Недолгая жизнь Ричарда Лахманна,[1] ушедшего от нас в пандемийном 2021 году, выпала на историческую контрфазу, когда аудитория его исследований, казалось, сжалась до предела.
Тем не менее Ричард успел всё сказать на редкость весомо, внятно и трезво. В поколении макроисторических теоретиков, работавших на рубеже 1990-х и 2000-х годов, Лахманн стал важнейшей фигурой, потому что в основном именно он смог обеспечить продолжение классической традиции анализа возникновения капитализма и современного Запада.
С 1950-х по начало 1980-х интеллектуальный престиж макро-исторической проблематики и неслыханно широкий общественный интерес к ней поддерживались приливом исторического оптимизма. То был пик Модерна и, соответственно, расцвет разнообразных теорий модернизации, а следом и их критического переворачивания. Все рвались объяснять устройство мира, что-то доказывать и предсказывать. В самом деле, столь многое вдруг начало изменяться, причём к лучшему, на Западе, на Востоке и глобальном Юге. Глубокие сдвиги в социальных структурах сделались ощутимо реальны, массовое внимание занимали потоки бурлящих событий, прорывных явлений и ярких личностей: Кеннеди, Гагарин, Че Гевара, «Битлз». Советская перестройка конца 1980-х оказалась последним всплеском.