Переспать на спор

Глава 10

Рано утром приехал Петрович, привез чемодан с Аниными вещами. Аня забрала его в свою комнату. Отлично, на войне как на войне, побьем противника тем оружием, которое он же нам и дал.

Миша пил свой утренний кофе, когда эта мелкая поганка, его жена, вплыла в кухню в убийственном утреннем неглиже. Мужчина тут же воззрился на нее, открыв рот и не замечая, что кружка немного наклонилась, а кофе капает на… короче, на штаны горячий кофе капает. Он смог отклеить от нее свои глаза, только когда почуял, что малость ошпарился. И тут же зашипел от боли и заметался на месте в поисках полотенца.

Мерзкая девчонка с понимающей улыбкой протянула ему полотенце и выдала:

— Я могла бы сама высушить, но… Мне, к сожалению, нельзя касаться… — и вздохнула.

При мысли, как она могла бы его касаться бедный ошпаренный чуть не задохнулся от нахлынувших образов. Э, нет! Так не пойдет! Он так в два счета проиграет! Надо брать себя в руки.

— У тебя пятно, вон там, здоровое! — и показал пальцем.

— Где? — кинулась искать.

— Ха! Развел! А ты и купилась, детка!

Она тут же надулась и засопела как еж. Фуххх, он заслужил маленькую передышку!

— Ну, я пошел. Будь умницей, детка. И придумай уже что-нибудь посолиднее, чем разгуливать в нижнем белье. Со мной этот номер не пройдет, — потянулся похлопать ее по щечке, она фыркнула и отстранилась, сверкая на него глазами.

— Ай, ай, ай, какие злые глазки… Разве так соблазняют мужчину? Книжки почитай, кино посмотри, в интернете поройся, в общем, подготовься к моему приходу. А я вечером приду, домашнее задание проверю…

С последними словами он выскочил из кухни, потому что в него уже летело то самое полотенце.

— Мама. Это я сам все вот это своими руками купил?! Она же меня в гроб загонит! — он ехал на работу, а на лицо все время наползала глупая улыбка.

Да, ему теперь предстоит райский ад, или адский рай, называйте как угодно. И он был счастлив.

Аня злилась и пыхтела, и бегала по кухне, как лев по клетке.

— Урод! Гад! Домашнее задание он проверит!

А на душе приятно было… Она-то видела, как у него челюсть отвисла, и ей это понравилось. И хорошо, что он не сдается, так гораздо интереснее. Ее уже захлестнул азарт. Но Аня решила устроить этому своему мужу мелкую месть. А вот не будет она его вечером соблазнять! Это же она решает, когда нанести удар, вот пусть удар и будет неожиданным! А пока, займемся-ка мы документами на развод.

Служащие отметили беспричинную веселость босса, его мечтательную улыбку, и сделали вывод, что наконец-то у их Величества семейные дела пошли на лад.

Аня просидела над документами большую часть дна, только когда день начал склоняться к вечеру вспомнила, что хотела приготовить нормальный мущщинский ужин. Быстренько свернула всю работу и побежала в кухню.

— Тааак… Борщ, пюре с котлетками, салат и шарлотка на сладкое, — она с удовлетворением оглядела сверкающую чистотой кухню и пошла переодеваться к его приходу.

Он был так любезен, этот ее муж, что позвонил заранее, не забыв напомнить про домашнее задание. Р-р-р-р….

Михаил чуть не бегом бежал домой, поймал себя на мысли, что отродясь такого не было, но тут же все мысли дружно испарились, потому что только он собирался вытащить ключи, как дверь открылась. Его ждали. В дверях стояла Аня и, улыбаясь, сделала приглашающий жест. И он вошел. Эта улыбка подействовала на мужчину так, что он бы и в клетку со львами и аллигаторами вошел и не почувствовал никакого страха. Она прошла в кухню:

— Переодевайся, мой руки и иди за стол.

Ммммм. Кажется, ему все-таки повезло…

Теперь можно слегка расслабиться. Он решил не пижонить больше, а показаться ей в своем обычном затрапезном виде, ну, чтобы привыкла. Пять минут, и Миша в домашней майке и шортах был уже в кухне.

— Пир для глаз, праздник живота, ура! — вопил внутренний голос.

Но лицо его сохраняло насмешливое выражение, и только он открыл рот, чтобы отпустить шпильку, как Аня, затряслась от хохота, показывая пальцем на его широченные шорты до колена.

— Это что, твой особо эротический наряд?

Она хохотала, а Миша с замиранием сердца понимал, что в первый раз она по-настоящему смеется для него, и не знал, то ли продолжать ему изображать умудренного опытом холодного мэтра, то ли смеяться вместе с ней. Победил смех.

Получился настоящий семейный ужин, они разговаривали как нормальные люди, смеялись шуткам друг друга. Можно сказать, что маленький шажок навстречу был сделан, в общем-то, не такой уж и маленький, если быть честными до конца, потому что зернышко доверия у них появилось.

Он подумал, что если будет есть столько каждый день, то у него быстро брюхо вырастет. Но, черт побери, все так вкусно! Потому он не смог отказать себе в удовольствии и съел всю шарлотку. На что Аня, лукаво прищурившись, выдала:

— Некоторых легче пристрелить, чем прокормить…

— Молчи, коварная, — объевшийся Михаил был настроен добродушно, — Ты это все подстроила, чтобы зачеты не сдавать!

— Ага! — она весело захихикала.

А он подумал, что пока все идет как надо.

Потом они смотрели телевизор, как обычная семейная пара, а потом разбрелись по своим спальням, пожелав друг другу спокойной ночи. Миша был слегка разочарован, что его не стали соблазнять, но зато это нормальное человеческое общение окупало все. Он был готов терпеть свое неутоленное желание, лишь бы она к нему привыкла. Глядишь, еще пара дней — и передумает разводиться…

Его маленькая мстительная жена не собиралась складывать оружие, она, хитро улыбаясь в своей постели, придумывала козни перед сном. А главное, она не забывала о документах на развод.

И потянулись дни, наполненные этой борьбой желания и самообладания.

Адский рай. Или райский ад.

Когда страшным оружием становится случайный взгляд или вздох, или слово, сказанное чуть дрожащим от страсти голосом. И семейные ужины. Иногда это были просто приемы пищи с веселым общением, а иногда откровенное обольщение, сводящее с ума. После такого оба по полночи торчали под холодным душем.

Аня попросила, чтобы перегнали сюда ее хонду, Михаил покривился, но исполнил. Потом она, наконец, закончила работу над документами и отдала ему, пусть его юристы все проверят. Ему было ужасно неприятно, но он выполнил и эту ее просьбу, и принес ей заверенные экземпляры. Оставалось лишь поставить подписи.

Не сказав ей ни слова, он подготовил и свой вариант, где отдавал ей все. Михаил не желал даже думать о поражении, он хотел, чтобы она узнала… Потом, когда-нибудь… Что деньги не имели никакого значения, что он хотел только ее.

Так прошло две недели. К этому времени оба уже дошли до последней точки и изнывали от томления. Мучительные ночи, проводимые в одинокой постели, когда твой желанный рядом, только признай свое поражение, только протяни руку и окунись в наслаждение, сводили их с ума.

Все случилось внезапно.