Парижский треугольник

5

Пять дней подряд Мэг и Оскар в компании двух его друзей отрывались, как могли. Они шумной картечью бомбили парижские забегаловки, надолго нигде не задерживаясь и внося веселую смуту в ряды посетителей. С одним из приятелей Мэг переспала, но даже не запомнила его имени.

Вечером шестого дня, когда Мэг уже собрала вещи, собираясь назавтра уехать в отель до прибытия Грега, они с очередным приятелем Оскара прогуливались по городским заведениям.

– Зачем ты привел нас на женский стриптиз? Жизнь, конечно, сильно меня потрепала, но не до такой степени, чтобы я сменила ориентацию.

Оскар поставил перед ней свежий бокал с коктейлем, повалился на стул и засмеялся.

– Мэг, ты уморительна! Я тебе обещал, что в двенадцать начнется мужской. Вот тогда и повеселимся. Говорят, приватные танцы здесь недорогие.

– Мы сэкономим для твоих учебников, – съязвила Мэг. – Оксфорд не за горами.

– Оскар! Неужели тебе это тоже интересно? – прокричал, чтобы перекрыть музыку, Жорж.

– Да! Я люблю все красивое. Я эстет!

– Ты считаешь, что голый мужчина, потрясающий своими телесами у тебя перед носом, – это красиво? – не унимался Жорж.

– Ну это как сказать. Ведь ты же любишь… э-э-э… Босха? – Оскар расстроенно почесал затылок. – Впрочем, ты не любишь Босха.

– А кого он любит? – осведомилась Мэг, отпивая коктейль и весело поглядывая на Жоржа.

– Он любит своих подружек, красное вино и немецкое домашнее видео.

– Но это же почти Босх, только в объемной анимации. – И все трое весело захохотали.

– Кстати, сегодня звонил Алекс, – сказал Жорж Оскару, – помнишь Рождество у Жюстин два года назад?

– А-а, мы тогда еще уронили цветы на соседский балкон?

– Точно. Алекс должен зайти сюда сегодня.

Мэг испуганно переводила взгляд с одного на другого. Оскар быстро все понял:

– Успокойся, таких совпадений не бывает. Это не твой Алекс. – Он повернулся к Жоржу. – А что он делает в Париже, ведь он, кажется, из Тулона?

– Да, но у него здесь бизнес, что-то связанное с…

Но договорить ему было не суждено, к вящему разочарованию Мэг, которая буквально впилась в него взглядом. Жорж выкатил глаза, вскинул руку с указательным пальцем по направлению к сцене и заголосил:

– О!!! Смотри, Оскар, смотри! Лола вышла, пойдем к сцене!.. Мэгги, прости, но нам надо это видеть!

Друзья шумно удалились, они оба были уже изрядно пьяны, по пути задевали столики и роняли стулья. Впрочем, здешнюю публику этим невозможно пронять, она и не такое видала.

Мэг с грустью смотрела им вслед.

– Мадемуазель скучает или готовится к выходу на сцену? – услышала она за спиной голос, который нельзя было спутать ни с каким другим, и еще почувствовала знакомый тонкий аромат.

Она сидела, выпрямив спину и не оборачиваясь. По телу пробегал то огонь, то ледяной холод.

– Все-таки бывают такие совпадения, – пробормотала она себе под нос и увидела, как за ее столик садится Алекс.

Он был, как всегда, великолепен. Под светлой рубашкой проступал рельеф безупречного торса. А вокруг головы, как показалось Мэг, зажегся золотой нимб. Она чуть сдвинулась, и нимб превратился в софит на стене клуба.

– Как ты меня узнал?

– А разве тебя можно не узнать? Более неподходящей для этого места женщины нет.

Мэг с наигранной обидой отвернулась. Она знала, что сегодня выглядит ослепительно в своем пепельно-сиреневом платье с глубоким вырезом на спине. Алекс ведь так любит холеных женщин, он обязательно должен ее оценить!

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, разглядывая ее.

– Получается, жду тебя.

– Это приятно.

Мэг настолько ясно поняла, что он не рад встрече, что ей захотелось молча взять сумку и уйти. И пусть Оскар сам разбирается в совпадениях. Но язык уже зажил самостоятельной жизнью, как это часто бывало с ней в молодости, во время вечеринок:

– Видишь на сцене двух типов, которые уже полезли на шест вместе со стриптизершей?

– С Лолой? – Алекс обрадованно заулыбался.

– С Лолой.

– Ну?

– Это Жорж и Оскар. Они ждут тебя за этим столиком, а я, пожалуй, не буду мешать вашему мальчишнику. – И она встала.

– Постой, ты что, познакомилась с ними здесь?

– С Жоржем. А с Оскаром я познакомилась на своей свадьбе. Он мой лучший друг.

Алекс присвистнул.

– Ну и зачем тебе уходить? Подожди, я их сейчас позову.

Сопротивляющихся друзей уже скидывали со сцены охранники клуба и, если бы не вмешательство благообразного трезвого Алекса, дело могло закончиться печально.

– Познакомься, Мэг, это Алекс, – торжественно произнес Оскар и в изнеможении упал на стул.

– Мы уже знакомы.

– А, уже общаетесь, ну и славно… – Он отхлебнул из бокала, поднял на нее глаза, и взгляд его изменился. – В смысле, вы где-то раньше встречались?

Но Мэг уже видела, что он все понял, и теперь выглядел виноватым. Она схватила его за рукав и вытащила из-за стола, кинув через плечо:

– Оскар хочет показать мне, где находится женская комната.

– Очень хочу!

– Послушай меня, братик, – прошипела она, когда они достаточно далеко отошли, – почему ты не сказал мне, что у тебя в Марселе живет друг по имени Алекс? Ведь ты все знаешь все подробности! Неужели не было видно совпадений: дом, работа, общие знакомые…

– Да я не знал, что он живет в Марселе! – завопил Оскар, широко и честно раскрыв глаза. – Последний раз мы встречались два года назад, на вечеринке. А его родители жили в Тулоне, но, кажется, уже разошлись.

– Да, верно, он говорил мне, что купил дом два года назад.

– Мэг, я бы не стал устраивать этот фарс! Мэг, не обижайся, я не вру тебе!

– В любом случае, мне лучше уйти. Алексу неприятно меня видеть.

– Даже не думай. А кто понесет меня домой? – Вопрос был задан нарочито пьяным голосом, но Мэг поняла, что Оскар слегка протрезвел из-за случившегося.

– Тогда сделай так, чтобы мы с ним поменьше общались.

– Для тебя, крошка, все, что угодно!

Разговор не клеился, хотя все и старались придать ему непринужденность. Оскар сыпал пошловатыми историями из разряда «как я охмурял подружек», все вежливо смеялись. Растерявшийся и виноватый, он никак не мог сосредоточиться и все время путал то имена, то события. Наконец, оборвав себя на полуслове, сказал:

– Мне кажется, нам пора… ударить по коктейлю. А то, знаете ли, так можно и уснуть, а нам еще мужской стриптиз смотреть. Наверное, возьмем по два? – спросил он почему-то у Алекса. – Мы как раз два года не виделись. А может, уйдем отсюда?

– Пожалуй, лучше пойдем в другое место.

Они вышли на улицу.

– Да, – проговорила Мэг, с удовольствием вдыхая ночной воздух, – плакал мой мужской стриптиз.

– Ну и бог с ним, сестренка. Я тебе сам станцую в фонтане, как только мы еще немного выпьем и покушаем. Очень хочется есть, друзья, куда пойдем?

Они зашли в первое попавшееся кафе с открытой верандой, потому что Мэг наотрез отказалась сидеть в помещении. Оскар, забыв о своем обещании не оставлять ее с Алексом, тут же принялся вместе с Жоржем перемигиваться с молодыми женщинами за соседним столиком. В конце концов друзья послали им бутылку вина и тут же подсели к красоткам сами. Мэг и Алекс оказались одни.

Алекс отводил глаза. Мэг даже захотелось крикнуть ему: «Да не надо так нервничать, я же не повисну у тебя на шее, как та Мари!». Наконец он сделал над собой явное усилие и сосредоточился на собеседнице.

– Можешь себе представить, – начал он, – когда ты меня бросила и укатила в неизвестном направлении, я пожалел, что отпустил тебя. – И взгляд его стал, как тогда вечером, соблазняюще-порочным.

– Правда? – Она ядовито улыбалась.

– Да, ведь я несу теперь за тебя ответственность. И уж если обстоятельствам так угодно было сложиться, что я вырвал тебя из рук бандитов…

– Буквально спас мою жизнь, рискуя собственной репутацией.

– Вот-вот, что-то в этом роде, значит, как там у Сент-Экзюпери, «мы в ответе за тех, кого приручили».

– Мэг! – донеслось из-за соседнего столика. – Он сравнил тебя с овцой!

– Оскар, занимайся своим делом, – Алекс с досадой повернулся к нему, – причем здесь овца?

– Барашек, – ответила за своего друга Мэг, – у Маленького Принца был маленький барашек.

Глаза Мэг смеялись, вино зажигало в них веселые искорки, а присутствие Алекса пьянило ее и вселяло надежду, что она все-таки нравится ему!

– Но я правда беспокоился. Ты уехала от меня с таким видом, как будто тебе все равно куда идти, и сейчас, когда я вижу, что у тебя все хорошо, у меня словно гора с плеч.

– Алекс, – она сильно наклонилась к нему через стол, так, что его лицо стало совсем близко, – с чего ты взял, что меня нужно все время жалеть и опекать? И почему это должен делать ты – мой «случайный попутчик»?

– Я же сказал тебе про барашка… Мэг, ты же помнишь, о чем мы с тобой говорили ночью. Ты – такая.

– Какая?

– Тебя хочется опекать и быть с тобой рядом.

Она удивленно подняла одну бровь и в упор смотрела на него. Теперь они оба сидели, склонившись друг к другу через стол, и говорили приглушенными голосами.

– Мэг, успокойся. Я не собираюсь преследовать тебя.

Зря, это было бы как раз то, что надо! – подумала она, а вслух сказала:

– Я помню. Ты сторонишься таких, как я.

Он кивнул. Слишком подобострастно, как показалось Мэг, кивнул.

– Я, знаешь, и сам жалею о том, что между нами тогда произошло, вернее НЕ произошло. – Он снова начал отводить глаза. – Все могло быть по-другому.

– Как?

Алекс не отвечал. Между ними повисло многозначительное молчание.

– Мадемуазель, месью, – снова пьяно прокричал Оскар, – я вас не слышу! Вы лишаете меня права на полноценное зрелище. Почему я должен довольствоваться кусками разговора?

– Кстати, – Алекс продолжал говорить тихо, не обращая внимания на разбушевавшегося друга, – зачем ты все разболтала Оскару?

Она опешила.

– Я вижу тебя насквозь, да и Оскар не умеет врать.

– Ну-у… он часто рассказывал мне о своих приключениях, а почему бы и мне не поделиться. Я встретила его в Париже, у меня был тяжелый период, а он мне помог. Алекс! Никто не знал, что мы все окажемся общими знакомыми.

Он насмешливо улыбался.

– Я сейчас обижусь и уйду, – заявила молодая женщина, – мы второй раз в жизни встречаемся, а у меня, оказывается, с тобой должны быть общие тайны. И от кого – от лучших друзей!

Алекс наблюдал за ней, искренне забавляясь.

– Алекс! Я не вижу тут ничего смешного! Или ты опять пытаешься таким образом обо мне что-то узнать?

– Меня очень возбуждает, когда женщина сначала откровенничает со мной…

– А потом?

– А потом все, как в сказке. – Взгляд его затуманился.

– Я уже слышала эту сказку, – она повела оголенным плечом, – только мне больше по душе исторические романы. В них больше правды.

– Тебе холодно? – Алекс подсел к ней и крепко обнял.

Он это делает так профессионально, что выбраться из его объятий без специальной подготовки – нельзя! – подумала она.

– Ладно, Алекс, этот разговор нас далеко заведет, нам лучше разойтись по домам.

– Послушай, Жозе, – послышалось из-за соседнего столика, – давай так: ты садишься рядом с Жоржем, потому что у вас имена на одну букву, а я сяду с Марго. А то я путаю вас, девчонки, а так мне будет проще.

– Это еще почему?! – прокричал Жорж. – Мне нравится Марго, почему я должен сидеть с Жозе?

– Да, – Мэг тяжело вздохнула, – проблем сегодня не избежать.

– Лишь бы не подрались, – продолжил Алекс.

– Подерутся. Оскар будет чувствовать себя обделенным, если мы не дадим ему довести вечер до логического завершения.

– Но мне показалось, что для него важнее провести время с кем-нибудь из женщин.

– Конечно важнее! Поэтому он никак не запомнит их имена. Алекс, он подерется, это точно, а женщины – только предлог.

– Мне этого не понять.

Сзади послышался треск ломаемого стула и женский визг.

– Ты слышал, что я тебе сказал, она моя! – Голос Жоржа гремел на всю округу.

– Оскар! Жорж! Да перестаньте вы! – Алекс попытался разнять друзей, но только заработал затрещину, а они, сцепившись, с грохотом роняли столики вокруг себя. Их подружки визжали.

Мэг принимала участие во всей этой потасовке скорее из чувства долга. В душе она была уверена, что все попытки остановить Оскара, когда тот уже вошел во вкус, сродни борьбе с ветряной мельницей.

Кое-как, в основном усилиями других посетителей, их растащили, и компания непонятным образом разделилась на две половины: Мэг, Оскар и Алекс – в одном углу, Жорж с двумя молодыми женщинами – в другом.

– Ну и забирай их обеих себе! – не унимался виновник драки. – Ну и пожалуйста!.. – Оскар сделал попытку вырваться, но Алекс продемонстрировал свою железную хватку, которую недавно оценила Мэг.

Через несколько минут сопротивляющегося Оскара затолкали в такси, где тот сразу стих. Он забился в угол и с ужасом смотрел на чернокожего водителя, у которого в темноте были видны лишь глаза.

– Алекс! – Мэг начала садиться в машину, но остановилась и, придерживая дверцу, позвала его.

Он сидел в своем красном «ягуаре» без верха, обезоруживающе улыбался и, казалось, знал, о чем его хотят спросить.

– Алекс, а что мы сегодня за эти два часа друг другу сказали?

– Наверное, что мы еще встретимся. Пока, Мэгги!

Машина резко сорвалась с места, а она стояла и смотрела, как два красных огонька его авто постепенно исчезают в темноте.

– Зачем ты с ним связалась, Мэг, зачем ты с ним связалась?!! – Оскар одной рукой тер синяк на скуле, а другую театрально заламывал, иллюстрируя свой монолог: – И ты меня еще подозревала бог весть в чем! Если бы я с самого начала знал, кто такой твой Алекс, я бы вот что тебе сказал: «беги, Мэгги, беги, пока не поздно!».

Любопытные глаза водителя следили за ними в зеркало заднего вида.

– И что же в нем такого? – Мэг не могла серьезно относиться к словам Оскара, потому что тот произносил их с трудом, хотя и громко.

– Я вижу, ты мне не веришь? Бедная моя сестренка! Да он же такой, как я, как мой отец, понимаешь?

– Какой «такой»?

– Он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить женщину, он вас коллекционирует.

– Да? Ну что ж… Оскар, а меня это не удивляет. Значит, мне суждено быть среди таких, как вы, до конца жизни. По крайней мере, я знаю, что одному из вас я могу доверять.

Оскар выбрался из такси и нетвердой походкой заковылял к своим воротам. Мэг старалась его поддерживать. Но пройдя пару метров, они оба остановились: через листву темного сада хорошо было видно, что в доме горит свет. Старый Этьен, нанятый по случаю, исполнять обязанности дворецкого и домохозяйки, был приходящим слугой и в это время давно уже спал у себя за городом. Несколько секунд они молча смотрели на окна, соображая, что бы это могло значить. Но Мэг уже все поняла.

– Папаша! – зло констатировал Оскар.

– А я уехать не успела.

Скорбными походками они медленно пошли к дому, держась за руки, как набедокурившие дети, которые решили во всем признаться и попросить прощения.

В центре гостиной сидел в кресле Грегор и цедил виски, рядом стоял его открытый кейс. Видно было, что скучает он уже давно. На шум шагов он лениво оглянулся, но, увидев Мэг, вскочил, расплескивая виски, и подошел к ним.

– Мэгги! – Грег шагнул к ней, не в силах сдержать порыв. – Мэгги! Как я рад тебя видеть. Оскар, спасибо, что нашел ее.

– Ха! Да она у меня живет уже неделю! – заявил тот и обессиленно повалился на диван.

Грег помрачнел, но тут же отогнал от себя нелепую ревность, все-таки у Мэгги с Оскаром ничего не может быть.

– Мэг, мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Ну вот, – подал голос Оскар, – дорвался до бедной молодой женщины. Что я тебе говорил, Мэг, в Париже ты от него не отделаешься!

Грег не реагировал.

– Мэгги, – повторил он усталым и каким-то чужим голосом, – у меня к тебе серьезный разговор.

– Не сегодня. – Она попыталась его обойти.

– Мэгги, Оскар, – Грег очень тяжело вздохнул, сел на диван и закрыл лицо руками, – у меня для вас обоих есть очень серьезные новости. Повторяю, очень серьезные. Пожалуйста, выслушайте меня.

Молодые люди переглянулись: такого Грега еще никому не доводилось видеть. У Мэг почему-то заскребло в горле и ноги сами подкосились: она опустилась на краешек дивана, где валялся Оскар.

– Я хотел… Я планировал сюда прилететь послезавтра, но не для того, чтобы попасть на церемонию.

– Это и так понятно!

– Не перебивай, Оскар, я и сам собьюсь. Мне надо было сообщить вам… то есть тебе, сын, одну новость. Я не хотел ее говорить по телефону. Но… Тут случилась еще одна новость.

– Грег, что-то с Майклом? – дрогнувшим голосом произнесла Мэг.

– Он погиб вчера вечером. Его личный самолет… Какая-то нелепая поломка. Все произошло очень быстро, и… Мэгги! – Он бросился к ней, раскрыв объятия, но она уже упала головой Оскару в плечо и тихо, с надрывом заплакала.

Два часа спустя Мэг лежала в своей постели; Оскар донельзя накачал ее успокоительными, которые поначалу совершенно не действовали, зато теперь ей нестерпимо хотелось спать. Физически она была уже на грани отключения, но мозг работал, как часы. Это было невыносимо. Ей вспоминался их последний с Майклом разговор, а еще, почему-то, глупая шутка Оскара про тело мужа.

Зачем она так с ним поступила? Ведь он любил ее! Он мучался оттого, что между ними образовалась пропасть, прокладывал через нее мосты, которые Мэг варварски разрушила тогда, ввязавшись в этот спектакль с Грегом. В принципе, Майкла она потеряла именно в то время. Он очень переживал и за положение в обществе, которое пошатнулось после этих сплетен, и за мир в семье. А Грег – его лучший друг – тоже предал его. Выходит, она встала между ними и растоптала их чувства, а одного даже убила. В том, что Майкл погиб, виновата только она! Если бы она была рядом, этого не случилось бы.

Мэг с новой силой залилась слезами. У ее постели хищным коршуном сидел Грег. Видно было, как боролись в нем чувства, но уважение к покойному другу все-таки победило, и он заставил себя не думать о том, что перед ним – его вожделенная Мэгги. Он рассеянно держал ее за руку и остановившимся взглядом смотрел куда-то в сторону. Самое удивительное, что она и не противилась такой расстановке действующих лиц, не отпускала от себя Грега, постоянно повторяла, что они оба виноваты. А недоумевающий Оскар остался в гостиной, когда молодая женщина попросила его отца помочь ей подняться в свое крыло.

– Пойми, Грег, я не имею права пережить все и забыть! Теперь до самой смерти надо мной будет висеть эта вина… Я убила его, именно я!

– Не говори глупости, Мэг. Ты же разумный человек, а несешь такую околесицу. Как ты его могла убить?

Но она не слушала, у нее, как это бывает в подобных случаях, начался лихорадочный монолог, не обращенный ни к кому:

– Зачем я ему позвонила, зачем наговорила гадостей, требовала открыть счет, ведь он же просто хотел меня вернуть! Какая я дура! У меня в руках было огромное счастье, но я грубо оттолкнула его, втоптала в грязь, и теперь меня Бог накажет! – От этой мысли она зарыдала еще сильней.

Грег, улыбаясь, поглаживал ее по плечу:

– Ну, я смотрю, самые сильные чувства у тебя вызывает страх перед расплатой за грехи. Это уже лучше Мэг. По крайней мере, ты не сойдешь с ума.

– Зачем мы устроили эту комедию, а, Грегор? Мы же никогда не сможем воплотить то, что разыгрывали перед Майклом. Ты – тоже предатель. Мы оба с тобой теперь виноваты, нам обоим будет плохо.

– Я так не считаю.

– Я все время что-то требовала от него, а он так страдал, когда погибли мои папа и мама, хотя они были мало знакомы. Он говорил, что как будто второй раз переживает потерю своих собственных родителей. Он так меня ценил!

– Как породистую диванную кошку.

– Он прощал мне все, а я этим пользовалась. Я теперь могу все его поступки объяснить. – Она села у края кровати по-турецки, и, глядя куда-то в сторону, стала раскачиваться взад-вперед, сжимая кулаки.

– Мэгги, успокойся, не надо так себя терзать. Это трагическая случайность.

– Да как ты можешь такое говорить! Он потерял жену, и через много лет у него появилась я. Он отважился жениться второй раз, и тут оказалось, что любимая жена спит с его лучшим другом. Что бы ты почувствовал на его месте?

– Но мы же с тобой не спали! – Он как-то странно налился краской и шумно задышал.

– Грег, если ты не перестанешь так на меня смотреть, я тебя выставлю из этого дома, а Оскар меня поддержит.

– Прости. Я хотел сказать, что это же было не по-настоящему.

– Да, но он-то ревновал по-настоящему!

– Успокойся, все уже случилось. Теперь Майкла не вернуть.

– Я с ним даже не попрощалась, когда улетала сюда. Просто ушла из дома, наговорив ему гадостей, а теперь его больше не-ет! – Она повалилась в постель и, уткнувшись носом в подушку, замолчала.

Грег просидел еще полчаса и, убедившись, что молодая женщина спит, поправил на ней одеяло и вышел из комнаты.

– Как она? – спросил Оскар, как только отец появился в дверях. Он сидел за столом и пил воду, его измученный вид не оставлял сомнений в том, как тяжело дается ему такая встряска после обильного возлияния, но он был совершенно трезв.

– Спит.

– Что ты с ней делал?

Грег усмехнулся:

– Ты так ее опекаешь, как будто она тебе ближе, чем я.

– Так и есть.

– Ладно, сын, не будем ссориться. Она успокоилась, выговорилась и теперь долго проспит.

Оскар облегченно вздохнул.

– Вместе полетим?

– Завтра, как только она встанет, надо отправляться. Кроме нас с тобой некому будет заниматься этими хлопотами. Родственники пока не приехали, да им и не надо участвовать в организации похорон. – Грег поморщился. – Они придут послезавтра, когда поедем на кладбище.

– Что там случилось?

– Самолет взорвался, едва успев взлететь. Пилоты и Майкл… тела с трудом удалось собрать. Я не хочу об этом говорить, Оскар. Теперь похороны придется задержать на день, пока все съедутся.

– А мама? Она приедет из Чикаго?

– Да… Оскар, мне нужно кое-что еще тебе сказать.

– Ты говорил, у тебя две новости. Надеюсь, больше никто не умер?

– Нет. Мы с твоей матерью…

– Что случилось? – Оскар в упор смотрел на отца.

– Мы разошлись.

– Она уехала с очередным… Она мне сказала, что надолго теперь в Чикаго.

– Мы официально разошлись.

Оскар долго молчал. Спрашивать было бессмысленно. Да и о чем?

– Странно, зачем это вам. Впрочем, не мое дело. Поздравляю, отец. Теперь ты свободен.

Грег похлопал сына по плечу и вышел из комнаты.

Через некоторое время, не сговариваясь, они оба оказались в саду, у одной и той же скамейки: Оскар со стаканом воды в руке, Грег – с бокалом виски.

– Не спится.

– Мне тоже. Оскар, как ты думаешь, что теперь будет с ней?

– Оставь ее в покое.

– Я оставлю. Что она собиралась здесь делать, зачем сюда прилетела?

– Жить. И отдыхать от Майкла.

Грег с видом матерого психолога поставил диагноз:

– Она была не сильно привязана к Майклу, думаю, эта скорбь у нее не надолго.

– Папа, ты – чудовище. Дело совсем в другом. Она себя потом будет обвинять во всем, как с родителями.

– Уже обвиняет. Наверху мы только об этом и говорили. И все равно, увидишь, как быстро это пройдет.

– И ты, конечно, хочешь занять освободившееся место как можно скорее.

– Я очень хорошо знаю женщин… Не говори ей про мой развод. Я как-то не подумал, что сейчас это будет лишнее, когда хотел вам сообщить. И знаешь что, Оскар, мы должны быть с ней рядом. По крайней мере, я собираюсь так и сделать.

– У тебя нет шансов, отец.

– Я не думаю об этом сейчас.

– Чушь! Ты всегда об этом думаешь. Мэг у тебя как кость в горле, это высечено на твоем лице! И приехал ты сюда именно за ней, а не про развод сообщить. Смотри, как все хорошо устраивается.

– Не смей так со мной разговаривать!

– Ладно, мы взрослые люди, и давай будем называть вещи своими именами. У тебя в ее присутствии срабатывает инстинкт самца. Это видно невооруженным взглядом. Ты просто с ума сходишь, когда оказываешься в одной комнате с ней! И как у тебя сейчас хватило терпения не… Ведь ты так долго был в ее спальне!

– Оскар, ты сейчас получишь пощечину! Я все-таки твой отец.

Оскар зло посмотрел на него, отодвинувшись на скамейке:

– У тебя нет шансов, отец.

– Шанс есть всегда.

– Она любит другого.

Лицо Грега изменилось. Глаза беспокойно забегали, скулы налились румянцем, было ясно: он ревновал.

– Кто он? Почему я раньше о нем не знал?

– А его раньше не было.

– А, французики. Они такие легкомысленные и непостоянные, думаю, это у них ненадолго.

– Не забывай, что она тоже француженка.

– Женщине это только добавляет цены.

– А ты все привык оценивать, да? Оценивать и покупать. А чего не удается купить – просто отнимаешь. Так ведь, отец?

– Оскар!

– А Мэг не такая, она никогда не сможет с тобой быть. У тебя нет шансов.

– Кто он?

– А вот это, – сказал Оскар, вставая, – это уже запретная тема. Спокойной ночи, отец.