Парадокс времени

Глава7

Разговор с животными

Ратдаунский парк

Бентли Фаулов был защищен сканером отпечатков пальцев и вспомогательной клавиатурой, которая требовала пароль из восьми цифр. Пароль менялся каждый месяц, таким образом, Артемису потребовалось несколько секунд, чтобы мысленно перемотать почти восемь лет назад и вспомнить правильный набор чисел.

Он скользнул поперек коричневой кожаной обивки переднего сиденья и нажал большим пальцем на второй сканер, спрятанный позади руля. Дверка ячейки гладко отпружинила. Ячейка была небольшой, но места хватало, чтобы вместить пачку денег, платиновых кредитных карточек и запасной мобильный телефон.

– Оружия нет? – спросила Элфи, когда Артемис появился из автомобиля, хотя любой из пистолетов Дворецки неуклюже смотрелся бы в ее руке.

– Оружия нет, – подтвердил Артемис.

– Ладно, все равно я вряд ли смогла попасть даже в слона из пистолета Дворецки, даже если он и был бы у меня.

– Слоны этим вечером нам не нужны, – сказал Артемис, Он говорил на английском языке, так как они уже были вне машины. – Во всяком случае, едва ли мы можем стрелять в нашего противника в этом специфическом приключении. Возможно, это даже лучше, что мы разоружены.

– Изумительно,- сказала Элфи. – Возможно, я не в состоянии выстрелить в лемура, но я держу пари, что противников станет больше. У тебя есть талант в наживании врагов.

Артемис пожал плечами.

– Гениальность вдохновляет негодование. Грустный факт жизни.

– Гениальность и награбленное, – Закричал Мульч, сидевший на заднем бампере машины. – Учтите это дополнение от того, кто точно знает: никто не любит хорошего вора.

Артемис барабанил пальцами по бамперу.

– У нас есть несколько преимуществ. Эльфийская магия. Талант рытья. У меня есть почти восьмилетний опыт в причинении неприятностей, какого нет у второго Артемиса.

– Причинение неприятностей? – усмехнулась Элфи. – Я думаю, что ты немного приуменьшил. Хищения в особо крупных размерах, так будет звучать правильнее.

Артемис прекратил барабанить.

– Одной из твоих волшебных возможностей является умение говорить на разных языках, правильно?

– Я же с тобой разговариваю, не так ли? – ответила она.

– Просто, на скольких языках ты можешь говорить?

Элфи улыбнулась. Она знала, что Артемис прекрасно понял, что она собирается сказать.

– Столько, сколько захочешь.

– Хорошо – сказал Артемис. – Мы должны разойтись. Ты полетишь в Ратдаунский парк, Мульч и я пойдем под землей. Если нам потребуется кого-нибудь отвлечь, мы воспользуемся твоим талантом.

– С удовольствием, – сказала Элфи, и немедленно стала невидимой, как если бы она состояла из самой чистой воды. Последней исчезла ее улыбка. Как у Чеширского кота.

Он вспомнил несколько событий из «Приключений Алисы в Стране чудес».

«- Но я не хочу быть среди безумных людей, – сказала Алиса.

– О, ты не можешь помочь этому, – сказал кот. – Мы все здесь безумны».

Артемис посмотрел на вонючего гнома, ищущего в его живой бороде запутавшихся насекомых.

«Мы тоже все здесь безумны», – подумал он.

Несмотря на то, что она была защищена экраном, Малой осторожно приблизилась к главным воротам Ратдаунского парка. Однажды офицеры ЛеППРКОНа подумали, что они невидимы для Дворецки и заплатили за это травмами и ушибами. Она не хотела недооценивать телохранителя, и факт, что он снова был ее врагом, вызывал спазмы ужаса в животе.

Человеческая одежда подскакивала и царапала ее кожу. В течение нескольких минут она чуть не развалилась на куски, поскольку не была создана для использования защитного экрана.

– Сейчас бы сюда мой Нейтрино, – подумала она, смотря на укрепленную стальную дверь и неизведанной темнотой за ней. – И Жеребкинса со спутниковой связью.

Но в глубине души эльфийка была авантюристкой, поэтому мысль просто уйти даже не пришла ей в голову.

Хоть и трудно было управлять механизмами, пока она находилась под экраном, но Элфи пришлось на несколько секунд включить свой Омнитул, чтобы открыть дверь. Это была старая модель, но мать Элфи дополнительно заплатила несколько слитков за модернизацию. Стандартный Омнитул открыл бы любую дверь, запертую на простой механический замок. А этот мог открыть также легкие электронные замки, и даже дезактивировать простую сигнализацию.

«Это пригодиться не должно», думала она. «Как сказал Артемис, «он из прошлого» выключил всю охранную систему».

Но эта мысль не придавала ей уверенности. Однажды Артемис уже ошибся в этом времени.

Меньше, чем через пять секунд Омнитул сделал свою работу и мягко завибрировал, как кот, мурлыкающий сам себе. Дверь распахнулась, остановившись перед самым столкновением с эльфийкой, и Малой снова включила защитный экран.

Входя в Ратдаунский парк, Элфи больше беспокоилась за эту миссию, чем было необходимо при ее опыте.

«Я – снова новобранец. Ребенок прямо из Академии, – поняла она. – В памяти у меня большой опыт, но тело отвергает его. И вообще, нужно получить обезьяну как можно скорее, до того, как тело подведет меня.

Молодой Артемис выключил систему безопасности по пути в институт. Это было легко – обойти сигнализацию с помощью карты-ключа директора. За день до этого он приезжал сюда на экскурсию и смог разговорить директора на тему достоверности теории эволюции. Директор, преданный эволюционист, позволил отвлекать себя разными аргументами достаточно долго, чтобы Дворецки успел обшарить его карманы. Как только карточка была в руках телохранителя, он просто вставил ее в картридер, питающийся от батареек, который лежал в его нагрудном кармане, и просвистел несколько мелодий Моцарта, чтобы скрыть треск машинки.

Две минуты спустя вся информация, в которой они нуждались, была сохранена в памяти картридера, карта директора вернулась в его карман, и Артемис внезапно решил, что теория эволюционного развития, в конце концов, не так уж и плоха.

– Думаю, что в ней больше дыр, чем в голландской дамбе, сделанной из швейцарского сыра, – убеждал он Дворецки по пути домой из Парка Ратдаун. Дворецки улыбнулся на это утверждение. Это была почти шутка.

Чуть позже, этим же вечером, молодой Артемис засунул камеру-кнопку в воздуховод багажника Бентли, для того, чтобы лучше рассмотреть гостей.

Женщина была интересна. Очаровательна. Действие снотворного скоро пройдет, и будет интересно понаблюдать за ее реакцией. Намного интересней, чем за этим волосатым подростком, даже учитывая то, что его широкий лоб и черты лица имели много общего со внешностью семьи Фаулов. Он напомнил Артемису старую фотографию, на которой он когда-то видел своего отца еще мальчиком, на археологических раскопках в Южной Америке. Возможно, пленник-мужчина был дальним родственником, который надеялся что-то стребовать с них.

Камера передавала телевизионный сигнал на его мобильный телефон. Когда Дворецки вел его к летке лемура через Ратдаунский парк, десятилетний Артемис решил проверить экран телефона.

– Мы в центре, Артемис, – сказал Дворецки, а затем упрекнул его. – Это подлый план.

Артемис смотрел на свой телефон.

– Подлый, Дворецки? Подлый? Вообще-то мы не персонажи мультфильмов и у меня нет злодейского смеха и повязки на глазу.

– Еще нет. Хотя, у тебя обязательно появится повязка, если ты немедленно не сконцентрируешься на работе.

Они были в океанариуме Ратдаунского парка, в туннеле, который позволял ученым и случайным посетителям увидеть все виды рыб, размещенные в резервуаре объемом в миллионы галлонов. В океанариуме старались максимально приблизить условия обитания к естественной окружающей среде. В каждом отделе – различные температуры и различная растительность. В некоторых была морская вода, в других – пресная, но все виды, размещенные здесь, были редкими или вымирающими.

Крошечные лампочки на потолке имитировали звезды, а единственным более ярким источником света были глаза светящейся акулы, которые смотрели в стенку плексигласового тоннеля. Именно они позволяли Артемису и Дворецки находиться в тени.

Но Артемис больше интересовался своим мобильным телефоном, чем устрашающе светящейся акулой.

События, которые разворачивались на его экране, были почти невероятными. Артемис остановился, чтобы полностью разобраться в том, что он видел.

Злоумышленники из поместья Фаулов сбежали из багажника Бентли с помощью сообщника. Тоже не человека.

– Я открыл новый мир. Эти существа являются потенциально более прибыльными, чем лемур. Мне стоит забросить это дело и сконцентрироваться не нелюдях?

Артемис увеличил громкость своего телефона, но крошечный микрофон камеры смог передать только обрывки беседы.

Она проходила на каком-то иностранном языке, но часть разговора была по-английски, и он не раз услышал слово «лемур».

– Возможно, лемур более ценный, чем я думал. Животное – это приманка, которая соблазнит эти существа.

Прошла только минута с небольшим, как на экране появилось что-то похожее на гнома. Он взгромоздился своей непропорционально большой задницей на задний бампер машины, затем появилась женщина, и сразу быстро исчезла – на том месте, где она была, остались только столбы ограждения Парка.

Артемис сжал телефон в руке.

– Невидимость? Энергия, вовлеченная в создание рефлексивной области, или произведение быстрой вибрации, должна быть невероятной.

Он быстро зашел в меню телефона и активизировал цифровой тепловой сканер, который был нестандартным дополнением камеры, и оказался вознагражден, когда увидел на экране цветное пятно в форме женщины.

– Хорошо. Она видима, но ее трудно различить.

Смотря одним глазом на телефон, Артемис позвал телохранителя.

– Подойди, старый друг. Небольшое изменение плана.

Телохранитель знал, что лучшее, на что он мог надеяться, это побыстрее поймать лемура.

– Нам еще необходимо поймать это маленькое животное, я выиграю у этих существ, – сказал 10-ти летний Артемис. – Неважно, что их много.

Пятнадцатилетнему Артемису пейзаж удовольствия не доставлял. Чтобы отвлечь себя, он составил хайку, описывающий вид перед ним.

Бледные, дрожащие шары

Взбалтывают свой ядовитый груз.

Лысые головы в сумке. (видимо описывается задница Мульча)

Мульч Рытвинг не чувствовал себя настолько поэтичным. Он прекратил рыть и повторно поправил челюсть.

– Не мог бы ты прекратить светить фонариком на мою задницу? Я легко покрываюсь пузырями. Мы, гномы, чрезвычайно чувствительны даже к искусственному свету.

Артемис взял фонарик из аварийного комплекта Бентли, и последовал за Мульчем через новый туннель к клетке лемура. Гном уверил его, что туннель был достаточно короток для того, чтобы его стены выдержали некоторое время, но пока они не добрались до другого конца, Артемису будет безопаснее держаться за Мульчем.

Артемис отвел фонарик в сторону на несколько секунд, думая, что пузырь на заднице был бы последней вещью, которую ему бы хотел видеть, но через некоторое время луч света вернулся назад к бледной шатающейся плоти впереди него.

– Только один вопрос. Если ты можешь удерживать отходы от рытья в себе, то почему твой задний клапан должен быть открыт?

Мульч выплюнул большой комок гномьей слюны на стенку, чтобы укрепить туннель.

– На случай критической ситуации,- объяснил он, – я могу проглотить закопанные куски металла или старые шины. Эти вещи мне необходимо выкинуть из себя как можно скорее, неважно есть за мной раздраженный вершок или нет. Рвать мои штаны не имеет никакого смысла, теперь понятно, тупица?

– Я думаю, что не стоит, – сказал Артемис, решив что если принять во внимание калибр заряженного оружия, направленного на него, он может пережить, что его назвали тупицей.

– Так или иначе, – продолжал гном, размазывая другой комок слюны по стене, – ты можешь считать себя привилегированным. Не много людей видели, как гном работает со слюной. Это – то, что ты мог бы назвать древним искусством. Сначала ты…

– Я знаю, я знаю, – прервал Артемис нетерпеливо. – Сначала ты производишь земляные работы, потом ты укрепляешь стены своей слюной, которая затвердевает при контакте с воздухом, если она вне твоего рта, конечно. А еще она светится – удивительный материал.

Зад Мульча закачался в удивлении.

– Откуда ты знаешь эти тайны?

– Ты сказал мне, или скорее, ты скажешь мне. Путешествие во времени, помнишь?

Гном смотрел на его плечи, его глаза казались красными в свете от его слюны.

– Подожди-ка, насколько близкими мы станем?

– Очень близкими. Мы вместе снимем квартиру. Потом ты будешь ухаживать и женишься на моей сестре. Медовый месяц вы проведете в Лас-Вегасе.

– Я люблю Вегас, – сказал Мульч задумчиво. – Ты такой плут, что я могу поверить, что мы станем друзьями. Но все равно. Держи свои комментарии при себе, или ты не заметишь, как покроешься моими тоннельными отходами.

Артемис сглотнул и отодвинул луч фонарика от зада Мульча.

План был простым. Они прокладывают туннель ниже оловянного фундамента и ждут под клеткой лемура, когда Элфи выйдет на связь через коротковолновой пластырь ЛеППРЕКОНа, который они приклеили на щеку Артемиса. Это они скрыли от Мульча. Дальше этого пункта план был еще неясен. Если они захватят обезьяну, то в это же время Элфи вызовет панику среди животных. Если же молодой Артемис схватит лемура, то Мульч выпустит свои тоннельные газы в Дворецки, что облегчит освобождение животного из рук мальчика.

– Это очень прямолинейно, – подумал Артемис. – Немного необычно для меня.

– Хорошо, вершок, – сказал Мульч, выкапывая ямку в форме луковицы своими плоскими пальцами. – Мы – здесь. X – это обезьяна.

– Лемур, – исправил Артемис автоматически. – Ты уверен, что сможешь отличить специфический аромат этого животного от других?

Мульч положил руку на сердце, изображая оскорбленное достоинство.

– Я? Уверен? Я – гном, человек. Гномий нос может найти различие между обычной травой и клевером. Между черными волосами и коричневыми. Между пуком собаки и пуком волка.

Артемис застонал.

– Я должен понимать это как положительный ответ?

– Да. Вообще-то, я не захочу жениться на твоей сестре.

– Если бы у меня была сестра, то я уверен, что она была бы безутешна.

Они остались в пещере на несколько минут, слушая ночные звуки парка и храп, проникающий вниз через глину. Любопытно, но когда звуки проникали через слюнное покрытие тоннеля, они были, как бы пойманы в ловушку, и отражались от стен в различных направлениях. Артемису казалось, что он находится в логове льва.

Но мешало не только это. Артемис заметил, что щуки Мульча запылали алым цветом. Полностью.

– Проблемы? – спросил он, не в силах спрятать дрожь возбуждения.

– Я долго держал в себе этот газ, – ответил гном через сжатые зубы. – Он скоро выйдет. У тебя есть какие-нибудь проблемы с носом?

Артемис покачал головой.

– Жаль, – сказал Мульч. – Это бы его прочистило.

Если бы Артемису не нужно было спасать мать, он бы убежал прямо сейчас.

К счастью для носа Артемиса, Малой подала сигнал его на перстень. Это был коммуникатор волшебного народца. Он передавал сигналы с помощью вибрации непосредственно в ухо Артемиса не производя внешнего шума. Таким образом, Артемис слышал слова Элфи, но не ее голос. Коммуникатор был довольно сложным прибором, но мог воспроизводить только роботоподобные звуки. И только в определенном положении.

Артемис надел перстень на палец, повернул его, и начал разговор.

– Получилось. Мы – прямо под целью. Ты видишь, где мы?

– Нет. Вас не вижу. Но я вижу лемура. Он, кажется, спит на нижней ветви. Я легко могу достать его.

– Нет, Элфи. Ничего не делай. Мы захватим цель сами. А ты наблюдай за мной младшим.

– Понятно. Не броди вокруг да около, Арти. Поднимись, спустись и возвращайся назад к автомобилю.

Арти?

Артемис был удивлен, что Элфи так его назвала. Этим уменьшительным именем его называла только мать.

– Сообразил? Вверх, вниз и назад.

– Арти?

Мульч резко ударил его по плечу.

– Ты когда-нибудь сосредоточишься? Не похоже, что ты можешь стать великим.

– Очень хорошо. Продолжай. Постарайся рыть тихо.

Мульч изменил положение тела, присев на корточки и упершись макушкой в крышу туннеля.

– Слишком поздно, чтоб быть тихим, – хрюкнул он. – Натяни жакет на лицо.

Артемис едва успел сделать это, как Мульч выпустил громоподобный фонтан газа и земли, обрызгав мальчика комками непереваренной почвы. Гномья слюна раскололась в тысяче мест, и Мульч, крутясь, взлетел вверх, легко пробивая проход на поверхность.

Как только пыль осела, Артемис забрался в клетку. Мульч отскочив от низкого потолка упал без сознания, его запутанные волосы были в крови, задний клапан болтался как носок на ветру, пока выходили остатки туннельных газов.

В клетке низкий потолок?

Лемур в следующей клетке казался высоко удивленным всем волнением и прыгал вверх и вниз на обрезанной ветви, втиснутой между брусками.

"Следующая клетка, – понял Артемис. – Мы не в клетке лемура. А в чьей мы клетке?"

Прежде, чем у него появилось время для исследования этого, его перстень подал звуковой сигнал, и бесчувственный автоматизированный голос прогудел в его ухе:

– Вытащи Мульча оттуда, Арти. Сейчас же возвращайся вниз.

"Что это? – задавался вопросом Артемис. – Что в этой клетке?"

Затем двухсоткилограммовая угандийская горная горилла врезалась в него, оставляя его мысль так и не высказанной.

Младший Артемис и Дворецки наблюдали на все это через щели прорезанные окна в их укрытие, которое находилось перед клетками. Укрытие было построено в саду камней и в водном отделении, и позволяло близко исследовать различных животных, не нарушая естественные ритмы их дня. Директор был достаточно любезен, чтобы позволить себе сидеть в стуле наблюдателя ранее в тот день.

– Однажды вы смогли управлять тепловым отображением укрытия и всем этим оборудованием с того стула, – сказал он.

– Возможно даже раньше, – ответил Артемис.

– О мой бог, – сказал Дворецки, фраза, выражающая максимум чувств его грубоватым голосом – Это, должно быть действительно больно, – он потянулся в карман за дротиками. – Я помогу ему, или хоть дротик стрельну.

Дворецки был занят с дротиками. Два вора, без сознания, без сознания, на полу в клетках. Через окно щели они имели отличный обзор на злоумышленника, потрясаемого как тряпичная кукла огромной гориллой. Третий находящийся в клетке рухнул, и казалось, был добит энергично вырывающимися газами.

"Невероятно," – думал Артемис."Этот день полон неожиданностей."

Он ввел несколько паролей, чтоб включить компьютерную клавиатуру, переадресовывая камеру теплового изображения.

– Я не думаю, что дротик будет необходим, – он сказал. – Помощь уже в пути.

Уверенный достаточно, красно-сердечный жар подпрыгнул поперек мощеного прохода, паря перед клеткой гориллы.

Теперь это должно быть интересным, – размышлял десятилетний Артемис.

Элфи немедленно начала действовать. Она осторожно спряталась позади широкого ствола привезенного баобаба, без щита, чтоб сохранять магию, не спуская глаз с младшего Артемиса, когда Мульч сделал отверстие в земле в не той клетке. Его подбросило в минициклоне из кусков почвы, он отпрыгнул от пола и потолка как в пинболе, и рухнул на пол клетки.

Житель клетки, черно-серая бычья горилла, как расстрелянная, проснулась от глубокого сна. Ее глаза были широко раскрытыми, но стертыми, ее зубы – желтые и обнаженные.

– Останься внизу, Артемис, – подумала она. – Оставайся в туннеле.

Как неудачно. Артемис вскарабкался на поверхность, с трудом проводя простой подъем. Туннель времени не дал ему никакого проворства. Артемис часто говорил, что физическая работа – не для него.

Элфи взяла телефон-коммуникатор.

– Вытащи Мульча оттуда, Арти, – крикнула она. – Сейчас же возвращайся вниз.

Но было слишком поздно. Горилла решила, что эти вновь прибывшие были угрозой. Скатилась с ее гнезда из листьев и коры, приземлившись на восьми суставах пальцев, от столкновения по волосам на ее руке пошла резкая волна.

Элфи возвела экран, так как она бежала, за ней оставались серебристые следы, поскольку ее парик развалился.

Горилла схватила удивленного Артемиса за плечи, и заревела ему в лицо, ее зубы были как капкан для медведя.

Элфи была в воротах, она выхватила Омнитул из кармана, засунув дуло в замок. Она рассмотрела сцену в клетке, в то время как она ждала, когда инструмент сработает.

Мульч теперь был на локтях, встряхивая любящую выпить голову. Прошел момент или два прежде чем он соизволил помочь человеческому незнакомцу.

Так или иначе, это было несущественным: еще минута или две, и будет поздно спасать Артемиса.

Омнитул подал звуковой сигнал, и дверь клетки распахнулась.

Узкий проход простирался от пешеходной дорожки, пересекаясь со вторым и прорезая канавки в углублениях на полу среды обитания.

Элфи заряжала поперек без колебания, махая ее оружием, крича, подставляя себя под удар.

Горилла раздражалась и фыркала, прижимая Артемиса к своей груди – предупреждение для Элфи отойти назад. Голова Артемиса болталась на его плечах, а его глаза были наполовину закрыты.

Элфи остановилась в трех метрах от животного, опуская оружие и пристально вглядываясь. Дружественная позиция.

Горилла сделала несколько поддельных нападений, ударяя к в пределах половины метра от эльфийки, затем презрительно поворачиваясь назад, все время хрюкая и воя, давя Артемису на грудь. Волосы Артемиса были заглажены назад с кровью, и темно-красная струйка просочилась из угла его левого глаза. Одна рука была сломана и кровь испачкала рукав его тренировочного костюма.

Элфи была потрясена. Потрясена. Она испытывала желание закричать и убежать. Ее друг был ранен, возможно даже мертв.

"Возьми власть!" – сказала она себе. "Ты старше, чем выглядишь."

Одно из волшебных полномочий было даром языков, и это охватило элементарное схватывание некоторых из более сложных языков животных. Она никогда не обсуждала бы глобальное потепление с дельфином, но она знала достаточно для основных разговоров. С гориллами это было так на языке тела, так что фактически они разговаривали. Элфи села низко на корточки, согнула локти, суставы на земле, а спинной хребет изогнула вперед. Дружественная поза, затем она направила ее губы и прокричала несколько раз.

– Опасность!- сказали эти крики. – Опасность – рядом!

Горилла сделала смешную добычу двойника, пораженная словами на языке горилл, произнесенными этим существом. Она ощущала уловку, но не была уверена, где эта уловка. И в сомнении начала бить себя по груди.

Горилла опустила Артемиса, стояла высоко на двух ногах, толкая передовой подбородок, и начала бить по груди ладонями.

– Я здесь король! Не шутите со мной, было ясное сообщение.

Мудрое чувство было очевидно, но Элфи не имела никакого выбора.

Она бросилась вперед, крича все время, выбрасывая неровный испуганный визг, и затем, против совета каждого эксперта дикой природы, который когда-либо держал сжатый кулак, она изучала непосредственно глаза животного.

– Леопард! – кричала она, иерархическое представление ее голоса с волшебным гипнозом. – Леопард!

Ярость гориллы была заменена унылым беспорядком, который в свою очередь был свергнут террором.

– Леопард!- кричала эльфйика. – Поднимайся!

Двигаясь с меньше чем ее общепринятым изяществом, горилла двинулась к заду клетки, двигаясь как если бы под водой, очарованная гипнозом. Деревья и листва были словно избиты палкой, оставляя след коронованных соком стволов, на середине выровненной травы. В моментах, животное исчезло глубоко в тень его искусственной среды обитания, напуганный ужасными невнятными словами, плавающими от верхнего навеса.

Элфи плохо себя чувствовала бы позже, но сейчас нельзя было терять ни мгновения, на вину. Артемис был тяжело ранен, возможно, даже смертельно.

Горилла опустила Артемиса как каркас, который был начисто подметен. Он лежит там, все еще как мертвый.

"Нет, не думай так."

Элфи помчалась к другу, и на последних метрах заскользила на коленях.

Затем она издала неприятный звук от всего увиденного.

"Слишком далеко уходит. Он слишком далеко уходит."

Лицо Артемиса было бледно как кость. Его длинные темные волосы были спутаны с кровью, и белки его глаз были близнецами через закрытые веки.

– Мама, – чуть слышно проговорил он.

Элфи протянула руки, искорки магии уже прыгали на кончиках ее пальцев, стреляющих прочь в дуги как крошечные сигнальные ракеты солнца.

Она мерзла прежде, чем волшебство могло сделать скачок к телу Артемиса.

Если я излечу Артемиса, то я также прокляну его? Мое волшебство испорчено Спеллотропией?

Артемис слабо двигался, и Элфи могла услышать трение костей в его рукаве. На его губах теперь тоже была кровь.

"Он умрет, потому что я не помогаю. По крайней мере, если я излечу его, есть шанс."

Элфи встряхнула руки, и смахнула слезы с глаз.

"Соберись. Ты – профессионал."

Она не чувствовала себя очень профессиональной. Она чувствовала себя подобно девочке из глубины ее души.

"Твое тело играет уловки с твоими мыслями. Игнорируй это."

Элфи нежно придала лицу Артемиса чашевидную форму в обеих руках.

– Исцеляй, – прошептала она, почти рыдая.

Волшебные искры прыгали как развязанные собаки, углубляясь в поры Артемиса, связывая кости, излечивая кожу, останавливая внутреннее кровотечение.

Внезапный переход от двери смерти к здоровью и бодрости был груб для Артемиса. Он дрожал и взбрыкивал, его зубы дрожали, волосы завивались в электрическом ореоле.

– Ну давай, Артемис, – сказала Элфи, склоняясь над ним как на похоронах. – Проснись.

В течение нескольких секунд не было никакой реакции. Артемис был похож на здоровый труп, но он обычно так и выглядел. Затем его разные глаза открылись, веки трепетали как крылья колибри, его система перезагружалась. Он кашлял и дрожал, сгибая пальцы рук и ног.

– Элфи, – сказал он, когда его взгляд отчистился. Его улыбка была искренней и благодарной. – Ты спасла меня снова.

Элфи смеялась и плакала одновременно, проливая слезы на грудь Артемиса.

– Конечно, я спасла тебя, – сказала она. – Я не могла обойтись без тебя. – И потому что она была счастливой и почувствовала прилив волшебства, Элфи склонилась и поцеловала Артемиса, волшебное искрение вокруг этого контакта было похоже на маленький фейерверк.

Десятилетний Артемис Фаул одним глазом присматривал за действиями, происходящими в обезьяньей клетке.

– Троглодитовая горилла, – прокомментировал он Дворецки. – Подарена М. И. Мику доктором Томасом С. Диким, американским исследователем западной Африки, который первым написал труды о гориллах в 1847 году.

– Лучше и не говори, – тихо сказал Дворецки, которого больше интересовал радиус досягаемости существа, чем история его открытия и наименования.

Они использовали волнение животных, чтобы пробраться мимо гориллы и искусно прячась, перебежать двор, чтобы добраться до клетки с лемуром, которая была за клеткой с гориллой.

Странные вновь прибывшие существа были слишком заняты, чтобы привлекать их внимание. Дворецки сбил замок для ключ-карты и открыл двери клетки.

– Ты только посмотри на тех двоих. Тратят время. Меня за этим никогда не застанешь.

Дворецки фыркнул, как он обычно делал, прежде чем его лицо приобретало бесстрастное выражение.

– Большинство людей не могут застать тебя вообще за чем-либо, Артемис.

Артемис позволил себе хихикнуть. Это был интересный день, и Артемис наслаждался испытаниями, которые этот день ему преподносил.

– А вот и мы, – тихо сказал он. – последний шелковый лемур сифака в мире. Примат за сто тысяч евро.

Лемур висел высоко на мадагаскарской пальме, хватаясь за ветки длинными, цепкими пальцами на ногах и широко расставленными большими пальцами рук. Его шкура была белоснежной, с коричневым воротником на груди.

Артемис указал на животное:

– Эти цветные полосы на его груди является меткой месторасположения его грудных желез.

– Ага, – сказал Дворецки, которого эта информация волновала даже меньше, чем происхождение научных наименований горилл. – Давай просто побыстрее заберем тварь с собой, пока наши друзья не успели перегруппироваться.

– Я думаю у нас есть секунда или две, – сказал Артемис.

Дворецки изучал незнакомцев в соседней клетке. Удивительно, что мужчина еще не был порван в клочья, но каким-то образом девчонка появилась из ниоткуда и отогнала гориллу. Впечатляюще. У нее в арсенале еще есть какие-то трюки. За ей стояли серьезные технологии. Возможно какое-то камуфляжное снаряжение, которое могло бы объяснить эти искры. Он знал, что американцы создали какой-то новый вселандшафтный камуфляжный костюм. Один из его знакомых военных дал ему ссылку на просочившееся в интернет видео.

В клетке было еще одно существо, волосатый индивид, который вытащил первых двоих из "Бентли", попутно взломав то, что считалось невзламываемым замком. Существо не было ни человеком, ни зверем, это был приземистый крепкий персонаж, который каким-то образом пробирался сквозь землю, а сейчас пытался справиться с распиравшими его газами. Каким-то образом, эта штука умудрилась прорыть тридцатиметровый тоннель в считанные минуты. Если бы клетки не были разделены разграничительными стенами, существо было бы в той же клетке что и лемур. Оно и было, когда внезапно появилось прямо под лемуром, в соседней клетке.

Дворецки знал, что у Артемиса просто руки чешутся изучить этих странных существ, но времени не было. Они были в абсолютном неведении, что происходит, а люди часто умирали в таком положении, даже не успев ничего понять.

Телохранитель достал дротиковый пистолет, но Артемис, узнав звук доставаемого оружия, покачал указательным пальцем.

– Это наш крайний вариант. Я не хочу, чтобы наш дружок сломал себе шею, когда полезет вниз. Для начала, попробуем мягкий подход.

Из своего кармана он вынул маленькую сумку на молнии, в котороой лежал янтарного цвета гель, с прожилками черного и зеленого.

– Мой собственный состав, – объяснил он. – Сифаки принадлежат к семейству приматов дай индридай, что означает, как ты понимаешь, что они исключительно вегетарианцы.

– Кто ж этого не знает? – осведомился Дворецки, который все еще не убрал пистолет.

Артемис открыл сумку, выпуская густой, сладкий аромат, прокладывавший дорогу к лемуру.

– Концентрат сока растений с ароматической смесью Африканской растительности. Ни один лемур не устоит. Но если у этого конкретного примата мозг сильнее желудка, тогда стреляй. Один выстрел, пожалуйста, и избегай попадания в голову. Один дротик вероятно пробьет его тонкую черепушку.

Дворецки фыркнул, но лемур двигался. Он полз по ветке, водя остроконечным носом, чтобы поймать аромат. Пробовал запах на вкус своим мелькающим розовым язычком.

– Хмм, – сказал телохранитель. – Эта уловка, я полагаю, с человеком не сработает.

– Спроси меня снова через шесть месяцев, – сказал Артемис. – Я провожу кое-какие эксперименты с феромонами.

Лемур перепрыгивал вперед, зачарованный прекрасным ароматом. Когда ветки закончились, он спрыгнул на землю и поскакал вперед на двух лапах, протянув пальцы к сумке.

Артемис усмехнулся.

– Эта игра закончена.

– Возможно нет, – сказал Дворецки. В клетке рядом с ними, длинноволосый мальчик вновь был на ногах, а женщина издавала очень странные звуки.

Круг магии вокруг старшего Артемиса и Элфи исчез, и с ним ушел умопомрачительный транс сковавший разум Артемиса.

Он был напряжен. Элфи поцеловала его. Артемис откинулся назад, вспрыгивая на ноги, раскидывая руки, чтобы избавиться от внезапного головокружения.

– Эээ… Спасибо, – неловко сказал он. – Это было… Неожиданно.

Элфи слегка смущенно улыбнулась.

– Артемис, ты в порядке. Еще несколько исцелений, и ты будешь полотном из шрамов, склеенным с помощью магии.

Артемис подумал, что было бы приятно постоять здесь и поболтать, но в ближайшей клетке его будущее убегало вместе с его прошлым.

Он сразу понял, что произошло. Нос Мульча привел их в нужное место, но клетки были отгорожены перемычками, лемур был прямо над ними, но в то же время в другой клетке. Артемис не помнил посещения этого помещения. Но он начинал осознавать, что директор переместил лемура в специальную комнату для просмотров. Это привело его в замешательство.

– Очень хорошо. Вот мы где…

Он пытался очистить мысли, готовя свой мозг, пытаясь забыть поцелуй хотя бы сейчас. Об этом можно подумать позже.

Артемис потер глаза, чтобы красные искорки пропали из глаз, а затем повернулся так быстро, как позволял пост-лечебный синдром. Вот он где, он сам молодой, привлекающий лемура сифаку сумкой с янтарной пастой.

"Готов поспорить, что это концентрат сока растений, может пара листьев и веточек. Ну разве я не был умным мальчиком?"

Требовалось немедленное решение. Быстрый как пламя план. Артемис помассировал свои виски, как будто это могло помочь ему лучше думать.

– Мульч, можешь прорыть тоннель?

Гном открыл было рот для ответа, но вместо этого подскочил.

– Я не знаю, – сказал он наконец. – у меня голова слегка кружится. И желудок. Удар меня встряс, – его живот издал звук как от моторной лодки. – Простите меня. Я думаю мне надо…

Он сделал именно то что "надо". Он забрался в папоротники и дал желудку опорожниться. Некоторые растения от этого завяли.

"Бесполезно," – думал Артемис. "Мне нужно чудо или этот лемур умрет."

Он схватил Элфи за плечи.

– У тебя осталась магия?

– Немного, Артемис. Пара искорок, может быть.

– Ты можешь говорить с животными?

Элфи согнула шею до хруста, проверяя остатки магии.

– Я могу говорить с кем хочешь, кроме троллей, с ними этот трюк не удается.

Артемис кивнул, бормоча что-то про себя. Думая.

– Хорошо. Хорошо. Я хочу, чтобы ты отпугнула лемура от меня. От меня молодого. Все что мне нужно – замешательство. Сможешь это устроить?

– Могу попробовать.

Элфи закрыла глаза, глубоко вдохнула через нос, затем откинула голову назад и взвыла. Это был фантастический звук. Львы, обезьяны, волки, орлы – все их звуки были в нем. Вой был наполнен прерывистой болтовней обезьян и шипением тысячи змей.

Артемис старший отступил назад, инстинктивно напуганный. Какая-то первобытная часть его разума восприняла это послание как страх и боль. Мурашки поползли по его телу, ему пришлось напрячь все силы чтобы не убежать и не спрятаться.

Артемис младший нагнулся к лемуру, подсовывая сумку под его двигающийся нос. Лемур положил подушечки своих пальцев на Артемисово запястье.

"Я заполучил его," – думал Артемис. "Деньги на экспедицию у меня в кармане."

Затем волна ужасного звука ударила его как десятибалльный ураган. Молодой Артемис отпрянул, выронив сумку с пастой, внезапно по непонятной причине напуганный.

"Нечто хочет убить меня. Но что? Это звучит как все животные мира."

Обитатели зоопарка тоже были взволованы. Они визжали и трещали, раскачивали свои клетки, бросались на прутья. Обезьяны методично пытались перепрыгнуть рвы, окружающие их островки. Восьмисоткилограммовый суматрский носорог кидался на мощные двери своей клетки, заставляя их петли трещать при каждом ударе. Красный волк рычал и фыркал, испанская рысь шипела, ударяя воздух, а снежный леопард гонялся за своим хвостом, выворачивая голову и беспокойно мяукая.

Дворецки не мог помочь, но переключил свое внимание на…

– Это то существо женского пола, – констатировал он. – Издает какие-то звуки. Это пугает животных. Я и сам слегка не в себе.

Артемис не отводил глаз от лемура.

– Ты знаешь, что делать, – сказал он.

Дворецки знал. Если есть препядствие мешающее выполнению миссии, его надо убрать. Он быстро подошел к прутьям решетки, навел мушку пистолета в проем и всадил дротик женщине в плечо.

Она отступила на шаг, ее фантастический оркестр животных звуков оборвался на полувскрике.

Дворецки почувствовал дрожь от вины, которая почти заставила его отвернутся от Артемиса. Дважды он усыплял эту девушку, или кто она там, не имея понятия какое воздействие оказывают химикалии на ее нечеловеческий организм. Его единственным оправданием было то, что у него были дротики с малыми дозами, пока он дежурил в ночную смену. Она не будет в отключке слишком доллго. Может быть несколько минут.

Лемур был напуган. Тонкие ручки тряслись. Концентрат был привлекательным, но здесь присутствовала какая-то жуткая опасность, и инстинкт самосохранения пересилил искушение вкусно поесть.

– Нет, – скзал Артемис, увидев облачка страха в глазах лемура. – Это неправда. Здесь нет опасности.

Маленький представитель рода обезьян не был в этом уверен, как будто мог прочитать намерения мальчика в острых чертах его лица.

Шелковый сифака пискнул, как будто укололся об колючку, а затем побежал по Артемисовой руке, перескочил через плечо и выбежал через открытые двери клетки.

Дворецки попытался поймать его за хвост, но схватил лишь пару волосков. Он сжал руку в кулак.

– Возможно, на этот раз, стоит признать свое поражение. Мы ужасно неподготовлены, а наши оппоненты имеют… Некоторые способности, о которых мы ничего не знаем.

Артемисовым первым порывом было бросится за лемуром.

– Артемис, постой, – сказал Дворецки. – Если наш план должен удасться, то я поведу.

– Они хотят заполучить лемура, – Артемис задыхался на бегу. – Так что для нас он становится еще более ценным. Когда мы поймаем животное, у нас будет доминирующее положение.

"Поймать животное" – легче сказать чем сделать. Лемур был невероятно ловок, находя за что цепляться на самых гладких поверхностях. Он без видимых усилий перемещался по стальной ограде, подпрыгнул на нижние ветки, а оттуда на стену парка.

– Стреляй! – прошипел Артемис.

Казалось, что Дворецки не заметил выражения лица Артемиса – почти жестокого, брови насуплены, он совершенно не был похож на десятилетнего ребенка. Но он решил позаботиться об этом позже. Ему сейчас надо было успокоить одно животное.

Дворецки был быстр, но шелковый сифака оказался быстрее. Меховой вспышкой он взобрался на стену и выбрался наружу, в ночь, оставляя за собой белый призрачный след.

– Вау, – сказал Дворецки, почти восхищаясь. – Это было быстро.

Артемис не был впечатлен выбором слов своего телохранителя.

– Вау? Я думаю это заслуживает большего, чем вау. Наша добыча убежала, и вместе с ней мои деньги на Арктическую экспедицию.

С этой фразой Дворецки быстро терял интерес к лемуру. Были другие, менее подлые пути найти деньги. Его аж дрожь брала, когда он думал какие удары ему придется выдержать, если новости об этой ночи каким то образом долетят до Бара Фермера в Лос-Анжелесе, владельцем которого был бывший телохранитель с татуировкой синего бриллианта, а ведь бар этот часто посещали и другие телохранители.

Но озлобленное на провал миссии, чувство преданности Дворецки заставляло его вспомнить об одной вещи, о которой директор зоопарка упоминал ранее, когда Артемис был занят изучением системы безопасности.

– Есть кое-что что я знаю, чего ты можешь не знать, – лукаво сказал он.

Артемис был не в настроении для игр.

– Ох, неужели? И что же это может быть?

– Лемуры – древесные создания, – ответил Дворецки. – Этот маленький парень напуган, и он заберется на самое высокое дерево, которое сможет найти. Даже если оно ненастоящее. Надеюсь ты понял.

Артемис сразу же понял, это не было особо сложно: Огромные структуры отбрасывали решетку теней в лунном свете.

– Конечно, старина, – сказал он, нахмуренность исчезла с его лица. – Эллектропилоны.

Дело принимало ужасно плохой оборот для старшего Артемиса. Мульч был ранен, Элфи опять без сознания – ноги торчат из гномьего тоннеля, и, наконец, у него самого закончились идеи. Оглушающие крики сотен сошедших с ума от страха животных не вовсе не способствовали сконцентрированию.

"Все животные сливаются в примата" – подумал он, а затем: "Ну и времечко я нашел для открытия чувства юмора".

Все что он мог сделать, это расставить приоритеты.

"Для начала надо вытащить Элфи отсюда," – понял он."Это самое важное."

Мульч простонал, перекатываясь на спину. На лбу у него была кровоточащая рана.

Он неуверенно шагнул в сторону гнома.

– Я представляю себе твою великую боль, – сказал он. – Боюсь тебя ждут сильные страдания, – Врачебный такт не был сильной стороной Артемиса. – У тебя будет огромный шрам, но я думаю внешний вид для тебя не особо важен.

Мульч покосился на Артемиса через приоткрытый глаз.

– Ты что, пытаешься острить? О боже мой, похоже что нет. Похоже это самая хорошая вещь, которую ты мог сказать.

Он ощупал лоб пальцем.

– Ой. Это больно.

– Конечно.

– Придется зашивать. Ты об этом гномьем таланте знаешь все, я полагаю.

– На самом деле, – сказал Артемис, смотря ему прямо в лицо. – Я видел это десятки раз.

– Я в этом сомневаюсь, – хмыкнул Мульч, выдергивая извивающийся волосок его бороды из подбородка. – У меня нет особого выбора, не так ли? Пока эльфийка из ЛеППРКОНа в отключке, магической помощи ждать не приходится.

Дрожа, Мульч приложил волоски бороды к порезу. Они вырвались, как головастики, прокалывая кожу и стягивая края раны. Несмотря на содрогания и вскрики, Мульчу удалось остаться в сознании.

Когда волоски закончили свою работу, и рана была перевязана плотнее, чем муха в паутине, Мульч схватил немного липкой глины, и намазал ее на рану.

– Зашито, – объявил он, а затем, увидев блеск в глазах Артемиса, добавил:

– Даже не думай, вершок. Это действует только на гномов, и более того, волосы моей бороды действуют только на меня. Попробуй запустить одного из моих любимчиков себе под кожу, и все что ты получишь – инфекцию.

Шорох в низкой растительности становился все громче, и Артемис решил отказаться от прослушивания практически неизвестной ему информации.

– Пора уходить. Можешь завалить туннель за нами?

– Я смогу его завалить с легкостью – это как два пальца об асфальт. Но тогда тебе лучше идти вперед. Есть лучшие пути завершения жизни чем быть заживо погребенным в… Ну, скажем так, отходах. Мне нужно сказать еще что-нибудь?

Не было нужды повторять по слогам. Артемис прыгнул в тоннель, схватил Элфи за плечи и потащил ее вниз по тоннелю, минуя сгустки светящейся слюны, пробираясь к спасительному свету в конце. Это было как путешествие в космосе, к Млечному Пути.

Звуки, издаваемые его собственным телом, усилились. Прерывистое дыхание, барабанная дробь сердца, изгибание и скрип мышц и сухожилий.

Элфи было легко тащить. Ее костюм терся о поверхность, издавая шипение, как от гнезда гадюк. А может здесь и в самом деле были змеи, судя по тому, какие сюрпризы преподносила ему удача до сих пор.

"Я пытаюсь измениться к лучшему," – напомнил он себе. "И вот как судьба меня награждает. Преступная жизнь неизмеримо проще."

Звуки на поверхности усиливались с помощью акустики тоннеля. Горилла, похоже, не на шутку разозлилась. Артемис слышал, как она бьет себя в грудь кулаками и яростно кричит.

"Она поняла, что мы ее обманули."

Построение теорий было резко прервано появлением Мульча в тесном тоннеле, с повязкой из светящейся слюны на голове, отбрасывающей мертвецки-зеленое сияние на его лицо.

– Горилла идет, – сказал он, набирая полные легкие воздуха. – Надо идти.

Артемис слышал звук и эхо от приземления гориллы в тоннеле. Огромный примат зарычал, сбегая вниз по узкому проходу, свирепость звука нарастала с каждым метром пройденным им.

Элфи простонала, и Артемис покрепче обхватил ее плечи.

Мульч втягивал воздух так быстро как мог, отодвигаясь вслед за Артемисом и Элфи по тоннелю. Осталось двадцать метров. Им не успеть. Горилла двигалась вперед, стирая в поорошок слюнные фонарики по мере своего продвижения, рыча от жажды крови. Артемис мог поклястся, что он видел плоть в ее зубах.

Тоннель содрогался от каждого удара. Большие секции обрушались. Глина и камни скатывались по голове и плечам Артемиса. Грязь попала на веки Элфи.

Щеки Мульча раздулись, он приоткрыл рот лишь настолько, чтобы проговорить:

– Хорошо, – его голос был писклявым, как от гелия. – Бак полон.

Гном схватил Артемиса и Элфи своими толстыми и крепкими руками и выпустил из своего тела весь воздух без остатка. Получившийся поток газов протолкнул их троих по тоннелю. Полет был коротким, резким и вводящим в ступор. Дыхание вырывалось из легких Артемиса, его пальцы сжались до треска, но он не собирался отпускать Элфи.

Он не мог дать ей умереть.

Горилла-неудачница полетела через голову по тоннелю, уносимая потоком газов. Она зацепилась пальцами за стенки тоннеля, но все равно двигалась, медленно, как будто привязанная эластичным тросом. Она орала, продвигаясь назад, втыкая свои пальцы в стену.

Артемис, Элфи и Мульч пробкой вылетели из тоннеля, катясь и кувыркаясь по яме клубком тел и конечностей. Звезды над ними сияли, а луна желтым пятном плыла по небу.

Древняя стена бедняков остановила их качение, раскрошившись под ударом трех тел.

– Более чем сто пятьдесят лет стояла эта стена, – вздохнул Артемис. – И вот пришли мы.

Он лег на спину, чувствуя себя абсолютно побежденным. Его мать умрет, и Элфи скоро будет его ненавидеть, когда узнает правду.

"Все потеряно. Я понятия не имею что делать."

Затем один из печально известных ратдаунских электропилонов привлек его внимание, а если быть точным – фигуры, взбирающиеся на нее по служебной лестнице.

"Лемур сбежал," – думал Артемис. "И он взбирается так высоко, как может."

Отсрочка. Все еще есть шанс.

"Что мне нужно чтобы спасти ситуацию, так это полный набор следящих и боевых устройств ЛеППРКОНа. Возможно стоит попросить Номера Первого послать мне один."

Артемис оторвался от остальных и решил, что за основанием колонны будет пока безопасно. Он убрал оставшиеся камни, которые валялись на основании, сжал пальцы на последнем из них и бросил. Он полетел с легкостью, но ничего не обнаружил, лишь грязь да червей. Не было посылки из будущего; по какой-то причине этот конкретный трюк сработал всего один раз.

"Итак. Помощи нет. Я должен сделать что возможно."

Артемис вернулся к месту, где лежали Мульч и Элфи. Они оба стонали.

– Я думаю у меня кишки порвались, когда я избавлялся от этого воздуха, – сказал Мульч. – В этой мешанине я натерпелся страху.

Артемис наморщил нос.

– Ты будешь в порядке?

– Дай мне минутку, и у меня будет достаточно сил, чтобы унсти с собой все то золото которое ты мне обещал.

Элфи подергивалась. Ее веки трепетали, она пыталась выйти из обмарака. Ее руки бились как рыбы выброшенные из воды. Артемис наскоро проверил пульс и температуру. Легкий жар, но сердцебиение в норме. Элфи приходила в себя, но пройдет несколько минут, прежжде чем она сможет контролировать свое тело.

"Мне придется сделать это самому," – понял Артемис. "Без помощи Элфи и Дворецки."

Только Артемис против Артемиса.

"И, возможно, Омнитул," – думал Артемис, залезая к Элфи в карман.

Ратдаунские элекропилоны, с момента их возведения, несколько раз мелькали в заголовках ирландских газет. Защитники природы протестовали против их возведения, утверждая, что огромные структуры испортят вид прекрасной долины, не говоря уже о том, что неизолированные силовые линии могут сказаться на здоровье всех, кто живет под ними. Национальное управление электросетей проигнорировало эти протесты, заявив, что линии слишком высоки, чтобы повредить кому-либо, а построение обычных линий в обход долины займет гораздо больше земли и испортит вид в десятки раз сильнее.

Так что полдюжины стальных гигантов пересекли Ратдаунскую долину, достигая ста метров в высоту. Частые звонки от протестующих в службу тех-поддержки, заставили электрических магнатов выделить вертолет для обслуживания линий.

Этой ночью, Артемис бежал по залитому лунным светом лугу, сбивая капельки росы по пути. Никакие протестующие не обзванивали пилоны, и они отбрасывали тени, как огромные лунные знаки. Артемис петлял между ними, постоянно поднимая голову, чтобы видеть фигуры наверху.

Лемур сейчас был на проводах, его силуэт виднелся в лунном свете. Он с легкостью пробирался по металлическим кабелям, а Артемис младший и Дворецки стояли на платформе техобслуживания, неспособные продвинуться дальше.

"Наконец-то," – подумал Артемис. "Пара приливов удачи."

Первая удача заключалась в том, что лемура сейчас нельзя было взять. А вторая заключалась в том, что его юное альтер эго вместе с Дворецки решил следовать за шелковым сифакой прямо по пилону, где тот только что пробежал. А сам он, мог выбрать и другой путь: стоящий невдалеке столб, который был сервисным пилоном.

Артемис добрался до основания пилона, защищенного решетчатой дверью с электронным замком. Тяжелый электрозамок был легко взломан Омнитулом, как и стальной замок от ящика со снаряжением. Внутри были различные инструменты, рации и электронепроницаемый костюм. Артемис схватил тяжелое снаряжение, просовывая руки в прилагающиеся к нему перчатки, убирая волосы под шлем. Огнеупорный, сшитый из стальных нитей костюм должен был действовать как защитная сеть Фарадея(7). В противном случае, он не сможет пролезть по проводам без того, чтобы превратиться из гениального преступника в обуглившуюся головешку.

Еще удача. Подъемная платфрма была сбоку пилона. Она была заперта за дверью и под защитой ключ-карты. Но замки не устояли перед Омнитулом, а ключевой код продержался немногим дольше, только до того как открылась панель. Оттуда можно было активировать подъемник вручную.

Артемис крепко ухватился за поручень безопасности, а маленький подьемник,

скрипя, прокладывал путь к ночному небу. Долина раскидывалась перед ним, по мере того как он поднимался выше, западный ветер дул гулял по холмам, вырывая непослушные волосы из-под шлема. Артемис смотрел на север, и на какой-то безумный миг, ему показалось, что он видит огни особняка Фаулов.

"Мама там,"- думал он."Ей плохо сейчас, будет плохо и в будущем. Может, мне стоит поговорить с собой молодым. Объяснить, что происходит."

Эта мысль была даже более сумасшедшей, чем предыдущая. Артемис не питал иллюзий на счет того, каким он был в десять лет. Он не доверял до конца никому, кроме себя. Ни родителям, ни даже Дворецки. При первом упоминании о временном потоке, его юное альтер-эго сначала скажет Дворецки выстрелить в него дротиком, а потом уже будет задавать вопросы. Много вопросов, очень долгое время. Не было времени для объяснений и споров. Этот бой можно выиграть только остроумием и хитростью.

Лифт встал на месте на верхушке пилона. Знак, изображающий череп над скрещенными костями, был приклепан к высоким воротам безопасности. Даже если бы Артемис не был гением, был другой вариант обозначения опасности, на случай, если полному идиоту удасться взобраться сюда – картинка изображающая человека, которого поражает молния вылетающая из пилона. Скелет человека на рисунке был отлично виден, в лучших традициях рентгена.

"Очевидно, электричество опасно," – сказал бы Артемис, будь рядом Дворецки.

На воротах безопасности тоже был замок, задержавший его почти столько же, сколько и первые два. Снаружи обнаружилась маленькая платформа, покрытая переплетениями проводов, а внизу гудели двойные силовые кабеля.

"Полмиллиона вольт бежит по этим проводам," – думал Артемис. "Я надеюсь, что в этом костюме нет дыр."

Артемис пригнулся пониже, внимательно осматривая линии. Лемур остановился на полпути между пилонами и стрекотал себе под нос, как будто взвешивал свое решение. Мальцу повезло, что он касался только одного провода, и заряд не тек через его тело. Но стоит ему хотя бы пальцем коснуться второго провода, и заряд подбросит его метров на тридцать вверх, и он будет мертв как камень, прежде чем упадет на землю.

На дальнем пилоне, Артемис младший сердито смотрел на животное, одновременно пытаясь привлечь его сумкой с пастой.

"Делать нечего, придется лезть на провода и самому забрать лемура."

Жаркий костюм был оборудован для перемещения по проводам. Вокруг его талии был обвязан предохранительный канат, а в длинном кармане, на бедре, лежал громоотвод. Внизу были маленькие сани на изолированных бегунках, которые инженеры использовали для перемещения вручную между пилонами.

"Мозги сейчас ничего не стоят," – осознал он. "Все что мне сейчас нужно – это баланс."

Артемис застонал. Баланс не был его сильной стороной.

Глубоко вдохнув, он пригнулся пониже и достал громоотвод из кармана. Почти сразу же, как только материал очистился, потоки ослепительно-белых искр сорвались с силовых линий, соединенные кончиком громоотвода. Поток гудел и шипел, как неоновая змея.

"Ты просто уравниваешь вольтаж. Электричество не сделает тебе больно."

Возможно что и так, но Артемис чувствовал как у него на шее волоски дыбом встают. Было ли это сомнение, или несколько вольт протекло в его тело?

"Не будь идиотом. Будь в этом костюме дыра, тебя бы уже ударило в полную силу, а не только частичками."

Артемис имел весьма туманное представление о технике ходьбы по электролиниям – только из выпусков новостей, которые в спецрепортажах сообщали о верхолазах-сорвиголовах, рисковавших своей жизнью ради поддержания электричества в Дублине. Собственно, это была не ходьба по проводам, а ползание по проводам. Кабели были черезвычайно туго натянуты, и инженеры техподдержки пристегивали свои тросы безопасности, ложились на сани-ползунки, а затем крутили лебедку, пока не достигали места сбоя.

Просто. Теоретически. Для профессионала в спокойный денек.

Но не так просто для любителя, в темной ночи, которому светят только звезды да тусклые огни лежащего неподалеку Дублина.

Артемис убрал громоотвод в карман, и осторожно прицепил свой спасательный трос к одному из кабелей.

Он задержал дыхание, как будто бы это что-то изменило, и положил свои руки в перчатках на металлические сани-ползунки.

"Пока еще жив. Неплохо для начала."

Артемис медленно ступил вперед. Металл, под его неуклюжими руками в рукавицах, был теплым. Он лег на ползунки лицом вверх и обхватил обеими руками лебедку, которая была прямо перед его лицом. Это был очень тонкий маневр, его невозможно совершить если кабели натянуты неравномерно. Он начал крутить и сразу почувствовал с каким напряжением ему это дается, еще бы -ведь он тянул свой собственный вес.

"Физкультура. Дворецки, ты был прав. Я займусь зарядкой и чем угодно, только снимите меня с этих кабелей с лемуром в руке."

Артемис скользнул вперед, чувствуя, как ползунки скребут по грубому металлу кабелей, их интенсивный гул заставлял его зубы выбивать дробь, а их дрожь била по изогнутой спине. Ветры дули низко, но по прежнему угрожали выкинуть его из его высокого гнездышка. Земля отсюда, казалась другой планетой. Далекой и неживой.

Еще через десять метров, когда его руки болели от напряжения, его заметили с другой стороны.

Голос доносился с другого пилона.

– Я советую вам стоять на месте, молодой человек. Если в костюме есть хоть одна щель, то одна ошибка – и эти кабели расплавят ваш мозг и кости.

Артемис нахмурился. "Молодой человек"? Неужели он был настолько противен и покровительственен?

– Ты умрешь менее чем за секунду, – закончил десятилетний Артемис. – Но этого достаточно, чтобы почувствовать смертельную агонию, не так ли? И все впустую, ведь лемур, вероятно, вернется за угощением.

Да, мало того что он был мерзок и покровительственен, так еще и самодоволен.

Артемис решил не отвечать, сконцентрировавшись на выживании и привлечении лемура к себе. Из своего огромного запаса знаний почти обо всем, Артемис выудил тот факт, что приматов успокаивал мурлыкающий звук. Спасибо тебе, Джейн Гудолл.

И он начал мурлыкать, а его юное альтер-эго рассмеялось.

– Послушай, Дворецки. Там кот на проводах. Очень голодный, я бы сказал. Возможно тебе стоит бросить ему рыбки.

Но в насмешливом тоне чувствовалось беспокойство. Юный Артемис знал точно, что происходит.

Еще немного мурлыканья, которое похоже срабатывало: Призрачный силуэт сифаки сделал несколько осторожных шагов в сторону Артемиса старшего, его черные глаза-бусинки светились звездным светом и, возможно, любопытством.

"Элфи мною гордилась бы. Я разговариваю с животным."

Даже мурча, Артемис почти смеялся от того, какой сложилась ситуация. Типичная Фаулская мелодрама. Две группы охотятся на лемура на высочайших в Ирландии силовых электролиниях.

Артемис смотрел, вдоль изгиба линий, на другой пилон, где стоял Дворецки, хвосты его пиджака облепили его бедра. Телохранитель склонился на ветру, всматриваясь взглядом в темноту, буравя Артемиса старшего взглядом, как лазером.

"Я скучаю по своему телохранителю," – думал Артемис.

Лемур подобрался ближе, успокоенный мурлыканием и, возможно, одураченный серо-стальным цветом костюма.

"Правильно. Я просто другой лемур."

Руки Артемиса тряслись от поворачивания ручек под таким углом. Каждый мускул его тела был напряжен до предела, включая некоторые, которые он никогда до сих пор не использовал. У него голова кружилась от удержания баланса.

"Все это, да еще и изображать из себя животное."

Один метр. Таково было теперь расстояние между Артемисом и лемуром. Насмешек с другой стороны больше не было. Артемис взглянул на пилон и обнаружил, что его альтер эго закрыл глаза и глубоко дышал. Пытался разработать план.

Лемур прыгнул на ползунки и осторожно коснулся Артемисовой руки в перчатке. Контакт. Артемис лежал смирно, лишь с губ его срывалось успокаивающее мурлыкание.

"Вот так, дружок. Прыгай мне на руку."

Артемис посмотрел в глаза лемура и, возможно впервые, осознал, что у него есть чувства. В его глазах был страх, но также и озорство, доверие.

"Как я мог продать тебя тем безумцам?" – размышлял он.

Лемур внезапно что-то решил для себя, и вскарабкался Артемису на плечо. Он устраивался поудобнее, в то время как Артемис тянул их обратно к пилону обслуживания.

Отступая, Артемис следил за своим юным альтер эго. Он никогда бы не принял поражение так легко. Ни один из них не принял бы. Внезапно, глаза младшего Артемиса распахнулись, он встретил взгляд своего альтер эго.

– Пристрели животное, – холодно сказал он.

Дворецки был удивлен.

– Пристрелить обезьяну, – уточнил он.

– Это… А, неважно. Просто пристрели ее. Мужчина защищен костюмом, но лемур – легкая мишень.

– Но падение…

– Если он умрет, пускай так. Никто не смеет мне перечить, Дворецки. Если я не получу лемура, его никто не получит.

Дворецки нахмурился. Убийство животных отсутствовало в списке его обязанностей, но из личного опыта он знал, что с его патроном лучше не спорить. В любом случае, поздновато спорить здесь, на верхушке пилона. Ему следовало поговорить с патроном сильно раньше.

– Стреляй, как будешь готов, Дворецки. Цель не становится ближе.

Там, на кабелях, Артемис с трудом верил страшным словам, долетавшим до него. Дворецки вытащил пистолет и взбирался по балкам пилона, чтобы выстрелить получше.

Артемис не собирался говорить, так как контакт с его альтер эго мог иметь серьезные последствия в будущем, но слова слетели с языка прежде, чем он мог их остановить.

– Отступись. Ты не знаешь, с чем имеешь дело.

"Ох, ирония…"

– Ах, он говорит, – бросил Артемис младший через пропасть. – Как удачно, что мы можем понять друг друга. Тогда пойми это, незнакомец. Этот шелковый сифака будет моим или он умрет. Не заблуждайся.

– Ты не должен этого делать. Слишком высоки ставки.

– Я должен сделать это. У меня нет выбора. Теперь, пошли животное ко мне, или Дворецки выстрелит.

В это время лемур устроился на голове Артемиса старшего, скребя и барабаня по его шлему.

Итак, два мальчика, бывшие одним мальчиком, скрестили взгляды на длинный, напряженный момент.

"Я бы сделал это," – думал Артемис старший, пораженный жестоким выражением его собственных голубых глаз.

И тогда он осторожно поднял одну руку, снимая шелкового сифаку с головы.

– Придется тебе вернуться, – мягко сказал он. – Возвращайся к вкусному угощению. И будь я на твоем месте, я бы держелся поближе к большому человеку. Маленький не очень добр.

Лемур выбрался из руки Артемиса, ущипнул его за нос – прямо как Беккет, затем развернулся и побежал по кабелю к Дворецки, водя носом по воздуху, ноздри раздувались, определяя местонахождение сумки с вкусностями.

В считанные секунды он уже скрючился под локтем Артемиса младшего, с силой погружая пальцы в сок. Лицо мальчишки светилось радостью победы.

– А теперь, – сказал он, – самое лучшее для тебя – остаться на месте, пока мы не уйдем. Я думаю, пятнадцати минут хватит. После, я советую тебе идти своей дорогой, и считай, что тебе повезло, что я не приказал Дворецки усыпить тебя. Запомни боль, которую ты сейчас чувствуешь. Боль полного разгрома и беспомощности. И, надеюсь, что освежив в памяти эту боль, ты дважды подумаешь, прежде чем вновь встать у меня на пути.

Артемису старшему пришлось смотреть, как Дворецки упаковывает лемура в байковую сумку, а затем, вместе с Артемисом младшим спускается вниз по служебной лестнице. Через несколько минут фары "Бентли" разрезали темноту, и машина уезжала от парка на шоссе. Без сомнений, прямо к аэропорту.

Артемис поднялся и взялся за ручки лебедки. Он еще не был сражен, нет, он был далек от этого. Он собирался встать на пути десятилетнего себя снова так скоро, как сможет. Если у него и были какие сомнения, то насмешливая речь его альтер эго укрепила его решимость.

"Помнишь боль?" – думал Артемис. "Я себя ненавижу. Действительно ненавижу."