Париж

Возвращение через Булонский лес и Елисейские поля

Теперь мы покинем Сену и направимся в центр города другой триумфальной дорогой, той, что от ворот Дофина через авеню Фош, Елисейские поля и улицу Риволи ведет в Шатле. Чтобы предпринять этот маршрут, мы раньше пересечем лес. Это один из лесных заповедников Парижа. В XIV веке пилигримы, совершив моление в Нотр-Дам де Булонь-сюр-мер, окрестили лес Булонским и дали то же название деревне, расположенной на лесной опушке.

Это не парк, а настоящий лес, прорезанный широкими аллеями, с разбросанными то там, то тут искусственными озерами, робкими ручейками, с ресторанами и дворцами. Франциск I приказал построить здесь замок, иронически названный французами «Мадрид», потому что король был здесь так же невидим, как во время своего пленения. Позднее Маргарита Валуа, будучи в разводе, поселилась здесь и приказала проложить великолепные Аллеи королевы Маргариты. В XVIII веке, веке свободных нравов, вельможи, проезжая через лес, мечтали о том, как было бы приятно иметь здесь, у въезда в Париж, загородный домик, спрятанный среди деревьев, чтобы принимать в нем какую-нибудь таинственную подругу. Так и сделал граф д'Артуа, который за шестьдесят дней построил прелестный дом под названием «Багатель». Я буду часто сопровождать вас туда, потому что люблю бывать в его садах, когда цветут тюльпаны, ирисы и розы.

Джузеппе Канелла. Площадь Согласия. Ок. 1829.

«Багатель»

Мы обогнули два ипподрома: Отей и Лоншан. Вы научитесь понимать мир ипподрома, по-особому любопытный, состоящий из людей всех классов, которые, теряя время, зарабатывают на жизнь, с биноклями через плечо, с плащом на руке, с тоскующими глазами игроков. В летние вечера вы станете завсегдатаем знаменитых ресторанов: «Арменонвиль», «Пре Кателан» или «Павильон Дофин», где я развлекаюсь в «Коте де Челси», сопровождая воображаемого Пруста. Что касается настоящего Пруста, то он лучше всех описал Аллею акаций, Тропинку добродетели, Голубиный тир и весь Булонский лес времен экипажей. Я вам покажу место, где Одетта Сван 9*, в собольей жакетке, с букетиком пармских фиалок у пояса, останавливалась поболтать с каким-нибудь любезным кавалером, вы увидите остров, где безутешный Марсель напрасно ждал мадемуазель де Стермариа 10*.

Арка Звезды ночью

Улица Фош, со своими большими, слишком роскошными домами, была бы безлична, если бы в воздухе не носилось воспоминание о стольких монархах, о стольких президентах республики, которые торжественно шествовали по ней. А вот площадь Звезды – благородный замысел, достойный площади де ла Конкорд и императора, который ее создал. Вот «Марсельеза» Рюда, образ которой, воспроизведенный в миллионах экземпляров, утешал во время войны стольких друзей Франции, поддерживая в них надежду и воспоминания. А вот и могила Неизвестного солдата, место паломничества народа, уставшего от войн и гордящегося своими героями. Здесь вы увидите, как каждый вечер, в шесть часов, оживает пламя, зажженное то каким-нибудь генералом, то группой борцов Сопротивления, а иногда воспитанниками Сен-Сирского военного училища, с султанами из перьев на касках, студентами Политехнической школы, летчиками, моряками. Для Парижа этот ежедневный спектакль то же, что для Лондона смена караула в Букингемском дворце.

Двенадцать улиц лучами расходятся от площади Звезды, центром которой служит Триумфальная арка. Большая часть этих улиц, как полагается, носит имена воинов. Проспект Гранд Арме за площадью переходит в проспект Елисейских полей и тянется до Нейи, Курбевуа и Сен-Жермен. Надо было бы со временем украсить отдаленный горизонт памятником, достойным этой триумфальной дороги.

А сейчас мы спустимся по Елисейским полям. Нельзя сказать, что здесь центр всей парижской жизни. Большие бульвары, не имеющие ныне того престижа, какой был у них в XIX веке, по- прежнему сохраняют необычайную оживленность. Латинский квартал, Монпарнас незаменимы. Народные кварталы относятся к Елисейским полям с пренебрежением. И все-таки на Елисейских полях кипит многообразная жизнь. Здесь кинотеатры показывают последние достижения всего мира. Недублированные американские, английские, итальянские и, конечно, самые лучшие французские фильмы демонстрируются раньше всего на Елисейских полях. Каждый вечер, а также по субботам и воскресеньям длинные очереди зритолей терпеливо стоят в послеобеденные часы под солнцем или дождем. Тесно примыкают друг к другу на Елисейских полях большие кафе («Колизей», «Мариньян», «Рон- Пуан», «Селект») и большие рестораны («Фуке», «Лоран», «Берклей», «Элизе-Матиньон», «Парижский клуб»). Торговля предметами роскоши, ателье мод захватили дома не только на Елисейских полях, но и на прилегающих к королевской улице проспекте Матиньон, улице Пьера Шаррон, проспекте Петра I Сербского. В доме 116 бис разместились студии французского радиовещания. И во всех этих местах господствуют новые виды искусства – кино и радио.

Елисейский дворец

Площадь Рон-Пуан на Елисейских полях («Фигаро» 11*, фонтаны, цветы) является как бы географической границей, разделяющей проспект на две различные зоны. По направлению к площади Звезды – торговая артерия; к площади Конкорд-двойной сад, созданный Ле Нотром, сохранившим нам представление о Елисейских полях времен детства Пруста. Здесь мы вновь находим Кукольный театр, карусель, маленькие ларьки продавщиц леденцов и масок, швейцарский домик «Маркиза» и аллеи, где играли Жильберта 12* и ее друзья. Как некогда, в конце проспектов Габриель и Мариньи стоит на своем месте Биржа филателистов. Два театра: «Мариньи» и «Амбассадер». В глубине – сады Елисейского дворца. Вот все, что касается «страны Пруста». Напротив нее – «страна Андре Шамсона», то есть Малый дворец и его службы, вплоть до ресторана «Ледуайен». Здесь Клемансо, стоящий на своем пьедестале, как Ника Самофракийская на носу корабля, воскрешает в памяти ноябрь 1918 года и пьяные от счастья толпы, наводнявшие в тот вечер Елисейские поля 13*.

Улица Риволи, идущая параллельно Сене вдоль сада Тюильри и Лувра, пробита через Старый Париж сравнительно недавно; до Первой Империи этот квартал занимали монастыри фельянов и капуцинов.

Улица Риволи

Первая мысль о такой улице в аркадах пришла Бонапарту, когда он вернулся из Италии; позднее он приказал начать работы. Вторая Империя завершила его дело, и улицу Риволи дотянули до района Сен-Антуан. Наполеон III, опасаясь восстаний, счел нужным подготовить защиту власти, проложив для этого большие стратегические пути. Сплетение же улочек Сен-Антуанского предместья облегчало баррикадные бои и стрельбу с крыш и из окон. Носящая имя республиканской победы улица Риволи должна была соединить народный Париж с правительственным.

На деле улица Риволи стала мирной улицей. Магазины в аркадах представляют собой соблазнительную смесь магазинов элегантного белья, иностранных книг и сувениров. Совсем близко пролегает улица Сен-Оноре, остающаяся более связанной с кустарным ремеслом. Ее сафьяновые изделия, ее модные товары и портные предвещают улицу Кастильоне, Вандомскую площадь и Рю де ла Пэ. И улица и район Сен-Оноре отличаются вкусом. Очень сожалею, что вы не посетили Париж в те недели, когда торговые дома выбрали общую тему для своих витрин: басни Лафонтена. Это была выставка изобретательности. Она одновременно демонстрировала находчивость торговцев и культуру публики. Мне нравилось, смешавшись с толпой, слушать комментарии. Я убедился, что все прохожие – дети, рабочие, мастерицы – хорошо знают своего Лафонтена. Что народ воспитан на классиках и что его любимый поэт – Лафонтен, возможно, объясняет мудрую сдержанность и при кажущемся разногласии истинно глубокую сплоченность.

Приготовьтесь. Мы прибываем на Вандомскую площадь, и я жду от вас возгласа восхищения, как это было у Инвалидов. Я считаю эту площадь шедевром. Это иллюстрация великой эстетической правды, которая вдохновляет художника, когда ему приходится преодолевать препятствия и трудности. Что и происходило в действительности. В XVII веке Лувуа решил построить в этом месте большую квадратную площадь, чтобы поместить на ней Королевскую библиотеку, Кабинет коллекций медалей и Академии. План площади составил Мансар: цоколь, коринфский ордер, слуховые окна, удачно разнообразные по форме, и в центре каждой стороны фронтоны. Но Лувуа не хватило денег, и, чтобы сократить строящуюся площадь, он решил срезать углы. Отсюда получилась нынешняя площадь неправильной восьмиугольной формы – идея новая и замечательная по своему эффекту. Вначале конный памятник Людовику XIV украшал центр; потом появился император на своей колонне. Они, всегда и всюду они! Виктор Гюго (он, всегда он) воспел его; Коммуна 1871 года его повалила; Национальное собрание 1875 года восстановило памятник. Теперь министерства, банки окружают Вандомскую колонну, между тем как на Рю де ла Пэ лучшие ювелиры создают украшения из бриллиантов, рубинов, сапфиров, жемчуга и золота, которые оспаривают друг у друга раджи, египетские принцессы, «звезды» Европы и Америки.

Пале-Рояль

Я хотел бы показать вам находящийся неподалеку отсюда другой ансамбль схожей архитектуры – Пале-Рояль. Вы увидите большой огороженный сад, бассейны, играющих детей, стариков, греющихся на солнце, и редких прохожих в галереях. Это молчание и эта тишина вас удивят, если вы читали о временах Революции, когда сады Пале-Рояль были центром политических волнений, между тем как в его зданиях укрывались и притоны и публичные дома. История этого места, ныне такого спокойного, любопытна. Король Людовик XIII отдал эти земли Ришелье, и тот велел на них построить Кардинальский дворец. Людовик XIV в детстве ж ил во дворце несколько лет, до и после Фронды (отсюда название Пале-Рояль). Позднее он его уступил своей тетушке, Генриетте Французской, вдове английского обезглавленного короля. Благодаря браку ее дочери Генриетты Английской с братом короля Пале-Рояль перешел в семью Орлеанских принцев. В царствование Людовика XVI его двоюродный брат из Орлеанской семьи (будущий Фи/гипп-Эгалите), спекулируя на продаже земель, построил здесь целый квартал, окружил сад тремя улицами, дав им название по именам своих трех сыновей: Божолэ, Валуа и Монпансье. Вы знаете, что этот принц-интриган во времена революции играл тайную и подозрительную роль; этим, несомненно, объясняется политический характер, присущий Пале- Рояль. Вспомните Камилля Демулена накануне 14 июля – он раздавал листья деревьев, как кокарды; вспомните Бонапарта, который под этими аркадами атаковал свою первую гризетку. Луи-Филипп (происходивший из Орлеанской семьи) сделал на некоторое время Пале-Рояль центром Парижа. Вот окно, у которого он появился по зову народа после Июльской революции, покорно напевая «Марсельезу». Теперь писатели, художники сделали из Пале-Рояль фаланстер таланта. Здесь жила Колетт; и Мирель, и Жан Кокто, и Берль, и двадцать других еще продолжают жить здесь. Одновременно здесь и Челси, и Блумсбери, и Гринвичвиллидж.

Дворец ЮНЕСКО