Пари для простаков

1

Полковник Мирза Навар, глава секретной службы по северо-западным провинциям Ирана, сидел за своим столом и читал многочисленные донесения. В одном из них сообщалось о сильном взрыве в Курдистане вблизи иракской границы. Такого рода события вообще были нежелательны, а уж в этом неспокойном районе в особенности. Здесь явно замешан Фарваз, и полковник с неудовольствием думал о возможных последствиях происшествия.

В дверях появился секретарь.

— Вас хочет видеть капитан Муккари.

— Впустите его немедленно.

Судя по виду капитана, ему только что пришлось предпринять тяжелое и поспешное путешествие через труднодоступные районы Ирана. Полковник, окинув его взором, сказал:

— Ну, капитан, что там у вас?

— Там был взрыв, сэр, очень большой. Подземный канал практически разрушен.

Полковник с облегчением откинулся на спинку кресла.

— Ну, это обычное дело. Они выясняют свои права на воду. Пусть этим занимается гражданская полиция.

— Я тоже так думал, сэр, — сказал Муккари, — пока не обнаружил вот это. — Он положил на стол небольшой кубик.

Полковник взял его, поцарапал ногтем, затем осторожно понюхал.

— Опиум.

Это было серьезнее, хотя тоже не совсем по его части.

— Это вы нашли в хозяйстве Фарваза?

— Да, сэр, среди обломков на месте взрыва. Фарваз куда-то исчез вместе с сыном. Жители клянутся, что ничего не знают.

— Еще бы, — сказал полковник обыденным тоном. — Что ж, надо обратиться к специалистам по наркотикам.

Он пододвинул к себе телефон.

В Багдаде другой офицер читал другое донесение. Вблизи границы с Турцией происходило что-то непонятное. Там произошло какое-то сражение, но иракские войска никакого участия в нем не принимали. Что само по себе было любопытно. Похоже, что курды воевали друг с другом.

Он включил диктофон и стал записывать свои комментарии к донесению.

— Хорошо известно, что лидер повстанцев Аль Фарваз, имеющий свою вотчину в Иране, оборудовал укрепленный пункт по эту сторону границы. Мое предварительное предположение: Мустафа Барзани попытался устранить Фарваза накануне переговоров с иракским правительством. Согласно непроверенным данным, Ахмед бен Фарваз был убит в схватке. Ожидаются новые сообщения.

Он и понятия не имел, насколько он заблуждается.

В здании, расположенном недалеко по той же улице в Багдаде, еще один из высших полицейских чинов проверял, стоя у карты, еще одно донесение. Исмаил Аль-Кхалил давно уже состоял на службе в отделе по борьбе с наркотиками и имел немалый опыт. В донесении говорилось о взрыве и гибели подземной лаборатории. Среди осколков посуды обнаружили громадное количество опиума и химических веществ — подробности были зафиксированы на отдельном листе. Он прекрасно знал, что все это означало.

Он провел пальцем по воображаемой линии из Ирана в северный Ирак и затем в Сирию. Он вернулся за стол и сказал своему сослуживцу:

— Иракцы абсолютно уверены, что наркотик пересек границу. — Он пожал плечами. — Что мы можем поделать? Учитывая политическую ситуацию в Курдистане, ничего. Я подготовлю доклад, копии разошлем в Сирию, Иорданию и Ливан.

Одна из них легла на стол Джамиля Хасана из Бюро по борьбе с наркотиками в Бейруте. Он прочел ее и немедленно начал действовать. Подпольный мир Бейрута тотчас же ощутил это на себе. Один из тех, кого замели, был некто Андре Пико, мелкий жулик, подозреваемый в связях с торговцами наркотиками. Его допросили, но за несколько часов выудить из него ничего не удалось. Во-первых, он действительно почти ничего не знал; во-вторых, допрашивавшие сами толком не знали, о чем расспрашивать. У Пико от яркого света ламп появилась нестерпимая боль в глазах. Его отпустили около девяти часов утра — и напрасно.

3

Без десяти девять катер плавно качался на голубых волнах Средиземного моря, медленно двигаясь на малых оборотах. Хеллиер сидел на борту с удочкой в руках и был, казалось, целиком поглощен рыбной ловлей. Но Тоузьер, находившийся в каюте, внимательно и неотступно следил за «Орестом» в бинокль. Вившийся над трубой дымок свидетельствовал о том, что котлы уже работали и корабль был готов к отплытию.

Уоррен тоже сидел в каюте у двери и смотрел на Меткалфа, стоявшего у руля. Он видел, что тот управляет катером превосходно, и сказал ему об этом. Меткалф ухмыльнулся.

— Я прошел суровую школу, — сказал он. — Несколько лет тому назад я гонял сигареты из Танжера в Испанию вместе с одним янки по имени Крупке. У нас был катер военного образца, который мне пришлось переделать так, чтобы он мог удрать от испанской береговой охраны. Не умей я обращаться с лодками и катерами, немногого бы я стоил.

Он наклонился и заглянул в каюту.

— Есть движение, Энди?

— Никакого, — ответил Тоузьер, не отрываясь от бинокля. — Через десять минут надо двигаться.

— Нам придется расстаться с этой посудиной, сэр Роберт, — сказал Меткалф, поворачиваясь к Хеллиеру. — Владельцам это, я думаю, не понравится — вам вчинят какой-нибудь иск.

— Ничего, это мне по карману, — отозвался Хеллиер.

Уоррен все время ощущал металлическую тяжесть пистолета, заткнутого за пояс. Он мешал ему, и он вынужден был то и дело подтягивать брюки. Меткалф это заметил.

— Не обращайте на него внимания, Ник, и все будет в порядке. Когда начнем, делайте то же, что и я.

Уоррену было не по себе, оттого, что Меткалф заметил его нервозность. Он сухо ответил:

— Когда мы начнем, все будет в порядке.

— Конечно, — согласился Меткалф. — Все в таких случаях вначале мандражируют. — Он вздохнул. — Мне и самому всю жизнь приходится пересиливать себя.

Сзади раздалось клацанье металла. Уоррен повернул голову и увидел, как Фоллет загоняет в пистолет полный магазин патронов. Меткалф сказал:

— Каждый человек ведет себя в такой ситуации по-разному. Джонни тоже нервничает и успокаивает себя тем, что постоянно осматривает свой пистолет. Ему надо много раз удостовериться в том, что он готов к стрельбе.

Уоррен сказал:

— Мы собираемся брать на абордаж это судно с оружием в руках, но его команда ведь может быть совершенно ни в чем не виновата.

— Этого не может быть, — произнес Меткалф. — Нельзя же в самом деле приладить к корпусу судна торпедный аппарат так, чтобы команда об этом и не догадывалась. Они все тут замешаны. А стрелять мы не будем, если они первыми не начнут. — Он посмотрел в сторону «Ореста». — Скорее всего, там будет только костяк команды. Жанетт вряд ли позволит быть на борту хоть одному лишнему человеку.

Тоузьер сказал:

— Почему бы нам не двинуться прямо сейчас? Они готовы, и мы тоже. Зачем нам ждать, когда они начнут сниматься с якоря?

— Правильно, — сказал Меткалф и начал поворачивать руль. Через плечо он обратился к Хеллиеру: — Постарайтесь быть похожим на рыбака, сэр Роберт. — Он приоткрыл дроссельную заслонку, и катер прибавил скорость. Подмигнув Уоррену, он продолжал: — Главное — не суетиться. Не будем включать моторы на полную катушку, пойдем к ним тихонько — они не сообразят, что к чему. А когда сообразят, я надеюсь, будет поздно.

Тоузьер отложил в сторону бинокль и занялся приготовлениями. Он закинул себе на плечо автомат и проверил тщательно, во избежание петель, уложенную бухту топкого каната с прикрепленным к нему трехлапным крюком. Затем он похлопал Уоррена по плечу и попросил его посторониться.

— Теперь гончей самое время увидеть зайца, — сказал он, проходя на корму.

Со стороны, с берега, казалось, что катер невзначай приблизился к судну, которое вдруг очутилось на его пути. Вот-вот могло произойти неприятное столкновение, а водитель катера, вероятно, был целиком поглощен восторженным созерцанием рыбы, которую поймал сидевший в катере толстый англичанин.

Рыба, причем очень хороший экземпляр, была куплена утром на рынке в соответствии с планом маскировки, разработанным Фоллетом, мастером всяческих розыгрышей. Хеллиер изо всех сил старался, чтобы она выглядела у него на крючке, как живая. Этот трюк должен был позволить им подойти к кораблю еще ярдов на десять ближе, не вызывая подозрений.

Когда они были совсем близко от «Ореста», Меткалф приглушенным голосом скомандовал:

— Вперед! — и стремительно повел катер к корме «Ореста», используя его корпус как прикрытие от взгляда со стороны гавани.

Тоузьер схватил веревку с крючком и, повертев его над головой, забросил на палубное ограждение корабля. Как только крючок закрепился, Хеллиер выпустил свою рыбу и, схватившись за канат, подтянул катер к борту. Меткалф в это время перевел рычаг передач в нейтральное положение. А Тоузьер уже забрался на судно, перебирая по канату руками, и вскоре Уоррен услышал, как он шагает по палубе.

Меткалф, бросив руль, пошел следующим. Уоррен с тревогой смотрел на выступ кормы «Ореста» и думал о том, что катер находится в опасной близости от винта, и, если бы капитан дал сейчас «полный вперед», водяной вихрь неизбежно смел бы маленькую посудину.

Фоллет подтолкнул его сзади и прошипел:

— Давайте!

И Уоррен, схватившись за канат, стал подтягиваться. Он не был спортсменом и не лазил по канату со времени школьных занятий по физкультуре, но, напрягая все свои силы, он добрался доверху, где кто-то схватил его за шиворот и помог перевалиться через ограждение.

Времени на передышку не было, и он, не переводя дыхания, бросился вслед за Меткалфом. Тоузьера нигде не было видно, а оглянувшись назад, он увидел топающего сзади Хеллиера. Его фигура в яркой цветастой рубашке и шортах выглядела комично, хотя в руке он сжимал пистолет.

Под их ногами задрожала палуба, и Меткалф предупреждающе поднял руку. Когда подбежал Уоррен, он вполголоса сказал ему.

— Мы как раз вовремя. Они отплывают. — Он показал рукой на лестницу. — Она ведет на мостик. Пошли.

Он легко взлетел по ступенькам наверх. Следуя за ним, Уоррен недоумевал, почему они никого до сих пор не встретили. Однако теперь, на мостике, столкновение было неизбежным — капитан обычно вооружен на случай нападения на корабль.

Меткалф появился на мостике первым, и тут же, словно они договаривались, с другой стороны возник Тоузьер. На мостике было четверо: капитан, два помощника и рулевой. Капитан, не веря своим глазам, смотрел на автомат в руках Тоузьера, повернулся назад и увидел стоявшего Меткалфа. Он было открыл рот, чтобы что-то произнести, но Меткалф выпалил:

— Тихо! — и повторил то же для верности по-арабски.

Жест, который он при этом сделал рукой с пистолетом, был интернациональным, и капитан замолчал. Движением автомата Тоузьер сбил двух помощников, а Меткалф дал знак рулевому оставаться на своем месте. Уоррен стоял на верху лестницы со своим пистолетом, а внизу сторожил Хеллиер. Фоллет, вероятно, тоже был там.

Корабль продолжал двигаться, и расстояние между ним и гаванью увеличивалось. Меткалф взялся за медную ручку машинного телеграфа и передал команду увеличить скорость. Механик сразу выполнил приказ, а рулевой, следя за указующим пальцем Меткалфа, начал крутить штурвал. Берег стал уходить быстрее.

Внезапно из рубки вышел Истмэн и, увидев, что происходит, застыл на месте. Его рука нырнула под пиджак, и в ней тут же очутился пистолет. Уоррен вскинул свой пистолет, и в течение секунды продолжалась немая сцена. Потом Истмэн вскрикнул, потому что получил сзади сильный удар по руке. Его пистолет выстрелил, и пуля улетела в море. Но Истмэн не выронил пистолета и, резко обернувшись, увидел перед собой Паркера, державшего стальной прут. Он ударил его локтем в живот, и Паркер, согнувшись вдвое, выронил прут. Затем Истмэн бросился бежать сломя голову, и Уоррен услышал, как вдали стукнула дверь.

Первым стал действовать Меткалф. Он подбежал к краю мостика и посмотрел на людей, стоявших на берегу и смотревших на уходящий корабль.

— Они слышали, — сказал он и крикнул Фоллету: — Джонни, сюда! — Затем, обращаясь к Тоузьеру, — держи мостик, а мы с Джонни пришпилим Истмэна.

— Давай! — сказал Тоузьер. — Ник, пришлите сюда Хеллиера, а сами осмотрите нашего друга с железным прутом. — Он повернулся к помощникам. — Кто из вас говорит по-английски?

— Я хорошо говорю по-английски, — сказал капитан.

— Тогда мы поладим. Возьмите мегафон и прикажите команде собраться на носу. Кстати, где радиорубка?

Капитан глубоко вздохнул, он бы, может, и оказал сопротивление, но передумал, видя как угрожающе дернулся автомат в руках Тоузьера. Он кивнул головой туда, где Уоррен помогал Паркеру подняться на ноги:

— Вон там.

— Наблюдайте за ним, — сказал Тоузьер Хеллиеру и быстро отошел. Когда он вернулся, капитан через мегафон уже собрал всю команду. Людей действительно было немного, команда была недоукомплектована.

— Хотел бы я знать, все тут или нет? — сказал Тоузьер, оглядывая команду.

Подошли Уоррен и Паркер.

— Это Дэн Паркер, — сказал Уоррен, — он нам все скажет.

Тоузьер улыбнулся:

— Рад познакомиться с вами.

— Я рад еще больше, — ответил Паркер и, посмотрев на нос корабля, добавил: — Думаю, это все. Есть еще механики. Если они остановят машины, нам крышка.

— Они не могли слышать выстрела, — сказал Тоузьер. — Но мы это сейчас выясним. — Он подошел к машинному телеграфу и передал распоряжение идти полным ходом. Телеграф откликнулся послушным звонком. — Никто им ничего еще не говорил.

— Если мы их вытащим оттуда, я могу обслуживать машины, — сказал Паркер. — Он оглянулся. — А где Майк?

— Я его не видел, — сказал Уоррен. — Где он был?

— В своей каюте, я думаю.

— Мы найдем его позже, — сказал Тоузьер нетерпеливо. — Что нам делать с командой? Мы должны обеспечить прежде всего безопасность корабля.

— Здесь есть пустой кубрик, — сказал Паркер. — Там они будут надежно закрыты.

— Ник, вы и Хеллиер идите с Паркером и займитесь этим, заберите всех и заприте их. Эти, — Тоузьер указал па помощников, — не доставят вам хлопот. Они, по-моему, крепко струсили. Надеюсь, что Том там справляется со своим делом.

3

Они заперли команду, спустились в машинное отделение и обнаружили там трех механиков. Уоррен оставил там Хеллиера и Паркера, а сам, отведя механиков в тот же кубрик, вышел к мостику и посмотрел наверх. Тоузьер, опершись о перила, сказал:

— У нас тут кое-какие сложности, поднимайтесь.

— Л что делать с командой?

— Я пошлю туда Эббота, мы его обнаружили. Дайте ему ваш пистолет.

Эббот спустился с мостика и весело улыбнулся Уоррену.

— Чудесно мы здесь развлекаемся, — сказал он. — Страшно рад видеть вашу команду.

Уоррен отдал ему пистолет.

— А какие сложности?

— Вот это мило. Пусть вам ваши приятели и скажут. Уоррен поднялся на мостик. Фоллет стоял у руля, Тоузьер — рядом. Тоузьер быстро заговорил:

— Мы загнали Истмэна в бутылку, но близко он никого не подпускает. Сейчас Меткалф надежно держит затычку в горлышке, но дело в том, что Истмэн находится при торпедах. Поэтому пока мы не выкурим его оттуда, мы не можем добраться до героина.

— Он решил охранять груз, — сказал Фоллет. — Видимо, надеется на спасение. Команда нам ничего не сделает, а Делорм с Фуадом могут преследовать нас на яхте.

Но Уоррен не допускал такой возможности.

— Торпеды готовы к пуску? Как выстрелить? — спросил он.

Тоузьер показал в сторону рубки.

— Вот там две кнопки. Нажмите их, и вылетят две торпеды.

Уоррен кивнул:

— Значит, мы можем избавиться от половины героина. — И он сделал шаг вперед.

Тоузьер схватил его в охапку.

— Погодите. Ваш человек, этот Паркер, славно поработал. Все торпеды боевые. Он начинил их взрывчаткой. Каждая несет по сто восемьдесят фунтов тринитротолуола.

— Да, это будет самый дорогостоящий взрыв в истории, если не считать водородную бомбу, — заметил Фоллет.

Уоррен был в недоумении.

— Так в чем же проблема?

Тоузьер уставился на него.

— Господи, нельзя же в Средиземном море вот так без разбора стрелять торпедами, особенно такими. У них же дальность восемнадцать миль — так Паркер говорит. — Он показал рукой в сторону горизонта. — Мы ведь не знаем, что там сейчас находится? Отсюда не видно.

Фоллет весело расхохотался.

— Я слышал, что недавно в этих водах находился Шестой американский флот. Если мы вдруг потопим один из авианосцев дяди Сэма, то будет неплохой повод начать третью мировую войну.

Уоррен обдумал ситуацию.

— Нет ли здесь каких-нибудь необитаемых островов? — спросил он. — Или скал? Или отмелей? Ну, во что мы могли бы выстрелить, не боясь убить никого, кроме рыб.

— Уникальный способ разжечь международные конфликты, — сказал Тоузьер. — Вы пускаете торпеды по любой скале вблизи арабских стран, и на израильтян начинают валиться все шишки. Здесь ситуация такая деликатная, что несколько взрывов действительно могут иметь непредсказуемые последствия.

— И у нас в руках останется еще половина всего наркотика, — сказал Фоллет. — А может, и весь — если Истмэн достаточно сметлив, он уже перерезал всю проводку.

— Надо извлечь его оттуда, — сказал Уоррен. — Я думаю, Паркер справится с этим делом, он хорошо знает корабль.

— Минуточку, — сказал Фоллет. — Я здесь все торчу за этим рулем, а может мне кто-нибудь сказать, куда мы направляемся?

— Какая разница! — нетерпеливо проговорил Тоузьер.

— Меткалф считает, что разница есть. Он видел Жанетт в гавани, когда мы отплывали, и она его видела. Она решит, что он угоняет корабль с грузом, и пустится следом за нами, вооруженная, как говорит Том, словно на медвежью охоту.

— Ну и что?

— Ну и то, что мы можем плыть либо вдоль берега, либо в открытое море. Как вы считаете?

— Я бы держался берега, — сказал Тоузьер. — Если она настигнет нас в море, где стрельбу никто не услышит, наши шансы мне кажутся мизерными, особенно, если она набрала на яхту своих головорезов.

— А вы не думаете, что она разгадает наши замыслы и повернет к берегу, где и накроет нас? Держу пари, она нас уже видит.

— Откуда мне, к черту, знать, что она подумает? — взорвался Тоузьер. — Или вообще что думают женщины!

— Есть один вариант, — сказал Фоллет. — Подержите-ка кто-нибудь руль. — Он отошел в сторону, вынул ручку и блокнот. — Так. Если мы идем вдоль берега, а она ищет нас в море, мы спасены на сто процентов, правильно?

— До тех пор, пока она все же не догонит нас.

— Ну, мы смогли бы уйти за пределы ее досягаемости, — возразил Фоллет. — То же самое и в противоположном случае — мы идем в море, она идет вдоль берега Энди, какой шанс у нас на спасение, если она настигнет нас в море?

— Небольшой, — сказал Тоузьер. — Скажем, двадцать пять процентов.

Фоллет записал это в блокнот.

— А если у берега?

— Это немного лучше. Она побоится лишнего шума, и у нас появится хороший шанс выйти из этой переделки, — скажем, семьдесят пять процентов.

Фоллет начал что-то быстро писать, и Уоррен, заглянув через его плечо в блокнот, увидел, что он занялся чем-то вроде выведения математической формулы. Наконец, Фоллет сказал:

— Сделаем вот что. Кладем в шапку четыре кусочка бумаги, — один со знаком. Если мы вытаскиваем его, — идем в море, если нет — будем держаться вдоль берега.

— Вы что, совсем спятили! — закричал Тоузьер. — Разве можно такое серьезное дело предоставлять случаю?

— Совсем спятил, хорошо, — сказал Фоллет. — А сколько я у вас выиграл, когда мы играли в монеты?

— Около тысячи колов — но какое это имеет значение сейчас?

Фоллет выскреб из кармана горстку мелочи и сунул ее Тоузьеру под нос:

— Вот какое. Здесь восемь монет. Три из них выпуска тысяча девятьсот шестидесятого года. Когда мы играли, я вынимал их из кармана наугад. Если попадалась монета тысяча девятьсот шестидесятого года, я говорил: «орел», если другая — «решка». И это было достаточно, чтобы получить мой процент выигрышей, мое преимущество. И вы с этим ни черта не могли поделать.

Он обратился к Уоррену.

— Это из теории игр — математический способ определить шансы в сложных ситуациях, принцип такой: чтобы не сделать того, что вы думаете, что я сделаю, я сделаю наоборот, потому что думаю, что вы знаете, что я сделаю… — в общем какой-то чертов порочный круг. А эта теория дает самый большой шанс — в нашем случае несколько больше восьмидесяти одного процента.

Тоузьер выглядел обескураженным.

— Что вы думаете, Ник, по этому поводу?

— Ну вы же действительно постоянно проигрывали, — сказал Уоррен. — Может, Джонни в чем-то и прав.

— Вот именно, черт возьми, — сказал Фоллет и, наклонившись, поднял с палубы форменную фуражку. Положив в нее четыре монеты, он повернулся к Уоррену.

— Выберите одну, Ник. Если она тысяча девятьсот шестидесятого года, мы идем в море, если нет — будем держаться у берега. — Он протянул фуражку Уоррену, который явно колебался. — Ну, посмотрите, — настойчиво продолжал он, — в данный момент, пока вы не выбрали монету, мы не знаем, куда мы двигаемся. Если мы не знаем, как же может это вычислить Делорм? А монеты дают нам наилучший шанс, что бы она ни предприняла. — Он помолчал. — Еще одно. Мы должны сделать то, что скажут монеты, — никаких вторых попыток.

Уоррен протянул руку, взял из фуражки монету и положил ее на ладонь той стороной, где была дата выпуска. Тоузьер взглянул на нее:

— Тысяча девятьсот шестидесятый год, — сказал он со вздохом. — Значит, в море. Помоги нам, Боже!

Он крутанул штурвал, и нос «Ореста» стал разворачиваться в сторону запада.

4

Тоузьер оставил Уоррена и Фоллета на мостике и спустился в машинное отделение, чтобы проконсультироваться с Паркером. Тот с масленкой в руке разгуливал в опасной близости от движущихся стальных шатунов двигателя. Неподалеку находился и Хеллиер, стоявший у приемника машинного телеграфа.

Тоузьер кивком головы подозвал к себе Паркера.

— Можете на минуту выйти отсюда?

— Вообще-то рук здесь не хватает, но ненадолго можно. В чем дело?

— Ваш приятель Истмэн забаррикадировался в торпедном отсеке в трюме. Нужно его как-то извлечь оттуда.

Паркер нахмурился:

— Это довольно-таки трудно. Я там соорудил на всякий случай водонепроницаемую перегородку; если он за ней, то все — его оттуда не достанешь.

— Что же делать? Он заперся, и мы ни черта не можем сделать с этим проклятым героином.

— Пошли посмотрим, — коротко ответил Паркер.

Там они нашли Меткалфа, который сидел на корточках около узкого стального коридора, в конце которого была видна крепкая стальная дверь, плотно закрытая.

— Он за ней, — сказал Меткалф.

— С одной стороны ее можно попытаться открыть, но он ведь будет стрелять, и вы точно получите пулю в лоб. Здесь он не промахнется. — Тоузьер осмотрел коридор:

— Нет, благодарю. Здесь нет никакого укрытия.

— Дверь, кстати, пуленепробиваемая, — сказал Меткалф. — Я пару раз стрельнул в нее, но нашел, что из-за рикошета это опасно для меня, а не для него.

— Ты пытался с ним говорить?

— Да, но он либо не слышит, либо не хочет слышать.

— Ну что, Паркер?

— Сюда только один путь, — сказал Паркер, — через эту дверь.

— Значит, это помещение неприступно, — заключил Тоузьер.

Меткалф скорчил гримасу.

— Более того, — сказал он, — если он продержится до того, как этот корабль будет захвачен, он выиграет.

— Ты что-то нервничаешь по этому поводу. Делорм еще предстоит нас найти, и взять нас будет не так-то легко.

Меткалф круто повернулся к нему.

— Когда я взялся доставить товар Делорм Фарвазу, я заметил, что несколько вещей она оставила у себя, — к примеру, два тяжелых пулемета.

— А это плохо, — сказал Тоузьер.

— Но не самое худшее, — продолжал Меткалф. — Она пыталась всучить Фарвазу четыре сорокамиллиметровые пушки, но он ни за что не хотел их брать. Они, по его мнению, слишком быстро поглощают боеприпасы. Так что и они остались у нее. Если ей придет в голову установить одну из них на борту яхты, у нее есть для этого достаточно времени; все, что для этого нужно, — сталь и сварочный аппарат. Этого всего навалом на верфи.

— Ты думаешь, она может пойти на это?

— Эта сука не упустит никакой возможности, — с яростью проговорил Меткалф. — Напрасно вы отговорили меня от того, чтобы достать ее в Бейруте.

— И тогда мы потеряли бы героин. А нам обязательно нужно его ликвидировать. Нельзя допустить, чтобы он достался ей в руки.

— Будьте любезны, — Меткалф ткнул большим пальцем в сторону коридора, — откройте эту дверь.

— У меня есть идея, — сказал Паркер. — Может, его выкурить оттуда?

— То есть, вы имеете в виду затопить это помещение? — спросил Тоузьер. — А можно это сделать?

— Нет, не затопить, — сказал Паркер. Он задрал голову и посмотрел наверх. — Как раз над нами на палубе якорная лебедка. Она приводится в движение паром от котла. Я думаю, можно сделать отвод и провести его сюда.

— Ну и что дальше?

— А дальше вот что. Здесь есть система дезинфекции судна — для уничтожения крыс. Газовая труба идет по всем помещениям, и я думаю, что на отрезке, который проходит там, кран открыт. Я найду другой конец этой трубы и соединю с ним мой отвод. Немножко горячего пара — и Истмэн выскочит оттуда, как ошпаренный кот.

— У вас замечательные идеи, — заметил Меткалф, — и вполне гуманные к тому же. Сколько па это потребуется времени?

— Не знаю, может, час, может, два. Все зависит от того, что я обнаружу наверху.

— Давайте, действуйте, — сказал Меткалф.

5

Джамиль Хасан был человеком пунктуальным, но, к сожалению, бюрократизм и местничество в том учреждении, где он работал, были неодолимы, и к свежим новостям он доступа практически не имел. Только потому, что ему пришло в голову выпить чашечку кофе, ему удалось кое-что услышать.

По пути, проходя мимо столика дежурного офицера, он машинально спросил:

— Что нового?

— Ничего особенного, сэр. Правда, пришло одно донесение. О стрельбе на судне, которое вышло с верфи Эль-гамхурия.

Молодой полицейский, сидевший неподалеку и что-то писавший, навострил уши. Офицер продолжал: — К тому моменту, как мы смогли послать туда человека, судно было уже за пределами наших территориальных вод, и мы ничего уже не могли поделать.

Молодой полицейский вскочил на ноги.

— Сэр!

Хасан посмотрел на него:

— Да?

— По вашему указанию мы вчера приводили на допрос человека по имени Андре Пико.

— Ну и что?

Молодой человек явно волновался:

— Это… это… я… видел, как этот Пико выходил из верфи Эльгамхурия три дня тому назад. Может быть…

Хасан движением руки остановил его. Он лихорадочно сопоставлял факты. Героин — большая партия — был вывезен из Ирана в сторону запада; подозреваемый в контрабанде Пико был допрошен — безуспешно; три дня назад его видели на верфи Эльгамхурия; выстрел — или выстрелы — слышались на корабле, вышедшем из этой верфи: корабль быстро покинул воды Ливана. Это было не много, но вполне достаточно. Он взял телефонную трубку и набрал номер:

— Приведите еще раз Пико для беседы и закажите мне машину.

Полчаса спустя он стоял на причале верфи и разговаривал с офицером, которого прислали расследовать происшествие.

— Корабль тронулся после выстрела?

— Да, сэр.

— Название корабля?

— «Орест».

— Кроме него, тут не было никаких других кораблей. Странно!

— Нет, сэр, еще была яхта. Она отошла пять минут тому назад. — Он показал пальцем. — Вон она.

Хасан заслонил ладонью глаза и посмотрел в сторону моря:

— И вы дали ей уйти? А владелец яхты был на ней во время инцидента?

— Да, сэр. Но он говорит, что ничего не слышал. И команда яхты тоже.

Хасан опять посмотрел в сторону удалявшейся яхты.

— Как же так? Кто он?

— Его имя Фуад, сэр. Он сказал, что должен плыть в Карибское море.

— Бог мой! Неужели! А что это у него там на корме? — воскликнул Хасан.

Офицер стал вглядываться в даль.

— Может, брезент? — предположил он.

— Брезент, что-то скрывающий, — поправил его Хасан. — Где здесь телефон?

Две минуты спустя он на повышенных тонах разговаривал с каким-то чересчур тупым офицером из штаба военно-морского флота в Бейруте.

6

«Орест» неутомимо шел по новому курсу, и земля за кормой постепенно удалялась и исчезла. Осталось только небольшое туманное пятно, которым издали представлялась Ливанская гора. Уоррен, найдя кубрик, где располагался камбуз, решил заняться каким-то делом и взялся за приготовление пищи. К обеду из тушенки и плоских караваев арабского хлеба он собирался подать жидкое кислое вино.

Пока он готовил еду, он размышлял об отношениях Меткалфа и Тоузьера. Эти люди были вылеплены из одного теста и действовали очень согласованно. Каждый инстинктивно чувствовал, что другой в случае необходимости не промахнется. Интересно, думал он, кто из них победит в случае конфликта?

В конце концов он решил, что ставить лучше на Меткалфа. Тоузьер был более консервативен и предпочитал не нарушать законы. Меткалф был не обременен моральными соображениями, он напоминал флибустьера, неразборчивого в средствах и опытного во всякого рода махинациях. В случае крайней необходимости Тоузьер мог проявить нерешительность там, где Меткалф действовал бы без колебаний. Уоррен надеялся, однако, что его теория не подвергнется проверке на практике.

Он покончил с обедом и вышел на мостик с подносом. Сейчас командовал Меткалф, лучше знающий корабль и морское дело, а Тоузьер внизу сторожил Истмэна. Фоллет находился в машинном отделении, где под дулом его пистолета двое выпущенных на волю механиков обслуживали двигатель. Паркер и Эббот работали на носу у якорного подъемника. Хеллиер стоял на страже арестованной команды.

Меткалф позвал Эббота и Хеллиера перекусить.

— Все спокойно? — спросил он.

— Все нормально, — заверил Хеллиер. — Они притихли.

Меткалф предложил ему бутерброд. Когда тот вонзил в него зубы, Меткалф с ухмылкой произнес:

— Теперь вы запятнали себя еще и пиратством, сэр Роберт. В Англии за это дело все еще вешают.

Хеллиер поперхнулся бутербродом и закашлялся. Уоррен сказал:

— Не думаю, что Делорм предъявит нам какие-то обвинения в суде, — Он взглянул на Меткалфа. — Интересно, что она делает сейчас.

— Замышляет какую-нибудь пакость, это уж точно, — заметил Меткалф. — Но меня больше заботит, что она собирается делать. Безусловно, она не будет просто сидеть на своей прелестной заднице. Когда Жанетт приходит в ярость, она начинает действовать. — Он кивнул головой в сторону носа корабля. — Как там дела у Паркера?

— Он говорит, что ему нужен еще час, — ответил Эббот.

— Я принесу ему что-нибудь заморить червячка и посмотрю, может, ему надо помочь, — сказал Уоррен.

Одной рукой держась за штурвал, Меткалф другой взял себе бутерброд.

— Ну и корыто этот «Орест». Он может делать девять узлов, если пустить его под горку. — Он посмотрел наверх. — А что это за приспособление там на мачте?

Эббот сказал:

— Одно из новшеств Дэна. — И рассказал об огнях на берегу и наблюдении из бочки.

— Здорово, — похвалил Меткалф. — Залезьте-ка туда и скажите, что вы там видите.

Эббот полез наверх и посмотрел в телескоп, жестко прикрепленный к мачте. На высоте пятидесяти футов над уровнем моря дул довольно сильный ветер, и качка была значительно заметнее.

— Здесь еще две кнопки, — прокричал Эббот. — Истмэн на всякий случай продублировал запуск торпед.

— Оставьте их в покое. Что там видно?

— Впереди какое-то судно. — Он медленно, поворачиваясь, осмотрел горизонт. — Сзади еще одно.

Меткалф насторожился.

— Догоняет нас?

— Трудно сказать, — прокричал Эббот. — И после некоторого молчания добавил. — Думаю, что да! Идет на большой скорости. Виден бурунчик спереди.

Меткалф передал руль Хеллиеру. На ходу вытаскивая бинокль, он подбежал к мачте и вскарабкался на нее, как обезьяна на пальму. Наверху, оперевшись ногами и спиной, он навел бинокль на преследовавшее их судно.

— Это яхта Фуада. Она летит, как летучая мышь из преисподней.

— Далеко она?

Меткалф прикинул в уме.

— Миль шесть. У них есть радар, они нас засекли. — Он передал бинокль Эбботу. — Оставайтесь здесь и следите за ней.

Он спустился с мачты, прошел на мостик и по внутреннему телефону позвонил в машинное отделение.

— Джонни, подстегните своих ребят немного — нам нужно идти побыстрее… Я знаю, но Жанетт у нас на хвосте.

Он шлепнул телефонную трубку. Хеллиер у руля искоса взглянул на него.

— Какой у нас запас времени?

— Это ржавое ведро может делать восемь узлов, если его подстегивать. А яхта — тринадцать или четырнадцать. — Меткалф подошел к краю мостика. — Отсюда ее не видно. Она еще за горизонтом. — Он обернулся, и на его лице возникла мрачная улыбка. — Эта забава мне знакома. Однажды в западной части Средиземного моря я и мой приятель Крупке были в подобной ситуации. Только тогда догоняли мы.

— Кто победил? — спросил Хеллиер.

Улыбка Меткалфа стала зловещей.

— Я.

— Что она будет делать, когда догонит нас? Она же не может брать нас на абордаж?

— Она может устроить адскую пальбу. — Меткалф взглянул на часы. — Через час здоровье этой посудины будет под угрозой.

Хеллиер сказал:

— Но ведь здесь много металлических частей, за которыми можно укрыться.

— Металлических! — в голосе Меткалфа послышалось презрение. Он пнул ногой в бок, и из обшивки мостика посыпалась ржавая труха. — Пули прошьют этот металл, как картон. Вы же были артиллеристом, догадываетесь, что может сделать с этим мостиком сорокамиллиметровая пушка?

Он оставил Хеллиера тоскливо размышлять над этим вопросом и пошел к Паркеру и Эбботу, которые трудились на носу.

— Прибавьте, ребята, — сказал он, — нас догоняют. Сколько еще осталось?

Паркер, не прекращая привинчивать трубу, ответил:

— Я сказал — час.

— Час — это все, что мы имеем, — сказал Меткалф. — После этого прячьте свои головы.

Уоррен взглянул на него.

— Тут Дэн говорил мне о том, что сделает с нами Делорм. Она что, действительно будет стрелять?

При этих словах Паркер прервал работу.

— Как только я увидел эту корову, — сказал он, — я сразу понял, что она — дрянь. Не понимаю, как Майк мог ее терпеть рядом с собой. Она перебьет всех нас, а затем пойдет на танцульки и даже не вспомнит о нас. — Он опять взялся за гаечный ключ и, затянув гайку, сказал: — Здесь, наверху, — все. Остальное надо делать в трюме.

— Если я могу чем-то помочь, чтобы ускорить работу, скажите, — предложил Меткалф. — Я иду вниз и сообщу Энди о раскладе.

Он говорил с Тоузьером и с Фоллетом в машинном отделении, и, когда вновь поднялся на палубу, «Звезда моря» была уже видна на горизонте. Он прошел на корму, внимательно посмотрел назад и, вернувшись, поднялся на мостик.

— Это будет их основная цель, — сказал он Хеллиеру, обводя мостик рукой. — Тот, кто находится здесь, будет уничтожен.

— Кто-то должен быть у штурвала, — спокойно произнес Хеллиер.

— Да, но не здесь. Есть запасное рулевое устройство сзади. — Меткалф, задрав голову, посмотрел вверх. — Майк, слезайте оттуда и беритесь за штурвал.

Они с Хеллиером отправились на корму, вытащили из специальной ниши рулевое колесо и приладили его непосредственно над рулем. Меткалф придирчиво осмотрел его.

— Слишком на виду, — решил он. — Надо сделать брезентовый навес. Он, конечно, не защитит от пули, но они, может быть, не видя никого, и стрелять по нему не будут.

Он соорудил навес над новым штурвалом.

— Побудьте здесь немного, — сказал Меткалф. — Ведите судно до тех пор, пока я не скажу вам. А я освобожу от штурвала Эббота, он мне нужен.

Он опять бросился вперед. Бегая по кораблю, он проделал уже порядочное расстояние. На мостике он велел Эбботу отойти от штурвалу и проверил курс «Ореста». После некоторого отклонения он опять продолжал двигаться в заданном направлении. Колесо на мостике слегка вращалось туда-сюда, словно за ним стоял кто-то невидимый.

— Загляните в каюты, — обратился Меткалф к Эбботу. — Принесите сюда подушки, одеяла, одежду, головные уборы. Я хочу соорудить несколько чучел.

Они натянули пиджаки на подушки, с помощью шампуров, взятых из камбуза, укрепили на них форменные фуражки. Сооруженные таким образом три чучела были подвешены на веревках в рулевой рубке. Они выглядели немного как висельники, но издали вполне могли сойти за живых людей, тем более, что легкое покачивание придавало им некую естественность движений.

Меткалф вышел на мостик и посмотрел назад.

— Она быстро нас догоняет. Осталась, наверное, миля. Это всего десять минут. Сматывайтесь отсюда, Майк. Я пойду посмотрю, что делает Паркер.

— По правому борту корабль, — сказал Эббот, — мили две от нас. Можем мы рассчитывать на их помощь?

— Если вы хотите устроить здесь кровавую бойню, то да, — сказал Меткалф хриплым голосом. — Если мы подойдем к этому кораблю, мы только увеличим список жертв.

— Вы считаете, она и их расстреляет?

— А как же? Сто миллионов долларов обладают огромной убойной силой. Здесь в портах полно головорезов, которые за пять тысяч убьют кого угодно, и я думаю, она нашпиговала ими яхту. — Он раздраженно пожал плечами. — Давайте лучше действовать.

Паркер и Уоррен были уставшими и злыми.

— Еще пять минут, — ответил Паркер на вопрос Меткалфа. — Остался один кусок трубы.

— Где кран, чтобы пустить пар по вашей системе?

— На палубе, около якорной лебедки, — сказал Паркер. — Увидите.

— Я буду там и жду вашего сигнала, — сказал Меткалф. — Кто-нибудь из вас пойдите к Энди и скажите ему, что мы готовы. Ему может понадобиться помощь. Впрочем, но думаю.

Он вновь вышел на палубу и увидел, что «Звезда моря» уже рядом по левому борту. Поравнявшись с «Орестом», она снизила скорость и расположилась примерно в двухстах ярдах. Меткалф спрятался за лебедкой.

— Что это у нее на корме? — спросил сзади Эббот.

— Спрячьтесь, — рявкнул Меткалф. Он посмотрел на покрытую брезентом конструкцию с выпирающими углами и почувствовал безотчетный страх.

— Это пушка. Она изрыгает снаряды, как водяная кишка. — Он помолчал. — Я думаю, что они прикрепили еще и пулемет спереди и посредине. В общем, плавающий сундук с напастями.

— Чего ж они ждут? — спросил Эббот почти нетерпеливо.

— Они ждут, чтобы прошел тот, другой корабль. Жанетт ведь не нужны свидетели. Она подождет, пока он удалится. Надеюсь на это. — Он посмотрел на кран, расположенный в стороне и вне укрытия.

Он нервно барабанил пальцами по металлу лебедки, ожидая сигнала от Паркера. Наконец, донесся голос Уоррена.

— Порядок, Том. Открывайте. Минуты на три. Дэн говорит, этого хватит.

Меткалф вышел из-за лебедки и, подскочив к крану, открыл его. Он всей кожей чувствовал, что находится прямо на виду у яхты, и мурашки поползли у него между лопаток. Пар со свистом вырвался из щели между плохо соединенными трубами.

Внизу Тоузьер ждал, держа наготове автомат. За ним стоял, опершись на стену, Паркер, ожидая развития событий. Что-нибудь произойдет, он не сомневался. Ни один человек не усидит в закрытом помещении, куда под давлением накачивают горячий пар. Кивнув Тоузьеру, он сказал:

— Слышу приближающиеся шаги.

Тоузьер мог бы пожалеть Истмэна, но Истмэн, резко открыв дверь, вывалился изнутри вместе с облаком пара, стреляя наугад. Тоузьер нажал на спусковой крючок автомата. В замкнутом помещении очередь прогремела оглушительно, но еще сильней был резкий свист выходившего из трубы пара. Истмэн не успел сделать и двух шагов, как пули прошили его грудь и отбросили его тело на порог торпедной камеры.

Свист пара прекратился. Паркер сказал:

— Он выдержал две минуты — больше, чем я предполагал. Давайте посмотрим, не напортил ли он там чего-нибудь.

Тоузьер опустил пистолет.

— Да, и давайте избавимся от этих проклятых штук. Паркер вдруг резко остановился:

— Проклятие! Ну уж нет! — прокричал он с яростью. — Это ж оружие, которым мы располагаем. Мы можем его использовать.

У Тоузьера отвисла челюсть.

— Бог мой! Вы правы. Я просто дурак, что сам не додумался до этого. Проверьте торпеды, Дэн. Я организую это дело. — Он побежал по коридору и начал карабкаться вверх по лестнице. Он был уже почти готов вылезти на палубу, но d этот момент чья-то рука остановила его.

— Тише, тише, — сказал Меткалф. — Налетишь па пулю. Выгляни-ка наружу.

Тоузьер осторожно высунул голову и, увидев находившуюся совсем рядом «Звезду моря», тут же нырнул обратно.

— Дьявольщина! — рявкнул он. — Она уже тут.

— Тут еще одно судно, но оно уходит. Жанетт ждет чистого горизонта.

— У Паркера появилась идея, — сказал Тоузьер. — Он хочет торпедировать ее. — Он улыбнулся, увидев выражение лица Меткалфа. — Он же в прошлом моряк, так что идей ему не занимать.

— Она могла бы и мне прийти в голову тоже, — сказал Меткалф. В его глазах появился хищный блеск. — Пойду сменю Хеллиера. Сейчас у руля нужен искусный штурман. Паркеру нужна помощь?

— Понадобится. Скажи Хеллиеру, чтобы тот шел к нему. Пойду сообщу Джонни о нашем плане.

Тоузьер спустился в машинное отделение, где у машинного телеграфа с пистолетом в руке сидел Фоллет и наблюдал за действиями механика. Чтобы сообщить ему новость, Тоузьеру пришлось почти кричать.

— Ах, сукин сын! — с восторгом воскликнул Фоллет. — Значит, мы будем ее торпедировать?

— Попробуем.

Фоллет посмотрел на замасленные стальные плиты пола. За ними, за пределами скорлупы корабля было море.

— Если что-нибудь случится, если какая-нибудь неприятность, сообщите мне, — сказал он. — Я хороший пловец, мне хотелось бы это доказать.

Мрачная улыбка тронула губы Тоузьера.

— Какие шансы вы сейчас даете нам, Джонни?

— Больше никаких пари, — сказал Фоллет. — Но мы действовали правильно. Я это знаю. А все шансы полностью все равно никогда не удается использовать.

Тоузьер слегка похлопал его по плечу.

— Ладно, следите, чтобы этот металлолом работал. Тому примется маневрировать.

Он вернулся к торпедному отделению и прежде, чем войти в него, оттащил в сторону труп Истмэна.

— Кажется, все в порядке, — сказал Паркер. — Истмэн не напакостил здесь. — Он положил руку на торпеду. — Мне понадобится помощь. Две уже в аппаратах, а перезарядить их в одиночку я не смогу.

— Сюда придет Хеллиер, — сказал Тоузьер. — Он из нас самый мясистый. А, вот он уже здесь. Дэн, теперь скажите мне вот что: для запуска мы нажимаем кнопки, и все? Так?

Паркер кивнул.

— Одна пара на мостике, другая на мачте. Можете выбирать любую. Но на мачте лучше, там есть телескоп для прицеливания.

— Хорошо. Ну, я пойду наверх, — сказал Тоузьер. — Забава скоро начнется.

Он кивнул Хеллиеру и ушел.

Хеллиер спросил:

— Что делать?

— Пока ничего, — флегматично ответил Паркер. — Будем ждать. — Он бросил взгляд на Хеллиера. — Если верите в Бога, молитесь.

Тоузьер нашел Эббота и Уоррена на корме. Эббот плашмя лежал на палубе и из-за угла рубки смотрел на «Звезду моря». Тоузьер тронул его за плечо, и он встал.

— Они что-то делают там с этой штукой на корме, — сказал Эббот.

Тоузьер лег на его место. Три или четыре человека на корме яхты снимали брезент, из-под которого обнажился длинный пушечный ствол. Один из них уселся в кресло наводчика и покрутил какую-то ручку. Ствол стал двигаться вверх и вниз. Еще один сел в другое кресло, развернул ствол и приник к прицелу. Тоузьер готов был на все ради хорошей винтовки. Он мог бы снять их всех прежде, чем они успели бы уйти в укрытие.

Еще несколько человек занимались пулеметами, и Тоузьер наблюдал, как большой дисковый магазин был прикреплен к одному из них. Он отодвинулся и посмотрел за корму. Корабль, с которым они повстречались, был уже размытым пятном на горизонте, над ним вился дымок. Тоузьер встал и зычно крикнул:

— Том, готовься к бою!

Голос Меткалфа из-под брезента, накрывавшего штурвал, прозвучал чуть приглушенно:

— Есть, сэр!

Тоузьер приказал Уоррену и Эбботу отойти.

— Левый борт теперь будет опасен. Лучше всего лечь на палубу за рубкой на правой стороне. Мы попробуем торпедировать ее. Командовать будет Том, потому что он должен нацеливать корабль.

— Но кнопки ведь на мостике, — сказал Уоррен.

— Да, — ответил Тоузьер. — В этом и состоит пикантность нашего положения. Майк, вы оставайтесь здесь и держите связь с Томом. Вы передадите нам, когда он будет готов к атаке. Ник, вы будете со мной. Когда поступит сигнал, вы должны взобраться на мостик и попытаться нажать на кнопки.

Уоррен кивнул. Он подумал: а что будет делать Тоузьер? Этот вопрос не остался без ответа. Показав на мачту, Тоузьер сказал:

— Наверху есть еще пара кнопок. Если вам не удастся нажать их на мостике, мне нужно будет добраться до них.

Уоррен посмотрел наверх на абсолютно незащищенную бочку на мачте, и у него пересохли губы.

— А если и вам не удастся? — спросил он.

— Мне уже не придется об этом беспокоиться, — сказал Тоузьер беспечно. — Кто-то еще должен будет сделать попытку. Так. Приготовимся.

Они спрятались за рубкой на правом борту и стали ждать. Все началось внезапно. С места, где находился Уоррен, он мог видеть заднюю часть мостика. И вот под грохот снарядов она на его глазах развалилась на куски. Яркие вспышки огня заплясали повсюду, где разрывались артиллерийские снаряды, и рулевая рубка в один момент была превращена в руины. Над головой Уоррена что-то стукнуло, и, чуть приподняв голову, он с изумлением увидел, как в тиковый комингс впился осколок толстого стекла. Отлетев от рубки, он с убийственной скоростью просвистел совсем рядом и острым, как бритва, концом на дюйм вошел в твердое дерево. Если б голова Уоррена находилась хоть на несколько дюймов выше, ее бы снесло.

Он вновь затаился за своим укрытием, когда пушечный огонь возобновился, теперь уже на корме. Снаряды рвались на палубе, и куски обшивки летели повсюду. Один осколок, пробив полу его пиджака, проделал в ней рваную дыру. Теперь басовитое рыкание пушки и легкий рокот пулемета, сливались воедино, и пули пролетали сквозь рубку, словно ее стены были бумажными. Уоррен вдавил свое тело в палубу, словно пытаясь зарыться в нее.

Выстрелы были услышаны молодым капитаном патрульного ливанского катера, который шел в четырех милях к западу. Капитан повернулся к находившемуся в катере Джамилю Хасану и сказал:

— Стрельба!

Хасан встрепенулся.

— Быстрее, еще быстрее.

Уоррен осторожно поднял голову, потому что шум внезапно прекратился, и стало тихо, как и прежде. Только ровно стучал двигатель, и раздавался плеск волн под бушпритом. Он взглянул на мостик — все вокруг было разрушено. Он снова представил, как плясали, словно марионетки, прошиваемые пулями и осколками, изготовленные Меткалфом куклы.

«Орест» начал медленно поворачиваться налево. Меткалф крикнул:

— Я разворачиваюсь, чтобы она оказалась у нас перед носом как бы случайно. Может, получится. Скажите, чтобы Энди приготовился.

Эббот, пригнувшись, побежал вперед и передал сообщение. Тоузьер посмотрел на раскрошенный мостик и покачал головой.

— Идите, Ник, но не спешите. Подождите, пока она будет под прицелом, тогда жмите на кнопки. Если не сможете стрелять, крикните мне.

Уоррен почувствовал, что весь дрожит. Он знал, что не сможет это сделать. Он подбежал к лестнице на мостик, взлетел по ней наверх и, пригнув голову, плюхнулся на мостик. Потом, приподнявшись, посмотрел на рулевую рубку. От нее мало что осталось — ни колес, ни компаса, ни машинного телеграфа. Не было и маленького ящика с установленными на нем двумя кнопками. Мостик был снесен начисто.

— Ничего хорошего, Энди, — прокричал он и, повернувшись, стал спускаться, чтобы не попасть под очередной залп. Не заботясь о ступеньках, он просто слетел вниз по воздуху и приземлился рядом с остатками рубки.

Он увидел, как Тоузьер выбежал на открытое пространство палубы и, петляя, три шага вправо, три шага влево, добрался до кожуха вспомогательного двигателя, расположенного под мачтой. Скрывшись за ним, он стремительно начал взбираться вверх. Уоррен был поражен скоростью, с которой он карабкался.

Меткалф внимательно следил за «Звездой моря» и одновременно за действиями Тоузьера. Тот добрался до бочки и приник к прицельному телескопу, но в этот момент яхту стало относить в сторону, хотя Меткалф прилагал все усилия, чтобы удержать нос «Ореста» на одной линии с ней.

Внезапные маневры обоих кораблей сбили с толку снайперов. Передний пулемет вообще прекратил работать, а пулемет в середине вел неприцельный огонь. Пушка была расположена удачно, ей плавно развернули ствол, и стрелки выпустили очередную порцию снарядов. Они просвистели совсем рядом с Тоузьером, который каким-то чудом оказался невредимым. Позади «Ореста» море вскипело фонтанами безопасных взрывов.

Тоузьер нажал на обе кнопки, и две торпеды общей стоимостью пятьдесят миллионов долларов отправились в путь.

Затем он понесся вниз по мачте. Дойдя до высоты десять фунтов, он спрыгнул вниз. Пушка прекратила огонь, и Уоррен услышал с кормы радостные крики, но чему так радовался Меткалф, было не ясно. Ясно, однако, было, что торпеды в цель не попали. Не произошло никакого взрыва, на яхте продолжал дробно стучать пулемет.

Меткалф, стоя за штурвалом, втягивал голову в плечи, как будто это могло спасти его голову от снаряда. Если бы пушечный ствол опустился чуть ниже, корма «Ореста» была бы снесена, и Меткалф вместе с ней. Когда пушка умолкла, Меткалф посмотрел сквозь дыру в брезенте и издал радостный крик.

На «Звезде моря» что-то произошло. На палубе началась какая-то беготня, а ствол пушки вздернулся вверх под неестественным углом. Оказалось, что наскоро сооруженный для нее лафет не смог устоять перед натиском снарядов и вышел из строя. На яхте кто-то охал и стонал, похоже было, что кто-то был серьезно ранен.

Этому и радовался Меткалф.

Внизу, в трюме Паркер и Хеллиер услышали, как шипел сжатый воздух, когда торпеды покинули аппараты. Хеллиер хотел подождать результатов, но Паркер уже закрывал внешние заслонки труб, чтобы перезарядить их. Он отворил внутренние заслонки и отошел вбок, когда оттуда хлынула вода. Потом, взявшись за ручки зажимов, в которых покоилась торпеда, крикнул:

— Идите сюда! Будем загонять эту негодницу в трубу!

Они с Хеллиером навалились на торпеду, и она медленно поползла на роликах к отверстию аппаратной трубы. Она была тяжела и двигалась сначала толчками по доле дюйма, но постепенно набрала скорость и плавно стала на место. Паркер захлопнул заслонку и закрутил запорное колесо.

— Теперь другую, — проговорил он, слегка запыхавшись.

— Как вы думаете, первый залп попал?

— Не знаю, — ответил Паркер. — Пожалуй, нет. Судя по тому, что там наверху творится, должно быть, промазали. Давайте, ради Бога, зарядим эту.

Уоррен оглянулся, ища взглядом Тоузьера, но того не было видно. Он высунулся из-за укрытия и посмотрел на «Звезду моря». Она, как и «Орест», повернулась, но по-прежнему была по левому борту и шла параллельным курсом. Пулемет посредине все еще стрелял короткими очередями, и теперь к нему опять подключился передний. Оба сосредоточили свой огонь на носовой части «Ореста».

Уоррен понял почему. На полубаке, в расщелине сидел Тоузьер. Даже на расстоянии Уоррен увидел, что у него сломана нога. Он видел также, как из двери, ведущей в трюм, выскочил Паркер и бросился к Тоузьеру. Не успел он сделать два шага, как его настигла пуля, которая сбила его с ног и бросила на палубу, где он затих.

Это было слишком для Уоррена. Он бросил свое укрытие и побежал по палубе, уже не заботясь о том, опасно это или нет. В то же мгновение с кормы донесся громоподобный рев:

— Она заходит справа, чтобы расстрелять пас в упор! Она пройдет у нас перед носом! Готовьтесь стрелять!

Уоррен слышал эти слова, но даже не понял их смысла. Он был целиком сосредоточен на том, чтобы добраться до Паркера и Тоузьера. Вместе с тем он обрадовался, что пулеметный огонь прекратился, — «Звезда моря» стала обходить «Орест» спереди, и стрелять пока стало неудобно. Поэтому он добежал до Паркера, не получив ни единой царапины.

Он наклонился над Паркером, взял его за подмышки и оттащил в укрытие, не заботясь об осторожности — времени на это не было, к тому же Паркер был, к счастью, без сознания. Затем он вернулся за Тоузьером. Тот слабо улыбнулся:

— Нога сломана.

— Вы можете стоять на другой, — сказал Уоррен и помог ему встать.

— Ради Бога! — завопил Меткалф. — Кто-нибудь, полезайте на эту треклятую мачту!

Уоррен оглянулся в нерешительности — Тоузьер тяжело опирался на него. И тут он увидел, как Эббот подбежал к мачте, скрылся за вспомогательным двигателем, как раньше Тоузьер, и возник уже посредине мачты, отчаянно карабкаясь к бочке, словно дьявол преследовал его.

Меткалф, стоя сзади, великолепно все видел. «Звезда моря» пересекала курс «Ореста» на расстоянии трехсот ярдов. При виде Эббота на мачте вновь заработал пулемет, нещадно поливая «Орест» свинцом. Эббот не имел возможности использовать прицел. Он прижал рукой обе кнопки, и в ту же секунду его грудь, прошитая пулеметной очередью, покрылась кровавыми дырами. Раскинув руки, Эббот рухнул с тридцатифутовой высоты вниз на палубу.

Но в это время яхта содрогнулась и замерла — в нее ударили обе торпеды, и триста пятьдесят фунтов тринитротолуола взорвались в ее чреве, подбросив ее над водой. Она не была военным судном, готовым к такому испытанию, и взрыв разорвал ее пополам. Средняя часть была уничтожена полностью, а нос и корма разлетелись в разные стороны. Нос продержался на воде всего несколько секунд, а корма плыла, быстро наполняясь водой.

Какие-то человеческие фигурки прыгнули с кормы за мгновение до того, как она исчезла в кипящей водяной воронке. Меткалф видел все, он усмехнулся. «Орест» продвигался вперед, к плавающим по воде останкам яхты, и Меткалф заметил, как внизу мелькнуло белое лицо, окаймленное длинными волосами, и отчаянно забились руки.

Медленно и аккуратно он повернул штурвал так, чтобы «Орест» прошел вплотную к Жанетт Делорм и чтобы она была втянута в мощный водоворот от взбивающего воду винта. Затем он так же аккуратно выровнял курс и даже не подумал оглянуться назад, чтобы посмотреть, что выплывет после этого на поверхность.

7

Меткалф стоял, облокотившись на ограждение и уже второй раз за сегодняшний день смотрел на зияющее дуло скорострельной пушки. Она была нацелена на «Орест» с ливанского патрульного катера, который раскачивался на волнах в ста ярдах слева по борту совершенно так же, как незадолго до этого «Звезда моря». Все было так же, только машины «Ореста» были остановлены, был спущен висячий трап и к кораблю приближалась лодка с офицером и двумя матросами ливанского флота.

— Помогите мне, Том, — сказал Уоррен.

Меткалф повернулся и подошел к тому месту, где Уоррен перевязывал плечо Паркера. Уоррен попросил его подержать бинт.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Меткалф Паркера.

— Ничего, — ответил тот. — Могло быть и хуже. Не буду жаловаться.

Меткалф присел на корточки и сказал Уоррену:

— Этот, что взошел к нам на борт, по-моему, не моряк.

— Я даже не знал, что у Ливана есть морской флот, — сказал Уоррен.

— А его и нет. Так, несколько судов береговой охраны. — Меткалф кивнул в сторону катера. — Я часто уходил от этих ребят. — Он нахмурился. — Как вы думаете, о чем там они с Хеллиером болтают? Они вдвоем уже говорят час.

— Откуда мне знать, — отрезал Уоррен. Он вспомнил Бена Брайена и Майка Эббота — двух жертв из своей команды. Сорок процентов потерь были высокой ценой, а если к ним прибавить раненых — еще сорок процентов.

Тоузьер лежал тут же, его нога была в шине. Фоллет разговаривал с ним.

— Черт возьми! Придется объяснить еще раз. — Он побренчал монетами в руке.

— Да нет, я верю вам, — сказал Тоузьер. — Приходится верить, не так ли? В конце концов, вы-таки забрали мои деньги. Тонкая штука. — Он посмотрел на покрытое брезентом тело, лежавшее на пороге кают-кампании. — Жаль, что эта идея не сработала так же и дальше.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, но мы поступили наилучшим образом, — упрямо сказал Фоллет. — Я же говорил, все шансы никогда не реализуются. — Он поднял глаза. — А, вот идет Хеллиер.

Хеллиер направлялся к ним. Меткалф выпрямился и спросил:

— Он моряк? — и кивнул на Хасана, стоявшего в стороне.

— Нет. Полицейский.

— Что вы ему рассказали?

— Все. Всю историю.

Меткалф надул щеки.

— Так. Попадаем в самое яблочко, — сказал он. — Хорошо, если мы не загремим лет на двадцать. Вы когда-нибудь бывали в ближневосточной тюрьме, сэр Роберт?

Хеллиер улыбнулся.

— О вашей деятельности по перегонке оружия я особенно не распространялся. Он, впрочем, этим не интересовался. Он хочет говорить с нами.

Он повернулся к Хасану, и тот подошел, держа руки в карманах. Сжав губы, он осмотрел всех и отрывисто заговорил:

— Меня зовут Джамиль Хасан. Я — полицейский офицер. Вы, джентльмены, кажется, затеяли небольшую частную войну частично на ливанской территории. Как полицейский, я нахожу это совершенно недопустимым. — Строгость исчезла с его лица. — Однако, — продолжал он, — как полицейский, я беспомощен, поскольку море за пределами ливанских территориальных вод в мою компетенцию не входит. Что мне делать?

Меткалф хмыкнул.

— Скажите сами, приятель.

Хасан пропустил это замечание мимо ушей.

— Конечно, я полицейский, но, вместе с тем, я и гражданин Ливана. В этом качестве я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Но мне хотелось бы вам посоветовать в дальнейшем такого рода мероприятия оставлять на попечение более компетентных органов. — Его губы слегка скривились. — Которые, надо признать, в данном случае особой компетенции не проявили. Но остается все же без ответа вопрос: что я должен делать с вами?

— У нас раненые, — сказал Уоррен. — Они нуждаются в лечении, в госпитализации. Вы можете их взять с собой в Бейрут на этом вашем катере.

— Не моем, — поправил его Хасан. — Вы, я полагаю, доктор Уоррен? — Уоррен утвердительно кивнул, и он продолжал. — Любой из вас, кто отправится в Бейрут на этом катере, будет арестован. На нашем маленьком флоте нет вашей английской традиции закрывать на что-то глаза. Нет, вы останетесь здесь, а я пришлю кого-нибудь за вами, и вы сойдете на берег тихо и незаметно. Вы понимаете, что я это организую исключительно как частное лицо, а не полицейский офицер.

Меткалф вздохнул. Хасан посмотрел на него лукаво и сказал:

— Арабские народы тесно сотрудничают друг с другом, и передача некоторых лиц одним государством другому осуществляется легко. Недавно прокатилась волна слухов о банде каких-то иностранцев, бродящей по Ближнему Востоку; убивающих без разбора, использующих армейское оружие и… — тут он стал буравить Меткалфа взглядом, — вовлеченных в другие антигосударственные действия, в особенности в Ираке. Имея в виду эти обязательства, вы покинете Ливан как можно быстрее. Билеты на самолет будут доставлены к вам в отель, и вы немедленно покинете пределы страны. Надеюсь, понятно?

Тоузьер спросил:

— А как насчет команды этого корабля? Они все еще маются взаперти.

— Вы их освободите перед тем, как покинете этот корабль. — Хасан едва улыбнулся. — Если этот корабль вернется в порт, им придется ответить на несколько довольно неудобных вопросов. В данных обстоятельствах я думаю, что мы больше никогда не увидим этого судна.

— Спасибо, — сказал Хеллиер. — Мы очень ценим ваше расположение.

Хасан коротко кивнул и направился к кают-компании. На полпути он остановился и, повернувшись, спросил:

— Сколько было героина?

— Тысяча килограмм, — сказал Паркер. — Тонна.

Хасан кивнул.

— Спасибо, джентльмены. — Он неожиданно улыбнулся. — Я думал, что знаю все о контрабанде наркотиков, но — торпеды! — Он покачал головой и лицо его помрачнело, когда он посмотрел в сторону лежащего под брезентом тела Эббота. — Я предлагаю вам захоронить этого смелого человека в море. — Он подошел к трапу и стал спускаться в лодку.

Тоузьер сказал:

— Ну, что ж, Ник, вот и все. Мы боролись до последнего, но мы все же добились своего.

Уоррен вдруг почувствовал страшную усталость.

— Да, добились, — сказал он. — Некоторые из нас, по крайней мере.

Но Бен Брайен никогда уже не будет владельцем имения, хотя Уоррен намеревался заставить Хеллиера выполнить свое обещание о создании центра по лечению наркоманов; Майка Эббота он никогда больше не увидит у своей конторы, Майка Эббота, охотящегося за пикантными подробностями из жизни наркоманов.

Он посмотрел на Хеллиера — человека, который жаждал крови и который теперь мог быть удовлетворен. Но можно ли этим оправдать смерть? Многие, особенно в Соединенных Штатах, проживут долгую и, вероятно, счастливую жизнь, даже не догадываясь, что кое-кто за это заплатил жизнью. А потом, рано или поздно, или даже через год возникнут новый Истмэн или новая Делорм, и весь этот проклятый и грязный бизнес возродится вновь.

Уоррен закрыл глаза от слепящего света солнца. Но теперь пусть с ними воюет кто-нибудь другой, подумал он. Обыкновенному врачу ни к чему заниматься таким опасным делом.