Перечитывая «Сердце Змеи» Ивана Ефремова

Часть 2

Нет, на мой взгляд, необходимости цитировать эпизод встречи и общения экипажей земного и инопланетного кораблей. Ясное дело, что Ефремов пошёл на недопустимое, как я полагаю, упрощенчество ситуации. Он ни словом не обрисовал, из чего сделан корпус инопланетного корабля, не отметил верховенство и совершенство земных приборов, способных сосканировать любые изображения – а в изложении Ефремова эти изображения, исполненные «инопланетянами» не представляли собой ничего сложного – и мгновенно прочесав базы данных, выдать полную инфу о том, с чем именно сходны по человеческому разумению эти изображения. Упрощенчество наблюдается и в использовании только светосигналов – а что, у инопланетян радиосвязь отменили, да? Или их приборы не излучают в диапазонах, доступных приборам Земли?

Вот цитата:

«– Если очень сильно, то, значит, они ищут давно и, кроме того, уже встречались с мыслящей жизнью…

– И она была обыкновенная, нашего типа, кислородная, – подхватила Афра.

– Но могут быть и другие типы атмосферы, – возразил Тэй Эрон, – хлорная, например, или серная, еще сероводородная.

– Не годятся они для высшей жизни! – торжествующе воскликнула Афра. – Все они дают в обмене веществ в три и даже в десять раз меньше энергии, чем кислород, наш могучий живительный кислород Земли!»

Посмотрите, насколько сильно, строго и определённо Ефремов примитивизирует людей «коммунистического далёка». Он даёт возможность женщине-астронавту бездумно давить на эмоции, на чувства, удаляться от логики и разумности в область желаемого, но не действительного. Рядом – корабль, обитатели которого дышат фтором, а женщина-астронавт, рождённая на Земле, голословно – на одних эмоциях и чувствах - заявляет, что все атмосферы кроме кислородной «не годятся… для высшей жизни». Самомнение у неё – аж брыжжет, но ни на йоту не приближает женщину-астронавта к рангу «представительницы высшей жизни».

Ладно, женщине позволительно ставить в приоритет чувства и эмоции. Но Ефремов усугубляет ситуацию, выводит её из нормативности ещё сильнее и серьёзнее – вот цитата:

«– Мне кажется, что Афра права! – вмешался командир. – Все эти предполагаемые атмосферы – слишком большая редкость по сравнению с нашей стандартной из наиболее распространенных в космосе элементов. Это не случайно!»

«Крестится надо, когда что-либо кажется» - говорят мудрые люди. А командиру корабля вообще ничего казаться не должно по определению. Его сфера – это восприятие того, что реально имеет место. А не того, что может привидеться. Если командиру что-то кажется, то всем остальным членам экипажа это может представиться вполне реальным. Что приведёт к весьма печальным последствиям. И для корабля, и для членов его команды.

Нет, думаю, необходимости цитировать эпизод дальнейшего ознакомления землян с культурой чужих астролётчиков. Отмечу лишь, что Ефремов пошёл на подлог, упрощенчество и выдачу желаемого за действительное одновременно. В одном месте – он прямо указывает, что телесно чужие астронавты отличаются от землян. В другом месте – совсем рядом с первым – утверждает, что они почти ничем не отличаются и весьма сходны с землянами. И опять указывает на различия, подсовывая читателям сцену с зовом с борта другого инопланетного звездолёта. На котором, вполне возможно, тоже путешествуют «фторные люди». Следовательно, «фторная цивилизация» гораздо более развита и в техническом, и в технологическом отношении, а вся убеждённость землян в своей исключительности – не более чем выплески эмоций и чувств.

Приведу лишь одну цитату, доказывающую непрофессионализм Ефремова в понимании вопросов и проблем, далеко выходящих за рамки палеонтологии:

«Может быть, только теперь астролетчики полностью, всем существом поняли, что самое важное во всех поисках, стремлениях, мечтах и борьбе – это человек. Для любой цивилизации, любой звезды, целой галактики и всей бесконечной Вселенной главное – это человек, его ум, чувства, сила, красота, его жизнь!»

Это уже, на мой взгляд, клиника. Психиатрическая. Убеждать читателей – любого возраста – в том, что разумноорганические цивилизации в необъятном космосе могут быть только человекоподобными и человекообразными, причём убеждать только педалируя давление на эмоции и чувства, обходясь без любых разумно-логических доказательств, это – недостойно и противоестественно для серьёзного учёного.

Вот ещё одна цитата, демонстрирующая ослиное упрямство Ефремова в навязывании читателям ущербной точки зрения:

«Командир чужих сделал какой-то знак. Тотчас же молодая женщина, которая демонстрировала красоту обитателей фторной планеты, рванулась в сторону, где стояла Афра. Широко раскинув руки, она прижалась к перегородке в стремлении обнять прекрасную женщину Земли. Афра, не замечая катившихся по щекам слез, распласталась на прозрачной стене, как бьющаяся о стекло пленная птица.»

Обратите внимание – последним аккордом встречи землян и инопланетян стало «общение» двух женщин. Налицо, на мой взгляд, чрезмерная эмоциональность и чувственность, которая, между тем, ясно свидетельствует о детскости уровня восприятия ситуации разумными органиками – и землянами, и инопланетянами. Ясно, что Ефремов допустил здесь предельно неестественное очеловечивание инопланетян и «опустил» землян из «коммунистического далёка» на уровень малолеток, полагающихся не на разум и логику, а только на эмоции и чувства.

Дополнительное доказательство стремления Ефремова «вешать лапшу на уши» - вот эта цитата:

«Афра думала об изменении, дерзкой замене химических превращений, приводивших в действие весь величайшей сложности организм человека. Путем воздействия на механизм наследственности заменить фторный обмен веществ на кислородный! Сохранить все особенности, всю наследственность фторных людей, но заставить их тела работать на иной энергетической основе».

Обратите внимание – на кислородный обмен. Не на фторный. То есть земляне оказываются выше «фторных людей» и меньше рискуют при такой трансформации. А это уже попахивает фашизмом и нацизмом в одном флаконе. Получается, что уже в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году Ефремов забыл, за что боролись его современники четыре года.

Как учёный, Ефремов должен был понимать, что на обмене веществ слишком многое «завязано». И его изменение не пройдёт даром, безопасно и спокойно. И обратите внимание на слово «заставить». Не «побудить», а именно «заставить». Ефремов, тем самым, выступает за насилие над инопланетянами, насилие, творимое руками землян, руками людей. Насилие, предпосылки, ход и результаты которого Ефремов представляет читателю на чисто эмоционально-чувственном уровне, без внятных доказательств возможности и главное – безопасности – такой трансформации.

Как же различно восприятие текста вроде бы простой небольшой по объёму повести для нас, живущих в двадцать первом веке и для ровесников Ефремова из середины двадцатого столетия.

Внимательное прочтение текста – вроде бы художественного – проявляет многие негативные настройки Ивана Ефремова – как писателя и как человека. Второй текст «цикла» - и такая слепота, такое ослиное упрямство и такой махровый непрофессионализм, такое жёсткое стремление всё максимально упростить и поставить именно гомо-сапиенсов в центр мироздания.

Что-ж, повесть «Сердце Змеи» действительно является переходом между «Туманностью Андромеды» и «Часом Быка». Переходом, доказывающим, что написание художественных, вроде бы научно-фантастических произведений для Ефремова было чем-то вроде средства для безответственного отдохновения.

Сам Ефремов говорит так:

«Третье произведение о далеком будущем, после «Туманности Андромеды» и «Сердца Змеи», явилось неожиданностью для меня самого. Я собрался писать историческую повесть и популярную книгу по палеонтологии, однако пришлось более трех лет посвятить научно-фантастическому роману, который хотя и не стал непосредственным продолжением моих двух первых вещей, но также говорит о путях развития грядущего коммунистического общества.»

Если для системно работающего серьёзного учёного становится возможным три календарных года потратить на некий научно-фантастический роман… То либо Ефремов – не системно работающий и не серьёзный учёный, либо его художественные тексты – - и прежде всего цикл - это не повествование о «путях развития грядущего коммунистического общества», а рассказы о чём-то другом, не имеющем к коммунистическому обществу «прекрасного далёка» никакого отношения.