Пансионат Гоблинов

Старые долги.

-1-

"Разве может кто-нибудь открыть врата Вечности? Мудрый ответит правильно, а глупец не услышит вопроса. И если идет на тебя песчаная буря, вспомни, не стронул ли ты когда песчинку малую, ибо от действия родится противодействие. Если пожирает тебя раскрывшийся Глаз Ночи, вспомни, не был ли День твоим, и не плескались ли в хрустальном пруду золотые рыбки? Утоляя свои желания, ты приближаешь миг, когда сам станешь игрушкой чужих страстей. Не лучше ли не желать вовсе?"

Монотонный голос разносился далеко под высокими сводами. Мудрые слова Бо Ляо светлыми жемчужинами стремились друг за другом. "Только падают они в замутненный источник,"- с грустью подумал пожилой маг. Который день его мысли были лишены присущей им четкости и точности. Которую ночь наблюдал он за ходом небесных светил и не мог найти ответы на мучившие его вопросы. Как может быть у него внук, если никогда не было детей. Как может дитя человеческое быть сыном дракона? Какое отношение ко всему этому имеет Каменная Жаба? Ответов не было, а волшебник не привык к неизвестности.

"Решено," - подумал он. - "Сегодня же примусь составлять гороскоп таинственного дитяти. Нужно пойти и приготовить все необходимое." Слуг у старика не было. Конечно, если случалось что-либо неординарное, поломка крыши, например, приходилось вызывать демонов. Огромного роста чудовища легко справлялись с любой работой, но ни один уважающий себя чародей не станет общаться с материализованной им нечистью. А кроме него на острове не было ни одного человека. Он, Нигрант, сам так захотел.

Пройдя определенный путь, мудрый должен осознать, что его удел одиночество. Читая в людских сердцах, чаще всего видишь там страх, злобу, жадность, жестокость и предательство. К чему все это? Впрочем, как-то давным-давно, он купил на невольничьем рынке служанку. Девушка была молода и хороша собой. Она напомнила Нигранту щенка, который был у него в далеком детстве. Тот же немой вопрос в глазах и безрассудная привязчивость к любому, кто погладит по шерстке. Она довольно быстро освоилась в хозяйстве колдуна, как впрочем, что уж тут скрывать, и в его постели. Он даже думал, что нравиться ей. Старый дурак! Даже собирался жениться на ней, о детях мечтал. И что в итоге? В один прекрасный миг служаночка сбежала. Правда, надо сказать, что с собой она не прихватила ничего, а могла бы.

Первым его побуждением было бросить на ее поиски демонов, употребить всю свою магию, чтобы вернуть беглянку домой. Но потом он опомнился. Зачем? Не хочет жить с ним- скатертью дорога.

С той поры и окружил Нигрант свой остров магической защитой. Ни человек, ни зверь, ни птица не могли ее преодолеть. Поэтому так спокойно гулялось тут по утрам, среди белого молочного тумана. Здесь был его дом. Каждый камень на острове был ему родным, и старые, покалеченные морскими ветрами деревья тоже. Дикий виноград цепко карабкался вверх по скалам. Золотистый сухой мох приятно грел в солнечные дни. Тишину тут нарушал только посвист ветра, морского разбойника, игравшего в кронах деревьев. Когда простой человек уходит от мира, обычно говорят, что он хоронит свое разбитое сердце. Он, Нигрант, не таков. Удалившись от людей, копит и пестует он свою мудрость.

Куда же запропастился секстант? Кажется, в прошлый раз он сунул его за глобус. Нет, вот он на полке, заваленный книгами. Конечно, не мешало бы навести тут порядок. Да только жаль терять время на уборку. Нечисти такую работу не доверишь, эти болваны способны повредить хрупкий инструмент или порвать свиток. Ну что ж, все собрано, время подниматься на башню.

Составить полный гороскоп дело тонкое. Иногда уходят недели, а то и месяцы. Звезды не всегда охотно делятся со смертными своими секретами. Но не сегодня, нет. Сегодня небо было для него открытой книгой. Благородные светила благосклонно лили свой царственный свет на землю. "Такое можно было видеть только первому человеку," - промелькнуло в голове у мага, лихорадочно записывающего результаты наблюдений.

Мальчик выйдет из его дома. Вот они, знаки Водолея и Весов, тут он не мог ошибиться. Великий воин, Марс благоволит к нему, но еще и чародей! Не удивительно, ведь по обеим линиям он происходит от волшебников. Но опять, теперь уже нет сомнений, отец мальчика- дракон. Казалось, созвездие было не просто обозначено мерцающими точками звезд- настоящий дракон парил там, в полночном небе. Нигранту даже показалось, что морда чудовища горестно искривлена. Но почему так нависают над знаками ребенка Камень и Жаба, да еще в доме Плутона? Чья это смерть? Неужели она оборвет жизнь маленького существа в самом начале пути? У мага начала кружиться голова. Черт, он запоздало вспомнил, что совсем не ел сегодня. Но это пустяки. Надо закончить работу, а брюхо набить он всегда успеет. Нужно посмотреть, где и когда произойдет зачатие младенца. В конце концов, это может многое прояснить. Еще одна точка, угол пересечения... Неужели так скоро? Надо бросать все и собирать вещи. Он может не успеть. До Янтарных дюн путь не близкий. Какая жалость, что он не может путешествовать по воздуху. Где-то в кладовке валялся превосходный ковер-самолет. Он домчал бы его за несколько часов. Но что делать, даже чародеев укачивает. Как только Нигрант представил себя на своенравной шерстяной подстилке пытающегося заглушить приступ рвоты, он бесповоротно отверг идею воздушного перелета. Нет уж, лучше медленнее, но не так мучительно.

Конечно, будет трудно обойти все дюны и лиманы. Но, кто знает, может оно и к лучшему. Места там безлюдные, вряд ли он встретит больше десятка дам. Не так уж много, легче будет разобраться. Нигрант оживленно потер руки. Теперь в дорогу. Сапоги-скороходы на человеке его роста смотрятся смешно, но что делать. Не всем же быть высокими и красивыми. Важно, что у тебя в голове, и как ты этим распоряжаешься. А все остальное вторично. Вот так-то! Пусть ботфорты доходят ему чуть ли не до ушей. Зато многие ли бы сумели заставить их слушаться? Нигрант довольно усмехнулся, хлопнул в ладоши и, широко шагая, поплыл над землей.

-2-

-- Ну, вот я и говорю ему: "А не пошел бы ты козе пинать?" А он мне и отвечает...

Виланта брезгливо сморщилась и отошла подальше. Боже, ну и курицы, честное слово. У этих девок на уме только выпивка, деньги и случки. Впрочем, на то они и маркитантки при рейтарах. Она окинула шедших с ней рядом женщин оценивающим взглядом. Ни одну из них она не назвала бы привлекательной. Белая, с кудрявыми волосами так жирна, что смахивает скорее на корову, чем на человека. У рыжей не хватало нескольких зубов, да и плоская она как стиральная доска. Если бы чернявую смуглянку не украшал чудовищных размеров шнобель, загнутый как ятаган, она была бы еще ничего. Неудивительно, что капитан рейтаров был так любезен и пригласил Виланту путешествовать вместе с ними. Ежу понятно, на что он рассчитывает. "Нет уж, фигушки, дружок!" - усмехнулась про себя девушка.- "Не для того я так долго искала себя по разным мирам, чтобы праздновать обретение себя самой в компании с первым попавшимся бабником. Я себя не на помойке нашла! Хотя, надо отметить, ты чертовски хорош, даже шрам на щеке тебя ничуть не портит."

Капитан гордо восседал на пегом жеребце, бросая на Виланту самые недвусмысленные взгляды. Широкополая шляпа с пером сидела на нем донельзя щегольски и лихо. "Наверное, его подчиненные ему люто завидуют," - решила девушка. - "Каково им идти в этих железных шишаках под палящим солнцем, один бог ведает."

Виланта пребывала в самом радужном настроении. Мир, в который забросил ее временной вихрь, нравился ей все больше и больше. Никогда еще она не видела такого золотистого, словно шелкового песка. Холмы его, словно груды драгоценностей высились то тут, то там. По дороге им встречались мелкие теплые заливчики с прозрачной водой. В них так и тянуло поплескаться, а потом понежиться на ласковом песочке. Густой солоноватый запах выброшенных на берег водорослей, насыщал как парное молоко. А маячившие вдали рыже-красные холмы навевали мысли о бесконечно далекой и таинственной древности.

Может быть, поэтому она и приняла предложение капитана путешествовать вместе. На радостях никому не хотелось отказывать. Удивительно, но теперь, когда она стала целой, в ее голове не теснились мысли Вилены, Миланы или Тардьен. Она думала и чувствовала только как она сама. И это радовало ее еще больше, чем небо, море и песок вместе взятые.

После полудня, когда солнце стало нещадно палить, капитан объявил привал. Маркитантки сразу же засуетились вокруг котлов. Видимо, в их обязанности входило еще и приготовление пищи. Несколько рейтаров взялись им помогать. "Ну, правильно," - усмехнулась Виланта. -"Первая солдатская заповедь- к еде поближе, от пуль подальше".

Остальные мужчины с гиканьем и дикими возгласами бросились сдирать с себя взмокшую тяжелую амуницию. Словно малые дети, отпущенные на свободу, вбегали они в ласковые воды мелкого соленого моря. Спокойная гладь воды забурлила от врезавшихся в нее человеческих тел. Мелкие водяные брызги радугой повисли в дремотной мареве воздуха.

Виланта, слегка улыбаясь, наблюдала за купальщиками. Сама она спряталась от зноя в тени одного из глинистых прибрежных холмов. Девушка покусывала сорванную травинку и наслаждалась ее ароматом.

-- Не скучает ли моя прекрасная гостья? - галантно осведомился капитан, подсаживаясь рядышком.

-- Ни в коей мере, господин капитан, - повернулась к нему Виланта. - Я, знаете ли, люблю одиночество.

-- Ну, зачем так официально: господин капитан! - передразнил ее молодой человек. - Зовите меня просто Герхард.

"А малый настырен," - решила Виланта. -"На кривой козе его не объедешь. Придется расставлять все точки над и."

-- Вот что, Герхард, - пропела она медовым голоском. Обнадеженный капитан придвинулся поближе. Его улыбающаяся физиономия тут же нависла над плечом девушки. - Объясняю первый и последний раз: отдыхать, купаться и спать я буду одна! - закончила Виланта сухо и официально.

Молодой человек разозлился. Он-то уже не сомневался, что птичка в клетке, и остается только с приятностью ощипать ее легкие перышки. А взбалмошная девка крутанула хвостом и ушла в сторону. Такого он не потерпит, не на того напала, крошка! Ничтоже сумняшеся, капитан схватил ее за руку и собирался повалить на землю.

"Какое счастье, что я воплотилась в костюме Тардьен,"- думала Виланта, упираясь кончиком сабли в горло поверженного противника. -" Он на редкость удобен для путешествий. Да и ее навыки пригодятся мне не раз и не два. Здорово все-таки, что моя третья треть была не проституткой, а разбойницей с большой дороги!"

-- Что ж, Герхард, мне продолжать, или ты все усвоил?- нарочито медленно спросила она молодого человека. Тот был бледен от злости и неожиданности. Глаза сузились, и весь он напоминал взведенную пружину. "Враг не сдается," - резюмировала Виланта. Она провела острием по беззащитной шее. Клинок опустился глубже. Из пореза потекла тоненькая алая струйка.

"Вот сучонка! Стерва!" - чертыхался про себя Герхард. - "Так ведь и прирежет, дура безмозглая." Надо отдать ему должное, вслух он не произнес ничего. Капитан напряженно просчитывал варианты, и по всему выходило, что пора трубить отбой. Он смиренно поднял руку.

-- Мадам, ваш урок вполне достаточен, - голос его был слегка хриплым, но не дрожал.

Виланта убрала саблю.

-- Наверное, теперь мне лучше продолжить свое путешествие одной.

Герхард всполошился. Он живо представил, как будут над ним потешаться его солдаты. Уж лучше сделать хорошую мину при плохой игре.

-- Ни в коем случае, мадам! - он поднялся на ноги и склонился перед девушкой в церемонном поклоне. - Пусть это маленькое недоразумение не тревожит вас. Слово дворянина, вы будете в полной безопасности!

Виланта размышляла:

"Видала я таких дворян... в дешевых трактирах, полпенни за штуку. Но в одном ты, цыпленочек, безусловно, прав: ничего ты мне не сделаешь. Рылом не вышел."

-- Хорошо, я верю вам, господин капитан, - ответила она вслух и церемонно улыбнулась.

-- В таком случае, позвольте предложить вам руку, - радостно разлетелся молодой человек.

-- В другой раз, - девушка отрицательно мотнула головой, и ее каштановая грива затрепетала на морском ветру. -Сейчас я буду купаться. Одна.

Капитану ничего не оставалось, как проглотить слюну, злобно скрипнуть зубами и удалиться.

-3-

Они порядком намаялись за день, отмахивая милю за милей по жаркому янтарному песку. Его мелкие золотинки назойливо набивались в сапоги и одежду, скапливались там и болезненно ранили кожу при каждом движении. На пропитанную соленым потом и обожженную солнцем кожу роями слетались стаи кусучих мух.

-- Не даром говорится в Священном Писании, что один из титулов диавола есть Повелитель мух, - тяжело отдуваясь, сипел капеллан. Он единственный из отряда кроме капитана ехал верхом. Только под седлом у преподобного отца был не жеребец благородных кровей, а пожилой серый ослик. Его толстая широкая спина вполне подходила размером под могучий зад священнослужителя, а спокойный нрав гарантировал безопасность. Над животным и его седоком рой насекомых был особенно велик.

-- Полагаю, святой отец, вы должны благодарить Всевышнего за такую великолепную возможность умервщления плоти, - зло отозвался Герхард. Не то, чтобы именно капеллан вызывал у него недобрые чувства, просто стычка с Вилантой порядком испортила бравому капитану настроение. - Вы ж нас чуть ли не каждый день к этому призываете!

-- Ты прав, сын мой, - согласно покрутил толстой шеей отец Доминик. - Козни дьявола- для испытания веры истинных христиан. - И тут же разразился потоком брани: - Чтоб им пусто было, этим порождениям Сатаны, скверным жужжалкам, вылетевшим из под его хвоста, да поразит святой Георгий его печень до самых копыт! -Рейтары хохотали, их смеху вторили тоненькие подхихикивания маркитанок, и идти становилось чуть легче.

Дым костров быстро разогнал назойливых насекомых. В котелках забулькала каша, щедро сдобренная жирным мясом и пряностями. Усталые люди лежали на песке, и ласковое море лизало их натруженные за день ноги. Виланта сбросила сапоги и жадно вдыхала сытный дух, шедший от горячей миски с едой. В животе урчало от голода. Обжигаясь, она принялась орудовать ложкой. Теперь уже маркитантки не вызывали у нее такого брезгливого чувства, как поначалу. В конце концов, женщины, приготовившие такую чудную похлебку, не могли быть уж такими плохими.

В быстро опустившихся южных сумерках зазвенели переборы гитарных струн. Голосок у носатой Розамунды был так себе, средненький, но песня почему-то тронула Виланту до глубины души. Ей хотелось сохранить это обжигающее сердце чувство счастья словно терпкое вино в бокале. "Искупаюсь и лягу спать," - блаженно потягиваясь, решила девушка. Она добралась до кромки воды и пошла вдоль берега. На прозрачном фиолетовом небе зажглась первая звезда. "Можно загадать желание, " - подумала Виланта и на мгновение остановилась. Чего же ей еще желать от судьбы? Боги и так поднесли ей сказочный подарок, позволив остаться в живых, стать самой собой. Внезапно в ее голове оформилась мысль, и Виланта поняла, что она возникла давно. Когда Вилена увидела князя Володаря.

Слова "мой отец", даже и не произнесенные вслух, резанули ее словно наждачной бумагой. И Вилена, и Тардьен всю жизнь прожили, не зная обычной нормальной семьи. Каждый сам за себя, и никто не накажет избивших тебя дворовых хулиганов. Никто не утрет слезы, не смажет жгучие ссадины, никто не утешит и не пожалеет. Они запрещали себе думать об этом. Нет родителей, никогда не было и не будет. Эту дверь нельзя открывать, на ней железные засовы и железобетонные укрепления. Но они в одночасье начали рушиться, и дверь, скрипнув, стала отворяться. Мои родители. Папа, мама.

Виланта уже знала, что, произведя ее на свет, женщина, бывшая ее матерью, умерла. Ей, иногда казалось, что она помнит ее облик, ласковые руки и шелковистые русые волосы. Она дала ей жизнь и имя. И то, и другое попытались отнять. Но где-то там, среди неведомых мест и времен, жил ее отец. Виланта не знала, какой он. Не знала, и какие чувства она к нему испытывает. Но ей хотелось взглянуть в его глаза.

Единственная звездочка на фиолетовом южном небе мигнула и запылала вновь. Был ли это знак, Виланта не знала. Стряхнув с себя тяжелые мысли и потную одежду, она побежала к теплым волнам и нырнула.

Если у вас болит душа и сжимаясь ломит сердце, если кажется, что жизнь бессмысленна и пуста, не отчаивайтесь. Море- великий доктор. Оно снимет боль и усталость, исцелит израненные нервы и даст вам новую жизнь. Злое и темное уйдет, соленые волны унесут его на бесконечную глубину и спрячут в вязкий холодный ил. И человек, легкий и нагой, словно младенец из чрева матери, выйдет на берег, пошатываясь от усталости.

Виланта любила плавать и не боялась заплывать далеко. Легкими сильными движениями удалялась она от берега. Потом остановилась и легла на спину. Темное небо и темное море сливались воедино. Не было видно ни горизонта, ни берега. Только далекие звезды, мерное покачивание волн и черная чаша пространства вокруг. Пора было возвращаться назад. Но то ли девушка не рассчитала собственные силы, то ли взяла неверное направление, но к берегу она так и не приблизилась.

"Хорошо, если тут нет акул,"- начали закрадываться в голову непрошеные мрачные мысли. Она изо всех сил старалась не сбиться с выбранного ей курса. "Еще немного, и будет земля," - уговаривала себя Виланта. - "Волны хоть и маленькие, но все равно относят, поэтому и пришлось плыть подольше". Неожиданно ее ноги коснулись дна. Скоро девушка смогла встать на мелководье. Перед ней оказалась песчаная коса, далеко выдававшаяся в море. Виланта выбралась на нее, и побрела вперед. Дорожка закончилась так же внезапно, как и началась. Впереди показалась огромная дыра входа. "Пещера, " - поняла Виланта.- "Очень кстати. Все лучше, чем ночевать на песке под открытым небом." О том, чтобы искать свою одежду и лагерь даже речи не было. Она так устала, что даже лишняя пара шагов была ей в тягость. Поэтому девушка пробралась внутрь, под нависшие своды. Было темно, хоть глаз выколи, и чтобы не упасть, Виланта выставила вперед руки и двигалась на ощупь. Под ногами зашуршало. Склонившись, она исследовала возникшее препятствие. Водоросли. Роскошная теплая куча, где можно укрыться от холода. Ноги подкосились сами собою, и, через несколько минут девушка уже спала.

-4-

-- Леди Виланта! Виланта! Отзовитесь! -голоса настойчиво лезли в уши.

"Я опять проспала," - звенело в ее сонной голове. Не проснувшись, она вскочила и уже собиралась бежать умываться. "Опоздаю в школу... в приют к утренней кормежке...да нет же, корову доить!" - мысли толкались и стукались друг о друга.

Виланта потрясла головой. "Какая, к дьяволу корова!" - ругнулась она и протерла глаза. Вокруг были каменные своды, достаточно, впрочем, высокие, чтобы стоять в полный рост и не наклоняться.

-- Виланта! Миледи!- голоса не исчезли, значит, они ей не приснились. Тут девушка вспомнила, как вчера чуть не утонула, как выбралась, и все стало на свои места. "Так меня же ищут!"- озарило ее.- "Надо же, не бросили случайную попутчицу, тратят драгоценное утреннее время на поиски. Пожалуй, эти люди лучше, чем она о них думала. "

Виланта уже собралась выбежать из пещеры и подать голос, как взгляд ее упал на ее голые руки. И ноги. И на все ее совершенно не одетое тело. Решение пришло мгновенно. Гостеприимная куча водорослей тут же превратилась в несколько экстравагантный, но вполне пристойный наряд, полностью прикрывающий интимные места.

-- Э-ге-гей! Я здесь! - закричала девушка и вышла наружу, тщательно придерживая коричневые кудреватые полоски.

Дюны встретили ее ослепительно ярким солнечным светом. Он многократно отражался от глади моря и сверкающего песка. И берег, и вода, и сияющее небо переливались медовым цветом спелого янтаря. "Теперь понятно, почему это место называют Янтарными дюнами. А мы, люди, здесь присутствует просто как случайные включения: мушки, паучки, головастики разные." Действительно, бегущие к ней по склону люди издали казались маленькими, словно муравъишки на золотой скале. " Здесь, в этом месте, правят могущественные силы рока. Мы перед ними просто пыль, случайные камешки, стронутые с места могучей лавиной," - мысли были словно чужие, словно чувствовала она и в то же время не она.

Носатая Розамунда первая встретила Виланту.

-Уж как вас, мадам, угораздило забрести так далеко от лагеря, просто ума не приложу, - шепелявила она, слегка задыхаясь от бега. - Как с утра обнаружили, что нету вас, такой переполох случился. - Маркитантка не скрываясь разглядывала Виланту, любопытствуя, что же это душка Герхард нашел в этой тощей козе. Она, Розамунда, не в пример авантажнее. Да что там Герхард, все остальные мужики тоже как с цепи посрывались! Уж на что капеллан почтенный человек, а как настаивал, чтобы фифу эту искать, это ж ужасть какой. Брюнетка снова скользнула завистливым взглядом по замаскированной водорослями фигуре. Тут взгляд ее остановился, а влажный кривоватый рот распахнулся.

-- Матерь божия заступница! - просипела она, словно задыхаясь.

Виланту такое поведение маркитантки изумило:

-- Что с вами, милочка, - слегка растягивая звуки, произнесла она. - Вот уж не подозревала, что вы такая скромница, и мой неодетый вид так вас расстроит. У меня что, прыщ на носу?

Розамунда костлявой рукой ухватилась за шею. Нечесаная голова болталась из стороны в сторону.

-- Вот это...На шее у вас...

Виланта инстинктивно потянулась рукой к горлу. Пальцы наткнулись на гладкую холодную поверхность. Наклонив голову, она попыталась обозреть это нечто, вызвавшее такую яркую реакцию.

-- У самой королевы Мегдалин, таких цацок, пожалуй, не водится, - с уважением протянула маркитантка. Она уже справилась с собой, и теперь жадно пялилась на ожерелье, украшавшее Виланту.

Девушка отыскала застежку и теперь разглядывала драгоценность, разложив на коленях. Центральный изумруд размером был почти с перепелиное яйцо. Его окружали камушки поменьше. Их узор был расположен так, что ясно были видны два дракона, в распахнутых пастях которых и помещался центральный камень.

-- Редкостные каменья, - уважительно прошептал отец Доминик, опускаясь на колени рядом с Вилантой. Его комплекция не позволяла ему передвигаться быстро, и поэтому он подошел гораздо позже чернокудрой Розамунды. - Я в молодости видел образчики с Атласных копий. Тоже крупные, но блеск и в половину не так ярок... Это- наследственное украшение, я полагаю?

Виланта промычала нечто невразумительное и поднялась. Дурное предчувствие холодным ужом скользнуло от живота к горлу. Она никогда не носила таких драгоценностей, и совершенно точно помнила, что вечером никакого изумрудного колье у нее не было.

Она с трудом добралась до своей одежды, хотя она и была недалеко. Наскоро облачившись, девушка заторопилась вернуться в лагерь. Она вспоминала обрывки своих снов, и тревога все больше овладевала ею. Ей внезапно захотелось быть как можно дальше от этого места. Убежать, не видеть и сделать вид, что ничего не произошло.

Капитан встретил Виланту хмуро, и в выражениях отнюдь не парламентских выразил свое отношение к девицам, которых приходится искать все утро. Собрались быстро. Дальнейшее путешествие проходило в напряженном молчании. Может быть, тревожное настроение Виланты передалось окружающим, или же так подействовала весть о ее роскошных побрякушках, но обращались теперь к ней почтительно и как-то отчужденно. Не слышно было и обычных рейтарских шуточек. Даже разбитные маркитантки шушукались тихо как мыши и не хихикали. Что-то висело в воздухе, так перед штормом наступает тягостное давящее затишье. Поэтому девушка ничуть не удивилась, когда над их караваном на бреющем полете пронесся небольшой человечек с развевающейся каштановой бородой. Коротышка лихо заложил вираж в воздухе и со свистом приземлился. Огромных размеров сапоги при этом слетели и шлепнулись прямо на девиц. Те немедленно завизжали.

-- Прошу прощенья, - хмуро бросил в их сторону бородач. Смешной семенящей походкой он проковылял к своим ботфортам и цепко прижал их к груди. Потом властным взглядом обежал небольшой отряд, и шагнул к Герхарду, сразу определив в нем начальство.

-- Все дамы тут?- кивнул человечек на жавшихся в испуге маркитанок.

-- А что вам за дело до наших дам, милостивый государь? - надменно произнес Герхард, нарочно привставая на стременах. Рядом они и впрямь выглядели одиозно: стройный высокий красавец верхом на жеребце и низкорослый квадратный бородач, сильно смахивающий на гнома-переростка.

-- Лучше отвечай и не ерепенься, - с достоинством и как-то даже устало произнес коротышка.

-- Да ты знаешь ли, смерд, с кем разговариваешь? - театрально возмутился капитан и его шрам на лице начал багроветь. Он совсем не обращал внимания на капеллана, который бочком подобрался к нему и пытался что-то сказать.

-- Некогда мне, времени совсем нет, -пробурчал себе под нос незнакомец. Он уставился на оторопевшего капитана и звучно прищелкнул пальцами. Во мгновение ока картина резко изменилась: уже не благородный Герхард восседал на коне, а пегий жеребец неуклюже громоздился на своем хозяине. Отец Доминик тем временем незаметно подполз к капитану и зашептал ему в ухо:

-- Только не спорьте, делайте все, что он скажет. Это же магистр, о нем легенды ходили, когда я еще пешком под стол бегал. Ему всех нас в мух оборотить- раз плюнуть!

Герхард не мог ничего ответить, только его хребет скрипел жалостно и угрожающе.

-- Достаточно, - не то спросил, не то констатировал малорослый волшебник и снова щелкнул пальцами.- Говорить будешь?

Раздавленный капитан смог только молча кивнуть. На Виланту, скромненько стоящую поодаль, никто внимания и не обращал. Она же с интересом наблюдала за происходящим и прикидывала, не сбежать ли ей, пока еще есть время и возможность.

А наглый бородач тем временем совершенно распоясался.

-Мне нужно знать, была ли какая из вас этой ночью с мужчиной?- допрашивал он маркитанок. Те прятали лица в ладонях, прикрывались фартуками и глупо хихикали.

"Странные все же создания,"- подумала Виланта. -"У них на все события только две реакции- или визжат как резаные или хихикают."

Голос волшебника щелкал как хлыст. Девушки начали признаваться, что вообще-то они нрава скромного, но вот нынче ночью.... как на грех...совершенно неожиданно....Магистр смотрел на них исподлобья и чрезвычайно недовольно. Потом словно прикинул что-то в уме и шагнул к рыжей щербатой девице.

- Руку давай, - буркнул он приказным тоном. - Да не ту, левую.

Маркитантка поспешно повиновалась. Нигрант поднес ее ладонь чуть ли не к самому носу и начал внимательнейшим образом изучать. Водил пальцем и мало не обнюхивал. Потом, видно, не обнаружив ничего для себя интересного, в раздражении отбросил.

- Иди ты сюда, - поманил он чернявую Розамунду. Та без звука повиновалась. Снова повторилась та же процедура. С той лишь разницей, что у носатой красотки маг осматривал еще и правую руку.

- А ты шустра, малютка, - хмыкнул он по окончании процедуры. - Чтобы семь раз за ночь, такое редко встретишь!

И без того перекошенное лицо Герхарда болезненно искривилось. "Шлюха драная, " -прошипел он сквозь зубы.

"Вот так-то, голубчик!" - усмехнулась про себя Виланта, от которой не ускользнула эта маленькая сценка.- "Любовь зла: уснул- и уползла!"

Дебелую блондинку маг даже осматривать не стал.

-Вы в каком году изволили на свет появиться, милая? - добродушно спросил ее волшебник.- Поди еще до воцарения батюшки нашей светлейшей королевы Мегдалин, ась?

Плюшка покраснела как вареная свекла и мстительно плюнула бородачу под ноги. Рейтары ахнули. Страшно подумать, что сотворит с ней мстительный магистр. Вон ведь как капитана уделал, как господь бог черепаху! За одни только слова поносные. Но ничего не произошло. Маг просто отвернулся от нее и снова обратился к Герхарду.

-- Еще девки есть в отряде?

-- Ну, не то, чтобы девки, - запинаясь, протянул капитан.

Виланта поняла, что пришел ее черед. Убегать было уже поздно. "Лучше выйду сама. Пусть посмотрит на мою линию жизни и успокоится." Девушка приблизительно догадалась, что ищет старый волшебник- женщину, зачавшую ребенка сегодня ночью. Если так, то ей боятся нечего. Ратники почтительно расступились, пропуская Виланту вперед. Она молча подала недорослому колдуну левую руку. Маг внимательно смотрел на нее, не отводя глаз. Протянутая рука повисла в воздухе. "Что он пялиться на меня, словно привидение увидал, честное слово!"- возмутилась девушка. В отместку она тоже уставилась на мага, меряя его взглядом сверху вниз.

Неожиданно колдун изменился: горделивая выправка пропала, словно из лопнувшего воздушного шарика уходил воздух. Надменное лицо скуксилось, словно малыш решил заплакать.

-- Как же ты похожа на мать, девочка, до чего же похожа, - повторял он не переставая. Крупные слезы текли по толстому пористому носу и пропадали в каштановой бороде.- На мою Сервилину.

Только тут до Виланты дошло, что этот волшебник и есть тот самый отец, которого ей так хотелось найти.

-5-

Рейтары уходили. Оборачивались и тут же отводили глаза. Девицы приседали, прощались и желали миледи всяческих благ. Отец Доминик напоследок подошел к ней:

-- Как я понял, вы только что обрели своего отца, дитя мое. И, сдается мне, у вас теперь на душе куда как смурно. Бросьте. Будьте проще. Надо радоваться всему, что дает нам Господь. В любом эпизоде жизни есть свой скрытый смысл. Пусть сейчас мы его не видим, но со временем все становится ясным как хрусталь. Наши поступки- вешки, которыми мы определяем свой путь. Налево пойдешь- одна судьба; направо- другая. И помните, милая. Бог посылает нам только те испытания, которые мы можем вынести. Никогда господь не предложит нам непосильной ноши, никогда.

-- Вы словно хороните меня, господин капеллан, - подняла голову Виланта. - С чего бы это? Разве это не радость - вдруг перестать быть сиротой?

Толстый священник ничего не ответил, только усмехнулся. И тоже ушел вслед за остальными. Она оставалась одна. Это был ее мир, ее отец и ее проблемы.

Господня воля? И в чем собственно великий смысл того, что произошло с ней? Сиротское детство, разбросанность по трем мирам, и отчаянная борьба за свою целостность? И этот человек, к которому она совершенно не знает, как относиться. О чем с ним говорить?

Она посмотрела на Нигранта. Его глаза были как у голодающего, вдруг узревшего гору хлеба. Жадный, голодный блеск обретения. Может быть, этот человек любит ее? И все это время разыскивал ее, ждал и страдал? И она нужна ему?

Незаметно для себя Виланта начала рассказывать ему историю своей жизни. Говорила, ничего не утаивая. Только рассказ о детских и отроческих годах занял у нее гораздо больше времени, чем потратил бы на него обычный человек. Ничего удивительного, ведь ей пришлось рассказывать о трех разных жизнях- и все они были ее. Может быть, ей просто показалось, но Нигрант с особенным интересом вслушивался в детские воспоминания Миланы. Наверное, потому, что именно она большее время пробыла с матерью, его любимой Сервилиной.

-- Как получилось так, что мы с мамой очутились так далеко от тебя? - задала она мучивший ее вопрос.

Нигрант потупился.

-- Я и сам до конца не понял, в чем тут дело. Еще вчера я думал, что Сервилина сама покинула меня. Убежала, я хочу сказать. Понимаешь, я ведь не так чтобы чудо как хорош, - тут волшебник усмехнулся. - Ростом не вышел, да и вообще. Поэтому и не стал ее искать, раз она сама так решила. - Магистр развел руками.

-- Неправда! - вырвалось у Виланты. - Она тебя любила, я точно знаю.

В голове поплыли туманные воспоминания. Мамины теплые руки, и голос. Она говорила и плакала. Теперь Виланта понимала, о чем.

-- Надо было искать ее, - гневно выкрикнула она. - Может ее силком увели, украли, наконец, а потом в рабство продали. Володарь ведь говорил, что купил ее.

-- Может быть, деточка, - беспомощно проговорил Нигрант. Теперь он был совсем не похож на того грозного волшебника, который вихрем слетел с небес на отряд рейтаров. - Теперь я припоминаю, что магический купол я опустил на остров позднее. Сервилина могла пойти к морю и попасть в лапы пиратов Озерного Хельги или даже Гламура Будочника. Слава богам, что ты нашлась! Подумать только, если бы я не взялся составлять гороскоп, то мы могли бы никогда и не встретиться! Ну, ничего. Теперь мы вместе, и все будет хорошо. Мы вместе воспитаем твоего ребенка. Подумать только, у меня будет внук! Я так счастлив! Наш род не угаснет, мальчик продолжит его.

-- Какой, к дьяволу, ребенок! - Виланта чуть не поперхнулась от неожиданности. - Какой мальчик, какой внук? Что ты несешь?

-- Ну, как же, деточка, твой сын конечно !- Нигрант был ошарашен гневной отповедью своей недавно обретенной дочери.

-- Дети, папуля, что б ты знал, в наше прозаическое время заводятся лишь одним, вполне определенным способом. Тебе объяснить, каким именно?

-- Представь себе, я в курсе, - с холодным достоинством ответил ей волшебник. - Я, конечно, не герой-любовник, а всего лишь старый колдун, но тем не менее...В моих гороскопах никогда, ты слышишь, никогда за последние восемьдесят лет не было ни одной ошибки. Да что там ошибки, малейшей неточности! И я говорю тебе: нынче ночью ты зачала ребенка. Даже без гороскопа, по одному лишь запаху, я тебе могу точно сказать- так оно все и было. Через десять лунных месяцев ты родишь мальчика. Сказать тебе день и час, рост и вес ребенка, или ты поверишь мне на слово?

-- Все это бред сивой кобылы, - продолжала распаляться девушка. - Повторяю тебе: я в жизни не спала ни с одним мужиком! Ни тогда, когда мы были разделены, ни теперь. Не может быть у меня никакого мальчика.

-- С удовольствием послушаю, как ты запоешь через полгода, когда живот начнет выпирать. Я тебя ни о чем не спрашиваю- не хочешь, не рассказывай, твое дело.

Виланта опустилась на песок и обхватила голову руками. В висках ломило, во рту пересохло. Слишком много обрушилось на нее сегодня. Она начала потихоньку раскачиваться как дервиш на молитве. Изумрудное ожерелье принялось раскачиваться вместе с ней, в такт ее движениям. "Вот еще одна загадка," - отстранено думала девушка.- "С вечера побрякушек на мне не было, а утром они непонятно как появились. Папаня новоявленный подарить не мог, так как в те поры еще не подозревал о моем существовании. Если бы знал, не стал бы устраивать весь этот цирк с расспросами обозных потаскушек. Что же произошло ночью?"

Ночью она спала. Правда, спала плохо, тревожно, да и снилась ей всякая чушь, даже вспоминать не хочется. Но видимо придется вспоминать, никуда не денешься.

-6-

Сначала были тени. Только не совсем настоящие, а, скорее, колеблющиеся блики от воды, играющие на стенах пещеры. Гладкий гранитный потолок отражал и искажал находящиеся здесь предметы. Все изгибалось, змеилось, таяло и исчезало. Вот показалось улыбающееся усатое лицо, похожее на китайского богдыхана и тут же растаяло. Тени и блики кружили, завораживали и звали за собою.

Теперь уже она находилась не в пещере, а шла по узкой песчаной косе, выдающейся в море. В темноте за спиною ясно ощущалось чье-то присутствие. Кто-то большой, сильный и гибкий как ласка шел за ней из пещеры. Надо было обернуться и посмотреть- кто, но Виланта не могла. "Если повернешься и увидишь- пути назад уже не будет," - предупреждал ее внутренний голос. -"А пока ты просто идешь, идешь к морю- и все нормально". Но страх и ожидание делали каждый шаг в неизвестность невыносимым. Она повернулась.

Что же было потом? Что она увидела? Все сильнее ломило виски. Казалось, голова распухла и потяжелела как гигантский свинцовый шар. Вспоминать было так же трудно, как и посмотреть в лицо тому, кто крался за ней в темноте. Она не может сделать вид, что ничего не произошло. Она умная и сильная, она должна смотреть в лицо реальности. Нельзя жить, закрыв глаза. И она посмотрела.

Толстое чешуйчатое тело свивалось вокруг нее кольцами. Трудно было определить его цвет в окружающих сумерках. С уверенностью можно было сказать только одно- кожа слегка фосфорецировала в лунном свете как у змеи. И у этой змеи были лапы, много лап и голова, квадратная как буханка черного хлеба или морда фокстерьера. Виланта узнала то самое усатое лицо, улыбавшееся ей с потолка пещеры. Почему она боялась? Ведь это совсем не страшно, танцевать и кружиться среди извивающейся звериной плоти. В танце был ритм, который захватывал и не отпускал. Поэтому она двигалась, пока в изнеможении не упала на сырой песок, и мелкие ласковые волны не укрыли ее. Было тепло и спокойно, и она уснула.

Но долго спать Виланте не пришлось. Два огромных глаза пристально рассматривали ее, и от этого горящего взгляда девушка проснулась. Словно резко выскочила из сонного дремотного омута и начала хватать воздух широко открытым ртом. Драконья морда приблизилась к ней вплотную. Дымный воздух из гигантских ноздрей обдал теплом щеки. По шее что-то скользнуло. Ожерелье.

-- Не бойся,- прозвучало в голове у девушки. Ментальная речь животного была успокоительной словно бархатный плащ. А сильный голос звучал снова: - Мне нужна твоя помощь. Не хочу погибнуть здесь.

Виланта пыталась сообразить, надо ли отвечать огнедышащему собеседнику, и если да, то как именно- телепатически или голосом. Мысли путались.

-- Ты не представляешь, как мне жаль, что пришлось так поступить с тобой. Поверь, другого выхода просто не было. Может быть, ты поймешь меня, когда узнаешь всю историю от начала до конца.

Тут звучание слов в голове Виланты сменилось яркими картинками. Такие чудные красочные глюки она видела только одни раз в жизни- когда болела ангиной с высоченной температурой.

Ярко-зеленая трава и серые камни. Белые колонны у входа в дом-дворец. Обстановка показалась девушке смутно знакомой. Точно, ведь это тот самый пансионат, с которого все и началось. Вот и директор-распорядитель господин Убегаев стоит на пороге, а с ним еще какой-то мужчина. Невысокий, с проседью, в зеленоватом плаще с отливом. Почему-то он падает и Убегаев со старушкой-регистраторшей похватывают его и куда-то волокут.

Потом Виланта увидела мужчину в плаще уже надежно связанным, можно сказать спеленутым веревками. На земле его прочно удерживали многочисленные колышки. Он явно был в сознании, девушка видела его яростно косящие глаза. Рядом суетились Убегаев и Софья Викторовна, та самая добрая бабушка неизвестных внучат, которой так восхищалась Вилена по прибытии в пансионат. Сейчас она не казалась ни почтенной, ни доброжелательной. Что-то крысиное появилось в ее деловито заострившемся лице. Под отрывистые команды директора она расставляла вокруг поверженного врага зажженные свечки, камушки и прочую колдовскую дрянь. Потом Арнольд Убегаев собственноручно бросил на грудь связанного извивающуюся зеленую ящерицу. Животное замерло, а извиваться почему-то начал мужчина в плаще. Он крутился все яростнее, словно путы жгли его кожу. От такого вращения его тело удлинялось и увеличивалось, шея вытягивалась. Руки и ноги постепенно превращались в лапы, и их становилось все больше. Спустя несколько мгновений вместо человека на земле лежал огромный изумрудный дракон, а потом и он исчез.

Тут Виланту осенило.

-- Так вы и есть тот самый легендарный отец-основатель пансионата Гоблинов? И создатель экстрасенсорной психологии?

Память Вилены услужливо выдавала факты. Почти сразу всплыла и странная фамилия- Сторонний. И кресло его имени, к которому ее почему-то притянуло во время первого ее сеанса левитации. Теперь этот загадочный Сторонний сидел перед нею, грустно распластав по полу длинные драконьи усы. Девушке стало его жалко.

-- Это вас Убегаев так уделал?

Угловатая голова качнулась.

-- Арнольд всегда был жаден до власти. А я, кроме всего прочего, был и председателем Колдовского конклава. После "исчезновения", которое он так мастерски подстроил, несомненно, мое кресло досталось ему. По наследству, так сказать, как любимому ученику.

-- Так почему бы вам не вернуться и не разобраться с ним как следует?

Виланта искренне не понимала, отчего этот великий волшебник сидит и грустит, вместо того, чтобы порвать своего ученичка как Тузик грелку. Стесняется, что ли на улицу без порток выйти, да еще в драконьем обличье?

-- Убегаев обо всем позаботился, - печально прозвучал ответ Стороннего. - Он лишил меня возможности передвигаться. Я заперт в этой пещере. Тот ребенок, который у тебя появится, освободит меня. Ты все узнаешь...

Звуки внезапно исчезли, ментальная связь прервалась. Дальше ее сон был только теплой и пустой темнотой.

Виланта распрямилась и рывком встала на ноги. Теперь она поняла достаточно, только полученное знание совсем не радовало ее, если не сказать больше. Ее использовали. Стороннему нужен ребенок, чтобы стать свободным и надрать задницу Убегаеву. Нигранту нужен внук, который продолжит его славный колдовской род. А о ней, Виланте, кто- нибудь подумал? Спросил кто-нибудь, что хочет она сама?!

Горькие злые слезы душили ее. Ее первые личные слезы стекали по лицу и капали на мягкий шелковый песок Янтарных дюн. Нигрант подошел сзади и тронул ее за рукав. Виланта сердито отбросила его руку.

-- Хватит, папочка, комедию ломать!

Колдун удивленно воззрился на нее. Девушка вскинула голову; ее зеленые глаза метали молнии.

-- Я-то думала, ты меня любишь, что нужна я тебе! - истерически выкрикивала она. - Как же, разбежался! Тебе только мой приплод подавай, как от коровы стельной! А что, скажешь- не так? Да ты и мать мою не любил. Если б хоть чуточку о ней думал, разве бы оставил все так? Ты только о себе и заботишься: "Что обо мне подумают, да нужен ли я ей!" Коли любил бы, землю бы рыл, а нашел бы ее, вернул.

Дальше она выкрикивала что-то уж совсем непонятное. Все ее предали. Вокруг все было злое и чужое. Все отторгало ее. "Нужно успокоиться, перестать, просто не быть,"- говорил ей внутренний голос.- "Ты сама по себе и внутри себя". Внезапно Виланте стало легко и хорошо. Она растворилась в себе, и как розовый воздушный шарик понеслась в пространстве. Однажды обретенная ею способность к левитации пробудилась под воздействием эмоционального стресса. Она уплывала от всего, причиняющего ей боль, легко и стремительно возносясь под облака.