Переписка А. П. Чехова и Л. А. Авиловой

ЧЕХОВ — Л. А. АВИЛОВОЙ 9 марта 1899 г. Ялта

9 март.

Матушка, тетрадки с переписанными рассказами присылайте мне; я буду переделывать, а то, чего переделывать нельзя, — бросать в реку забвения. К числу рассказов, которых переписывать не нужно, прибавьте еще «Козлы отпущения», «Сонная одурь», «Писатель».

В съезде писателей участвовать я не буду[28]. Осенью буду в Крыму или за границей, конечно, если буду жив и свободен. Все лето проживу у себя в Серпуховском уезде. Кстати: в каком уезде Тульской губернии Вы купили себе имение? В первые два года после покупки приходится трудно, минутами бывает даже очень нехорошо, но потом все мало-помалу сводится к нирване, сладостной привычке. Я купил имение в долг, мне было очень тяжело в первые годы (голод, холера), потом же все обошлось, и теперь приятно вспомнить, что у меня где-то около Оки есть свой угол. С мужиками я живу мирно, у меня никогда ничего не крадут, и старухи, когда я прохожу по деревне, улыбаются или крестятся. Я всем, кроме детей, говорю вы, никогда не кричу, но главное, что устроило наши добрые отношения, — это медицина. Вам в имении будет хорошо, только, пожалуйста, не слушайте ничьих советов, ничьих запугиваний и в первое время не разочаровывайтесь и не составляйте мнения о мужиках; ко всем новичкам мужики в первое время относятся сурово и неискренне, особенно в Тульской губернии. Есть даже поговорка: он хороший человек, хотя и туляк.

Видите, вот Вам и нечто назидательное, матушка. Довольны?

Знакомы ли Вы с Л. Н. Толстым? Далеко ли Ваше имение будет от Толстого? Если близко, то я Вам завидую. Толстого я люблю очень. Говоря о новых писателях, Вы в одну кучу свалили и Мельшина. Это не так. Мельшин стоит особняком, это большой, не оцененный писатель, умный, сильный писатель, хотя, быть может, и не напишет больше того, что уже написал[29]. Куприна я совсем не читал. Горький мне нравится, но в последнее время он стал писать чепуху, чепуху возмутительную, так что я скоро брошу его читать[30]. «Смиренные»[31] — хороши, хотя можно было бы обойтись без Бухвостова, который своим присутствием вносит в рассказ элемент напряженности, назойливости и даже фальши. Короленко чудесный писатель. Его любят — и недаром. Кроме всего прочего, в нем есть трезвость и чистота.

Вы спрашиваете, жалко ли мне Суворина. Конечно, жалко. Его ошибки достаются ему недешево[32]. Но тех, кто окружает его, мне совсем не жалко.

Однако я расписался. Будьте здоровы. Благодарю Вас от всей души, от всего сердца.

Ваш А. Чехов.