Папа по найму [СИ]

Глава 15. Еще один удар

Хоронить Андрея решили уже на следующий день. Сначала Поля хотела сказать дочери и пойти на церемонию прощания вместе с ней, но потом поняла, что не желает подвергать ребёнка такому стрессу: не видела отца при жизни, с мёртвым тем более не стоит видеться. Одна Поля, конечно, собиралась заглянуть на пару минут, чтобы положить к его ногам красные розы — знак былой любви, но с утра еще одна новость огорошила — Рамиль в реанимации. Позвонила его возлюбленная, Тамила, которую Поля помогла перевезти через границу и укрыть от кровожадных родственников. Она слёзно умоляла приехать, потому что сама не знала, что делать, а еще в квартире обнаружила записку, которую написали для «Снежной королевы».

— Куда ты собралась? — нахмурился Павел, когда она засобиралась и разбудила его шумом.

Эту ночь, прекрасную ночь, они впервые провели вместе и хотелось проснуться как-то по-другому, но как хотелось не вышло.

— Паш, тут такое дело… Мне позвонила женщина того человека, который пообещал растоптать Егорова… Он в реанимации.

— Егоров?

— Да нет же… Тот человек, что почти обанкротил бизнес Егорова… В общем, мне ехать надо. Она плачет, ничего толком объяснить не может и говорит про какую-то записку для «Снежной королевы». Паш, я должна ехать.

— Тогда я с тобой. Подожди только найду трусы и…

Поля наклонилась, подняла мужские трусы, валяющиеся с её стороны кровати, и кинула ему.

— У тебя десять минут. Нужно уехать, пока Ульяша не проснулась, а то она снова начнет обижаться и дуть губки, и я просто не смогу её оставить.

— Разумеется. Я быстро.

Поля ждала Павла в машине. Она нервно постукивала подушечками пальцев по оплётке руля, думая, как такое, вообще, могло произойти, и почему Егоров опустился настолько низко. Тот мужчина, которого она знала, не был способен на убийство, а реанимация и доведение до самоубийства — это уже очень серьезные вещи. Хотя сделать это мог, конечно, не он, а кто-то из акционеров, но всё равно в голове не укладывалось — почему люди такие жестоки.

Павел присел рядом, заставляя выбраться из водоворота мыслей, которые буквально взрывали мозг. Поле казалось, что еще чуть-чуть, и она начнет бояться любого шороха. Она уже опасалась садиться в машину, которую могли заминировать, или просто выходить на улицу.

— Паш, а если он попытается навредить Уле, или маме, или тебе?

— Тсс! — приложил палец к губам, не давая договорить, а потом прикоснулся к ним своими, даря нежный успокаивающий поцелуй. — У тебя охрана по периметру дома, а он не такой уж ниндзя. Думаю, что он еще не потерял окончательно голову, чтобы трогать ребёнка.

— Паш, я всё равно так боюсь за вас…

Поля поджала губы и завела машину. Сердце было не на месте, словно должно произойти что-то страшное. Что-то такое, отчего будет плохо ей, очень плохо. Егоров так просто не сдастся, пока не увидит, что окончательно смог растоптать.

Цокот каблуков эхом отражался от стен больничного коридора. Поля шла впереди, постоянно поправляя халат, который, казалось, слишком велик. Она нервничала, и когда увидела Тамилу, сидящую на скамейке, то прибавила шаг.

— Привет, — буркнул Павел, будто бы уже знал её.

— Паша?! — она вытерла слёзы и поднялась на ноги.

— Вы знакомы? — переспросила Поля.

— Это и есть та самая жена моего брата, о которой я тебе говорил…

Глаза широко распахнулись, но сейчас не было времени на разборки. Поля обняла Тамилу, потому что сто лет уже не видела её и хотела хоть как-то поддержать.

— Как он? — спросила, отмечая, что не всё так плохо, ведь в другом случае, врачам не удалось бы прогнать женщину, которая любит всем сердцем и будет пытаться провести рядом последние минуты.

— Врачи говорят, что жить будет. Ему операцию с утра сделали… Огнестрельное сквозное ранение…

— Тамила нервничала и время от времени переходила на свой восточный акцент. Она достала из сумочки записку в кровавых разводах и протянула Поле. — Это тебе.

Поля поджала губы. Она почувствовала, как Павел обнимает её со спины, и развернула записку.

Сердце стало биться в груди с такой силой, что казалось проломит кости и выскочит наружу, а голова пошла кругом, и едва удалось удержаться на ногах. С губ сорвался негромкий стон. Поля не знала правда ли это, и действительно ли Егорову удалось пройти через охрану, которая ничего не доложила, но в висках пульсировало от избытка крови, бьющейся ключом по венам, а ноги стали ватными от страха и начали подкашиваться.

— Поехали скорее домой, — прошептал Павел. — Я поведу машину.

— У тебя есть права?

— Нет. Но разве это важно сейчас? Тамила, мы приедем, как только разберемся с одной небольшой загвоздкой в виде неприятного человека.

Она кивнула. Сейчас не нужны были никакие объяснения. Павел почему-то даже уверен был, что его брат в курсе, где сейчас его супруга, вот только он с этой чертовщиной решил разобраться потом, когда всё немного разрулится с Егоровым. Отпетым психом.

Павел умел водить машину, но до получения прав дело как-то не дошло. Он гнал как только мог, вжимая до упора педаль газа, обходя все преграды на своём пути и нарушая все существующие правила. Плевать было на них и штрафы, которые могут последовать. Главное, чтобы этот урод никак не навредил Ульяне или Людмиле Георгиевне.

— Поль, ты, главное, успокойся. Дыши глубже. Мы справимся. Я убью эту мразь, если потребуется…

Посмотрел краем глаза и заметил, что она пытается следовать совету, кажется, даже глубже дышит. Вот только бледная была, перепуганная, словно загнанная кошкой в угол мышь, которая начала прощаться с жизнью.

— Ничего не случится. Слышишь меня?

Остановив машину около ворот, заглушил двигатель и следом за Полей поспешил в дом. Людмила Георгиевна вместе с внучкой сидели на кухне и завтракали. Поля расплакалась, хватая на руки свою дочь, а Павел прижался к стене, только бы ноги не подвели от нахлынувшего расслабления. И в эту секунду у Поли зазвонил телефон.

— Слушаю, — ответила она дрожащим от страха голосом и включила громкую связь.

— Боишься? Бойся, милая, потому что это только начало. Ты лишила меня всего, а я лишу всего тебя, но буду это делать постепенно, сводя тебя с ума.

— Ты психопат, Егоров! Ты хоть понимаешь это? Что с тобой? У тебя мозги переклинило из-за моего отказа? Вряд ли, потому что в твоем отношении я большой любви не замечала.

Людмила Георгиевна отвела Ульяну в игровую, а Павел приблизился к Поле и присел рядом с ней на корточки.

— Ты моя шлюха, Полина! И должна была ею оставаться, но ты предала… Как моя мать когда-то предала отца. Нашла себе нового выблядка? Вот ты его и потеряешь!

Поля сделала вдох и тут же с шумом выдохнула, вероятно, не находя нужных слов для ответа.

— Давай встретимся один на один и разберемся? Или ты силен только ребят своих присылать? Поправочка — у тебя нет на них сейчас денег, — вмешался Павел.

— Встретиться с тобой? Да у тебя кишка тонка. Что же, я согласен. Решим все, как в старые времена — дуэлью. Кто останется в живых, тому и баба достанется.

Павел понял, что Егоров пьян. Возможно, у него в мозгу действительно переключилось что-то после того, как прочитал ту новость о Поле и Павле с благотворительного вечера. И черт ее дернул принять тогда его предложение. Если бы только она отказалась сразу, всего этого бы не случилось, а теперь Егоров считал, что Поля изменила ему, и на почве прошлых «больных мозолей» желал отомстить. Его рану вспороли снова. Возможно, мать бросила его с отцом, когда нашла себе другого мужчину, или же, наоборот, ушла и не позволила больше встречаться с родным отцом… Да что угодно могло произойти, и гадать Павел не собирался. Он всем сердцем желал разобраться с тварью, угрожающей жизни любимой женщины и её семье.

— Я не собираюсь садиться в тюрьму за твою мерзкую жизнь. Ты сам себя уничтожишь…

— Стру-у-усил, — бросил Егоров противным голосом, когда Павел уже нажал кнопку отбоя.

Он прижал Полю к себе. Она всхлипывала, вероятно, всё еще пытаясь отойти от испуга.

— Поль, ты должна обратиться в полицию. У тебя телефон разговоры записывает? — она только кивнула в ответ. — Тогда я вызываю ребят. Напишешь заявление дома, потому что сейчас лучше не стоит покидать его. А еще есть у меня одна мысль… Пока я вызываю полицию, скажи, чтобы твоя мама и Уля собирали вещи. Я увезу вас в безопасное место…

— Па-а-аш, — протянула Полина, поднимаясь на ноги. — Он везде нас найдет, если захочет.

— Нет. Мы поедем в деревню, где мы с семьей как-то отдыхали в детстве. Там есть прекрасный дом отдыха, а связей у Егорова сейчас чуточку меньше, чем раньше, потому что он без пяти минут банкрот…

Поля поджала губы. Вероятно, она была совсем не в состоянии спорить, потому что кивнула и вышла в коридор, а Павел набрал «102». Ответили не сразу, несколько минут пришлось перезванивать, потому что постоянно было занято, но, наконец, на том конце провода ответили.

— Полицейский участок номер три, чем могу помочь?

Павел оставил заявку на выезд участкового и вкратце объяснил ситуацию. Он предупредил, что если не дождется приезда полиции в течение ближайших двух часов, то увезёт Полю. Пообещали приехать ко времени, но работа органов охраны нашего спокойствия никогда не отличалась пунктуальностью.

Собрав необходимые вещи и оказав помощь Полине, Павел стал напряженно ходить из угла в угол. Он сцепил руки в замок за спиной, измеряя комнату шагами. Участкового всё еще не было, а время, отведенное ему, уже близилось к завершению.

— К черту их всех. Поедем сейчас, — наконец, решился Павел, но в дверь позвонили.

Уля выглядела напуганной, наверняка не понимая, что происходит. Павел взял её на руки и прижал к себе.

— Не бойся, милая! Мы с тобой сейчас поедем в одно чудесное место. Ты хоть раз видела живую лошадь? — Она кивнула. — Каталась на ней? — В этот раз отрицательно покачала головой. — Покатаешься! А еще познакомишься с другими чудесными животными. Пока беги к бабуле и не забудь взять того серого мишку с заплаткой, он мне очень нравится!

Уля кивнула и, когда Павел поставил её на ноги, побежала в свою комнату, а Поля вышла бледная, словно моль, и посмотрела на полицейского, вошедшего в дом.

— Я готова дать показания, если это действительно поможет избавиться от него, — произнесла отрешенным голосом Королева, глядя в одну точку.

— Здравствуйте! А мы сейчас посмотрим, чем помочь можем, если помощь на самом деле требуется, и вы ничего не преувеличиваете.

Павлу хотело шею сломать в этот момент ухмыляющемуся ублюдку в погонах, но он сделал глубокий вдох и прочистил горло.

— Проходите в гостиную, у нас мало времени, я предупреждал, что мы уезжаем.

— Вот-вот, то помощь им нужна, то торопят, — принялся бурчать себе под нос полицейский.

Казалось, что время стало резиновым, потому что тянулось оно невыносимо медленно. Пока Поля давала показания, Павел сжимал её руку. И она осознавала в этот момент, что самая большая помощь приходит именно оттуда, откуда её не ждёшь. Увидев Павла, она изначально начала относиться к нему с выработанным надмением, которое помогало быть строгой с сотрудниками, а едва узнала о его споре… Стала считать мужчиной последней сволочью, но всё изменилось по щелчку пальцев, и теперь он, Павел, владел контрольным пакетом акций её агентства и пытался защитить от Егорова.

Поля ухмыльнулась превратностям судьбы и заметила на себе взгляд полицейского. Наверняка клял в душе за то, что сорвали его с пригретого места.

— Полина Сергеевна…

— Витальевна, — уже в которой раз поправила его Поля, удивляясь короткой памяти или полнейшему отсутствию уважения (что именно она пока не решила).

— Разумеется. Полина Витальевна, Егоров говорил вам, что расквитается с вами или вашей семьёй физически?

Пытливый взгляд пробирал до мурашек. Вроде бы и защита от Егорова требовалась уже серьёзная, но, с другой стороны, так хотелось прогнать полицейского и не отвечать на эти каверзные вопросы.

— В таком контексте он мне не угрожал… Он обещал уничтожить меня и всех, кто мне дорог.

— Есть ли свиде…

Договорить ему не дал Павел, которому, судя по всему, тоже чертовски надоела эта пустая болтовня:

— Послушайте, лейтенант Голубкин! — фыркнул он.

— Голубков! — процедил сквозь зубы полицейский.

— Голубков, — повторил Павел, нарочно коверкая голос, и Поля поняла, что он передразнил специально. — Мы уже на все вопросы ответили. Записку вам предоставили. Записи телефонных разговоров с угрозами уже на облачном хранилище, куда вам дали доступ. Позвольте подписать заявление. Нам нужно ехать.

Полицейский вытер капли пота, проступившие на лбу, и шумно выдохнул.

— Видите ли, доказательств слишком мало… Господин Егоров звонил пьяным, а записка… Нужно ещё доказать, что это он написал.

— Так вот вы и доказывайте! Если не примите заявление, видит Бог, я пойду дальше…

Таким Павла Поля ещё не видела, и ей стало немного страшно, на долю секунды даже возникло стойкое ощущение, что он сейчас размажет представителя закона по стенке.

— Ну как хотите… Моё дело предупредить, что всё так просто не решится… Пока не было рукоприкладства и-и-и…

— Если будет рукоприкладство, — Павел подошел ближе к столу и сощурился: — Не дай Бог, если оно будет, — процедил он и вернулся к Поле.

Вероятно, последние слова подействовали, потому что, дописав что-то на листе, полицейский предложил Поле расписаться в заявлении и попрощавшись ушел.

— Никогда не думала, что возникнет необходимость обращаться к ним, — пожаловалась Поля.

— Не дай Бог, чтобы когда-то ещё раз пришлось. Я думал, что уже не смогу держать себя в руках, — потёр виски Павел.

— Видела… Паш… — на долю секунды появилось желание сказать «я тебя люблю», но Поля опомнилась и прикусила губу. — Спасибо за всё, что делаешь ради нас.

Он скупо кивнул и направился в коридор. На пороге остановился и повернул голову.

— Если вы уже всё собрали, то следует выезжать.

— Ты уверен, что там будет лучше? Здесь всё-таки охрана…

— Нам всем нужен отдых, Поля… Иначе Ульяна скоро начнет собственной тени бояться…

Поля вспомнила взгляд дочери, и страх, плещущийся в нём, когда та услышала голос Егорова… А потом Уля так испугалась звонка в дверь, что Поля была готова отдать всё, лишь бы помочь своей малышке перестать бояться.

— Да. Всё готово. Сейчас скажу маме и Уле, что пора, — кивнула, и Павел ушёл.

Поле так хотелось поговорить с ним, попытаться разобраться в отношениях, ведь утро после ночи близости началось совсем не так, как хотелось, и теперь она не поняла, кем они с Павлом являются друг другу — партнёры по бизнесу, любовники или что-то большее.

Обстановка гостиной плыла перед глазами из-за слёз, которые то и дело наворачивались на глаза. Во всей этой ситуации Поля винила только себя, даже не Егорова. Это она хотела попробовать быть с мужчиной, властным мужчиной, близость которого позволила бы почувствовать себя женщиной, а не загнанной бизнес-леди, которая должна сутками работать, только бы её семья ни в чём не нуждалась… А потом это кольцо… И…

Павел.

Поля осознала, что если бы в её жизни не появился Субботин, она ответила бы на предложение Егорова согласием и вышла за него, надеясь обрести защитника для себя и отца для Ульяши. Конечности заледенели от нахлынувшего ужаса от мысли, что бы сделал с ними этот псих, стань они семьей.

Наконец, совладав со своими страхами, Поля сделала глубокий вдох и постаралась снова отключить все эмоции, что успешно делала много раз, только бы не чувствовать то, что обычно присуще женщинам, чтобы не быть слабой. Сейчас это чувство, как никогда, мешалось.

— Ма-а-ам?! Ульяша?! Паша говорит, что уже пора ехать, — крикнула Поля.

Дочь с рюкзачком на плечах выбежала из игровой и бросилась в объятия. Мама вышла следом за ней. Она хмурилась. Поля подняла Улю на руки, крепко прижимая к себе, и посмотрела на маму.

— Всё будет хорошо, — прошептала Поля, прикрывая глаза и вдыхая запах любимой девочки.

— Паш, я не понимаю, почему мы должны были пересаживаться на автобус, а теперь два с лишним километра тащиться пешком по этой ужасной дороге и глотать пыль? — принялась жаловаться Поля, успевшая устать.

Уля сидела у Павла на шее, ему наверняка было куда тяжелее, а тем более маме, но они выглядели воодушевлёнными. Все, кроме Поли… Возможно, так сказывался стресс, от которого она не могла отойти, вспоминая ужас, охвативший после прочтения записки.

— Мы оставили машину в городе, чтобы нас никто не отследил, — ответил Павел. А идти пешком… Прости, я забыл, что тут следует заранее звонить и предупреждать, чтобы за нами приехали к остановке. Мы уже близко. Вон там начинаются дома, видите? Это и есть ферма отдыха.

— Ферма отдыха… Звучит впечатляюще, — ухмыльнулась Поля.

Она не была привередливой, но всё-таки предпочитала отдыхать на чистом песчаном пляже, а не на ферме, запах навоза с которой уже сейчас начал щекотать ноздри. Зато Уля принялась показывать пальчиком в сторону и возбужденно кричать:

— Корова! Смотрите! Живая корова.

Поле стало чертовски стыдно. Работала днями и ночами для того, чтобы свозить ребёнка за границу и показать ей достопримечательности, о которых другие только мечтают, а простую корову показать и не догадалась… А ведь могла бы купить дачку, мама ведь предлагала пару раз, но Поле даже послушать её было некогда.

Приближаясь к одноэтажным домикам, Поля начала думать, что приехать сюда не такая уж и плохая идея, потому что это место стало потихоньку напоминать сказку, жизнь, о которой давным-давно, когда была еще ребёнком, мечтала.

Пять аккуратных одноэтажных домиков, сделанных из дерева с резными рамами на окнах и самыми настоящими ставнями, скорее всего, были гостевыми. Недалеко от них стояло двухэтажное строение из кирпича, и почему-то Поле показалось, что это здание для персонала. В ста метрах от домиков располагалось большое озеро, по глади которого плавали самые настоящие лебеди. С другой стороны, в метрах двухстах начиналась сама ферма. Дорожки были выложены из жёлтого кирпича, совсем как в сказке «Волшебник страны Оз». На лице появилась улыбка, такая тёплая, что всё тело стало согреваться и оттаивать.

Когда из кирпичного здания вышел мужчина в соломенной шляпе, Павел спустил Улю, поставил на землю, пообещав, что скоро вернётся, и направился к нему. Они обменялись дружескими объятиями, будто сто лет были знакомы, а потом мужчина указал на один из домиков пальцами.

— Мужик Пашка хороший. Ты держись за него! Не упусти! — украдкой шепнула мама, а Поля еще сильнее улыбнулась.

У неё возникло ощущение дежавю. Мама была права, когда впервые проявила к Павлу симпатию.