Пауло Коэльо. Исповедь паломника

Глава X. Читатели

Пауло Коэльо читают миллионы людей на всех континентах, на всех языках. Ему трудно составить для себя собирательный образ своих читателей, потому что все они очень разные. Хотя он получает тысячи писем, составляющих целый особый мир, этого недостаточно, чтобы точно представить себе, как выглядят его читатели. Но он точно знает, как относится к этим миллионам читателей сам, считает себя скорее их другом, чем учителем, но прежде всего — союзником. Во время поездок по всему миру ему удается представить себе хотя бы небольшую часть тех чувств, которые он вызывает у своих читателей. И он может сам ощутить, какой огромный энтузиазм пробуждают не только его книги, но и само его присутствие. Ему довелось пережить много волнующих сцен, а бывали и поразительные, таинственные случаи.

— Давай поговорим о том, кто твои читатели.

— Прежде всего, я хочу сказать, что у меня с этой огромной массой безымянных читателей очень насыщенные взаимоотношения. Но это не отношения учителя с учеником и не отношения традиционного писателя со своими читателями.

— Тогда что это за взаимоотношения?

— Дружеские, даже если мы не знакомы. Как будто я делюсь чем-то очень личным, но это то личное, что принадлежит всем, это то лучшее, что есть в каждом из нас.

— Покажи мне последнее полученное тобой письмо.

— Вот. Оно очень любопытное, мне пишет юноша, и тут есть фотография, на которой мы вместе. Наверное, виделись на какой-нибудь презентации в Англии. Письмо написано очень по-женски, с рисунками. Он говорил, что изучает португальский, что видит во сне ангелов. И шлет мне фотографию, чтобы я ему ее надписал. Я ничего не помню, но он рассказывает, где мы познакомились и какое впечатление это на него произвело. И еще пишет об «Алхимике».

Я получаю тысячи подобных писем, порой на восьми, десяти листах. Но я тебе уже говорил, что за редкими исключениями пишут простые читатели, знаменитости обычно этого не делают.

— Ты думаешь, тебя больше читают мужчины, чем женщины?

— Сначала было гораздо больше женщин. Теперь тенденция изменилась. Когда я начал выступать с лекциями, девяносто процентов слушателей составляли женщины и десять — мужчины. Сейчас пропорция изменилась:

шестьдесят процентов женщин и сорок — мужчин. Они уже не стесняются выказывать свои чувства, стоят в очереди за автографом, как женщины. Думаю, таково же должно быть и соотношение читателей. Но, по правде говоря, точно я не знаю.

— А случались ли когда-нибудь какие-то неожиданные встречи?

— Да, множество. Иногда я встречаю людей, о которых никогда бы не подумал, что это мои читатели. Тогда я начинаю думать, что мои читатели составляют очень разнообразный мир. И я вижу, что их связь со мной очень сильна. Не так важно, хорошо ты пишешь или плохо, это что-то вроде братства, союзничества. Из просто читателей они часто превращаются в моих союзников.

Когда я думаю о своих читателях, о том, как они выходят из дома, садятся на автобус, идут в книжный магазин и, может быть, стоят в очереди за моими книгами, потому что магазин переполнен, это меня по-настоящему волнует.

— Как ты думаешь, почему твои книги пользуются таким успехом?

— Думаю, что, когда люди читают какую-то из моих книг, они говорят: «Я и сам мог бы написать эту книгу, в ней говорится о том, что я знал когда-то, но забыл». Это то, о чем мы уже говорили, -коллективное бессознательное. Думаю, мои книги причастны к таинственному творческому процессу, в котором особую роль играет женское начало.

— Что это за женское начало?

— Как мы уже как-то говорили, это та часть нас, которая не возводит стены между священным и мирским, умеет пользоваться интуицией, видеть магическую сторону существования и применяет закон парадокса к обычной жизни.

— Ты думаешь, что для нынешней молодежи ты значишь то же самое, что значил Кастанеда для поколения 68-го года?

— В предисловии к «Паломнику», своей первой книге, я упоминаю Кастанеду и отождествляю Петруса с доном Хуаном, но я не чувствую себя его продолжателем. Во время паломничества в Сантьяго я вынес для себя самый важный урок в своей жизни: чудо не является собственностью немногих избранных, оно принадлежит всем людям, даже самым обычным. Я абсолютно уверен только в этом, что мы все воплощаем божественность Бога. У Кастанеды наоборот -только избранные способны проникнуть в тайну. Но Кастанеда всегда был моим кумиром. Я всегда говорю, что он изменил мою жизнь. После его смерти в апреле 1998 года я посвятил ему статью в газете «О Глобо».

— Как я вижу, паломничество в Сантьяго сыграло очень большую роль в твоей жизни.

— Без всякого сомнения. Для меня это было решающее событие. Когда я начал паломничество, я тоже был уверен, что найти свою судьбу, проникнуть в тайны духа под силу лишь избранным. Поэтому на середине пути я пережил острый кризис.

— Некоторые даже сомневаются, что ты и правда ходил в паломничество и провел там столько дней.

— Я знаю. Но они не читали мою книгу об этом, иначе бы они так не говорили. Было бы невозможно написать об этом так, с таким количеством разнообразных подробностей, почти день за днем, если бы я там не был. Но, прежде всего, это паломничество не изменило бы так круто мою жизнь, если бы я отнесся к нему несерьезно.

— Совершив паломничество, ты на какое-то время остался в Мадриде.

— На несколько месяцев. Ходил на все корриды. Это были для меня счастливые месяцы, потому что я ничего не делал, расстался с представлением об избранничестве, перестал думать, что боль священна, что сложность — это мудрость, а вычурность — это хороший вкус. Я наконец расстался с идиотским представлением о том, что чем вещи сложнее, тем они важнее.

— Дорога святого Иакова со всем этим покончила.

— И я хочу, чтобы мои читатели об этом знали. Благодаря паломничеству я познакомился с простыми людьми, которые, как я узнал, обладают удивительной мудростью, наперекор всем ментальным схемам. Например, я никогда не забуду, как однажды встретил в деревенском баре юношу. Он был необразован, наверняка не знал, кто такой Пруст, но рассказал мне столько удивительных вещей о жизни, что я был поражен. А другой и рта не раскрыл, но с добрым чувством протянул мне руку помощи так, как я сам никогда не делал, несмотря на всю свою религиозность, мудрость и духовный поиск.

— И ты вернулся другим человеком.

— Это было радикальное изменение, поворот на сто восемьдесят градусов. Тогда-то я и решил написать обо всем этом для обычных людей, которых мы считаем невеждами и которые на самом деле владеют удивительным тайным знанием. Я считал себя писателем, но никогда не решался писать. Великий урок, который я вынес из этого паломничества, был в том, что я понял — красота таится в простоте. Поэтому мой дом, как ты и сам можешь заметить, обставлен предельно просто. Он почти пуст. Только там, в углу гостиной, стоит цветок. Это красиво, потому что нет ничего больше. Простота -самая большая красота.

— Кстати, об обычных людях. Ты знал, что католические теологи консервативного толка не признают истинными явления Богоматери по одной очень любопытной причине. По их мнению, если бы Пресвятая Дева хотела что-то сказать человечеству, она не стала бы выбирать для этого таких простых и невежественных девушек, как визионерки Лурда и Фатимы.

— Как будто сам Христос был великим мудрецом своего времени. Это не так. Он окружил себя не мудрецами, а довольно невежественными рыбаками, и им открыл истину. Есть одна интересная научно-фантастическая история, называется «Черное облако». Там говорится о появлении облака, которое своей мудростью пожирало миры и галактики. Это облако было абсолютным знанием, оно готовилось поглотить и Землю.

Человеку удается войти в контакт с этим облаком и сказать, что на Земле уже есть разумная жизнь, пусть уходит. Но еще люди сказали облаку: прежде чем ты уйдешь, передай Земле все свои знания, раз уж ты такое мудрое. Выбери самого мудрого человека и войди с ним в контакт. Черное облако вступает в контакт с мудрецом, но у того в результате происходит кровоизлияние в мозг. В больнице к нему заходит другой человек -прибраться в его палате. Он говорит, что облако ошиблось, надо было выбрать его.

— Но почему?

— Очень просто, потому что у мудреца уже был свой выстроенный образ мира, а когда пришло облако, у него возникло столько противоречий, что они его убили. Тогда как другой человек со всей своей простотой, с обычным умом, без предрассудков, принял бы это знание легко, с радостью. Черное облако Фреда Хойла -это классика научной фантастики. И это как раз о том, что я говорю о своих читателях, для которых пишу. Я пишу для ребенка, обитающего внутри нас. Есть много ложных мифов о невинности и о детях — якобы невинность делает людей глупыми. Нет, существует невинность энтузиазма, удивления, невинность приключения. И это особенно чувствуют дети. Именно это хотел сказать Христос в Евангелии, когда утверждал, что будет учить своей мудрости детей и будет скрывать ее от мудрецов и властителей. Все это играет важную роль в философии моих книг.

— Ты говорил, что во время встреч с читателями в разных концах света с тобой иногда случались таинственные, почти мистические вещи?

— Это правда. Слава Богу, у меня есть живые свидетели, которые могут все подтвердить, потому что иначе никто бы мне не поверил. Я тебе расскажу парочку таких историй. Однажды я выступал с лекцией в книжном магазине под названием «Букс и Брокс» в Майами, рассказывал о книге «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала», главная героиня которого -женщина по имени Пилар. В какой-то момент я сказал: «Гюстав Флобер однажды сказал: „Мадам Бовари — это я“, — и добавил: — Пилар — это я». Как всегда бывает на моих американских лекциях, я сразу же прочел несколько абзацев из книги, чтобы потом выслушать вопросы читателей. Когда я читал, мы услышали сильный шум, как будто что-то упало. Закончив читать, я громко сказал: «А теперь посмотрим, что там случилось». Это была книга, упавшая с полки. Я беру ее в руки и не могу поверить — это была «Мадам Бовари» Гюстава Флобера. Эту книгу я привез с собой. Она у меня здесь.

Все очень удивились. Со мной часто происходят подобные вещи. Удивительно ведь, что из множества книг, которые там стояли, упала именно та, которую я упомянул в начале лекции. Тебе это может подтвердить Майкл Кэплан, хозяин книжного магазина. Он больше всех удивился.

— А что это за другая история, которую ты хотел рассказать?

— Она тоже случилась в Майами, в городе, который я очень не люблю. Я выступал по всем Соединенным Штатам, а оттуда должен был ехать в Японию. Я тогда еще не очень привык к разъездам по разным странам и следовал маршруту, намеченному издателями. Сейчас я сам разрабатываю маршрут. Путешествую в течение месяца, а если есть возможность, потом месяц отдыхаю, иначе это очень утомительно.

Обычно издатель не сопровождает писателя в поездках. Как правило, это бывает кто-то еще, кто не имеет никакого отношения к издателю.

— Кто сопровождал тебя в Майами?

— Представительница издательства «Харпер» в Майами, девушка по имени Шелли Митчелл. Я должен был выступать в одном книжном магазине, мы направлялись туда. Было восемь вечера. Она сказала: «Подожди, я забегу ненадолго к своему приятелю и вернусь». США -сложная страна, кроме того, я устал от всех этих разъездов. Я чувствовал себя разозленным, грустным, одиноким, несчастным посреди Майами. И я подумал:

«Что я тут делаю? Мне все это не нужно, мои книги и так хорошо продаются. Я скучаю по Бразилии, по дому». Я закурил сигарету и стал думать: «Эта зараза бросила меня здесь одного и спокойно отправилась целоваться со своим дружком».

— И тогда, как я догадываюсь, произошло нечто необычное.

— Случилось так, что мимо меня прошли три человека, а с ними девочка двенадцати лет. Она повернулась к одному из трех взрослых и спросила: «А ты читала „Алхимика“?» Я остолбенел. Женщина, видимо мать девочки, ответила что-то, что я не понял, но девочка настаивала: «Ты должна прочесть его, это очень хорошая книга». Я не выдержал, подошел к ним и сказал: «Я автор „Алхимика“». Мать девочки посмотрела на меня и сказала: «Пойдем скорее, это сумасшедший». Тогда я побежал за девушкой в магазин, куда она зашла к жениху, попросил ее, чтобы она сказала этим людям, что я не сумасшедший, что я действительно автор книги.

Нам удалось догнать их, а они действительно собрались убежать. Девушка сказала им: "Я американка, а этот господин не сумасшедший, он и есть автор «Алхимика». Тогда девочка, очень довольная, сказала: «Я-то сразу поверила, а они нет». Моя спутница сказала девочке: «Это тебе урок на будущее. Доверяй своей интуиции, родители не всегда и не во всем оказываются правы».

Я пригласил их на лекцию. Представил всем девочку, рассказал, что произошло. Все стали аплодировать. Это как раз то, что мы говорили о знаках. В момент, когда у меня почти закончилась энергия, пропал энтузиазм и я почувствовал себя опустошенным, эта девочка принесла мне небесное послание. Ангел воспользовался ею, чтобы поддержать меня и убедить в том, как важно лично встречаться с читателями.

— Как ты отвечаешь тем, кто говорит, будто ты не можешь быть хорошим писателем, если будишь столько энтузиазма в простых людях?

— Это культурный фашизм. Некоторые из этих интеллектуалов разглагольствуют о демократии, а в глубине души считают народ тупицей.

— Ты — писатель, которого любят и ненавидят. Что для тебя любовь?

— Это некая магия, ядерная сила, которая способна и помочь тебе реализоваться, и разрушить тебя. Для меня любовь — это одновременно и самая разрушительная, и самая созидательная сила на свете.

Трудно найти критические отзывы о Коэльо-писателе, в которых бы анализировались его произведения и, что особенно важно, чьи авторы понимали бы, что Пауло Коэльо — больше, чем просто писатель. Он -социальное и культурное явление, достойное изучения. Иногда его испанские читатели спрашивают меня, что говорят о нем в Бразилии, о его книгах, о его феномене как писателя. Готовя к печати эту книгу, я постарался найти критический отзыв, который не грешил бы излишней восторженностью, но при этом не был бы до абсурда критичным. Вроде того, что сказал в интервью журналу «Вежа» Дэви Арригуччи Жуниор, который в ответ на вопрос, что он думает о книгах Коэльо, сказал: «Я их не читал, но они мне не нравятся».

И я нашел критический отзыв, в котором феномен Коэльо беспристрастно анализируется во всей полноте. Он называется «Почему Пауло Коэльо», и опубликовал его известный писатель и журналист Карлос Хейтор Кони в журнале «Република». Вот что там говорится:

"В Париже, во время книжной ярмарки, я сам был свидетелем этого литературного и издательского феномена нашего времени. Пауло Коэльо добился такого уровня популярности и интереса во всем мире, какого еще никогда не было в бразильской культурной жизни.

Есть еще много людей, которые продолжают морщить нос при упоминании о нем, не только из-за его успеха, но и потому, что считают его книги чем-то незначительным, коммерческим, в конечном счете просто макулатурой.

Но я вижу все это иначе. Я не причисляю себя к близким друзьям Пауло Коэльо, мы относимся друг к другу с уважением и даже с нежностью, но при встрече никогда не обмениваемся больше чем полусотней слов. Но у меня уже есть объяснение его популярности. Вот оно.

Уходящий век начался с двух утопий, которые, казалось, способны были решить все телесные и духовные проблемы человечества. Маркс и Фрейд, каждый в своей области, называемой «научной», установили правила, которым суждено было засорить мозги миллионам людей. И те стали бороться или за социальную справедливость, или, с помощью психоанализа, за справедливость в отношении самих себя.

Но век заканчивается, и оба великих и могущественных идола упали: оказалось, у них глиняные ноги.

Марксизм не выдержал падения режимов, установленных согласно его предписаниям, хотя социализм как таковой остается осуществимой мечтой, в которую человечество продолжает верить. Фрейду возражали еще при жизни, растаскивали его теорию на части, его последователи объявляли о расколе, поднимали бунт. Его исходная доктрина сейчас воспринимается лишь как литературное эссе, за ней все меньше признают научную основу.

С крушением этих двух утопий в конце века в человеческих душах образовалась пустота. И, как это всегда бывает, неизбежно стало возникать тяготение к мистике, даже к магии. И вот появляется наш маг со своей простотой, который порой напоминает святых всех эпох и религий. Он произносит нужные слова, все хотят их слушать, ведь в той или иной мере эти слова уже есть в душе у каждого из нас.

Пауло Коэльо нашел эти слова в священных и мирских книгах, в восточных легендах и западных сказаниях; создал гениальную смесь из Евангелий, средневековых книг по магии, несравненной восточной поэзии, которую мы так мало знаем. И научился простоте, никому ничего не навязывает, с легкостью выражает то, что думает и чувствует.

Многие пытались и все еще пытаются сделать то же, что и он, но не могут добиться такого же успеха. Что касается меня, то и в частной, и в профессиональной жизни я тяготею к чрезвычайно пессимистическому и жестокому взгляду на человеческое существование, то есть придерживаюсь диаметрально противоположного мнения. Но всякий, кто, как Пауло Коэльо, пытается по-своему улучшить человека и сделать жизнь менее невыносимой, вызывает у меня восхищение и желание поздравить его".

Карлос Хейтор Кони — писатель и журналист, автор более двадцати книг, в том числе романов «Почти Память» и «Дом трагического поэта»

Мнение Нелиды Пиньон, бывшего президента Бразильской Академии Языка:

Особенно строги к Пауло Коэльо литературные критики, которые обвинили его даже в неумении писать. Поэтому мы решили спросить пользующуюся всемирным признанием, выдающуюся бразильскую писательницу Нелиду Пиньон, что она думает о Пауло Коэльо. Писатель, чьи книги переведены на все основные языки Земли, Нелида до прошлого года была президентом Бразильской Академии Языка, и ее международный авторитет не подлежит сомнению.

На вопрос о Пауло Коэльо, вместе с которым она участвовала в круглом столе на книжной ярмарке «Ли-бер 1998», она ответила так:

«У меня нет эстетических предрассудков. Мы с Коэльо выступаем на одной сцене, хотя у нас разные роли. Это писатель, который своими книгами делает честь моей стране. Это очень достойный человек, к которому я отношусь с большим уважением. Мы познакомились на бензоколонке, когда заправляли бензином наши машины. Увидев меня, он поздоровался уважительно и немного смущенно. Я сказала: „Пауло, пойдемте обедать“. Так мы и познакомились. Я открою вам секрет: мы собираемся написать вместе книгу. Мы даже название придумали, но, надеюсь, вы на меня не обидитесь, если я пока не скажу какое».