Параллели Зазеркалья

Максим

На ветку высокого дерева, растущего перед многоэтажным зданием, уселся скворец и протяжно запел. Он продолжал свою песню беспрерывно несколько минут, потом замолк на какое-то время. Над городом всходило солнце, под его лучами тени от домов и деревьев постепенно уменьшались, сжимались. Скворец вновь запел – казалось, он звал кого-то, кто мог бы на краткий миг прервать его одиночество, составить ему компанию. Он пел все громче и громче, и его утренняя песня становилась все более отчаянной. Было непонятно, то ли скворец приветствует зарю, то ли, удрученный одиночеством, призывает кого-то себе в пару. Получалось у него неплохо, как-никак, он входил в подотряд певчих птиц.

Внизу на дороге заметно оживилось движение машин – начинался день, и люди разъезжались по своим делам. Пение скворца все чаще прерывалось гудками клаксонов, но птица даже не пыталась угомониться. Прошло еще несколько минут, и рядом с ним на ветку села скворчиха – села и присоединилась к его пению. Теперь обе птицы пели без остановки, а солнце продолжало всходить.

Максим резко открыл глаза и уперся взглядом в залитый светом потолок. Дыхание его было слегка учащенным. Посмотрел на будильник – 07:57, через три минуты зазвонит. Нажав кнопку отмены, он решил еще полежать. За окном спальни неугомонно пели птицы. В последнее время Максим уже привык к этому щебетанию.

Он пытался вспомнить, что ему снилось, но сон, как это обычно бывает, испарился в небытие. «Ладно, это всего лишь сон, может, ничего и не снилось…».

Пора вставать. Максим поднялся с двуспальной кровати, подошел к окну и, раздвинув шторы, посмотрел на улицу. Он жил в южном пригороде Афин, и движение на дороге было уже плотным. Начиналась будничная суматоха, все шло своим чередом. Закрыв глаза, он попытался сосредоточиться на предстоящих делах, однако нечто, притаившееся в глубине его сознания, мешало ему. В ушах после сна звенело. Звон переливался в назойливую мелодию, которая, должно быть, сопровождала какие-то тайны, влечения, даже кошмары. Мелодия… Казалось, на кухне кто-то из князей Эстерхази наигрывал сочинение Гайдна на плохо настроенном баритоне[1], а поверх всего этого накладывалась трель скворцов за окном.

Максим потер виски и пошел в ванную комнату, затем – в свою большую гардеробную. Уже завязывая галстук, он искоса взглянул на лежавшую в одном из нижних ящиков фотографию в деревянной рамке, потом перевел взгляд на безымянный палец правой руки.

Спустя несколько минут, захватив небольшой чемодан, он стоял на лестничной площадке в ожидании лифта. Вышел на первом этаже, на скорую руку проверил свой почтовый ящик, затем снова подождал лифт и спустился в гараж. Уже почти дойдя до своего «ягуара», он услышал за спиной знакомый голос:

– Доброе утро, господин Любимов.

Максим развернулся и ответил:

– Приветствую вас, господин Дедов. Как дела?

– Все о’кей, вот собираюсь поехать на работу, как, впрочем, и вы, – сосед улыбнулся. – Хоть отдохну немного, а то ведь сами понимаете, – он бросил быстрый взгляд вверх, – дома не всегда удается отдохнуть.

Максим ухмыльнулся в ответ и, открыв багажник, положил в него свой чемодан.

– Такая усталость не должна утруждать, – сказал он, открывая водительскую дверь.

– Хе-хе, да уж, конечно, – буркнул Дедов. – Может, в эти выходные повторим нашу встречу? Я уже получил согласие своей жены.

– Всегда рад приятной компании. Давайте обговорим детали в пятницу, а сейчас мне пора уже ехать по делам.

– Однозначно… конечно… переговорим в пятницу. Я… я… вам позвоню.

– Отлично. Хорошего вам дня, господин Дедов.

– И вам того же.

Максим завел автомобиль и вырулил из подземного гаража. Перед работой он решил кое-куда заскочить – ничего, кожаное кресло подождет. Прибавив газу, он помчался по городу. За несколько кварталов до своего офиса остановил автомобиль перед входом в торговый центр и, включив аварийку, вошел внутрь. Его целью была пекарня, которая находилась в противоположном конце зала. Все куда-то спешили, проходя мимо него или шагая навстречу. Оживленность будничного дня ощущалась здесь с некоторой нотой назойливости. Торговцы открывали свои точки. Девушки из бутиков поправляли на манекенах одежду. Полноватый охранник, чей лоб был покрыт мелкими капельками пота, сканировал взглядом посетителей, изображая Фрэнка Фармера. Но его никто не воспринимал всерьез, принимая за неотъемлемую часть интерьера торгового центра, как какой-то еще один манекен. Доморощенный Фрэнк Фармер, продолжая отыскивать в толпе потенциальных нарушителей, языком выметал остатки завтрака у себя во рту.

В кафе были заняты несколько столиков. Люди допивали свой утренний кофе, поглядывая на часы и болтая по телефону. В углу заведения Максим заметил знакомый профиль. Он отвернулся и, слегка ускорив шаг, прошел мимо. Рестораны по левую сторону от кафе были пока закрыты.

Впереди показалась пекарня, стеклянные двери которой раздвигались автоматически, пропуская покупателей. Максим поправил волосы, глядя на свое отражение в витрине магазинчика поблизости, потом сфокусировал взгляд на пекарне. Многие заходили сюда с утра или в обеденный перерыв купить что-нибудь на перекус. Все время, пока он шел сюда, он ощущал прилив энтузиазма… хотя нет, вернее, какое-то чувство, схожее с предвкушением спектакля в фойе театра. Сделав глубокий вдох, Максим шагнул внутрь.

Конечно же, любой нормальный человек предпочел бы кассу справа, так как в данный момент там не было людей. Но Максим, однако, пристроился за женщиной в возрасте, очевидно, бабушкой, так как она была с ребенком, которая расплачивалась у кассы слева. Пока женщина искала мелочь в своем потрепанном кошельке, Максим закрыл глаза и потер виски большим и средним пальцами правой руки. В его памяти всплыла легкая улыбка девушки. Это было вечером, здесь, в торговом центре. Он шел к выходу, а она шла ему навстречу. На мгновение их взгляды встретились, и время как будто замерло. Капелька сладкого яда проникла сквозь ее прекрасные очи в самую душу… Исполняя задуманное, прокладывала свой путь… Может быть, в этот раз он наконец ощутит то, чего желает, и, главное, продлит…

– Простите… простите… Господин, что вам угодно? – слова девушки за кассой заставили его открыть глаза.

Это была та самая девушка. Максим посмотрел на нее. Красивая фигура с соблазнительными изгибами, изящные черты лица и по-мальчишески короткая стрижка делали ее до невозможности привлекательной. Алые лепестки губ были чуть приоткрыты. Девушка дышала слегка учащенно, и под блузкой были заметны очертания ее упругих грудей с сосками шоколадного цвета. Максим успел заметить даже ее ровные, как клавиши фортепиано, пальцы ног в кожаных сандалиях на почти плоской подошве.

Девушка вопросительно смотрела на него своими аметистовыми глазами. В этом заведении она была как экзотический цветок, выделяющийся в букете из остальных. Как вечнозеленый олеандр…

– Вы затронули струны моих эмоций, те струны, до которых очень трудно дотянуться, – промолвил Максим, глядя ей в глаза. – Неважно, где эпицентр, главное, что это произошло.

Алые лепестки губ затрепетали.

– Эпицентр?

– При виде вас у меня в душе происходит землетрясение, пробуждая истоки радости и мечтаний. Промежутки времени я заполняю…

– Промежутки времени?

– Именно! Промежутки времени между мгновениями, когда я смотрю в ваши глаза, я заполняю думами… думами о вас, – Максим изобразил слабую улыбку.

Девушка смущенно огляделась.

– Гм…Гм… Сейчас моя смена, я работаю… Что вы желаете? – Она показала глазами на витрину.

Максим сделал глубокий вдох и посмотрел в очередной раз в ее аметистовые глаза.

– Я желаю вас… Светлана.

Девушка посмотрела на бейджик со своим именем у себя блузке, а затем подняла взгляд на мужчину, у которого была вполне привлекательная внешность. Максим почувствовал, как знакомое тепло разлилось по всему его телу.

Волна сладострастия захватывала каждую его частицу, унося в безмятежное блаженство. Эскиз желания принял форму, очертания которой наполнились смыслом, и он наслаждался этим.

Светлана робко подалась вперед, продолжая смотреть в его глаза, ее губы встрепенулись в очередной раз. Он приблизился к ее лицу, ощущая дыхание молодой плоти; все остальное стало второстепенным, посетители пекарни исчезли в это мгновенье. В ее прекрасных глазах сверкнула ответная искорка желания. Он нежно положил руку на ее шею, касаясь указательным пальцем ее затылка, и легонько потянул к себе. Их губы, соприкоснувшись, слились в страстном поцелуе. Ах, эта сладость нежных лепестков. Во всем этом было что-то чрезвычайно эпическое…

– Простите, господин… Господи-ин? Что вам угодно? – повторила девушка, пытаясь вывести мужчину из задумчивости.

Максим, сделав последний глоток наслаждения из колодца своего воображения, медленно направил трезвый взгляд на Светлану.

– Гм… Простите, задумался о делах.

– Никаких проблем. Вам, как обычно, круассан?

Если бы она знала, что они пережили только что вместе в его воображении!

– Пожалуй, я сегодня возьму два куска шоколадного торта с клубничкой.

– Конечно, – кивнула девушка и, положив торт в коробку, поставила ее на стойку кассы.

Максим, расплатившись, произнес:

– До встречи, – и улыбнулся ей уголком рта. Он знал, как это делать.

Взяв коробку, он зашагал к выходу; отражение в стеклянной двери показывало: Светлана с любопытством смотрит ему вслед. Это удовлетворило его. Время почти подошло.

Покинув пекарню, Максим двинулся по направлению к выходу. Он шел медленно, словно не замечая утренней суеты оживленного торгового центра. Время почти подошло… почти подошло, чтобы проявить инициативу, сделать, наконец, шаг и сорвать вожделенный плод. Неважно, кто его взрастил, главное – кто его будет пожинать, когда и как это будет сделано. О, конечно же, правильный подход существенно предопределит вектор последующих событий. Подобно сёрферу, ему нужно поймать волну и подчинить себе движение. Может, в этот раз удастся заполучить то, что он искал… и более того – продлить это. Проявить пылкость и заморозить вне времени… Заморозить? Какая-то странная формулировка, непонятное ощущение на заднем плане. Это ощущение довольно-таки значительно пошатнуло ход мыслей Максима. Он сосредоточился и вновь поймал нить своих размышлений. Это произошло мгновенно, ведь скорость мысли, как известно, превосходит скорость света. Ему решать, что и когда конкретно примет зримые очертания и обретет смысл. Пока же он оставит это на заднем плане, как что-то нерелевантное.

Максим оторвал взгляд, прикованный к невидимой точке перед собой, и уверенно посмотрел по сторонам, выныривая из глубины дум.

В торговом центре все текло своим чередом. Теперь уже все магазины были открыты, и торговцы пытались заманить покупателей натянутыми улыбками. Пока что улыбками – по мере продвижения рабочего дня рты будут изгибаться, рисуя неприветливую гримасу. Охранник, облокотившись на стену, пытался скрутить папиросу пухлыми пальцами. Занимаясь этим, он не замечал, как сухой табак высыпается из его неловких рук и собирается кучкой на носках ботинок, падает на пол. Тяжело сопя, он с усердием и старанием крутил свою самокрутку. «Лучше бы купил пачку сигарет», – подумалось Максиму. Спустя несколько минут он был уже на улице.