Папа с седьмого этажа

Тест тесту не товарищ!

Все твердят, что мои часики оттикали, пусть и раньше времени. Наметила себе цель: мне нужен ребенок, а обаятельному соседу нужна я. В наш бермудский треугольник вклиниваются бывшие и будущие, родные и близкие, даже соседи! Как им объяснить, что меня все устраивает? Пусть даже мой сосед хочет стать папой с седьмого этажа. Пусть даже этого не хочу я. Или... хочу?

Чашка горячего какао с плавающими на пузырящейся поверхности зефирками погружал в приятную негу. Я расслабленно пила его и смотрела в окно. Вид с шестого этажа открывался шикарный. Можно было разглядеть почти весь наш маленький город. До центральной площади так точно, там стоял старый дядюшка Ленин, служивший насестом для всех местных голубей.

Дальше вид загораживали такие же высотки, как и наша. Единственным нашим преимуществом была возвышенность, точнее, холм, на котором стоял наш дом. Бонусом шёл вид на лес, который открывался с другой стороны.

— Валя… Валь, я ничего не понимаю! 

— Господи… — покачала головой и тихо фыркнула, утирая зефирные усы с верхней губы. — Это всего лишь тест на беременность! Ты не корабль в космос запускаешь! 

— Тут… тут инструкция дурацкая! Я не понимаю! Я её прочла десять раз и всё равно ничего не поняла… — Рита кричала из ванной. — Она реально по-дурацки написана!

— Ну да, ну да… Кто из нас ещё гуманитарий! — всплеснула руками и оставила чашку на подоконнике. Сунула ноги в тапки-собаки и потопала в сторону ванной, где от невыносимости бытия страдала Ритка. — Открывай дверь, несчастная. Ты дома не могла это сделать?

Щёлкнул замок. Дверь приоткрылась и в небольшой щёлке показалось лицо подруги. Оно было румяным от стыда. Светлые кудрявые волосы торчали смешной шапкой и напоминали то ли пуховку для пудреницы, то ли одуванчик.

— Валь…

— Ой, Рит, ты себе приключения на ровном месте найдёшь! Ещё и кричать потом будешь, что ты не виновата и оно само так получилось.

— Ну я правда не виновата! — этот невинный ангелок вертел в руках инструкцию и смотрел на меня взглядом обиженного ребёнка.

— Дай сюда!

Я перехватила смятую бумажку и протиснулась в ванную. Рита, опустив крышу, сидела на унитазе. Мне пришлось присесть на бортик ванны, чтобы с вынужденным интересом вчитаться в инструкцию. Нет, там всё просто. По пунктам. 

— Так, берёшь, опускаешь вот до этой линии. Подержать десять секунд, а потом ждём три — пять минут. Рит, что тут сложного?

— Давай вместе его сделаем! — Рита страшно вытаращила глаза и безумно улыбнулась.

— Твой Гоша плохо влияет на твои мозги, — я покрутила пальцем у виска. — Мало того, что ты вознамерилась ему наследника родить, так ещё и связь с реальностью потеряла! Ты, звезда физмата, не можешь осилить простую инструкцию…

— Я просто его люблю! Понимаешь? Люблю-ю-ю! — Рита едва глаза не закатила. Схватила полотенце с крючка и стиснула его так, будто это плюшевый медведь. — Любовь, она такая… Любовь! Словно… А! Любовь!

Я оторвалась взглядом от инструкции и исподлобья посмотрела на подругу. Точно, диагноз налицо: влюблённость головного мозга и атрофия оного.

— Валь, давай вместе! Мне не так страшно будет. А вдруг не получится?

— Не получится подержать бумажку десять секунд в той баночке, а потом подождать несколько минут? 

Выражение лица Риты говорило о том, что ей бы сейчас дифирамбы ангелам петь. Где-нибудь в Раю. А тут такая низменная вещь, как тест.

— Ладно, давай.

Я обзавелась своей баночкой. Мы взяли по тесту и пошагово, следуя инструкции, принялись получать результат в простом химическом эксперименте. Прямо набор юного химика!

Я поставила таймер на мобильном телефоне. Мы рядком сели на борт ванны и только тяжело дышали, храня молчание. Я хотела пойти дальше пить какао, Рита хотела осуществления мечты: порадовать Гошу наследником. Обязательно мальчиком! Откуда что берётся?

В дверь позвонили. Я оторвалась взглядом от стиральной машинки и нехотя встала. Очередной звонок. Это кто же так ко мне ломился?

Поправила бигуди на голове, накинула махровый халат и поспешила открыть дверь нетерпеливому гостю. Посмотрела в глазок, протяжно вздохнула и помрачнела: меньше всего сейчас я хотела видеть Егора.

— Привет! — сухо поздоровавшись, прижалась щекой к мягкой обивке двери.

Егор, щеголяя очередной клетчатой рубашкой, держал в руках знакомый чемоданчик с моим перфоратором. Но он явно был всего лишь поводом. Ремонт мой соседушка ещё не закончил, я это видела сама… пару недель назад. От этого воспоминания захотелось под землю от стыда провалиться. Как-то помощь со шторами и карнизом не туда зашла.

— Привет… — Егор, увидев меня, просто светился от счастья как лампочка. — Слушай, я твой перфоратор нашёл. Вдруг он тебе понадобится?

Ага, я же стенки на досуге сверлю. Больше-то мне нечем заняться. Только релаксировать путём художественной долбёжки по стенам.

— Может, и понадобится, — спокойным тоном осадила соседа. — Ты знаешь, где он. Если что — заходи…

Егор понял моё приглашение буквально. Спохватившись, я выхватила перфоратор, поставила чемоданчик на пол и прикрыла дверь, оставив небольшую щёлку. Сердито буркнула:

Ключ!

ГДЕ-ТО ДВА МЕСЯЦА НАЗАД

Ух! Как меня так угораздило? Ну вот как?! На такое способна была только я. 

Лёша, в очередной раз завалившись ко мне, опустошил не только мой холодильник, но и вытащил мои ключи, чтобы домой вернуться вовремя. Без приключений. Его мама никогда не любила, когда её драгоценный Алексей не ночевал дома! Если она узнает, что её Алёшенька делает, её Кондратий за нужные и ненужные места схватит.

Я, учуяв ароматы нашего вчерашнего ужина, доносившиеся из мусорного ведра, решила прогуляться до мусоропровода. Меня даже не остудило то, что на часах было всего семь утра.

Накинув тонкий халат прямо поверх пижамы, скрутила волосы в небрежный пучок, сунула ноги в мягкие тапки-собаки, с моськами очумевший таксы и пошла очищать карму. Сделала я это успешно. Только вот по возвращении поцеловала дверь. Я её по привычке захлопнула, зная, что ключи всегда лежали в кармане халата.

Но!

Я упустила два фактора: Лёшу и его маман. Пожалуй, только она меня и останавливала от опрометчивого решения связать себя узами Гименея с Алексеем. Предложение мне было сделано давно, кольцо пылилось в коробке в шкафу, а я тянула и ломалась, будто у меня женихов целая толпа под дверью.

Сунула руку в карман и нащупала там жирную дулю. Лёша унёс ключи с собой. Он ведь говорил, что вернётся к завтраку. 

— Просто прелестно!

Поставила ведро возле стены и упёрла руки в бока. Тамара Александровна ещё спит. Остальные уже на работу свинтили. Мне грозила пижамная вечеринка на лестничной площадке в течение нескольких часов. 

Напрасно я дёргала ручку и мечтала о том, что замок просто заело. Нет, дверь закрыта. Домой мне не попасть.

Перевернула ведро и села на него, как на пуфик. Разглядывая свои тапки, думала, как связаться с Лёшей. Выход наклёвывался один: через некоторое время постучаться к Тамаре Александровне, попроситься на чай и использовать право одного телефонного звонка.

Скрежет дверей лифта отвлёк меня на мгновение, подарив слабую надежду, что вернулся Лёша. Но на лестничную площадку вышла гора коробок. Обычных картонных коробок, под которыми маячили вполне симпатичные ноги в драных джинсах и белых кроссовках. Ходячая пирамида медленно приближалась ко мне. Я взялась за ведро и отсела чуть в сторону.

Коробки плавно подошли к моей двери, присоседились рядом к стене и стали нагло ломиться ключами в мою квартиру. У меня даже дар речи пропал от такого свинства!

— Чтоб тебя! Неужели не тот?

Коробки плавно съехали вниз. Теперь я видела высокого, подтянутого и очень симпатичного мужчину в клетчатой рубашке, с некоторой небритостью на лице и задорным блеском в глазах.

— Какой тогда ключ?

— Явно не эти, — я подпёрла подбородок рукой и саркастически усмехнулась. 

Мужчина замер. За коробками он меня и не заметил. Теперь же разглядел красоту неземную в халате в крупную ромашку и в смешных тапках. 

— Эм… — мужчина озадаченно вытаращился на меня. — Я успел залить вас? Или помешал кому-то из соседей?

Я посмотрела на незнакомца как на блаженного: он с Луны свалился? Или с Марса?

— Нет, просто это моя квартира.

— Нет, — мужчина рассмеялся, — это моя квартира.

Тут уже я захохотала. Ну да, ну да…

— Хорошо, пробуйте! Если получится открыть, с меня шоколадный торт.

Я могла понять замешательство мужчины. Новостройка, двери все одинаковые, ещё и без каких-либо обозначений. Всё как под копирку. Не трудно перепутать, особенно, если коробки мешают нормально что-либо разглядеть.

Нехотя встала и стала с явным скепсисом наблюдать, как мужчина перебирает ключи со связки. Ожидаемо, что ни один из них не подошёл.

— Вам какая квартира нужна? 

— Триста семьдесят вторая.

— А это триста шестьдесят восьмая. Вы этажом ошиблись.

Мужчина будто очнулся. Покрутил головой, заметил, наконец, цифру шесть на стене позади себя. Мой сосед сверху внезапно покраснел, скривился и посмотрел на меня так, будто я ведьма. Я широко улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Значит, вы теперь будете жить надо мной.

— Выходит, что так, — мужчина почесал в затылке. — Забавно. А что вы делаете на лестнице, да ещё с пустым ведром в такой час?

— Несчастья соседям приношу, подрабатываю плохой приметой, — фыркнула и покачала головой. — Вышла мусор выбросить, а дверь захлопнулась. А ключи ко мне притопают не раньше, чем через пару часов.

— Ясно… — незнакомец поджал губы и как-то слишком оценивающе окинул меня взглядом. Ростом я не уступала, впуклости и выпуклости на месте. Разве что темно-рыжие волосы напрягали его: мало ли я ведьма натуральная? — Шоколадного торта у меня нет. Но есть мятное печенье и чай… — мужчина насмешливо вскинул бровь и посмотрел на коробки. — Где-то там. 

— Это что, компенсация?

— Да нет, — незнакомец рассмеялся. — Налаживание контактов. Вдруг я окажусь очень шумным и надоедливым соседом? Меня, кстати, зовут Егор.

Ремонт - наше все

Квартира у моего соседа выглядела странно. Начать можно было с того, что почему-то над моей однокомнатной, оказалась двухкомнатная. Видимо, моё удивление было таким явным, что Егор, оставив коробки на кухне, широко мне улыбнулся:

— Ещё на этапе стройки люди заказали перепланировку. Потом отказались. Сложная история…

— Угу, — кивнув, с любопытством разглядывала стены. — Первый раз ремонт делаете?

Мужчина уже ретировался, громыхая чем-то на кухне. Страшный треск меня перепугал. Когда я решила поинтересоваться, что же там сломалось, то увидела Егора в весьма растерянном состоянии: электрический чайник решил пожить отдельно от ручки и теперь зиял хорошей такой дырой с одного бока. 

— Кажется, чая мы тоже не попьём, — мужчина виновато улыбнулся. — Придётся есть печенье всухомятку.

Мужчины! Они что-то говорят о женской логике, когда сами иногда чудят без баяна. Пусть мне все говорили, что у меня не аналитический склад ума, но вот внимательностью природа меня наградила сполна. Да так, что иногда приходилось этот дар в себе душить на корню.

Во-первых, я никогда не видела, чтобы клеили обои, не сняв плинтуса. А кривые стыки с несовпадающим рисунком убедили меня в том, что мужчина храбро пытался сделать ремонт самостоятельно. О некоторой рассеянности мне сказали наличники межкомнатных дверей. Их-то мужчина снял, но, похоже, перепутал: они криво стыковались, да ещё по цвету отличались.

Во-вторых, я заглянула через плечо мужчины и поразилась тому бардаку, что был в коробке. Удивительно, что пострадал только чайник. Чего там только не было! Такое ощущение, что Егор складывал всё впопыхах, закидывая вещи наугад. Чашки, чайник, вялый кактус в горшке, книги, набор отвёрток, плюшевый медведь, джойстик от игровой приставки… 

Егор старательно искал в коробке что-то, похоже, что печенье. Если он в следующий момент оттуда достанет атомную бомбу, я не удивлюсь. Она вполне могла там заваляться.

— Если складывать всё аккуратно, а коробки подписывать, то будет удобнее вещи разбирать…

— Полная опись не влезет на коробку, — мужчина вяло буркнул. — Да и зачем время терять?

Наклонилась и протянула руку через плечо Егора, доставая из коробки небольшой эмалированный ковшик. Затем посмотрела на новенькую варочную панель.

— Воду можно вскипятить здесь, например.

Мужчина на меня так посмотрел, будто я только что из воды вино сделала. Видимо, рассеянность — его всё. Он даже не догадался, что чайник можно заменить ковшиком. Или прожил всё время с электроплитой. У меня на съёмной квартире был газ, и воду я грела на ней постоянно. И не только в чайнике. Потому что горячую воду частенько отключали.

— А чай — вот, — вытащила следом смятую упаковку с чайными пакетиками. — Да?

— Поразительно!

— По поводу коробки, — я уже направилась к раковине, чтобы набрать в ковшик воды. — Можно, например, складывать в коробку что-то одно: только книги или посуду. Тогда достаточно одного слова и незачем делать подробную опись на сорок два листа.

Мужчина даже на пол сел. То ли я ему Африку с Америкой открыла, то ли это был его первый переезд.

— Никогда вещи не собирали? — поставила ковшик на плиту и улыбнулась мужчине. — Да?

— Впервые, если честно. Я ремонт-то делал здесь урывками… Набегами, времени не было… — Егор покачал головой. — Похоже, что печенье в другой коробке.

Теперь на божий свет стала показываться одежда. Особенно меня заинтересовал белый халат. Егор — врач? Любопытно!

Похоже, что мужчина был гением: он безраздельно властвовал над хаосом, который сам же и учинял. Посмотрев на закипающую воду, подняла взгляд и покачала головой.

— Что? Чай нам не грозит? — Егор, отряхнув руки, положил картонную коробку с печеньем на столешницу кухонного гарнитура и принялся споласкивать чашки, которые, ожидаемо, были разномастными.

— Нет, карниз криво висит.

— Разве? — мужчина поднял голову. — Ровно! Где же криво?

— А вы на шторы посмотрите… — я усмехнулась и ткнула пальцем в пол.

— Да? Но ведь по потолку ровно! Ну, относительно потолка, — Егор задумчиво почесал в затылке. Похоже, тоже любимый жест. — Разве нет?

— Если у вас не потолочный карниз, то лучше пользоваться уровнем. У вас разница между шторами такая, что в подобный брак на производстве я не поверю…

— Странно, я как-то раньше этого не замечал, — мужчина сел на единственную табуретку. 

— Угу, и обои криво поклеены. А ещё дырки под карниз какие-то большие.

— Да они не сразу у меня вышли! Я над ними два часа бился! Столько свёрл сломал...

— Потому что наши стены дрель не берёт. Только перфоратор. Если хотите, я вам его одолжу…

— Вы случаем не штукатур-маляр? — мужчина нервно усмехнулся. — Я бы обратился к вам за помощью.

— Нет, — засмеялась и покачала головой. — Я филолог по образованию, а на хлеб с маслом зарабатываю копирайтингом. Но квартир уже сменила много, так что ремонт и переезды — моё хобби.

Грудью на амбразуру

— Тебе срочно нужно родить ребёнка!

Сегодня мама была на редкость прямолинейна. Мне даже начинало казаться, что я в её глазах непрошибаемая амбразура. Такая, с мишенью, неоновой вывеской и иллюминацией в виде стрелочек, направленных мне прямо в лицо: грудью кидаться сюда.

Я тяжело вздохнула, взяла булочку, но даже укусить её не успела.

— Ты давно на себя смотрела? Все твои пирожки уже на боках отложились! Как ты мужчину цеплять будешь?

— Я что, баржа? Или подъёмный кран? — пробурчала под нос и вспомнила, почему давно не была в гостях у мамы. Но есть вкусную булочку с изюмом мне перехотелось. — Зачем цеплять? Есть мужчина и есть. Нет и нет… Какая разница?

— Как можно быть такой флегматичной к себе и своей судьбе! — мама всплеснула руками и так строго на меня посмотрела, что не хватало только молний из глаз. — Время идёт! Мы не молодеем…

— Ты в свои сорок пять — да, а мне всего двадцать три… — плюнула на всё и взяла булочку. Обкусывая глазировку по краю, шумно пила чай, стараясь не слушать маму, перешедшую на ультразвук.

— Всего! Тебе уже год был, когда мне двадцать три стукнуло! Раньше родишь, раньше выдохнешь!

Я тоскливо посмотрела в окно, подперев свободной рукой щеку. Есть булку я не перестала. Она мешала мне вступать в полемику: когда рот едой занят, то и спорить не нужно. 

— Кому нужны старые бабушки? Вот кому? А старые мамы? Вот на меня посмотри! 

Теперь маленькая кухня в хрущёвке стала подиумом, потому что моя мама встала под самой люстрой и демонстрировала мне свою осиную талию, которой я, например, похвастаться не могла. И дело даже не в булках. 

Мама выглядела хорошо. Даже сейчас нас часто принимали за сестёр. 

— Роды омолаживают, ребёнок стимулирует… Замуж тебе пора, Валя, засиделась ты в девках! Пора!

Да я и посидеть толком не успела! Бежала, бежала бесконечный марафон. Только вот присела, только выдохнула, и тут же нарисовалась мама с дрыном и в духе самого плохого мотиватора погнала меня дальше.

С шестнадцати лет я уже осваивала любые легальные способы подработать. Поступив в университет, по воле случая наткнулась на девочку, которая вовсю занималась написанием статей. Меня она сначала взяла редактором, потом уже и сама втянулась. За время учёбы подтянула базу клиентов. Когда запахло дипломом, я уже точно знала, что в школе работать не буду. Скопив денег, взяла однушку в ипотеку ещё на этапе строительства. 

Мама на заднем плане зудела и зудела, пытаясь отвлечь меня от философских дум.

Я только жить начала! Только… Ай! Маме если что-то в голову втемяшится, то ни пассатижи, ни долото не поможет. Всё, мысль там намертво засела. Идея фикс о моём замужестве и гипотетическом ребёнке стала едва ли не целью её жизни.

Мама села за стол, устав видеть мой остекленевший взгляд. Надула губы и строго на меня посмотрела. Точно, мы две рыжие ведьмы. Только у мамы аккуратное каре, лёгкий макияж, оттеняющий карие глаза, и гладкое лицо. Я же была немного веснушчатым созданием, с круглыми голубыми глазищами и копной темно-рыжих волос. Вот последние мне жизнь частенько отравляли. Стоило забыть про бигуди, так сразу же могла играть Муфасу.

— Что Лёша?

— А что с ним? — вяло включилась в разговор, вскинув брови. — Он есть. Существует.

— Он мне тут звонил…

Так, амбразура под угрозой. Мама достала тротиловую шашку и сейчас будет бомбить меня нещадно. 

— М-м-м… — я многозначительно протянула, слегка краснея.

— Что это за история с перфоратором?

— Ничего. Просто зашёл сосед сверху. Я ему перфоратор одолжила… Что? Одалживать вещи по-соседски запрещено законом? 

Мама опасно сузила глаза и подвинулась ближе. Я почти видела, что тротил в её руках превращается в пластиковую взрывчатку, которую она клеит на бочку с порохом.

— Лёша как всегда, испугался своей мамы, ушёл и забрал мои ключи. Я пошла выносить мусор, а дверь захлопнулась. Егор просто…

— Ага! Значит, его зовут Егор? — мама довольно улыбнулась.

Я напряглась, сглотнула ком в горле и вытаращилась на маму. Так… Бомбить меня не будут. Я узнаю этот плотоядный взгляд и жадный блеск в глазах. Что бы мама ни говорила, но устроить свою личную жизнь она не могла. Не получалось. 

— Он красивый? Да? 

— Симпатичный, — уклончиво ответила. — Мама, даже не думай! Он для тебя слишком молод!

— Возраст любви не помеха!

Если бы саблезубые тигры могли улыбаться, то моя мама была на них очень похожа. Режим хищника включён.

— Зачем тебе тогда Лёша звонил? — я ловко перевела стрелки, вызвав у мамы ступор. — Жаловался?

— Спрашивал, как ему завоевать сердце моей дочки.

Я молча взяла вторую булочку и принялась её есть. Вот ворчит мама, ворчит, а между тем печёт же мои любимые булочки! Зачем, спрашивается?

— Вы поссорились?

Что-то пробурчав с набитым ртом, махнула рукой. Нет, Лёша — не та тема для разговора. Сейчас у меня он вызывал крайнее раздражение. Как хорошо, что мама не знает, что он мне предложение сделал, а я не ответила «да». Меня бы тут ядерным зарядом на камешки разнесло.

Ведьма

Торговый центр встречал нас ярким светом, душным воздухом и невероятной толпой покупателей. Рита, подобно ракете на гороховой тяге, неслась вперёд, цепко держа меня за руку. Расталкивая людей, я только успевала извиняться и шикать от неприятных ощущений.

Маргарита — мелкий бес. Мне она была по плечо. Что внутри, что снаружи — мелкая и бес… в общем, бес в неё явно при рождении вселился. Даже волосы у неё вились завитками. Только цвет смущал: все думали, что перед ними ангел, но это далеко не так.

— Валя! Какие возможности! — Рита расставила руки и, совсем как мой новый сосед сверху, предпочла рассеянно не замечать других посетителей на эскалаторе. Особенно тех, что спускались справа от нас. Если бы я не шлёпнула Риту по ладони, то кто-то сегодня приобрёл нежно-лиловый фингал под глазом. — Мы так давно никуда не ходили!

Да, в последний раз мы покупали мне платье на выпускной. Я предпочитала спортивный, удобный стиль. Да и с моей комплекцией… О туфлях оставалось только мечтать! Надевая туфли на плоской подошве, я была вровень с Лёшей. Любые каблуки превратили бы меня в Майкла Джордана. Но не сказать, что я как-то тосковала по ним. Это Ритка переживала, что я спортсменку комсомолку напоминала, а не роковую красотку.

Соскочив со ступеньки эскалатора, Рита сдвинула солнечные очки на лоб, хлопнула в ладоши, плотоядно их потёрла и стала озираться по сторонам: мне нужно было купить новое платье. Освежить гардеробчик. 

— Ух! Валя… У тебя такие… — Рита повернулась ко мне лицом, прицокнула и изобразила руками совсем уж большой объём в районе груди, — возможности! Лёшу нужно сразить наповал. Чтоб до отвала башки!

— Гильотина тоже подойдёт, — меланхолично ответила, вглядываясь в гигантские витрины. Максимум, который мне грозил, так это платье-рубашка. Хотя я была бы не против найти по-настоящему что-нибудь красивое. Пусть даже маленькое чёрное платье. Нет, оно было бы не таким уж маленьким, но… зачем же о плохом сразу?

— Фу на тебя!

— Зато стопроцентный результат. Точность! Практичность! Качество! — я свернула в сторону знакомому магазинчику сетевой одежды. Там, по крайней мере, была моя ростовка. И я могла не бояться, что рубашка или футболка будут смотреться на мне топиком.

— Опять ты туда пошла! — Рита вцепилась в мою руку и бульдозером потащила меня в противоположную сторону. Да так, что подо мной едва ли не вздыбливалась кафельная плитка: маленькая да удаленькая! — Нет! Мы сейчас зайдём в этот магазинчик.

— И что мы там на меня найдём? Ночную рубашку? Пеньюар? Там если только на тебя искать…

Но Рита меня не слушала. В небольшой магазин мы занеслись вихрем. Манекены демонстрировали вполне приличные платья по доступной цене. Во всяком случае мои глаза не стремились к размеру блюдец, когда я видела цифры на разноцветных бирках.

— Тебе подойдёт зелёный! Рыжим он идёт! Или бирюзовый! Или жёлтый… — Рита распалилась так, что оставив мою руку в покое со скоростью гоночного болида скрылась между вешалок.

— Ну да, подлецу всё к лицу…

Я обернулась и огляделась. Меня привлекло простое клетчатое платье, которое я вполне могла одеть с кедами. И с туфлями тоже. Такое универсальное. А я люблю практичное и универсальное.

Теперь уже меня шлёпнули по рукам. Рита, завешанная горой платьев, умудрилась оттолкнуть меня от простенького наряда и зашипеть подобно рассерженной змее:

— Шагом марш в примерочную! Знаю я тебя! Опять фигню купишь…

— Но оно красивое!

— В нём можно уток в парке кормить, а не мужику в душу западать.

— Ну а если он тоже уток любит? — попыталась сострить.

— В каком виде? В тушёном? В печёном? Или в виде тушёнки? Паштета? — Рита прожигала меня взглядом. — И думать перестань! Всё! Вот тебе варианты… Давай, я буду ждать за шторкой на пуфике.

Если бы старая юмористическая передача ещё шла, то я бы стала её главным номером. Хотя зеркало в примерочной выдавало во мне стройную рыжеволосую красотку, я знала, что оно льстит. Нет у меня такой талии.

Рита играла в хорошего полицейского, а я в плохого. Тут наши взгляды не совпадали.

— Ну, смотри как здорово! Какой лиф шикарный! — Рита даже руками всплеснула, увидев меня в красивом жёлтом платье. — Ты только глянь!

— Да… я и смотрю, что про мои глаза все забудут, — грустно посмотрела на слишком откровенный вырез, который на моём бюсте и вовсе выглядел вульгарным. — А если наклонюсь…

— Хм, — Рита оценила длину платья: мой рост и тут подлянку подкинул. — Да, ты права! Это слишком вызывающе!

Следующее платье было хорошо всем, за исключением одного: оно висело на мне как на вешалке. Слишком широкое в плечах и талии. Всё-таки она существует!

Ожидаемо, что я столкнулась с полным перечнем типичных для меня проблем: рост, объём плеч и ширина плеч. С каждой примеркой Рита всё мрачнела и мрачнела. Когда уже в воздухе завитали нотки озона, а в сердитых глазах подруги стали сверкать молнии, я решила закончить адское мероприятие последним зелёным платьем. 

Приятная ткань, которая тянулась, отлично села на мне. А юбка, которая стремилась к полу, мне оказалась в районе миди. Но это исправила Рита, просто подвернув юбку и подержав её в руках:

В тесноте, да не в обиде

Пожалуй, это хорошо, что я прислушалась к совету Риты. Лёша и впрямь решил устроить отвал башки, только уже мне. Мы шли не куда-то там, а в «Мезонин»! Ходили слухи, что столики туда бронировали за месяц. Я там ни разу не была. Теперь вот появилась возможность увидеть всё собственными глазами.

Платье мне подшили в ателье. Я была им почти довольна. За одним только исключением: оно ошибочно создавало из меня роковую красотку. Даже шальная мысль закралась, а не поймёт ли Лёша меня превратно? Такой, всё-таки, он меня не видел…

К платью прекрасно подходили лакированные лодочки на тонком, но низком каблуке. Снимая бигуди, я старалась красиво уложить крупные локоны. Подкалывала их невидимками, стараясь не пользоваться лаком. А то буду выглядеть так, будто у меня на голове шлем прозрачный: тук-тук и звон пойдёт.

Последним решительным штрихом была помада. Неожиданно тёмная и не очень яркая. 

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, пожала плечами: посмотрим, что выйдет? Вдруг у Лёши откроется второе дыхание, как и у меня. Новые неожиданные эмоции, и всё станет по-другому? Ну мало ли. Привыкли мы смотреть фильм под пиццу с колой. А тут! Ресторан! Платье и прочие прелести…

Сообщение от Лёши я получила, когда сидела в коридоре на подставке и гипнотизировала часы. Сегодня всё как в сказке: принц, карета, бал. Я только вот Золушкой быть не хотела. Но тут уже Лёша раньше сбежит, а не я. В конце концов, мама его в тыкву превратит, а не меня.

Раздражение вернулось липкой волной. Сбросив с себя странное оцепенение, напрочь забыла про маму Лёши. От таких мыслей не только аппетит испортится, но и язва появится.

Проверив всю квартиру в третий раз, с некоторым волнением заперла входную дверь и направилась к лифту. Идти на каблуках было немного непривычно, пятки то и дело уходили вовнутрь. Один раз пришлось даже за стену схватиться. 

Лифт приехал как-то слишком быстро. Обычно он полз со скоростью улитки, или, как ещё шутили другие соседи, ехал к нам с Марса. Не будь туфель, я бы спустилась по лестнице. Если мысли о маме Лёши вызывают язву, то ожидание лифта вызывает опоздание, старость, раздражительность и психоз. Особенно, когда ломается грузовой, и между шестнадцатью этажами начинает курсировать мелкий челнок пассажирского, в который больше пяти человек войти не может.

Двери плавно открылись и я, сделав шаг, тут же замерла, едва не выйдя обратно. За большущей коробкой, на боку которой чёрным маркером было написано «ХЛАМ», прятался сосед сверху.

Меня бы сплющило, не опомнись я в последний момент. Слегка покраснев, прижалась к стене и прилипла взглядом к экранчику, на котором загорелась стрелка. указывающая вниз, и медленно поползли цифры. 

Егор молчал, придерживая подбородком край коробки. Наверное, ему была видна только моя макушка. Да и стоял он ко мне чуть ли не спиной, прижимая коробку к стене.

На пятом этаже лифт снова остановился, оправдывая звание великого тормоза. К нам присоединилась семейная пара с ребёнком. Мне пришлось подвинуться вплотную к Егору, а тот вынужденно развернулся: коробка съедала львиную долю свободного пространства. Руки было деть некуда, особенно сумка мешалась. Пришлось схватиться за коробку и буркнуть:

— Извини.

По голосу сосед тут же узнал меня. Чуть спустил коробку и с широкой улыбкой собрался меня поприветствовать, только стоило нам пересечься глазами, как улыбка стала немного вымученной. Вытаращившись на меня, Егор явно боролся с желанием скользнуть взглядом вниз. Я же молила только об одном: чтобы лифт как можно быстрее довёз меня до первого этажа!

Но вместо этого, противно дзинькнув, остановился на четвёртом этаже. Там стоял худой мальчишка, державший в руках поводок. Скосив глаза я рассмотрела у ног ребёнка толстую злобного вида таксу. 

Пришлось подвинуться. Егор с громким стуком выронил коробку, внутри что-то звякнуло и хрустнуло. Такса, будто почуяв какую-то угрозу, кинулась к моим ногам. Если бы я могла, то точно подпрыгнула. Мокрый нос ткнулся мне в лодыжку. Пискнув, прижалась к Егору, неосознанно вставая коленями на коробку. Напрасно мальчишка дёргал поводок и пытался осадить таксу. Та, вообразив себя Гудини, мельтешила между ног, путая всех своим длинным поводком. 

Когда шершавый язык коснулся моей ноги, я вскрикнула: «Мама!» и вдавила Егора грудью в стену. Тот лишь успел схватиться за поручень и изумлённо вытаращить глаза. Такса, видимо, слишком изголодалась. А мои ноги как-то слишком аппетитно пахли или выглядели под стать зажаристой курице. 

В лифте начались волнения. Мальчишка, едва ли не рыдая, пытался осадить очень прилипчивую Ириску. Собак я не боялась, почти. Только вот когда эта Ириска-сосиска принялась уже прикусывать мою ногу, то уже в голос взвыла. Коробка подо мной прогнулась. Я повернулась спиной к Егору, пытаясь с ногами встать на его «ХЛАМ». Естественно, что этот самый «ХЛАМ» моего веса не выдержал. Коробка лопнула, и я бы точно рухнула, если не рука Егора. Сосед ловко и очень осторожно подхватил меня. Я уже была готова снять туфли и прицельно ими кидаться в изголодавшуюся таксу. Та умильно смотрела на меня своими чёрными глазами и облизывалась. Рванув поводок и чуть не уронив главу семейства с пятого этажа, Ириска встала лапами на остатки коробки и полезла в сторону моей юбки. 

Рыдать были готовы все. Соседи с пятого этажа, похожие на экспонат макраме, мальчишка, хозяин таксы, у которого заело кнопку и теперь мелкая бестия увлечённо разматывала поводок. Егор, который пытался не упасть, стоя на одной ноге, потому что второй пытался отпихнуть таксу, та уже откровенно пыталась забраться мне под юбку. Я начала сомневаться, а Ириска ли это? Может Ирис Кис-Кис какой-нибудь?

Меньше пафоса, господа!

Если бы я попала на приём к королеве Елизавете, то чувствовала бы себя более раскованно, чем в этом проклятом «Мезонине». Наверное, всё дело было в очень гордых собой официантах, курсирующих между столом с таким видом, что любой лакей из Букингемского дворца нервно глодал свои локти. А гости… Не иначе золотую икру ели, а запивали каким-нибудь вином полувековой выдержки, не иначе. 

Схватившись за руку Лёши, поняла, что есть я тут буду очень неохотно. Стоило нам зайти, как тут же словили все взгляды. И тут уже просто растерялась: дело в Лёше или во мне?

Лёша, как истинный лев по гороскопу, а павлин — по характеру, пыжился и выглядел так, будто уже прописался на красной ковровой дорожке. Я, уступая в росте ему всего сантиметр, не больше, а в плечах так и вовсе… Лёша ото льва имел только гордость. И хотя Рита с мамой часто шипели, что же я нашла в Лёше, что-то, наверное, нашла. Чем-то меня взял он. То ли своей лохматой шевелюрой, то ли большими голубыми глазами, то ли словами — язык у него был хорошо подвешен. А я как-то с мужчинами терялась, особенно, когда понимала, что вот мы не просто общаемся, а общаемся с какой-то целью.

Наш столик был возле окна. Вид на вечерний город захватывал дух, но не настолько, как меню. Стоило его открыть, как в мозгу что-то щёлкнуло, раздался звон кассового аппарата и затрещал купюроприёмник. Чем дольше я читала, тем выше поднимались мои брови. К десерту они, наверное, уже добрались до затылка. Осторожно выглянув поверх меню, я посмотрела на Лёшу: но у того налёт павлина никуда не исчез. Природная скромность не позволила мне разойтись от души, я ещё себя мысленно похвалила за то, что успела дома перехватить чего-то. Выбрала салат, чашку трявяного чая и какой-то французский десерт.

Лёша же явно не скупился. Я только краснела, когда официант принимал заказ. Вот Ритка бы уже вовсю кутила. Да ещё как! А мне вот не по себе. Ну вот что такого? Разве я кого-то граблю? 

В ожидании заказа Лёша протянул руку и коснулся моей ладони. От такой нежности и проявления внимания я улыбнулась и покраснела ещё сильнее. Что-то раньше я не замечала за Лёшей каких-то романтических настроений. Подозрительно сощурившись, смотрела в его довольное лицо.

— Что?

— Ты выглядишь так, будто джекпот сорвал. Ну или выиграл миллион…

— Так и есть! Ты мой джекпот.

От волнения чуть бокал с водой не опрокинула. Дёрнулась всем телом и пребольно ударилась коленкой об ножку стола. Слёзы выступили сами собой. Увидев это, Лёша расплылся в довольной улыбке: эти слёзы он принял за слёзы счастья. А я думала, что если сама дойду до квартиры, то это будет замечательно.

Ужин был вкусным и каким-то неторопливым. Мы болтали о всякой ерунде, томно посматривали друг на друга и напрочь забыли об остальных. Но всё изменилось, когда принесли десерт. Лёша сделал такую стойку, будто почуял жирных перепёлок в кустах, а не какое-то безе с фруктами. Не сводя с меня пристального взгляда, буквально гипнотизирвал меня.

В голове раздался голос мамы с напоминанием о боках и булочках. Опустила взгляд и посмотрела на десерт: маленький. И тут очень много фруктов с кремом, а не сдобы. Что такого, если я его съем?

Лёша, вытарщив глаза, смотрел на то, как я, краснея, беру ложку и начинаю понемногу есть десерт. И с каждой ложкой, глаза мужчины становились всё больше и больше, пока и вовсе не стали похожи на блюдце. Перепугавшись, стала думать о всякой ерунде.

Заказала слишком дорогой десерт? Я толстая? Я его не подождала? Я не дала ему попробовать? Я слишком тороплюсь? Я ем его десерт? Я чавкаю? Или в креме перепачкалась?

Ответом послужил хруст моих зубов, когда, куснув безе, я обнаружила там что-то несъедобное. Адская боль свела челюсть. Осторожно взяла салфетку, отвернулась и выплюнула то, что попалось мне. Кольцо.

Это было бы мило и даже забавно, не отломи я кусок зуба. Да и реакция Лёши радовала:

— Тебе не нравится?

— Я зуб сломала…

— А кольцо? — Лёша от возбуждения чуть из штанов не выпрыгнул.

Но идилия предложения руки и сердца длилась недолго. Зуб разнылся так, что я готова была бежать в ближайшую стоматологию, хотя понимала, что дожидаться придётся утра. Лёша как попка-дурак всё твердил про кольцо, совершенно не заботясь о моём раненом зубе. В конце концов, я тихо извинилась и вызвала такси в приложении.

— Валя, ну ты чего? Я что-то сделал не так?

Весь романтизм и наваждение ушли непонятно куда. Ресторан, свет фонарей, павлиний Лёша и дорогое кольцо на салфетке вместе с моим куском зуба. Ну что тут ещё сказать?

Я вздохнула и, держась за щеку, пошла на выход. Нда, чуда не произошло. И пусть мама с Риткой мне мозг серебряной ложкой выдолбят. Плевать. Наверное, я и впрямь была под каким-то дурманом, когда в Лёшу влюбилась. 

Лёша рванулся меня провожать, даже помог сесть в машину. И напоследок в сотый раз спросил меня:

— Тебе кольцо понравилось?

У меня уже щека опухла, я говорить не могла. Просто кивнула и скрылась в темноте машины. С этим кольцом я чеку от гранаты выдернула, не иначе. Утром придётся ехать с самого утра в стоматологическую поликлинику. Хорошо, что я кольцо не проглотила! Тогда меня бы вообще весёлые сутки ждали…

Ежики-носорожики, или поцелую, мохнатик!

Сколотый зуб не давал мне покоя. И хотя поход к стоматологу остался в прошлом, а отёк щеки уже прошёл, вечным напоминанием об этом служило кольцо. Толстое, немного дутое с розовым камушком. Надела я его только потому, что Лёша в буквальном смысле ждал меня на коленях возле входной двери, слёзно извинялся и клялся в своей дурости. Сердце у меня доброе: что я, зверь какой?

Ну а Егор ещё долго ко мне наведывался, его, конечно, волновал мой зуб. И я даже знаю почему. Мне теперь было стыдно смотреть ему в глаза: в кабинете у стоматолога я устроила… нечто!

Промаявшись всю ночь, я не стала отвергать помощь Егора: к клинике приехали к самому открытию. Вид у меня был как у Квазимодо. Пытаясь открыть рот, прокляла всё на свете. Боль была такой, что я чуть подлокотники не выломала. Правда, заехала ногой в подставку и отправила часть инструментов в полёт на пол, а затем и вовсе подарила пинок врачу. Он мне ничего не сказал, только очень учтиво попросил меня сидеть смирно. Укол в воспалённую десну довёл меня до зубовного скрежета. Кресло заскрипело, потому что я потянула подлокотники на себя. Халат мужчины попал под мои пальцы. Пуговицы горохом посыпались на пол. Бедный врач побледнел и чуть не рухнул на меня.

— Ы-ы-ы!

Слёзы лились сплошным потоком. Хлюпая носом, била рукой по подлокотнику так, будто я сейчас была на татами и требовала передышки.

Обезболивающее подействовало не сразу. Я даже застонала от облегчения и расслабилась, вытянувшись на кресле. Врач получил свободу, а медсестра пыталась собрать всё богатство с пола.

Теперь прикосновение к моей губе уже не вызывало такого неприятия. Врач стал смотреть мой зуб и что-то бормотать. Насколько я поняла, задет нерв, но при этом мой моляр пострадал не очень сильно. Можно всё исправить за одно посещение.

Что что-то идёт не так, я поняла не сразу. Просто в какой-то момент я увидела, как стены и потолок покрываются розовой мохнатой плесенью, очень забавной. Даже улыбнулась ей, напрочь забывая о рекомендации врача сидеть смирно. А сам стоматолог вдруг стал напоминать мне панду-мутанта, обрастая мягкой шёрсткой. Глаза увеличились и стали жёлтого цвета. Медсестра недалеко ушла от врача, только у неё появились милые мохнатые рожки, напоминающие шляпки грибов. Широко мне улыбаясь что стоматолог, что его помощница не могли понять, чего это я так хочу их потрогать.

Зуб мне и вправду вылечили. Без последствий. Только необычная побочная реакция на обезболивающее. На помощь пришёл Егор, который меня уже не только привёз, но и отвёз. Всю дорогу я по-дурацки хихикала, трогала обивку сидений и потолок. Мне всё казалось мохнатым. Затем я и до Егора добралась. У него тоже рожки были. Вот я их и щупала. Пыталась пощупать. 

Уже отойдя от укола, начала сгорать от стыда. Мало того, что я доставила столько хлопот, так ещё и ржала как лошадь бельгийская всю дорогу и таскала Егора за волосы. Могло ли быть хуже? Могло! Я назвала его мохнатиком и полезла целоваться. Но и это оказалось не самым худшим. Потому что Егора я подловила и всё-таки поцеловала, сквозь идиотский смех. 

Боже, я теперь соседу в глаза стыдилась смотреть! Он как-то всё воспринял с юмором и сказал, что это был его первый поцелуй со вкусом стоматолога. Не самый худший в его жизни. Это оказался тот самый момент, когда так называемая челодлань оказалась неэффективной и мне хотелось своим челом приложиться об стену. 

Сегодня Егор пришёл за перфоратором. Вид у него, в смысле у соседа, был довольный. Я же сконфуженно молчала и даже не знала, как реагировать на такое появление. Поэтому на вполне обычную просьбу протянула чемоданчик с перфоратором. Молча.

— Как зуб?

— За прошедшую неделю ничего не изменилось: всё очень даже хорошо. Зуб не болит, но стыдно, ежики-носорожики, очень сильно.

— Забавно… Про ёжиков и носорожиков я ничего не слышал, а вот мохнатиком меня впервые называли, — Егор хохотнул и вцепился в перфоратор. — Хотя я даже подстригся и побрился.

— Прости, это всё укол. Сама не знаю, что на меня нашло… Нет, я знаю, но прошу, не напоминай больше! 

— Извини, не удержался, — Егор снова рассмеялся. — В общем, баш на баш. Я тебе зуб, а ты мне перфоратор.

— С возвратом?

— С возвратом… Ну и я не был бы против некоторой обещанной помощи. Были у меня вчера друзья в гостях, раскритиковали мои старания в пух и прах! Даже стыдно стало, — Егор головой покачал. — А мне нужно, чтобы всё выглядело с иголочки! Моя квартира — моя визитная карточка.

— Как кабинет для стоматолога? — неожиданно уточнила.

— Да, примерно. Хотя я и не стоматолог…

Значит, врач. Я правильно угадала. В лоб спросить, кем он работает, я не смогла, поэтому просто кивнула: история с зубом меня научила, что мало знакомых врачей не бывает. 

— А как ты зуб сломала? Так и не рассказала… Отбивалась от грабителя? — Егор широко улыбнулся.

— Нет. Просто много есть сладкого — вредно, — пожала плечами. — Мне сделали не очень удачно предложение руки и сердца.

Егор спал с лица. Он даже нахмурился. Уже хотел уйти, но я зачем-то торопливо дополнила:

— Но зуб так разболелся, что я ничего не ответила. И, наверное, не отвечу в ближайшее время. Как-то жениху кольцо дороже моего зуба… 

Питательная маска

Ремонт… Ух! Это настоящая проверка на прочность. Делая его со своей мамой, я мысленно подавала на развод раз пять, если, конечно, можно было бы это сделать! Развестись с собственной матерью. Всё из-за того, что я в плане ремонта не могла включить режим «и так сойдёт!». Если делать, так на совесть. Если покупать мебель и одежду, так хорошие и надолго. А мама… Не проблема! Сделаем ремонт ещё раз, когда плохо приклеенные обои отвалятся. А отвалятся они очень быстро. И снова забег с кроликами. 

Поэтому, решив помочь Егору, постаралась приложить максимум усилий. Я была чрезвычайно серьёзна и обстоятельна, потому что сразу вспоминался тот поцелуй и моё глупое поведение. Сосед же встретил меня вполне довольным и радостным. А стоило ему увидеть меня, как на его лице расплылась широкая улыбка. Грешным делом подумала, что или забыла тапочки снять, или снова какую-нибудь ерунду в волосах оставила. Есть у меня такая дурная привычка: когда работаю, могу себе в пучок засунуть что угодно. Когда думаю, люблю почесать макушку. Вот и оставляю в волосах всё, что под руку попало. Как-то раз вышла в магазин за молоком, соорудив на голове икебану: в волосах торчали ручки, карандаши, пилочка для волос и стилус от планшета. 

Пощупала свою макушку: волосы как волосы.

— Привет! Я уже обои ободрал, как ты мне сказала… — Егор пропустил меня внутрь.

Первое, что бросилось в глаза — обилие мебели. Но вся она была завёрнута в плотную полиэтиленовую плёнку и понять, что и откуда было сложно. Но меня смутило что-то длинное и плоское. С подозрением осматривая нагромождение в коридоре, боком прошла в комнату. 

Егор и вправду постарался. Снял обои, зачистил стены… Как мог. Ну тут на руку сыграла новостройка: стены более или менее в порядке, ровнять не нужно. Обои ровными рулончиками стояли в сторонке. Однотонные, без рисунка. И слава богу!

— Ты, вроде бы, про такие говорила?

— Ну, да, — пожала плечами. — Такие проще всего клеить. 

Намытый пол блестел, а ведро для клея было уже приготовлено заранее. Собственно этой липкой субстанцией я и решила заняться. Развести всё по инструкции — не так сложно. Меня больше поразил удивлённый восклик Егора:

— Ого! Он розовый?

Наверное, он подумал, что я, как истинная девочка, купила розовый клей.

— Это специально так, — поморщившись, покачала головой.

— Нет, я ничего не имею против! — Егор удивлённо воскликнул, а потом снова склонился над ведром. — Просто клей… розовый!

У меня было такое же ду… блаженное лицо, когда обезболивающее неправильно подействовало? Только вот одно дело видеть розовую мохнатую плесень, другое — обычный обойный клей. Пусть он тоже розовый!

Сначала я воспользовалась специальной насадкой на дрель, чтобы тщательно перемешать клей, затем отвернулась за палочкой, чтобы уж точно убедиться в готовности этой липкой массы. Егор вызвался помогать. Только я его просила просто подержать дрель, а он, изумлённо склонившись к ведру, сдуру нажал на кнопку. Липкая волна щедро плеснула в лицо Егору. Подняв голову и пытаясь проморгаться, он фыркал и шамкал губами. Ну вот! Теперь как истинная леди — с маской на лице!

Всплеснув руками, схватила мужчину за шкирку и прямо так повела на кухню. Пока Егор отмывался, я намочила тряпку и подтёрла все следы клея.

Как ещё мой сосед предыдущий ремонт пережил и не самоубился?

Изучив рулоны с обоями, поняла, что клей нужно наносить именно на бумагу, а не на стены. Измерив стены, с помощью Егора принялись к нарезке обоев, с запасом. Затем я наблюдала, как мой сосед радостно пытался приклеить первый отрез. Просто так. Наугад. Приложив ладонь ко лбу, покачала головой.

— Нужен отвес. 

— Отвес? — Егор так на меня посмотрел, будто я сейчас если не Америку открыла, то рассказала про устройство адронного коллайдера.

— Да, отвес. Чтобы провести вертикальную линию и поклеить обои ровно. Ну, не так, как с карнизом.

Наблюдая за священным действом проведения ровной линии на стене, Егор даже рот от удивления открыл. Для меня это было дикостью. Но… Это у нас с мамой не было денег нанимать людей, чтобы те сделали ремонт. А Егор… Наверное, это такое хобби. 

Разложив обои, принялись наносить клей. Тут наступило очередное чудо. Впору было кричать: miracle! Клей был с цветным индикатором, специально, чтобы видеть непрокрашенные места. Егор, работая кистью, поспешно прокрашивал кусок обоев, стараясь ничего не пропускать. Только вот работал неаккуратно, ляпал клеем прямо на пол. Я только рот открыла, чтобы указать на это, как Егор поскользнулся на липком пятне клея и рухнул прямо на промазанные обои. Да ещё и прокатился по ним, собирая клей своей рубашкой. Я даже кисточку выронила от такого безобразия. Человек — катастрофа!

Пока Егор отмывался, чертыхаясь и ругаясь, на чём свет стоит, я убирала последствия этого фигурного падения. Промазала очередной отрез обоев, сложила как надо, чтобы он пропитался и выпрямилась. Оглянувшись, застыла на месте: в дверном проёме стоял Егор.

Теперь свободной рубашки не было, только светлая майка. Мда… Нет, я замечала, что Егор красив на лицо и очень харизматичен, но вот то, что под бесформенной фланелью прячется тело Аполлона… Изумлённо кашлянув, зачем-то фыркнула и попыталась обернуться. Будто я Егора голым застала.

Мексиканские страсти

Вкусно пахло шашлыками, да так, что я готова была язык проглотить. Сегодня мы втроём просто проводили выходные. Я приехала с ночёвкой к подруге на дачу. Мы иногда любили так отдыхать. Без мужчин и излишнего внимания.

Пока мама Риты нарезала салат, мы, кутаясь в толстовки и прячась от холодного ветра, подпрыгивали возле мангала. Шашлык он и в Африке шашлык, маринованный в кефире, с толстыми кольцами лука. Мясо шкварчало под жаром углей, а мы только слюни глотали.

— Ну, что у тебя нового? — Рита кидала любопытные взгляды на моё новое кольцо. — Я смотрю, что ты у нас сорокой стала, тебя на всякие блестяшки потянуло.

— Нет, просто Лёша выкрутил на максимум режим павлина. А я… Ну, это любопытно.

— Ты решила провести очередной эксперимент? Тебе университета было мало? 

— Там было так, на пошалить. А Лёша… Блин, я реально не знаю чего уже от него ждать! Он реально странный… И поведение у него идиотское! 

— Это всё та история с французским десертом?! — Рита всплеснула руками. — Это было так романтично!

— Сломать зуб на свидании, чтобы потом ловить мохнатые розовые галлюцинации? Вот спасибо! А если бы не Егор...

Иногда Рита напоминала мне гончую. Стоит ей учуять что-то интересное, как никакие шлейка или поводок, а уж тем более раззява-охотник не могли её остановить. Нет! Разгон за тысячную долю секунды. И вот теперь я физически ощущала, как на моей пятой точке появилась мишень.  

— Егор? — Рита игриво надула губки и бочком-бочком придвинулась ко мне. — Это тот очаровашка этажом выше? Про которого ты рассказывала… Ремонт, поцелуй в машине… У тебя тут романтика по всем фронтам! Просто мексиканские страсти… Горячий Хулио с кольцом наперевес и страстный амиго, которому ты пришлась по вкусу.

Я воздухом поперхнулась. Выпучив глаза, уставилась на Риту. Вот те на! Она что, сериалов пересмотрела? Нет, мыльные оперы плохо на мозг влияют.

— Брось, Валя! Неужели ты до сих пор думаешь, что интерес чисто практический и всё дело в ремонте? Не смеши мои тапочки! Ты явно ему понравилась!

— Да ну… я уверена, что у него и без меня поклонниц хватает.

— Дура ты, Валя! К тебе в руки страус падает, а ты за воробьём гоняешься.

— Я вообще ни за кем не гоняюсь. Скорее… Скорее склоняюсь к тишине и покою. Мне и одной не так уж плохо!

Наш разговор прервала трель звонка. Она же лишила меня вкусного мяса, отдыха, да много чего ещё другого.

Звонил Егор. Да, мы обменялись номерами. Но за наше недолгое знакомство звонил мой сосед впервые. Мне пришлось отойти подальше, потому что Рита тут же захотела прилипнуть ухом ко мне.

— Да?

— Валя… — нервный смешок уже меня превратил в гончую. — Тут как бы такое дело… Я сейчас в больнице…

— В больнице?!

— Да. Не очень удачно полку в ванной повесил. Собственно, поэтому и звоню: трубу снёс. Пока воду перекрыл, могло тебя затопить. Слушай, я не хотел… Если что-то, расходы там, ремонт, я всё оплачу. Только проверь… Мало ли что.

— Спасибо! Ты не переживай… Лечи свои руки и пальцы. И не калечься больше!

— Хорошо. Спасибо и… извини ещё раз. И прости за испорченные выходные!

Пришлось шашлык отложить на потом. Благо такси нашлось сразу, и домой я добралась достаточно быстро. После слов Егора я ожидала увидеть у себя в квартире плавающие тапочки. Зная его рассеянность и способность на самые чудные приключения, можно было готовиться к самому худшему. 

От волнения руки дрожали, когда я достала ключи, не сразу даже в замочную скважину смогла попасть. Чему я удивилась, так это тому, что дверь была закрыта только на один оборот. Я всегда прокручивала до конца: полных три оборота.

В квартиру зашла озадаченной. Споткнулась об обувь и чуть не растянулась в коридоре. Мне под ноги попали совершенно очаровательные розовые туфли на танкетке. Что-то не припомню я таких в своём гардеробе. 

Затем я увидела на полу платье, белое, в розовый горох. Да такого размера, что мне только на одну ногу налезет. Бедная девочка явно недоедала, раз одевалась в Детском мире.

Мозгами я уже понимала, что увижу в комнате, но вот верить в это ещё не хотелось.

Теперь всё и впрямь пахло дешёвым мексиканским сериалом. Только вот я сейчас обращусь в истеричную Хуаниту, когда…

Застань я Лёшу с кем-то, ну, это не так уж задело бы меня. Пережила. Но я застала его в своей квартире, в своей кровати! А это уже переходило за все рамки нормы и морали. Этот поганец сделал себе дубликат ключей от моей квартиры! Конечно, нужно же где-то полигон для целовашек заводить, подальше от мамы.

Из-под края одеяла на меня таращились две пары глаз. Одну я сразу хотела пальцами тыкнуть. Просто анекдотичная ситуация! Мне изменяют… с блондинкой!

Первым, что попалось мне под руку, оказалась обычная вешалка для одежды. Взяв её наперевес, молча двинулась к кровати.

— Валя, я всё объясню!

Какой потоп? Какие тапочки?! Я сейчас своего горе-жениха в белых тапках отсюда отправлю!

Матрас-самолёт

Лить слёзы по Лёше я не собиралась. Да и вообще плакать. После такого его поступка я почувствовала странное облегчение: мне теперь не нужно было страдать и думать, правильно я поступаю или нет. Ясно же, что правильно!

Неприятным бонусом было то, что теперь и в моей квартире нужно делать ремонт. По крайней мере, мебель точно нужно поменять. Откуда мне знать, где эти кролики метили свою территорию? Бр-р-р! Постельное бельё я уже выкинула, как и все вещи Лёши, которые у меня были. Хотя хотелось собрать в коробку все его… пожитки, выйти во двор, облить бензином и поджечь. Чтобы хоть так избавиться от гадкого чувства омерзения. Будто к чему-то склизкому и липкому прикоснулась, к гнилому. Только напалмом выжигать! Как тараканов!

Психуя и натягивая резиновые перчатки, принялась брезгливо стягивать матрас с кровати. Спать на нём я точно не буду! Такую махину было сложно разрезать или как-то вынести частями. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем просто вытащить его целиком на улицу. Закатав рукава рубашки и подвязав волосы платком, принялась скользить по линолеуму в своих дурацких тапках. 

— Ну же! Давай! — уперевшись руками в матрас, выпихивала его в дверной проём. Но получалось не очень. Пришлось повернуться спиной и теперь гладить тапками пол, чтобы хоть что-то вышло. — Зараза! На тебе творили непотребство! Я выпну тебя из своей квартиры! Выпну! Даже не сомневайся, торба ты неповоротливая!

Пришлось взять табуретку, смять верх и потихоньку выталкивать матрас. О том, чтобы впихнуть его в лифт не шло и речи. Только по лестнице. Там можно его пинать, толкать, хоть зубами драть. От души можно поразвлечься или выпустить пар.

Операция «выбрось матрас» стала напоминать мне миф про Сизифа. Такое ощущение, что Лёша, нагадивший мне в душу, никак не хотел уходить из моей жизни. Хоть ломик бери и выкорчёвывай!

— Зараза ты такая! Бессовестная! Чтоб из тебя пружины повылезали!

Разозлившись, пнула матрас. Неожиданно тот плавно поехал в сторону лестницы. Я поспешила за ним, придерживая край. Всё шло нормально до первой ступеньки. Домашние тапки заскользили по гладкой плитке, вцепившись в край матраса, сама не поняла, как пятки мягко оторвались от пола. С диким гиканьем я вцепилась в верх матраса и поняла, что всё, Пизанская башня падает.

— Мама! — испуганно закричав, зажмурилась.

Я рухнула вниз. Ноги взметнулись вверх, зубы противно клацнули, а я покатилась вниз, по наклонной, так сказать. 

— А-а-а-а!

Один край матраса скользил по перилам, а второй тихо бился о ступеньки. Я трепыхалась пиратским флагом и продолжала клацать зубами.

Бум!

Врезалась во что-то. Это что-то немного затормозило падение. Теперь я лежала головой вниз. Край матраса любопытно торчал вверх, стремясь к потолку, а перила послужили приятной подставкой, хорошо не трамплином. 

— Приятная… встреча!

Открыв глаза, выдохнула и посмотрела под матрас. Господи! Ну почему мне так везёт?!

Виновато улыбаясь, скорчила невинное лицо:

— Прости, я… я нечаянно!

Подо мной лежал Егор. Вид у него был ошарашенный. Улыбнувшись в ответ, мой сосед подложил руку под голову. Вокруг него на узкой площадке между лестничными пролётами лежали продукты. Яркая россыпь апельсинов, мятая коробка молока, помидоры и огурцы в одном пакете. Хлеб, шоколадные конфеты и что-то ещё, смятое в бумажном пакете. 

— Теперь ремонт у тебя? — Егор широко улыбнулся.

— Ну… только не говори, что не слышал про… разборки на шестом этаже.

— О! Эта история будоражит умы наших соседей не первый день, — Егор слабо нахмурился. — Слышал. Как и историю про полуголую блондинку, бежавшую в одних туфлях в сторону автобусной остановки. Ты с виду такая милая и добрая. Я не думал, что…

— Что я могу быть злой? — лежать на матрасе было не очень удобно. Я скатилась к стене и теперь лицо Егора оказалось ещё ближе. — Или что?

— Такой решительной! Выгнать двоих и не убить… Это сложно. Я бы так не смог!

— За что их убивать? Так, потрепала их немного и всё. Пусть живут, только подальше от меня… — хмыкнув, тряхнула головой. — Слушай, лежать на холодном полу вредно. Может, выползешь из-под матраса и поможешь мне? Встать, например.

— С удовольствием! Даже помогу дотащить матрас до мусорки. Я так понимаю, это последние улики с места преступления?

— Да! Последние, — сердито вздохнула, вспомнив, что лежу на матрасе, на котором… — Сожгла бы его! Всё отправила в мусорку. А кровать… обмажу антисептиком и перекрашу. И набалдашники спилю. 

— Хорошая идея! Я бы тоже так сделал! — Егор довольно прицокнул языком.

Выбирались мы с трудом. Матрас оставили на своём месте. Я помогала Егору собирать продукты. При этом мой сосед оценил мой наряд. Прошёлся довольным взглядом и выдал:

— Тапки прикольные!

Я зарделась и схватилась за матрас. Почему-то этот комплимент меня порадовал больше всего. Свои бешеные тапки я обожала! А все считали это детским садом.

Перевела взгляд и пошевелила ногами:

— У меня такие и для гостей есть. Только там зелёные кролики.

Сладкоежки

Глупо улыбаясь, я несколько подозрительно рассматривала варенье в креманке и косо поглядывала на Егора. Тот отвечал мне взаимностью, как-то неловко копошась возле заварника. 

— Было… было немного забавно.

— Ты про матрас?

— Ну, я хотя бы вдоволь и от души его попинала. Пусть и не получилось его превратить в горстку пепла. Но… забавно! Особенно когда ты меня подначивал, будто мы с тобой на спортивном соревновании.

— Знаешь, это хороший способ выплеснуть эмоции. Есть такое. Я, конечно, не великий психолог, но иногда покричать и попинать подушку — лучший способ снять напряжение. Это даже специалисты советуют. Мне вот подсказывали кричать в бумажный пакет.

— Ого… — взяла чистую ложку и зачерпнула абрикосовое варенье. — Что, неужели таким, как ты, тоже… изменяют?

Егор как-то невесело рассмеялся и пожал плечами, затем повернулся ко мне лицом:

— Да тут не в измене дело. Ну и в неверности тоже. Просто были… эм… некоторые проблемы. Вот я с ними пытался справиться. 

— О! — я многозначительно кивнула и вернулась к креманке. — Прости, если напомнила о плохом.

— Да нет! Ничего такого…

Я кивнула. На самом деле бывают такие дни, когда бумажного пакета очень даже не хватает, каждому из нас. Иногда никакой выдержки и самообладания не хватит. Наверное, то, как я себя повела, всё-таки было ярким свидетельством того, что чувства к Лёше были, какие-то. Иначе натянула бы маску Снежной королевы и молча выставила этих кроликов за дверь. И не покалачивала Лёшу зонтиком. Хотя мало его била. Вот мало! Надо было об хребтину сломать. 

— Я бы не отказалась от такого пакета. Я бы, может, и не выбросила матрас, но ведь… Прости, что вот так всё вываливаю!

— Рассказывай. Тут нет ничего такого. Если хочется, то говори. 

— Мой жених недавно вернулся. С цветами, просил прощения. Такой весь белый и пушистый. Точно, что кролик! — разозлилась и снова сунула в рот ложку с вареньем. Прожевала и в гневе начала размахивать этой самой ложкой, будто это волшебная палочка. — Но я удержалась! Не стала его колотить тем несчастным веником! Хотя… не такой он уж и несчастный… Мне никогда таких букетов не дарили. И в то же время…

— Глупо менять себя на букет? — Егор печально улыбнулся.

— Да! Ты меня понимаешь! — сердито засопев, будто ёжик, вновь накинулась на варенье. И пусть всё слипнется! Варенье было чертовски вкусным. — Но вот всё, почему-то, решили, что зря я так поступила. Ух! Надо было и его вещи распотрошить! 

Подняв взгляд, удивлённо вытаращилась на Егора. Тот будто не здесь был. Слабо хмурился, таращился на дверцу шкафчика и сыпал чай в заварник. Ложку за ложкой. Мои брови поползли вверх, я даже ложкой перестала размахивать. Нет, определённо мой сосед любил бывать в прострации. Вот и сейчас там пребывал. Чай уже горкой возвышался из заварника, а Егор будто решил поиграть в экскаватор, опустошая запас с чаем. 

— Эм… Егор?

— Да? — мужчина встрепенулся.

— Мы будем пить чифирь? — я ткнула ложкой в заварник.

— Упс! — Егор скорчил смешное лицо. — Задумался. Бывает такое, — сосед поставил пустую банку на столешницу, затем перевернул заварник и высыпал весь чай обратно. — Нет, думаю лёгкой крепости чай нам подойдёт!

Мы неловко замолчали. Говорить о людском гадстве не очень хотелось.

— У тебя кто-то есть? — неуверенно брякнула и вновь накинулась на варенье.

— Что? — Егор подозрительно посмотрел на меня.

Тщательно пережёвывая кусок абрикоса, размахивала ложкой и молчала. Сама не знаю, почему я спросила такое у Егора. Как вообще смелости хватило!

— Нет, у меня никого нет. Как-то… не сложилось.

Хм… Он что, тоже матрасы сжигал? Ну уж зонтиком он, конечно, никого не бил. В голове у меня был диссонанс — если таким мужчинам изменяют, то что уж говорить про меня? 

Грустно выдохнув, подпёрла рукой подбородок. 

Егор был добрым, внимательным, харизматичным. И человечным. Пожалуй, этого сейчас многим людям не хватало. Именно человечности! Когда каждый друг другу волк, то найти кого-то адекватного и нормального… почти нереально. Ритка была падка на мужчин. Легко сходилась и легко расставалась. Мама? Тут можно было сказать только одно, приложив ладонь ко лбу: ой, всё! 

— М-м-м… — задумчиво протянула и решила поиграть в мисс бестактность. — А работаешь где?

Егор повернул голову едва ли не на сто восемьдесят градусов. Будто филин, ещё и глаза также вытаращил. Я немного смутилась, Егор, заметив моё смущение, смутился в ответ. Комбо!

— Ну… Тебе очень интересно?

— Это просто для поддержания разговора… 

— Для поддержания разговора я предлагаю тебе чай с бергамотом, а ещё пахлаву. Варенье тебе и так уже понравилось. Любишь сладкое?

Я покраснела. В моих ушах будто вновь зазвучал голос мамы. Ехидный такой, про мясистые бока. Да и не только про них. Даже варенье перестало мне так сильно нравится.

— Люблю. Очень заметно? — насупилась и посмотрела в глаза Егору. В них я увидела какой-то задор, лёгкость и смешинку. Будто его позабавила моя реакция. — Да? Я…

Эклеры с тумаками

Звонок от Лёши был полной неожиданностью. Я думала, что цветов и зонтика ему хватило, как и кольца, которое из него чуть одноглазого Джо не сделало. Хотя этот самый презент мне хотелось засунуть…

Отвечать я не стала, просто подождала, пока звонок не прекратится. Хватило того, что на мозги теперь капала не только Ритка, но и мама. Это напоминало мне ангела и беса: один нашёптывал быть покладистой и помириться с Лёшей, другой вопил и требовал кутить на всю катушку. С Егором, разумеется. Я же выбрала среднее, что-то более нейтральное. Да, съедим пару пирожных с Егором, нет, Лёша второго шанса не получит. Просто потому что!

Егор зашёл за мной ровно в шесть. А я уже минут десять торчала под дверью и переживала. Такое со мной впервые: от волнения немного потряхивало. Наверное, всё дело было в том, что Егор по-настоящему нравился мне! Ну вот нравился и всё тут. Я даже и не знала, что существуют такие мужчины. Почему-то до этого я всегда мирилась с вниманием других ко мне так, будто… ну, это нормально, что на такую, как я, смотрят такие, как они. Егор из общей канвы выбивался. 

— Привет! — Егор стоял на пороге и широко улыбался. Он всегда улыбался, к месту и не к месту. — Идём?

Я сцепила руки перед собой и кивнула. 

Неужели он ещё меня спрашивает? Конечно идём! Что может быть лучше вкусных пирожных, какао с зефирками в компании Егора? Да ещё и достаточно прохладным вечером. Я, зачем-то, надела то самое клетчатое платье, которое забраковала Рита, кеды и захватила тёплый палантин. Егор щеголял в очередной фланелевой рубашкой, которая на удивление совпала по цвету с моим платьем. Вот мы с Егором и рассматривали друг друга, удивляясь такому выбору. Наверное, у нас какая-то ментальная связь, не иначе.

Егор растерянно почесал затылок, переминаясь с ноги на ногу. Как-то всё обаяние и харизма сразу дали сбой. Или это просто воздух в нашем доме какой-то особенный — стоило переехать, как всё пошло наперекосяк!

— Гм, ну… Да, конечно, идём! — улыбнулась в ответ, чувствуя, как болят щёки. Никогда в своей жизни я так часто не улыбалась. Наверное, Егор уже себе мышцы лица так прокачал, что они как из стальных канатов. — Вкусный «Наполеон» сам себя не съест! Там он просто бомбический! — даже привстала на носочки и вытаращилась на мужчину.

— Верю тебе на слово!

Прогулка по вечернему городу запомнилась… неловким молчанием. Разговор как-то не клеился. Я чувствовала себя центром внимания, потому что Егор своим сияющим лицом привлекал к себе все взгляды. А я… Я как бельмо на глазу. 

Мы переходили оживлённый перекрёсток, когда Егор подхватил меня под руку. Это прикосновение пробило до дрожи. Даже ноги подкосились, пришлось схватиться за крепкую мужскую руку и скорчить жуткое лицо.

— Ты часто туда ходишь? 

— В эту кондитерскую? — нервно хихикнула. — Частенько. Как-то так сложилось, что когда нервничаю, то сразу вспоминаю о сладеньком. Там всё вкусное! А ещё там делают торты, можно взять много разных кусочков на развес и…

Я говорила и говорила. Пожалуй, именно выпечка и сладости были моей отдушиной. Готовить их у меня не получалось, поэтому я как Шерлок Холмс выискивала всё самое вкусненькое в нашем небольшом городе. То, чем можно всегда поживиться.

— Я во время учёбы всегда любил эклеры покупать. Ничто так не стимулировало успешную сдачу экзаменов, как вовремя купленный свежий эклер!

— М-м-м… — многозначительно протянула и снова улыбнулась: мне впервые попался мужчина-сладкоежка! Чудо какое-то!

— Так что тут я тебя в чём-то понимаю. Всем мясо подавай, отбивную или котлету, а мне вот эклер для полного счастья нужен. 

— Сладкоежку может понять только другой сладкоежка! — Егор важно подытожил. — Но с сахаром нужно быть осторожней. Так что всего в меру.

— Не думаю, что кусочек торта может нам так уж сильно навредить. Явно не так сильно, как жених изменщик! Но из-за этого кролика сладкое есть не буду! Не заслуживает он этого. 

— Это ты хорошо сказала! 

— А вот начало удачного ремонта и… хорошее знакомство можно отметить сладким.

— Со мной-то? — Егор даже растерялся. — Обычно все жалеют, что встретились со мной…

— Наверное, я просто тебя плохо знаю! Поэтому и не жалею. И да, кстати, ничего ты меня не затопил! Всё было сухо. 

В кондитерской было много народу, но нам удалось найти свободное место возле самой витрины за небольшим столиком. Егор взял чай, а я — двойную порцию какао, но остановили свой выбор мы на свежих эклерах с фруктовым кремом. 

— Как тебе наш район? 

— Неплохо… Я до этого жил на Восточной.

— О! — удивилась и принялась за эклер. — Это очень хороший микрорайон! Как-то… даже наша новостройка не котируется. Если бы я жила на Восточной, то сюда не переехала.

— Так получилось, — Егор виновато улыбнулся. — Но я не жалуюсь! 

Элитный район. С очень крутыми домами и крутыми людьми. Не знаю, кем работает Егор, но Восточная — местная Рублёвка. Наш микрорайон не для самых богатых. Да и цены на жилье тут не кусались, что даже я однушку потянула. Но Егор, если переехал из того района, мог бы себе тут такие апартаменты взять! 

И карнизы не помеха

Булочки с мятной глазировкой просто сводили меня с ума. Смотреть на них и не облизываться — настоящая пытка! Но грозный взгляд мамы буквально пригвоздил меня к стулу: шаг влево, шаг вправо… Ну, понятно, что со мной сделают. Стоило ли говорить про остальное?

Мама недовольно фыркала и смотрела на пыль на полках, на творческий беспорядок возле компьютера. Одобрение заслужили только бигуди, которые привычно торчали на моей голове. Все девочки как девочки, что же, мне тоже нельзя отставать. Хотя клетчатое платье, висевшее на вешалке, которой совсем недавно я изгоняла Лёшу из своей квартиры, как беса, маму не порадовало: мало женственности. Они с Риткой сводили меня с ума, а сил сопротивляться у меня уже не оставалось. Иногда проще плыть по течению, чем грести против, зная, что до берега не доплывёшь. Как ни крути.

Ах, эти булочки! Зачем их Егор мне принёс? Нужно было спрятать их в шкафчик, чтобы мама не увидела…

— Опять булки трескаешь?

Поджав губы, обречённо вздохнула. Мама, вроде бы, пришла меня поддержать, а вышло как-то наоборот. 

— Ну, зачем ты Лёшу выгнала? Он мне телефон оборвал! Уже не знает, как к тебе подойти… — мама села за стол и озадаченно посмотрела на меня. — Он же ведь такой хороший! Предложение тебе делал.

Злиться я не стала. В конце концов, Лёша вряд ли рассказал ей о своих подвигах, а я так тем более не стала маму погружать в эту грязь. Такое унижение! Хватит того, что меня и так обсуждали на всех лавочках в округе. А сочувственные взгляды соседок? 

— Два раза, — улыбнулась и взяла булочку, наплевав на запреты. Под округлившиеся глаза мамы начала жадно обгрызать глазировку. — Дважды делал!

— Перестань говорить с набитым ртом! Это некрасиво! — мама стукнула кулаком по столу.

— Некрасиво делать дубликат ключей от моей квартиры и в моё отсутствие приводить сюда другую девушку. С вполне конкретными целями, — хмыкнув, перевела взгляд с булочки на лицо мамы, оно было непередаваемым. Я реально видела, как она заливается гневным румянцем, как краснеют её глаза. Не удивилась бы, если из ушей пар пошёл. — Ему явно нравятся девушки с модельной внешностью. Ну, не такие, как я. 

— Да ты у меня самая красивая! — от очередного удара кулаком по столу в шкафчике на стене зазвенела посуда. — Это значит… И он мне ещё звонит?! Ух! Пусть только попробует! А ты? Ты чего расселась тут как клуша? Его оплакиваешь?!

— Я?! — поперхнувшись, закашлялась и косо посмотрела на маму. — С чего бы это мне его оплакивать? Я ведь даже ему «да» не сказала. Дважды. 

— Ты отказала ему?! 

У мамы был самый настоящий когнитивный диссонанс. Она отказывалась понимать меня. Она ожидала увидеть здесь слёзы, а не идиотскую улыбку в тридцать два зуба. Но про Егора я не спешила рассказывать. Он ведь был в прямой доступности, а это значит, что мама нанесёт маскировку, засядет в кусты и будет с перископом контролировать любой шаг. Если ещё не хуже: начать охоту за Егором — это для неё как два пальца об асфальт. Только вот Лёша был настоящим маменькиным сыночком, а Егор… Мало ли что подумает? Моя мама иногда чудила так, что ей и баян не нужен. У неё ведь идея фикс — выдать меня замуж, срочно, и выбить из меня внуков любыми доступными способами. И тут нужно понимать буквально — любыми!

Теперь же мама отказывалась осознавать происходящее. Таращилась на меня и пыталась представить, что же заставляет меня улыбаться.

— Ты не любила его?

— Наверное… нет, — пожала плечами и устало выдохнула: на вторую булочку у меня замаха не хватит. Под мой удивлённый взгляд мама взяла её и принялась жадно её поедать. — Не… любила…

Мама ест булочку? Сдобную?! Теперь у меня когнитивный диссонанс. Мама вдруг расплакалась. Слёзы были крокодильими. Тушь чёрными потёками стекала по лицу, а мама продолжала давиться булочкой.

— Мам?

— Валюша, нельзя быть одной! Ладно я кошёлка старая… Но ты! Что же теперь? Обе бобылями будем сидеть? — мама шмыгнула носом. — А булочка вкусная… Только теперь с беговой дорожки мне час будет не слезть.

Терпеть не могла, когда мама плачет. Я чувствовала себя сразу… очень гадкой и противной. Мама редко плакала, и пусть я где-то подсознанием понимала, что она так манипулирует мной, но у меня просто руки опускались. 

— Мам… знаешь…

Моё откровение прервал звонок в дверь. Я даже догадывалась, кто бы это мог быть: в последнее время ко мне в гости частил только Егор. Кто же мне ещё мог принести любимые булочки к завтраку? Да ещё тактично оставив их в коробке у порога. 

Я, довольно улыбнувшись, сунула ноги в свои смешные тапки и торопливо побежала к двери, запахивая халат на полдороги. Забыв и про бигуди и про… как это мама говорила? Нетоварный вид! Прилипнув к глазку, увидела знакомую клетчатую рубашку. Осторожно приоткрыла дверь и выглянула:

— Привет!

— Привет! — Егор привычно почесал затылок и широко улыбнулся. — Прости, что беспокою… Мне остались только карнизы, и я хотел попросить у тебя твой перфоратор.

— А! Конечно! — нервно хихикнула. — Прости, я немного не… ну… Подожди тут! Сейчас!

Прикрыла дверь и вихрем пронеслась по квартире, вспоминая, куда сунула чемоданчик с перфоратором. Озадачила маму своим танцующим шагом и довольным лицом. Нашла перфоратор в комнате за шкафом и поспешила к двери.

Легкая мысль, или стой, иначе стремянка будет падать

Кнопка звонка напоминала мне нос плюшевого медведя. Я осторожно нажала на него, натягивая улыбку. Я немного волновалась. Просто детский сад какой-то! Такое ощущение, что мне пятнадцать лет, и я иду на первое свидание. У меня было такое… Брекеты, пара лишних килограммов там, где нужно и не нужно. Очки с диоптриями. В общем, полный набор. И даже тогда мне было не так страшно! Потому что Игорь из параллельного класса мне нравился не так уж сильно, а вот Егор… Да от одного имени тёплые мурашки по спине бегут.

Мятая коробка со свежими эклерами приятно оттягивала руки. Нервно притоптывая, я ждала, когда же откроется дверь.

Егор встретил меня похожей улыбкой. Только вот с чего бы это волноваться Егору? Он ведь… Он же красавчик! Чего уж тут греха таить. Это, если честно, подметили все. Даже Тамара Александровна уже не раз приходила ко мне то с вареньем, то с какой-нибудь закруткой и заговорщицки подмигивала. Ну и Егора восхваляла, а всё потому, что он помог ей донести тяжёлую сумку и паркуется подальше от подъезда. Даже не знаю, что впечатлило пожилую женщину больше всего: гневные серенады про выхлопные газы слышали все.

— Привет! — увидев немного мятую коробку в моих руках, Егор поджал губы. — Валя, не стоило. Честно. Я за твой перфоратор вовек не расплачусь. А учитывая потоп и прочие хлопоты…

— Какие? — приняв кивок за согласие, я зашла внутрь. — Да ты единственный из нашего подъезда, кто соседей обошёл и предупредил о ремонте…

Иногда Егор был приторно правильным, настолько, что могло стать противно. Но ровно до того момента, как на его лице появлялась улыбка. За такую плату можно было скостить любой грех.

— Ну, что у тебя с карнизом?

— Ждал тебя! Я так и не понял, как его вешать…

На самом деле я давно посоветовала Егору купить потолочный карниз и не морочить голову. Но он как баран упёртый: карнизы есть и всё тут. Просто нужно повесить их правильно. С этим пришлось немного повозиться. Небольшая стремянка манила своим металлическим блеском. Наблюдая за Егором, я не могла глаз отвести.

Как там говорят? Можно бесконечно смотреть, как течёт вода, как горит огонь и как работают другие люди. А как работает Егор…

И вид такой. Сзади. Ну, как ни крути!

Я нагло смотрела, изредка давая указания. Именно этого и не хватало Егору: взгляда со стороны. Поддержки. Но это ерунда. Даже без обсуждения нам было ясно, что карниз — это предлог. И мы им радостно воспользовались.

— Так нормально?

Егор подобно древнегреческому атлету показывал себя во всей красе. Изящно изогнувшись на верхней ступеньке, он прикручивал последний крепёж. Я стояла в дверном проёме, по привычке подпирая косяк. Руки не знала, куда деть, поэтому просто скрестила их на груди и старалась оставить что-нибудь от Егора, не только его скелет. Я ведь так жадно на него смотрела, что даже живот заурчал.

— О! Прости… Наверное, нужно было чай попить, а потом… — Егор повернулся ко мне и лучезарно улыбнулся.

— Нет, я неголодная! — покраснела, зная, что это просто от нервов.

— Сейчас закончу, и мы…

Что же на самом деле хотел сказать Егор, так и осталось тайной. По двум причинам. Первая была естественной: Егор просто не успел сказать. Вторая оказалась куда прозаичней… Было слишком самонадеянно отказаться от моей помощи. Егор слишком резко повернулся ко мне, стремянка противно скрипнула и пошатнулась. Мужчина подобно Пизанской башне рухнул вниз. Вишенкой на торте была та самая металлическая конструкция, которая грохнулась сверху.

— Ауч! — Егор сдавленно вскрикнул и замер.

Я прижала руки ко рту и растерялась: вроде бы невысоко, не должен сильно удариться. Опомнившись, кинулась к Егору. Стремянка была лёгкой, мужчину точно бы не зашибло. Протянула руку и помогла Егору встать. Обошлось без серьёзных увечий, только вот на лбу красовалась хорошая шишка. Я зачем-то глупо хихикнула. 

— Ты теперь на единорога похож! — улыбнулась и пощупала лоб Егора. — Ну да… Пойдём, нужно лёд приложить… Слушай, как ты вообще ремонт сам сделал и эпично не самоубился?

— Везение кончилось… — Егор рассмеялся и, поморщившись, коснулся шишки. — Это всё из-за тебя! Как смотрю, так всё… 

— Что? Улёт в неведомые дали? 

— Нет, веду себя глупо. У тебя аура какая-то особенная. Как в той рекламе, где девушка идёт по улице и всё рядом с ней ломается и взрывается, а мужчины голову теряют.

Тут я уже неприлично громко засмеялась. Просто потому что ничего более глупого и нелепого я не слышала. Я? Искусительница? Соблазнительница? Ну-ну! Поэтому Лёша переключился на ту худую блондинку. 

— Егор, мне приятно… Но…

Крепкие объятия выбили дух. Возмущённо вспыхнув, даже не успела что-либо сказать. Поцелуй был слаще любых эклеров, любых пирожных, любых булочек. Егор прервался на мгновение, чтобы резко выдохнуть и пробормотать:

— Валя, если ты… Ну, я пойму! Просто… Ты мне очень сильно нравишься. Я… 

— И ты мне нравишься! — покраснела ещё сильнее и громко выпалила. — Очень! Вот… Вот как те булочки с глазировкой, только больше. И… Я редко такое говорю, но моим мозгам очень комфортно рядом с тобой. Они сразу отключаются, поэтому…

Дама Х

Стук в дверь был слишком громким. Будто камень с горы катился и скоро на нас налетит.

Осознание, что нас — это нас? Да? Нас?

Рывком сев в кровати, я взъерошила волосы и сонно вытаращилась на таку. же лохматую голову по соседству. Мужская голова, с очень красивым лицом и умильным выражением на нём. Егор. Улыбался и щурился, как кот, объевшийся сметаной. Даже во сне. 

Ещё плохо понимая, что происходит, я осторожно дотронулась до волос Егора. На удивление они оказались очень мягкими. Я взъерошивала их, зарывалась в них пальцами и протяжно зевала, думая о том, что сейчас челюсть вывихну.

Осознание того, что я не дома, что я с Егором уже не пугало. Просто приняла всё как свершившийся факт. Правда, я забыла о том факте, что вырвал меня из мягких и сладких объятий Морфея: в дверь стучали!

— Егор! — ухватилась за мужское плечо и попыталась его потрясти. — Егор! К тебе кто-то пришёл.

Егор вскочил в кровати и со зверским выражением лица вытаращился на меня. Смена эмоций была ошеломляющей и завораживающей. Испуганно ойкнув, я натянула простыню до самого носа. Сначала Егор отходил ото сна, потом широко и… несколько глупо, если не сказать иначе улыбнулся, потом перевёл взгляд на настенные часы. перепугался, разозлился, смирился, покачал головой и натянул какую-то поношенную маску добродушности. Между тем в дверь уже едва ли не ногами колотили.

— Наверное, это моя мама, — испуганно прошептала и зажмурилась. — Не застала меня в квартире и теперь пошла делать поквартирный обход!

— Нет, это ко мне.

Егор придвинулся ко мне и с каким-то звонким причмокиванием поцеловал меня в лоб. От такого контрольного проявления чувств я краской залилась. Смотрела, как Егор одевается, как тяжело вздыхает и нехотя выходит из комнаты. Дверь за собой он прикрыл.

Протяжно выдохнув, опустила руки. Простыня упала на колени. Склонив голову, стала разглядывать смешную футболку, которой меня снабдил Егор. Там были какие-то кляксы, надписи и рожи. А ещё меня приятно успокоило, что футболка оказалась довольно просторной, даже в груди была не особо тесной. Наследие Лёши трещало бы на мне по швам, если вообще налезло. 

В коридоре, за дверью, послышалась странная возня. Там кто-то шушукался, затем начал яро спорить. Я чётко различила два голоса: мужской и женский. Последний был визгливым, высоким и жутко противным. Мужской наоборот напоминал бас добродушного медведя.

Егор кого-то успокаивал, пытался по крайней мере. Мне даже стало его жаль: женский фальцет вгрызался в голову не хуже дрели или перфоратора. Надо будет подарить Егору беруши. Очень полезная вещь в хозяйстве!

Пока хозяин квартиры справлялся с Перепелихой в коридоре, я решила осмотреться. Комната у Егора была светлой и почти пустой, мало личных вещей. Даже фотографий не было. Это у меня парад пятнадцать на десять и пятнадцать на двадцать в разного вида рамок. У Егора только какой-то акварельный рисунок, прилепленные на кусок скотча к комоду и всё. Спартанец! Или пуританин? А если вспомнить вечер и ночь… Нет, точно не пуританин!

Эпический финал спора напомнил мне о старом ужастике родом из девяностых: «Крикуны». Это просто невозможный вопль умирающей цапли. Визгливый, пробирающий до толпы мурашек. Грохот двери и мольбы всем богам за спасение: потолок не обрушился. 

Мне даже стало интересно, кто это так неуравновешенно качал права? В десять утра. Или… Покраснев до самых кончиков ушей, я вспомнила о неприлично тонких стенках.

Егор вернулся с видом человека, уклонившегося от пули: немного взволнованный, с испариной на лице и вытаращенными глазами. 

— Соседи? — закивала головой, пытаясь пригладить встопорщенные волосы. Сейчас я напоминала одуванчик. Ну или жертву электроразряда. — Да?

— Нет, не соседи, — Егор фыркнул и жадно глотнул воздуха. — Уж лучше бы они!

Я вспомнила, как к нам приходили, когда с Лёшей мы слишком громко ходили и двигали мебель, разве что не дышали, когда у соседки снизу обострилась то ли подагра, то ли мигрень.

— А кто?

Наверное, это был глупый вопрос, да ещё очень неожиданный. А ещё бестактный! Потому что Егор прикрыл глаза рукой и поспешил скрыться в глубине квартиры.

— Это… Это была твоя жена?

Жуткий грохот меня немного смутил: что, неужели я попала в точку? Вот так слёту? Неужели у Егора есть жена?! Даже не знаю, чего сейчас во мне больше: удивления или возмущения?

— Я не женат! — вопль Егор донёсся откуда из кухни. — Совсем не женат!

— А можно быть чуть-чуть женатым? — я встала с кровати и одёрнула футболку, которая теперь напоминала немного коротковатое мини-платье. Я нашла свои шорты и натянула их. — Самую капелюшечку? 

— Можно! Если очень осторожно! 

Фыркнув, снова взъерошила свои волосы и подумала, что сейчас напоминаю Бабу-Ягу в тылу врага. Нужно бы до ванны добрести, а потом и до своей квартиры.

Егор показался с двумя кружками и с довольной улыбкой на лице.

— Ну вот… Испортила романтику в постель!

— Можно сделать романтику и без неё! — я подошла к Егору и, немного шипя от жара кружки, стала перехватывать чашку то одной рукой, то другой. — Ты даже простым своим появлением создаёшь ореол… романтики!

Шумная работа

Главным плюсом моей работы было то, что я сама могла выстраивать свой рабочий график. Ключевое — график! Мне, как самой безбашенной сове, это было важно. Приятным бонусом довешивалось то, что я спала днём. Я старалась этим не злоупотреблять, просто поздно ложилась: минус моей работы. Ведь самые вкусные заказы выкладывались вечером. Так что одно другое уравновешивало.

Сегодня мне поспать не дали. 

Я лежала в кровати, зевала и пыталась разлепить глаза. Складывалось такое ощущение, что веки мне клеем залили. Зевая и зевая, непонимающе таращилась на часы: одиннадцать часов.

— Ну? Кто у нас такой активный? — зло бурча, перевернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой.

Но напрасно я пыталась превратиться в уютный кокон, противный звук буравил мою голову и разрывал сознание на кучу кусочков. Вчера зубодробительный заказ сделал это не хуже: написать на какой-то сайт три статьи на медицинскую тематику. Такими темпами я стану специалистом во многих сферах. Надеюсь, что твёрдый деревянный рубль эту тягу к знаниям подкрепит. 

— Р-р-р! Я сейчас кого-нибудь задушу! — села в кровати и прислушалась.

Сначала могло показаться, что ничего не происходит. Но только сначала! Потому что противный скрип вновь разнёсся по всей моей квартире. Он был таким навязчивым, противным и гадким, что очень захотелось взять бочку с маслом и притаранить кому-то очень активному.

Такое ощущение, что кто-то на кровати прыгал. От души! На такой старой советской кровати, с металлическим пружинистым дном, которое надсадно скрипело и молило о пощаде. И вот эти предсмертные хриплые вопли я и слышала.

— Купи батут! И прыгай на нём, атлет несчастный!

На самом деле в нашем доме очень тонкие стены. Тоньше всего они в ванной или туалете — там слышно всё. Ну а тут, в комнате, доносились отголоски.

Противный скрип, будто ногтями по стеклу или пенопластом. Меня перекосило так, что даже глаз задёргался. Вцепившись руками в одеяло, в гневе посмотрела на потолок: похоже, что этим безобразием занимается Егор. Даже лицо вытянулось. Что он там делает?! Готовится к Олимпийским играм? Двигает мебель методом «это Спарта!»? Или что? 

Всё затихло. Будто Егор услышал мои возмущённые вопли и сумел прочитать мои мысли и теперь затаился. Я быстро легла обратно в кровать, натянула маску для сна на самый нос и широко улыбнулась, сворачиваясь калачиком. Одеяло казалось нереально тёплым, мягким и уютным. Я даже замурчала себе под нос. 

Мысли про Егора сделали засыпание ещё приятнее. Он на самом деле был очень крутым. Егор, не сон. Быть может, мой горячий сосед сверху и ко мне забредёт…

От этого покраснела, смущённо улыбнулась и накрылась одеялом с головой.

Объятия Морфея были короткими, тесными и нудными.

— А-а-а! Егор, что ты там творишь? На роликах катаешься? Или просто прикрутил колёса к кровати и теперь там Майли Сайрус изображаешь?

На этот раз я твёрдо решила, что пойду прямо сейчас к Егору и припомню все его грехи! В том числе его заверения о том, что он — беспокойный сосед. Да-да, теперь я поняла, в чём дело. Вот о каком беспокойстве он говорил. Может быть это так не бросилось бы в глаза, не спи я днём. Надеюсь, беспокойным Егор ночью не будет?

Я сунула ноги в тапки-собаки, подвинула маску на лоб, зевнула и пошлёпала к халату. Мне даже было всё равно, что развесёлый край ночной рубашки из-под него выглядывал. Схватив ключи, двинулась к лифту. Подняться на этаж выше по ступенькам для меня было так лениво, что словами не передать! Лучше на лифте.

Зевая и мечтая о кофе как никогда, бурчала и пыталась придумать, как мягче высказать своё недовольство Егору.

Но все мысли улетучились, когда я, выходя из лифта, встретилась с фифой. Самой натуральной такой. В обтягивающем платье, с маленькой сумочкой и мегабольшим телефоном последней модели. А также спутник всего крутого: наращённое. Наращённые ресницы, ногти… Может, и грудь тоже… вставная. Девушка мне улыбнулась и я поняла, что, скорее всего, зубы тоже того, вставные, слишком уж белые.

Меня одарили сладкой и приторной улыбкой, одурманили удушающим парфюмом и немного презрительным взглядом. Ну да, я со своим домашним видом, шухером на голове и мешками для алмазов под глазами — сама красота. Подкинув ключи в руке, хмыкнула и вышла из лифта. Фифочка поехала вниз, а я двинулась к квартире Егора. Звонить не стала, просто постучала. Из квартиры раздались странные звуки, слишком странные. Я даже покраснела и задумалась.

Дверь открылась рывком. Немного озадаченный Егор в белой футболке и спортивных штанах с диким вызовом смотрел на меня. Огонь в глазах потух, а широкая улыбка уже не могла меня подкупить.

— Я шумлю, да? — Егор испуганно округлил глаза и вышел на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.

— Есть такое. Я не знаю, что ты тут делаешь, какое танго на роликах танцуешь, но можно чуть потише? И я знаю, что сейчас всего одиннадцать часов, но я всю ночь работала. Хотя бы до двенадцати. Там я уткнусь в наушники и мне будет глубоко фиолетово.

— Хорошо… Прости, я работаю.

— Даже боюсь спрашивать, кем ты работаешь! — подозрительно сощурилась.

— Давай как-нибудь потом расскажу, — Егор покраснел, улыбнулся и поспешил скрыться в квартире.

Бег наперегонки

Конфетно-букетный период, точнее, конфетно-булочный был слишком сладким. Настолько, что мы с Егором немного сбавили обороты, совсем чуть-чуть. Просто перестали так часто захаживать в кондитерскую. Теперь было предложено узнавать красоты нашего города путём кручения педалей. Я согласилась. Почему нет?

Стоило увидеть раз Егора на велосипеде сзади, как я точно дала себе зарок почаще посещать спортзал.

Первая наша поездка оказалась в духе настоящего авантюризма, потому что закончилась… ожидаемо.

Мы вывели своих железных коней к подъезду. Погода была тёплой, пусть с утра и успел проморосить дождь. Я ограничилась спортивными штанами и свободной футболкой. Из всей защиты у меня был только шлем. Егор же поразил меня не только полным обмундированием, но и самим велосипедом. Такой я видела впервые. Больше похожий на спортивный, ярко-жёлтый, с толстыми шинами. 

— Ого!

— Да ладно тебе, обычный велик, — Егор широко улыбнулся. — Что в нём такого?

— Это у меня обычный… — окинула взглядом свой велосипед, который ничем таким не отличался.

— Итак, ты обещала показать мне какое-то необычное место… — Егор надел солнцезащитные очки и посмотрел на меня. — Куда едем?

— В другую область!

Рядом с нашим городком пролегала граница соседней области. И вот на стыке этих границ находилось небольшое озеро, очень красивое. Вода в нём была бирюзового оттенка, а вокруг росли шикарные пышные ивы. Только вот добраться до этого озера нужно было ещё уметь. 

— В другую область? — Егор сел на велосипед, пристраиваясь за мной. — Шутишь?

— Только не говори, что не осматривал наши красоты…

— Я дальше садоводства не уезжал. Не было потребности. А вот в Ракитино часто бывал, там тоже озёра красивые. Их там целая россыпь…

Мы, свернув на менее оживлённую улицу, ехали по правой стороне тротуара. Липовая аллея ещё не пахла сладким мёдом, но хорошо защищала от солнца. Я даже мельком обернулась, беспокоясь, как бы Егор не замёрз. Он вообще решил ехать в шортах и майке. Горячий мужчина!

— Я ни разу не была в Ракитино. Далековато, да и… Что там делать? Ехать час на электричке, чтобы в озере покупаться?

— У меня туда родители переехали. Дом купили.

Я только мысленно присвистнула. Ничего себе! Там дома стоят как крыло от Боинга.

— Не бог весть какой… Они у меня врачи. Отец — военный медик, мы переехали сюда, когда он вышел в отставку. Мать — стоматолог. За зубы можно не переживать!

— Почему в Ракитино?

— Да устали оба от города, от вечных командировок. Продали квартиру и переехали. Я к ним часто езжу…

Про себя я могла рассказать мало что. Да и не особо горела желанием. Мама — отдельная тема для разговоров и не особо приятная. Наверное, съехав от мамы, я попыталась забыть всё и начать собственную новую жизнь так, как этого хотелось мне.

— Так значит ты — копирайтер?

— Угу, ещё курса с третьего занимаюсь бумагомаранием. Неплохая работа. Мне нравится. 

— Ты не слишком общительная, Валя…

Мы свернули на перекрёстке, беря курс на самую окраину города. Машины тут почти не ездили, так что мы спокойно ехали по проезжей части.

— Я? — нехотя возвращаясь к прерванному разговору, вновь оглянулась назад. — Нет, просто я ценю своё время. Поэтому так вышло, что те, кто сумел зацепиться, остался за бортом. 

— И много таких потеряшек?

— Я не считала… — пожала плечами и сощурилась.

Наверное, Егору такого не понять. Я ведь работаю на дому, но с людьми мало контактирую. А со временем потребность в общении атрофировалась, усыхала. Мне хватало мамы, Риты, соседей и тех, кого я могла назвать коллегами.

А он же врач. Я в этом убедилась почти на сто процентов, пошёл по родительским стопам. Ещё и умудрялся как-то на дому подрабатывать, я так поняла. Что? Неужели что-то практикует? Но храбрости спросить об этом у меня не хватало, да и… неловко как-то.

— Ты тоже врач?

Егор поравнялся со мной. Немного нахмурившись, подозрительно посмотрел на меня.

— Я видела у тебя халат дома…

— А, это, — Егор вновь смутился, будто и вовсе не хотел говорить о своей работе. — Нет, я не врач. Далеко не врач. Халат… Не бери в голову!

— Где тогда работаешь? — брякнула и покраснела.

Егор резко взял влево, испуганно таращась на меня. Даже очки не помогли, потому что они не скрыли взметнувшиеся вверх брови.

— Я бы не хотел об этом говорить.

— Что, неужели стриптизером? — я попыталась пошутить, но моя шутка вышла боком. Егор растерялся, вывернул руль и чуть на полной скорости не влетел в кусты сирени. — Егор?!

— Всё в порядке! — Егор слез с велосипеда и огляделся по сторонам.

Я подъехала ближе и встала возле бордюра, виновато улыбаясь, оперлась об него ногой.

— Что? Я попала в цель?

Замечательный сосед

Приёмный покой на редкость пустовал. Мне почему-то казалось, что здесь должно быть много людей: больница всё же. Но рядом со мной и Егором была только какая-то бабушка с давлением, ребёнок с разбитым носом и мужчина средних лет, которого уже увозили на каталке.

Мне уже сделали рентген и теперь осталось ждать только врача. Егор как-то нервно постукивал ногой и постоянно смотрел на часы. 

— Куда он подевался?

— Кто? Врач? — я морщилась от неприятного ощущения в колене. Оно было уже не таким опухшим, но болело жутко. — Просто занят…

— Тут никого нет! Пациентов, в смысле. Почему так долго? — Егор посмотрел на моё колено. — Вдруг у тебя что-то серьёзное?

— Сама ворона! Не нужно было мне по сторонам смотреть. Вот и всё… 

— Пойду-ка я найду врача! — Егор вспылил, встал и направился к посту медсестры.

Я откинулась на спинку сидения и выдохнула. Пока мой сосед общался с кем-то на повышенных тонах, меня, наконец-то, увели из коридора в палату, сказали лечь на кушетку за шторкой. Вскоре ко мне присоединилась и бабушка, которой решили поставить капельницу. Лёжа за ширмой, разглядывала потолок.

— Видела того красавчика?

— Какого? Который сейчас с Нинель спорит?

— Он самый!

Я не хотела подслушивать, но вышло само собой. Медсестра и кто-то ещё из медперсонала обхаживали бабушку и спокойно говорили друг с другом.

— Действительно, красавчик… Стой, ты его знаешь?

Дальше слушать мне не захотелось, и я закрыла уши руками. Посчитала до десяти и понадеялась, что разговор окончен. Но едва я убрала ладони, как попала на самое интересное.

— Господи, какие у него руки! Ты просто не представляешь… А что он ими творит! Волшебство какое-то!

Я покраснела как рак. Хотелось сбежать из этой палаты. Егор, как назло, куда-то запропастился. И врач не шёл! Проклятие!

— Я такого удовольствия давно не получала! Даже мурашки от удовольствия. И я на час минимум выпала из реальности. Я такого даже с мужем не испытывала!

— Чёрт! Ты так рассказываешь, что и мне захотелось…

Тут уж я не выдержала. Привстала на кушетке и одёрнула ширму. Вместо того чтобы отодвинуть ткань, откатила на колёсах всю конструкцию. Поджав губы, смотрела на разговорившихся медсестёр. Вытаращившись на меня, они удивлённо замолкли.

— Можно потише?

Фигуристые дамочки переглянулись и повернулись ко мне спиной. Я спорить и выяснять отношения не стала. Как и доказывать что-либо. Впрочем, наверное, эти две кумушки не видели, что я пришла вместе с Егором. Или решили, что мы просто друзья… Ну да, какая я и какой Егор! Я же не объёмистая блондинка… Окинула ту самую восторженную медсестру раздражённым взглядом: после Лёши у меня появился странный предрассудок к блондинкам. Рефлексы срабатывали, наверное.

Врач пришёл как раз вовремя. Немолодой жилистый мужчина тут же разрядил обстановку, схватив меня за раненую ногу. Я взвыла, поняв, что теперь к рефлексам можно отнести и лягание. Но врач, видимо, привыкший к такому, успел уклониться и мягким поглаживанием каким-то чудом тут же унял боль. Фыркнув, я вновь легла на кушетку. Даже не знаю, что было противнее: боль и щелчки в колене или разговор тех медсестёр?

Как бы я ни старалась, в голове были одни мысли о том, что и где делал Егор с этой… медсестрой. Я будто вновь оказалась в дешёвом сериале, где всё друг другу изменяют, А любовные многоугольники начинают напоминать бесконечные лабиринты. Вклиниваться в такое мне не очень хотелось. 

Сама виновата! Раскатала губу… Егор ведь как марсианин среди всех мужчин, которых я видела. Он сильно отличался, очень сильно. Конечно, мне хотелось надеяться, что сработает принцип Золушки. Зря! Не для меня такой принц зрел. Ну… Или не принц?

Нимб над головой Егора стремительно тускнел.

— У вас просто сильный ушиб. И небольшое растяжение, — врач показал такое маленькое расстояние между своим большим и указательным пальцем, что в тот промежуток мог забраться только муравей. — Но всё поправимо. Покой, мази и гели… Я вам всё распишу. Ходить будете! А через неделю, может, чуть больше — бегать.

В больнице надолго я не задержалась. Егор меня торопливо дожидался, даже делал вид, что не знаком с медсёстрами, томно на него поглядывающими. Если бы не слышала разговор… Хотя… А вдруг это просто фантазии? И зря я на него собираюсь бочку катить.

Домой мы вернулись на такси. Вспомнив о велосипеде, всполошилась, но Егор меня успокоил, что велосипеды привезёт друг. Позже. С перебинтованной ногой ковыляла как Баба-Яга. В мою же квартиру Егор, как истинный рыцарь в сияющих доспехах и натуральный джентльмен, внёс меня на руках. С одной поправкой! Маленькой такой. не сумел нормально развернуться и я шикарно приложилась лбом об косяк. Это был фееричный провал.

Егор метался по квартире как петух без головы, а я смеялась как ненормальная, даже забыв о том, что, кроме разбитого колена ещё и обзавелась разбитым лбом. Пакет замороженной стручковой фасоли унял боль, а сладкий утешающий поцелуй вернул веру в людей. Только ненадолго.

Потому что утром следующего дня, когда я проснулась от знакомого поскрипывания сверху, услышала и странные звуки. Такие, которые человеческое горло издаёт. Женское. Покраснев до кончиков ушей, я поняла всю соль замечания Егора о том, что он беспокойный сосед. 

Осинки и апельсинки

Жизнь меня к такому не готовила! Пожалуй, я была готова лишь к тому, что в жизни чаще всего нужно полагаться только на себя, вот и все. Но ту феерию идиотизма, которая захлестнула меня с головой, нельзя было предсказать. Мой чересчур энергичный и шумный сосед, на которого я имела удовольствие положить глаз, оказался настоящей гробницей органов зрения. Поэтому, немного погоревав, я решила двигаться дальше: в конце концов приключения на то и приключения! 

Раненая нога стала той решительной причиной, благодаря которой я старательно охладила наши отношения. Дальше оно уже стало само собой получаться.

Первым пунктом из списка оказался самый неприятный и болезненный: Егор и не думал забывать про меня! Наоборот, регулярно приходил и откровенно не понимал, почему я… гм… немного остыла. Не буду же я говорить, что мне снизу все прекрасно слышно? И что вот становиться частью какого-то очень крутого гарема я не хочу. Даже наши немного приятельские отношения меня не напрягали. Просто я чуть-чуть… отодвинулась. А вот Егор оказался против такого движения. Но ведь его никто не спрашивал, так ведь?

Вторым пунктом из списка стало неожиданное появление влюбленной Ритки. Этот пышный цветочек внес смуту и хаос в мою жизнь, которая только начала устаканиваться. Кто бы знал, что обычная просьба окажется… пророческой.

Этот проклятый тест на беременность я уже разглядывала который день, прекрасно понимая, что, как бы, нужно принимать решительные действия. И чем дольше я разглядывала судьбоносную бумажную палочку, тем сильнее понимала, что сбылась голубая мечта мамы. Будь это с Лешей… Все было бы немного проще, и то, я не уверена. Но с Егором…

Мой тяжелый вздох колокольным эхом разнесся по кухне. Доедая очередную булочку, пыталась собраться с духом: решение ведь давно принято. Еще бы понять, как меня угораздило? Ведь Егор обезопасил нас. Что? Неужели оставил пути отхода для подлых диверсантов? 

На самом деле я бессонными ночами под удивительную тишину сверху изучала интернет. То, что я прочитала, меня не утешило: даже делая все правильно, мы рисковали попасть в число счастливчиков. И число такое зловещее — тринадцать процентов. Да и не маленькое оно. Вот и влетели мы с Егором в эту чертову дюжину. Точнее, я влетела. Егор пока трепыхался в относительно безопасности.

Прислушалась к странной тишине, похрустывая шоколадной крошкой обсыпки. 

Вот что интересно: ночью у Егора всегда тихо, а днем… Вакханалия какая-то! Стоны, скрипы, шум постоянный. Кошмар просто! Он что, ночью… Гм… Ну я-то у него ночью была. Надо бы с Егором поговорить.

— Да… — выдохнула и подперла щеку рукой. — Приду и спрошу: Егор, а что ты такое там делаешь? А потом добавлю: от этого такого у нас будет щекастый карапуз! Господи… — уткнулась в лоб стол, не забывая откусывать от булки аппетитные кусочки. — Это реально? Ущипните меня кто-нибудь! Можно я проснусь?

Да, этого бы мне хотелось больше всего. Паника и истерика еще не успели меня парализовать, потому что я еще не верила в то, что произошло. Или это мой мозг настраивал меня на то, что пока живот на нос не полезет, я буду считать это… ерундой? Страх будущего, неопределенность, проблемы…

Мотнув головой, вновь заела все булкой, пытаясь постичь космический дзен. Выстроила в голове примерный план действий, которому хотела следовать. В первую очередь нужно поговорить с Егором! Это ведь самое важное! Только как я ему это сообщу? Тестом перед носом помашу? Или как? Или просто подойти и сказать: Егор, ты скоро станешь папой! А врачи? Ох…

Прагматичная я усиленно запихивала истеричную часть в угол. Флегматично дожевывая булку, пыталась представить себе обозримое будущее. Получалось как-то… не очень. То ли фантазия у меня скудная, то ли это самое будущее выходило таким себе. 

Но ведь поговорить все равно придется! 

Только я собралась выдать все как на духу Егору, только продремала самую страшную и жуткую ночь, как судьба, с веслом наперевес, выскочила и перерезала мне путь. Размахивая тупым оружием, пнула меня в сторону третьего пункта списка. Это было то, что я никак не могла предсказать. Никак!

Встав с утра, перекусив на нервах половинкой морковки, надела знакомое клетчатое платье, заплела толстую и очень пушистую косу, потому что крутить бигуди было лень, собралась с духом и пошла в гости к Егору.

Лифт не работал, пришлось подниматься по лестнице. Шагая по ступенькам, репетировала, бормоча себе под нос:

— Егор, знаешь, от осинки не родятся апельсинки, а у нас будет… Нет, не так. Пришла подруга, и я за компанию сделала тест… Тоже не то! Егор, готовь подгузники и пеленки: ты будешь папой. Нет… Лучше просто сказать: Егор, я беременна от тебя! Да! Нет! Да! Лучше в лоб! — поглаживая нагрудный карман платья, в котором лежал тест, поднималась и пыталась настроиться на нужный лад. Голос срывался, я казалась самой себе расстроенным пианино.

На этаж зашла воодушевленной, уверенной и почти готовой к судьбоносной встрече. Свернув в небольшой коридорчик, замерла как вкопанная: опять я не вовремя!

Егор стоял в дверях своей квартиры и разговаривал с какой-то очень красивой блондинкой.

Да что же это такое? Судьба превратилась в толстого тролля? Почему опять блондинка? Это намек сменить цвет волос? Или что?

Прижавшись к стене, любопытно высунула нос и стала рассматривать воркующую парочку. Егор скрестив руки на груди, широко и задорно улыбался. Блондинка, то и дело поправляя сумочку, возбужденно размахивала руками и едва ли не подпрыгивала на месте. Чем дольше она говорила, тем шире становилась улыбка Егора. Я, вытаращив глаза, не понимала, что происходит.