47-й том полного собрания сочинений, под редакцией М.А.Цявловского, В.Ф.Саводника и В.И.Срезневского. Москва, 1937 год. — Редакционные примечания составлены превосходно, с совершенно исключительной добросовестностью и эрудицией. См. статью Р.Словцова ("Посл. нов.", № 6002). Часть дневников напечатал в 1927 году в "Голосе минувшего" покойный Т.И. Полнер.
Тургенев через много лет сказал о нем дословно то же самое: «Этот человек никогда никого не любил...» Возможно, что оба были правы.
Впоследствии он, как известно, отзывался о Пушкине, о Гоголе, о Тургеневе совершенно иначе.
Все долги он полностью кредиторам выплатил: был в денежных делах совершенно безупречен.
Богатые помещики тратили на коллекции очень большие суммы. Князь Лобанов-Ростовский продал свою коллекцию тростей за 75 тысяч рублей.
«Ботвинью я всегда хвалю,
Селянку ем без принужденья,
Уху я тоже страсть люблю,
Зреть не могу без умиленья.
Кишки ко щам, бараний бок,
Крупою с маслом насыщенный,
И лучший ветчины кусок…
Суть три предмета несравненны.
Пирог любимый мной есть тот,
С трудом в руках несут что трое,
Когда кладешь кусочек в рот,
Насытились бы оным двое»... и т.д.
Аристократы тоже кому-то уступают (в родовитости)...
Эрудит.
То есть, условно, то, что он говорил в осуждение Тургенева: «Не любит, а любит любить».
Руки.
Об этом см. "Русскую старину", № 38, стр. 16 - 22, письма баронессы Раден и др. Иностранцев особенно поражал обед в Грановитой палате, где царь обедал на троне, а после первого блюда и первого бокала вина, по обычаю, сохранившемуся от Иоанна III, в зале могли оставаться только русские - все иностранные гости и дипломатический корпус во главе с герцогом Морни и лордом Гранвиллем покинули палату, им обед подавался в другом зале.
Вследствие недостатка места привожу из писем Толстого лишь отрывки.
Гонят в дверь, а оно в окно.
Во всей красе.
Высокий полет (выгодное положение).
Futile - ничтожно.
Пианист Мортье де Фонтен, у которого Валерия Владимировна брала уроки музыки.
Действительно, записи от 25-го числа в дневнике нет.
В мире нет ничего прекраснее платья, тканого золотом.
Алансонское кружево.
Не будет гармонировать.
так почему-то они шутливо себя называли.
Бетховенским. Как сообщают редакторы примечаний, Толстой устраивал тогда музыкальные вечера и у себя. Боткин писал Тургеневу: «Один такой вечер был у Толстого. Для меня, который давно не слыхал Бетховена, это было великим наслаждением... Толстой просто упивается им».
Положа руку на сердце.
Довольно! Пора мне забыть этот вздор.
Пора мне вернуться к рассудку.
Довольно с тобой, как искусный актер,
Я драму разыгрывал в шутку
Превосходный перевод А.К.Толстого все же не вполне передает силу подлинника. Из дневников Льва Николаевича мы узнаем, что он в ту пору увлекался Гейне и даже переводил какую-то его балладу (какую именно, неизвестно; перевод до нас не дошел).
Что тут замешана.
Это со мной дурной способ действий. Я слишком серьезно смотрю на дело, чтобы на меня могли оказать влияние мелкие наивные средства. Я давно вижу глубины вашей души...
И теперь я совершенно скидываю с себя
Всю эту суету...
Это его письмо к И.С. Тургеневу не сохранилось.
Своё сердце и свою судьбу.
Доселе болит ещё сердце моё,
Как будто играю я драму. - пер. с нем. авт.
Музыка, исполняемая ансамблем.
"Чего только не достигнет" (лат.) - девиз Фуке, написанный на его гербе под белкой.