Пароль к знойному свиданию

Пролог

Сидя в международном аэропорту Бангкока, Беккет Баллантайн закинул ноги на рюкзак, посмотрел на Кэди и улыбнулся. Закрыв глаза, она что-то беззвучно напевала, ни на минуту не расставаясь с наушниками, купленными вчера на площади Пантип-Плаза.

Зеленая лента сдерживала пышные темно-каштановые волосы, не позволяя им падать на лицо и придавая ее серым глазам зеленоватый оттенок. Короткие джинсовые шортики, белый топик, браслеты… С ногами забравшись на кресло, Кэди казалась именно тем, кем и была. Сексуальной путешественницей, исследующей мир.

Глядя на игривую полуулыбку и едва заметную ямочку на щеке, нельзя было не позавидовать ее свободе.

Молодая предприимчивая красавица, берущая от жизни все. И как подозревал Беккет, никому и в голову не могло прийти, насколько она несчастна.

Не из-за него. У них все замечательно. По знакомившись на студенческой вечеринке в Нью-Йорке, они через пару недель сбежали в Юго-Восточную Азию. Точнее, учитывая, что он это путешествие давно планировал, сбежала лишь она, решив провести первые летние каникулы в дороге.

Чем едва не свела своих степенных, консервативных и набожных родителей с ума.

Беккет задумчиво посмотрел на зажатый в ее руке телефон. Интересно, сколько писем и голосовых сообщений они оставили, умоляя вернуться? Сколько слез она прольет на этот раз? И сколько времени ей понадобится, чтобы вновь обрести душевное равновесие?

Неужели родители не понимают, что для нее это настоящая пытка? Зачем все с большим нажимом твердить, что она понапрасну растрачивает жизнь, неблагодарная дочь и погрязла во грехе?

У отца язва, а мать в депрессии, так как она смеет наслаждаться жизнью, когда им плохо? Им ее не хватает, и они переживают. Что, если ее похитят и продадут в секс-рабство? Они слышали, что в Таиланде взорвали бомбу. Что, если ее разорвало бы на части?

Беккет сто раз советовал не обращать на них внимания и проверять почту раз в неделю, но Кэди не могла просто взять и выключить телефон. Их бесконечные игры разума буквально сводили ее с ума. Она хотела быть с ним, но ежесекундно страдала из-за непрерывно растущего чувства вины.

Он понимал, что она застряла где-то посередине и теперь разрывается на части. Он считал ее родителей узколобыми, а они звали его испорченным богатеньким мальчиком и отпрыском самого Сатаны, посмевшего утащить их невинную доченьку за моря исключительно для того, чтобы развратить и испортить.

Если, конечно, приравнять восхищение роскошным телом к развращению…

Почувствовав возбуждение, Беккет уставился в потолок, даже не пытаясь убеждать себя, что уже пресытился Кэди. Разумеется, к двадцати трем годам у него уже было определенное число любовниц, и он никак не мог понять, почему его теперь настолько тянет заниматься любовью лишь с одной Кэди.

Верь он в чувства, решил бы, что влюбился. Но он не верил, не позволял себе верить, привычно отмахнувшись от навязчивых мыслей.

Люби Кэди путешествовать и проникаться чужой культурой по-настоящему, ей было бы куда проще сносить неодобрение родителей. Но она выросла в тщательно оберегаемом коконе, и бедность индийских трущоб заставляла ее лить слезы, а торговля сексом на Пхукете шокировала. Толпы, гомон и незнакомая еда сбивали с толку, а невозможность объясняться по-английски дезориентировала. Она честно старалась и ни на что не жаловалась, но удовольствия не получала. Особенно когда у нее пытались украсть кошелек, начинали приставать или она чем-нибудь травилась и вынуждена была четыре дня обниматься с потрескавшимся унитазом.

Беккет надеялся, что она хотя бы насладится чистым морем и белыми пляжами острова Пхипхи, откуда они только что вернулись, но она все равно оставалась совершенно несчастной. И пока страдала она, он и сам был несчастен. А он-то надеялся, что их отчаянное стремление быть друг с другом покорит что угодно…

Но он ошибся.

Черт, последние две недели станут для них настоящей пыткой. Стоило ему подумать, что она скоро уедет, как внутри все сжималось, а легким не хватало кислорода. Пришлось в очередной раз напоминать себе, что они изначально договаривались на три месяца, после которых она должна была вернуться в колледж, а он продолжить путешествие.

Но за два с половиной месяца вместе он понял, что уже не может не обращать внимания на свои чувства и так просто ее отпустить. И это осознание грозило полностью лишить его контроля над происходящим. Беккет уже начал всерьез подозревать, что именно Кэди заставляет его сердце биться, легкие дышать, да и что солнце восходит по утрам лишь для нее одной.

Он просто обязан ее отпустить, потому что, если сейчас не проявит осторожность, рискует влюбиться в нее. Влюбиться раз и на всю жизнь. Такая любовь подразумевает огромный риск. Стоило ему лишь об этом подумать, как он сразу же чувствовал себя потерянным, беззащитным и уязвимым. А этих чувств он старательно избегал с восьми лет. Любовь – это боль, а он слишком умен, чтобы добровольно на нее соглашаться.

Любовь – это потеря контроля.

Предполагается, что любовь должна приносить счастье и завершенность. Он же счастья не заслужил, да и завершенности никогда не добьется. Да и как, раз именно из-за него останки родителей и нерожденного ребенка рассеяны в горах Вермонта?

Вытащив из кармана завибрировавший телефон, Бек посмотрел на экран и улыбнулся. У него было два старших брата, свободный Линк и родной Джагер, но любил он их одинаково.

И они оба считали, что за ним нужно приглядывать. То, что он был куда крупнее, выше и сильнее их обоих, братцев не останавливало, и они в равной мере кудахтали и над ним, и над сестренкой Сэйдж.

На этот раз звонил Джагер.

– В чем дело, Джаг?

– Просто решил узнать, как ты. Успел во что-нибудь вляпаться?

Бек закатил глаза. Ну не настолько же он глуп, точнее, он вообще совсем не глуп.

– Ну, я как раз собирался тебе звонить. Сидим в тайской тюрьме. У нас кокс нашли.

После пары секунд тишины Джаг тихо выругался.

– Не смешно.

– А по-моему, очень даже, – усмехнулся Бек.

– Кончай дурачиться.

Бек похлопал Кэди по колену и указал на рюкзак, прося присмотреть за вещами, а сам отошел к окну.

– Вы где? В Бангкоке? Летите во Вьетнам?

– Все по плану, а что?

– Буду там послезавтра. Слышал, что в одной из новых шахт в Йенбае добывают отборные рубины. Хочешь составить мне компанию и посмотреть, что у них есть на продажу?

Бек мгновенно почувствовал прилив адреналина, заранее предвкушая очередную гонку, чтобы обеспечить богатых и требовательных клиентов Баллантайнов лучшим товаром.

– Конечно.

А потом вспомнил, что теперь не один.

– Можно взять Кэди?

– Бек, этот регион небезопасен, на твоем месте я бы не стал ее туда тащить. Лучше пусть пару дней посидит в отеле Ханоя.

Бек почесал затылок. На Пхипхи они встретили пару путешественников, которые также направлялись в Ханой и собирались поселиться в том же отеле, что и они сами. Наверняка новые друзья присмотрят за Кэди. С ней все будет в порядке.

Но не успел он об этом подумать, как перед его мысленным взором встали разочарованные лица ее родителей, и он сразу же почувствовал себя виноватым. За Кэди отвечают не новые друзья, а он сам.

– Я подумаю, – объявил он Джагеру, отлично понимая, что не может бросить Кэди одну.

– Хорошо. Но я в любом случае рад, что ты снова в пути. Конор переживал, что ты никогда к этому не вернешься, но я всегда знал, что в тебе жив доставшийся от родителей дух приключений.

– Как будто у меня был выбор. Конор с Линком поставили мне ультиматум. Между прочим, с твоего полного одобрения.

Бек искренне наслаждался дорогой, но это не мешало ему злиться, что дядя с братьями отказались принимать его в дело раньше чем через год или два.

– Ты же знаешь, что их на это толкнуло. Ты с детства бежал вперед с космической скоростью. Рано окончил школу, отчасти из-за врожденных способностей, но больше потому, что не щадил себя и до изнеможения учился. Выиграл национальный заплыв, потому что все свободное время проводил в бассейне. Когда ты бросил плавание мы все с облегчением выдохнули, устав бояться, что рано или поздно это увлечение может стоить тебе жизни. Любой другой на твоем месте наконец-то бы начал развлекаться, встречаться с девчонками и влезать в неприятности. Но только не ты. Ты поступил в колледж и получил степень магистра бизнеса в рекордные сроки. Тебе всего двадцать три, а последние десять лет ты только и делал, что каждую секунду учился, работал или к чему-то стремился. И если тебя прямо сейчас взять в дело, именно этим ты и продолжишь заниматься. У тебя еще восемь месяцев. Хочешь – валяйся на пляже, хочешь – уйди в ашрам, нам плевать, но работать ты в этом году не будешь.

Бек потер переносицу. Сколько же раз он уже все это слышал?

– В любом случае глупый разговор. Мы же все знаем, что ты обожаешь путешествовать.

Верно. Он всегда любил свободу и уединение, что дарили ему путешествия. В дороге он был просто Беком, и его фамилия ничего не значила. Впервые за пятнадцать лет он действительно чувствовал свободу и умиротворение.

– Уверен, что, связав себя с Кэди, поступил правильно?

– Ты о чем?

Он взглянул на Кэди, одарившую его лучистой улыбкой, от которой мгновенно потеплело на душе.

– Согласно постам, она бросила учебу и собирается весь год с тобой путешествовать.

Что за?..

– Она возвращается в колледж, – отрезал Бек.

– А Сэйдж следит за вашими соцсетями и говорит иначе. Она вычитала заявление твоей подружки, что она слишком тебя любит, чтобы расставаться.

Бек почувствовал, как по виску стекла капелька пота, затерявшись в густой щетине, а в животе что-то сжалось.

Так они не договаривались.

– Этому не бывать, – выдавил он.

– Слушай, – в голосе брата явно слышалось нетерпение, – у меня есть дела поважнее, чем обсуждать твою личную жизнь. Просто дай знать, что надумаешь насчет рубинов в Йенбае.

Попрощавшись с Джагом, Бек зашел в Сеть и увидел, что Кэди действительно написала, что не собирается возвращаться в колледж и будет и дальше с ним путешествовать.

Отвернувшись от окна, он уставился на свои стоптанные ботинки, пытаясь обуздать ярость и страх.

Предполагался обычный трехмесячный роман. Ничто постоянное и столь сильное его не интересовало. Возвращение в колледж было страховкой, позволявшей сохранять голову на плечах и сдерживать чувства. Но если она останется, ему уже ничто не поможет.

И на это он не подписывался. Если он ее полюбит и потеряет…

Нет, этому не бывать.

Как она могла такое написать, сперва не обсудив планы с ним? Он отлично понимал, что, выбрав его, а не родителей, она делала определенное заявление, но, черт возьми, это решать не только ей. У него тоже есть право голоса. Ее невозможно было отпустить, но и остаться он ей позволить не мог.

Выход лишь один. Нужно придерживаться плана. Пускай возвращается домой и учится, а на Рождество они снова встретятся. С одним маленьким дополнением – пусть уезжает как можно скорее. А раз они и так в аэропорту, ей лучше уехать прямо сейчас.

Потому что, если он не уйдет сегодня, уже никогда уйти не сможет.

Приняв решение, Бек вернулся к Кэди, закинул на плечи свой рюкзак, а ее взял в руку.

Вытащив из ушей наушники, Кэди взяла маленький рюкзак.

– В чем дело?

Бек указал рукой на логотип американского перевозчика, и в ее глазах вспыхнула радость.

– Мы летим домой?! – воскликнула она, пританцовывая на месте.

Бек продолжал молча на нее смотреть, желая, чтобы она сама все поняла. Через пару секунд неловкой тишины ее лицо побледнело, а глаза померкли.

– Ты со мной не полетишь?

Он покачал головой.

Бросив рюкзак на пол, он хлопнул себя по бедрам и начал, старательно выбирая слова:

– Джагер хочет, чтобы я помог ему с выбором рубинов во Вьетнаме. Тебя я взять с собой не могу и не могу оставить без присмотра.

У нее задрожали губы.

– Это всего на две недели раньше, чем мы договаривались, да и в любом случае тебе это все не слишком и нравилось.

– Мне нравилось проводить время с тобой! И я даже решила, что хочу остаться, не буду обращать внимания на родительское неодобрение и продолжу путешествие. Я хочу быть с…

– Кэди, ты вернешься в колледж, – выпалил Бек, не давая ей закончить. – Мы же с самого начала так договаривались. Я всего лишь отправлю тебя домой на две недели раньше.

Отступив на шаг, она уставилась на него полными слез глазами.

– Отправишь меня домой?

Черт, он явно сказал лишнее.

– И сам приеду на Рождество.

– Отправишь меня домой? – вновь повторила она, подчеркивая каждое слово.

– Оно всего через три месяца, и…

Сжав губы, она сложила руки на груди.

– Бек, ты меня любишь? – потребовала она ответа.

Нет, только не это. Он не станет отвечать на этот вопрос. И даже если, как он молча признает, он ее и любит, – это лишь очередная причина, почему она должна вернуться в Штаты. Он не готов влюбляться ни в нее, ни в кого-либо другого.

Засунув руки в карманы, он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза и сразу же об этом пожалел. Потому что теперь до конца жизни не забудет той боли и обиды, что в них застыли.

Она ухватила его за рубашку.

– Бек, пожалуйста, не надо. Не ломай наши отношения, не отмахивайся от меня. Все наладится.

– Кэд, в этом-то все и дело. Меня нельзя наладить.

Наверное, в мире есть отдельный ад, полный разбитых сердец. И отдельный для тех, кто их разбивает.