— Хорошее было время, да? — кивнул Тимур на снимки, проследив за взглядом Виолетты, и, кажется, ничуть не смутился из-за этого своеобразного фотоколлажа. — Ты, я, один паркет на двоих… ну, и прочие мешающие факторы…
То, что под «мешающим фактором» он подразумевал Ярослава, Виола ещё могла бы понять, но вот Хелен… Жена всё-таки, да и малыш имеется. И вообще, интересно, как относится Лена к подобному «фототворчеству» супруга? Или она тут не бывает?
— Ты позвал меня, чтобы вместе предаваться воспоминаниям? — приподняла она бровь и таки присела на краешек предложенного кресла. — Не думаешь, что выбрал слишком подлый способ, чтобы пригласить даму?
— Виола-Виола, ты сама меня вынудила на крайние меры, — покачал головой он.
— Угу, обычные слова, которые говорит абьюзер жертве: ты сама виновата, что я так с тобой поступаю, — Виолетта злилась всё больше.
— Эх, не ценишь ты моего хорошего расположения, не ценишь, — тон Гада стал жёстче. — Я ведь так любезно пригласил тебя сюда, но ты не пришла, — его взгляд сделался острым и пронзительным. — Тогда не буду оттягивать неизбежное. Твоя танцевальная студия обречена. Впрочем, не только она, но и все остальные клубы и кружки, которые подвизаются в этой развалюхе, которая носит гордое название «клуб офицеров». Их закроют, и я об этом позабочусь. Помещения в ненадлежащем виде, обстановка совсем не подходит для детей, сама понимаешь…
— Лучше бы ты с ремонтом помог, а не лишал малоимущих детей единственной возможности заниматься любимым делом! — Виола, которая была задета за живое, еле сдерживалась, чтобы не перейти на повышенные тона. Захотелось вскочить и вцепиться ногтями в наглую физиономию вальяжно развалившегося в кресле бывшего одноклассника и раздирать её до тех пор, пока с его губ не сойдёт эта гадостная ухмылочка вседозволенности. — У меня было не самое простое детство, когда на счету каждая копейка, поэтому я как никто другой понимаю, что воплощает в себе этот клуб для подобных мне детей. Надежду, веру, что они не выброшены за борт жизни и тоже имеют возможность развиваться и быть нужными!
— Знаю, именно поэтому мне пришлось прибегнуть к подобному воздействию. Как я и думал, ты не осталась равнодушна к судьбе всех этих сирых и убогих.
— Эти «сирые и убогие», между прочим, ничуть не хуже и не менее талантливы, чем всякие папенькины сыночки и мажоры, которые привыкли считать себя хозяевами жизни! — терпение Виолетты было на пределе.
— Ладно, хватит лирики, — поморщился Гаджиев. — Если не хочешь, чтобы эту лавочку прикрыли, сделаешь так, как я скажу, — его, казалось, ничуть не тронула судьба детей из малоимущих семей. — Мне в студии нужны профессиональные преподаватели, а ты, что бы я ни говорил тебе раньше, профессионал. У тебя просто партнёр неудачный, у вас с ним несовместимость.
— Это с тобой у меня несовместимость! — почти прорычала она. — Причём по всем позициям.
— О-о, наконец-то я вижу на твоём лице эмоции, пусть и такие, уже хорошо, — от улыбки Тимура сделалось дурно. — Виола, ты можешь злиться, можешь кричать или даже ненавидеть, но игнорить меня не надо, я этого очень не люблю.
Виолетта постаралась взять себя в руки. Он хочет от неё эмоций? Фигушки, не получит!
— Не думаешь, что шантаж, да ещё и такой низкий, — не лучший способ наладить дружеские отношения? — как можно спокойнее спросила она.
— Ты не оставила мне выбора, — развёл руками Гад. — Что касается отношений, то в данный момент меня устроят и деловые, а дальше… дальше посмотрим…
«Посмотрим?!» — внутренне вскипела она, но постаралась не выдать своего состояния.
— Тимур, ты серьёзно считаешь, что после… эм… всего… я захочу тебя в начальники?
Губы Гаджиева сжались в тонкую линию. Он буравил Виолетту недобрым взглядом.
— Работать здесь, — наконец сказал он, — золотая мечта любой вчерашней студентки, которая не так давно начала преподавать и вынуждена ютиться в трущобах на руинах былой роскоши. Как раз твой случай. Но ты, Виола, загордилась сверх меры, если разговариваешь со мной в подобном ключе. У тебя должна быть фамилия не Городецкая, а Гордецкая, куда больше подходит.
— Зато твоя полностью соответствует твоей гадостной сущности: Гад он и в Африке гад! — снова не сдержалась Виолетта и тут же мысленно посетовала, что пока не способна выключить чувства при разговоре с ним, хотя и отчаянно пытается. Он продолжает вызывать в душе бурю эмоций, как и обычно, крайне отрицательных, но равнодушия, которое она так стремится продемонстрировать, нет и в помине.
— Ха-х… Один-один. А у тебя сейчас язык хорошо подвешен, раскрепостилась… — кажется, потенциальный босс наслаждался этим разговором. — Но, как я уже сказал, тебе нужно сделать выбор. Если хочешь, чтобы все эти недокружки в клубе офицеров продолжали функционировать, пусть и на последнем издыхании, ты сейчас подпишешь со мной контракт, — Гаджиев подал ей документы. — Пока на год, дальше видно будет. С зарплатой не обижу, плюс сможешь полностью забирать оплату за индивы. Ты ведь хочешь перестать финансово зависеть от мужа?
— О-о, то есть ты хочешь, чтобы теперь я зависела от тебя?! — Виола снова была на грани.
— Не переиначивай мои слова, — поморщился он. — Ты будешь получать столько, сколько заработаешь, всё по-честному. Просто я предоставлю тебе нормальные условия и достойную ставку. Мне известно, на что ты способна, поэтому я предпочту взять тебя, а не кого-то постороннего. Ещё вопросы есть?
— Есть! — выпалила Виолетта и слегка поёрзала на стуле. — А… мои ребята? Ты не забыл, что у меня есть ученики? У нас в следующие выходные турнир. Или предлагаешь мне их бросить?!
Честно говоря, она бы этому совсем не удивилась. К чему ему такой балласт? Это для неё ребята стали почти семьёй, а для него они просто кучка оборванцев.
— Что касается твоей студии… — протянул Тимур, и Виола затаила дыхание. — Если уж дети умудрялись танцевать в тех трущобах, то, думаю, с куда большим удовольствием захотят заниматься здесь. Не поленятся сюда ездить — пусть себе танцуют. Скорректируем расписание, делов-то… У нас прекрасный зал, не то что в вашем захудалом клубе.
Это было слишком хорошо, чтобы походить на правду.
— Они не потянут оплату, — покачала головой Виолетта. — Ты ведь и сам это прекрасно знаешь. Потому и предлагаешь, да?
Гаджиев переплёл пальцы и глянул на Виолу со странной полуулыбкой:
— Кажется, тебе нравится то и дело записывать меня в монстры… Скажи, как мне на это реагировать: всерьёз обидеться со всеми вытекающими для тебя последствиями или просто посмеяться?
— Допустим, ты говоришь серьёзно, — не стала идти на конфликт она. — Что у них будет с оплатой?
— Вот это уже конструктивный разговор, — Гад откинулся на спинку кресла и принял расслабленную позу. — Оформим твою танцевальную студию «Фиалка» в рамках моего клуба, но по особой статье, организуем её ученикам льготные условия: пусть платят столько же, сколько и раньше. Видишь, на какие уступки я готов пойти?
У Виолетты просто язык чесался спросить: «И чего же ты хочешь за эти самые уступки?» Но она решила проверить границы, за которые он готов её выпустить, а потом уже решать, ставить свою подпись под годичным контрактом-приговором или нет.
— Тимур, я раньше как-то не замечала за тобой склонности к благотворительности. Неужели ты будешь работать в убыток? — спросила Виола в лоб.
— Благотворительность? О чём ты?! Всего лишь пробное вложение в тебя как в потенциально успешного тренера, — заявил бывший одноклассник будничным тоном. — И очень надеюсь, что вложение окажется выгодным. У тебя будет год, чтобы доказать, что я не ошибся с выбором. А касательно твоей «Фиалки»… — он сделал выразительную паузу. — «Престиж» принадлежит мне: я выкупил эти помещения, а не арендовал. Поэтому имею возможность устанавливать любые цены, лишь бы хватало на погашение коммуналки. Здесь очень хорошие условия, и оплата занятий соответствующая: мои тренера должны получать достойное вознаграждение за свой труд. Но при этом я могу себе позволить взять пару льготных групп без ущерба для зарплаты преподавателей. Тамара Алексеевна у нас и за администратора, и за бухгалтера, она всё устроит, не переживай. А твои ученики тебе ещё сто раз спасибо скажут, когда начнут заниматься в нормальном зале. У вас же через неделю турнир, им надо хорошо подготовиться…
— И в чём тут подвох? — вздёрнула бровь Виолетта. — Никогда не поверю, что ты шантажируешь меня из-за моей же гениальности и незаменимости и заботишься о незнакомых детях.
— Прошлое, Виола, имеет свойство возвращаться, — ответил он таким тоном, что у неё моментально взмокла спина, а по телу прошёл озноб. Руки автоматически сжались в кулаки. — Особенно если в нём остались неразрешённые вопросы…
«Дышим, Виола, дышим!» — она с трудом сглотнула и принялась за дыхательную гимнастику, гася подступающую панику.
— Что такое? — нахмурился Тимур. — Тебе нехорошо? Побледнела вся.
— Окно приоткрой, пожалуйста, — выдавила Виола, хотя с удовольствием выбежала бы сейчас на улицу и больше никогда не переступила порога этой гостеприимной обители.
Гаджиев открыл окно и нервно прошёлся по кабинету:
— Это всё затхлый и заплесневелый воздух, которым ты регулярно дышишь в этом своём клубе офицеров. Вот и результат! Я сам там чуть не задохнулся, пока с директором общался, не знаю, как дети выдерживают.
Виолетта вдыхала свежий прохладный воздух и внутренне вздрагивала от каждого слова Гада. Хоть бы не надумал подойти ближе. Очень хорошо, что Тимур списал её состояние на влияние нездоровой атмосферы клуба и не догадался, что так на неё влияет лишь он сам. Потому что если поймёт, насколько она перед ним уязвима…
— Если действительно хочешь, чтобы я у тебя работала, у меня есть несколько условий, — проговорила Виола, стиснув ручку сумочки. — Первое и главное: я работаю только с детьми. Подростки и взрослые не моя стихия.
— Почему? — мужчина окинул её внимательным взглядом. — Я думал, ты ладишь с любой возрастной категорией.
— Я сказала, что работаю только с детскими группами! — сказала она с нажимом, стараясь удержать истерические нотки. Находиться в одной комнате с Тимуром становилось всё невыносимее. — У меня свои причины. Если тебя что-то не устраивает…
— Хорошо, будь по-твоему — детские так детские, — кивнул он, хотя складочка меж бровей стала просматриваться ещё отчётливее. — Каковы другие условия?
— Мои ребята продолжат выступать от имени моей студии, их достижения или проигрыши никак не будут касаться тебя. И спасибо, теперь можешь закрыть окно, — Виолетта задышала спокойнее.
— Опасаешься, что присвою себе заслуги твоих чемпионов? — усмехнулся Тимур, подходя к окошку. — Зря, я в этом не нуждаюсь. Однако успехи тех детей, которых ты будешь учить в рамках «Престижа», я засчитаю своему клубу. И в твоих же интересах, чтобы эти самые успехи были.
— Я никогда не делаю работу спустя рукава! — возмутилась она. — Но, разумеется, многое будет зависеть от начального уровня детей и их предварительной подготовки. «Золотых гор» обещать не буду, я не волшебница.
— С этим разобрались. Ещё условия? — Тимур снова сел за стол и зашуршал документацией.
— Ты сказал, что я смогу брать весь оклад за индивидуальные занятия… — пробормотала Виолетта, внутренне напрягшись. — Есть ли чёткое расписание? Или я смогу назначать индивы в любое время, даже в воскресенье?
Лишившись работы в клубе офицеров, Виола одновременно потеряла возможность тренировать Стефа и Стешу. Ни за какие коврижки она не приведёт двойняшек сюда, где их в любой момент сможет увидеть родной отец, увидеть… и узнать. А вот в воскресенье, когда в танцклубах обычно нет официальных занятий… Им нужен зал, чтобы отрабатывать всё то, чему она будет учить их дома. Хотя сейчас, после возвращения Тимура, им, наверное, пока не стоит участвовать в турнирах, потому что там будет он…
Невольно закралась мысль о переезде. Пока Гаджиев мотался по миру, было так тихо и спокойно, но сейчас всё налаженное существование может лопнуть. Неужели ей теперь всегда придётся прятать от него детей, чтобы он не стал вмешиваться в их жизни?!
— Индивы назначай в свободное от групповых занятий время, в остальном ничуть не ограничиваю, — великодушно позволил почти босс. — Если понадобится, то даже поздним вечером. В залах специальное покрытие, как в студиях звукозаписи, поэтому музыка никому не помешает. У тебя будут ключи от входных дверей, от тренерской и от зала. Ну, и от раздевалок, конечно, тоже. Зал персональный, только твой, поэтому хозяйничай там так, как посчитаешь нужным.
Ого, а вот это уже мощный такой «пряник» после сеанса «кнута». Кажется, аргументы «против» закончились, придётся соглашаться, пока Гад не решил удариться в другую крайность и снова сыпать угрозами. Пролистав бумаги, Виолетта поняла, что предложение Тимура взять под крыло её студию отнюдь не спонтанно и даже зафиксировано в документах. Он тщательно всё продумал и обсудил с юристом, контракт составлен очень грамотно и… да, на весьма выгодных для Виолы условиях. Если бы не одно «но»: её начальником вот-вот станет ненавистный бывший одноклассник, которого она так долго пыталась выбросить из памяти и из им же разбитого сердца.