Печать света

Глава 11

Пока они грузились в поезд и ехали до Дувра, Мири все посматривала на Андрея. Он заметно осунулся и похудел. Всю дорогу молчал, стараясь лишний раз не встречаться с ней глазами. На Лилу он тоже не смотрел. Мири стало жалко названого братца: ему от предательства девочки должно быть намного больнее, чем ей самой. Они знают друг друга много лет, и он всегда относился к ней с трогательной любовью, заботился, оберегал, восхищался ее способностями, а в ответ такое откровенное и беззастенчивое желание использовать его, как любого другого. На подъезде к Дувру Мири встала и пошла к дверям.

– Ты куда? – вскинулась Лилу.

– В лабиринт.

Глаза девочки сузились, темные губы вытянулись в злую нитку, но она молча подхватилась и пошла к выходу. Андрей взял свой и ее рюкзаки и выскочил на перрон вслед за своими спутницами. Мири хотела было отправиться в замок, который возвышался на горе, пешком, но потом решила не уподобляться жестокостью своим врагам и направилась к стоянке такси.

– Разве здесь есть пещеры? – подозрительно спросила Лилу.

– Есть. Многокилометровые тоннели, которые выкопал неизвестно кто еще до римлян. Потом их углубляли и расширяли все, чуть ли не перед каждой войной: наполеоновской, Первой мировой, Второй мировой…

Таксист доставил их ко входу в туристический офис, который располагался на территории крепости. Низкое здание было совершенно неприметно и очень функционально. Они узнали, что следующая экскурсия в пещеры начнется через полтора часа, и, оплатив билеты, отправились в кафе. Никто не обратил внимания на одинокого мужчину в бейсболке с длинным козырьком и с фотоаппаратом на груди, который тоже приехал на такси вслед за ними. Человек этот рассматривал открытки на стенде, пока они оплачивали экскурсию, а потом тоже направился к прилавку.

– Зачем нам экскурсия? – капризно спросила Лилу, когда все трое устроились за деревянным столом кафе, и Мири принялась за горячий шоколад, а Андрей – за черный кофе. – Я не хочу ждать.

– Ты расстроилась, что никого из «Мудрости Сиона» нет поблизости? – не удержалась Мириам.

– Я буду поблизости от тебя, пока ты не приведешь нас к Золотому городу, – прошептала девочка, подавшись вперед и окинув Мириам ненавидящим взглядом. – И смотри, не заплутай по дороге…

– Думаю, экскурсия нужна, чтобы просто войти в тоннели, да? – вмешался Андрей.

– Да, – отозвалась Мири, решив впредь вообще не заговаривать с Лилу и игнорировать ее. – Там очень солидные ворота.

Полтора часа, проведенные в тягостном молчании, показались всем очень длинными. Но в конце концов они все же кончились, и троица присоединилась к группе, собравшейся подле запертых ворот. Все погрузились в электрокары и некоторое время тащились по тоннелям, слушая экскурсовода. Выгрузились в большом зале и пошли вслед за солидной дамой, которая добросовестно перечисляла количество войск и припасов, укрывавшихся здесь в ожидании вторжения Наполеона. Мири взглянула на перстень, который надела на палец, пока ехали в электрокаре. Перстень был ей велик и более-менее держался только на большом пальце, да и то она все время сжимала руку в кулак, опасаясь, что кольцо соскользнет. Лучик Путеводной звезды указывал вперед и вправо. Группа двинулась за экскурсоводом, рассматривая надписи на стенах. Мири сделала несколько шагов вперед и увидела боковой тоннель, прикрытый деревянным щитом. Дождавшись, пока группа скроется за поворотом, она указала Андрею на щит. Тот попытался отодвинуть его, но толстые доски оказались слишком тяжелыми.

– Позвольте, я помогу.

Все трое обернулись. К ним подошел турист в бейсболке и ухватился за щит. Мири начала что-то говорить, настаивая, чтобы он шел за группой, иначе пропустит самое интересное, а она просто хотела сфотографироваться на фоне темного тоннеля, такая блажь…

– Не тратьте время, Мириам, – сказал мужчина. – Экскурсовод может вернуться.

Пока Мири стояла с открытым ртом, мужчина и Андрей сдвинули щит, все пролезли внутрь и вернули щит на место. Пройдя несколько шагов и включив фонарь, Мириам обернулась и уставилась на человека в бейсболке. Она уже поняла, что где-то видела его. Но где?

– Кто вы такой?

– Меня зовут Поль Танье. Вы не узнали меня, Мириам? Я брат вашего будущего мужа.

– Но… но что вы здесь делаете?

– Он пришел, чтобы попасть в Золотой город, – сказала Лилу. – Тебе не удалось провести единственного умного человека в «Мудрости Сиона», сестрица. Впрочем, если у кого-нибудь есть оружие, мы можем его убить.

– Я всегда подозревал, что ты добрая девочка, – сказал Поль, извлекая из кармана пистолет. – Идите вперед. Я буду, так сказать, в арьергарде.

– Идем! – Лилу решительно направилась в глубь тоннеля. – Ты же не хочешь, чтобы нас нагнали и вернули на экскурсию? Иди вперед!

Взглянув на перстень и убедившись, что тоннель ведет в правильном направлении, Мириам зашагала по широкому проходу меж каменных стен. Шаги четырех пар ног гулко отдавались под сводами, и Мири без труда различала неровную походку девочки. Через некоторое время она с удивлением поняла, что не слышит больше шаркающих шагов, оглянулась и увидела, что Анри несет Лилу на руках. Вскоре они дошли до развилки. Тоннели уходили направо и налево от Т-образного перекрестка. Мири опять взглянула на кольцо. Луч камня, словно стрелка компаса, указывал вправо. Все послушно повернули и двинулись дальше. Потом был новый поворот и еще один. Тоннель сузился, кое-где было сыро, потом опять шел сухой участок. Тоннель стал еще уже и ниже. Мири наклоняла голову, Анри шел, согнувшись, Лилу он нес на спине. Как там двигался Поль, Мири даже не смотрела. Всю дорогу ее терзал вопрос: знает ли Эмиль, чем занимается братец, какую роль он играет в организации «Мудрость Сиона» и в ее жизни… знает или не знает?

Через некоторое время Мири стало казаться, что они бродят в подземелье не один день. Впервые мелькнула мысль: а работает ли камень-компас в обратную сторону? Если они ничего не найдут… как, черт возьми, они будут отсюда выбираться? Все шли молча, словно говорить было не о чем. Наверное, это свойство лабиринта, думала Мири. Каждый из людей, двигавшихся по узким тоннелям, то и дело касался одного из своих спутников, слышал их дыхание, видел сосредоточенные и усталые лица. И все равно остро, почти до слез чувствовал свое одиночество. Все они идут к Золотому городу. Но у каждого своя цель. «Как так может быть, – удивленно думала Мириам. – Мы идем вместе, в одном направлении, пробираемся по этому чертову тоннелю чуть ли не прижавшись друг к другу, и все же мы словно идем в разные стороны. Каждый сам по себе, к своей и только своей цели. Зачем иду я? Затем, что меня вынудили. Назначили хранительницей и вложили в мои руки артефакты: медальон, перстень и книгу. Я как компьютерное устройство: навтыкали в него флешек и дивайсов, оно жужжит и выдает некий результат. Каков будет результат – компьютеру неизвестно и неинтересно. И вообще, его бы воля, он бы и не связывался со всякими приключениями. Замуж бы вышел… То есть, тьфу, я бы замуж вышла».

Вспомнив об Эмиле, Мири зашмыгала носом и злобно покосилась на Поля. У этого типа, понятное дело, цель есть, и шел он к ней, похоже, долго. Сбор материалов и поиск артефактов проводился не один год. «А хочется господину Полю Танье… думаю, денег и власти».

Потом Мири стала думать о Лилу, и мысли ее были темными и недобрыми. Удивительно – такой мощный интеллект, и такая эгоистичная и лишенная светлых чувств натура. Собственно, девочку влечет то же, что и Поля: власть и богатство. Только формулирует она это более по-детски, в соответствии с подростковыми ощущениями: всемогущество, всезнание. На секунду Мири стало страшно: а вдруг Лилу и правда обретет все это в Золотом городе? Последствия будут ужасные, даже катастрофические. Без нравственных и прочих тормозов девочка станет настоящим чудовищем. Но сама Мири в чудовищ верила с большим трудом, а потому стала думать об Андрее. Ей было жаль, что брат, такой веселый и открытый, очень изменился. После поездки на Алтай он стал молчалив, редко улыбался и, казалось, все время думал о чем-то своем. Мири надеялась, что тяжелое впечатление, которое произвели на него события в скиту, со временем все же немного рассеется и Анри будет прежним – творческим, веселым, порывистым юношей. Она вздохнула. Не хватало ему еще в этот чертов лабиринт попасть, после алтайских-то гор и злоключений. И за этой мыслью пришла другая: а зачем, собственно, он вообще сюда полез? Ну, то есть понятно, что ради клада, Золотого города и связанной с ним тайны. Но вот зачем ему Золотой город? Она оглянулась. Анри устал, он поставил Лилу на ноги, и некоторое время девочка шла сама. Потом сказала: «Не могу больше», – и молодой человек опять понес ее на руках.

Через некоторое время Мири тоже выбилась из сил. Она бросила рюкзак на землю и села на него. Анри так же устроил девочку, сам опустился прямо на камень. Поль сел в стороне.

– Уберите пистолет, – сказал Анри. – Ни у кого из нас нет оружия. Если уж так получилось, что вы оказались с нами, идем вместе.

– Прошу вас помнить, что мы идем не вместе, – сухо сказал мужчина. – Не надо обольщаться. Каждый идет к своей цели и каждый ищет что-то свое.

Но пистолет он спрятал в карман. Мири попила воды, потом достала шоколадку. Оказалось, что в рюкзаке у Анри, кроме воды, ничего съедобного нет. Не глядя на девочку, Мири разломила шоколадку и половину протянула Анри. Он поделился с Лилу, хоть, будь воля Мириам, шоколадка застряла бы в горле маленькой мерзавки.

– Сколько еще идти?

Голос Анри прозвучал так хрипло и чудно́, что Мири испуганно вздрогнула.

– Не знаю, – шепотом ответила она.

– Мы шли сорок минут, – сказала Лилу.

– Не может быть!

– Я слежу за часами. Сама посмотри.

– У меня нет часов, только на мобильном. А он тут вообще сдох. Батарейка, может, села, – с досадой призналась Мири.

– Нет, это не батарейка… думаю, все дело в пещере.

Анри молча смотрел на свои часы.

– Сколько времени? – спросила Мириам.

– Не знаю, – растерянным шепотом произнес он. – Часы… по ним получается, что мы шли минут пятнадцать, не больше.

– Это лабиринт, – пробормотал Поль, маленькими глотками отпивая воду из бутылки.

Лилу, шипя, как рассерженная кошка, потянула к себе фонарь, направила луч на свои часики и замерла.

– Теперь… теперь они показывают, что мы здесь минут двадцать… но этого не может быть!

– Да, – кивнула Мири. – Этого вообще не может быть, ты не забыла? Не бывает драконов, никто не дарует злым девочкам вечную жизнь и груды золота. Мы просто умрем здесь.

– Я умру последняя, – прошипела Лилу, с ненавистью глядя на девушку.

– Почему это?

– Потому что я убью тебя, и мне будет что есть.

Мири отшатнулась, больно стукнулась затылком о каменную стену, подобрала рюкзак и, встав, побрела вперед. За очередным поворотом они вдруг почувствовали, что стало холоднее и впереди задышало пространство. Девушка замедлила шаг, и вся группа цепочкой тянулась следом, ворча и выглядывая из-за ее плеча. Мири, не обращая внимания на своих спутников, пристально смотрела то вперед, то под ноги. И вот в какой-то момент вместо серого камня пола показалась чернота. Мири остановилась и продолжала светить себе под ноги. Камень кончился. Чернота оказалась пустотой, провалом, который зиял на пути. Лучи фонарей заметались, ощупывая пространство вокруг. Они увидели стены и потолок, те по-прежнему были близко, на расстоянии вытянутой руки. Но вот пол… пол кончился, темнота уходила куда-то вниз, и лучи фонарей не находили дна. Путники скорчились на краю пропасти. Была она неширокой – метра четыре. Но это как раз то расстояние, которое невозможно перепрыгнуть. Анри достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой, допил остатки и бросил бутылку вниз. Они считали. Все, каждый про себя. Раз, два, три, четыре – потом послышался чуть слышный «пум».

– Не так чтобы очень глубоко, – пробормотал Поль.

– Хватит, чтобы убиться, – холодно отозвалась Мириам. – Причем убиться насмерть.

– Да ладно! – недоверчиво воскликнула девочка. – Подумаешь, ну, четыре метра.

– Ты в школу ходишь? – зло спросила Мири. – По закону всемирного тяготения скорость тела в свободном падении равна 9,8 метра в секунду умножить на время.

– И что?

– Это значит, что за это время расстояние будет равно 9,8 умножить на время в квадрате, поделенное пополам, – печально сказал Анри.

– Говорите по-человечески! – топнула ногой Лилу. – Это глубоко?

– Метров восемьдесят.

– Что же нам делать? – жалобно спросила девочка. – У нас ведь не из чего построить мост.

Она с надеждой уставилась на Анри. Тот пожал плечами. Мост и правда сделать не из чего. Он уже посветил вперед, за пределы пропасти, и увидел, что продолжение пути есть: каменный пол, стены, все то же, что было до сих пор. И в тоннеле на той стороне не имелось ровным счетом ничего, за что можно было бы зацепить брошенную веревку и даже веревку с кошкой.

Конечно, он все равно попытался. Остальные отошли подальше, чтобы дать ему место. Анри раскрутил кошку, бросил; якорек приземлился на той стороне, но безнадежно скользил по полу: уцепиться было категорически не за что. Анри кидал раз за разом, надеясь, что лапы кошки застрянут в какой-нибудь щели, зацепятся за выступ… Но стены и пол лабиринта были до обидного гладкие. Не имелось там щелей и выступов.

Поль сидел на каменном полу и смотрел на бесплодные попытки Анри.

– А если это не случайный провал? – спросил он вдруг. – Если это испытание?

– Если это испытание, то мы его провалили, – зло сказала Лилу. – Нам не перебраться на другую сторону, потому что у нас нет ни единой доски! – тут ее осенила новая мысль. – А вот помните, там, у входа в тоннель, был такой деревянный щит? Мы еще за него пролезали? Может, если вернуться за ним… – взгляд ее обратился на Анри.

Юноша, не отвечая, взял два фонаря и при их свете внимательно оглядывал стены на противоположном «берегу».

– Испытание? – пробормотала Мири, пытаясь уследить за мыслью Поля. – То есть вы думаете, что это что-то типа «моста веры»? Как в «Индиане Джонсе»?

– Что такое «Индиана Джонс»? – нетерпеливо спросила девочка.

– Это кино такое, – задумчиво отозвалась Мири. Она подползла к краю и, опустив руку за край пропасти, провела ею от одной стенки до другой. – Там ничего нет, – сказала она, обращаясь к Полю.

– Вера, – повторил тот.

– Вера, – как эхо отозвалась Мириам. – Это интересно. И кто же, по-вашему, должен первым доказать свою веру?

– Можем кинуть жребий, – подал голос Анри. Он аккуратно сматывал веревку.

– Эй, вы совсем с ума посходили? – Лилу, не в силах сдержать бешенство, пнула Поля ногой. Тот замахнулся было, но Анри рывком оттащил девочку назад и мрачно глянул на мужчину.

– Не советую, – негромко сказал он.

– Тогда уйми свою маленькую стерву, – огрызнулся Поль. Он устал, был зол, и ему очень не нравилась Лилу, а потому он добавил: – На твоем месте я не стал бы так уж о ней беспокоиться. Знаешь, зачем она взяла тебя с собой? В легенде о Золотом городе и драконе, который его сторожит, есть намек, что Фафнир может потребовать человеческую жертву, чтобы пропустить к Золотому городу. Твоя подружка изучила все имеющиеся материалы и, думаю, постаралась учесть все возможные варианты. Так вот ты и есть тот потенциальный жертвенный баран, которого она с радостью скормит дракону.

Анри обернулся и внимательно взглянул на девочку. К удивлению Мири, Лилу не стала ни оправдываться, ни отрицать жестокие слова Поля. Лилу стояла на краю пропасти, выпрямившись, вздернув подбородок, сжав кулаки. Ее темные губы казались черными на смуглом лице. Не отводя глаз от лица Анри, она повторила:

– Что такое «мост веры»?

Анри опустился на пол и принялся убирать веревку и кошку в рюкзак, усталым голосом рассказывая:

– В одном старом фильме есть такой эпизод: чтобы добраться до желаемого сокровища, человек должен был перейти пропасть. А еще он должен был очень верить в свою миссию. И хоть моста никто не видел, но он появился, едва этот верующий шагнул в пропасть…

Он не успел еще договорить, как услышал короткий вскрик Мириам и быстро поднял голову. Лилу шла через пропасть. Она не смотрела вниз, она не смотрела вокруг, она просто шла, раскинув руки в стороны, как дети ходят по бревну или парапету. Четыре метра – не такое большое расстояние, и вот девочка обернулась и с торжеством посмотрела на них, стоя на твердой земле.

– Киньте мне фонарь, – крикнула она. – Я пойду в Золотой город!

– Анри, не надо, – Мириам протянула руку, но было поздно: молодой человек подхватил свой рюкзак и фонарь и шагнул с края тоннеля. Он смотрел на Лилу, которая ждала его, не выказывая ни страха, ни волнения, лишь нетерпение. Как только он ступил на другую сторону, она развернулась и устремилась в тоннель, уверенная, что брат пойдет за ней. Но Анри остановился и оглянулся на Мири.

– Иди сюда, – позвал он.

– Я… я боюсь, – она попятилась, чувствуя дурноту при мысли, что нужно ступить на эту темную пустоту.

Однако Поль успел собраться с духом. Он встал, тоже подхватил свой рюкзак и, бормоча то ли молитву, то ли ругательство, шагнул за край. И камнем полетел вниз. Раз, два, три, четыре… раздался ужасный, отвратительный звук рвущейся влажной плоти, которая врезалась в скальную породу. И все – ни крика, ни стона. Мириам без сил опустилась на холодный камень. Ее трясло, перед глазами метались искры, рот наполнился кислым привкусом.

– Мири, – голос Анри доносился как сквозь вату. – Иди ко мне. Иди сюда.

– Нет, – она еле шевелила онемевшими губами. – Я не могу. Он верил – и упал. А я… я даже не верю. Не верю и не хочу.

– Дело не в желании, – настойчиво говорил Анри. – И даже не в вере. Дело в тебе. Пройдет только тот, кто должен. Кого ждут.

– Тебя ждут? – Мири уставилась на него, вытерла слезы и переспросила еще раз. – Но почему?

– Не знаю, – он покачал головой. – Может, я жертвенный баран. Иди и не бойся. Ты не упадешь.

– Да?

– Да. Вспомни, у тебя Печать и Путеводная звезда. Без тебя мы не сможем пройти лабиринт и не сможем попасть в Золотой город. Артефакты проведут тебя. Ну же, Мири, давай!

Господи, как дрожат ноги… Она встала, держась за стену. Сделала шаг вперед, еще один, зажмурилась и отступила бы назад, если бы повелительный голос Анри не зазвучал снова:

– Смотри на меня, на меня, слышишь?

Повинуясь, она уставилась ему в лицо. Бедный, как он осунулся! И словно стал старше. Намного старше. И глаза. Раньше они были яркие, а теперь бледно-голубые. Странно, разве у человека может поменяться цвет глаз? Или это так кажется, из-за полумрака?

Анри подхватил ее, как только девушка ступила на каменный пол.

– Молодец, – сказал он. – Давай немного посидим, а потом пойдем дальше. – Какое-то время они в молчании просидели на полу. В голове у Мири было пусто. Только все время, как считалочка, повторялись слова: раз, два, три, четыре… Наконец, не выдержав, она встала и заявила, что пора идти дальше. И опять они брели по лабиринту, то и дело поглядывая на сапфир, лучик которого служил путеводной нитью. А потом вдруг тоннель несколько расширился, и получилось что-то вроде площадки. Мири взглянула на кольцо – луч указывал на стену. Осветив камень фонарями, путники увидели грубо высеченный контур двери. В центре темнел кружок чуть больше медальона.

– Это дверь! – зашептала девочка, дрожащими пальцами проводя по углублению. – Ну, что же вы стоите столбами? Мири, открывай скорее!

Мириам медленно сняла с шеи медальон и осторожно приложила его к кружку. Сперва ничего не происходило, и она попыталась убрать Печать. Но не тут-то было! Та словно приклеилась и теперь поблескивала на каменной стене совершенно неуместным и нелепым украшением. А камень… Что-то происходило с ним, что-то противоречащее законам физики. По всему периметру начерченной двери камень как-то вдруг истончился, посыпался песком, и вот уже медальон упал на пол, а перед ошарашенными людьми открылся темный проем. Мири подобрала медальон, и, объединив свет фонарей, они разглядели пещеру. Пещера была невелика, но имела подозрительно правильную прямоугольную форму. По стенам виднелись какие-то уступы и, проведя рукой, Мири нашла несколько ржавых штырей и колец.

– Может, это крепления для факелов? – шепотом спросил Анри.

– Может.

В противоположной стене темнела дверь; очень небольшой прямоугольный проем, из которого отчетливо тянуло холодным воздухом. Все направились к ней, Мири сделала шаг в сторону, оглядывая стены при свете фонаря и пропуская нетерпеливо стремящуюся вперед Лилу. Под ногой что-то покатилось. Она посветила вниз и подобрала камень… нет, металл. Фигурка была округлой формы, по размеру с бильярдный шар…

Она вдруг увидела, что осталась одна: Анри и Лилу уже шагнули в темный проем и пропали, только лучи их фонарей мелькали короткими вспышками. Сунув фигурку в рюкзак, Мири поспешила следом и, согнувшись, протиснулась в прямоугольное отверстие.

За дверью оказался новый зал. Впрочем, на зал это было мало похоже. Скорее длинный неф в готическом храме, где над головой смыкаются летящие арки, а по бокам ряды колонн, за которыми не видно стен… Однако все формы и линии выглядели выгнутыми и искривленными, так не бывает в здании. Нет, это не похоже на храм. Скорее… скорее на пасть дракона. Кто-то могучий раздвинул челюсти гигантской твари, разомкнулись зубы, образовав сталактиты и сталагмиты, меж которыми стлался волнистый и неприятно ровный каменный язык. Мири и Анри посветили в стороны. Что-то угадывалось там, за частоколом полусомкнутых сталактитов, некое пространство, то мутно-бледное, то вспыхивающее неясными искорками, а то вдруг быстро и жадно поглощавшее свет фонаря. Или это лишь иллюзия? Анри ахнул, тоненько заскулила Лилу, и Мири поняла, что она тоже видит нечто: мягкое золотое свечение пробиралось откуда-то издалека, и вместе со светом доносился – легким дыханием – теплый, едва уловимый ветерок. Еще несколько торопливых шагов, и там, за частоколом каменных зубов, пригрезились людям очертания стройных башен, горделиво возносящихся в опаловое небо… Нефритовые воды ласкались к порфировым ступеням, ведущим в золотистый туман; влажным ониксом сверкнул взгляд легконогого создания, ступавшего по изумрудной траве; душистый ветер тронул кожу, и нежный звук поплыл по пещере – как звон хрустальных колокольчиков – далеко-далеко… Лилу вдруг дернулась в сторону и попыталась сойти с дорожки, протиснуться сквозь каменную решетку сталактитов. Она что-то бормотала, извивалась всем телом, не обращая внимания на ободранные в кровь ладони. Через несколько минут бесплодных усилий девочка сознала, что даже ее тщедушное тельце не пролезает меж зубьев ограждения. Плача, она пнула камень ногой, а потом, обернувшись, крикнула:

– Что вы стоите столбами? Помогите мне, сломайте эти дурацкие сталактиты. Анри, иди сюда!

Но Анри не успел прийти ей на помощь. Словно судорога прошла по пещере, потускнел золотой свет, и откуда-то из темного жерла тоннеля, маячившего впереди, потянуло тяжелым затхлым запахом.

– Нет-нет, пустите меня, пустите, – бормотала девочка, которую Анри подхватил на руки. Но она вырвалась и вдруг бросилась к Мириам. Вцепилась в нее и зашептала:

– Дай мне его!

– Что?

– Дай мне Печать света! Тогда они пустят меня туда…

Мириам растерялась, но не успела ничего сказать или сделать. Анри, издав какой-то не вскрик даже, а хрип, попятился и потянул ее за собой. Из темного жерла пещеры, из мрака и волны душного зловония надвигалось нечто. Темное чешуйчатое тело, уродливая морда с выпученными глазами, неприятно-человеческие по строению челюсти, а на толстом змееобразном тулове маленькие ручки с многосуставчатыми пальцами. Фафнир был отчетливо видим в тускло-золотистом свете, и был он отвратителен. Голова Фафнира, размером с кабину КамАЗа, выдвинулась им навстречу, и чудовище замерло, пристально разглядывая людей. Осторожно дыша, Мири поражалась тому, что чудовище оказалось точь-в-точь таким, как было нарисовано на той фреске, виденной в Москве, в приснопамятную ночь охоты за привидениями. Еще она отметила, что в запахе дракона присутствовал отчетливый оттенок чего-то неплотского – так пахнет нагретый пластик или резина. Но глаза его, выпуклые, яркие, переливающиеся перламутром белков, желто-зеленым кружком радужки, в центре которой пульсировал вертикальный зрачок, – они, несомненно, были глазами живого существа.

– Пришли… – челюсти дракона разомкнулись с некоторым усилием. – Я ждал.

Людей окатило новой волной удушливого запаха, и они попятились назад.

Анри все пытался прикрыть собой женщин, но Мири вдруг шагнула вперед и вытянула перед собой руку с медальоном.

– Я… мы пришли, чтобы увидеть Золотой город, – громко сказала она, надеясь, что голос ее не очень дрожит.

– Город… – дракон вдруг издал хрипящий звук, и люди опять отшатнулись назад. Неужели он смеется, подумала Мири. – Город увидеть можно… попасть в него нельзя.

– У меня есть Печать…

– У тебя нет кое-чего большего, – прервало ее чудовище. Теперь понимать его стало проще, слова звучали более членораздельно, словно он быстро обретал навык, в котором долго не практиковался. – У тебя нет мудрости и полета мысли. Нет желания воспарить над вечностью… Печать открывает пещеру. Но она не дает вам, смертные, права войти в Золотой город. Вы недостойны.

– Так нечестно! – Лилу, осмелев вдруг, выступила вперед. – Ты, тварь, обязана слушаться древнего заклятья! Легенда говорит, что Печать света откроет дорогу в Золотой город, к вечной жизни! А ты, Фафнир, ты всего лишь страж!

– Я Сигурд…

– Кто? – против воли удивилась Мири. – Сигурд был герой, который убил дракона Фафнира.

– Да, я его убил. Был так же глуп и жаден, как вы. И асы наказали меня, заставив занять его место. Но теперь срок моей службы подошел к концу. Я буду свободен, и один из вас станет стражем.

Голова чуть подалась вперед, и люди отшатнулись. Дракон опять захрипел, потом придвинулся еще чуть ближе и сказал:

– Ну, кто из вас хочет жить вечно… почти вечно? Стеречь Золотой город, не испытывая ни голода, ни жажды. Лицезреть его нефритовые воды и порфировые набережные, его золотые и хрустальные купола, устремленные ввысь башни, его изумрудные травы и сапфировое небо, чувствовать, как благоуханные ветры дуют в лицо. Обладать всезнанием и всевидением, ибо страж знает все, что происходит в Золотом городе, и все, что происходит на Земле.

Мири и Анри, не замечая, что держатся за руки, отступали все дальше назад. Но Лилу стояла на месте.

– Ты правда обладаешь всевидением? – спросила она.

– Лилу! – крикнул Анри. – Иди сюда, не глупи!

– Правда, – ответил дракон, его морда опустилась ниже, и огромные желтые глаза не мигая смотрели на щуплую фигурку. – Я знаю все, что делается в мире. Про каждого человека. И про тебя, брошенный ребенок. И про этого юношу, чья кожа бела, а душа печальна, потому что его мать ждет сына в холодных водах горного озера. Я знаю, какой дар есть у этой молодой женщины и что «Ярость богов» чуть было не настигла ее… Но ведь эта история еще не кончена, правда?

– Молчи! – крикнула Мири, в ужасе, что всезнающее чудовище выболтает лишнее.

Хриплые звуки, от которых кровь стыла в жилах, эхом отразились от сталактитов, сталагмитов и готических пещерных сводов. Дракон смеялся.

– Лилу! Иди сюда! – звал Анри. Он сделал было шаг по направлению к девочке, но чудовищный червь взметнулся, открыл пасть, и вот уже фигурка Лилу исчезла в его утробе. Сомкнулись страшные челюсти, глаза подернулись пленкой. Дракон содрогнулся, и волна прокатилась по полу и потолку, заколебались сталактиты, камешки и пыль посыпались с потолка. Мири и Андрей с трудом удержались на ногах.

А потом вдруг дракон стал отступать обратно в темное жерло пещеры. Чудовищная тварь складывалась нелепой автобусной гармошкой, двигаясь то судорожными рывками, то медленно, словно лишившись сил. Анри рванулся к нему, схватив фонарь наперевес, как дубинку. Он уже занес его над головой червя, впрочем, не над головой – так высоко он бы не достал, но надеялся попасть в глаз, – когда дракон с видимым трудом поднял складчатое веко. Потускневший глаз уставился на человека.

– Уходите, – прохрипел червь. – Скоро она растворится во мне, и я уйду… Сигурд будет отпущен на свободу и обретет покой. Лилу станет стражем. Ее тело вплавится в эту оболочку, созданную, чтобы существовать здесь и знать, что происходит в остальных уголках мира. И я уже чувствую, что она ненавидит вас обоих. Уходите, пока она не владеет моим телом, иначе она не выпустит вас. – Желтый глаз с вертикальным темным зрачком повернулся и уставился на Мириам. – Дверь… закрой дверь, приложив Печать.

Анри и Мири пятились, боясь повернуться спиной, потом, уже отойдя на порядочное расстояние, все же побежали к выходу, оборачиваясь и прислушиваясь к тому, как ворочается позади дракон. Мири все пыталась разглядеть хоть что-нибудь меж сталактитов и сталагмитов, увидеть волшебное место, откуда теплыми волнами счастья изливалось золотистое свечение. Но все кругом застилала дымка, какая бывает, если смотришь сквозь слезы.

Вот и выход из пещеры. Квадратная комнатка кажется теперь особенно маленькой и темной. Сзади нарастает шум, и вдруг они слышат голос:

– Не бросайте меня! Анри, Анри, не оставляй меня здесь одну!

Юноша остановился, повернулся и сделал шаг назад. Мириам вцепилась в него:

– Нет, это не Лилу! Это страж! Ты видел, кем она стала? Уходим, быстро!

– Анри…

На какой-то миг Мири тоже замерла; голосок был детский, не похожий на хрип дракона. Но тут же в двери показалась уродливая голова, она пыталась пролезть в узкий проем, достать до них, дотянуться. Сверкнули желтоватые лезвия зубов, и тот же детский, но одновременно хриплый голос прошипел:

– Я доберусь до вас! Вам не уйти… Останетесь во тьме, навечно… Я сделаю себе ожерелье из ваших костей…

Мириам вытолкнула остолбеневшего от ужаса Анри за порог и протянула вперед руку с Печатью, не зная, закроется ли вход, и пытаясь нащупать ту точку, где был невидимый замок. Пещера ходила ходуном: червь бился головой о камень, пытаясь расширить проем и добраться до людей. Но воздух перед лицом Мири помутнел, заткался словно тонкой паутиной, которая становилась все гуще; и вот уже пелена уплотняется, а голос из-за нее, выкрикивающий мольбы и проклятия, звучит все тише. Наконец Мири осторожно коснулась стены. Сплошной камень, словно и не было никогда проема. Только в центре начерченной на каменной стене двери виден золотистый кружок Печати. Некоторое время они по очереди ломали ногти, пытаясь отделить его от стены, но золото словно вплавилось в камень, и не было никакой возможности извлечь медальон обратно.

– Может, так и надо, – с сомнением произнес Анри. – Если придет тот, кому разрешено открыть дверь, так она и откроется.

– Может быть, – эхом отозвалась Мири.

Они постояли еще, чувствуя усталость, растерянность и жалость.

– Идем, – сказал Анри, потянув сестру за руку. – Надо двигаться к выходу. Я устал так, что лучше бы поскорее выбраться на поверхность.

Некоторое время они брели по тоннелю, потом Мири нарушила молчание.

– Обидно, да? – спросила она, чувствуя, что горло вдруг перехватило слезами. – Он был там, такой красивый… И… и почему мы недостойны? Неужели ты и я так уж плохи?

– Не знаю. Может, и плохи. Зависит от критериев оценки того, кто строил город. Что для него было хорошо?

Мири растерялась:

– Наверное, ты прав. Критерии за давностью лет и скудостью данных и правда оценить сложно. Но тогда зачем он нас вообще пустил? Если мы недостойны, зачем открылась пещера?

– Пещера открылась, потому что у тебя был ключ – Печать света. А еще… Может, чтобы страж получил смену?

Они остановились, чтобы попить.

– Что, если у выхода нас караулят бойцы из «Мудрости Сиона»? – спросил Анри.

– И пусть. Кто угодно, только с человеческим лицом и телом. И я готова поцеловать первого, кого увижу… если мы вообще отсюда выберемся.

Они шли и шли, ноги подкашивались от усталости. Больше всего Мири удивляло, что им не встретилось ни одной развилки. Тоннель время от времени поворачивал или шел под уклон, но никаких ответвлений не было. У них не осталось воды, и не было больше сил на разговоры. А потом впереди показался свет. Мири рванулась было, но Анри поймал ее за куртку:

– Погоди, пристрелят еще. Давай вместе.

Но никто не ждал молодых людей у выхода из пещеры. Они выбрались, щурясь от света, который казался очень ярким, повалились на землю, поросшую какими-то кустиками и мелкоцветковыми травами, и некоторое время просто лежали, глядя в серо-голубое небо. Потом Анри сел и хрипло сказал:

– Это не то место.

Мири с трудом поднялась на дрожащие ноги и огляделась. Да, тоннель вывел их невесть куда. Пропала крепость, не видно ни моря, ни признаков человеческого жилья. Кругом только горы. Старые, живописные, открыточно-красивые. Ближние пики и хребты видны ясно, а дальние частично скрыты за дымкой.

– Как-то это не похоже на пейзаж в окрестностях Дувра, – пробормотал Анри.

– Тоннели прокладывают во тьме, а во тьме нет расстояний. И еще много чего нет… начинается тоннель в одном месте, а ведет в другое или еще дальше, – сказала Мири.

– В смысле? – Анри уставился на нее удивленно.

– Так мне сказал один человек…

Они еще помолчали, собираясь с силами.

– Надо идти, – сказал Анри. – Где-то должны найтись люди.

Им повезло. Через час с небольшим, когда Мири готова была упасть и умереть, они заметили группу людей в ярких жилетах, цепочкой двигавшихся по склону. Анри закричал и замахал руками, Мири села на камни, ноги ее не держали.

Группа туристов с сочувствием взирала на молодых людей. Гид, оценив состояние девушки, вызвал вертолет. Еще он поделился с несчастными водой и прочел им суровую нотацию о том, что бывает с безрассудными туристами, которые, ища приключений на свою голову, отправляются в одиночку бродить по горам Шотландии.

– Это только кажется, что наши горы не так уж и велики. Уверяю вас, здесь ничего не стоит заблудиться и пропасть… Ведь в этих горах есть и разломы, и трещины, и оползни…

– И пещеры, – прошептала Мири.

– Пещеры? – переспросил гид. – Ну, пещер-то как раз немного и они не особо интересны.

Когда найденных привезли на базу, где формировались экскурсионные группы, и врач подтвердил, что жизням молодых людей ничто не угрожает, им выписали крупный штраф и отпустили, строго-настрого запретив – под страхом суда – приближаться к горам без сопровождения проводника. Мири и Анри были согласны на все. Пока сердитый констебль выписывал штраф, они успели выпить по кружке какао и рассмотреть висевшую на стене карту.

– Значит, мы здесь? – третий раз спросила Мири, тыкая пальцем в красный флажок на карте.

– Да, мадам, – отозвался констебль, подумав про себя, что если кавалер под стать дамочке, то немудрено, что они заблудились. Бестолковые какие-то… Впрочем, чего ждать от французов? – Мы у подножия Грампианских гор, в Шотландском высокогорье. Если вы выглянете из окна, то увидите Бена.

– Кого?

– Самая высокая вершина этих гор – пик Бен-Невис. Со старого языка переводится как «злая гора».

– Это другой конец страны, – прошептала Мири, завороженно глядя на карту. – Дувр находится на юге, а мы в Шотландских горах – на севере.

– Мы не могли столько пройти, – пробормотал Анри.

– Это все тоннели. Их так проложили.

– Не говори глупостей, этого не может быть…

– Да? А все остальное могло быть?

Следующие два дня Мири провела в маленьком лондонском отеле. Она спала, ела и смотрела телевизор. По скайпу отзвонила Эмилю и наврала, что у нее появилась срочная работа в Англии. «Да, милый, все хорошо. Да, приеду через пару дней». Он уже попрощался и хотел отключить связь, когда Мири неожиданно даже для себя выпалила:

– Эмиль, а когда мы поженимся?

Мужчина помедлил, внимательно вглядываясь в ее лицо, потом очень серьезно сказал:

– Как только ты решишь, что хочешь этого.

– Почему ты так говоришь? Мы ведь все уже обсудили.

– Обсудили, – он кивнул. – Но мне казалось, что в глубине души ты все время искала то ли причины не спешить, то ли еще что…

– Нет, – Мири закусила губы. Неужели это было так очевидно? – Даже если так и было… Я нашла, что хотела.

– Что же именно?

– Я нашла в своей душе уверенность в том, что именно с тобой я хочу делить горе и радости. И от тебя хочу детей. – Сказала и испугалась. А если он спросит: «Почему ты не разделила со мной горе смерти моего брата? Нет, он ведь еще ничего не знает о гибели Поля. А я… я никогда не скажу ему об этом. Или он может спросить: почему ты не сказала просто: “Я тебя люблю”».

Но Эмиль не спросил ни о чем.

– Если ты не против, то я хотел бы назначить свадьбу на начало января, – спокойно сказал он. – Так мы успеем с приглашениями, ведь сейчас только начало октября. Ты не спеша выберешь платье, закажем ресторан.

– Хорошо, – кивнула Мириам. – Начало января.

– Мы еще поговорим об этом, когда ты вернешься.

– Хорошо.

– Приезжай поскорее.

Мири опять кивнула. Она улыбалась и старалась не моргать, чтобы не пролились слезы. Выключив компьютер, долго ревела. Но все же этот разговор принес успокоение. Эмиль нужен мне, думала она. Нам будет хорошо вместе. Это будет нормальная, настоящая жизнь. Без всяких дурацких и страшных приключений.

Тем же вечером позвонил Анри и спросил, могут ли они увидеться. И вот названые брат и сестра сидят в кафе на Лечестер сквер. На столе остывают остатки пиццы, и согревается белое вино в бокалах. Мимо окон течет празднично разодетая публика. Это район театров, и люди спешат за развлечениями.

– Я принесла твой перстень, – Мири положила на стол бархатный мешочек. – Прости, что забыла отдать сразу.

– Ничего, – он опустил мешочек в карман.

– Мы с Эмилем решили, что поженимся в начале января.

– Это хорошо. Я рад за тебя… Ты скажешь ему о брате?

– Нет. Никогда.

Анри молча кивнул.

– Я пришлю тебе приглашение на свадьбу, – мечтательно сказала Мири. – Ты будешь очень красивый в смокинге.

– Прости, но я не приду.

– Но почему? – Мири растерялась. – Мы с тобой семья, ты помнишь?

– Да, сестренка, – он улыбнулся, и Мири почувствовала, как беспокойство охватывает ее. Все-таки он слишком бледный, может, что-то со здоровьем? Или это стресс?

– Я уезжаю, – продолжал Анри.

– Куда?

– На Алтай.

– На… что?!

– Что слышала, – он вдруг усмехнулся – весело, почти как раньше. – Удивил я тебя?

– Но зачем?

– Так нужно. Виктор ждет меня там. Он восстановил скит. Больше они нас врасплох не застанут.

– Анри… Андрей, – Мири схватила его за руку и перешла на русский. – Одумайся! У тебя есть работа, ты закончишь институт и сможешь жить и работать в любой стране мира! Ты талантлив! Я знаю, что тебя уже звали в солидную компанию работать, мне декан говорил… Неужели ты хочешь все это бросить? Ради чего? Там даже некому мстить, они ведь все умерли, вспомни! Ты сам хоронил их около того перевала, как он там…

– Кату-Ярык.

– Ужасное название, страшные места! Зачем тебе это? Нужно жить дальше, нельзя возвращаться в прошлое, поверь мне…

– Это не прошлое. Это мое будущее. Ты забыла, что сказал дракон? Мать ждет меня.

– Андрей… Ты с ума сошел! Она умерла!

– Ты не понимаешь… Так нужно. Я должен вернуться, должен принять… наследство.

Мири смотрела на юношу полными слез глазами. Он либо сошел с ума, либо… у каждого свой путь и предназначение. Она прошла свой, и он был нелегок. Может быть, Андрей должен пройти дорогой, ведущей через перевал Кату-Ярык к бирюзовым горным озерам. Хорошо, что там будет Виктор, он присмотрит за братом.

– Знаешь, я тут думал о тоннелях, – сказал вдруг Анри.

– Да?

– Помнишь, ты говорила, что они ведут не туда, куда думаешь, а куда проложены? И еще я читал материалы из архивов «Мудрости Сиона». В компьютере Лилу много чего можно найти, – он куснул губы, но упорно продолжал: – Так вот, я думаю, что это правда.

– Что правда?

– Что в Золотой город можно попасть из любой точки. Главное – суметь найти ведущий туда тоннель. Нет, не так… Когда человек станет достойным этого пути, тоннель найдется.

– Я не понимаю, – грустно сказала Мири. – Я не хочу больше ничего искать. Я замуж хочу, Андрей!

– Так выходи замуж, – весело сказал названый братец. – Твой Эмиль сухарь еще тот, но он, кажется, хороший человек. А я буду иногда писать тебе, хорошо?

– Да, пиши почаще, ладно? И, Андрей…

– Да?

– Если ты позовешь, я приду и буду вместе с тобой искать чертов тоннель, или Золотой город, или что угодно. Мы же семья, помнишь?