Передовая Технологическая Система Ученого, главы 701-788

Глава 774. Мы все умрем

С момента успешных экспериментов Johnson & Johnson профессор Грейдж оказался в центре общественного мнения.

Большинство были против технологии гибернации человека.

Хотя это давало еще один шанс на жизнь неизлечимо больным пациентам, большинство людей не могли позволить себе поддерживать заморозку в течении десятилетий.

Данная технология предназначена лишь для высшего класса, поэтому у остальных не было причин поддерживать ее.

Голландский художник нарисовал сатирическую картину маслом на данную тему. Он изобразил замороженную мумию в ледяном гробу, сидящую на троне. Группа слуг стояла на коленях вокруг мумии. Он высмеивал слуг, которые думали, что однажды смогут сидеть на троне, подобно фараонам тысячи лет назад.

Североамериканский писатель-фантаст описал картину мрачного общества, управляемого слугами, которые никогда не будили своих хозяев.

В этом антиутопическом обществе люди жили крайне бедно, социальное развитие остановилось, а в обществе все встало настолько, что человеку было почти невозможно подняться по классовой лестнице собственными силами. Все потому что большая часть богатства контролировалась «замороженными мумиями».

Подобные взгляды излишне экстремальны, но в них был смысл, поэтому они привлекли к себе много внимания.

Этичность данной технологии обсуждалась как в научных кругах, так и за его пределами.

На фоне этих споров случилось важное событие.

Пока все писали собственное мнение по поводу этой технологии, Институт перспективных исследований незаметно создал исследовательскую группу по гибернации человека. Они пригласили Лю Цзобина в качестве руководителя проекта.

С появлением этой новости в международном сообществе поднялся шум.

Им было все равно, если бы какой-то безымянный институт взялся за исследования, но это Институт перспективных исследований.

Именно они изобрели технологию управляемого термоядерного синтеза!

Именно они спроектировали Жуйсян!

И самое главное, что главой института был профессор Лу…

Противники крионики тут же обеспокоились.

Черт!

Профессор Лу заинтересовался этим!

А что если он преуспеет?!

Хотя Лу Чжоу никогда не показывал талантов в области биологии и не занимался исследованиями в этом направлении, никто не знал его истинных способностей.

А Лу Чжоу раньше творил множество невозможного.

Некоторые наблюдательные подметили, что проектом руководит Лю Цзобин, который упоминался в работе Грейджа…

Все это указывало на то, что Лу Чжоу серьезно подошел к данной теме.

……………………

В корпусе факультета экономики Принстонского университета.

Ангус Дитон сидел в своем кабинете. Он снял очки и бросил газету на стол.

— Невероятно!

Профессор Виттен сидел напротив него. Он улыбнулся и сделал глоток чая.

— Что случилось, друг мой?

Пять лет назад Виттен начал лысеть и теперь на его голове почти не осталось волос.

Это жизнь.

Родившись в 1951 году, ему уже больше семидесяти лет, он достиг последних лет своей жизни.

Два года назад профессор Атия скончался в разгар своих поисков решения гипотезы Римана, что сильно ударило по Витенну. Он стал жить уединенной жизнью в Принстоне.

— Не знаю зачем Лу Чжоу занялся чем-то подобным! Не может быть, чтобы такой умный человек, как он, не понимал этого! — Профессор Ангус сердито открыл почту и дрожащими руками начал печатать.

Виттен посмотрел на своего друга и улыбнулся.

— Успокойся, мы уже не молоды, следи за своим давлением.

— Но… Я должен остановить его!

Виттен поставил чашку и задумался.

— Может… У него есть на то причины?

Ангус перестал печатать и нахмурился.

— Хочешь сказать… Что Китайцы заставляют его?

— Врят ли, подобное невозможно! — Эдвард Виттен улыбнулся. — Он очень упрямый, поэтому не стал бы делать то, чего не хочет. Так же как, если он решил что-то, то никто не остановит его.

Ангус замолчал и облокотился на спинку стула.

— Если ты его так хорошо знаешь, то зачем он решился на такое?

— Ошибаешься, я плохо его знаю. Даже, когда он учился в Принстоне, я знал лишь его как талантливого студента. А вот профессор Фефферман знал его намного лучше меня. Я просто считаю его уважаемым ученым.

Профессор Ангус сердито возразил:

— Но он использует свои знания, чтобы делать что-то аморальное!

— Кто знает, что случится в будущем. Может я политически не прав, но я лично не считаю, что гибернация человека что-то настолько плохое. — Виттен улыбнулся. — Это же не хуже изобретения мобильников? В наши дни, вся молодежь просто уткнулась в свои телефоны.

Ангус покачал головой:

— Ты не понимаешь.

— Ты прав, я не разбираюсь в экономике, я лишь физик. Но думаю, что мы похожи. Я использую математику для изучения физики, а ты для экономики.

— Но мои экономические модели — это феноменологические модели, что были досконально проверены! Они предсказывают человеческую деятельность. — А потом ухмыльнувшись добавил. — Если думаешь, что это так просто, почему бы тебе не создать экономическую модель с помощью математики, чтобы получить Нобелевскую премию?

— О… я слишком стар для такого, может с помощью технологии крионики я смогу получить Нобелевскую премию

— Все мы умрем, друг мой. Нет ничего плохого в этом. — Ангус посмотрел на Виттена. — Я знаю, что смерть Атии сильно ударила по тебе, но тоже самое случится и с нами. Не стоит переживать из-за этого.

— Я не хочу обсуждать это с тобою. — Виттен улыбнулся. — Поскольку тебе есть, что сказать Лу Чжоу, то почему тебе не поговорить с ним лично? Каждый раз при личной встречи с ним, я становлюсь немного мудрее… Если бы не совет моего врача поменьше летать, то я бы слетал с тобой.

— Отличная идея!

Ангус выключил компьютер и медленно встал, после чего направился на выход из кабинета.

Виттен посмотрел на своего старого друга, покидающего кабинет, и улыбнулся.

— Не забудь передать привет профессору Лу от меня и скажи, что я хотел бы сыграть с ним в карты.

Ангус не ответил, поскольку уже ушел.

Виттен улыбнулся и покачал головой. Он оперся на подлокотник дивана и медленно встал.

— Время действительно летит незаметно, а я даже и не замечал… — Он посмотрел в окно и заметил горлицу на ветку дерева, после чего пробормотал. — Как прекрасно.