Паутина дорог (СИ)

Самое худшее только предстоит.

— Твой отец — чудесный человек, — серьезно сказал Леон, когда карета уехала. — Он долго пожимал мне руку и спрашивал о моих планах насчет тебя.

— И что ты ему ответил? — поинтересовалась Дейна, поднося благоухающий букет к лицу.

— Сказал, что самые серьезные.

По плечам и спине пробежала приятная волна мурашек. Леон стоял очень близко и говорил что-то нежное, аромат роз разливался повсюду и радовал душу. И только огромное заблуждение любимого по поводу ее отца очень печалило девушку. Но надо было обязательно молчать. Никто не пожалеет Дейну, если она проболтается о хитрости и гнусности отца. Скорее поднимется крик о неблагодарной дочери и глупости всего женского рода в целом.

— Если хочешь, то пройдем в дом, — предложила она дрогнувшим голосом, пытаясь скрыть смятение. — Познакомлю вас с матушкой.

— А мы уже знакомы, — сообщил гордо Леон. — Но сейчас мне недосуг задерживаться. За время моего заключения дела в графстве снова пришли в негодность. Управляющий подворовывает, слуги ленятся…

— Они пользуются твоей добротой?

— Возможно.

Дейна посмотрела в серо-голубые глаза любимого, и сказала то, чего не ожидала от себя:

— Разреши, я помогу тебе управлять поместьем?

Леон не отказывался и не соглашался. Он молча смотрел на нее из-под ресниц, ожидая продолжения.

— Ведь оно станет нашим общим домом когда-нибудь.

Помедлив с ответом, Леон задумался на полминуты. Дейне показалось, будто он хочет сказать, что она торопит события, но он сумел сгладить желаемые слова.

— Я обязательно научу тебя всему, любимая. Но сейчас ты устала с дороги. Отдыхай. Я буду писать тебе письма, как и раньше.

— Спасибо… — выдавила из себя Дейна.

Молодой человек неловко улыбнулся и пошел прочь, оставив Дейну в полном недоумении и одиночестве. Только сейчас она поняла, что не очень-то хотела возвращаться к матери. Частые визиты ее подруг и старой бабушки Софи по-своему тяготили девушку, любившую подумать в тишине и покое. Писать книги громкие голоса, смех и перебранки тоже мешали.

Но она никогда не скажет этого вслух тем, кто ее вырастил и, кто заботился о ней. Лучше подождать еще год и уломать Леона на помолвку. Тогда герцог Виенто либо разгневается на обоих и силой разлучит их, либо отпустит Дейну восвояси, несмотря на давний договор о службе. Ради такого крупного шанса Дейна была готова рискнуть.

Скрепя сердце, она толкнула незапертую дверь и перешагнула порог дома.

Лилиана приняла дочь очень радушно, и суетливо накрыла стол белую тонкую скатерть. Хозяйский фарфор, подаренный хрусталь, запеченное мясо, картофель и виноградный сок. Она сетовала, что не успела испечь ни пирога, ни печенья, но радовалась за Дейну. А девушка рассказала ей о разговоре с отцом, разумно умолчав о нелестных словах, которыми Андре называл Лилиану.

О приказе украсть артефакт она тоже сказала, не задумываясь.

Но, кажется, Лилиана не сразу поняла страшной сути этого условия. Дейна повторила короткий сбивчивый рассказ о необходимости стать воровкой, и тогда на голову Андре полетели забористые ругательства.

Приложив ладони к ушам, Дейна воззрилась на мать с неподдельным удивлением и небольшой долей восхищения.

— Помилуйте, матушка! Откуда вы набрались таких слов?

— Поживи с твоей бабушкой, еще и не то узнаешь, — захихикала Лилиана. — А князь Морлан — распоследняя скотина. Мало того, что со мной творил, еще и на тебе решил отыграться.

— Я только утешаюсь мыслью, что Полу достается не меньше, — призналась Дейна.

— Увы, дочка. Мальчишкам всегда достается больше отцовской любви. Такова жизнь.

— Значит, мне придется идти воровать? — спросила Дейна упавшим голосом.

— Смотри на это иначе. Не воровство, а спасение. Не преступление, а добро.

Дейна хотела, было, всплакнуть, но потом передумала. Мать была права, и нечего лить слезы, когда тебе девятнадцать лет и ты — одаренная ведьма. Стихии способны на многое. Водная стихия может усыплять: как внимание, бдительность, так и самого человека. Или колдуна. Статус роли не играет.

Но подходящую возможность пришлось ждать почти до осени.

Герцог Виенто задержался в столице и по приезду решал какие-то проблемы Нортэнийских земель. Кажется, коварные соседи устроили набеги на пшеничные поля и подожгли их, а потом заявили, что всему виной жара. Герцог не поверил в эту смешную ложь, и устроил разбирательство, подвергнув строгому суду каждого виновного.

«Так вот, в чем причина неурожая!», — потрясенно думала Дейна, перечитывая письмо в пятый раз, и кусая губы от наплыва тяжелых мыслей.

Если Виенто так строго относится к нарушителям из соседних герцогств, то как же поступит с ней, если поймает на воровстве?

С другой стороны — разве ему нужен артефакт? Виенто вполне здоров, молод, красив и обаятелен. Если только прикупил его, чтобы когда-нибудь спасти свою любимую женщину от смерти в родах. Но у него скверный характер, и о новом браке Даниэль едва ли задумывается, когда кругом война, интриги, смерть…

На другом листке было написано всего три строчки. Герцог Виенто обещал покарать нортэнийских церковников, главу стражи, и… приглашал Дейну к себе.

«Вы мне нужны», — гласила подпись.

Дейна задохнулась от прилива незнакомых и противоречивых чувств.

Она же так любила Леона, что не могла уснуть без мысли о нем. Но почему лицо становится румяным от смущения сразу, при прочтении этих трех простых слов?

Вздохнув и отложив письмо, Дейна стала собираться в недолгий путь. Узел с немногочисленными вещами стал чуть крупнее и тяжелее — она положила туда маленькую шкатулку для кольца-артефакта. Вещица давно хранилась у матери — кто бы мог подумать, что она может пригодиться?

Очередная дорога легла под колеса кареты, присланной самим герцогом. И Дейна, сидевшая в ней, была разменной монетой нортэнийских интриг.

Нежную девичью шею внезапно кольнуло что-то острое, как только Дейна вышла из кареты. Сперва подумалось про расстегнувшуюся булавку, удерживающую тонкий тканевый шарф, защищающий от солнца, но за вторым уколом последовало шуршание. Это бумага! Письмо! Дейна должна была отдать его отцу, но была оглушена его условием в обмен на свободу Леона. А потом забыла достать впопыхах. Конверт слегка помялся, но не утратил прямоугольной формы.

Выбор перед Дейной стоял небогатый: вернуть нетронутый конверт матери и навлечь на себя ее гнев, послать по почте отцу и из-за неизвестного содержания, возможно, доставить уйму неприятностей Леону. Еще можно вскрыть, прочитать и сжечь стихийным пламенем. Едва ли мать будет спрашивать у отца, полу

Постояв на месте, Дейна хмуро посмотрела на стремительно темнеющий горизонт, и выбрала последнее. Глубокий вздох, короткий звук рвущейся бумаги, учащенное дыхание. Тонкие пальцы дрожали, когда Дейна разворачивала аккуратно сложенный лист бумаги. Всего один, почти чистый. Только на середине, со стороны внутреннего сгиба, красовались четко выведенные слова:

«Я бы пожалела тебя за болезнь, но ты и без того ужасно жалок. Л.»

Мать знала про хворь отца? И ничего не сказала ей?!

На миг Дейна затаила дыхание. А потом скомкала бумагу, залилась злыми слезами и резко махнула рукой, накладывая чары огня. На черной земле расцвели ярко-рыжие — совсем, как волосы Леона — язычки сильного пламени. И девушка решительно кинула бумагу им на съедение. Следом полетел и конверт.

Когда от послания осталась кучка серого пепла, Дейна залила огонь магической водой. Все-таки владеть несколькими стихиями иногда бывает очень полезно. Расправив плечи, девушка направилась к высоким решетчатым воротам, пытаясь решить один очень важный вопрос.

Чувствовала ли бы она такое же отчаянную и злую радость, находись в письме что-нибудь по-настоящему важное? Дейна не знала, как ответить самой себе и предпочла не думать об этом.

* * *

Вопреки худшим опасениям Дейны герцог Виенто не изменился. Оставшись точно таким же хладнокровным и сдержанным, он принял нежданную гостью довольно радушно. Чтобы их неизбежная беседа не походила на скучнейший светский разговор, герцог предложил накрыть на стол в большой гостиной.

Здесь же девушка и заметила крупную белую жемчужину, вставленную в огранку золотого перстня.

Дейна не любила золотых украшений и никогда не носила, в отличии от матери, у которой имелось несколько тонких колец. Серебро и сплав металлов — вот истинная любовь юной княгини. Поэтому сам перстень ее не прельщал своими темно-червлеными гранями.

Просторная гостиная сверкала чистотой и уютом. На полу темнел диковинный ковер, испещренный алыми прерывистыми линиями, а синие занавески были широко раздвинуты и забраны гардинами. Начищенные до блеска подсвечники ждали своего часа на каминной полке. Там же покоилась и драгоценная жемчужина.

— Присаживайтесь, — предложил Виенто.

И Дейна послушно опустилась в глубокое мягкое кресло.

Герцог сел напротив, глядя на нее внимательно и с печалью в глазах. Интересно, что же его так тяготит?

— Могу я вас спросить? — неосторожно сорвалось с уст.

— Разумеется.

— Почему вы отвергли меня, как помощницу и разведчицу? — Дейна не стала юлить и говорить загадками. — Я честно пыталась разведать интриги рантеранского двора, но меня схватили, и…

— Все это мне известно, княгиня, — негромким и чарующе бархатным голосом сказал Даниэль Виенто, глядя ей прямо в глаза. — В этом никто не виноват. Но после нашего с вами возвращения мне пришлось сделать множество дел. В том числе не самых приятных.

— Каких же? — пытливо спросила Дейна.

И сразу же поняла: ей не следует этого знать. Просто чтобы спокойно спать ночами. А с другой стороны, если это касается их с Леоном или рантеранских шпионов, то горькая правда лучше сладкой лжи. Поэтому Дейна внимательно наблюдала за угрюмым герцогом, ожидая, пока он заговорит. Или пока не сменит тему, хотя она надеялась на иное.

— Пусть это будет между нами, Дейна. Граф Леон уже узнал, когда я освобождал его из городской тюрьмы.

Дейна поежилась. По спине пробежал неприятный холодок, душа превратилась в огромный пульсирующий ком, плечи задрожали от жуткого предчувствия близкой беды. Но она собралась с силами и кивнула в ответ, чтобы услышать правду от своего господина.

— Король отдал тайный приказ. Рантеранские шпионы, которых мы вывозили из столицы, чтобы передать на их родину, мертвы.

— Что?..

— Считайте, что мы их казнили. В глухой деревушке. Тихо и гуманно.

Дейна закрыла глаза и потерла виски пальцами, пытаясь осознать услышанное. Она много раз в своей жизни сталкивалась с чужими смертями и думала, что способна пережить еще одну. Но не в этот раз. Молодые рантеранцы, юноша и девушка, искренне считали, что возвращаются на родину из плена, но их просто уничтожили. И кто?! Сам славный герцог Виенто.

Насколько же он предан королю, ее жестокий господин…

Открыв глаза, Дейна сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. Рядом тихо журчала вода — Виенто наливал ее в высокий хрустальный бокал. Он подвинул сосуд в сторону Дейны, но та не хотела пить. И не собиралась падать в обморок, как это принято у чувствительных барышень, всю жизнь не знавших горя и проблем.

— Зачем это было нужно королю? — тихо спросила она, взглянув на Даниэля из-под длинных ресниц.

Несколько черных прядей упало на белый лоб. Темные глаза смотрели угрюмо, устало, холодно. Герцог Виенто тяготился высоким положением и доверием короля. Он не хотел убивать заложников, но за все приходится платить — если не своей жизнью, то чужой.

— Шпионы должны были умереть ради устрашения рантеранского хана, — глухо ответил он. — И сейчас война обострилась. Хотя Его Величество надеялся на иное.

В его словах было столько боли, что Дейна сама чуть не всплакнула. Не время для слез! Ей все так же нужна белая жемчужина, закованная в золото. Но пока в ту сторону не надо даже смотреть, иначе внимательный герцог непременно проследит за ее взглядом и догадается, в чем дело. Усыпить чужую бдительность можно с помощью магии Воды. Сплетение двух чар способно отправить человека в глубокий сон на время около часа.

Тем временем герцог Виенто продолжал говорить, ни о чем не догадываясь.

Если сейчас она попадется, и король отдаст приказ, Даниэль убьет и ее тоже. Дейна это понимала, и ей отчего-то было больно. Хотелось бы принять смерть от руки палача, а не своего… своего… Нет! Глупым девичьим мыслям и мечтам здесь не место и не время!

Слуги разлили по чашкам коричневый бодрящий напиток, принесли сладости, и герцог пригласил девушку присоединиться к его скромному пиршеству.

— Можно задать вопрос, Ваше Сиятельство?

— Да, разумеется.

Первые ростки усыпляющей магии дали свои плоды. Виенто поспешно прикрыл ладонью широкий зевок.

— Я все еще ваша разведчица?

— Да, но в Рантеран вам путь заказан. Если не желаете умереть самой мучительной смертью…

— Не желаю, — решительно отказалась Дейна. — Что меня ждет взамен?

— Военные походы и мои личные поручения.

— А если я не справлюсь?

— Справитесь.

Ишь, какой самоуверенный! Маленькая веселая насмешница внутри Дейны ехидно рассмеялась, а здравый смысл призывал молчать и не привлекать к себе лишнего внимания, чтобы не сорвать процесс усыпления. Отставив в сторону чашку с ароматным горячим напитком, герцог посмотрел на содержимое с удивлением и неприязнью.

— Странно. Питье бодрящее, а меня клонит в сон.

— И меня, — солгала Дейна, впервые в жизни заметив, насколько герцог привлекателен своей порочной красотой. — Мама говорила, от него бывают побочные эффекты.

Вторые и третьи чары легли на голову черноволосого красавца легко и просто. Он слишком увлекся тяжелыми переживаниями и дурными мыслями, его сознание стало податливым и открытым для магии извне. Будь в этой комнате настоящие враги, Даниэлю было бы несдобровать.

Сложив на столе руки, Виенто опустил на них голову и тут же негромко засопел, погрузившись в глубокий ровный сон. Дейна едва успела отодвинуть покачнувшуюся чашку, и, не в силах сдержаться, дотронулась кончиками пальцев до черных волос господина. Они оказались мягкими и густыми на ощупь.

Жаль, что она не успела спросить про Леона. Но сейчас это уже неважно.

Встав из-за стола, Дейна тихо и быстро подошла к жемчужине. Ковер делает неслышным звук от маленьких каблуков, а слуги не заметят пропажу одной безделушки. И она решительно протянула руку за прекрасной находкой. Пусть она и не любила золото, но этот перстень станет ее спасением.

Воровато оглянувшись на спящего герцога, Дейна сжала находку в кулаке и сделала шаг к двери. Она колебалась, озаренная одной чудесной мыслью.

Если жемчужина возвращает владельцу здоровье, то не испробовать ли ее на себе, прежде чем отдавать отцу? Тогда ее глаза начнут хорошо видеть, а ноги станут крепкими и начнут ходить без частых болей. Чудесная идея, она обязательно подумает об этом потом, когда выберется из поместья господина.

За спиной раздался тихий звук. Движение в кресле, звук глотка, тихий звон чашки об блюдце.

— А ведь и правда бодрящий напиток, — проговорил Даниэль Виенто холодно и почти зло.

Дейна опрометью кинулась к двери, но герцог опередил воровку. Вскочив из-за стола, он пересек комнату двумя прыжками, схватил ее за шиворот и с силой ударил по руке. От неожиданности разжались тонкие пальцы, кольцо с жалобным звоном упало рядом с дверным косяком.

Тяжело дыша от собственного бессилия, Дейна рвалась на волю. Зря! Сильный толчок отправил ее обратно в кресло, где она сжалась в комок, исподлобья наблюдая за Виенто. Он внимательно рассматривал кольцо, держа украшение на вытянутой ладони, и в темных глазах плясали огненные искры, хотя камин был пустым и холодным. Откуда они отражаются?

— Я хотела исцелить себя! — сказала Дейна громко и хрипло, сдерживая рыдания из последних сил.

— Врешь, — в голосе Даниэля странным образом сочетались веселье и злость. — Не знаю, кто уговорил тебя на это, но обязательно выясню. Есть у нас в стране один подлец, причастный к смерти Серхио Рэда, а?

Он невесело усмехнулся и щелкнул пальцами.

Ведомая холодной волной дурного предчувствия, Дейна попыталась встать, но ее прижало магической энергией к сидению и спинке кресла. С легким звоном на ее запястьях сомкнулись стальные оковы, скрепляемые тонкой цепью. Высшая огненная магия прекрасно работает с металлом, и Даниэль Виенто знал это ничуть не хуже, чем Дейна — секрет усыпления.

— Вам лучше оставаться на месте и слушать меня, — ледяной голос герцога звучал тихо и тяжело. — Четверной суд скоро решит вашу судьбу, Дейна Морлан.

Глава 9. Четверной суд

Традиция Четверного суда тянулась из глубины эпох, и о ее подробностях знали только четверо приближенных герцога. Он отличался от обычного суда, проводимого опытными судьями и прокурорами. Трое приближенных и сам герцог выдвигали обвинение против четвертого сюзерена, а его вину или невиновность доказывала магия.

В случае подтверждения вины эта же магия и наказывала преступника. Как именно, никто не знал. Слухи ходили разные, но верить им считалось дурным тоном. Каждый герцог, кому выдалось судить сюзерена, уносил эти сведения в могилу, как и прочие судьи. Но однажды кто-то проболтался, что кара, наносимая магией, соизмерима с тяжестью преступления. Убийцу, к примеру, казнила его же стихия, а вор или клеветник не удостаивался чести быть наказанным силой свыше, и тогда приговоры выносили сами герцоги.

Так это было или нет, а Дейне предстояло стать следующей подсудимой впервые за тридцать лет, и первой за всю историю женщиной-сюзереном, обвиненной в преступлении. И она до последнего старалась скрывать свои чувства за маской спокойствия. Но когда два угрюмых солдата отвели ее в маленькую чердачную комнату с зарешеченным окошком и накрепко заперли дверь, девушка дала волю чувствам.

Слезы брызнули из глаз, и она метнулась к противоположной стене, пытаясь избавиться от боли, горя, досады.

— Эта настоящая стена, девочка, — молвил за спиной шуршащий голос, от которого Дейна успела отвыкнуть. — Ты не пробьешь ее кулаками.

— Генри?

— И снова этот удивленный голос, — призрак витал по комнате и насмехался над пленницей. — Неужели ты не поняла, что я всегда буду с тобой? Пока не умрешь от старости… или от чего-нибудь еще.

Дейна вздрогнула, подняла скованные руки, смахнула слезы с щек и зло оглянулась на Генри.

— Ты мне не нужен, призрак! — выплюнула она. — В детстве я просила… Нет, я умоляла тебя вернуться. А потом мне стали неинтересны покровители и помощники. Толку от них…

Она не договорила и отвернулась, чтобы перевести дух. Генри же тихо рассмеялся над ее словами.

— Ты такая же дикая, как твой отец. Разве что доброты в тебе побольше будет.

— Спасибо, я уже слышала это от матери и бабки! Сотни тысяч раз! — она резко повернулась к призраку и окинула его яростным взглядом. — Почему ты приходишь каждый раз, когда я за решеткой?

— Тебе не понравится ответ, дикая девочка.

— Мне все равно!

— Ладно… — все-таки призрак помялся, прежде чем давать ответ. — Я смотрю на тебя и вижу твоего отца — в тот момент, когда он убил меня. Он был старше тебя лет на шесть или семь. Ах, как же мне хотелось увидеть его в тюремной камере.

— И ты… — ахнула Дейна, утопая в догадках и омуте чувств.

— Я представляю его на твоем месте.

— Не может быть, Генри! Ведь ты всегда был моим другом! — потрясенно прошептала она, все еще боясь поверить в убийственную реальность услышанного.

— Другом? Нет, девочка, это называется иначе. Дети иногда отвечают за грехи своих родителей. Конечно, твой брат и твой отец тоже хлебнут немало горя, но погиб я именно из-за твоего рождения.

Дейна не удивилась, не расплакалась и не закричала от невыносимой боли, сдавившей ее душу сильными пальцами. Она несколько секунд безмолвно смотрела на Генри, а потом тихо спросила:

— Разве ты не давал клятву защищать здоровье и жизни людей, когда становился врачом?

— Нынче клятвы ничего не стоят, Дейна Морлан, — теперь призрак откровенно насмехался над ее наивностью. — Что, сама не видишь? Именно ты клялась герцогу Виенто в верности…

Дейна замерла, дрожа от негодования и праведного гнева. Устных клятв герцогу она не приносила, но ее служба подразумевала собой, что девушка никогда не посмеет даже подумать о предательстве. Только предавала ли она герцога или нет, большой вопрос. Дело не касается связей с иностранными дипломатами и тем более с рантеранцами. Она просто попыталась украсть жемчужину, а он сразу понял, кому вещица необходима.

Призрак исчез, не сказав больше ни слова, и Дейна была благодарна ему за это.

В детстве она считала его кем-то вроде второго отца. Но с появлением Серхио перестала даже вспоминать про Генри, и вот, он явился опять, чтобы позлорадствовать и ехидно подшутить над ее тревогой. Конечно, стоило понимать его чувства и жажду мести, но ведь в смерти Генри виноват только Андре Морлан, и никто больше!

Пока девушка сидела на скрипучей кровати, обняв себя руками, и пыталась придумать, как объяснить это призраку, за крошечным окошком стемнело. Комнатушка погрузилась в непроглядный мрак, Дейне пришлось скинуть туфли и улечься на бок. От постели здесь остались старая перина и помятая подушка, так что оставалось радоваться отсутствию холодов.

Засыпать со скованными руками оказалось занятием сложным, но у Дейны в итоге получилось, хоть она и проспала всего несколько часов. Несмотря на размер окна, юркие солнечные лучи проникали в комнату очень быстро, и девушка проснулась рано. Все тело ныло от неудобного положения, а пальцы рук еще и затекли.

Едва Дейна успела обуться, как в дверном замке снаружи повернулся ключ. И почему она не слышала звука шагов?

Она ожидала, что очередной вышколенный слуга принесет завтрак и уйдет, оставив ее в полной безвестности, но за ней явился сам Даниэль Виенто. Смотрел он на девушку спокойно, говорил ровно, и в какой-то момент Дейне показалось, будто он на нее не в обиде.

— Доброе утро, княгиня Морлан. Прошу пройти со мной.

— И вы даже не спросите, как мне спалось? — брякнула она, и тут же прикусила язык.

Ну почему каждый раз, в неловкой ситуации рядом с ним, она говорит подобный вздор?! Когда они были вдвоем с Леоном, то общались спокойно, весело, на равных, и у Дейны даже в мыслях не было этих злых шуток.

— Даже не спрошу, — отрезал Даниэль. — Извольте поторопиться.

Она вздохнула и направилась к выходу из чердачной комнатушки, а он застыл на пороге, внимательно разглядывая Дейну. Этот изучающий жадный взгляд к удивлению самой Дейны не смутил ее, но вызвал чувство веселья. Наверное, последствия тревоги играли свою роль. Нужно собраться с мыслями и с силами.

В черных глазах герцога снова плясали огненные искры. Да что это с ним?

— Я с удовольствием оставлю это чудное место, — Дейна изо всех сил пыталась унять свой сарказм, но обстановка и ситуация не располагали к спокойствию и покорности. — Если вы дадите мне возможность пройти.

Даниэль замер и шагнул в сторону. Когда Дейна шла мимо него, он продолжал так же внимательно смотреть на нее, словно хотел видеть насквозь. Возможно, он хотел сказать что-нибудь, но не счел важным и нужным, и просто направился следом за ней, указывая, куда пленнице следует повернуть или спуститься.

Поместье оказалось огромным, раньше Дейна не думала, что спускаться с чердака на первый этаж настолько утомительно. Шаг за шагом по неудобным крутым лестницам, в сопровождении разгневанного сюзерена, не имея возможности придерживаться за узкие перила — врагу не пожелаешь. Несколько раз Дейна с красноречивой досадой смотрела на оковы, но герцог не собирался замечать. Или просто думал о своем.

Наконец-то очередная лестница осталась позади. У Дейны гудели ноги. Она чувствовала себя маленькой, бессильной и потерявшейся в огромном поместье. Но именно сейчас следует держать себя в руках и проявить волю.

— Идите вперед, — голос сзади звучал невозмутимо и бархатно. — За приоткрытой черной дверью нас с вами ждут.

— Четверной суд? — безнадежно пробормотала Дейна.

— Да, именно. Эти кандалы определили вас, как подсудимую. Магия выносит вердикты неумолимо, и… кратко.

Девушке стало трудно дышать.

Про суды над одаренными Дейна ничего не знала, обычно эта участь касалась простых стихийных колдунов и ведьм. Какая из стихий будет судить ее? Вмешаются ли в процесс Боги? Официально она принадлежит к Воде, но вряд ли это решающий критерий.

С усилием пройдя еще несколько шагов, она вошла в нужную дверь, и оказалась в той самой гостиной, где пыталась совершить кражу. Прежде уютная и светлая комната теперь вызывала только тревогу и печаль. Дейна замерла на пороге, герцог подтолкнул ее в спину, и пути назад оказались отрезанными. Дверь с тихим стуком захлопнулась — значит, вошел сам Виенто.

Но Дейна не смотрела на него. Куда больше ее испуганное внимание привлекали три человека, сидевшие в креслах и на стульях и увлеченные светской беседой. Их имена девушка успела запомнить еще в их первую встречу, поэтому сейчас они мгновенно всплыли в памяти.

Барон Фридрих Дитер. Граф Марк Вольф. Князь Леон Лоренц.

Первые двое смотрели на Дейну со снисходительным презрением. «Женщина — глупая и слабовольная, что с нее взять!» — читалось в каждом из этих ощупывающих взглядов. Но Леон повел себя иначе. Вскочив с кресла, он подбежал к Дейне и хотел было ее обнять. Каким-то образом герцог Виенто оказался впереди Дейны и ухватил юношу за плечи, отодвигая от девушки.

— Господин герцог, княгиня ни в чем не виновата! — воскликнул тот, пытаясь прорваться к Дейне.

— Это не вам решать, граф. Отойдите.

— И не вам! — запальчиво крикнул Леон.

Его голос окреп, налился сталью и злостью. Стоя за широкой спиной Виенто, Дейна не видела происходящего, но не сомневалась, что Даниэль и Леон буравят друг друга яростными взглядами.

— Граф Лоренцо, извольте вернуться на место. Наша подсудимая поймана мной, и только мне решать, в каком порядке проводить суд. По правилам стихийников он длится четыре дня. Каждый вид магии показывает, что…

— Не позволю!

— Щенок!

Они кричали и рычали друг на друга, Дитер с Вольфом наблюдали за этим зрелищем, словно за бесплатным цирковым выступлением, а Дейна бессильно смотрела на свои оковы и отчаянно желала лишь одного: чтобы суд, наконец-то, свершился без участия собравшихся. Чтобы не повторилось того безобразия на Алой площади, которое она видела лично. Которое называлось судом, а в простонародье — судилищем.

Кое-как она сумела выйти на середину комнаты. Имеет ли смысл попытаться разлить крикунов водой? Или герцог разгневается еще пуще?

— Дейна Морлан — моя невеста! — чуть не плача, заявил Леон.

Виенто дернул уголком губ.

— Давно ли?

Дейну охватило странное чувство тепла и холода, грусти и радости. Стихии противоречивы, сильны и очень опасны. Они могут как наградить, так и уничтожить. И сейчас пришло время узнать, что выпало ей.

Неведомая сила потянула за кандалы, заставив подсудимую поднять руки к потолку. Вокруг раздался странный неровный гул, он нарастал, отвлекая одну пару судей от спора, а вторую — от молчаливого наблюдения. Кольца оков на запястьях пульсировали, становясь горячими, обжигая кожу. Магия искала признаки вины во всем существе подсудимой.

Прошло минуты две или три. Все четверо молча наблюдали за происходящим, а Дейна сосредоточенно прислушивалась к ощущениям. И когда жар спал, кандалы лопнули и рассыпались на много звеньев на пушистом ковре, а запястья охватил целительный холод, она вздохнула с облегчением.

— Я невиновна, господа, — легко сорвалось с ее уст.

Веяние магии тотчас же исчезло. Осталось напряжение — злое, тяжелое, угрожающее. Герцог Виенто и граф Лоренцо продолжали ненавидяще смотреть друг на друга, как же славно, что это никак не могло повлиять на приговор!

Наконец Даниэль сумел взять себя в руки и отойти в сторону. Леон последовал его примеру, минуту спустя.

— Стихийная магия быстрее, чем мы думали, — ровным голосом сказал герцог. — Вы свободны, господа. Кроме… — цепкий взгляд проскользнул по растерянным лицам молодых людей, — вас двоих, Морлан и Лоренцо.

Только сейчас, стоя посреди огромной гостиной, Дейна поняла, что никогда не знала, чего ожидать от герцога Виенто. Он был непредсказуем и непонятен, хотя его мотивы вполне ясны и прозрачны. И Дейна не смела осуждать этого мрачного мага с тяжелой судьбой, ведь обязана ему жизнью. Но почему так внезапно взъелся на Леона? Неужели ее положение в обществе настолько низкое, что дворянин выше по статусу не может на ней жениться?

С замиранием сердца она молча наблюдала, как Дитрих и Вольф покидали комнату, сопровождаемые тяжелым взглядом герцога. Назревал серьезный разговор с необратимыми последствиями, суд закончен только официально. Не иначе, Виенто обрушит громы и молнии на две юные головы, а потом заявит, что причина в неустойчивой множественной магии Дейны.

Дверь гулко захлопнулась. Все трое молчали. Наверное, согласно этикету и правилам приличия Дейне и Леону следовало бы опустить головы и попросить герцога о снисхождении. Но ведь они — не слуги, а такие же родовитые дворяне, как и он сам! Разве что титулы поскромнее.

Леон гордо задрал подбородок, Дейна же постаралась хотя бы не опускать глаза долу.

Шаги за дверью и на лестнице стихли, и только тогда властитель всех Нортэнийских земель, Даниэль Виенто, нарушил мрачную, густую, страшную тишину.

— Значит, вы собрались пожениться? — спросил он негромко и четко. — А где же обручальные кольца и разрешение на свадьбу?

— Разрешение?! — невольно вырвалось у Дейны. — Мы — свободные дворяне!

— Помолчите, сударыня, — кинул он, не оборачиваясь в ее сторону. — Это ваш подыхающий отец — свободный дворянин, а вы двое — мои разведчики. Глаза и уши Нортэнийского герцогства. И именно сейчас, когда идет война, дорог каждый стихийный маг.

— Я давал вам клятву, — возмутился Леон, — но не подписывал никаких бумаг!

— Правильно, их подписал ваш покойный отец, — едко припечатал герцог.

Снова тишина. Слабость в ногах, боль в душе, пустота внутри. Влюбленные избегали смотреть друг на друга и принялись с усиленным интересом созерцать свою обувь.

— Мне лестно, что вы так стремитесь произвести на свет еще пару-тройку стихийников или даже одаренных магов — чем Стихийные Боги не шутят. Но сейчас вы нужны мне здесь, — договорил Виенто устало.

В лицо Дейны ударила кровь, она почувствовала отчаянное желание отвесить герцогу звонкую пощечину, но пришлось сдержаться. За это лето на ее совести и так много проступков, на которые Виенто закрыл глаза, не стоит испытывать его терпение еще одним. Может быть, как-нибудь потом. Говорят, месть надо подавать холодной…

— Шутите, господин герцог?! — выпалила она вместо нападения. — Я невинна!

— А я не стал бы покушаться на честь любимой до свадьбы! — крикнул Леон. — Жаль, что вы такого гнусного мнения про меня!

Ледяной черный взгляд стал немного теплее. Тихо вздохнув, Виенто пересек несколькими шагами гостиную, подошел к окну и заложил руки за спину. Дейна с любопытством посмотрела на его коротко стриженный затылок. Оставалось только гадать, какие чувства он испытывает и о чем думает.

— Успокойтесь, господа. Никто вас ни в чем не обвиняет. Подробности вашей совместной жизни в поместье, Лоренцо, мне неинтересны, более того, прошу меня от них избавить, — последние слова он ядовито процедил сквозь зубы. Просто держите себя подальше от плотских страстей друг с другом. Это все, что я хотел сказать.

— Хорошо, — выдавила из себя Дейна.

— Мы можем пожениться? — негромко спросил Леон.

— О да, — ядовитый голос тек медленно и тягуче. — Как только закончится война и как только князь Морлан даст согласие на брак своей дочери с… вами.

Последнее слово он выдавил из груди с болью. Но Дейне, чье счастье рушилось прямо здесь и сейчас, не было до этого никакого дела. Она вдруг вспомнила, что не выполнила приказ отца и не выкрала для него исцеляющую жемчужину. И сразу стало ясно, что теперь свобода Леона в безопасности, но брак с ним оказался под большим вопросом. Отец никогда не даст это согласие, как ни крути.

Дейна глянула на каминную полку. Жемчужина в тонкой золотой оправе белела на темном фоне, и яркие солнечные лучи играли в сверкающих гранях. Словно в насмешку. Герцог Виенто нарочно положил сюда артефакт, чтобы испытать девицу Морлан.

Она захотела заплакать, но сейчас в этом не было никакого смысла. Поэтому Дейна сглотнула ком в горле и негромко произнесла дрожащим голосом:

— Пойдем отсюда, дорогой Леон.

Когда они покидали комнату, а потом и особняк, рука об руку, Виенто не стал их задерживать.

* * *

Осень укрепила свои права. Сначала листва на деревьях продолжала оставаться зеленой, а небо — ярко-синим, но постепенно краски блекли и менялись, а атмосфера вокруг казалась унылой и лишенной всякой теплоты. Дейна и Леон были вынуждены разъехаться по своим домам. Юношу герцог завалил разными важными делами и поручениями, а девушке написал коротенькое письмо.

В нем говорилось о последствиях будущего ослушания, и очень тонко указывалось на то, что если Дейна Морлан еще раз проявит дерзость или своеволие, герцог Виенто заберет ее в свой особняк и лично займется муштрой. Этого девушке хотелось в последнюю очередь.

— Что мне делать, мама? — чуть не плача, спрашивала она у Лилианы, которая с самым невозмутимым видом варила зелья и считала выручку. — Герцог делает все возможное, чтобы Леон на мне не женился!

— Герцог? — спрашивала мать с хитрым прищуром. — Или сам Леон?

— О, Боги! Как ты можешь так говорить…

— Когда твой проклятый отец был молодым и красивым, ему строили препятствия не только родители, но и высокопоставленные друзья и родня… Никто не хотел, чтобы он на мне женился. Все прочили ему в жены своих дочек и сестер.

— Но меня никто никому не прочит в жены! — расстроенно заявила Дейна.

— Как знать. Бабушка Софи желала бы видеть тебя супругой внука своей лучшей подруги. Он хоть и незаконнорожденный, но хваткий. И жалованье имеет неплохое.

Дейна поджала губы и молча ушла от разговора. Тема денег в их семье стояла гораздо острее и выше, чем любовь. Но какой смысл сравнивать состояние возможных женихов, когда они все являются родовитыми дворянами? Летом Дейне исполнилось двадцать лет, а никто так и не решился позвать замуж одаренную ведьму. Слабые мужчины боялись ее сил и яростного характера, сильные мужчины — гнева Виенто, которому она обречена была служить неопределенное количество времени.

С этим обязательно надо было что-то делать.

Леон писал ей письма — нежные, страстные, полные любви. Дейна исправно отвечала на них, но терзалась от нехватки его реального присутствия в ее жизни. Однажды она попыталась изящно намекнуть на это, и тогда Леон перестал писать почти на месяц.

Дейна не впала в отчаяние и не сошла с ума от огорчения и тревоги. Она села писать книгу, начатую еще в те славные времена, когда был жив Наоки. История о простой девушке из деревни, подобравшей в болотистой местности умирающего детеныша дракона, должна была заинтересовать читателей.

Писатели и прочие творцы обязаны были зарегистрироваться в Книге Страха, получить патент на творчество и каждый месяц отправлять королю отчеты о сумме своего заработка. Но Дейне было слишком поздно это делать.

Крайний возраст для регистрации творца — пятнадцать лет. Регистрация малолетнего творца должна была быть подтверждена отцом и матерью, а проклятый князь Морлан, ее отец, наотрез отказался помочь дочери. Его главная цель — месть сбежавшей жене, бедной Лилиане, и Дейна невольно стала орудием этой мести.

Теперь приходилось выкручиваться всеми возможными способами. Их было совсем немного, а Дейна и вовсе знала только один.

В Нордении давно промышляла независимая книжная гильдия. Эти ловкие умельцы печатали книги в обход королевских законов, но исправно платили налоги в казну, и поэтому их не трогали. Поэтому Дейна решила попытать счастья и закончить книгу. Это просто. Куда сложнее потом будет найти в Нортэне хотя бы одного представителя гильдии.

На следующий день после того, как Дейна задумалась об этом, к ее маленькому дому приехал Леон — собственной персоной.

Дейна как раз вышла с корзиной сыра и хлеба, чтобы отнести еду подопечным Лилианы, в заброшенный замок. Сильные дуновения холодного ветра трепали ее кудри и усердно стряхивали на ее голову желтые и красные листья с уныло опущенных древесных ветвей. Ночью прошел дождь — серые камни улиц потемнели от воды. Из-за низко нависших туч неохотно выглядывало блеклое солнце.

Кутаясь в теплый плащ, Дейна прибавила шагу, когда ее позвал знакомый голос. Девушка обернулась, чуть не выронила корзину от радости и неожиданности, потом крепко выругала себя за неосторожность, и скромно поприветствовала Леона.

Она хотела страстно поцеловать его, но вокруг сновали люди. Любой из этих прохожих может оказаться шпионом герцога Виенто, а у того, как известно, тяжелый нрав. Желания и прихоти этого человека меняются со скоростью ветра, и любые взаимодействия своих разведчиков он может счесть дерзким неповиновением. Дейна боялась не за себя, но за свою семью и за Леона, поэтому ограничилась улыбкой.

— Я так рада тебя видеть! Прости, не могу обнять.

— Я тоже соскучился, — Леон улыбался, но его синие глаза были полны грусти. — Герцог прислал мне письмо, он отправляет меня в западные войска.

— Чтобы держать нас подальше друг от друга? — вырвалось у Дейны, и ей сразу стало больно.

— Да. Боюсь, это так.

Она сглотнула горький ком в горле, пытаясь не разрыдаться, но губы предательски задрожали, а на ресницах застыла теплая влага. Только держать себя в руках — не привилегия, а необходимость.

— Леон, помоги мне, — прошептала Дейна, умоляюще глядя ему в глаза. — Если ты будешь далеко отсюда, то наведи справки о книжной гильдии. Я скоро закончу свою книгу, и хочу, чтобы о ней знала вся Нордения.

Юноша без раздумий кивнул и поцеловал ее.

— Конечно, любимая. Я сделаю все ради тебя.

Глава 10. Поход на Рантеран

Дорогая Дейна Морлан!

Мы, руководители независимой книжной гильдии, счастливы сообщить вам, что ваша книга «Крестьянка и дракон» одобрена нами и будет напечатана зимой следующего года. Напоминаем, что две трети вырученных средств пойдут на развитие гильдии. Оставшиеся деньги получает автор. Данное правило действует для всех новичков, независимо от возраста и опыта.

Желаем Вам всего наилучшего.

Независимая книжная гильдия.

Дейна перечитала эти черные строки, аккуратно выведенные красивым почерком, несколько раз, но ее сердце стало колотиться от радости сразу после первого прочтения. О том, что для автора первой книги, да еще и женщины, такое письмо — большая честь, уже было известно девушке. Герцог Виенто не раз вскользь упоминал, что она способна, но книжные гильдии не берут все рукописи подряд, и к тому же весьма придирчиво относятся к женским историям про женщин.

С детства Дейна в глубине души мечтала помогать женщинам, точно, как ее мать. Она не имела медицинских навыков и целительского дара, зато с детства шлифовала писательское мастерство вместе с магией. И сейчас ее талант и упорство принесли свои плоды.

Последний осенний месяц подходил к концу. Уже давно выпал первый снег, и теперь лежал тонким слоем на внезапно посветлевшей улице. Ветер усилился, мороз покалывал щеки, словом, было все, как в северной стране.

Поводов грустить и тревожиться у Дейны, как и у всякой другой женщины, чей возлюбленный, жених или муж служил в войсках, было предостаточно. Но она старалась обращать внимание только на хорошее. Во-первых, бабушка Софи в последнее время занемогла и отказывалась навещать дочь с внучкой. Ходить к ней она тоже запретила. Мама бесконечно вздыхала, что бабушка слаба здоровьем и неровен час может ускользнуть от них за Грань, но Дейна только отмахивалась с нетерпением и злостью.

Дейна не любила бабушку, хоть и исправно носила подарки на все праздники, как глупая маленькая девочка из детской сказки. Любви Лилианы и собственного самолюбия Софи хватало более чем достаточно. Да и в чем радость тянуться к старой ведьме, которая отвечает колкой грубостью на каждую попытку поговорить спокойно и мирно?

— Бабушка прожила тяжелую и трагичную жизнь, — иногда говорила Лилиана с самым философским выражением лица. — Она имеет право на это.

— На что, матушка? — Дейна тяжело вздыхала и недовольно корчила гримасы. — На возможность портить нам настроение?

— Хватит, дочка! Ты выросла ужасно злопамятной.

— А ты — до отвращения терпеливой!

— Зато я умею любить и ценить семью. А ты ценишь только себя.

— Кто бы мог подумать, — девушка картинно возводила глаза к потолку. — Интересно, с кого бы я могла взять пример.

— Со своего умирающего папаши.

— Вот как? — ухмылялась Дейна и хрустела пальцами, хотя ей становилось очень больно от каждого такого сравнения. — Провести параллель между тобой и твоей матушкой-крикуньей?

— Хватит! Замолчи! Ты ужасно злая!

Разговор заканчивался обычно тем, что либо Дейна выскакивала в одном тонком домашнем платье на улицу, либо Лилиана принималась шумно мыть посуду, всем своим видом давая понять, что не желает слышать о старой злюке ничего дурного.

Месяц Датин подходил к концу. Мороз крепчал, снега становилось все больше, а ветер жутко выл в трубах каждую ночь. Дейна прожила в этом доме чуть меньше пятнадцати лет, но каждую зиму привыкала к этому зловещему звуку. По ночам она куталась в старое теплое одеяло, и в минуты бессонницы думала про Леона. Как он там? Западные войска охраняют столицу, и любимый должен находиться в безопасности, но за последние месяцы Дейна усвоила, что безопасность — всего лишь иллюзия.

Беда может явиться в любой дом, постучаться посреди ночи огромным кулаком в любую дверь, и отобрать все, что дорого. Жизнь, дорогих людей, деньги, честь, здоровье… Думать и знать об этом тяжело и страшно, но все лучше глупого отрицания.

В двадцать второй день месяца Датина гонец от инквизиции привез ей еще одно письмо. Это известие уже не смогло порадовать девушку так же сильно, но заставило гордиться собой.

Каждый год один маг, выбранный случайным образом, принимал участие в дебатах с инквизитором. Последнего выбирали также случайно, без предвзятого отношения епископа. Это происходило во всех городах, кроме столицы — в ней устраивали нечто более масштабное. В течении часа маг и инквизитор должны были вести жаркий спор о том, чья сторона права. Решение о победителе выносили горожане, а о призе объявлял городской глашатай.

— Только, заклинаю тебя, не называй инквизиторов тварями и гадюками, — посетовала Лилиана, когда дочь показала ей письмо, скрепленное круглой печатью епископа. — Ты им все равно не объяснишь очевидного. Виенто точит на тебя зуб, а я простая целительница и не смогу помочь.

— Все в порядке, матушка! — Дейна шутливо поклонилась и принялась одеваться. — Не тревожься попусту.

— Дай-то Боги.

Девушка надела шерстяное платье и теплый плащ, обула новенькие зимние сапоги и вышла из дома, стараясь не оскальзываться на обледенелых лужах. Ее душа пела и плясала. Победа в дебатах — великая честь для ведьмы, а еще есть надежда на денежный приз. Только призы распределяют тоже случайно. Одним дают мешок золота, а вторым помилование от казни, которая должна наступить, якобы за дерзость.

Если бы дебаты проводили на Алой площади, Дейна мигом бы решила, что ее заманивают в ловушку, и отказалась бы от участия, не раздумывая. Но нет, их открыли на главной городской площади, возле мэрии. Там же разожгли два костра: один символизировал священный огонь инквизиции и в него подкидывали поленья, а второй был явно наколдован магией и горел, не реагируя на обильный снегопад.

А еще там красовались три возвышения — для ораторов и глашатая, образуя своим расположением ровный треугольник. Но о символичности этой фигуры в дебатах ничего не известно.

Дейна зябко поежилась. Хлопья снега упрямо летели ей за шиворот. Пришлось поднять капюшон, но и тут ее поджидал неприятный сюрприз: в капюшоне уже притаился подтаявший снег, и немедленно намочил ее густые кудри. Ничего страшного, но смахивало на дурное знамение. Нет ли здесь ловушки?

Уже придя на площадь и поднявшись на отведенное ей возвышение, возле магического огня, Дейна успокоилась. Никто не собирался ее убивать или арестовывать. Интересно, кто же станет ее противником? Второе возвышение пока пустовало, а на третье, в центре площади, уже залез молодой парень с луженой глоткой. Разношерстная толпа горожан успела собраться. Мужчины и женщины, дети и старики, торговцы и нищие… Они пришли сюда добровольно или под посулом? А может, под угрозой?

— Дамы и господа! — от громкого голоса глашатая люди в толпе одобрительно взвыли — они хотели зрелищ. — Приглашаю вас посмотреть на дебаты двух представителей враждующих сторон! Инквизиция и магия!

К пустому возвышению неторопливо приблизилась молодая женщина, не старше Дейны на вид, и приветственно помахала рукой. Издалека ее лица видно не было, но бледная кожа и черные волосы напомнили Дейне про палача Кайолин из рантеранской тюрьмы. Девушку так и передернуло от жестоких, страшных воспоминаний.

Инквизиторша была одета в длинное темное платье с меховым воротником, а за спиной развевался белый плащ, на котором не видно снега. Дейна с презрением подумала, что красный подошел бы ей лучше. Но пока нужно молчать.

— Сегодня в дебаты вступят две женщины! — продолжал глашатай. — Вашему вниманию представляются Дейна Морлан — одаренная стихийная ведьма! И Мелани Энгель — потомственный инквизитор!

Из толпы зевак раздались одобрительные возгласы и непристойный свист. Дейне захотелось уйти, но она продолжала стоять на месте и повторять себе, что и без того успела разозлить церковников своим поведением, летом. Чтобы не усугублять ситуацию, надо остаться, и… победить!

— Не будем тратить даром времени! — заявил глашатай с широкой улыбкой. — Дамы, передаю слово вам!

— Я считаю, — изрекла Мелани, — что колдунов и ведьм, особенно одаренных, нужно брать под особый контроль. И при необходимости уменьшать их количество.

Толпа одобрительно взвыла. Уже сейчас стало ясно, на чьей стороне этот неумытый сброд.

Закрыв глаза, Дейна мысленно сосчитала до трех, а потом слегка улыбнулась.

— Магия не настолько предсказуема, — пропела она, наслаждаясь реакцией соперницы. — Она может появиться в семье любого религиозного человека. Любой младенец родится магом или ведьмой, вне зависимости от нетерпимости его родителей. Вот вы, Мелани, что станете делать, родись у вас колдун или ведьма?

— Отдам в деревню, на воспитание крестьянам! — отчеканила металлическим голосом инквизиторша. — Пусть приносит пользу стихиями или зельями!

— Но убивать его вы не станете? — Дейна позволила себе ухмыльнуться.

— Это грешно и бесчеловечно! — возмутилась Мелани.

— Ровно, как и отправлять на костер чужих детей!

— Чужая кровь не имеет для нас значения. Мы истребляем ересь!

— Магия равносильна ереси?

— Магия противоречит всем верам и религиям, значит, да!

— А как же Стихийные Боги?

— Они придуманы дикарями! Им и сейчас поклоняются истинные дикари, вроде вас!

— Зато они покровительствуют стихиям, — отрезала Дейна, — а ваши выдуманные боги служат для оправдания убийств!

Она уже не прислушивалась к одобрительным или гневным возгласам из толпы. Она старалась не думать, что как только сойдет с возвышения и покинет площадь, ее подхватят под руки, уведут в церковную тюрьму и запытают до смерти. Или милосердно дадут ей помилование в качестве приза. Она злилась! Нет ничего, хуже фанатиков и черни, которая бездумно им рукоплещет.

Кровь стучала в горле, словно Дейна пробежала несколько городских кварталов. Волнение? Страх? Неважно.

Между тем, пока инквизиторша пила воду из поднесенного служкой кубка, на площадь въехал черноволосый всадник на знакомом сером коне. Дейна узнала его сразу, но не спешила радоваться. Ведь появление Даниэля Виенто могло означать все, что угодно. Особенно для одаренной девушки, которую он недавно подверг Четверному суду.

Затаив дыхание, Дейна ждала, пока он подъедет к ней, и ситуация прояснится.

— Добрый день, княгиня Морлан, — Даниэль смотрел весело и говорил спокойно. — Я приехал за вами.

— А я думала, за глашатаем, — тихонько съязвила Дейна, но Виенто уже не слушал.

— Дамы и господа! — прокричал он громко и звучно. — Ежегодные дебаты приостановились! Вы можете выбрать себе любую другую ведьму или другого колдуна, чтобы утолить свою страсть к зрелищам!

Толпа зароптала, но новость восприняли спокойно. Слова власть имущих никогда не ставятся под сомнения.

Дейна забралась в седло, позади своего господина, и они молча выехали с площади. Но ее так и раздирало любопытство.

— Что случилось? — спросила она взволнованно, уже забыв про сорванные дебаты. — Отправите меня в разведку?

— Лучше, — за спиной мужчины не было видно, смеется он или говорит серьезно. — Мы с вами отправляемся в поход.

— Поход? — переспросила Дейна со звонким удивлением в голосе. — Но я ведь в опале…

Она расправила плечи и старалась держаться достойно, чувствуя презрительные взгляды горожан, направленные ей в спину. Наверное, те решили, что одаренная ведьма Морлан — любовница герцога Виенто или содержанка, что не сильно различно. Стараясь не думать об этом, Дейна смотрела на яркое холодное небо, и в глубине души надеялась, что ее господин шутит.

— Если кто и заслужил опалы, то умирающий ирэнтийский князек, — мрачно откликнулся Виенто, — но никак не вы.

— Вот как? Что же вы его тогда на Четверной суд не отправили вместо меня?

— Бросьте, Дейна. Вы прекрасно знаете суть суда. Только приближенные к герцогам дворяне подлежат ему. Для вашего отца я не пожалел бы и петли.

— Вешать нынче не модно, — Дейна несмело ухватилась за пояс герцога, чтобы удержаться в седле, когда Энко побежал быстрее. — Наш северный норденийский снег растопили костры инквизиции.

— Пока у власти короли Бреоны, дворяне в безопасности. Возможно, вам будет полезно знать, что Его Величество передал корону младшему брату, Альрику Бреону.

— И вы поэтому ездили в столицу? — уточнила Дейна. — На коронацию?

— В том числе, — кратко ответил герцог.

Дейна нахмурилась и вздохнула, старательно пряча свою досаду. В душе герцога Виенто царила непроглядная черная ночь. Скрытный донельзя, невыносимо упрямый и полный таинственных загадок, он слегка напоминал девушке трагического героя из любовного романа. Но в действительности не та эпоха и не те люди, а трагизм и тайны не в чести.

С другой стороны Дейна прекрасно понимала эти его недостатки. В свои двадцать семь лет он успел потерять родителей, жену и ребенка, и делал все возможное, чтобы не озлобиться. А она пыталась не оправдывать герцога Виенто, которого называли грозой Нортэнийских земель. Жаль, что чувства часто брали верх над разумом и здравым смыслом.

Бывает ли иначе у писателей и прочих творцов?

Неважно. Дейна с тревогой одернула себя.

При Виенто нельзя даже заговаривать о книжной гильдии и своем успехе. Он, конечно, узнает, рано или поздно, удивится и начнет искать имя незаконной писательницы в Книге Страха. Тогда Дейна точно угодит в опалу, а то и в изгнание. Но пока они участвуют в военном походе, случиться может всякое.

Герцог оказался на удивление добр и милосерден, поэтому предложил Дейне заехать домой и попрощаться с матерью.

— Благодарю, — удивленно произнесла девушка. — А вы? Не хотите ли зайти на чашку чая?

— Нет, сударыня, — отрывисто ответил он. — Воздержусь, пожалуй.

Много лет назад у Лилианы и Даниэля произошел открытый конфликт, когда по приказу герцога похитили Дейну. Ситуация была донельзя неоднозначной и странной, поэтому в итоге все сошло на нет. Но отношение матери к герцогу до сих пор оставалось отрицательным. Она не раз говорила, что не желает Виенто смерти лишь от того, что у него нет наследников.

Здесь Лилиана рассуждала цинично, но расчетливо. Если род Виенто прервется, враги разберут герцогство по частям, а мягкотелые король и принцы Бреон ничего не смогут, или не захотят сделать.

Собравшись с силами, Дейна неуклюже спешилась и поковыляла в дом. У нее затекла одна нога, приходилось прихрамывать. Матери в кухне не было, как и в комнате, так что Дейна спустилась в подвал. Больше всего она опасалась, что матушка отлучилась из дома, и герцог не захочет ждать, но ей повезло. К тому же зимой Лилиана не выходила из дома, занятая приготовлением исцеляющих зелий. Зима — время простудных болезней и ушибов об лед, поэтому у целителей всегда было много дел в это время года.

— Матушка, я отправляюсь в поход! — выпалила Дейна, и тут же затаила дыхание.

Лилиана сидела посреди подвала, на крепком табурете, и шуршала бумагой, записывая пропорции ингредиентов. На низенькой скамейке возле нее стояла чернильница с пером, а многочисленные несгорающие свечи с магическим огнем, наколдованным Дейной пару дней назад, ярко освещали помещение. Можно было бы подумать, что это обычная комната, если бы не острый запах затхлости и холод.

— Виенто? — устало спросила мать, не поднимая головы.

— Да.

— Что же, поезжай. Только береги себя и не лезь на рожон.

— На рожон? — переспросила Дейна с любопытством и удивлением — этих слов она раньше не слышала даже от бабки. — Это как?

— Это то, что ты делаешь постоянно.

— И ты даже не станешь отговаривать и бояться?

— Хотела бы, — вздохнула Лилиана, выпрямляясь, и желтый свет упал на ее печальное лицо. — Но что мои уговоры против слова герцога? Мы и так ему порядком досадили в свое время. К сожалению, именно он решает, кому жить, а кому умереть. Так что будь осторожной.

Осторожность и война — два слова с разным значением и смыслом, но объяснять это матери было лишним. Дейна просто крепко ее обняла и пообещала обязательно вернуться живой и невредимой. В ответ Лилиана лишь вздохнула, мол ее дед говорил так же, полвека назад. Но она очень быстро смогла утереть слезы и вернуться к своему зелью.

— Ты тоже береги себя, матушка! — громко попросила Дейна.

И ушла собирать немногочисленные вещи.

Конечно, перебрав гардероб, она с удивлением узнала, что вещи стали вполне многочисленными, но решила не брать много. Две смены нижнего белья, одно шерстяное платье, и два брючных костюма. Второе платье уже было на ней. Вот и все, что нужно женщине, с малых лет обреченной на шпионаж и войну.

Впрочем, даже это лучше серого и беспросветного существования несчастных вдовушек, обремененных крупными выводками детей.

При выходе из комнаты Дейна замялась. Ей казалось, что она забыла взять еще что-то важное. Но карты местности, бинты, лекарства предоставит армия в случае необходимости, а пухлые тетради с рассказами и повестями лучше оставить здесь. Книжная гильдия все еще на птичьих правах в родной стране, лучше не рисковать и не выдать себя случайным шуршанием бумаги ночью.

Вздохнув, Дейна решительно покинула дом.

* * *

Неудобства и неприятности начались сразу. Началось все с того, что Дейне предоставили собственную лошадь — молодую кобылку из конюшни Андре Морлана. Вопреки худшим ожиданиям, нрав Ласточки, как назвала лошадь Дейна, оказался миролюбивым. А вот слушалась она неважно.

— Ничего, мы с ней поладим! — заявила девушка, с улыбкой глядя на невозмутимую Ласточку.

— Главное, чтобы она не подвела в бою, — пожал плечами Даниэль Виенто, и тронул поводья. — Попробуйте меня догнать.

Ласточка была уже оседлана, и Дейна кое-как забралась на нее. Непривычное положение заставило девушку с тоской взглянуть на землю и пожелать никогда не вылететь из седла. Интересно, это отец позаботился о дочери или Даниэль пришел и силой заставил его это сделать?

Путь до Северной крепости был не слишком долгим. Виенто знал свои владения, как пять пальцев, и охотно поделился с Дейной хитростями проезда из Нортэна до крепости за малое количество дней. Один раз им пришлось остановиться в таверне, но остаток пути они ели припасы из седельных сум, чтобы не тратить драгоценное время попусту.

Лошадиные копыта звонко цокали по широкой протоптанной дороге, ледяной ветер с силой дул в лица, сбивая с путников капюшоны и швырял в них снег — то крупный и влажный, то мелкий и колючий. Дейна много раз порадовалась, что не надела берет и что в таверне сменила платье на брючный костюм — благодаря этому она не отморозит все ноги.

Посреди огромного снежного покрова, на северном тракте красовался старинный белокаменный замок. Он не сливался с ярким снегом: черные крыши круглых башен и башенок горделиво венчали роскошь норденийской архитектуры.

— За этим замком проходит граница между Норденией и Рантераном! — крикнул Виенто, перекрикивая вой поднявшегося ветра.

— А Леон Лоренцо служит на западной границе? — спросила Дейна.

— Да!

— Но ведь он разведчик?

— Дейна, я вас не слышу! Здесь очень шумно! Предлагаю обсудить все в крепости!

Но едва ворота крепости закрылись за ними с тяжелым звоном, Даниэль Виенто пошел приветствовать своих товарищей и раздавать приказы подчиненным. Мужчины и женщины ходили и бегали по заснеженному двору, стараясь угодить ему и совсем не замечая Дейну. Впрочем, сам герцог не отставал от них в игнорировании девушки.

Стоя посреди двора, она чувствовала себя глупо и нелепо. Как призрак Генри, только хуже. Его не видят и проходят сквозь него, а ее равнодушно обходят, словно она здесь — хуже служанки.

Наконец Дейна сумела остановить хорошенькую молодую женщину со светлыми локонами. Дочь коменданта или разведчица? Без чепца, значит незамужняя…

— Прошу прощения, вы не могли бы показать мне женскую казарму? Я прибыла с герцогом Виенто, и…

— Да, она прибыла со мной.

Откуда-то взявшийся герцог цепко обнял Дейну за плечи и очень мило улыбнулся растерявшейся девушке.

— Ступайте по своим делам, дорогая Сьюзен.

Сьюзен явно ничего не поняла, но поклонилась герцогу и пошла по своим делам.

— Отпустите! — нервно огрызнулась Дейна. — Еще решат, что я ваша любовница.

— Сударыня, не тревожьтесь, — он усмехнулся, но все-таки убрал руку. — Здесь никому нет дела до чужих постелей. А я просто хотел сказать, чтобы вы не расслаблялись. Завтра утром северные полки под моим началом выступают в бой.

Дейна отстранилась от мужчины и внимательно заглянула в темные холодные глаза.

— И мы с вами тоже будем воевать?

— Не совсем, — ответил он серьезно. — Нашей задачей будет обеспечить Марку Дитеру и Фридриху Вольфу незаметное проникновение в Рантеран.

Старый и надменный комендант западной крепости, угрюмый мужчина с залысинами, по имени Петер Шефер, не понравился Дейне своими озлобленностью и частым брюзжанием. Она же, судя по всему, раздражала коменданта тем, что покидала покои только в обществе герцога Виенто и прохладно относилась к местным женщинам — женам офицеров и полковников. На самом деле девушка сторонилась женского общества из-за боязни перед возможными насмешками, да и темы нарядов, танцев, воспитания детей ее мягко говоря не прельщали. Среди них не было ни одной колдуньи, значит, поговорить про магию тоже не представлялось возможным.

Мужчины с любопытством и даже с интересом поглядывали на молодую хорошенькую шпионку, но очень быстро это прекратилось. Герцог Виенто каждый день раздавал множество приказов и распоряжений, а также следил за тем, чтобы к Дейне никто не приставал. К сожалению, это тоже дало пищу для сплетен и пересудов, ведь их с герцогом комнаты находились совсем рядом.

— Еще немного, — поделилась откровением Дейна через неделю, когда они возвращались с завтрака, — и я решу, что вы меня ревнуете.

Даниэль задорно сверкнул белыми зубами, в смеющихся глазах появилось тепло.

— К женатым мужчинам? Бросьте.

— Значит, бережете для Леона Лоренцо? — проворковала она, нарочито стреляя глазами. — Помнится, вы запретили нам с ним любить друг друга.

— А вы придерживаетесь высшего мнения о себе и о нем? Похвально.

Дейна смутилась. С детства она боялась быть уличенной в чрезмерном самомнении, и любой намек на подобное вгоняло ее в краску. Скорее всего, это участь многих высокородных девушек, но она-то не они! Не каждая может похвастаться столькими же достижениями, что и она к двадцати годам! Только замуж, несмотря на все ухищрения, она пока еще не сумела выйти.

Но Дейна никогда не ставила удачное и счастливое замужество основной целью своей жизни. Она мечтала о выходе своей первой книги, напечатанной книжной гильдией. Для писательницы на патриархальной планете Вирит это станет огромной удачей.

Тем временем Даниэль остановился, преградил девушке дорогу и смотрел на нее с хитрым прищуром. Ждет ответа? Бездна ему, а не ответ!

Сделав вид, что не заметила его последних слов, Дейна тонко и лукаво улыбнулась.

— Вы хотели обеспечить безопасность Дитеру и Вольфу, господин герцог.

— Верно.

— И когда же нас ждет этот решающий бой?

Взгляд у герцога Виенто снова стал прохладным, колючим, серьезным. Он отстранился от Дейны с явным недовольством, то ли на нее, то ли на себя. А она собралась, было, огорчиться, как Даниэль снова заговорил:

— Следующей ночью один из моих полков пересечет границу и встанет лагерем возле вражеской крепости, — голос мужчины звучал хрипло и устало, черты лица стали резкими, придавая ему злое выражение. — Рантеранцы не оставят без внимания такую дерзость.

У Дейны дернулся глаз.

— Я верно понимаю, что вы собрались жертвовать жизнью ради их проникновения в стан врага?

Виенто вздохнул и поморщился.

— Я рискую жизнью с начала войны. Но стоит ли бояться. Рано или поздно я попаду в немилость короля, буду схвачен рантеранскими солдатами или убит случайным камнем из пращи. Хотите сказать, из-за этого надо бояться идти вперед?

— Нет! — воскликнула Дейна, не вполне понимая, зачем это говорит. В ее душе больно вспыхнуло жаркое пламя, а душа сжалась в маленький пульсирующий комок. — Я не позволю вам умереть!

Усмехнувшись, Даниэль внимательно посмотрел на нее, словно хотел запомнить порозовевшее девичье лицо таким, как видел сейчас. И Дейна сразу смутилась, отступила назад, испуганно огляделась по сторонам. Она боялась, что мимо пройдут местные сплетники, которые окончательно убедятся в собственных нелепых домыслах.

— Вы, конечно, одаренная ведьма, — произнес герцог негромко и веско, — но не сможете одолеть смерть.

Напоследок он грустно усмехнулся, потрепал ее по волосам и ушел к себе.

Дейна осталась стоять на месте, вспоминая полумертвого младенца, забитую камнями девочку, замученную в рантеранской темнице шпионку. Кому, как не ей, было знать все о смерти и выживании?

* * *

Зимние ночи морозны, пропитаны ледяной мглой и опасны. Теплая одежда может спасти от холодов, но не от острой стали и хищников. Дейна помнила это, прикрепляя к шерстяному платью украшения из железа и серебра. Все броши, что у нее имелись, оказались на груди. У мужчин таким прикрытием служат ордена, а женщинам награды не положены.

Хорошо, что она догадалась взять из дома маленькую шкатулку.

Поверх платья — меховой плащ. Вместо привычных чулок — тонкие кальсоны. Такие носили все женщины в крепости, жена коменданта подарила и ей пару. Это удивило Дейну, ведь ей казалось, что все семейство коменданта относится к ней свысока и предвзято. Видимо, не стоило судить только по одному поведению Шефера.

— Не обольщайтесь госпожа, — посоветовала девушке молоденькая словоохотливая служанка. — Госпожа Шефер дарит их всем прибывшим в крепость женщинам, будь они женами офицеров или прислугой. Дело в том, что ей не хочется тратить деньги на лекарей в случаях женских болезней.

— О, понятно, — Дейна вымученно улыбнулась в ответ. — Спасибо, что предупредила.

Крепость отличалась от города Нортэна разве что меньшим количеством людей. Здесь так же жили, любили, ненавидели, рожали детей, воевали — с врагами или друг с другом. Несколько раз Виенто обмолвился про дуэли, но таковые происходили в теплую погоду и вдали от зорких глаз коменданта.

Над крепостью взошел серебристый полумесяц, окруженный россыпью мелких и ярких звезд. С небес лился дивный свет — на ослепительно белые сугробы,

Пора идти.

Дейна прерывисто вздохнула, готовясь к неизбежному. Сегодня ночью ее могут убить или снова захватить в плен. Но девушка не боялась, потому что у нее был при себе небольшой кинжал, в ножнах, подаренный летом Леоном. Если окружат, она так или иначе избавит себя от мучений и позорной смерти. А если будет тяжело ранен герцог, и попросит добить его, то…

По щекам побежала теплая влага. Поморщившись с досадой, Дейна заткнула кинжал за пояс и вытерла лицо.

— Почему ты так часто плачешь, дикая девочка? — спросила пустота комнаты голосом Генри.

Вздрогнув, Дейна быстро оглянулась по сторонам. Никого.

— Иди за Грань, призрак! — прошипела она напоследок.

Пустота ответила ей безмятежной, равнодушной тишиной.

* * *

Снег хрустел под шагами ног в тяжелых сапогах так громко, что Дейна мысленно считала минуты, гадая, когда же их заметят враги. Возможно, уже приметили чужаков и притаились в засаде, спрятались между заснеженных хвойных лап — по обе стороны широкой дороги горделиво возвышались ели и сосны. Зимней ночью видно только снег, а тьма зловеще прячется под деревьями, на небе, и даже впереди.

Герцог Виенто бесстрашно вел полк за собой. Дейна не отставала. Второй полк, под руководством полковника Эриха Бирмана, продвигался параллельно. Они встанут отдельным лагерем, и придут на подмогу, если дело будет плохо.

Требовалось молчать, и все молчали. Даже Дейна, хотя ее так и подмывало задать своему господину пару десятков каверзных вопросов. Они никогда не была на настоящей войне до этих пор, лишь читала военные трактаты. А неудавшаяся разведка в рантеранской академии магии — совсем не то. Но девушка держала язык за зубами, затем помогала ставить походный шатер, и наконец осталась наедине с герцогом.

Он выглядел сонным и усталым. Дейна, напротив, была полна сил, несмотря на минувший путь.

— Господин герцог, как скоро наши разведчики пересекут границу?

Усмехнувшись, Даниэль Виенто посмотрел на нее в упор.

— Да будет вам известно, Дейна, мы уже на территории Рантерана. Скоро нас заметят и нападут. Тогда-то им и придется проявить все чудеса хитрости и терпения.

— А можно мне с ними?

— Нет, — отказ прозвучал холодно, резко, жестко. — Даже не смейте думать о подобных глупостях. Иначе я забуду, что вас оправдала сама магия, и покараю лично!

— Ладно, — недовольно буркнула Дейна, отводя взгляд.

Неужели он боится за нее? Этот черствый и нелюдимый человек, которого опасаются все девушки Нортэна?

Дейна закусила губу и сделала вид, что глубоко задумалась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Герцог и не настаивал. Через полминуты он завернулся в спальный мешок и негромко захрапел, чем вызвал у Дейны тяжесть в душе, грусть и печаль.

Маленькая свеча, поставленная у входа, быстро погасла от зимней сырости, и Дейна очутилась в кромешной тьме. Пришлось наколдовать шарик голубого пламени, освещая себе короткий путь к спальному мешку. Затаившись, Дейна покосилась на Виенто — тот пробормотал во сне что-то невнятное, и отвернулся от источника света.

Плеснув в шарик магической водой, девушка на ощупь забралась в мешок и закрыла глаза.

Сон упрямо не шел.

Над походным шатром нависла опасность — тяжелая, беспощадная, смертельная.

Осторожные шаги снаружи заставили Дейну вздрогнуть и схватиться за кинжал, но она не сдвинулась с места и молча смотрела в темноту. Девичий взгляд был прикован к тому месту, где спал герцог Виенто — именно туда направлялись, крадучись, два человека. Темные силуэты с магическим пламенем — красный огонь у одного и синий у другого.

Как они смогли обойти часовых?

Скупой свет выхватил из мрака хищный блеск острой стали, и тогда Дейна бесшумно встала на ноги. Сердце отчаянно заколотилось в груди, кровь загрохотала в горле, словно она пробежала большое расстояние. Рукоять кинжала обжигающе холодила ладонь.

Молчать больше нет смысла, оставаться в стороне — тоже. Вооруженные мерзавцы уже далеко от выхода, им не сбежать.

— Господин!

Опрометью, точно дикая кошка, Дейна в два прыжка оказалась возле Виенто и немилосердно растолкала его.

— Господин, поднимайтесь!

Дважды уговаривать не пришлось. Даниэль быстро открыл глаза, вскочил на ноги — его реакция не изменилась с того дня, когда Дейна попалась на краже жемчужины. С молниеносной скоростью мужчина выставил локоть и остановил чужую руку с занесенным клинком, а потом оттолкнул нападавшего. Тот охнул и неуклюже врезался в того, кто стоял позади.

Дейна ринулась вперед и нанесла удар первому мерзавцу, полоснула по запястью, когда он подался навстречу Виенто и попытался ударить снова.

— Часовой! — окрик герцога был груб и зол. — Охрана!

Тишина. Мертвая, оглушающая, страшная.

Только топающие шаги убегающих, и затихающий хруст снега за пределами шатра.

Выругавшись, Виенто вышел наружу, Дейна последовала за ним, ведомая любопытством. Лунный свет озарял сверкающий снег и алое пятно на нем, и безжизненное тело часового, упавшего ничком. Дейна растерянно посмотрела на клинок, который все еще сжимала в руке — на нем осталась кровь.

— Они из лагеря, — негромко сказал Даниэль. — Часовому перерезали горло… Я благодарю вас, княгиня Морлан.

Девушка вздрогнула. Слышать благодарность от Виенто было странно.

— Вы только что спасли мне жизнь, — заключил Даниэль.

Вздрогнув, Дейна разжала пальцы, кинжал воткнулся лезвием в мягкий снег.

А потом кинулась к Даниэлю и порывисто заключила его в крепкие объятия.

О том, что герцога Виенто пытались убить ночью, следующим утром не знал только ленивый. Он лично проверил всех солдат и офицеров в лагере, но не нашел раненых или увечных. Подозрительного оружия с рантеранскими символами, выгравированными на рукояти, тоже ни у кого не оказалось. Или кто-нибудь из подозреваемых был отменным актером и прекрасно умел прятать вещи.

Полдня они с Дейной ходили по шатрам и выспрашивали людей об их видах магии, подозрительных знакомствах, а также приказывали обнажиться до пояса. Сначала девушку смущало непривычное и непристойное зрелище, а потом она перестала обращать внимание, сосредоточившись на попытках разглядеть хотя бы крошечный розовый порез на груди или на руке очередного военного.

Магия Воды исцеляет. Если маги Огня, прокравшиеся в шатер полковника Виенто, дружны с подобным колдуном, это бы все объяснило. Однако, пока ни единого следа ранения, глубокого пореза или царапины обнаружено не было.

— Ничего, — мрачно изрек Виенто, едва они покинули последний шатер, и он услышал предположение помощницы. — Если это так, схватим и того Водного затейника. Все из них вытрясем…

— Почему вы так уверены, что это не пришлые наемники? — спросила Дейна, немного запыхавшись в тщетных попытках угнаться за его быстрыми шагами.

— Часовые, охраняющие лагерь, не пострадали. Их даже не усыпили. Более того, они вообще ничего не заметили.

— Или сами пустили убийц…

Виенто резко остановился, красивое лицо потемнело, глаза стали ледяными, а губы сжались в тонкую нитку.

— Как вы сказали?

— Часовые могли быть в сговоре с убийцами, — повторила Дейна. — Или самостоятельно проникнуть в шатер.

— А вот это уже глупости, красавица. Их бы заметили или услышали. К нам пробрались люди очень тихие и осторожные, а эти господа, — Виенто чуть заметно усмехнулся, — имеют привычку топать с изяществом южных слонов.

— Они приучены маршировать, а не красться?

— Именно.

— Тогда… тогда…

Они остановились возле самых ворот,

Дейна в отчаянии закусила губы и с тоской всмотрелась в белоснежную ровную гладь, окружающую лагерь. Огромная равнина была засыпана снегом, и даже в глубоких сугробах не найти следов преступников, за ночь их закрыли новые белые хлопья. Ей в голову не приходило ни единой здравой мысли насчет возможного обнаружения убийц. Если только попробовать…

— Нам нужен некромант! — выпалила она три запретных слова, искренне надеясь, что Виенто к ним прислушается.

Или хотя бы не разозлится.

Некромантия в Нордении считалась весьма запретной темой, доступной только очень опытным магам. Даже ведьмы не имели прав и способностей поднимать мертвецов из могил. И Дейна очень сомневалась, что ей будет дана такая привилегия. Но попытаться-то стоит?

Подняв голову, она осторожно посмотрела на Даниэля.

Его лицо потемнело, глаза гневно сузились, но мужчина молчал — то ли пытаясь сдержать сильные чувства, то ли собираясь с мыслями.

— Для чего? — наконец спросил он, ровно и глухо.

— Мы ненадолго оживим нашего часового и расспросим, кто его убил!

— Дейна, — устало сказал герцог, наверное, впервые не приставляя к ее имени титулов или прилагательных, — мы не можем «оживить ненадолго». Любой поднятый мертвец обречен влачить дальнейшее существование, пока его не изрубят серебряной сталью.

Дейна испуганно ойкнула и приложила озябшие ладони к разгоряченным щекам. Ей стало не по себе.

— Тогда вызвать призрака.

— У нас нет экзорциста. Вы слишком все усложняете.

— Вовсе нет, господин! Я… я разговариваю с одним призраком и могу попросить его привести второго.

Даниэль Виенто внимательно посмотрел в глаза Дейны, ища в них то ли ложь, то ли безумие, а потом раздраженно дернул щекой.

— Если вам удастся объяснить мне происходящее, то милости прошу.

Ему не нравились крамольные разговоры несносной девчонки, как и вся эта ситуация, и грядущие проблемы, связанные с предстоящей выплатой денег родным убитого. Но Дейна была права — прежде чем решать дела живых, необходимо ввязаться в дела мертвых. Убийц надо схватить и казнить или хотя бы зарубить на месте.

Дейна между тем растерянно хлопала глазами, боясь признаться. Что будет с ее семьей, если давнее убийство врача Генри Райта станет из незаметной тайны жестокой явью?

— Я жду, — ровно напомнил Даниэль, спустя пять минут мрачной тишины, но в его спокойнейшем голосе звенел металл.

— Ладно, — Дейна решилась на правду и смотрела ему прямо в глаза, не ожидая взамен ничего хорошего. — Когда я родилась, врач-акушер Генри Райт оказался человеком принципиальным. Он начал шантажировать моего отца угрозой донести о моем даре королю.

— Каком даре?

— Я — писательница, но это сейчас неважно.

— Дейна…

— Молю, не смотрите на меня, как удав на крольчонка! Мне было несколько часов от роду!

— Ладно. Дальше.

— Отец ударил Генри Райта, не рассчитав силы, — с тяжелым сердцем закончила Дейна, — и велел избавиться от тела. Он считал, что если дворянин, то ему позволено все. И даже больше, чем все.

— Я все понял, — зло сказал Даниэль Виенто, яростно сверкая глазами куда-то в сторону оставшейся позади Нордении, и Дейна поняла, что эта злость обращена не к ней. — Напомните потом, чтобы я научил вас безопасности в родной стране.

— Да, мой господин, — с трудом ответила Дейна.

— И ступайте в палатку. Вызывайте вашего призрака.

Он хотел было отвернуться, но Дейна не собиралась заканчивать разговор на этой равнодушной ноте. В конце концов, она служила ему не за идею, и собиралась получить награду за вызов Генри. Пусть даже и небольшую.

— А вы взамен ответите на несколько моих вопросов! — важно изрекла она тоном княгини, а не служанки.

— Но…

— Спасибо! Я всегда знала, что вы хороший человек!

И, не дожидаясь его расспросов или упреков, Дейна быстро скрылась в пустом походном шатре.

Здесь стало прохладно без человеческого дыхания, но гораздо суше, чем на улице. Сев на спальный мешок, Дейна закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться. Ей нужен призрак Генри. Раньше он приходил сам, чтобы помочь или сказать что-то в насмешку, но призвать его будет сложной задачей.

«Генри Райт. Мой дорогой друг, каковым ты себя считаешь. Мне нужна твоя помощь».

Эти нехитрые слова Дейна мысленно повторяла, словно мантру, в разных вариациях, сидя на мешке и трясясь от пронизывающего до костей холода. Почему вдруг поднялся ветер? Разве шатер не закрыт? Еще не хватало заболеть в этой стылой рантеранской глуши! И только через несколько минут томительного ожидания она вдруг осознала, что ее окружает холод не зимний, а потусторонний.

А потом ледяное прикосновение к лицу заставило девушку вздрогнуть, взвизгнуть и вскочить на ноги. Призрак Генри появился из ниоткуда и щелкнул ее по носу.

— Прости, если напугал, — прошуршал он знакомо и весело. — У меня сегодня игривое настроение.

— Добро пожаловать в мир живых, — ответила Дейна не без сарказма. — Ты нужен мне, Генри.

Дух склонил голову — то ли в шутку, то ли и правда в знак почтения. Разбираться было некогда.

— Мне нужен один призрак, — сказала она негромко, в глубине души опасаясь прогневить собеседника. — При жизни его звали Уильям Лоусон. Был часовым, убит… врагами.

— Я знаю, о ком ты, маленькая Дейна. Но привести к тебе его не могу. Душа сама должна захотеть вернуться в место гибели, и то при определенных условиях. А этот юноша слишком горд и груб для них.

Дейну слегка покоробило от того, как он ее назвал.

Но пришлось смириться и промолчать, тем более, что подул еще и настоящий ветер, внося в шатер обильный снегопад, и это отвлекло ее от возмущения. Оглянувшись, девушка увидела вошедшего Даниэля Виенто, шагнувшего внутрь шатра и внимательно смотревшего на серого призрака, парящего чуть повыше пола.

Он слышал последние слова Генри. Дейна порадовалась этому, ведь теперь ее вины в неудаче затеи совсем нет.

— Никогда раньше не видел призраков, — восхищенно признался Виенто, внимательно глядя на Генри. — Они так же редки, как и драконы.

— Добрый день, молодой человек, — радушно поприветствовал его дух врача. — К сожалению, вы заблуждаетесь. Существование драконов не доказано, а вот нас, сгинувших душ, весьма много.

— День добрый… смотря, для кого… Значит, вы не можете пригласить себя погибшего Лоусона?

— Пригласить я могу, но, как я уже уточнил, соглашаться он не желает. Бедняга слишком огорошен внезапной смертью, возвращение в мир живых будет для него мучительной пыткой.

— Надо же… — удивленно пробормотала Дейна, — я-то думала, что после смерти все души хотят вернуться обратно.

— Увы, это не так, дитя мое. Ну что же, если у вас нет других просьб, господа, то я удаляюсь…

— Постойте! — воскликнул притихший и помрачневшей до этого герцог Даниэль, подавшись вперед и вытянув в сторону призрака руку. — Позвольте мне еще одну просьбу! — его прежде бесстрастный голос был наполнен болью и мольбой. — Душа Марит Виенто… скажите, она счастлива?..

Генри ненадолго задумался.

— Она счастлива, — сказал он чуть слышно, — и заботится о вашем общем ребенке. Все славно, господин герцог.

Сглотнув, Даниэль быстро кивнул, его красивое лицо потемнело от боли.

— Благодарю… — выдавил из себя он.

— В таком случае, позвольте удалиться, — прошелестел призрак Генри.

И, не дожидаясь ответа, он растворился в холодном воздухе, оставив герцога и княгиню в печали, скорби, смятении.

Глава 11. Время откровений

То ли рантеранцы не заметили некстати подкравшихся наглых чужаков, которые еще и встали лагерем на их земле, то ли просто не имели возможности напасть, но план Даниэля Виенто пошел прахом. Он чувствовал усталость, недовольство, а на душе осел нехороший осадок. Странный разговор с призраком, раскрытая тайна князя Морлана, покушение на убийство, оставшееся безнаказанным — все это тяготило мужчину.

Дейна крутилась рядом, стараясь оставаться полезной и подчеркивать свою значимость.

Ей тоже было непросто видеть господина в таком состоянии. И в какой-то момент девушка пожалела, что предложила вызвать Генри.

— Вы сердитесь на меня? — спросила она виновато, с унылым видом опустив голову.

— Нет, — он вздохнул и махнул рукой. — Разве в том есть смысл?

Снег хрустел под подошвами зимних сапог, сыпался с неба, окружал палатки и шатры ослепительной белизной. Дейна ненавидела эти сугробы — их убийственно-резкий свет резал ее и без того не особо зоркие глаза. Левый глаз видел мир размыто, а правый часто уставал смотреть в обе силы.

Казалось, что покушение на герцога и гибель солдата никак не сказалось на жизни военных. Они выполняли свои обязанности, ходили по лагерю, шутили, смеялись, вели короткие беседы друг с другом. Спросить у герцога, куда унесли тело убитого, или она и так постоянно досаждает ему выходками и неудачами?

Но, с другой стороны Дейна недавно спасла Даниэлю жизнь. Может ли это все компенсировать?

— Будут ли какие-нибудь распоряжения, господин герцог?

Виенто медленно огляделся по сторонам и задержал пронзительный, тяжелый взгляд черных глаз на дальнем шатре, где ночевали разведчики Вольф и Дитер. Затем повернулся к Дейне и коротко кивнул.

— Сходите к нашим любезным шпионам. Передайте, что я вызываю их к себе.

«Значит, придется отправлять их в разведку без подстраховки?» — чуть было не спросила Дейна, но вовремя прикусила язык. Поклонилась герцогу и медленно побрела в сторону шатра, ожидая с легкой надеждой, что Виенто строго окрикнет ее и велит идти быстрее. Она чувствовала себя ужасно виноватой в случившейся неудаче, хоть и понимала, что перемены настроений призраков — совсем не заботы живой ведьмы.

И все-таки, Дейне важно было знать, что она не разочаровала герцога. Но за спиной застыла холодная, глухая, равнодушная тишина, сопровождаемая шумом ветра.

Подойдя к шатру, она сначала прислушалась в ожидании мужских голосов. Тщетно. Неужели, они все еще спят? Да, Виенто потакал маленьким слабостям своих шпионов, зная, что они могут не вернуться с чужбины, но не до такой же степени?

— Послание от герцога! — сказала она низким и хриплым от волнения голосом. — Разрешите войти?

Тишина.

Дейна на всякий случай повторила свой вопрос, а потом решительно вздохнула и проскользнула внутрь шатра. Иногда хорошие манеры мешают и в целом изрядно осложняют жизнь. Особенно на войне.

Внутри шатра дрожало зыбкое безмолвие. Тепло и почти душно, а в спальных мешках — никого. Меховых плащей не осталось, как и обуви, а оружие мирно лежало у задней стенки. Можно было бы подумать, что Дитера с Вольфом выкрали ночью, но эти два человека слишком сильны, они оставили бы следы борьбы после себя. И, скорее всего, неведомым врагам не удалось бы их дажескрутить, а не то чтобы увести прочь.

Дейна сощурила глаза и присмотрелась внимательнее.

На тканевом сером полу лежал смятый конверт без подписей и печатей. Осторожно его подняв, девушка обнаружила лист бумаги, сложенный вдвое, но не решилась доставать. Скорее всего, эта записка предназначена Виенто, так пусть он и занимается.

К ее удивлению Даниэль почти не разгневался, когда Дейна вернулась и осторожно подала ему прощальное послание от беглецов. Развернув бумагу, мужчина прерывисто вздохнул, быстро пробежал усталым взглядом по строчкам, а потом скомкал находку. Письмо, вместе с конвертом, полетели в снег и были спалены магическим огнем дотла.

— Кажется, я понял, кто пытался убить меня, — сообщил Виенто невесело.

— И кто же?

У Дейны задрожал голос от нехорошей догадки. Она впервые не назвала Даниэля господином, но тот и не заметил.

— Барон Фридрих Дитер и граф Марк Вольф. Запахло жареным, и они предпочли трусливый побег ответу за свои поступки.

— И куда они делись?

— Ушли в Рантеран, — вздохнул Даниэль. — Думают, что, если узнают побольше и вернутся с ценными сведениями, это спасет их жизни.

Дейне очень захотелось расспросить господина Виенто, смилостивится ли он над негодяями в таком случае, и почему они вообще решили на него поохотиться? Но она смогла сдержать язык за зубами, видя его нестабильное настроение, метавшееся от спокойствия к ярости. Так чего доброго и самой можно угодить в опалу ни за что.

До конца дня она помалкивала и выполняла мелкие указания, а потом, так ничего и не поняв, уснула в шатре. Спала Дейна чутко, просыпаясь от каждого звука, и только около рассвета, погрузилась в тяжелую дрему. Зато Даниэль Виенто не собирался страдать от бессонницы.

Утром он выглядел уже не таким мрачным, а Дейна кое-что вспомнила.

Пока герцог ходил отдавать распоряжения, Дейна раскладывала их скромный завтрак — вяленое мясо, плоские походные лепешки и воду, подогретую магическим огнем. Вообще-то припасов было больше, но и у Даниэля, и у нее совершенно пропал аппетит. Чтобы поддержать свои силы, пришлось есть хотя бы самую простую пищу.

— Вы обещали мне ответы на несколько вопросов, — напомнила девушка, когда с едой было покончено, а новых дел, вроде бы не предвиделось.

Даниэль пожал плечами.

— Я вас слушаю.

Дейна немного помолчала, собираясь с волнующими мыслями. Она опасалась, что первый вопрос совсем не понравится герцогу, и тот грубо пошлет ее в Бездну, но если начала, то незачем останавливаться. И девушка в упор посмотрела на мужчину, сидевшего прямо перед ней с прямой спиной, спокойным лицом, внимательным прищуром черных глаз.

— Если вам не понравится вопрос, то не отвечайте на него, — наконец-то нашлась она. — Но почему вы так относитесь к Марит Виенто, если ненавидели ее и она бежала от вас из дома, будучи беременной?

— Потому что в этом на самом деле есть моя вина. Но я всегда ее любил… — Даниэль потер ладонью лоб. — В тот вечер между нами произошла отвратительная ссора, и у меня случился магический выброс. Пытаясь потушить пламя, я резко махнул рукой. Бедная Марит решила, что я хочу ее ударить, и сбежала прочь.

— А вы настолько хотели убедить мою мать ее вернуть, что приказали схватить меня? — спросила Дейна тихо, без злорадства.

— Я был очень молод, зол и глуп, — признался Виенто. — На мои плечи свалились огромная ответственность и огромное горе. Не скажу, что я блестяще со всем справился.

— Вам не стоит винить себя. Ведь маги — те же люди, но только умеющие колдовать…

Даниэль строго посмотрел на нее и покачал головой. На бледном красивом лице отразилась скорбь, черные глаза наполнились болью и страданием, которое все эти годы герцог старательно держал в себе. И Дейне немедленно захотелось его обнять, утешить, погладить по мягким волосам, но субординация и огромная разница между ними заставили девушку оставаться безмолвной и почти безучастной.

— Простым магам можно все. Дворяне должны уметь сдерживать свои чары, свои порывы, свою любовь, какой бы сильной и сокрушительной она ни была, — острый взгляд скользнул по Дейне, и у нее запылали щеки. — Вы думаете, что любите графа Лоренцо. Но и вы и он поступаете очень благоразумно, когда не сбегаете друг к другу за полстраны.

— Речь ведь о вас, — неловко напомнила Дейна.

— Да… Что я могу сказать? Я до конца дней стану проклинать себя за случившееся несчастье с моими женой и сыном.

— Вам было тринадцать, когда вы стали круглым сиротой, герцогом, носителем родовой магии… — начала было грустно Дейна.

Виенто остановил ее саркастичной улыбкой.

— Это не оправдание для меня. В конце концов, вам было еще меньше лет, когда по моей вине вы стали шпионкой. И я готов просить у вас прощения тысячу раз, если это что-нибудь изменит.

— Не изменит, — быстро сказала Дейна.

Она поставила на пол шатра пустую флягу, широкий рукав рантеранской рубашки задрался, и печальный взгляд герцога уткнулся в испещренное шрамами девичье запястье. Мольбы о прощении нужно приносить богам, и не людям, если уже ничего не исправить. Герцог Виенто сделал из маленькой девочки воина, и в чем-то она была благодарна ему за это.

— О чем вы еще хотели меня спросить?

Дейна пожала плечами, на минуту став хозяйкой положения.

— Не знаю, — сказала она с довольной улыбкой. — Я еще не придумала. Но потом обязательно спрошу.

— Тогда я поделюсь своими планами, Дейна.

Опять он ее назвал по имени! Сердце сладостно затрепетало, и тут же тяжело ухнуло вниз, при воспоминании о Леоне. Тем временем Даниэль быстро допил свою воду, встал и вышел из палатки. Дейна нерешительно шмыгнула следом. Тяжелый мужской взгляд был направлен вдаль, туда, где от пустого шатра двух предателей тянулась цепочка свежих следов.

— Мы должны найти этих болванов и допросить их, — сказал он негромко. — Лагерь останется на полковника Бирмана.

Дейна промолчала. Ей не нравилась идея оставления лагеря на одного военачальника, но она плохо разбиралась в военном деле и вряд ли когда-нибудь поймет все его тонкости. Попроситься бы на поиски одной, но герцог точно не отпустит. Поэтому она лишь робко спросила:

— Зачем они нам, господин?..

— Могут оказаться перебежчиками, — пояснил герцог Виенто. — Если их схватят рантеранцы, разболтают про нас в два счета. Лучше бы нам опередить местных вояк.

Вместо ответа Дейна неуклюже поклонилась и с понурым видом вернулась в палатку. Проникать в Рантеран без специальной подготовки — не особо хорошая затея, для тех, кто не хочет умереть во время пыток. Но попробуй объясни это упрямцу, жаждавшему мести за покушение и наказания за возможное предательство!

Возможно, она сумеет растолковать ему это в пути.

Пока за пределами шатра шумел ветер, а Даниэль Виенто раздавал приказы, Дейна поспешно собирала свои вещи в небольшой кожаный мешок. Затея герцога казалась ей невыполнимой или, в лучшем случае очень сложной. В рантеранской столице они будут разительно отличаться от смуглых и скуластых людей с темными узкими глазами, и только чудо поможет, если их не схватят раньше беглецов.

Она положила лепешки и воду, и уже собиралась затянуть тесемки на мешке, как в темноте шатра ярко сверкнуло что-то белое. Это совсем не снег! И не бумага…

Присмотревшись, девушка увидела среди вещей герцога белую жемчужину в золотой оправе. Кольцо, которое она попыталась украсть из его дома, чтобы выполнить условие отца. Тогда у Дейны не получилось, она попалась по глупой случайности, но сейчас, когда Виенто был где-то вдалеке, вещица так и просилось в руки.

Дейна закусила губу, с сомнением глядя на находку. Решение следовало принять быстро, но ведь и она — не сорока-воровка, чтобы хватать маленькие драгоценности. Исцелиться с помощью жемчужины можно и без воровства. Лишь взять в руки, и пожелать, чтобы не немела рука, не болела нога, и самое главное, хорошо видел правый глаз.

Приближающийся скрип тяжелых сапог по снегу, резко донесшийся до слуха Дейны, заставил ее быстро вскочить и отпрянуть в сторону. Жемчужина осталась лежать нетронутой, на оставленном сером плаще герцога, но, когда тот вошел в шатер, кажется, что-то понял. И промолчал.

— Я готова идти, господин Виенто, — негромко произнесла княгиня.

Острый насмешливый взгляд мягко опустился на ее мешок, уже завязанный, но полупустой. Потом Даниэль посмотрел на Дейну, и слегка подобрел.

— У вас провизия, у меня оружие. Идти придется налегке.

— Идти? Не ехать?

— К сожалению.

— Господин герцог, — ее голос звучал тише необходимого, но Дейна была рада тому, что решилась спросить, — а нас не узнают в Рантеране?

Она имела в виду тот давний случай, когда их с Леоном схватили и бросили в местную темницу. Тогда же герцог Виенто незаконно проник в страну, убил нескольких офицеров, одного вельможу и пару стражников, а потом освободил двух шпионов. Вряд ли хан забыл такое оскорбление, даже спустя два с небольшим года.

Размышляя над этим, Дейна бросила косой взгляд на мужчину. Тот был мрачен и хмур.

— Я бы сказал, что на улицах Гритона можно встретить множество людей из Нордении и прочих стран, но я не хочу лгать. Мы там чужаки.

«И что же делать?» — хотела беспомощно спросить Дейна, но вовремя одернула себя и задала совсем другой вопрос:

— Я так понимаю, у нас есть другой план?

— Есть, — в негромком голосе Виенто отдалась легкой хрипотой неловкость. — У богатых дворян в этой стране есть гаремы. Как у мужчин, так и у женщин. Эта традиция тянется из глубины эпох, с первых ханов. Несмотря на любовь и уважение друг к другу, хан и хатин обращают внимание на фаворитов и фавориток из личных гаремов.

От стыда и смущения у Дейны заполыхали щеки, уши, шея; растерянный девичий взгляд метался по сверкающей белизне снега, избегая пытливого взора Виенто. Объяснение отдавало непристойными намеками, о которых девушке было стыдно даже думать. Раньше она хотела отдать свою невинность Леону Лоренцо, пока его не сослали в западную армию, а сейчас и вовсе избегала таких мыслей.

Но Даниэль Виенто смотрел серьезно, ожидая согласия или хотя бы робкого кивка.

И Дейна решила ему довериться, хотя ее душа мелко дрожала от напряжения.

— Хорошо, — произнесла она негромко. — Я помогу вам наказать мерзавцев.

* * *

Добраться до Гритона верхом, не привлекая лишнего внимания, оказалось непростой задачей. Дейне и Даниэлю пришлось переодеться в расшитые халаты с широкими рукавами, затем облачиться в такое же одеяние на меху, обуть причудливой формы сапоги с узкими, изогнутыми носами, и поменять прически.

Герцог особо не старался. Для местных мужчин было достаточно придать особую форму челке, чтобы она казалась пышной. Но Дейна долго пыталась воткнуть в свои мягкие кудри длинные шпильки и деревянные палочки, чтобы хоть отдаленно напоминать одну из молодых рантеранок.

Все это они сделали в придорожной гостинице, купив необходимые вещи и закрывшись в двойной комнате.

— Когда я училась в академии при дворе Хана, то не носила подобный ужас! — пожаловалась Дейна, в пятый раз вернув на место выпавшую палочку.

— Верно, — негромко согласился Даниэль. — Помните, чем это закончилось?

Дейна вздохнула и поджала губы.

Она не верила, что им удастся попасть в гаремы и выявить предателей. Слишком прозорливыми здесь были люди. Это не добрые и наивные норденийцы, готовые за пару огненных искр поверить во что угодно. Только говорить Даниэлю о своих опасениях оказалось слишком поздно, да и он был настроен решительно. В пути Дейна не раз заводила этот разговор, но ее мрачный господин так и не повернул коня.

Наскоро перекусив припасами, они оставили гостиницу и поскакали дальше.

До самых столичных предместий Дейна не сомневалась, что у герцога есть какой-то план, в который он ее не посвящает. Но когда они остановились неподалеку от белого красивого дома, с причудливой красной крышей, девушка невольно засомневалась в этом. Возможно, Даниэль Виенто импровизировал.

— Вы знаете рантеранский, Дейна?

— Нет…

— Я тоже. Без владения языком нас определят куда угодно, только не во дворец.

Дейна судорожно вздохнула, вспоминая темницу. Голые каменные стены, глумливая ухмылка дознавателя, хищный оскал палача, надвигающегося на беззащитную пленницу с острым клинком. Мрак, ужас, безысходность…

Виенто печально проследил за ее встревоженным взглядом.

— В этом доме живут молодые супруги Чэнь.

— Вот как? И чем они нам помогут?

— Хао и Мелинда Чэнь. Рантеранец и норденийка. Они поженились прошлой весной, несмотря на гнев хана, но не угодили в опалу, благодаря его верной службе.

Дейна молча кивнула. Подул холодный ветер и пришлось поправлять проклятые шпильки с палочками. Опять! Озябшие пальцы дрожали, Дейна дышала на них и надеялась, что окажется в тепле раньше, чем произойдет обморожение. В проклятом Рантеране женщины не носили перчатки и прятали руки от ветра в складках одежды. Дурной тон, как назвал это Даниэль, сам то и дело потиравший ладони одну об другую.

— Они определят нас в гарем, — добавил напоследок Виенто, и направил коня в сторону невысоких решетчатых ворот.

— Но с чего вдруг? — угрюмо уточнила Дейна, следуя примеру господина. — Вы знакомы?

— Мелинда в девичестве носила фамилию Виенто, — пояснил Даниэль, не оглядываясь. — Она — приемная дочь моей покойной тети.

Слегка приободрившись, Дейна последовала за ним. Она боялась, что сейчас откроют привратники, застрекочут на своем рантеранском и захлопнут ворота перед незваными гостями. И в чем-то даже оказалась права — низкорослые смуглые люди в темных халатах смотрели на них исподлобья и с готовностью держали руки на рукоятях своих клинков.

Даниэль Виенто медленно сказал что-то на ломаном рантеранском. Дейна внимательно прислушалась и уловила в его речи повторившееся несколько раз имя «Мелинда».

Как славно, что у него есть знакомые в этой диковатой стране. Даже с сомнительным родством.

На порог дома вышла красивая белокурая женщина в зимнем меховом халате, и, покачивая бедрами, неспешно направилась к наглухо закрытым воротам. Только Дейна успела испугаться, что она сейчас погонит незваных гостей прочь, а Мелинда Чэнь уже закричала на нерадивую прислугу, замахнулась на кого-то веером, и слуги кинулись отпирать замки.

— Она не поколотит нас? — спросила Дейна с опаской.

— Мелинда — одна из немногих людей, кого я знаю с детства, и кто сумел не разочаровать меня, — Даниэль улыбнулся уголком губ.

Что-то неприятно и остро кольнуло внутри. Ревность? Но с чего бы, ведь у Дейны есть Леон, а эта дама замужем…

Тем временем красавица продолжала стоять на крыльце, улыбаться подходившим гостям, и оставаться невозмутимой, милой, доброй. Видимо, Даниэль не слукавил, они и впрямь знают друг друга с детских лет…

— О, Даниэль, — с теплой улыбкой произнесла Мелинда, — мой дорогой неродной кузен! Я и не ожидала, что ты почтишь вниманием наше скромное жилище. А кто это с тобой?

Острый и внимательный взгляд вскользь пробежал по Дейне. Но та не была простушкой. Выпрямилась в седле и смерила Мелинду таким же едким взором.

— Княгиня Морлан, — невозмутимо сообщил Виенто, словно не заметил их ядовитых переглядок. — Единственная из моих людей, оставшаяся мне верной до последнего.

— Ах, милый братец, ты слишком любишь драматизировать! — она рассмеялась тонким серебристым смехом и больше не смотрела на Дейну, словно той вовсе не было. — Но я рада тебя видеть! В этой глуши можно сойти с ума от одиночества! Мой дорогой супруг часто уезжает в Гритон, а я совсем одна…

Слушая ее звонкое щебетание, Дейна не забывала поглядывать по сторонам. От ее цепкого взгляда не укрылись многозначительные переглядки слуг, плотно закрытые двери, и, самое главное, крепкие замки на воротах.

Посторонившись, Мелинда пропустила в дом гостей, а потом задвинула тяжелую стальную щеколду тонкими пальчиками, тихим и бережным движением. Даниэль, увлеченный рассказом о сложном пути, не заметил этого, а Дейна уловила незримую опасность в жесте хозяйки. Чтобы не привлекать внимания, девушка быстро оглянулась назад и тут же поспешила следом за господином. Тронула его за руку.

— Мы в опасности, — выдохнула Дейна чуть слышно.

Если Даниэль Виенто услышал и понял, то не подал виду.

Обстановка и убранство в доме Чэнь удивляли взгляд. Дейна Морлан привыкла к длинным узким столам, обитым бархатом стульям с высокими спинками, мягким глубоким креслам, в которых можно расслабиться после тяжелого дня. В рантеранском же поместье было слишком много пустоты и простора. Гладкие полы под ногами, циновки на маленьких широких столах из светлого дерева, цветные коврики, на которых полагалось сидеть, гуляющий по комнатам ветер…

Дейна смотрела на все это с унылым недоумением, Даниэль — с изрядным любопытством. Непонятно было, нравится ли ему такая обстановка на самом деле или он просто искусно проявляет вежливый интерес. А Мелинда продолжала весело щебетать о своей скучной жизни, не особо задаваясь вопросом, хочется ли гостям все это слушать.

Наконец Дейна не выдержала.

— Я хотела бы жить такой скучной жизнью, госпожа, — брякнула она, едва они вошли в гостиную.

Мелинда Чэнь усмехнулась, весело посмотрела на девушку. В хитрых, словно у лисицы, зеленых глазах, блеснула сталь.

— И какой же вы представляете мою жизнь, княгиня Морлан?

— Беззаботной, — ответила девушка, подняв голову и глядя прямо в лицо красавицы. — Спокойной. Чтобы не думать зимой, тратить деньги на еду или на дрова.

— О, Боги! Неужели норденийские князья так обнищали?

Дейна вспыхнула от унижения и злости, Мелинда победно улыбнулась, а Даниэль, нахмурившись, коснулся рукава своей названной сестры. Снисходительно хмыкнув, она повернулась в его сторону и пропела сладким голосом:

— Да, дорогой кузен?

— Я прошу вас не делать поспешных выводов, — сказал Даниэль удивительно мягким голосом, какого прежде от него Дейна не слышала. — Не всем норденийским дворянам обеспечены богатство и успех по праву рождения.

Одарив его тонкой улыбкой, Мелинда ничего не ответила.

Узенький диванчик вдоль стены — едва ли не единственное напоминание о том, что хозяйка поместья раньше жила в Нордении. Едва гости сели, Мелинда придвинула низкий столик и велела слугам принести чай.

Даниэль и Дейна переглянулись. Теперь они стали равными, даже несмотря на условное родство герцога с Мелиндой, но не кроется ли в этом главная опасность? Принесенный чай был налит в маленькие широкие стаканы из толстого стекла, благодаря чему стенки не обжигали руки. Напрасно Дейна тщательно вглядывалась в светло-зеленый напиток, никаких следов яда или снотворного там не обнаружилось.

— Чай безвреден, дитя мое, — пропела глумливо Мелинда. — Вы можете его пить без опасений за свою жизнь.

Ей не понравилась Дейна Морлан, она раздражала хозяйку поместья густыми роскошными кудрями и непокорным нравом. Но к чему показывать это так рьяно и беззастенчиво? Дейна густо покраснела от злости и уже собралась, было, ответить, но Даниэль негромко кашлянул, одновременно прося ее о сдержанности и привлекая внимание названной сестры.

— Если честно, дорогая Мелинда, мы пришли к тебе по одному важному и деликатному делу.

Лицо красавицы стало серьезным, насмешливая улыбка исчезла, глаза сверкнули изумрудным торжеством.

— Я так и подумала, кузен. Между нашими странами идет война, ты не мог прибыть по другому поводу.

— О вашей проницательности можно слагать легенды, — отшутился герцог. — Нам нужно попасть во дворец.

— Ммм… очень смелое желание. И невыносимо глупое. В нынешней ситуации ты войдешь туда либо пленником хана, либо наложником для хатун. Разницы почти что нет.

На бледное напряженное лицо Виенто легла тень, ладони сжались в кулаки. Прежде чем задать следующий вопрос, он помолчал еще несколько мгновений.

— А княгиня Морлан?

— Эту чудесную девицу будут рады видеть все работорговцы, слишком хорошенькая для однообразного на женщин Гритона, — ухмыльнулась Мелинда и села на циновку, скрестив ноги по-рантерански. — Ее возьмут за эти чудные кудри и притащат в гарем хана, едва она потеряется в рыночной толпе.

В сладком голосе прозвучало нескрываемое злорадство. Неужели она наконец-то показала истинное лицо?

— Что до тебя, милый братец, то придется приложить усилия и ублажать императрицу изо всех сил, — тонкие алые губы снова растянулись в усмешке. — Иного пути нет.

Ни один мускул не дрогнул на бледном красивом лице.

— Я не связан узами брака, а значит, готов на это, — произнес Даниэль Виенто медленно, тяжелым тоном, не сводя испытывающего взгляда с Мелинды. — Княгиня Морлан тоже согласна. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты нам помочь.

Красавица томно вздохнула, небесно-голубые глаза стали грустными.

— Я могла бы многое, родись я мужчиной. Но в нашей семье все решает супруг, как глава рода и хозяин дома.

— Так уж и все? — уточнил Даниэль с нескрываемым сомнением. — Ладно… — он коротко вздохнул и наконец-то взял в руки чуть остывший стакан. — Мы подождем его. Спешить некуда.

Спешить было куда. Дитер и Вольф, предавшие сюзерена, были способны на любую глупость и подлость, лишь бы спасти свои жалкие жизни. Но если герцог медлит, значит так надо. Или он просто играет в покорность, присматриваясь к поведению названной сестрицы, прикидывая, что будет дальше.

Дейна решила, что в этой игре нет ничего дурного. Если они будут в четыре глаза наблюдать за каждым движением и словом Мелинды, можно держать ситуацию под контролем. Оставалось надеяться, что это вообще получится, и что они не в ловушке. Во всяком случае, когда хозяйка поместья стала пить чай вместе с ними, у Дейны отлегло от сердца.

* * *

Хао Чэнь оказался представительным мужчиной высокого роста. Он не носил бороды, шмыгал простуженным носом и зябко кутался в зимний синий халат. Особого интереса для Дейны этот усталый мужчина со смуглым лицом не представлял, но она поклонилась одновременно с герцогом Виенто.

— Я счастлив видеть и принимать дорогих гостей в своем доме, — сказал он на норденийском, но с сильным рантеранским акцентом, а потом кинул несколько гневных фраз жене.

Мелинда сверкнула глазами и яростно отчеканила что-то в ответ, потом заметила, как Даниэль и Дейна переглянулись.

— О, не беспокойтесь, — проворковала она, явно почувствовав, что слова расходятся с делом. — Мой муж — изрядный ворчун, а еще у него тяжелая служба. Да, милый? Сейчас слуги принесут еще чая, и обед, — тонкая рука потянулась к витому шнуру на стене, — и мы все мирно обсудим.

Даниэль сдержанно промолчал. Хао что-то пробормотал себе под нос, затем махнул рукой и сел на кресло, прямо напротив Дейны. А женщины сочли за лучшее не замечать мужского недовольства.

Только сейчас, когда упомянули обед, Дейна почувствовала сильный голод. Она не ела со вчерашнего вечера, но старалась не вспоминать об этом. И лишь в рантеранской гостиной, в тепле и уюте, аппетит вернулся к ней с двойной силой. Но девушка молчала и молча ждала, пока Даниэль и Мелинда говорили о чем-то светском и незначительном.

Все бы ничего, но Хао Чэнь, вальяжно развалившийся напротив нее, пожирал девушку жадным, похотливым взглядом. Дейна не знала, куда от него укрыться, и когда принесли обед, была рада еще сильнее.

— Соевый суп, салат из острой капусты, — начала перечислять Мелинда еду, незнакомую северянам, — рис и рыба. Наша пища может показаться однообразной. Зато она вкусна, ведь у нас есть соль и перец.

«Дешевые соль и перец!», — хотела было произнести Дейна, но под тяжелым взглядом господина осеклась.

Некоторое время все молча ели, не тратя время попусту на разговоры.

— Мой названный братец и эта… девушка, — Мелинда снова подпустила шпильку, оглядев Дейну свысока, — желают попасть в гаремы хатун и хана. Не знаю, для чего им это нужно, но это и не нашего ума дело.

— Нашего, — сварливо ответил Хао. — Если они замыслили убить правителя, нас казнят вслед за ними.

— Нет, — вмешался Даниэль в назревающую семейную ссору. — Просто это единственный способ попасть во дворец, оставаясь относительно свободными. А нам нужно найти двух прохвостов, которые меня предали…

Тяжелый кулак угрюмого рантеранца с силой ударил по столу. Посуда задребезжала, остатки супа выплеснулись из глубоких мисок, у Мелинды задрожали губы. Но, к своей чести, красавица осталась сидеть с прямой спиной и сухими глазами.

— Я не позволю решать ваши норденийские шашни, используя мою семью! — проревел оскорбленный хозяин дома. И тут же добавил, тихо и хрипло: — у нас двое детей. Они останутся сиротами и станут нищими, если с нами случится беда.

Мелинда продолжала молчать, не вмешиваясь, но ее хитрый лисий взгляд скользнул по напряженному лицу Даниэля. Неужели что-то задумала?

Тем временем Хао хищно покосился на Дейну, и ей захотелось сжаться в комок. На всякий случай девушка придвинулась поближе к герцогу.

— Впрочем, — добавил Хао спокойнее и добрее, — мы могли бы закрыть глаза на грозящие нам опасности. Разумеется, за достойную плату с вашей стороны… Видите ли, господин Виенто, мы с женой давно планируем завести собственные гаремы.

Даниэль дернул щекой.

— Что за вздор?

— У всех благородных семейств Рантерана есть гаремы, — развел руками Хао. — Нам было недосуг заниматься этим, но вот, вы пришли сюда и подали мне идею. Что скажете на предложение остаться в нашем доме и на наших условиях, чтобы доказать свою полезность? Иначе как я смогу убедить хана и хатун?

— Зачем их убеждать? — спросила Дейна срывающимся голосом. Испуганно и невпопад.

— К ним в гаремы поступают самые лучшие и самые красивые люди. Ну же, соглашайтесь! Я вижу, прекрасная девица Дейна еще не ведала мужчины, и готов ей в этом помочь. А вы, Даниэль, знаете Мелинду лучше меня, верно?