Глава 4. Машина дана человеку, не только чтобы на ней ездить

12 августа, понедельник

Одежды посвободнее в моём шкафу было, как говна. В смысле, завались! Но только в плане штанов. Я прекрасно понимала посыл Кузи: сегодня мы в гостиницу не пойдём. Собираясь, я вспоминала об этом, и мои нервишки заходились нервным хихиканьем от этой мысли. Успокоить их было невозможно, только если выпить, а мне за руль, поэтому я милостиво позволила электрическому скату периодически возбуждаться разрядами.

Стоп, стопоньки! Не думать пока о сегодняшнем вечере! Искать свободную одежду. Может, у Женьки найдётся подходящее что-нибудь?

– Женьк! У тебя есть длинная широкая юбка?

На мой вопль приползла сонная Муха, осмотрела шкаф и прыгнула на полку, чтобы потоптаться на вещах. Согнав её, я закрыла шкаф и снова рявкнула:

– Евгения!

– Да иду я, иду, – с ворчанием Женька вплыла в мою комнату и зевнула: – Что тебе надо, злыдня?

– Длинную. Широкую. Юбку.

– Она на тебя не налезет.

– Налезет, тащи!

– Порвёшь – урою!

Я только фыркнула в ответ. Женька несла юбку долго. Ну очень долго. Наверное, жалела и к груди прижимала по пути, орошая слезами. Но всё же донесла. Длинный клёш в шотландскую клетку, синий с серым, прямо то, что доктор прописал! К ней я натянула самую простую маечку с пуговицами-заклёпками из плотного трикотажа – чтобы соски не торчали. А на ноги – мои любимые чёрные сникерсы на липучках.

Посмотрев на меня, сестра скептически хмыкнула:

– Красотка. А куда ты опять собралась? На свидание?

– Ага. Опять и на свидание.

– Ты когда мне его покажешь? Интересно же!

– Дай подумать… М-м-м… Никогда!

– Ну, не будь заразой, – проныла Женька. – Ну, мне же надо знать, за кого ты замуж выйдешь!

– Кто тебе сказал, что я выйду замуж? – я завязала волосы в хвост на затылке и критически посмотрела в зеркало. Красотка или нет, а по-моему, нормально.

– Ты меня троллишь, – огорчилась сестра и ушла к себе.

А я пожала плечами и, схватив сумку, вышла из квартиры. Нет, ну не могу же я ей сказать, что это просто секс для здоровья! Я старшая, я должна давать положительный пример. Так что пусть думает, что я её троллю.

До площади Пролетарской Диктатуры я добралась относительно быстро – всего за полчаса, учитывая вечерние пробки. Где искать Кузю, интересно? Припарковавшись на свободное место, взяла телефон и набрала смс-ку: «Я на площади. Ты где?» Через пять секунд в окошко стукнули, и я разблокировала дверцы. Кузя ввалился в машину на переднее сиденье и критически огляделся:

– Слушай, Глинская, ты не могла купить тачку побольше?

– Кузя, не нервируй меня, – буркнула я, снимая «Матиз» с ручника. – Куда едем? А, да. Привет.

Вместо ответа он наклонился и запечатлел на моих губах долгий поцелуй, пахнущий мятной жвачкой. Я запаниковала:

– Кузя, у меня задний ход горит!

– Пусть себе горит, – беспечно ответил он, но я резво пресекла всякие попытки обнять меня и нервно повторила:

– Куда едем?

– Какая ты сегодня строгая, – восхитился Кузя. – Давай через Неву, а там сразу направо после моста, а потом покажу.

Прикинув в уме карту города, я озадачилась:

– Куда ты меня везёшь?

– На месте увидишь, – загадочно ответил этот засранец.

Через мост и направо, а потом Кузя сказал:

– Сворачивай. Давай под мост.

– Кузьмин, что за план?

– Глинская, не трепись за рулём!

Ишь…

Под мост так под мост, ладно. А потом?

– Кузя, куда?

– Щас, момент… Направо… Эй, не туда! Надо было вон там направо, дальше!

– Блин, я тебя убью! Я же теперь не могу вернуться! Надо опять на мост, бли-и-ин…

– Упс, – только и сказал Кузя. – Прости.

– Бог простит, – проворчала я, сворачивая после моста на развязку. – Буду брать с тебя за бензин.

– Коза ты, Юлька!

– Не мы такие, жизнь такая…

– Ладно, теперь не ошибёшься.

– Да уж не ошибусь.

Я не ошиблась. Свернула туда, куда надо было, доехала почти до петли, и Кузя вякнул:

– Сюда!

Куда сюда? Машинально я воткнула «Матиз» в маленький тупичок носом к опоре моста и глянула на Кузю:

– И что?

– И ничего, – рассмеялся он. – Профит.

– Только не говори мне, что мы будем делать это в машине!

– Глинская, ты никогда не делала этого в машине? – крутя ручку приемника, спросил Кузя. После долгих поисков зазвучала Ностальжи.

– Никогда, – хмыкнула я. – Машина дана человеку, чтобы на ней ездить.

– Глупости. Ты много потеряла, но сегодня мы исправим этот пробел! Давай на заднее сиденье!

– Ого, – сказала я и открыла дверь. Внутри всё сжалось так сладко, что я даже испугалась. Да я же извращенка! Мне это всё дико нравится! Вот сейчас сяду на заднее сиденье и…

Кузя плюхнулся рядом, захлопнул дверцу и потянулся ко мне.

– Увидят же!

– Кто увидит, Юльк? С трассы не видно, а тут никто не ездит по вечерам.

Его рука накрыла мою грудь, а меня накрыло такое возбуждение, что стало жарко. Я сама потянулась к его губам, поцеловала, скользнув языком между зубов. Мятный вкус… Мягкие губы, нежные, но такие уверенные. Таю…

Уверенными были не только губы, но и руки, которые приподняли меня и заставили оседлать спутника. Я послушно подчинилась, наверное, из любопытства: как мы сделаем это в моём крохотном «Матизе», где даже ноги некуда деть? Впрочем, у кого-то было много опыта, полагаю. Прямо в поцелуе Кузя начал задирать мою юбку, поглаживая колени, бёдра, талию. А потом оторвался от моих губ и с каким-то детским восхищением обличил:

– Глинская-а-а! Ты трусы дома забыла!

– Не забыла, а намеренно… не надела… – задыхаясь от возбуждения, ответила я. – А ты?

– Я очень правильный, можно даже сказать, пуританский мальчик, – обиделся Кузя и полез куда-то между моих ног, по пути обстоятельно обследовав уже влажные губы лона. Скат в моём животе ударил хвостом, а меня пронзил разряд желания, которое требовало немедленной сатисфакции! И пусть в машине, всё равно, пусть даже видят. Хочу сразу, сейчас, без прелюдий! Хотя нет, хочу с поцелуем, хочу-хочу-хочу… Боже, Кузя, что ты сделал с правильной, можно даже сказать, пуританской девочкой Юлей?

– Достань из заднего кармана презерватив, – выдохнул Кузя, явно зажав член кулаком, чтобы не прорваться во влагалище раньше времени. Я вытащила квадратик плотной фольги двумя пальцами, как заправский карманник, ёрзая по головке клитором и едва сдерживаясь. Кузя зубами открыл две первые клёпки маечки и зарылся носом между грудей. А я зубами открыла упаковку и, вытащив кондом, принялась натягивать его наощупь. Кузя даже застонал, надеюсь, от удовольствия, и принялся судорожно освобождать зубами же мою грудь от майки. Ему это удалось примерно в то же время, что и мне – закончить нелёгкую миссию. Губы сомкнулись вокруг соска, и я со стоном наслаждения села на член, который вошёл сразу на всю длину. Задержавшись, я откинула голову, зажмурилась, впитывая в себя прекрасное ощущение наполненности и сладости бытия. Нет, не буду двигаться… Так и останусь навсегда.

– Юлька… – выдохнул Кузя в мою грудь, и я приподнялась чуть-чуть, чтобы секунду спустя повторить трюк с поглощением члена. Мои руки опирались на спинку, но мне захотелось запустить пальцы в Кузины волосы, что я и сделала, обняв его за шею. Плавно задвигалась вверх-вниз, чувствуя, как плавится в животе от нарастающего возбуждения. Музыка вызывала во всём теле чистый восторг, я будто парила в невесомости. А вокруг нас, за запотевшими стёклами машины, жил светящийся фонарями и огнями машин город. Мы здесь, в самом центре, почти на виду, занимаемся сексом – головокружительно и страстно!

– Кузя…

– Тебе хорошо?

– Да-а-а…

– Сейчас будет ещё лучше!

Рывком он подбросил меня на несколько сантиметров вверх и, упершись ладонями в сиденье, задвигался быстро и сильно, будто не снизу был, а сверху. А я не удержалась от крика – настолько это оказалось классно! Зажмурилась, прижалась к Кузе, чтобы не упустить случайно это ощущение сладкой, невыносимой муки, застонала громко – и пофиг, что могут услышать. А он продолжал долбить меня, как дятел, ритмично и быстро, дыша тяжело и часто, отчего я возбудилась ещё сильнее. Руками упёрлась в потолок…

И не смогла удержаться!

Хрипло вскрикнула, когда оргазм настиг меня, пульсируя в лоне, и тут же Кузя замедлился, будто подбирался к добыче, а потом замер в самой глубине моего тела, застыл, дышать перестал, а я всё не могла насладиться прибоем, не могла отпустить его.

– Глинская… – на выдохе сказал Кузя. – За двадцать дней… мы умрём от оргазма…

– Зато в один день, – тихонечко засмеялась я, приподнимаясь, но он удержал меня:

– Сиди! Подожди немного…

– Ты чего?

– Дай отдохнуть, – он показал язык, и я схватила его губами, втянула в рот, на что Кузя обиженно вякнул: – Э! Это не по правилам!

– В пень правила, – рассмеялась я, укладывая голову ему на плечо. – Видос снимай для арбитра!

– О-о-о, кто придумал видосы снимать? – застонал Кузя и полез за телефоном. – И вообще, обойдётся.

– Снимай, а то вдруг я выиграю, а ты оплатить отпуск откажешься!

Загрузка...