногда на всех не хватает еды. Здесь еды вдоволь.

Пока Тонина все это рассказывала, Лориан услышала отдаленные звуки пианино, но они доносились из окна кабинета дона Рикардо, а не из гостиной. Мелодия вдруг оборвалась. В наступившей тишине Лориан слышала журчание воды в фонтане неподалеку, тихие переливы и всплески.

Лориан собиралась было предложить идти обратно в дом, чтобы не превысить отведенные полчаса, но тут на тропинке послышались медленные шаги. Тонина быстро подняла свой фонарь, приготовившись немедленно бежать, но Лориан схватила ее за руку.

— Подожди, — велела она.

Тонина негромко вскрикнула от испуга и вцепилась в руку Лориан, шаги замерли, и тихий мягкий голос спросил:

— Вы здесь гуляете?

Тонина подпрыгнула на месте, чуть не выронив фонарь от неожиданности.

— Ах, это вы, дон Рикардо!

Лориан осталась сидеть.

— Да. Мы с Тониной вышли немного прогуляться по саду.

Он сказал что-то служанке, и та торопливо пошла по дорожке к дому. Дон Рикардо присел рядом с ней.

— Думаю, вы правы. Ночь — лучшее время дня. Он тихо засмеялся. — Хотя это звучит как парадокс.

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Вся дневная суета уходит прочь.

— И темнота скрадывает все неприглядное. Поэтому вы гуляете здесь ночью?

— Я пришла сюда ночью в первый раз.

— Я прихожу сюда часто.

Видимо, отчасти поэтому София и послала служанку сопровождать Лориан. Она-то наверняка знала все привычки дона Рикардо. Лориан невольно улыбнулась: эти предосторожности оказались тщетными — он просто отослал Тонину обратно в дом.

— Вам холодно? — спросил он. — Давайте лучше походим.

Она сразу встала, видимо слишком быстро, и в темноте споткнулась о камень. Руки дона Рикардо удержали ее от падения, но их спонтанное объятие длилось не больше мгновения. Почти инстинктивно она отпрянула от него, он молча взял ее под руку. В какой-то момент девушка с ошеломляющей ясностью поняла, как сильно ей хотелось очутиться в объятиях дона Рикардо.

К счастью, она знала, что он невосприимчив к женским уловкам и таким случайным прикосновениям. После утраты Изабеллы он заключил свое сердце в железную броню.

Они неторопливо брели под палисандровыми деревьями, уже выпустившими первые листочки, но еще без красивых малиновых кисточек, к маленькому пруду с рыбками, а он говорил о книгах и об испанских пьесах.

— Даже не знаю, смогу ли я понять пьесу по-испански, — весело сказала Лориан.

— Надо вам помочь. Раз в неделю мы будем устраивать испанский день, когда все должны будут говорить только по-испански. На время станем забывать английский. А через месяц мы поведем вас в театр, — пообещал он.

— Может быть, пьеса будет музыкальная, и тогда все будет понятно без слов, — понадеялась она.

— Музыка, да. С ней слова не нужны.

— А вы часто играете на пианино у себя в кабинете?

— Иногда, когда мне тяжело. Я порой сталкиваюсь со сложными проблемами на работе. Да и в семье тоже. Мой отец глава дома, естественно, но он считает, что если не заняться проблемой сегодня, то завтра она сама собой исчезнет.

— Иногда так и случается, — заметила Лориан.

— Только с мелкими проблемами. Большие неприятности так легко не решаются.

Они подошли к пруду с рыбками, рядом с которым, как часовой, застыла пальма, раскинув в ночном воздухе ветви и шелестя ими на ветру.

— Наверное, Мариана уже доложила вам, что мы строим новый бассейн?

— Да, она мне даже показывала место строительства.

— И вы тоже вплели свой голос в общий хор недовольства, когда я собирался сделать бассейн на этом месте?

— Нет-нет, что вы! — быстро возразила она. — Как я могла? Просто Мариана сказала, ну… да, признаюсь, я согласилась с ней, что жаль будет испортить такой чудесный прудик.

Дон Рикардо рассмеялся:

— С течением лет я убедился, что, как только я вношу какое-нибудь серьезное предложение, вся семья объединяется против меня и начинает возражать. Я им сообщаю, что хочу сделать то-то и то-то, и они тут же заявляют мне, что я должен сделать все наоборот. Так что теперь я уже готов к оппозиции. Сначала я предлагаю им обратное моим намерениям, и они, конечно, начинают протестовать. Потом я делаю вид, что сдаюсь, и они остаются очень довольны.

— И в результате все остаются при своем, — заключила она.

— Время от времени они потом признают, что я был прав с самого начала, но тогда я все равно оказываюсь виноват.

— Какая у вас тяжелая жизнь, дон Рикардо! — Эти слова Лориан произнесла с сарказмом, не сумев удержаться. — О, простите, мне не следовало этого говорить.

— Но как вы это верно подметили! Очень рад, что ваши симпатии на моей стороне. — Он отвечал ей в тон, с тем же сарказмом.

Они повернули от пруда, и он сказал:

— Думаю, нам лучше вернуться в дом, а не то София вышлет несколько горничных на наши поиски. Как вам здесь, тяжело работать? — спросил он.

— Нет, нисколько. Пожалуй, это самая легкая работа, какая у меня была, — заверила она его. — Если у вас есть для меня дополнительные задания, я с радостью их выполню.

— Спасибо, но думаю, все мы заслужили небольшой отдых. Послезавтра будет праздник Тела Христова, и у нас на Тенерифе в этот день всегда проходят праздничные мероприятия. В некоторых местах делают цветочные ковры прямо на улице, а в Ла-Оротаве ковер делают не из цветов, а из разноцветного песка. Хотите посмотреть?

— Буду рада.

— Хорошо. А вы уже бывали на вершине горы Тьеде?

— Нет, но, конечно, я много раз видела эту покрытую снегом вершину.

— Тогда мы просто обязаны показать вам красоты Тенерифе.

Дон Рикардо вошел в дом через боковую дверь.

— Готовьтесь к насыщенной экскурсионной программе, но пока ничего не говорите Мариане и Софии. Потому что тогда они захотят посмотреть что-нибудь другое, уж если я предложил поехать на юг, они непременно захотят на север.

Лориан рассмеялась:

— Постараюсь запомнить.

Он собирался сказать еще что-то, но потом коротко кинул ей: «Буэнас ночес» — и быстро пошел прочь по коридору в сторону своего кабинета.

Некоторое время Лориан смотрела ему вслед, потом повернулась и пошла в дом. София встретила ее на лестнице, она стояла неподвижно, с самым суровым выражением лица.

— О, я как раз шла в гостиную, чтобы сообщить вам, что вернулась, — сказала Лориан.

София наклонила голову, потом медленно спустилась по лестнице.

— Вы встретились в саду с доном Рикардо?

— Да.

— Вы не ходили в его кабинет? — продолжала допрашивать ее София.

— Нет, конечно. Меня туда никто не приглашал.

В неярком свете настенных ламп вестибюля черты Софии казались резкими и застывшими, а глаза превратились в два черных провала.

— В будущем, если вы пожелаете гулять вечером в саду с доном Рикардо, я сама буду сопровождать вас. — Она позволила себе слабую улыбку. — Меня он не сможет отослать в дом, как Тонину.

— Да, конечно. Но мы встретились с ним совершенно случайно.

— Возможно, — согласилась София. — Но так как мой кузен любит разгуливать один по ночам в саду, мы его, как правило, не беспокоим. Доброй ночи.

Девушка задумчиво поднялась к себе в комнату. Раздвинув тяжелые портьеры, она открыла щеколду на двери и вышла на балкон. Всходила луна, на ее ярком диске рисовались четкие верхушки деревьев, но она еще не облила своим сиянием темный сад. Значит, больше они не смогут посекретничать с доном Рикардо. Кузина София была решительно настроена прекратить эти ночные вылазки в самом начале. Дон Рикардо может делать что угодно и когда угодно, но только без участия молоденькой секретарши.

Лориан улыбнулась, вошла в комнату и закрыла дверь на балкон. Может быть, это и к лучшему. Если еще как-нибудь она неловко споткнется и окажется в объятиях дона Рикардо, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Несмотря на кодекс чести испанского аристократа, он, возможно, решит уволить ее ради собственной безопасности, а ей бы очень хотелось остаться в доме до конца срока.