Переиграй судьбу

8

На следующий день Констанс проснулась ни свет ни заря. Крохотную комнатушку освещало рассветное солнце. У кровати спал Банга, и тишину ласкового утра нарушало лишь его сопение.

Ей не спалось. Далеко за полночь, когда большие настенные часы в столовой пробили три, Констанс все еще ворочалась с боку на бок, не находя себе места.

Правильно ли я поступила? — спрашивала себя Констанс сотни раз, после того, как за Чарлзом хлопнула дверь. И сотни раз приходила к одному и тому же выводу: да, именно так должна была поступить уважающая себя женщина, чтобы сохранить собственное достоинство. У нее действительно не было выбора. А кроме того, так будет проще, ведь до смерти надоело заниматься самокопанием.

Она выскользнула из постели, переступила через Банга, лениво открывшего один глаз, и прокралась в ванную. Поглядев в зеркало, Констанс ужаснулась: покрасневшие края век красноречивее всяких слов свидетельствовали о бессонной ночи.

Она решительно открутила крышку тюбика, где плескался дорогой гель для душа — мамин подарок на Рождество. Немного прохладной воды, лосьон после душа и маникюр — вот прекрасное средство привести в порядок свою внешность. До отъезда в Суррей оставалось три дня. Три дня в Лондоне… Как же убить медленно тянущееся время?

Прошедший день был днем официального открытия выставки, поэтому Констанс хотелось побывать в галерее еще несколько раз. Однако этим утром она уже пообещала Банга совершить с ним прогулку по Гайд-парку, и пес с нетерпением ждал, когда на него наденут ошейник. Согласно прогнозам синоптиков, теплые деньки должны были вот-вот смениться шквальными ветрами и грозовыми ливнями. Так что пока светит солнце, они с Банга будут веселиться на улице весь день.

Констанс еще долго плескалась в ванной, а когда вышла — румяная, чистая, душистая, — сразу же почувствовала себя новым человеком.

Она надела тренировочные брюки, кроссовки и джемпер с длинными рукавами, завязала волосы в хвост и слегка подкрасила ресницы. Продев в уши миниатюрные золотые серьги и слегка подушив запястья туалетной водой, она вышла к завтраку.

Банга нетерпеливо вилял хвостом. Ему не давал покоя аппетитный запах отбивной, которую поджаривали в кухне уже минут десять.

Позавтракал пес на славу. Особенно когда прокрался под стол и, вытянувшись возле ног своей хозяйки, стал получать от нее лакомые кусочки прямо с тарелки. Констанс же кусок в горло не лез, хотя она и убеждала себя, что все в порядке.

Телефон зазвонил в начале девятого, сразу после того как Саймон уехал на работу, а Бренда поплелась будить своих маленьких сорванцов. Констанс ничего не оставалось, как взять трубку.

— Констанс?

От звука глубокого низкого голоса ее бросило в жар.

— Алло? Кто говорит? Констанс? — нетерпеливо вопрошал Чарлз.

— Да, я слушаю, — пробормотала она, собираясь с мыслями. — Простите, но у меня рот был занят бутербродом, — солгала Констанс, объясняя свое замешательство.

— Понятно. У меня на это утро была назначена деловая встреча, но ее отменили, и мне совершенно некуда себя деть. Какие у вас на сегодня планы?

Какие планы? — удивилась Констанс. Да он что, ненормальный в самом-то деле? Я после нашего разговора всю ночь глаз не сомкнула, а ему хоть бы что!

— У меня дела, — заявила она.

— Какие?

— Разные.

— Нельзя ли поподробнее?

— Чарлз, мне казалось, мы все выяснили еще вчера.

— Тогда приглашаю вас на ланч, — не растерялся Чарлз и, прежде чем она успела ответить, добавил: — Сразу обещаю не приставать со своими ухаживаниями. Ну что, идет? Мы же просто встретимся, как два старых друга, которые волею судеб оказались в холодном незнакомом городе…

— Но-но, Чарлз, не забывайтесь: я-то, слава богу, коренная жительница Лондона.

— Ах да! Но теперь вы живете в Суррее, — ловко вывернулся он.

— И все-таки я вынуждена отказаться, — твердо сказала Констанс. — Вспомните, что было сказано прошлым вечером. Встречаться нет смысла, понимаете?

— Не понимаю. Но попробуйте меня разубедить. Пойдите со мной в ресторан и расставьте наконец все точки над «i»!

Это было просто смешно. Констанс вдруг пришло на ум, что, будь она у себя, а не у Бренды, то давно бы уже повесила трубку, решив тем самым деликатный вопрос расставления точек без рысистых состязаний в красноречии. Но ведь она не в Суррее, а Чарлзу, чего доброго, взбредет в голову перезвонить еще раз, вот тогда-то Бренда с Саймоном и узнают, что она его видеть не хочет. Этого им явно не понять, Чарлз Стэйн так понравился им прошлым вечером, тем более брат ни за что не захочет упустить такого выгодного клиента!

Чарлз уже успел наобещать Саймону золотые горы. Он, дескать, расскажет о галерее всем своим друзьям и партнерам по бизнесу, а те в свою очередь, обезумев от радости, кинутся скупать картины какой-то неизвестной художницы. Довольный Саймон уже подсчитывал барыши.

Он знал, что так будет, думала Констанс, злясь на Чарлза. Он отлично все просчитал.

— Если честно, в галерею я сегодня не собираюсь, — убийственно холодным тоном заявила Констанс, выждав театральную паузу. — И в ресторан мне с вами пойти не в чем. Я не захватила вечерних туалетов. Вот, может, прогуляюсь с Банга по Гайд-парку, пока хорошая погода.

— Ну и отлично, — сказали на другом конце провода.

Неужели отвязался? — обрадовалась Констанс, но, как оказалось, рано обрадовалась.

— Я вот тоже хотел бы сегодня проветриться, погодка-то просто загляденье! Как раз вместе и погуляем.

Ах черт, не отстал… Констанс понимала, что Чарлз вдребезги разбил ее тщательно выстроенные доводы, но все же предприняла жалкую попытку отстоять свою независимость.

— Вам, наверное, вредно много ходить, а я бы хотела гулять до обеда. Банга весь вечер просидел взаперти.

— Не беспокойтесь, не вредно, — пробурчал Чарлз. — Я же не инвалид. Ждите меня через полчаса, я за вами заеду.

— Ладно, — вздохнула она и повесила трубку.

— Кто это был? — Бренда выпорхнула из кухни с таким лицом, словно уже заранее знала ответ.

— Чарлз. Он собирается заехать и взять нас с Банга на прогулку, — глухо сказала Констанс.

— Похоже, ты от этого не в восторге. Что между вами происходит?

Констанс неопределенно пожала плечами. Тогда Бренда подошла к ней и, просительно заглядывая в глаза, тихонько пожала ей руку.

— Только пусть это останется между нами, хорошо? — попросила Констанс.

— Могила, — поклялась Бренда, припечатав указательный палец к губам.

— Понимаешь, я сейчас не хочу ни с кем встречаться. Ни с Чарлзом Стэйном, ни с кем-либо еще. Я ему об этом говорю, а он не верит…

— Это потому, что он не просто «кто-либо еще». Такие на дороге не валяются. Ты потратишь не один год, прежде чем найдется второй такой.

— Но я вовсе не хочу искать такого же, как он! Я и его не хочу… — Констанс осеклась и замялась. Она не была на сто процентов уверена, что так оно и есть. — Я просто не готова к этим отношениям. И не знаю, буду ли когда-нибудь готова…

— Послушай, — вновь заговорила Бренда, осторожно подбирая слова. — Я догадывалась, что у вас с Робертом не все идет как по маслу, особенно когда ты рассказала о его навязчивом желании лишить тебя возможности иметь детей. И, я знаю, Саймона до сих пор гложет чувство вины за то, что он не принял твои жалобы всерьез. Но, Констанс, милая, не все же мужчины такие, как Роберт!

— Знаю, однако мне все равно страшно. Я все еще боюсь встречаться с мужчинами, особенно с Чарлзом. У него слишком сильный характер, он сводит с ума своим обаянием, он…

— Как Роберт? — договорила за нее Бренда. — Поверь, девочка, они вовсе не похожи!

— В любом случае, от меня ему нужно только одно, — тихо призналась Констанс. — Он так прямо и сказал, открытым текстом, представляешь?

— Не может быть!

— Очень даже может. — Констанс горько усмехнулась. — Он такой же, как его папочка. Вот уж воистину, яблоко от яблони…

— Ну, тебе виднее. — Бренда поджала губы и с сожалением посмотрела на Констанс. — Мне просто хочется, чтобы ты встретила кого-то, кто способен сделать тебя счастливой. Ой, мне пора! — встрепенулась она, бросив взгляд на часы. — Детей надо вести в садик… И не забудь: ужинаем сегодня в семь.

— Хорошо.

Констанс порывисто обняла Бренду и попрощалась с племянниками. Когда дверь за ними закрылась, в доме стало удивительно тихо. Констанс вымыла посуду, смахнула со стола оставшиеся после детского завтрака крошки и вытерла лужицу молока на полу. Банга не отходил ни на шаг и требовательно заглядывал хозяйке в глаза.

— Иду, иду. — Констанс улыбнусь собаке. — Но сегодня мы будем гулять не одни…

Услышав магическое слово «гулять», пес радостно завилял хвостом.

Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

— С добрым утром! — бодро поприветствовал ее Чарлз, когда Констанс открыла дверь.

Выглядел он просто замечательно: черные джинсы в обтяжку и темно-серая хлопчатобумажная рубашка как нельзя лучше подчеркивали стройность его фигуры. Закатанные по локоть рукава обнажали мускулистые загорелые руки, обильно покрытые черными завитками волос. Словом, красивый и в силу этого наверняка опасный мужчина. Констанс потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и оторвать взгляд от его дьявольской наружности.

Когда он приехал, она была уже готова, и нарочно не стала приглашать Чарлза зайти. Одно дело погулять в его компании с собакой на людях, когда тебе ничто не грозит, а другое — оказаться с ним наедине, в пустом доме с пятью уютными спальнями. Закрыв дверь на ключ, Констанс с Банга на поводке прошла вслед за Чарлзом по направлению к воротам.

— Давайте поедем на моей машине? Ваша-то совсем кроха, — предложил Чарлз, покосившись на видавший виды «остин».

В этом был определенный резон: как только Банга прыгал на заднее сиденье и высовывал голову в окно, машина Констанс сразу казалась переполненной и до жалости смешной. Констанс, желая хоть в чем-то быть хозяйкой положения, вымучила вежливую улыбку и язвительно прошипела:

— Благодарю, как-нибудь разместимся.

Через дорогу их ждал не джип, который четыре месяца назад вез Констанс домой по заснеженному полю, а новенький «бентли» с велюровым салоном нежно-голубого цвета.

— Все же лучше на моей, — настаивал Чарлз, подталкивая Констанс к своей блестящей лаком машине.

Констанс решила сменить гнев на милость.

— Хорошо, будь по-вашему. Но если Банга испачкает сиденье, пеняйте на себя.

— За сиденье не беспокойтесь. — Озорные голубые глаза смеялись ей в ответ. — У меня в багажнике столько всякого тряпья, что можно застелить хоть все четыре сиденья. — С этими словами он распахнул дверцу и, усадив Констанс, сел за руль.

— Вы знаете, как проехать к Гайд-парку? — спросила она, как только машина тронулась с места.

— Да, но мне известны места и получше, — заявил Чарлз. — Такому псу, как Банга, необходим простор и много разных запахов. За городом есть одно местечко, где я частенько проводил время, когда учился в университете. Представьте: огромный цветущий луг — простор, благоуханье… Но самое приятное, что там есть отличное кафе.

— Банга и в Гайд-парке понравится, поедемте туда, — попросила Констанс, в чьи планы не входило обедать с Чарлзом в «отличном кафе».

Он сделал нетерпеливый жест.

— Вы ведь сами сказали, что погода скоро испортится. Дайте же бедному животному насладиться теплым деньком.

Констанс обернулась и посмотрела на «бедное животное», которое лежало на заднем сиденье и умоляюще глядело на хозяйку, высунув влажный розовый язык.

— Уговорили, — коротко сказала она, повернувшись к Чарлзу.

Прибыв на место через полчаса, они оставили машину под сенью липовых ветвей и зашагали навстречу сочной зелени лугов. Вопреки ожиданиям, Констанс здесь очень понравилось. Да и Чарлз проявил себя с новой, совершенно незнакомой ей стороны, поддерживая непринужденную беседу без малейшего намека на что-либо личное.

Утро было сказочное. Поднимая глаза к безоблачному весеннему небу, Констанс ощущала легкое дуновение теплого ветерка и с готовностью подставляла ему лицо. Банга вовсю наслаждался свободой, бегая по полю за палкой, которую время от времени бросала хозяйка.

К полудню они набрели наконец на кафе. Констанс нашла забавным это приземистое бревенчатое здание с соломенной крышей. Они с Чарлзом уселись на длинные скамьи друг напротив друга, а Банга, как обычно, полез под стол. В ожидании бифштекса, зажаренного по-домашнему, и пирога с ягодной начинкой они с наслаждением потягивали из высоких бокалов янтарный эль.

— Нравится?

Чарлз улыбнулся одной из своих неотразимых улыбок, загадочно поглядывая на Констанс через стол.

— Очень. Вы говорите, ходили сюда, когда были студентом?

— Постоянно, — подтвердил Чарлз. — После того, что случилось у нас с Оливией, — ага, алчную подружку звали Оливия, отметила про себя Констанс, — я стал проводить больше времени с друзьями. Наверное, они решили, что мне не мешает немного развлечься, и после напряженной учебной недели приезжать сюда было одно удовольствие.

— Друзья были, как я понимаю, и мужского, и женского пола? — не удержалась Констанс.

— Само собой, — выразительно хмыкнул Чарлз.

— И развлекались вы, скорее всего, все вместе? — уколола его Констанс. — По дороге сюда я заметила довольно соблазнительные заросли.

Чарлз рассмеялся.

— Ну да, конечно, были какие-то интересные моменты, насколько я помню. Сами судите: весна, теплынь, компания великовозрастных детей в кои-то веки осталась без родительской опеки. Как тут не увлечься? Да что вам рассказывать, вы сами все понимаете!

На самом деле понять этого Констанс не могла. Ее, воспитанную в строгости, отдали учиться в колледж недалеко от дома. После занятий она возвращалась к ожидающей ее матери. Отца тогда уже не было в живых, Саймон женился, и Констанс не могла, да и не хотела покидать мать, самого близкого ей человека. Констанс никогда особенно не жалела о своем добровольном затворничестве, но ей часто приходила в голову мысль, что, окажись у нее побольше опыта, возможно, она не была бы так слепа относительно Роберта.

— А вы чем занимались? — поинтересовался Чарлз, наклонившись к столу. — Вы говорите, Роберт был у вас первым, но до него вы, наверное, тоже с кем-то общались? Ходили на вечеринки, веселились, да?

— Ну, в общем да… — промямлила Констанс, отводя глаза. — У меня, конечно, были… друзья.

У нее были отношения с мужчинами, но платонического характера. Ни один из них не тронул ее душу, не смог завладеть ее сердцем, разбудить в нем любовь.

— Но вы знали, что это все не то, правда? — допытывался Чарлз.

— Думаю, да…

Чарлз дотронулся до ее руки.

— Констанс, что с вами?

— Ничего. Ни-че-го, — отчеканила она, отдергивая руку. — Давайте наконец перекусим.

Еда оказалась удивительно вкусной, и Констанс съела все до последней крошки, но на десерт сил у нее уже не хватило, и она пожертвовала пудинг в пользу Чарлза.

— Кормят здесь все так же отменно, — констатировал Чарлз, с удовольствием поглощая сладкую розовую массу. — Помню, мы наедались тут на неделю вперед, ведь в университетской столовой кормили отвратительно.

— У вас действительно была запланирована на сегодня деловая встреча? — спросила Констанс, хотя и подозревала, что ответ будет ей неприятен.

— Да, но ее отменили, — кивнул Чарлз. — Так постановил директорат нашей компании.

— А вы кем там работаете?

— Президентом…

Констанс как током ударило. Краска бросилась ей в лицо, перед глазами поплыли круги. Заметив ее смущение, Чарлз поспешил все объяснить:

— Простите, но вы не оставили мне выбора, — извиняющимся тоном оправдывался он. — Ваша агрессия прошлой ночью… Обида… Что я должен был делать? Вы мне нравитесь, Констанс, — при этих словах она невольно заёрзала, — и я просто хотел с вами посидеть где-нибудь. Вот и все. Никакого криминала.

— Но так нечестно!

— Не совсем. Я же сказал, что встречу отменили. А вы не спросили, кто и зачем. Тогда бы я не смог вам солгать. Вот если бы я предложил вам поужинать, вы бы что мне ответили?

— Сами знаете!

— Ну вот… Поэтому я решил немного схитрить.

— Знаете, Чарлз, мне совсем не нравится, когда мной манипулируют! — чеканя слова, выпалила Констанс.

— А разве я это делаю?

— Конечно, делаете! И не стройте из себя оскорбленную невинность. Вы прекрасно понимали, какую игру надо вести!

— Могу я хотя бы рассчитывать на прощение? — заискивающе глядя ей в глаза, взмолился Чарлз.

— Можете…

Она пыталась, видит бог, пыталась на него сердиться, но противиться обаянию Чарлза Стэйна было выше ее сил. Тем более он признался, что обманул ее, а ведь мог бы этого не делать.

— Экономить на правде так же подло, как лгать, — заметила Констанс, пытаясь казаться обиженной.

— Перед вами кающийся грешник, — прошептал Чарлз. — Примите мои искренние извинения. Для пущей убедительности могу встать на колени…

Констанс усмехнулась.

— Тоже мне, кающийся грешник!

— Вы самая обворожительная женщина на свете! — воскликнул он. — Вам, наверное, нравится дразнить меня, да?

— Вовсе нет, — ответила Констанс, чувствуя ловушку.

— Вовсе нет! — захохотал Чарлз, запрокидывая голову. — Ах вы, обманщица! Коварная разбивательница сердец! Знаете, что я сделаю? Я вас изловлю и посажу под стеклянный колпак, чтобы весь мир мог поглазеть на сей феномен.

— Не вижу в этом ничего смешного, — отчеканила пунцовая от смущения Констанс.

— Вы правы, — согласился Чарлз.

Сколько лет прошло с тех пор, как я смеялся вот так, от души? — спросил он себя. Уж и не вспомню. А скольким моим женщинам понравилось бы тащиться по жаре за город и пить пиво в деревенской забегаловке? Да ни одной! Им бы только на других посмотреть да себя показать.

Всю жизнь Чарлз окружал себя легкомысленными куколками, которые без лишних слов дарили ему свою доступную любовь — любовь на одну ночь. Чарлзу нравилась такая жизнь — беззаботная, красивая, нескучная, по крайней мере, он в этом все время себя убеждал. И ничего как будто не изменилось. Ничего ли?

Он вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд Констанс. Размышления горестной тенью легли на его лицо. Чарлз нетерпеливо взглянул на часы и холодно произнес:

— Уже почти два, вам, наверное, давно пора быть дома. Я попрошу счет.

Ему со мной надоело, подумала Констанс, почувствовав неуловимую перемену в настроении Чарлза. Неужели он думал, что я буду вешаться ему на шею? — недоумевала она, поднимаясь из-за стола. У него, без сомнения, есть куча любовниц, которые готовы ради него на все, но со мной эти штучки не пройдут.

Обратная дорога была не такой приятной, как поездка за город, хотя внешне ничего как будто не изменилось. Теплый день обещал приятный вечер, Чарлз все так же непринужденно болтал о разных пустяках, но его мысли явно витали где-то очень далеко.

— Спасибо за обед. И не отменяйте больше деловых встреч, — сказала Констанс, когда они подъехали к дому ее брата. — Надеюсь увидеть вас уже в Стэйн-холле, — недвусмысленно попрощалась она.

— Надеюсь, увидите. — Он протянул руку и, приподняв подбородок Констанс, быстро поцеловал в губы. Затем смерил Констанс оценивающим взглядом и уверенно произнес: — Вот теперь точно увидите.

Она медлила, глядя, как Чарлз смотрит на нее: прищурившись, без тени улыбки на загорелом лице.

— Тогда до свидания. — Тихий ответ был еле слышным дуновением ветерка, совсем не таким, как ей хотелось бы ответить.

— До скорого свидания, Констанс.

Она, коротко кивнув на прощание, покинула машину.

Руки дрожали так, что, казалось, ей никогда не удастся вставить ключ в замочную скважину. Наконец дверь подалась, и они с Банга буквально ввалились в прихожую.

Закрывая дверь, Констанс заметила, что Чарлз стоит у машины, и махнула ему рукой.

— О, Банга! — Прежде чем веселая орава кричащих в гостиной детей заметила ее и собаку, Констанс взглянула в умные глаза пса и удрученно вздохнула. — Похоже, это конец… Теперь он точно вернется к своей Шарлотте. — Лицо ее омрачилось грустью. — Какая прекрасная пара! Леди Шарлотта Берклифф и мистер Чарлз Стэйн. Даже звучит красиво.