Пережить Рождество

Глава 7

Дикси заметила, что Ченс начал притормаживать. Из-за припорошенных снегом сосен показалось здание отеля в сиянии зеленых и красных огней. Гостиница «Хот-Спрингс». Бревенчатое строение красовалось на фоне скалистых утесов и заснеженных деревьев. Ничего более живописного Дикси в жизни ещё не видела. Впечатление не портил даже Санта Клаус и упряжка северных оленей с санями из раскрашенной фанеры.

— Мы приехали?

Когда Ченс перебрался в Монтану, Дикси прочла всё, что смогла достать об этом штате. И гостиницу в горах Монтаны она именно так себе и представляла.

Справа послышался звук ревущего мотора, и Дикси напряглась. Бросив взгляд в боковое зеркало, она увидела, что их обгоняет снегоход, мчащийся в паре ярдов от дороги. А в хвосте у него пристроилась вереница, штук эдак из шести, его «собратьев».

Ченс припарковался на стоянке перед типичным, на первый взгляд, курортным комплексом Монтаны: бревенчатая гостиница, кафе, сувенирная лавка и бассейн, выстроенный поверх горячего минерального источника.

— Ну как, одобряешь? — спросил он с задорным лукавством.

— Вполне. Здесь есть еда и бассейн.

Ченс весело фыркнул:

— Я и забыл, что в детстве для тебя самым главным было хорошо поесть да поплескаться в воде. Видно, некоторые вещи не меняются.

Она взглянула ему в глаза, а Ченс очень знакомо улыбнулся в ответ. Кто знает, что он наобещал отцу, когда тот его нанял? Однако, в это мгновение, Дикси вся разом размякла. Как бы ей хотелось по-прежнему считать его своим верным рыцарем, который, в конце концов, её спасет. Она всё бы отдала, только бы опасения насчет Ченса Уокера не оправдались.

«А то, что ко всему прочему Ченс выглядел невероятно привлекательно, никакого касательства к делу не имеет», — мысленно убеждала себя Дикси.

Наверное, она просто соскучилась по нему. Было время, когда Дикси думала, что он всегда будет рядом. И в отличие от Ребекки, чувствовала себя совершенно опустошенной, когда Ченс не вернулся в Техас.

Вопрос только в том, готова ли она, сделав на него ставку, доверить ему свою жизнь?

Тут лихой ездок на серебристо-сером снегоходе притормозил перед входом в гостиницу.

— Я сейчас вернусь, — поспешно бросил Ченс, видимо, узнав в нём знакомого. — Только договорюсь насчет комнат и еды, а потом мы обо всем поговорим.

Желудок Дикси противно сжался:

— Неплохо, конечно. Только что в этом проку, если ты не желаешь мне верить?

— Так постарайся меня убедить, — усмехнулся он, открывая дверцу пикапа.

Ченс подошел к здоровяку, восседавшему на ревущем снегоходе, то и дело выпускавшем из выхлопной трубы облачка сизого дыма в морозный послеполуденный воздух. Остальная компания, прибывшая на снегоходах, сорвалась с места словно пчелиный рой. Дикси не слышала, о чём Ченс толковал со своим приятелем, но после того как они перекинулись парой фраз, здоровяк обернулся и посмотрел в её сторону. Потом газанул вдогонку за своими.

Ченс вернулся и открыл перед ней дверцу:

— Полный порядок.

Дикси задумалась, что бы это могло значить. Оба прибыли налегке. И то немногое, что она приобрела, осталось в её машине. Хотя Ченс не препятствовал ей забрать свои вещи, тогда она об этом даже не подумала. Да и в последующие несколько дней особой ясности мысли у себя не наблюдала.

Её живот возмущенно забурчал.

Услышав это, Ченс улыбнулся.

Дикси вылезла из пикапа, Боригард выскочил следом и бодро потрусил рядом. Когда они все вместе вошли в вестибюль гостиницы, Ченс прошел к стойке регистрации, чтобы забрать ключ от номера.

Постойте-ка, один ключ?

И все её тайные мечты о Ченсе вмиг расцвели буйным цветом. Дикси почувствовала, что залилась румянцем, поскольку её сердце начало отплясывать малый техасский тустеп. Вокруг тихо играла рождественская музыка. Встретить Рождество в заснеженной Монтане? Да это даже больше, чем она когда-либо смела мечтать!

— Проблемы? — с ухмылкой глядя ей в глаза, спросил Ченс.

Пора бы уж ей научиться «держать лицо», а не быть для всех открытой книгой.

— Это семейная гостиница, — пояснил он. — Ключ один, но в номере две спальни. И потом, тебя вроде как пытаются убить, а так я смогу этому воспрепятствовать.

Она поморщилась, но не без интереса начала осматриваться по сторонам, пока вместе с Боригардом поднималась за Ченсом по лестнице. От деревянных стен веяло благородной стариной, на которую указывал роскошный слой патины, образовавшийся здесь за долгие годы. Добавьте к этому огромный каменный камин, с удобно расставленными вокруг него стульями и диванчиками, и висящее на стене большое чучело головы лося. Причем лосиную голову украшал красно-белый санта-клаусовский колпак.

Дикси даже не могла предположить, что окажется в Монтане, в местечке подобном этому, да еще на пару с Ченсом Уокером. Жаль только, что «сказочная» часть оказалась столь скоротечна.

— Нам сюда, — позвал Ченс.

Кивнув, она последовала за ним по коридору со стенами из грубо отесанных бревен. Дикси шла, беспрестанно оглядываясь вокруг, впитывая в себя новые впечатления. Разве могла она вообразить себе Ченса Уокера в такой обстановке? Он всегда представлялся ей ковбоем в белой шляпе, свято чтившим Кодекс Чести Дикого Запада.[2] Это означало, что в итоге он поддержит её сторону, а не отца.

Раньше Дикси верила, что Ченс был единственным человеком, кем Боригард Боннер не мог манипулировать. Теперь-то она понимала собственную наивность. Искуснее кукловода, чем отец, не найдешь. А тех, кто контролю не поддавался, он попросту подкупал.

Правда, теперь и она сама прекрасно знала, как добиться того, чего ей хотелось. В конце концов, она училась у настоящего мастера.

Вот только как убедить Ченса поверить ей? Пока она размышляла над этим, Ченс отпер замок и распахнул дверь. Первым внутрь заскочил пёс, следом за ним зашла Дикси.

Семейный номер представлял собой просторные апартаменты с двумя спальнями. Все стены были обшиты сучковатыми сосновыми панелями, украшенными декором из симпатяг-мишек и миляг-лосей.

Она прошлась по всему номеру, попутно отметив про себя, что единственный альтернативный выход отсюда лежал через общую террасу второго этажа. Интуиция подсказывала, что Ченс выбрал этот номер из-за того, что скрыться отсюда втайне от него было бы весьма затруднительно.

— Пойду-ка я приму душ, — сказала Дикси, мило улыбнувшись.

Ченс мельком оглядел ванную и тоже улыбнулся. Окна, через которое можно было бы удрать, там не наблюдалось.

— А я пока закажу нам чего-нибудь перекусить.

Зайдя в ванную, Дикси включила душ и начала продумывать варианты своих действий. Убедить Ченса поверить ей? И сбежать, если это не удастся?

Едва Бо покинул офис, Оливер позвонил Ребекке на сотовый. Ему нужно было знать, о чем она рассказала отцу. И проделать это так, чтобы Бекка не догадалась, что муж заметил, как она прошлым вечером подслушивала его телефонный разговор.

На его вызов ответили только спустя четыре гудка, когда Оливер уже начал волноваться.

— Дикси? — сразу же спросила Ребекка, её голос звучал прерывисто, словно она запыхалась. Видимо она так торопилась, что даже не взглянула на номер вызываемого абонента.

— Нет, это я.

Почему она запыхалась?

— А, это ты, Оливер. — Её тон был настолько разочарованным, что его это сразу же разозлило.

— У тебя всё в порядке? — спросил он, сдерживая гнев. — Ты тяжело дышишь.

— Всё нормально.

— Ты думала, это Дикси.

— Да.

Он стиснул зубы. Вчера вечером, после того, как понял, что она подслушивала его разговор, Оливер поднялся в их общую спальню. Прислушался к звукам ровного дыхания и тихо позвал её. Ребекка промолчала, а разглядеть её в темноте было невозможно. Она вечно гасила в спальне свет, так что ему волей неволей ему пришлось стать настоящим профи в том, как в кромешной тьме ни обо что не запнуться. К тому же Ребекка постоянно затыкала уши, несмотря на отличную звукоизоляцию комнаты. Наверно не желая слышать ночью даже звука его дыхания. Оливер знал, что она не спала, а как всегда притворялась. Впрочем, ему это было только на руку.

— Я разговаривал с твоим отцом, — сказал он, ожидая, как-то она на это отреагирует.

Молчание.

— Мне известно, что Дикси сейчас в Монтане, и ты очень беспокоишься за неё, — добавил он.

— Это папа тебе сказал?

Чёрт, с ней всегда было так тяжело говорить?

— Он сказал, что нанял Ченса Уокера, чтобы тот отыскал нашу «пропажу».

Снова молчание. Ребекка упорно не желала глотать наживку.

— Может, поужинаем вместе?

Хотя Оливер терпеть этого не мог, он был вынужден прибегнуть к старой уловке с романтическим ужином, после которого ему, вероятно, пришлось бы заниматься с ней любовью.

— У меня другие планы.

С их последнего семейного ужина прошло уже несколько месяцев. Няня всегда кормила детей пораньше, исключением становились лишь ужины с Бо. А что касалось Ребекки, то у Оливера было такое чувство, что они оба избегали сидеть за одним столом. Вот почему у каждого обычно имелись свои планы.

— Ну, нет, так нет, — с облегчением сказал он.

По крайней мере, он попытался. Теперь осталось сообщить Бо о попытке и подчеркнуть, что это у Ребекки свои «планы».

— Тогда я наверно вернусь домой поздно, — сказал он. — У меня куча работы.

На том конце линии снова повисло молчание. Скорее всего, Ребекка знала, что он ей врет. И это был ещё один повод злиться на неё.

Вот как сейчас. Она вынуждала его заполнять тишину:

— Желаю тебе хорошо провести вечер. — Он положил трубку, отсекая любую возможность услышать ответ. Не желая знать, что, скорее всего, Ребекка просто молча дала отбой.

Оливер прошел к бару, чтобы залить горький осадок алкоголем и насладиться тем, как обжигающее тепло побежит вниз по пищеводу. Чертова сучка. Она просто убивала его.

Пока Дикси принимала душ, Ченс позвонил Боннеру.

— Дикси со мной, — сказал он сразу же, как только на том конце линии подняли трубку.

В голосе Боригарда слышалось такое неприкрытое облегчение, что Ченс даже ощутил слабый укол совести за то, что заподозрил скрытые мотивы у нефтяной шишки. Возможно, тот действительно беспокоился за дочь и верил, что, вернув её в Техас, сможет обеспечить ей безопасность.

Это могло бы объяснить, почему он так настойчиво добивался возвращения Дикси. Не говоря уже о Рождестве. Наверняка, ему хотелось бы на праздники видеть свою дочь рядом. Не было другой причины, по которой бы Боннер так яростно не желал, чтобы Дикси оставалась в Монтане.

— Из-за праздников отсюда теперь не улететь — все рейсы отменили, — сказал ему Ченс.

— Я вышлю за ней самолет. Минуту, только уточню, когда смогу это устроить. — Боннер взял короткий тайм-аут, чтобы согласовать вылет со своим пилотом.

«Чем скорее, тем лучше», — подумал Ченс, глядя в сторону второй спальни. Сквозь закрытую дверь ванной он слышал шум льющейся воды и не мог избавиться от смутного чувства вины. Так как намеренно выжидал момент, чтобы связаться с Боннером, когда Дикси не сможет услышать их разговор.

Не то чтобы он скрывал свои планы. Дикси знала, что её отец его нанял, а контракт есть контракт.

Вот только, почему он чувствовал себя настолько паршиво?

— Самое раннее, по всей видимости, послезавтра в это же время, — сказал Боннер, снова включаясь в разговор. — Ты нашел её быстрее, чем я ожидал.

Ченс приглушенно выругался. Он-то размечтался разделаться с этой работёнкой уже завтра. А тут еще двое суток! Тем не менее, он должен выполнить контракт, а к сочельнику вернётся домой.

— Хорошо, я доставлю её в аэропорт. Но если она упрется и не захочет никуда лететь, то помогать запихивать её на борт я не стану, — предупредил Ченс.

— Дикси там рядом?

— Да. Если вы хотите поговорить с ней…

Ченс собрался объяснить, что та принимает душ, но Боннер его опередил:

— Нет. Но я просто рад, что с ней все хорошо.

— Вам ещё поступали звонки от похитителя? — спросил Ченс, слегка удивленный тем, что Боннер, не задал ни одного вопроса, которые могли бы интересовать отца, подозревающего, что его дочь была похищена.

— Нет. Никаких звонков. Наверно это была чья-то шутка.

Ченс нахмурился:

— То есть вы считаете, что Дикси сама послала вам свой медальон?

— А она говорила что-нибудь?

«Что-нибудь?»

— Что именно?

— Ну, не знаю, — сказал Боннер. — У Дикси всегда была буйная фантазия. Мало ли какую историю она может сочинить, чтобы перетянуть тебя на свою сторону.

— Тем не менее, те люди, которых вы нанимали, чтобы вернуть её в Техас, не были плодом её разгулявшегося воображения.

Боннер или не слушал, что ему говорил Ченс, или напрочь игнорировал его слова:

— Дикси умеет быть весьма убедительной. Но поверь мне, она так или иначе попытается обвести тебя вокруг пальца прежде, чем все это закончится.

— Да? А что именно закончится?

— Небольшие семейные разборки, — ответил Боннер.

— Неужели?

— Да, и я действительно очень рад, что Дикси в порядке.

В чем бы там ни было дело, Дикси явно была не в порядке. Ченсу показалось, будто Боннера сильно беспокоило то, что дочь могла рассказать.

— Между прочим, вы ездили к ней домой? — спросил Ченс. — Она утверждает, что там всё перерыли.

— Правда? Я могу послать кого-нибудь проверить.

— А почему бы вам самому не взглянуть? — предложил ему Ченс. — Возможно, это что-нибудь бы и прояснило.

— Да все и так прозрачней некуда, — отмахнулся Боннер. — Твоя задача — убедиться, что она села в самолет. Получишь бонус, если доставишь её туда без каких-либо проблем.

— Прямо теряюсь в догадках, с чего бы у меня могут возникнуть какие-то проблемы? — саркастично заметил Ченс.

— Она моя дочь. Это тебе о чём-нибудь говорит?! — Боннер бросил трубку прежде, чем Ченс смог ему ответить.

Обернувшись, Ченс увидел, что Дикси стоит посреди гостиной. И если бы взгляды могли убивать, то он, определенно, умер бы прежде, чем рухнул на пол.

— Ты звонил отцу, пока я была в душе, — глухим злым голосом проговорила она. Больше всего Ченса задело за то, что у неё было выражение лица человека, которого предали. — Ведь тебе было наплевать на то, что я собиралась рассказать, верно? — сказала она, надвигаясь на него. — Ты уже придумал, как сплавить меня назад в Техас, потому что именно за это папочка тебе и заплатил.

— Дикси, я только хотел дать ему знать, что с тобой все в порядке.

С горькой усмешкой, она покачала головой:

— Хватит, я же слышала, как вы сговаривались насчет самолета.

— Который прилетит лишь через сорок восемь часов.

— Сколько он тебе заплатил? — Она приподняла бровь. — Зная папочку, уверена, он наверняка пообещал тебе бонус. Верно? — Она понимающе улыбнулась, как видно прочтя ответ у него на лице. — Так сколько? — спросила она, подступив к нему вплотную, недвусмысленно давая понять, что за этим последует.

Дикси восхитительно пахла. Ее кожа порозовела от горячей воды, волосы были забраны вверх, открывая соблазнительную линию длинной изящной шеи.

— Дикси…

— У меня, может, и нет таких денег, но теперь, когда выяснилось, что тебя можно купить, давай выясним до конца, сколько же ты стоишь, — сказала она, прежде чем легонько пихнула его в грудь. Он пошатнулся и упал в одно из мягких кресел.

Она склонилась над ним.

— Не надо. — Сказать это оказалось совсем не так легко, как он надеялся. — Ты же на самом деле этого не хочешь.

Дикси выгнула бровь:

— Думаешь, продаться мне хуже, чем Боригарду Боннеру? — Она рассмеялась и покачала головой. — Да это просто детские забавы, в сравнении с ним.

— Дикси!

Та подалась к Ченсу ещё ближе, и его сразу же окутал шлейф присущего ей нежного сладковатого аромата. Выбившаяся из прически шелковистая прядка легонько мазнула упрямца по щеке. Глядя ему прямо в глаза, Дикси прикосновением, сравнимым с дуновением ветра, дотронулась ртом его губ. Словно искушая прелюдией к настоящему поцелую. Ченс искренне полагал, что его застарелая душевная рана столь глубока, что ни одной женщине не под силу снова разжечь в нём огонь страсти.

Как же он ошибался.

— Ну, давай же, Ченс. Чего ты медлишь? — шепнула она ему на ухо, попутно приласкав его шею теплым дыханием.

Поддаться и позволить ей соблазнить себя было чертовски легко. Даже слишком. Однако он, схватив Дикси за плечи намного жестче, чем ему того бы хотелось, отстранил искусительницу и рывком поднялся из кресла. Затем, не ослабляя хватки, стал наступать на нее, пока оба не уперлись в стену.

Дыхание сбилось, и один единственный взгляд глаза в глаза сказал ему, что Дикси прекрасно сознавала, как она на него действует. Однако, несмотря на то, что лазурь её глаз искрилась победным триумфом, Ченс чувствовал, как под его ладонями подрагивало её тело.

Его изучающий взгляд не спеша пропутешествовал по лицу Дикси, прикипел к нежным губам. Как просто было бы сейчас поцеловать её. Но не легким, дразнящим касанием, которым она раззадорила его, а честным и по-настоящему страстным, глубоким поцелуем.

Эта мысль шокировала его, потому что хотелось зацеловать Дикси до потери сознания. Хотелось, зарывшись пальцами в её волосы, притиснуть к себе гибкую женственную плоть…

Он выпустил её и отвернулся, пытаясь скрыть ту противоречивую бурю эмоций, что бушевала внутри. Потому что Дикси была для него не просто работой, но и младшей сестрой Ребекки.

— Я тебе не моя сестрица, Ченс, — сказала она, будто угадав его мысли и чувства. — Я знаю тебя, — заявила она, шагнув к нему, тем самым, отрезая ему путь к отступлению.

Он покачал головой:

— Я вовсе не тот, кем ты меня воображаешь.

Она посмотрела на него, выгнув бровь:

— Верно, льстишь себя надеждой, будто твоё намерение посадить меня на самолет и отправить в обратно Техас чем-то сильно отличается от того, что твои предшественники, нанятые моим отцом, пытались сделать со мной?

— Дикси…

— Нет, если именно это тобой и задумывалось, то ты совершенно прав. Ты не тот мужчина, которого я знала. Или тот, кого хотела бы узнать.

— Твой отец полагает, что единственное безопасное для тебя место — это Техас.

— Ах, так! Ну, тогда конечно, тебе следует послушаться моего папочку, — съязвила она, гневно сверкнув глазами, затем развернулась и направилась к выходу на террасу, захлопнув за собой дверь.

Ченс выругался, наблюдая за тем, как, подойдя к краю террасы, Дикси облокотилась о перила, повернувшись спиной к нему. Легкий бриз ерошил ей волосы. А при каждом выдохе у неё изо рта выплывали белые облачка пара. Сорок восемь часов. Разве Боннер не предупреждал, чтобы Ченс не поддавался, когда Дикси попытается перетянуть его на свою сторону? «Просто найди её и посади на самолет». Всё, точка! Раз Боннер сказал, что это их семейные дела, пусть сами в них и разбираются. К нему это не имеет никакого отношения. Черт, вот только какова вероятность того, что кто-то действительно пытался прикончить Дикси?

Ченс помотал головой. Он не мог позволить себе увязнуть в фантазиях маленькой богатой девочки. Она решила нагреть ручки на деньгах отца, повысив ставку до полутора миллионов. Неудивительно, что Боннер хотел остановить Дикси. Однажды он уже проходил с ней через это.

Однако ни один из логичных доводов не помогал Ченсу примириться со сложившейся ситуацией. Оказавшись в самой гуще событий, он почему-то чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя не его вина, что Дикси умышленно втянула в семейные разборки чужого человека, приехав в Монтану.

Ченс застонал. Дикси приехала в Монтану, так как была убеждена, что он единственный, кто сможет ей помочь, и кому она могла доверять.

Он снова бросил взгляд на террасу. Солнце уже садилось за горный хребет Биг-Белт.[3] Ченс чертыхнулся и открыл дверь. Холодные сумерки окутали сосны и их вытянутые тени прочертили снег черными полосами.

Шагнув в бесшумно отворившуюся створку, Ченс вышел наружу и направился к Дикси. Она должно быть сильно замерзла, так как стояла, обхватив себя руками. Подойдя ближе, Ченс увидел, что глаза у неё закрыты, и она так глубоко вдыхает морозный вечерний воздух, словно задыхается. Потом у неё по щеке скатились две слезинки.

Дикси словно почувствовала его присутствие. Синие глаза распахнулись, но она сразу же отвернулась, чтобы смахнуть слезы.

Ченс видел, что ей не по себе, из-за того, что ее застали в минуту слабости, да и преследование могло напугать кого угодно. Он облокотился о перила рядом с Дикси, бездумно обозревая укрытую снегом землю. В воздухе, мерцая, кружились снежинки.

— Мне следовало сказать тебе, что я собираюсь звонить твоему отцу, — спокойно произнес он.

Она сердито фыркнула:

— А, правда, что ты не женился, потому что так и не смог забыть Ребекку?

Он стрельнул в нее взглядом:

— С чего ты это взяла?

— Так что?

— Нет. — Он снова устремил свой взгляд на долину. — Просто пока еще не встретил ту, на которой захотел бы жениться. Ты всегда задаешь такие личные вопросы?

— Да.

Ченс понял, что она предпочитала выводить его из себя, лишь бы избежать ответных откровений:

— Что насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Почему ты так и не вышла замуж?

— Я ещё слишком молода для брака, — приосанившись, дерзко ухмыльнулась она.

— Неужели? Это в тридцать-то?

— Мне только двадцать девять, и ты это знаешь. — Её пробрала дрожь, и она крепче обхватила себя руками. — Тут такая холодина. — Дикси повернулась, намереваясь вернуться в номер.

Безотчетно, он схватил её за руку, чтобы задержать:

— Ты боишься, и это нормально. Мне бы не помешало знать, что тебя так напугало.

Она поймала его взгляд:

— Угу, не помешало бы. Только ты заявил, что тебя это не интересует. Тебя ведь наняли посадить меня в самолет и отправить назад в Техас.

Высвободив руку, она вернулась в номер, высоко держа голову и слегка покачивая бедрами, и захлопнула за собой дверь.

Наблюдая за тем, как уходит его подопечная, Ченс тихо чертыхался. Боннер предупреждал, что Дикси попытаться втянуть его в свои игры. Ну и что если она рассказала ему свою версию событий? Где гарантии, что она сказала правду?

Даже сознавая всё это, Ченс понимал, что уже подпустил Дикси слишком близко.