Парень для «Sекса»

«Тима-Эквилибриум и прочие вымышленные герои».

Шеф откровенно, из горлышка, заливался пивом.

Напряженный вторник и сдача номера, были позади. Расслабленная среда, когда все откровенно лечились от стресса, – тоже. Был четверг, день обзора газеты.

День, когда всем предстояло напрячь мозги и опять включиться в работу.

Слегка опухшие, – в зависимости от тяжести расслабления в среду, – сидели коллеги-мужчины. Слегка задумчивые, – щурясь от табачного дыма, – смотрели в пустоту девушки. Мы с «подружкой» Тимошей сидели у выхода, позади всех. Он – потому что не курил вообще, я – потому что пыталась бросить.

Тимур сидел отклонившись назад всем корпусом, я – всем корпусом подавшись вперед. Голова кружилась от попытки втянуть в себя сигаретный дым, уже переработанный чьими-то легкими. Макс был прав: желание курить затмевало все остальные.

Не хотелось ни есть, ни пить, ни даже мечтать о Диме. Только курить. Курить!.. Курить!.. Курить!!! Дайте мне сигарету, ради всего святого!..

– А что? – сказал Шеф, постучав по газетной странице. – А ведь неплохо, Ровинская! А ведь можешь же, когда хочешь… Это ты про того американца писала? Как его?

– Скотт. Да. Про него.

– Ммм… – сказал Шеф. – А почему ты в книге про этого Скотта не написала?

– В книге был Влад Орлов.

– Ну, а смысл придумывать? Написала бы про американца…

Все посмотрели на меня.

Я прокашлялась.

Покраснела.

Не писать же в книге про то, что Скотт мне так и не позвонил. И я сменила тему:

– Влад – это прототип одного моего другого мужчины.

– А-а-а, – сказал Шеф. – Круто-не-ипатцо… У нашей Ровинской мужчины есть. Ладно на первое время сойдет, но учти, истории должны быть не выдуманные. Понятно? Знаю я вас, писателей. Только отвернешься, уже из пальца высасывают.

– Где я вам возьму не выдуманную? – оскорбилась я. – Тиму изнасилую? Или, Чуви?

Шеф ужасно развеселился.

Наш Чуви – помесь Мастера Йоды и Чебурашки, был самой асексуальной персоной в редакции. Кроме того, ненавидел меня всей маленькой, но гордой душой, сокрытой в сухоньком теле.

– Есть же еще Полковник, – напомнил Шеф. – Смотри, какой симпатичный мужчина!.. Тоже бывший военный, как Скотт.

Все разом уставились в угол, где Полковник, словно почуяв, что говорят о нем, тревожно всхрапнул во сне. Он был толст, лыс и кудряв, словно престарелый Купидон, сохранивший детский румянец.

– Спасибо! – горячо и неискренне ответила я. – Я воздержусь. Если он не бросит идею писать о Кане, он все равно не жилец.

Шеф похихикал. Снова посмотрел на меня.

– Да, кстати… Ты что, похудела что ли? Я не пойму…

– На три килограмма, – ответила я, краснея от гордости. – Я почти три недели не пью.

Новость вызвала вялое колебание масс: в конторе терпеть не могли перебежчиков.

– И не курит, – вставил Тимур.

– И не ест, – страшным голосом сказал Чуви.

– Ну-ка, ткни ее палкой, – сказал Шеф Чуви. – Может она вообще сдохла, а я ее прошу о сексе писать.

Общий смех был долог и оскорбителен.

– Что с тобой, Ровинская? – по-отечески спросил Шеф. – Заболела?

– Она влюбилась! – ответил Чуви.

Да так уверено, что я поняла: маленький очкастый говнюк читает мои переписки по «аське».

– В Тимоню?! – всплеснул руками зловредный Шеф, копируя чью-то бабушку.

Тимур закатил красивые осетинские очи и промолчал.

– Не-а.

– В этого их соседа-братка? – всерьез загорелся Шеф, ехидно потирая ладони. – Как его?.. Гаева?

– Еще круче! Про кого она все время по поводу и без повода говорит?

– Про зарплату!

– Про Диму-Матрицу, – не выдержал Чуви.

В редакции откровенно и зло заржали: все знали, что Дима встречается с Сонечкой, по которой сохнет Тимур.

– Вы что, с Тимоней в паре работаете? Он – по блядям, ты – по сутенерам?

– Соня – не проститутка. Она – модель, – сообщил Тимур.

Все посмотрели на меня, но я не горела желанием защищать Диму.

– Х-м-м-м, – протянул Шеф, складывая пальцы шатром и раскачиваясь в руководительском кресле. – Слушайте, я вот чего не пойму. А почему он – Матрица, а не Нео?

Не понимая, чего вдруг Шефу вздумалось валять дурака, я закусила кончик шариковой ручки.

Он прекрасно, как и все в этом городе, знал кто такой Дима и почему его называют Матрицей. Кан был похож на Киану Ривза и носил длинные, в пол, черные пальто. Братки же были люди простые. Их жизнь, совсем не так давно была так коротка и стремительна, что им некогда было вдаваться в детали. Видя на плакатах с надписью «Матрица» похожего чувака, просто не заморачивались тем, что чувака звали Нео.

Сам он, насколько я знала, не заморачивался вообще, и откликался только на имя-отчество.

– Ему еще повезло, что он кореец, – заключил Шеф, – был бы русским, его бы звали Бригадой.

– Вообще-то, – вставил Тимур, – Кан – не корейская фамилия, а немецкая…

На днях Соня Попова, представила его Диме и Тима легко и привычно внес его в список «близких друзей». Любил он знакомствами козырнуть.

– Ты бы лучше его про скандал с ментовскими субботниками, расспросил! – Шеф махнул на него рукой.

– Это не он был, это Агазар, который «Агава», а Кан, – не сдержалась я.

– …народный целитель. Снимает жир с жопы на расстоянии, – перебил меня Чуви.

Он обернулся и руками послал мне энергетически-мощный заряд, словно Кашпировский:

– Сбрось вес!

Я выбросила руку вперед и, хоп-с, попала!

Звонко щелкнув Чуви по лбу, газета подпрыгнула и маленький Йода схватился за лоб.

– Сучка!

– Кстати, Ровинская, а что за хрен вчера в обед тебя на «мерседесе» катал? – никак не мог вспомнить Шеф, а может, издевался по своему кошачьему вдохновению.

– Виталий, он страховую фирму держит.

– Секс – дэ? – глумливо заулыбался Шеф.

– С Виталием?! – оскорбилась я, не вовремя распознав крючок. – Да он коротышка!!!

– Нет, ну не дура ли?! – возмутилась Светка-дизайнер, случайно пробегавшая мимо и притормозившая, спинным мозгом уловив, что планерка готовится привычно перейти в балаган. – К ней мужик на «мерсе» клеится, а она на рост смотрит!

– Дура! – с готовностью согласился Шеф. – Кто там смотрит на рост, когда мужик в «мерсе»? Ну, в крайнем случае, подушечку у Долотова заберем. Подложишь.

Подушечка с гречишной крупой, которая была главной темой позавчера, лежала под задом самого Долотова, предохраняя тот от потения. Почуяв неладное, он заерзал прислушался к разговору.

– Вот еще, – сказал он, покрепче прижимая подушечку к стулу. – Пусть Ровинская сама себе такую же купит…

– …положит себе на лицо и надавит, – вставил Чуви.

Это, внезапно, показалось мне хорошей идеей.

В ресторане, куда Виталий меня привез, мы абсолютно случайно встретились с Каном.

Город был маленьким и все бывшие бандиты посещали один общепит. «Шанхай» вечером, «Русская кухня» – днем. При виде меня, Кан утратил внутренний дзен и уже не мог спокойно жрать свои голубцы. Он проглотил кусок, который жевал и тут же поднялся.

То, как он, бросив деньги, вывалился из зала, заметили сразу все. В особенности, Виталий. Он вспомнил, что не доделал какие-то важные дела и отвез меня обратно в контору. Я сразу догадалась, что это конец.

Было слишком горько рассказывать, что меня бросили, даже не поматросив. Но еще горше – из-за того, что Кан себя вел так по-свински. Ему мало, молча, ни за что меня презирать! Ему обязательно, чтобы о его чувствах знали все в городе!

– Чуви, – спросил Шеф. – Что ты на нее опять взъелся? Секс андэ?

Под оглушительный хохот, Чуви надулся, раненный внезапным предательством.

– Сын он мне! – ответила я.

Вчера, скучая в ожидании полосы, мы с Тимой решили завести ребенка. Чуви оскалился и показал мне свои маленькие средние пальчики.

– Будешь плохо себя вести, поедешь жить к дедушке, – пригрозила я.

Все опять посмотрели на прикорнувшего в уголке Полковника. Полковник снова тревожно всхрапнул во сне.

– Погоди! – вдруг вспомнил Шеф, вдоволь насмотревшись на спящего. Вид полковника подвел его к криминалу. – А этот твой сосед… Макс, верно? Тот бык здоровый…

– Он – не бык! Его мама – учительница литературы. Он книги пачками…

– …связывал и жал от груди, – перебил Долотов. – Большой ценитель Толстого.

Как представитель интеллигенции, он не терпел и мысли, что тип, вроде Макса может тоже уметь читать. И его реплика вызвала соответствующую реакцию у тех, кто ничего, тяжелее стопки романов не поднимал.

– Цыц! Бабы любят спортсменов!

– Он не «спортсмен». Он под Матрицей бегал. У них была своя группировка, – проворчал Долотов. – Полковник же предлагает статью о них написать.

Я покосилась на Полковника и обреченно вздохнула.

– Валерий Михалыч, – ехидно окликнул Шеф. – Псс!.. Агент Смит!.. – он подумал и вдруг сказал. – КАН!

Веки спящего дрогнули и глаза распахнулись, словно у гоголевской Паночки.

– Подлец, убийца и сутенер! – хрипло вскричал Полковник. Заволновался. – Шеф, я же насчет него могу журналистское расследование провести… Я же этого Кана вот так вот возьму! – он сжал кулак в воздухе и потряс, будто чью-то шею. – Вот так-ко воот!..

Шеф окинул его укоризненным взглядом лечащего врача.

Полковник был куда более веселым объектом для насмешек, чем я. Стоило кому-то упомянуть имя Кана, якобы, невзначай, как Полковника рвало на полоски.

Я знала, что в молодости, после того, как Диму не продвинули по службе из-за его азиатской внешности, он не сдержался и набил лицо своему командиру. Теперь этот командир сидел напротив меня и все еще жаждал мести.

– Ну, что ты так все горячишься, Михалыч? Спал бы дальше: Полковник спит, планерка идет. Ровинская, ты видела? Вот так, со страстью, надо писать о сексе!.. Поехали дальше.

Но дальше мы не поехали.

– Тьфуй! – Полковник махнул на меня рукой, словно обоссаными трусами. – Только знает, что жопой вертеть ваша Ровинская!

Шеф радовался, словно дитя.

– У Ровинской красивая жопа! – заметил Долотов. – Хотя об этом может лучше сказать Тимур.

Тимур очнулся не сразу: он сидел, развалившись на стуле, небрежный и грациозный, как леопард и мечтал о Сонечке.

– Мурр, – сказал он и я благодарно мурлыкнула в его сторону.

– Что я говорил?! – заорал Полковник, взбешенный еще и этим. – С этим двумя невозможно работать! Они же целыми днями только и делают, что шепчутся, обнимаются и шебуршат шоколадками. Ничего не слышно!

– Ай-яй-яй! – посочувствовал Шеф. – Тебе не слышно? Тимур, Полковнику не слышно, как ты шебуршишь Ровинскую!

Полковник побагровел и привстал:

– Мне не слышно интервью, которое я пытаюсь расшифровать!!! Показания свидетелей!

Шеф замахал на него руками.

– Слушай, Михалыч. Если так хочешь писать про Кана, напиши рекламный материал. Что-нибудь героическое, из армейских времен. Например, как Кан переводил старушку через минное поле. Как снял котенка с дерева. Только руками, не из винтовки снял…

Я тихо хрюкнула, представив себе, как Дима лезет на дерево, чтобы спасти котенка. В черном пальто и отдраенных до блеска ботинках. Потом, до меня дошло:

– Он, что опять заказал рекламу?

– С утра позвонил. Сказал, что ты в курсе…

Я глубоко вздохнула и улыбнулась. Видимо, Кан проспался и понял, что был немного несправедлив. В этом весь Дима. Сперва он голубцами в меня плюется и убегает, потом покупает полосу под рекламу и просит, чтоб я пришла.

– Кстати, Ровинская, а зачем он столько твоих книг заказал?

– Пытается культурно расти, – вставил Чуви. – До уровня своего друга Макса.

– Бицуху качает, – пояснил Долотов.

Все разом заржали и загалдели наперебой.

– Ровинская – не Толстой.

– Она пишет легкую литературу.

– Пришлось коробками брать…

– Выродок! Щ-щенок!.. – не унимался Полковник. – Вырастили на свою голову… Он у меня служил…

– Сонечка говорит…

– Сонечка твоя дура!

– Она не дура, она – модель!

– Бандитская подстилка!

– Они друзья!

– Она с ним спит! – завывал Полковник. – Спи-и-ит!

Тимур начинал беситься. Шеф радостно сверкал глазами, как добрая фея.

– Михалыч, ты точно не хочешь взять рубрику про секс? Ты мог бы от лица Сони Поповой писать о Кане. Кто-нибудь в курсе, Соня Попова может писать?

– Люди! Люди! Слушайте! Еще газету не до конца обсудили! А у меня интервью, – вмешалась милая, интеллигентная Марина Левинова.

– Да что там обсуждать? Один спорт остался и анекдоты, – сказал Чуви. – Прямо не знаю, что смешнее…

– Тима, – сказала я, – Я передумала. Не хочу я ребенка. Давай этого гаденыша положим между оконных рам?

Тима меня не слушал, но все равно сказал «мурр».

Шеф поднял голову и посмотрел на Тимура. Потом на меня.

– Я знаю, чего твоей рубрике не хватает! – воскликнул он. – Нужен парень для «Sекса». Как Влад Орлов… Щас-щас… Матрица уже есть, знаю! Знаю! «Эквилибриум». Тимон! Ты отныне Тима-Эквилибриум. Сонечка Попова дождется, пока кино выйдет и сразу же поймет, кого потеряла!..

– И Кан, – вставил Чуви.

Под ржание коллег, мы с Тимуром тоскливо переглянулись: как тяжело быть трезвыми среди этих невыносимых людей.