Пепельная столица

Глава 18. Густые закатные тени

— Ноари, не говори, что он напал. — Пропела Силмва, поднимаясь на капитанский мостик. Четырехкрылый Лим'нейвен опирался на резной борт и внимательно всматривался в живописный осколок, укутанный клубящимися облаками. Над сгорбленными плечами Синита вспыхивала сигнальная искра, велевшая эскадрилье принять оборонное построение. Пара мракозверей сидели подле и, подобно хозяину, навалились на борт. Звери следовали за взглядом Ноари и низко рычали.

— Тогда остается лишь молчать. — Отозвался Ноари и ряды острых клыков блеснули в разрезе улыбки.

— Карлик! С чем мы имеем дело? — Выпалила Силмва и положила мозолистые ладони на эфесы широких клинков.

— Стая взрослых камнеглодов и несколько легких фрегатов. Они слишком далеко, чтобы сказать точнее. — Ответил Лим'нейвен и зажмурил уставшие глаза. Тлеющее охряное мерцание сочилось сквозь опущенные веки.

— Неужели ты встревожен!? Ублюдок пугает нас шайкой пиратов! — Прогремела наемница, срываясь на лающий хохот.

— Пираты мало меня волнуют, другое дело сам Яроокий. — Покачал головой ткач и задумчиво замолчал, почесывая острый подбородок когтистой лапой.

— Саантир в дне пути. Даже его щупальца сюда не дотянуться. — Ответила Синитка дрогнувшим голосом.

— Скоро мы узнаем, какой клемб спрятан в его рукаве. — Задумчиво продолжил Ноари, массируя виски и плавно скользя по палубе. — На каждом корабле должны быть склянки с гончими эликсирами Накрисса и Гаора.

— Сделаю, но зачем?

— Если выживем, будем шантажировать этого гниющего скрета, — ответил ткач и ухмыльнулся.

Грузные силуэты камнеглодов показались из-за отвесных утесов, припорошенных ржавой травой. Покрытые шрамами морды развернулись к кораблям Пяти Копий, широкие пасти разверзлись и разогнали влажную дымку низким ревом. В бахроме ярких плавников, бежавших вдоль горбатых спин, суетились пираты и гремели затворы аркбаллист. Гербы Лазурных Течений тянулись вдоль провисших животов, набитых парящими камнями. Следом за покачивающимися хвостами исполинов показались золотые паруса пиратских фрегатов, которые проворно выстраивались клином.

— Твари! — Сплюнула Силмва, массируя плечи наемников, которые сгорбились за корабельными орудиями. — Заметил что-нибудь странное, Ноари?

— Да. Среди них нет Лим'нейвен. — Отозвался огромный синит и плавно вогнал кассету стрел в ложе устрашающего арбалета, вторая пара рук стискивала эфес грозного кистеня.

— Они не могут быть настолько тупыми. — Насторожено прошептала наемница и подозрительно прищурила глубокие глаза.

— Им хватило глупости связаться с Кантаром. — Пожал плечами ткач и сухо усмехнулся. Наемники поддержали его нескладным хором редких смешков.

— Им хватило глупости связаться с нами. — Подхватил хриплый голос из толпы, и смешки обратились дружным хохотом.

Клин фрегатов бесстрашно несся на флот Пяти Копий. Раскаленные кольца ирисов, сверкавшие под кустистыми бровями Ноари, отыскали центральную мачту ближайшего судна, а руки навели чудовищное оружие. Болт сорвался с взвывшей тетивы, разбрызгивая искры и оставляя мерцающий след. Коренастое основание мачты исчезло за густым облаком щепок и острых осколков. Деревянная громада оторвалась от палубы, гулко лопнули крепления парусов. Скрежещущее каменное полотно вывернулось вверх, разбрасывая каскады золотой пыли, и потянуло обломок мачты. Судно начало резко снижаться и заваливаться на правый бот. Внезапно, в недрах обреченного корабля прогремел взрыв. Из бесформенных прорех в лопнувшем корпусе повалили столбы густого дыма и вылетели вопящие головорезы, отчаянно барахтающиеся в коконах горящей одежды. Ноари мгновенно ощутил появление грозной силы, навалившееся на плечи. В недрах армады и на спинах камнеглодов вспыхнули полдюжины Реод'Ранк.

— Карлик! — Прошептал Синит, оскаливаясь. Охряные искры хлынули из подшерстка на его холке и приняли форму сигнального флага. Мерцающее полотно затрепетало над нахмурившимся ткачом и передало соратникам неприятную новость.

— Ты же сказал, что среди них нет Лим'нейвен!? — Выпалила Синтра и вцепилась в набухшее предплечье Ноари.

— Теперь есть. — Бросил синит через плечо, и в глазах Силмвы вспыхнул отблеск его Искусства.

— Нам понадобится Хоакс. — Добавил он, когда марионетки Кантара взмыли над армадой. Хоакс, облаченный в сталь и лоснящиеся бурые перья, подчинился команде янтарных искр и подхватил синитов, прыгнувших за борт.

— Вы остаетесь тут! — Скомандовал Ноари огромным питомцам, которые перевесили туши через край палубы и жалобно скулили. Хоакс взмыл к марионеткам Яроокого и вознес наемников над гулом разгорающегося сражения. Зелоты с искрящимися Реод'Ранк в грудях встретили Ноари шелестом обнажаемых клинков, рубиновые глаза блестели из-под трепещущих капюшонов и из-за глухих забрал. Движения марионеток были неестественно стремительными, а силуэты вытягивались в акварельные штрихи. Ноари зажмурился, тревога и напряжение уступили место воспоминаниям о мрачных чащах и бесконечных ливнях родного Мира. Воздух наполнился сыростью, холод защипал кожу, а густой туман осел на стали доспехов. Резкий запах перегноя и мокрой шерсти забрался в чуткие ноздри синитов, тени фантомных деревьев легли на лица, бледный небосвод Сина заслонил Хинаринский пурпур. Искусство Кантара завязло в непривычном плетении чуждого Мира, и наступление марионеток обратилось замедленным падением. Аркбаллиста Наори настигла двух беззащитных жертв, кровь Яроокого брызнула из раскуроченных Реод'Ранк, обращаясь в хлопья пепла и едкий дым. Бурый Хоакс снес ближайшего зелота ударом лапы и бросился на облезлую марионетку с Сина. В кислотно-зеленых глазах зелота вспыхнул безумный восторг, увлажнившиеся губы растянулись в жестокой улыбке. Потоки ревущего тепла сорвались с протянутых ладоней, голова Хоакса утонула в вихре бушующего пламени и обрывков тлеющего пуха. Ноари оттолкнулся от дергающейся холки пернатого хищника и подхватил Силмву, которая падала вслед за обреченным зверем. Оказавшись в воздухе, наемник выстрелил вновь, и отдача чудовищной аркбаллисты вырвала охапку вибрисов из напомаженных усов. Стрела понеслась к груди зеленоглазого зелота, но резко изогнулась и вспорола скулу камнеглота, проплывавшего внизу. Поредевший отряд марионеток бросился в лабиринт пестрых плавников, вившийся по спине раненного гиганта. Кантар быстро приспосабливался к плетению Сина, воздух вновь уплотнялся, стискивая легкие Ноари, зрительные аномалии и дыры в пространстве становились отчетливее.

Наемник бросился за зелотами, придерживая хвостом барахтающуюся Силмву и стремительно опустошая кассеты арбалета. Марионетки исчезли под коконом, который сплели следы отведенных болтов, грубая шкура камнеглота обратилась кровавым болотом. Очередная отброшенная стрела прогрызла его череп, и гигант скорчился в предсмертной судороге. Ноари и Силмва ловко опустились на выгнувшуюся спину и бросились к зелотам, расшвыривая паникующих пиратов. Целью Ноари стал крупный змей, задравший сломанную ногу. Конечность влажно хрустела, костяная мозоль затягивала трещину, а срастающиеся связки оплетали вывихнутый сустав. Змей отразил удар наемника перекрещенными скимитарами, но задняя лапа была еще не готова к натиску и вновь обломилась. Зелот обрушился на колени, стальной приклад аркбаллисты утонул в широком лбе. Ноари наотмашь хлестнул широкую челюсть змея, сметая лоснящаяся тело и сворачивая мощную шею.

Пара кислотно-зеленых бликов пронеслась слева от Ноари. Кинжал зелота с Сина прочертил мерцающую дугу, брызги оранжевой крови бросились за изогнутым лезвием. Наемник захрипел и прижал локоть к раненному животу, в тот же момент удар широкой алебарды раскурочил ложе верной аркбаллисты. За снопом искр и блестящих осколков Ноари увидел мощного пепельного. Зубцы громоздкого ошейника закрывали бритую голову зелота, перетянутую вздувшимися венами. Он гулко хрипел, крупные капли пота струились по ожесточенному лицу и смешивались со слюной, пенившейся на ощеренных губах. Плечо, закрытое черным плащом, отбросило Ноари ударом в грудь и оставило трещины на половине ребер.

Сердце камнеглота пульсировало глухо и сбивчиво, судороги постепенно затихали, а тело заваливалось на бок. Аркбаллисты со скрежетом провернулись, пираты заскользили сквозь заросли плавников, безуспешно цепляясь за грубую шкуру. Среди катящихся ящиков и гремящих боеприпасов, зелот с ядовитыми глазами продолжал пронзительно вопить и осыпать Силмву коварными ударами, вцепившись хвостом в пестрые перья камнеглота. Стальная чешуя не смогла остановить голубоватые костяные клинки марионетки, глубокие раны открылись на груди и мускулистых предплечьях наемницы. Ноари чувствовал едкий запах яда иглошерста, слетавший с зазубренных лезвий и струившийся из ран. Слабеющий Лим'нейвен запустил когти в распоротую шкуру камнеглота, спасаясь от падения и жадно вбирая остатки его Тепла. Мощь обреченного исполина хлынула по телу, края ножевых ран слиплись и накрылись бугристыми шрамами, едкий яд покинул тело через поры саднящей кожи. Тепло сорвалось с ладони Ноари и наполнило мускулы его сестры. Силмва обрела возможность сопротивляться, ее натиск придавил марионетку Кантара к земле, заставил отступать. В переломный момент в сражение ворвался пепельный, но наемница ускользнула от его вертикального удара и подрубила связки на ноге. Четырехрукий слуга сорвался с места, нацелив ядовитые клинки на спину Синитки, но метательный нож Ноари вонзился в его впалую грудь по широкий эфес. Силмва резко обернулась на булькающий хрип, вырвавшийся из зубастой пасти марионетки, и снесла плешивую голову.

Охромевший пепельный оторвался от пола и резко пронесся мимо Силмвы. Красноглазый зелот удивленно вскрикнул, но успел взмахнуть алебардой. Наемница захрипела и покатилась по накренившейся холке камнеглота, путаясь в дергающемся хвосте. У края пропасти, выстланной цитриновыми барханами, разрубленная спина Силмвы наткнулась на основание аркбаллисты, но немеющие пальцы, скользкие от крови, не удержали основание оружия. Ноари потянулся к сестре, но падающий силуэт заслонил воспаривший пепельный и потоки огня. Бело-красные каскады вибрирующего пламени заструились по границе незримой сферы, накалившийся воздух раздул искры в поредевших усах. Синит закашлялся в коконе удушающей гари и позволил мощи Кантара придавить себя к тлеющей шкуре камнеглота. Победно рассмеявшись, пепельный подлетел ближе и занес широкое лезвие, забрызганное кровью Силмвы. Раскалившиеся доспехи заскрежетали на вздувшихся мускулах Ноари, Наемник оскалился и бросился вперед. Массивный кистень разнес рукоять алебарды и утонул в нагруднике пепельного. Пока зелот болтался в воздухе, откашливая черноту и хватаясь за горящие легкий, наемник забрался ему на спину и оплел ногу капканом хвоста. Зелот ринулся в сторону, осыпая живот наемника ударами острых налокотников. Силмва оглушил его кровожадным рыком и сорвал зубами массивный ошейник, когти синита вскрыли искореженный нагрудник, а хвост вырвал бедро марионетки из сустава. Прежде чем напряженные пальцы доскреблись до Реод'Ранк, двое налетели на борт небольшого судна пиратов. Резные перилла обратились градом острых осколков, массивные силуэты расцепились и покатились по палубе, оставляя глубокие борозды и черно-оранжевые разводы. Зелот врезался в мачту, руки с хрустом изогнулись и оплели деревянное основание. Ноари совладал со скоростью и остановился, резко вогнав кистень в палубу и колено пепельной марионетки.

Палуба фрегата опустела, головорезы Лазурных Течений забились в каюты или столпились на корме. Ноари медленно выпрямился и навис над искалеченным противником.

— От тебя разит пепелищем, словно от Нар'Кренти. — Презрительно процедил наемник, пристально принюхиваясь. Затем он потянулся к дёрнувшемуся лицу зелота и грубо вытер пепельную пыль, темневшую на влажной коже. — Странно. Укрылся от желтого песка из цитриновых пустынь под нами, но каждая морщина на твоей мерзкой морде забита Саантирской пылью.

— Кантар! Знаю, ты слышишь! — Прогремел наемник, обращаясь к рубиновому мерцанью, сочившемуся из раскуроченного нагрудника. — Я понял, как ты намерен взять Фенкрис!

— Если посмеешь навредить моим братьям, я узнаю и буду на Фенкрисе раньше рассвета! — Прохрипел Синит, занося кистень, облепленный опилками и черными кляксами. — Позволь нам уйти, или наступление обернется бойней!

— Не прощаюсь! — Добавил он, срываясь на разъяренный рык, и пепельный зелот исчез за облаком искр и взметнувшейся пыли. Искореженное тело вмяло в глубокую трещину, которая взвилась по мачте. Первый порыв ветра заставил конструкцию жалобно затрещать и обломиться, перемалывая останки марионетки.

Нуаркх обрушился на влажную палубу Акориса, спинные пластины и затылок взвыли от удара об мачту. Голова заполнилась оглушительным звоном, вязкая кровь увлажнила ротовую щели и заблестела на жвалах. Тоннельник захрипел и неуклюже взгромоздился на четвереньки, удушающий кашель рвался из ушибленного горла вместе со свистящими смешками. Подняв затуманенный взор, Нуаркх отыскал Леронца, который покачивался рядом с обвалившимся пологом Аргийца и массировал плечо.

— Арбалет Синтры останется у меня! — Задорно воскликнул Леронц, бросил тренировочный клинок на землю, подкинул его носком стального протеза и поймал у себя за спиной, совершив проворный пируэт. — Без обид костяшка, но другого исхода быть не могло.

— Удивлен, что пришлось за тебя вступаться, дохляк. — Донесся сверху мелодичный голос Накрисса. Крылатый Лим'нейвен растянулся на небольшом парящем осколке под рдеющей древесной кроны. Ониксовые глаза пристально следили за тихой естественной гаванью, спрятавшей Акориса, идеалистическим пригородом Фенкриса и оживленными портами бурлящей столицы.

— Действительно впечатляет, Саррин Леронц. — Неразборчиво просипел бас червя Арга, когда безобразная голова выбралась из-под желтого полотна.

— Глаза застелили слезы, когда я увидел твою работу ногами. Жалостливость — единственная причина моего поражения. — Иронично прощелкал тоннельник, навалившись на мачту.

— Ты расплакался, когда осознал, что не научился держать меч за полтора века. — Беззлобно отозвался Леронц, вытирая кровь с заросшего подбородка. Затем прохладный бриз окутал его левое колено, наемник опустил глаза и сморщился, обнаружив зияющую прореху. — Порвал последние приличные штаны, Акориса мне за шиворот!

— За этим было приятно наблюдать. — Призналась Лиора, смотревшая на палубу Акориса с изрезанного края живописного аллода.

— Даже такое зрелище — не повод свалиться на пепельные пустыни! — Требовательно ответила Линфри и настойчиво поманила бледную.

— Прекрати трусить, Ли-ри! До обрыва несколько метров. — Воодушевлено отозвалась Лиора, жадно ловя опухшим носом ароматом поздних цветов и подставляя зудящие ссадины под прохладный бриз. Затем опухшая нога девушки действительно запнулась о спицу костыля. Линфри нахмурилась и усадила Лиору на ближайший камень.

— Я не рассыплюсь! — Воскликнула Лиора, хрипло хохоча, и прикоснулась разбитыми губами к взмокшей щеке Линфри, которая не отводила взгляда от клубящейся пропасти, и протянула пепельной цветок, упрямо росший из глубокой трещины.

— Прости, никак не приду в себя. — Пробормотала Линфри, выпуская смущенную улыбку на осунувшееся лицо. Осторожно опустившись на камень, она застыла в закрытой позе.

— Ли-ри, тебе надо отдохнуть. — Приободрила ее неестественно улыбчивая бледная и принялась массировать острое плечико слабой рукой. — Позволь Гакроту позаботиться о раненых, поспи и перестань волноваться.

— Мы летим на Перекресток! Прибежище изгоев, садистов, огромных Скретов и Нар знает кого еще! — Выпалила пепельная, топя воспаленные глаза в трясущихся ладонях.

— Торговцы регулярно пересекают Перекресток, и не каждого оберегает Накрисс Галард. — Непринужденно ответила Лиора. Линфри поспешила кивнуть и стыдливо отвела взгляд.

— Уверена, что не хочешь остаться на Надоблачных Аллодах? Галафейцы полюбят твой утонченный вкус. — Осторожно поинтересовалась пепельная, прерывая неуютную паузу. Лиора задумчиво замолчала, отекшие изумрудные глаза скользнули по холмистому пейзажу. Среди них затерялись живописные фермерские хозяйства и стада крупных птиц, неспешно блуждающие на тучных лапах. Вереница изящных каравелл, пузатых баркасов и внушительных галеонов тянулась к высоким стенам столицы. Из-за них выглядывали черепичные крыши и поющие бронзовые трубы, которые оплетали бугристые стены. Закатное солнце украшало острые шпили и вычурные ветряки слепящими бликами.

— Все столь невесомое и мирное, но здесь точно надуться Хинаринцы, которые не разделят мой вкус в женщинах. — Ответила Лиора, постепенно поддаваясь раздражению и горечи. Стоило словам слететь с разбитых губ, девушка осознала их двусмысленность и поспешила оправдаться. — Прости, прости. Компании бледных лицемеров я с радостью предпочту тебя.

Линфри растроганно улыбнулась, но тревожные морщины не думали исчезать с ее лица.

— Я все… боялась спросить, думала рано. — Собравшись с духом, пробормотала она: — Как ты?

— Мы не можем вечно избегать этой темы. — Натянуто улыбнувшись, ответила Лиора. — Мне не слишком здорово, так стыдно прятать уродство под тряпками. Постоянно боюсь, что щупальца Десницы затолкают меня в новую клетку. Мерзкий тоннельник вечно твердит о войне и переменах, от которых негде скрыться.

— Костяшка пытается нас запугать и получает от этого удовольствие. — Брезгливо отозвалась пепельная и с желчной улыбкой оглянулась на Нуаркха, который медленно хромал по палубе.

— Я понимаю и не хочу верить, но даже Леронц не может возразить. — Мотнув головой, Лиора рассеяла тучи мрачных раздумий и с сочувствием спросила: — А ты не винишь себя за то, что оставила брата?

— А не должна? — Отведя увлажнившиеся глаза и обхватив плечи, переспросила Линфри.

— Конечно, нет. Ларканти может позаботиться о себе, и переживания о сестре помогут ему справиться с трудностями. — Ободряюще прошептала Лиора, поглаживая сгорбившуюся спину пепельной. — Он вздохнул с облегчением, когда узнал, что ты выбралась.

— Откуда он может знать? Я даже не удосужилась добраться до владений клана и, признаться, не чувствую себя в безопасности. — Продолжила Линфри подавленным тоном. — Видела червя, у меня от него песок струиться по коже!

— Зря ты так. Под уродливой оболочкой ютятся очень обходительные и учтивые Аргийцы. — Небрежно отмахнулась Лиора. Следом она огляделась, наклонилась к Линфри и посерьезневшим тоном призналась: — Меня пугает Хенши и его мертвые глаза. В манекенах из мастерской искры жизни сверкали ярче. С другой стороны, Леронц относится к нему хорошо, что немного успокаивает.

— Он и к Нуаркху относиться хорошо. — Возразила пепельная и мгновенно насупилась.

— Может, Леронц действительно слишком мягкосердечен. — Пожав плечами, согласилась бледная и с сожалением посмотрела на ноющие ноги, спрятанные за бесформенной юбкой и мужскими сапогами. — Давай возвращаться? Мое тело еще не готово к длительным прогулкам. Отошли на пару дюжину метров, а лодыжки норовят переломиться.

— Почему раньше не сказала? Где болит? — Встрепенулась пепельная и поторопилась ощупать Лиору, которая ответила игривым хихиканьем.

— Все хорошо. Просто хотела, чтобы ты прикоснулась. — Озорным тоном призналась Лиора и неловко закусила рассеченную губу. На улыбнувшимся лице пепельной вспыхнул непроницаемо-черный румянец, и она прильнула к шее Линфри. Бледная звонко рассмеялась, чувствуя горячие губы на покрывшейся мурашками коже. В следующее мгновенье она неудачно дернулась и зашипела от боли, пронзившее сломанное запястье.

— Пока повременим. — Отдышавшись, пробормотала Лиора и припала к Линфри, обмякнув в теплых объятиях.

На закатном темно-лиловом небе проклюнулись холодные звезды, и неохотно показалась аморфная луна. Солнце опускалось за башни оживленной столицы, купая ее в светлом ореоле. С Акориса открывался прекрасный вид на бесконечно просторные небеса и пушистую пелену облаков, которая впитывала умеренные вечерние краски. Среди гонимых ветром осколков порхали яркие птицы и мелькали ленты Надоблачных Акорисов. Леронц и Ортисс поднялись на пост Накрисса, чтобы разделить с умирающим от скуки ткачом пряную похлебку. Нуаркх неспешно расправлялся с кулинарным шедевром Гакрота на палубе, составляя компанию Аргийцам и Хенши. Запечатанное костяное копье он держал на перекрещенных коленях.

— Вы уверены, что Тени следуют за нами? — Встревоженно поинтересовались Аргийцы, не отрываясь от опустошения таза с похлебкой и ремонта навеса. — Я никогда не расплетал иллюзий, даже в моменты сна.

— Никакие иллюзии не придадут Хенши естественный вид. — Отозвался Нуаркх, наблюдая за переломленной балкой, волокна которой неспешно переплетались и срастались. — Тем более, он не единственная причина напасть. Накрисс видел ритуал Яроокого, Дядюшка Ио его не отпустит.

— Это облегчает мою совесть. — Мрачно признался Хенши, который бережно правил заточку освобожденного Нар'Охай.

— Рад, что беженцы обречены не только из-за тебя? Выходит у бледных есть основания сторониться тебя, садист. — Язвительно поинтересовался тоннельник. — Впрочем, мы не оставили тебе выбора. Твое согласие было желательным, но не необходимым.

— Остается только ждать? Ничего нельзя предпринять? — Встревожено поинтересовался шелестящий хор.

— Самая противная часть. — Неопределенно присвистнул Нуаркх и оглянулся на ловчего. — Готов последовать плану Хенши, если таковой имеется.

— Акорис — хорошее место. Нельзя незаметно провести большое количество людей или подкрасться на другом корабле. Мне известно лицо каждого члена экипажа. — Перечислил древний Страж и механически пожал плечами.

— В пустой черепушке Хенши кружатся те же самые соображения. — Подытожил тоннельник и притянул костяное копье в наморднике из черного железа.

— Тени, наверняка, вынудят нас разделиться. Возьми копье. — Предложил Нуаркх и протянул чудовищное оружие. Хенши неохотно принял влажную костяную рукоять, но дрожащая кисть тоннельника отказывалась отпустить копью. Нуаркх воздел палец, призывая подождать, глубоко вздохнул и расцепил хватку. — Лучше твоей железки.

Страж молча уставился на тоннельника, неспешно поднял открытую ладонь и сложил стальные пальцы в унизительный жест.

— Наконец-то, я уже начинал переживать! — Прощелкал тоннельник, задергался от бесшумных смешков и оторвал взгляд от костяного наконечника. Хенши отвернулся и крайне медленно потянул лямку ножен с плеча. Дюжиной секунд позднее перевязь свалилась со стальной ключицы, а ножны поползли к тоннельнику. Нуаркх отстранил неброские ножны и, иронично подняв надбровную пластинку, прощелкал. — Мне очень приятна потуга проявить доверие, но оставь Нар'Охай себе. Благодаря одной спасенной вдове у меня есть чем защититься.

— Неужели я не хвастался перед тобой этой вещицей? — Продолжил тоннельник, подбирая с палубы второй сверток, сработанный из тщательно выделанной кожи Ходока. — Неплохой способ скоротать ожидание нападения.

— Это Нар'дринский Мессер. — Торжественно объявил Нуаркх, освобождая ножны из их дубленого узилища. Страж заинтересованно подался вперед, разглядывая широкие темно-синие ножны с пирамидальные заклепки из Нар'дринской стали. Нуаркх осторожно потянул элегантную украшенную рукоять, сплетенную телами двух стальных Акорисов с восьмигранными телами.

— Сердечник из черного железа тонет под слоем легкой Нар'дринской стали. — Продолжил Нуаркх, пока прямое одностороннее лезвие с шелестом покидало плотно подогнанные ножны. Волнистая полоса черного железа, бегущая вдоль бритвенно-острой грани, волной накатывала на блестящую сталь лезвия.

— Очень качественная работа. — Согласился Хенши, скользя фалангами по отполированному лезвию.

— Не каждую жизнь можно обменять на подобный меч. Если доберемся до Перекрестка, обязательно ознакомлю тебя с моей коллекцией. — Пообещал Нуаркх, закрепил перевязь мессера на костяном панцире и довольно зажмурил глаз. Чувствовать на плечах вес приличного меча было приятно, особенно когда впереди не маячит многодневный марш через плотное нагромождение мокрых, темных зарослей.

— На нас несется Лим'нейвен! — Внезапно прогремел Накрисс с вершины дозорного пункта и мгновенно вспорхнул на ноги. — Приготовьтесь! Мы не ожидаем дружеского визита!

На перине безмятежных облаков проступила пурпурно-зеленая клякса, в бесформенных прорехах блеснули острые грани обсидиановых пиков. Вытянутая фигура, намеченная отблеском Урбских звезд, пронзила перину туч и понеслась к осколку Накрисса.

— Хочет скинуть остров на Акориса! — Взревел Накрисс, обнажая изящную пику и бросаясь в клубящуюся пропасть. — Перехватим его!

— Коснешься земли, беги. — Предупредил Леронц встревоженного Хоакса, когда зверь вытянулся в прыжке и начал стремительно пикировать на расплывчатую цель. Бледный припал к трепещущим перьям холки, опуская окуляры на слезящиеся глаза и кладя на предплечье взведенный арбалет. Три стрелы взвились с резного ложа и пронеслись между крыльями Накрисса, утянув несколько платиновых перьев. Незнакомец взмахнул серпами когтей, и ветер, наполненный острой обсидиановой крошкой, смел снаряды. Пылающие оперения извернулись, подобно хвостам алых акорисов, и вновь погнали стрелы к спине безликого ткача. Племянник Ио резко обернулся и нырнул в сторону, обращая два наконечника в снопы ярких искр и вытянутые штрихи жидкого огня, но третий снаряд завяз в ладони и яростно разорвался. Взрыв отшвырнул убийцу, окрашивая неестественно длинное тело слепящими бликами. Накрисс обрушился на противника, вспарывая воздух звенящим наконечником изящной пики. Не уделяя внимания раскуроченному предплечью, племянник отвел удар коленом и нырнул за спину крылатому ткачу. Плетение чуждого Урба ослабило Накрисса, сдавило грудь, наполнило мускулы немощью и слабой дрожью. Тень развернула его в воздухе ударом когтистой лапы, осколки рассеченного нагрудника смешались с вихрем изорванных перьев и мелких голубых капель. Племенник стиснул основание крыла и вонзил стопу между напрягшимися лопатками, направляя захрипевшего бледного к изрезанному краю аллода.

Накрисс хлестнул воздух свободными крыльями и резко извернулся. Тень не удержался на широкой спине, и наемник дотянулся до его горла. Яркие небеса Урба отразились на волнистом лезвии криса, который появился в руке Накрисса и впился между пальцами стальной рукавицы. Клинок изогнулся и с жалобным звоном лопнул, уткнувшись в тугие мускулы. Пелена невидимости содрогнулась и открыла контур улыбки, растянувшийся на безликом черепе. Предплечья Тени вздулись, и крыло Накрисса вылетело сустава. Воздух внезапно уплотнился и падение сцепившихся ткачей резко замедлилось, кровь хлынула из носа бледного и застыла вытянутой кляксой. Сгорбленная спина наемница взрыла мягкую почву аллода, разбрасывая гальку и клочки высыхающей травы. Длинные пальцы шпиона вонзились в ключицу наемника, пригвождая к податливому грунту. Тепло покинуло пронзенное тело через шесть глубоких ран, забрав с собой сознание.

— Аф'хаасфати'фа'Хаат! — Отчаянно прокричал Леронц, когда лапа Тени утонула в груди Накрисса.

— Опускайся на палубу, он еще жив! — Шелестящий призыв пробрался во вспыхнувший разум бледного, и наемник взглянул на Акориса. Незримые щупальца Дома Безумцев правили судно к краю аллода, выдирали доски из палубы и швыряли их в Тень, не позволяя шпиону ринуться к Ортиссу. Ветер Урба ускользал из-под крыльев пернатого исполина, но отчаянные взмахи смогли замедлить падение и вынести Хоакса к кораблю. Могучее ядро Акориса противодействовало Искусству Тени и удерживало клочок Поднебесного Плетения. Перья Ортисса наполнились тугими вихрями, и зверь удержался на изящной статуе акориса, венчавшей острый нос судна. Наемник освободился от пут стремян, взбежал по могучей шее и приземлился рядом с Хенши, пронзив стальным протезом истерзанные доски.

Хенши вздернул Леронца на ноги и резко обернулся, неестественно вывернув шею. Нуаркх насторожился и разобрал приглушенные постукивания, которым аккомпанировал еле различимый шорох. Над бортом поднялась россыпь желтой парящей гальки, за которой последовали огромные валуны. По стройному корпусу прокатилась ударная волна, левый борт заволокло облако густого дыма.

— Они пытаются добраться до ядра! — Сообразил Нуаркх и вскинул мессер на плечо.

— Однорукий ублюдок на вас! — Добавил тоннельник и спрыгнул в мрачные недра корабля, заполненные звуками боя и испуганными воплями беженцев.

Три Тени вились вокруг кровожадно оскалившегося Гакрота, Тепло Племянника Ио струилось по стройным телам. Лишь короткие, изогнутые мечи отличали бледных убийц от случайных Фенрикских прохожих. Лезвия тускло блестели превосходной сталью из лучших Саантирских рудников, навершия перетекали в лоснящиеся жгуты и взбирались по тонким предплечьям. Племянник творил Алчущих по лекалам чудовищного копья Синагара Галафейского Губителя, и малейшая рана угрожала смертью. Удары змея, усиленные Искусством Аргийцев, откидывали теней, черное железо лат наливалось рдеющими пятнами, но не поддавалось натиску Алчущих. После безуспешного выпада один из шпионов нырнул к беженцу, прикованному к узкой койке. Изогнутое жало клинка впилось в бьющееся тело и жадно вобрало остатки Тепла из израненной оболочки. Глаза бледного затянула мутная поволока, руки перестали дергать заевшие пряжки и вяло затряслись. Взгляд тени наполнился морозно-голубым свечением, движения обрели леденящее проворство. Компаньоны убийцы слаженно бросились на змея, открывая насытившемуся Алчущему путь к спине Наемника. Искусство Аргийцев подняло Нуаркх на ноги, онемевшие после трехметрового падения. Под костяным панцирем тоннельника пронесся раскат ярости, грязно-желтые глаза кровожадно сверкнули, и воющий Мессер ринулся к черепу шпиона в янтарной рубахе. Бледный проворно отскочил, огрызаясь молниеносным выпадом. Тяжелый клинок отшвырнул короткое лезвие, шипастое плечо вошло в грудную клетку шпиона и пригвоздить его к стене. Выгнутая спина врезалась в стену рядом с зияющей дырой, открывавшей вид на проржавевший холм. Доски, ослабленные всполохом каменного масла, треснули, и тень застрял в капкане деревянных кольев. С пугающим упорством, перекрывшим нестерпимую боль, шпион вытянул руку в отчаянном выпаде. Изогнутое лезвие прошило пластины грудные пластины тоннельника и вонзилось в судорожно сократившиеся мускулы. Нуаркх грузно отшатнулся, ноги подкашивались и стремительно наливались тяжестью. Тоннельник ощерил увлажнившиеся жвала, стараясь удержать мессер в дрожащих руках, жестоко улыбнулся обездвиженной Тени и уронил широкое лезвие на ее голову. Нуаркх свалился на колени, онемевшие пальцы отпустили эфес, гулкое биение сердца застучало в своды черепа. Подняв взор, окутанный сгущающейся черно-зеленой дымкой, он наткнулся на перекошенные лица Линфри и Лиоры. Стараясь сосредоточиться, вялый разум вопил о полузабытом шансе на спасение. Ватная рука бесцельно потянулась за пазуху, но завязла в складках просторного одеяния.

Племянник Ио плавно опустился на палубу, пыль хлынула из глубоких трещин и окутала невидимку плотным вихрем. Убийца остановился и прислушался к звенящему шелесту, с которым когти рассекали вьющиеся песчинки.

— Будьте осторожны, мы практиковались лишь на черве. — Предупредили Аргийцы, загоняя Тепло в куклы Леронца и Хенши.

— Постарайся удержать его на месте. — Хмуро просипел Леронц, обнажая жемчужную шпагу. Намордник из черного железа свалился у ног Хенши и вонзился в истерзанную палубу. Костяной наконечник копья Синагара жирно блеснул в закатных лучах. По тучному телу Аргийского червя пробежала судорога, незримые щупальца отпрянули от фигуры Древнего Стража. Иллюзия развеялась и обнажила бугристый остов, наполненный клубящимися облаками янтарного тумана. Племянник Ио обернулся к Ловчему и медленно накренил вытянутый череп. Древесные осколки, смешанные с искореженными гвоздями, взвились к безобразной культе шпиона и слились в подобие напряженной кисти. Неспешно осмотрев неказистый протез, он сорвался с места. Анафель кинулась наперерез когтям, но удар смел Леронца с ног. Не успел бледный обрушиться на землю, растопыренная лапа спешила пригвоздить его грудь. Хенши опередил кинжал Карлика, и загнутые когти Шпиона осыпались вниз, истлевая от губительного прикосновения костяного копья. Широкий наконечник ринулся к горлу Племянника, но капкан деревянного протеза остановил удар, закрывшись на влажном древке. Тень дернул пойманное копье, Хенши оторвался от земли и понесся на острые обрубки костей, окроплённые пузырящейся скверной. Стальная кисть Стража вырвала из ножен древний клинок, но черное лезвие завязло в незримой ладони, окруженной саваном вьющейся пыли.

— Сдохни наконец! — Взревел Леронц, подхватил клинок, выскользнувший из сломанной руки, и вытянулся в низком выпаде. Когти протеза вцепились в палубу, плечо и спина вогнали мерцающее лезвие в колено Тени. Клинок выгнулся, столкнувшись с тугим хрящом, но смог вынырнуть с другой стороны и провернуться в чавкающей ране. Не издав ни звука, Племянник швырнул протез в лицо задыхающегося бледного. Жемчужное лезвие взвыло и прошло сквозь плотное облако острых осколков. Леронц заслонился воющим от боли предплечьем и вжал подбородок в трепещущую грудь. Град щепок и острых обломков обрушил бледного на палубу и вколотил в треснувшие доски.

Хенши оплел руку, стиснувшую Нар'Охай, и вогнал стальной носок под мышку Тени. Обретя опору, он погрузил высвободившееся копье в бедро Племянника. Вьющаяся пыль смешалась с бурлящей скверной, которая хлынула из чудовищной раны, ноги убийцы обмякли и подкосились. Ревущий вихрь, наполненный обломками, грязно-зеленой пеной и голубой кровью, окутал ноги Ткача и не дал упасть. Стопа Хенши с гулким лязгом вонзилась в острую скулу шпиона, стальной берцовый штырь изогнулся и с лязгом вырвался из сочленения. Племянник беззвучно размял ушибленную челюсть и швырнул стража в резной борт. Ухватившись икрами за треснувшие перила, Хенши забросил себя обратно и проворно вскочил на ноги.

Палубу накрыла густая тень расправленных крыльев. Увернувшись от мачты и разорвав клювом канаты, Ортисс яростно хлестнул Ткача. Загнутые когти вспороли плечо и почти отделили лысый скальп, но племянник не сдвинулся с места и погрузил пальцы в выпяченную грудь Хоакса. Воющий зверь вцепился в безобразную рану, бежавшую через весь торс, и обрушился на ржавые холмы, оросив сохнущую траву голубым ливнем. Шпион пошатнулся и облокотился на мачту, натиск Хенши он предотвратил воздетой рукой. Глубоко вздохнув, Ткач отмахнулся и сбросился на раскаленные пепельные пески.

Ища оправдание нерешительности, Линфри оглянулась на Гакрота. Змей часто хрипел, хлопья пены пульсировали на желтоватых зубах, а ноги часто запинались. Пепельная поморщилась и посмотрела на Лиоры. Ее лицо, спрятанное под коростой противовоспалительного клея и раздутыми гематомами, сочилось страх, побелевшие от напряжения костяшки стискивали подол легкого платья Линфри. Пепельная стиснула зубы, давя испуганные визг, и, спотыкаясь, бросилась к Нуаркху, который бесцельно водил рукой рядом с правым боком. Неуклюже свалившись на колени, она откинула безжизненно холодную кисть тоннельника и запустила руку в просторный внутренний карман.

— О, Нар! Ты ведь был готов! У тебя должен быть способ спастись! — Взмолилась Линфри, обшаривая многочисленные цилиндрические сосуды. Спустя дюжину секунд ей попался пенал подходящего размера, горячий снизу и плотно закупоренной. Дрожащей рукой она вырвала тугую пробку и подцепила ногтем «Касание Нирмфрит», которое прежде видела лишь на иллюстрациях в толстых энциклопедиях. Паника не позволила ей вспомнить инструкцию к драгоценному прибору, но толстая проволока навершия образовывала подобие острия, и «пепельная» решила погрузить устройство в кровоточащую рану. Слеза начала неспешно пульсировать и тускнеть, к движениям тоннельника вернулась осмысленность, а бледная поволока заползла под веки. Шумно выдохнув, Нуаркх вытаращил глаз и вырвал «Касание» из груди. Ногтем он бережно поддел миниатюрный рычажок, и острие разделилось на четыре лепестка. Стоило мышцам костяного лица наполниться Теплом, Тоннельник придал им насмешливое выражение. После он поднес раскрытый прибор к глазу, который язвительно сверлил взмокшую Линфри.

— Прячься! — Отчетливо прощелкал Нуаркх, убрал устройство и оттолкнул пепельную. Маска свисал с его шеи, но девушка разобрала властное послание и вспорхнула на ноги. Поднявшись, она отпрянула и испуганно заслонила лицо. Нуаркх оглянулся, хватая эфес оброненного меча. Невысокой девушке с бесстрастным лицом оставалась пара широких шагов до ослабленной цели. Тепло, подаренное Касанием, медленно растекалось по истощенному телу, но левой руке хватило сил на резкий, восходящий удар. Тень грациозно ушла от тяжелого лезвия, яростного вспоровшего воздух, и прыгнула к Линфри, зажатой в угол обессиливающим ужасом. Отчаянные попытки защититься не помешали черному лезвию погрузиться в тощее пепельное горло. Отчаянные вопли вырвались из грудей Лиоры и Линфри, но стонущий вой пепельной быстро захлебнулся в пузырящейся крови. Бледная стянула искалеченное тело с койки и сделала пару неуклюжих шажков, тяжело опираясь на скрипящий костыль, но распухшие ноги подвели ее. Девушка рухнула и начала остервенело стирать колени в попытках ползти.

Нуаркх вонзил протез в пол и подтянул себя к Тени, которая прикрывалась обмякшим хрупким телом. Жизнь еще не угасла в дергающихся глазах миниатюрной «пепельной», но тоннельник пронзил ее стремительным выпадом в надежде зацепить и Тень. Шпионка избежала жестокого удара, и Нуаркх, крепче стиснув эфес, рванул клинок в сторону. Хрупкое тело налетело на отступающую шпионку, вынуждая ее оступиться. Этого было достаточно, чтобы тоннельник глубоко загнал крюк в ее лодыжку, свалил тень на землю и подтянул к занесенному мессеру. Широкое лезвие утонуло в низу живота, вслед за хрустом таза и влажным чавканьем внутренностей раздался сухой треск досок. Второй удар загнал тяжелый конец клинка в грудную клетку, а третий разворотил череп.

Чувствительность вернулась к нижней половине Нуаркха вместе с неприятным покалыванием. Опираясь на замаранный клинок, он водрузил себя на подкашивающиеся колени и обернулся. Гакрот двигался тяжело и медлительно, хлопья пены слетали с губ храпящей пасти, скимитары покрылись зазубринами и раскалёнными пятнами. Убийца не сбавлял темпа, его глаза грозно мерцали, а бесконечная череда ударов не давала наемнику отдышаться. Охромевшие ноги неуклюже потащили тоннельника к змею, и атаки Тени стали еще агрессивнее. Когда Нуаркх одолел две трети пути, защита измотанного наемника треснула, и Алчущий проскользнул в узкую щель между шейными пластинами. Вялая струя густой крови брызнула из неглубокой раны, но Тепло захлестало из раненной куклы тугим потоком. Гакрот оглянулся на Нуаркха, коротко кивнул и, низко взревев, бросился на шпиона. Тень, напитанный украденным Теплом, стремительно метнулся в сторону, но когтистая лапа стиснула его запястье, а утяжеленное лезвие мессера обрушилось на плечо. Голубая кровь вспенилась на рваных краях глубокой раны, бледневшей осколками светло-сизых костей. Культя повисла на лоскутах мускульных волокон и грязно-зеленой ткани рукава. Нуаркх потянулся крюком к горлу шпион, но боль не помешала Тени отшвырнуть тоннельника ударом стопы. Нуаркх покатился по полу, ощущая, как его панцирь осыпается, а раскаленные легкие медленно наполняются кровью.

Распластавшись на полу, тоннельник отхаркнул черно-зеленые брызги, мотнул головой и огляделся. Лиора забилась в угол, сжимая изломанную фигурку Линфри. Дрожащие пальцы с неисчерпаемой нежностью скользили по пепельным рукам, шее и скулам. Дергаясь от удушающих рыданий, бледная вытирала лицо Линфри манжетой замаранного рукава и убирала с безмятежного лица растрепанные угольные прядки. Лиора припала к уху пепельной и задыхаясь шептала об упущенной счастливой жизни, и утешительно покачивала стынущее тело. Не задерживаясь, Нуаркх перевел взгляд на Тень, который отсек культю поясным ножом и прижег рану раскаленной слезой. Быстрым шагом шпион приблизился к металлической двери, оберегавшей Ядро Акориса. Темно-пепельная Саантирская стали и не выдержал укуса Алчущего, смазанная створка отворилась и утопила искалеченного шпиона в ореоле раскалено-оранжевого сияния. Небольшая бомба с каменным маслом выскользнула из рукава и укатилась к сердцу корабля.

Камера ядра не позволила ударную волну разорвать судно. Поток бушующего Тепла вырвался через открытую дверь, заставляя ее вытянуться бесформенными полипами, и снес тень с ног. Тело шпиона налетело на основание мачты и облепило ее, словно влажная тряпка. Нуаркх, убежденный в запредельной живучести Саантирских убийц, продолжил упорные попытки подняться и с удивлением ощутил слабую руку, тянущую вверх его плечевую пластину. Взбежав взглядом по детской ручонке, Нуаркх обнаружил полноватое лицо беженца, которого отделяла от статуса юноши несколько лет медленного Хинаринского взросления. Темно-сизая кожа, усеянная белыми крапинками веснушек, и бутон янтарной желтизны, распустившийся в светло-зеленом глазе, выдавали в нем полукровку. Половина лица застилали лоскуты компресса и противовоспалительной глина. Глубокие ссадины и распухшие гематомы усыпали тело метиса. Цепкий взор Нуаркха подметил застаревшие мозоли на ладонях, потемневшие от забившейся грязи. Свежие рассечения и штрихи застарелых шрамов бежали вдоль костяшек. Вместо паники чудные глаза, разделенные неправильно сросшейся переносицей, Сочились агрессией и непокорностью. Нуаркх вскоре поднялся, и мальчик щедро осыпал Тень крайне скабрезными и изобретательными оскорблениями. Нуаркх указал на убийцу и провел ногтем по горлу. Оборванец хищно ухмыльнулся и коротко кивнул.

Размяв запястье и описав мессера полный круг, Нуаркх приблизился к Тени, который отлепил от мачты искалеченное тело.

— Отступи, пока можешь! Доложи Кантару о провале! Племянник не придет! Быстрые ноги — твои последние союзники! — Прощелкал Нуаркх, не трудясь натягивать маску. Ответом стали холодный, внимательный взгляд мерцающих глаз и Алчущий, воздетый наизготовку.

— Разорвать твою глотку тоже будет приятно! — Выпалил Нуаркх и щелкнул жвалами, когда шпион с пугающей скоростью бросился вперед. Завопившие инстинкты спасли Нуаркха от первого удара. Не успели исчезнуть искры, Тень готовился ударить сзади. Мессер ринулся наперерез, шпион отвел утяжеленный клинок с холодящей кровь легкостью. Алчущий вновь ринулся к горлу Нуаркха, он отвел лезвие и выпустил эфес мессера. Освободившаяся рука стиснула предплечье Тени, голубой бутон распустился под шипастой ладонью. Крюк тоннельника потянулся к бледной шее, но резкий удар ноги отбросил культю. Колено Тени врезалось в бок тоннельника. Желто-зеленые кости завибрировали, Нуаркх почувствовал горький привкус собственной крови. Тоннельник бросился к основанию мачты, упирая плечо в грудь убийцы. Раздался гулкий треск и влажный свистящий хрип. Горячие брызги легли на костяную маску Нуаркха. Ощеривая жвала, он отвел голову. Безразличное лицо тени, вылепленное из подтаявшего воска, заливала лоснящаяся голубизна. В следующее мгновенье лоб, прикрытый рядом острых хитиновых пластин, утонул в треснувших костях его лица. Тоннельник ударил вновь, но вместо податливой плоти наткнулся на кости темечка. Вспышка боли ворвалась в его голову, выжигая мысли и застилая дымом глаз.

Пока оглушенный тоннельник собирал по кусочкам расколотое сознание, шпион вывернулся из ослабевшей хватки и вогнал Алчущего между ключичными пластинами. Слабость и могильный холод потянули Нуаркха к порогу Карлика, но он вцепился зазубренными жвалами в горло убийцы. Зазубренные жвала вскрыли трахею, связки и напряженные мускулы. Тоннельник закатил от удовольствия глаз, когда пенящаяся горячая кровь заструилась по немеющему горлу. Тень свалился и бился в предсмертных судорогах, Тоннельник хватило сил на пару неуклюжих шагов, а потом ноги прогнулись под весом костяного панциря.

Нуаркх вновь обнаружил себя на коленях. Пенал с «Касанием» был раскрыт, стремительно немеющие пальцы успели выдернуть спасительный прибор. Но он выкатился из обессилившей ладони, Слеза Урба треснула и потухла. Мысли застряли в вязком тумане, глаза бесцельно метались по комнате. Лиора нежно покачивала Линфри, на взгляд мутнеющего взгляда она ответила презрительным плевком. Беженцы сжались на полу, Саантирский оборванец-полукровка аккуратно стягивал изувеченное тело с койки. Рука подвернулась в скользкой луже, и мальчик свалился, утягивая скованные глиной ноги. Боль пронзила сломанные кости и срывающимся криком вырвалась из горла. Несмотря на увечья, он пополз к Нуаркху, отчаянно цепляясь за щели между замаранными досками.

Голова Нуаркха поникла, мир обратился гулом и клубящимся туманом. Затем черно-зеленую поволоку пронзили оранжевые всполохи, и кто-то поднял его коченеющую кисть. Нуаркх попытался рефлекторно вывернуться, но лишь дернул сутулым плечом. Костяшки заставили прикоснуться к эфесу копья. Необузданное, обжигающее Тепло пульсирующими потоками хлынуло в ладонь, испепеляя немощь, выжигая медлительность и слабоумие. Плотная паутина тумана ярко вспыхнула, сияющий грязно-желтый глаз отразился в голубой луже крови.

Копье Синагара вибрировало от переизбытка Тепла, ровно, как и вздувшиеся мускулы Нуаркха. Тоннельник поднял прояснившийся взор на и хищно улыбнулся:

— Так и знал, что ты поменяешь цвет. — Прощелкал тоннельник и поднялся, ухватившись за тощее металлическое предплечье Хенши. Затем он затрясся от смеха и добавил. — Как я выжил?

Слуга, лишенный оболочки искусственной плоти, молча слепил Нуаркха полыханием глаз и переплетенной грудной клетки. Тоннельник отлип от стального плеча подошел к распластавшемуся оборванцу и протянул эфес копья. Остатков Тепла хватило, чтобы полукровка перестала корчиться от боли. Второй глаз начал еле заметно просвечивать сквозь влажный компресс. Тоннельник отставил опустошенное оружие и водрузил беженца на кровать.

— Судя виду, ты умеешь обращаться с оружием. — Буднично заключил Нуаркх, нацепив маску-переводчик. В ответ он получил уверенный кивок.

— Тебе понравиться на Перекрестке. Это место для нас, грязерожденный. — Добавил он, улыбаясь и пятясь назад. Нуаркх остановился рядом с трупом Тени, которой разворотил верхнюю половину тела.

— Алчущий — очень опасная вещь, я был бы мертв без Тепла Аргийцев. — Продолжил Нуаркх, опустившись рядом с растерзанным трупом. Затем он замолк, услышал, как Лиора забивается в угол. Тоннельник обернулся к перепуганной, обозленной бледной и облил ее разбитое лицо свечением полыхающего ока. Не произнося ни слова, он плавно придвинулся и прислонил к взмокшему лицу шипастую кисть, сложенную в неприличном жесте. Не отворачиваясь, он развернулся и утопил кисть в раздробленной грудной клетке. Покопавшись в чавкающих руинах, он вырвал вытянутые ножны, которые лоснились от слизи и маслянистых останков.

— Тени проглатывают клинки. — Пояснил Нуаркх, неторопливо вытирая ножны об рукав убитого шпиона. Затем он вытащил эфес из коченеющей кисти и скрыл в подготовленном лоне. Мрачное оружие он протянул полукровке, внимательно изучая его реакцию. Беженец среагировала на подарок с опаской, разбавленной каплей благодарности, и без видимого отвращения. Тоннельник удовлетворенно кивнул. — Ты у нас приживешься.

Леронц сгорбился на треснувшем ящике посреди развороченной палубы и наблюдал за Аргийцами, которые возились с безобразной раной забывшегося Хоакса. Половину лица наемника закрывала толстая корка глины, которая обступала разбитые губы и зажмуренный глаз, окруженный ссадинами и густо-синей гематомой. Крепкая сомка тлела в закоптившейся трубке, забытой меж расслабленными пальцами.

— Добро пожаловать в клуб. — Глухо прощелкал тоннельник, неспешно зашивавший бесчисленные рассечения на левом плече наемника. Леронц, нахмурившись, обернулся, и Нуаркх постучал когтем по своему заштопанному веку. Бледный слабо ухмыльнулся и болезненно сморщился от боли, который вспыхнули свежие швы.

— Напомни, вас было пятеро? — Поинтересовался тоннельник, язвительно ухмыляясь.

— Детских страшилки не делают ему чести. — Покачав головой Леронц, а после не мигая уставился на спирали голубого дыма и добавил. — Помню, несколько ночей мы с братом спали по очереди. Крались по комнате, проверяли шкафы, заглядывали под кровати.

С лестницы, ведущей к кают-компании, послышалась хромающая, звенящая поступь и громких шорох. Вслед за желтоватой дымкой, озарившей мрачный коридор, появился Хенши. Он волочил огромный мешок из бурой шкуры, оставляя жирные голубые разводы.

— Мне нужны чистые руки, перетащи пока самых легких. — Окликнул его Нуаркх, когда страж перевалил мертвеца за борт и вновь отправился вниз. Внизу ловчего встретили запуганные взгляды, бесформенные лужи и распластавшиеся тела. Лиора все еще всхлипывала подле сломанного трупа, который начинал ощутимо смердеть. Бледная неуклюже оперлась на стену, черная густая жидкость окропляла забинтованные ноги, засохшие хлопья осыпались с лица и предплечий. Опухшие изумрудные глаза поднялись на черно-желтый силуэт Ловчего, налились страхом и злобой. Хенши снял с груди блокнот и аккуратно вывел на измятой страничке: «Поднимись с ней на палубу, иначе беженцы заболеют». Увидев записку, девушка замотала головой и припала к телу. «Мы оставим Линфри на самом живописном осколке, когда ты будешь готова, но не подвергай других опасности. Она этого не хотела бы».

— Откуда тебе знать?! Чудовище! — Выпалила девушка и швырнула в стража подвернувшийся осколок развороченного купола. Хенши покачал головой и резко поднял невесомое тело пепельной, Лиора взвыла и попыталась ухватиться за стольную голень, но лишь поцарапала ладони. Сделав несколько быстрых шагов, Ловчий развернулся, аккуратно подхватил болтающуюся шишковатую головку и пригласил Лиору следовать за ним. Захрипев, девушка вцепилась в костыли и отлипла от замаранного пола. Хромоногий Страж взлетел по лестнице и широкой походкой пересек палубу, лавируя между пробоинами и обломками. Оставив тело на носу Акориса, он поспешил назад, чтобы помочь бледной с преодолением крутых ступеней. Нервозная и взбешенная, она отмахнулась от протянутой руки и затащила себя наверх, цепляясь за скрипящие трещины.

— Почему ты не предупредил! — Взревела девушка, наткнувшись вытаращенными глазами на зажмурившегося Леронца. — Линфри… она… из-за этой твари!

— Тени бы напали в любом случае. Накрисс видел секрет Кантара. — Тихо ответил наемник, морщась и массируя гудящий висок.

— Тогда почему Племянник его не добил? — Поинтересовался тоннельник, не отводя взгляда от посиневшего лица Лиоры.

— Не знаю… — Просипел Леронц, поджимая губы и делая глубокую затяжку.

— Ты обещал нас защитить! — Продолжила Лиора и неуклюже поддалась вперед, сметая мусор волочащейся ногой. — Посмотри, что ты допустил!

— Чего ты ожидала?! Что мы играючи сбежим от могущественнейшего существа после Создателей и Тварей, которые заставляют детей бояться темноты?! — Огрызнулся Леронц и взмахнул рукой, разбрасывая тлеющий табак. Женщина отшатнулась и замолчала, слезы скатились по растертым до ссадин щекам. — Добро пожаловать в клуб.

— Я не хотел тыкать тебя носом, но мы, хотя бы, пытались ее защитить. — Негромко заговорил Нуаркх, разрывая повисшую тишину. — Гакрот пожертвовал жизнью, а ты даже не удосужилась подняться с койки.

— Что я могла сделать!? — Выпалила сломанным голосом девушка, шмыгая носом и ища опору дрожащей рукой.

— Метать мусор, стрелять из арбалета, предупреждать о передвижении Теней, броситься им под ноги, наконец. — Неторопливо перечислил тоннельник, пока Хенши подводил вяло сопротивляющуюся бледную к полупустой Афритовой бочке. — Карлик, Хинаринцы беззащитнее новорожденных Рабочих. Разве вас не сгоняют на учения?

— Если бы ты докучала теням, а не нам, то мне не пришлось бы копать вторую могилу. — Добавил он и болезненно зашипел, разминая хрустящую спину. — Ладно, оставим это. Там работы на пару минут.

— Довольно. — Вклинился Леронц и пихнул ухмыляющегося Нуаркха в плечо. — Нужно быстрее залатать Акориса и улетать. Нам не пережить второго нападения.