Пансион передержки шлюх

Эмилия

Здесь вода не дышит волнами.

Один, два.

Отрыв. Нервы в пыль.

Тело в струну.

И синева мертва.

Л. Р.

Прыжок, переворот, удар. Голубые блики и дно бассейна. Не выплыть – на спину давит неподъемная тяжесть. Перед глазами голубая клетка плиток и зеркальные пузырьки. Мышцы сводит от напряжения, но все напрасно…

Этот сон каждый раз заставлял Льва вскакивать в холодном поту. И снился, как правило, перед какими-нибудь неприятностями. Лев потер лицо, взглянул на часы. Пять утра – самый сладкий сон, но ложиться уже бесполезно. Так и будешь ежеминутно коситься на часы, ожидая сигнала будильника… Парень с хрустом потянулся, пересел в кресло и направился на кухню за водой. Холодная, из-под крана, она отдавала хлоркой. Прямо как в бассейне. Лев поморщился: кошмар был неприятен прежде всего тем, что остро напоминал о прошлом. Пора чистить зубы и выходить во двор. Там, за детской площадкой, стояли металлические брусья и турники, частично ржавые, но еще крепкие.

В такую рань на улице никого не было, воздух пах травой и тополями. Середина лета выдалась дождливой, но небо вылило все запасы воды за ночь, на чистом светлеющем куполе одна за другой гасли звезды. Лев сунул в уши наушники, положил телефон на бетонный бортик, разделяющий площадку и спортивный уголок, и приступил к тренировке. Обычно через некоторое время к нему присоединялись двое парней из соседнего дома – Костя и Владик. Все трое часто встречались здесь по утрам, но в разговоры почти не вступали, лишь уважительно поглядывая друг на друга. Зачем болтать, если пришли заниматься? Это молчаливое согласие нравилось Льву. В первые недели после переезда и начала тренировок он напрягался, когда замечал, что кто-то пялится на него. На языке лежал готовый отборный мат на случай сочувственных или преувеличенно-восхищенных комментариев. Но эти двое ребят оставляли свое мнение при себе.

Один раз Костя спросил:

– Авария?

– Ага, – коротко отозвался Лев.

Больше они об этом не заговаривали. Лишь бросали скупые слова, здороваясь или спрашивая, свободен ли спортивный снаряд.

Сегодня Владик пришел один. Отработав весь обычный комплекс, подтянулся несколько раз на турнике и досадливо цокнул языком. Лев отдыхал у импровизированной скамьи для прокачки пресса, цедя воду из принесенной бутылки. Владик обернулся к нему и спросил:

– Не поможешь? Весу маловато…

Обычно они с Костей делали это по очереди – висели друг у друга на спине, увеличивая нагрузку. Лев помедлил, отставил бутылку, тщательно завернул крышечку. Прямо посмотрел на парня.

– Уверен?

Тот удивленно приподнял брови.

– Ну да. А что? Если не хочешь, другое дело, – пожал плечами Владик. – Извиняй.

– Мне не трудно, – возразил Лев.

Владик улыбнулся, подошел и подставил спину, давая возможность зацепиться.

– Фух, все… Спасибо, – выдохнул парень, аккуратно спуская Льва на землю в четвертый раз.

– Без проблем, – ухмыльнулся тот.

– С тобой удобнее, – сказал Владик, тяжело дыша, – у Костяна вечно ласты об землю задевают… Ой, сорян, – тут же смутился он.

Лев беззлобно отмахнулся, собрав вещи, влез в коляску и покатил домой. Сидя в душе, он вспоминал взгляды, слова Владика, искал к чему прицепиться – и не находил. Парню правда не было дела до комплектации Льва. Не было дела до его прошлого. А главное – ему не было противно.

***

Телефон завалился куда-то за диван, пришлось перевернуть все гребаные подушки, чтобы отыскать верещащую мобилу.

– Слышь, я тебе тут работу нашел, – с места в карьер начал Стас. – Недалеко, сможешь пешком ездить.

– Это какую же? – язвительно спросил Лев, безуспешно шаривший последние три месяца по всем сайтам, где могло встретиться хоть какое-то упоминание о работе для инвалидов. – В цирк?

– Ой, не еби мне мозг, – привычно рявкнул друг, вызвав у Льва улыбку. – Приеду, скажу.

– А че, по телефону нельзя? – фыркнул Лев. – В спецагенты, что ли?

– Жди, придурок.

Стас сбросил звонок. Лев скорчил рожу экрану и вновь бросил телефон на диван. Тот с тихим шорохом съехал и пропал в привычном месте: за подушками. Черт с ним – все равно кроме Стаса звонить некому, значит, понадобится нескоро.

Стас приехал через час. За это время Лев успел сварить макароны и с грустью вывалить в кастрюлю последнюю банку тушенки. Следующая появится в доме только вместе с пособием, через полторы недели. Лев проводил гостя в кухню, предложил гостю еду и, получив привычный отказ, наложил себе в тарелку обед и приготовился слушать.

– Ну, короче…

Стас сел напротив, положил руки, сцепил пальцы в замок. Снова расцепил, побарабанил по столу, явно избегая встречаться взглядом.

– Ты сначала дослушай, а орать будешь потом, лады? – наконец, выговорил он.

– Так.

Лев проглотил недожеванную порцию макарон и отложил вилку.

– Мне уже это не…

– Короче, у Данки есть знакомая, у нее открылся салон красоты, там нужен смазливый парень на ресепшен, Данка попросила, и они готовы провести собеседование, и вообще, я послал им твою фотку, короче, они, может быть, тебя возьмут, даже скорее всего возьмут, особенно если ты не станешь выебываться и будешь вести себя нормально! – последние слова Стас почти прокричал и сложил руки на груди, буравя друга яростным взглядом.

Секунду Лев смотрел на него, потом заливисто расхохотался. Он смеялся долго, вытирая слезы, ржал так, что разнылся натруженный с утра пресс. Стас хмуро смотрел и ждал, вертя в пальцах вилку.

– Они знают? – выдохнул Лев между приступами, – Знают, что…

– Да знают, знают, – проворчал Стас. – Если тебя это утешит, ниже пояса тебе не надо показываться вообще. Сиди себе, улыбайся и вбивай в комп назначенные процедуры. Им самим выгодно тебя взять – какие-то налоги скостят.

– Это другой разговор, – наконец, справился со смехом Лев. – Но как ты себе это представляешь? Я – и салон для девчонок! Охуеть!

– Самое то! – азартно воскликнул Стас, – да у них клиентуры враз прибавится, отвечаю!

– Не начинай, – поморщился Лев, забрал у него вилку и, отправив в рот порцию макарон, пробубнил:

– Сколько платят хоть?

После обеда Стас, поклявшись забрать у Льва потраченные деньги после первой же зарплаты, потащил его в парикмахерскую и в магазин, где они проторчали полтора часа. Стас смеялся, что даже жена справляется с шоппингом быстрее. Как тут быстрее, если привык к футболкам и спортивным курткам, а теперь заставляют мерить пиджаки и рубашки? Что-то подобное Лев в последний раз надевал на свадьбу Данки и Стаса четыре года назад, но друг категорически отказался пускать Льва в люди в черном костюме.

– В таком на похороны ходить.

– А тогда ты мне не сказал! – обиженно буркнул Лев.

– И че б ты сделал? Пошел другой искать, что ли?! Ты и так к ЗАГСу опоздал чуть ли не на полчаса! Свидетель! – жужжал Стас, перебирая цветные рукава на вешалках.

– У меня соревнование было! Я предупреждал… Розовый?! – заорал он, увидев, что снял с вешалки Стас. – Ты ебнулся?!

– Ой, заткнись уже и иди померяй.

Стас повесил ядовито-розовый пиджак на место и прибавил к вороху одежды на коленях Льва еще одну рубашку.

***

Вечер наступил как-то незаметно. На улице переругивались собаки, мимо окон прошла компания, фальшиво подпевающая песне из телефона. Где-то на верхних этажах зудела дрель. Лев сидел на подоконнике, прихлебывая чай и глядя на зажигающиеся фонари.

Собеседование назначили на тринадцать ноль-ноль, на коляске туда можно было добраться за полчаса и Лев со Стасом прошли этот маршрут, проверяя, нет ли где непреодолимых препятствий для колес. В одном месте чрезмерно высокий бордюр у пешеходного перехода нужно было объезжать, делая приличный крюк, но это небольшая беда. Понемногу небо вновь заволокло, луну накрыли и утащили черные пальцы туч. Лев вздрогнул, услышав звонок в дверь.

Дрель наверху затихла, Лев поехал открывать, в уверенности, что это кто-то из соседей. На пороге стояла насмерть перепуганная Кристина, на нее опиралась растрепанная зареванная блондинка в банном халате и босиком.

– Левушка, ты не подумай, – откашлявшись, начала Сажа.

– Уже подумал, – хмуро перебил Лев.

Блондинка всхлипнула.

– Че стряслось?

– Понимаешь, – вздохнула Кристина, и, оглядываясь, понизила голос. – Алина сбежала. Она по-русски почти не говорит! От своих сбежала, прям там, в гостинице. – Девушка зашептала еле слышно. – Она не из наших. Случайно столкнулись. Мне некуда было ее деть, а ты… Извини, просто… У меня как раз последний клиент был, мы на такси.

– Заходите, – бросил через плечо Лев, направляясь в комнату.

Кристина облегченно выдохнула и вошла следом, Алина сделала шаг к дивану.

– Куда, дурища?! – шепнула Сажа. – Замараешь тут все!

Лев резко обернулся. Девушка в халате шарахнулась назад, пола на миг распахнулась, обнажая ноги, измазанные кровью.

– Вы охренели обе? – воскликнул парень. – Ей в больницу надо!

– Подожди, подожди секунду, – выскочила вперед Сажа, загораживая товарку. – Ничо такого там, ее просто порвали чуток, это не страшно, я тебе говорю, я отвечаю! – постучала она по груди.

– Ты еще кофту порви, как ВДВшник, – хмыкнул Лев. – Что…

Он осекся, увидев, как Алина побледнела и оперлась о стену.

– Ну вот! В скорую звони! – повторил Лев.

– Нет… скорую, – прошелестела Алина. – Я хорошо… Хорошо…

– Просто охуеть, как хорошо, – закатил глаза парень.

– Да нельзя ей светиться, документов-то тю-тю! Она перешугалась до смерти, вот и все, – заключила Сажа.

– Можно я сидеть? На пол?

Не дожидаясь разрешения, девушка сползла по стене.

– Спасибо. Я немного, – прошептала она, – я немного. И пойду.

– Куда?!

Но девушка не ответила, сидя у стены с закрытыми глазами. Сажа подскочила и шлепнула ее по щеке, приводя в себя.

– Пиздец, – констатировал Лев. – Так, тащи ее в душ, – распорядился он. – Если надо, антисептик в аптечке стоит. Я чаю горячего заварю. Потом будете объяснять, какого хрена тут происходит.

Сажа сбросила короткую курточку, сноровисто подхватила Алину подмышки и заставила подняться на ноги. Через четверть часа завернутая в плед девушка лежала на диване с кружкой сладкого чая в руках. Окровавленный гостиничный халат отправился в мусорник, на Алине была надета футболка Льва и подаренные когда-то, но ни разу им не надетые дурацкие семейники с клеверными листочками.

– Москва? – окончательно придя в себя, спросила Алина.

– Нет, – вытаращился Лев, и повернулся к Кристине. – Ты откуда ее взяла? Ее, что, в подвале держали?!

– Не знаю, – покачала головой Сажа. – Я о таком только слышала, чтоб прям рабство.

Вижу в первый раз. Это жутко вообще, – поежилась она.

– Вокзал… далеко? – прошептала Алина.

– Подожди, какой тебе вокзал, – покачал головой Лев. – Ты откуда? Тебя правда Алина звать?

Девушка осторожно отвела с лица волосы. На скуле багровел маленький круглый след ожога.

– Литва. – Подумав, она добавила: – Эмилия.

– Извини, что я так приперлась, – вздохнула Кристина. – Просто в тот момент совсем не соображала нихрена. Она на меня выскочила, вся в слезах, «Хэлп, хэлп»… Я тоже не железная. Мысль была только – уехать и не засветиться… У меня-то нет своей квартиры, с девчонкой живу у одной тетки. Я не знаю, что дальше делать, но ты не парься, я придумаю.

– Поздняк метаться, – вздохнул Лев. – Давай по порядку расскажешь. Вместе подумаем.

Сажа покосилась на диван. Эмилия заснула, пустая чашка выпала из рук, скатилась по одеялу. Лев подхватил ее и поставил на столик.

***

Эмилия плохо знала и русский, и английский. Однако с помощью онлайн-переводчиков, жестов и обрывков фраз на двух языках наутро Льву и Саже все же удалось узнать ее историю.

В школе Эмилия считалась красавицей, но прельстившиеся светлыми волосами и большими голубыми глазами мальчишки быстро переключались на других девчонок: вести интересные беседы Эмилия не умела. Смущалась, терялась, позволяла шутить над собой и не обижалась, потому что просто не понимала половины злых шуток. А если и понимала, то молчала… Вот младший братишка Рэмунас любил ее по-настоящему, с ним она ощущала себя на равных. Брат любил, а больше, пожалуй, никто.

В университет Эмилия не пошла, посчитала себя слишком глупой, да и кто стал бы обеспечивать эту прихоть? После школы девушку устроили работать в ту же гостиничку на берегу, где всю жизнь работала ее мать. В родном Свенцеле, недалеко от Куршской Косы. Эмилия никогда не хватала с неба звезд, но спустя несколько лет такой однообразной жизни мысли о будущем нет-нет да и закрадывались в голову. Уехавшие учиться в областной центр одноклассницы звали ее к себе, не на учебу, так на заработки. Показывали по скайпу красивые туфли и кружевные платья, смеялись над ее скромной зарплатой в гостинице. Рассказывали о поездках за рубеж, о знакомствах с писателями и художниками… Эмилия завистливо вздыхала и снова возвращалась в рутину, к темно-синим ковровым дорожкам, пахнущим средством для чистки. Рэм отучился и уехал в соседний городок, устроился на железную дорогу, и жизнь посерела окончательно.

Потом в ней как-то неожиданно на два года появился смысл. Им оказался женатый сосед – домовладелец Юргос. Он приходил к покорной, тихой, красивой Эмилии отдыхать от своей шумной и большой семьи. От своей сухощавой чернявой жены – полной противоположности любовнице. Хотя Эмилии хватало ума понимать, что эти отношения были обречены изначально, все же скандал и разрыв больно отозвались в ней, породив жажду изменений – все равно каких…

Бывшие одноклассницы удивились, увидев Эмилию на пороге своей квартиры. Сначала ей показалось, что они не очень обрадовались, хотя столько раз звали в гости. Но потом на столе появилась бутылка, и дело пошло на лад. Девочки дали Эмилии возможность немного пожить у них, осмотреться в столице. Потом приодели, накрасили и взяли ее с собой на вечеринку, где подсадили к пожилому, но приятному мужчине в хорошем костюме. Весь вечер они проговорили, потом он предложил поехать к нему… Эмилия очень удивилась, когда утром ей прислали букет цветов и деньги в конверте. Девочки были рады, снова пили вино, отмечая «посвящение»… Через два месяца Эмилия попала в облаву полиции, а на выходе из отделения ее ждали не подружки, а неприятные типы в косухах, которые объяснили, что какой-то добрый человек внес за нее залог. Документы Эмилии вместе с недавно появившимся мобильным телефоном перекочевали к ним в карманы, а ее увезли прочь – отрабатывать долг.

Наскоро перекусив бутербродом, Сажа убежала на работу – к полудню ей надо было оказаться на другом конце города. А Лев и Эмилия углубились в мир соцсетей. К счастью, у Рэмунаса страница оказалась открытой, и Лев написал ему сообщение. Через четверть часа брат с сестрой связались по видео и ревели в три ручья, лепеча на литовском, то и дело сморкаясь в бумажные платки.

Звонок мобильника застал Льва врасплох.

– Ты помнишь, что тебе через час на собеседование? – скучающим голосом спросил Стас.

– Что?! Блять…

Лев заметался по квартире в поисках купленной рубашки и брюк. Хвала всем святым, хоть бриться было не надо, хотя после бессонной ночи лицо выглядело не лучшим образом. Заехав в ванну, он поплескал на щеки ледяной водой, заодно захватил с собой утюг. Рубашка была бледно-голубой с белыми буквами, а пиджак темно-синим, джинсовым. Как бы ни артачился Лев, но Стас правда отлично знал, что идет другу.

– Давай…

Лев аж подскочил, когда через плечо протянулась чужая рука. Походу, надо привыкать, что дома вечно кто-то ошивается. Эмилия взяла утюг и рубашку и привычным жестом разложила стоявшую у стены доску, выставив высоту. Лев не стал протестовать – времени оставалось в обрез. Он бросил себя на кровать – так удобнее натягивать уличные джинсы. Дана аккуратно подшила ему все штаны, чтобы не было некрасивых и глупых узлов на коленях – будто безумной надежды на то, что когда-нибудь ноги отрастут и длина штанин пригодится.

– Договорила с братом? – спросил он, пыхтя: джинсы были впритык, да еще ремень…

– Да, – коротко отвечала девушка, профессиональным жестом перекладывая рубашку. – Рэм… посольство. Полиция.

– Ну и правильно, – сказал Лев, защелкнув пряжку.

– Он приедет. Москва.

– Бляха, так это тебе денег на билеты надо, – покачал головой Лев. – У меня сейчас столько нету.

Эмилия повернулась к нему и с улыбкой протянула теплую рубашку.

– Спасибо… Лиутас.

– Это че по-вашему? – ухмыльнулся Лев, застегивая пуговицы.

– Кристин сказал. Лиутас – большой, сильный. Зверь, как солнце.

– А-а, – рассмеялся Лев, – ясно. Из меня так себе лев. Укороченный вариант.

Эмилия склонила голову набок, глядя на него, но не стала больше ничего говорить.

– Я вернусь часа через два, – сказал перед выходом Лев. – Если найдешь еду – ешь, чай на столе.

***

Люди косились – надо же, половинка, а пробирается по улице! Благо, зрителей было немного, все же не центр. Вывеску салона Лев увидел издалека и занервничал. Блять, ведь раньше-то он редко вообще нервничал, а тут – как девка, ей-богу, из-за каждой хуйни… А вдруг там нет пандуса? Он чуть в голос не заржал от этой мысли. Первая проверка собеседования – насколько нужна вам, милостивый государь, эта работа? Готовы упасть и ползти по ступенькам, получить по морде от крутящихся дверей?

Дверь оказалась автоматической, а пандус – хорошим, широким.

– Лев Константинович? – миленькая пухлогубая секретарша подскочила, едва он оказался внутри. – Налево пожалуйста, третья дверь по коридору.

Слева располагались офисы, справа розовая дверь вела в дебри индустрии красоты, оттуда терпко пахло какими-то ароматизаторами. На третьей двери блестела строгая медная табличка «М. А. Курченко, директор».

Лев глубоко вдохнул, поправил полу пиджака и взялся за ручку.

Марина Александровна оказалась примерно такой, как он себе и представлял – этакая подтянутая домина с идеальным узлом темных волос и лебединой шеей, оттеняемой черной строгой блузкой. Чего Лев не представлял – так это серьезности, с которой директор салона подошла к вопросу. Он до последнего относился ко всей этой истории как к шутке, подсознательно спасая себя от разочарования в случае, если «не срастется», но Марина Александровна рассеяла это настроение первым же пятком вопросов. Она спрашивала обо всем, включая необходимую Льву помощь персонала, выясняла нужную ей информацию без стеснения и лишнего пиетета, оценивала Льва, как оценивала бы новое оборудование. И это было правильно и уместно. Он расслабился и отвечал.

– Испытываете ли вы затруднения в общении с людьми нетрадиционной ориентации? У нас широкий спектр клиентов.

– Никогда не общался, – пожал плечами Лев. – Не доводилось. Но не думаю, что они чем-то отличаются от прочих. Или есть какие-то особые правила?

– Нет, ничего такого нет, – слегка улыбнулась Марина Александровна. – Я так понимаю, вы живете неподалеку. Сможете ли приехать на работу по звонку в случае форс-мажора?

– И часто вы планируете их устраивать? – улыбнулся Лев. – Я могу приехать в любой день, если нет гололеда.

– Нет, – поджала губы директор. – Не планирую, но должна была задать этот вопрос.

Она записала что-то в папке, закрыла ее и спрятала в ящик стола. Затем подняла глаза и серьезно сказала: – Вы мне подходите. Если наши условия устраивают вас, можете приступать к работе с завтрашнего дня, Лев Константинович.

Путь обратно занял в два раза больше времени – выехав из салона, Лев понял, что устал как собака. У самого двора Лев вздрогнул от оглушительно-громкого лая, внезапно из кустов выломился здоровенный кобель и, встав прямо перед колесами, уставился на Льва маленькими злыми глазками.

– Уйди, дура, – обманчиво-мягко посоветовал Лев, лихорадочно соображая, в чем поедет на работу, если вот эти зубищи вопьются в его новенький пиджак.

«Дура» низко зарычала, с обвисших губ текла слюна. Лев рискнул двинуть рукой, собака следила за его ладонью как за добычей. Лев знал, что не успеет достать телефон, да и Стас не успеет приехать… Где-то внутри разгорелась и полыхнула пламенем злость. На хозяев, которые, поди, понятия не имеют, где их зубастая тварь шляется, пока они бухают на лавке. На саму тварь. На себя. «Лиутас», бля, как же. Дайте два!

Исход тут мог быть только один, Льву надоело растягивать «удовольствие», и он резко выхвалил телефон. Мобильник тут же полетел в траву, собачьи зубы клацнули в миллиметре от запястья. Второй раз точно не промахнется…

Псина внезапно заскулила и отпрыгнула в сторону.

– Пошла отсюда, сука! А ну?! Ебанутая… – наградив собаку еще одним пинком, к Льву повернулся Владик. – Ты цел? Пораспустили тут псин своих…

– Ага, – ошалело отозвался тот. – Спасибо.

Владик поднял мобильник и подал, сдув с экрана песок.

– Не за что. Ненавижу, блядь, собак, – сплюнул парень.

– Покусали? – спросил Лев.

Сердце еще колотилось, хотелось услышать собственный голос, сказать что-нибудь. Просто так, для спокойствия.

– Ага. Сильно.

Владик достал пачку из кармана куртки, выбил сигарету, сунул в рот.

– Куришь?

– Курю, – отозвался Лев.

– Держи…

– Хуяссе, это че, самодельные? – удивился Лев.

– Ага, – выдохнув, ответил парень. – Покупные вонючие, не люблю. Сам ращу, сушу.

– Круто, – распробовав дым, сказал Лев.

– Спасибо, – улыбнулся Владик. – У нас дача недалеко. На меня всего одного пакетика семян за десять рублей хватает. – А ты бы с собой палку раздвижную брал или пищалку от собак, – посоветовал он на прощание, – Идиотов-то достаточно…

Лев кивнул и пообещал себе, что купит с первой же зарплаты.

Дома вкусно пахло. Лев въехал в прихожую, оставив на мокром полу грязные следы от коляски, и остановился. Из гостиной выглянула Эмилия и тут же всплеснула руками, побежала куда-то и вернулась с половой тряпкой. Присела и стала обтирать колеса.

– Банный день? – спросил Лев.

Эмилия кивнула.

– Кушать, – показала она в сторону кухни. – Картошка, мясо. На стол.

– «На стол» звучит как «танцевать», а не «кушать», – засмеялся Лев. – А я могу. Повод есть. Меня на работу взяли, – неожиданно признался он.

Эмилия снова всплеснула руками и робко чмокнула его в щеку.

– С днем рождения! Нет? – тут же испугалась она, – Не так русски?

– Я тебя понял, – успокоил ее Лев. – Спасибо. А где мясо-то раздобыла? Кошку соседскую сварила?

– Кристин, – мотнула головой Эмилия.

– Заходила? – поднял брови Лев.

Эмилия кивнула и махнула в сторону стоящего спинкой дивана:

– Спать.

Лев осторожно объехал накрытый столик и увидел темные волосы Сажи. Вероятно, та уснула прямо сидя на диване, а Эмилия укрыла ее пледом.

– Так чего мы орем-то? – нахмурился Лев.

– Не важно, – пожала плечом Эмилия. – Глубже спать, – и ушла на кухню.

Она вернулась с кастрюлей и стала накладывать в тарелки еду. Судя по виду и умопомрачительному аромату – мясное рагу. Лев сглотнул и ринулся в ванную – мыть руки. Вернулся назад уже в домашней футболке, чтоб не жаль было пачкать соусом.

Он успел умять две тарелки и принялся за третью, когда Сажа, наконец, проснулась.

– Боже, как громко вы чавкаете, пиздец, – простонала она, протирая глаза. – Мне-то осталось?

– Осталось, – пробурчал с набитым ртом Лев. – Но немного.

– Собрались тут с голодного края, – добродушно улыбнулась Сажа и потянулась за тарелкой.

***

Стас снял трубку сразу.

– Ну че я тебе, долбоебу, говорил?! – Весело набросился он на друга, – Взяли же!

– Взяли, – вздохнул Лев. – Черт, я не знаю, какой раз за день «спасибо» говорю…

– Тренируйся, тренируйся, – хмыкнул Стас. – Заехать к тебе хочу, отметить. Данку возьму.

– Эээ, – проблеял Лев, оглядывая гостиную, где на диване развалились девушки, – Ты приезжай, но только без жены. Я тут не один…

– Ого! – взревел Стас, – я щас приеду тебе табло бить! С кем ты мне изменил?

– Приедешь – расскажу.

Он встретил друга на крылечке подъезда – не знал, как повернется разговор. Лев не хотел чтобы кого-то невзначай обидели – или Стас девчонок, или девчонки Стаса. Друг, конечно, повозмущался, что Лев позволяет собой пользоваться, что его могут обмануть и нажиться, и что он о них знает вообще… Но Лев чувствовал: это для виду, рассказ о судьбах девушек Стаса зацепил. Когда тот вошел в квартиру, Кристина встретила его недоверчиво, и Эмилия улыбалась чаще, чем нужно… но потом все расслабились, и в итоге Стас сам предложил помощь.

– У меня одноклассник в прокуратуре работает, нормальный мужик.

– Ох, не верю я ментам, – ощетинилась Сажа. – Все, как один, суки продажные.

– Про сук продажных… – завелся Стас.

– Всё! – рявкнул Лев.

– Всё, – покорно согласился друг и вздохнул. – Поговорю, короче. Что узнаю – расскажу.