Перевозчик (СИ)

18. Девочки, такие девочки

Схватка началась стремительно и для меня была осложнена тем, что я был пристёгнут к Пуле.

Мои крики и призывы прекратить остались без внимания. В итоге пришлось запустить плазменный шар с парализующими разрядами молний. Я постарался сделать его как можно меньше, чтобы не причинить девочкам большого вреда, но их всё равно отправило в нокаут.

Только после этого, я заметил стоящих на верху лестницы Риту и Петю с подносами, на которых была еда.

— Алик, прости, я не знал, что она собирается делать! — потрясённо сказал Петя.

Я подтащил Пулю и усадил на пол спиной к обломку стены, где мы до этого сидели. Алиса лежала чуть дальше, но я махнул на неё рукой. Во-первых, ко мне по-прежнему была пристёгнута Шустрила, во-вторых, на Алису я был очень зол за эту выходку. Пусть лежит, где упала, её проблемы.

К этому моменту Рита с Петей спустились вниз, и поставили подносы на всё тот же обломок стены.

— Что это было? — спросила Рита.

— Да, что это было? — спросил я у Пети.

Тот почесал затылок и ответил:

— Говорю же, я не знал, что она собирается это сделать. Сказала, что хочет познакомиться с этой девушкой. Да, я рассказал нашим, что произошло в районе, пока Рита еду собирала, чтобы сюда принести, но ничего подобного не ожидал, честное слово.

— Просто надо было сразу поставить эту сучку на место, — с трудом проговорила Алиса, не вставая и даже не шевелясь. Язык у неё пока ворочался плохо, — а то никакой благодарности! Её от смерти спасли, а она ещё условия диктует, что можно говорить, а что нельзя.

— Сама сучка! — с такой же плохой дикцией пробормотала Пуля, — и ещё неизвестно кто бы и кого на место поставил!

— Да я даже ничего ещё не начала! — проговорила вяло Алиса.

— А ты начни, и мы посмотрим, кто кого! — в тон ей ответила Пуля.

— Очень похоже на конфликт двух парализованных в реанимации! — хохотнул Петя.

— Ты следующий! — попыталась поднять руку Пуля.

— Нет никаких следующих, — сказал я, — помнишь, что я тебе говорил про издержки? Не бузи.

— Не я это начала, — с трудом повернула ко мне голову Пуля.

— Я знаю, но вам придётся это закончить, хотите вы того или нет. У нас есть более серьёзные проблемы, и вы своим поведением подвергаете опасности множество людей.

— Да! А откуда они здесь взялись? — вдруг осознала неожиданное появление новых людей Пуля.

— Неважно, — сказал я, — взялись и взялись. Надо будет, и другие возьмутся. Не забивай себе голову. Учти, ты случайный пассажир в нашей компании и в твоих интересах вести себя сдержанно, чтобы тебя не списали под горячую руку.

— Но этой стерве я всё равно наваляю, — Пуля повернула голову в сторону Алисы.

Алиса презрительно выдохнула:

— Ха! — но ничего говорить не стала.

— Ты ей не наваляешь, — вздохнул я, — в моём понимании мира, даже хорошо прокачанный шустрила не сможет навалять фурии.

— Чёрт! Она фурия? — опешила Пуля.

— Да, и она реально не использовала те силы, что могла бы, а хотела тебя просто проучить. Это было неправильно! — сказал я уже в сторону Алисы, а потом вновь повернулся к Пуле, — но что случилось, то случилось, и надо из этой ситуации как-то выползать. Драться вы больше не будете! — последнее предложение я сказал, уже сильно повысив голос.

— Ну бли-и-ин! — разочарованно протянула Алиса, и начала потихоньку садиться.

Я взял с принесённого подноса бутерброд и начал его не спеша жевать.

Рита села рядом и положила голову мне на плечо.

— Вкусно? — спросила она.

— Очень! — ответил я с набитым ртом.

Тоже обнять Риту я не мог, потому что одна рука была занята бутербродом, а вторая пристёгнута к Пуле, сидящей на полу.

— Дать тебе бутерброд? — наклонилась к ней Рита.

Пуля удивлённо подняла на неё взгляд, но не нашлась что сказать, потому что предложение прозвучало с такой будничной заботой, как будто не было только что никакой драки, и шустрила не сидела сейчас полупараллизованная и пристёгнутая наручниками.

— Она сейчас жевать нормально не сможет, — сказал я, — пусть отойдёт немного.

— Ничего, когда есть хочется, прожуёшь! — сказала Рита и протянула шустриле бутерброд.

Та неуверенно взяла и сказала:

— Попить бы, во рту как будто кошки насрали!

— Держи! — Рита протянула ей кружку с чаем.

Пуля положила бутерброд себе на ногу и взяла кружку той же рукой, потому что вторя, была вытянута в мою сторону.

— Алик, может, отстегнёшь её? — спросила Рита.

— Удерёт! — вздохнул я.

— Пусть пообещает, что не удерёт, делов-то! — сказала Рита.

— Ты, в самом деле, такая наивная? — хохотнула Пуля, оторвавшись от кружки с чаем.

— Нет, — пожала плечами Рита, — но ты производишь впечатление нормальной, и должна держать слово, если его дашь.

— Да ты меня видишь всего две минуты, откуда тебе знать, нормальная я или нет? — спросила Пуля.

— Не знаю, — сказала Рита, — просто вижу. И ненормальные обычно пытаются казаться нормальными, а ты не пытаешься.

— Так себе признак, — улыбнулся я, — я видел много ненормальных, которые не притворялись нормальными, но от этого нормальнее не становились.

— Мне бы тоже чайку! — сказала уже сидящая на попе Алиса.

— Подойди и возьми, — сказал я.

— А почему о ней столько заботы, а о старом верном друге, вообще никакой? — спросила Алиса.

— Потому что ты накосячила, — сказал я, — не нужно было устраивать драку! Это вообще было неуместно.

— Нужно сразу расставлять точки над «Ё», — сказала Алиса.

— Мы бы их и так расставили, только по-другому, без конфликта, — сказал я.

— Она говорит, что твой друг! — неожиданно зацепилась за фразу Алисы Пуля, — и вот всё то, что ты говорил, к ней относится?

— Да! Если бы не она, то меня в живых бы уже давно не было, — сказал я, потом кивнул на Риту, — если бы не она, то я тоже был бы мёртв, — я указал на Петю, — если бы не он, тоже. Так что, я им всем жизнью обязан.

— Ты им понятно, а они тебе? — спросила Пуля.

— Я на сто процентов! — сказала Алиса, — Алик ради меня в такую задницу влез, откуда вылезти шансов практически не было.

— Но вы вылезли, судя по всему? — сказала Пуля.

— Да, — сказала Алиса, — и вообще, если начать вспоминать, кто кого и откуда вытаскивал, то всего и не упомнишь. Жизнь у нас весёлая, постоянно вляпываемся куда-нибудь.

— И тебе он тоже жизнь спас? — повернулась Пуля к Рите.

— Нет, — сказала та, — но зато я готовлю хорошо!

— Тут дело не том, кто кого спас, — сказал я, — а в том, что мы готовы это сделать, если понадобиться. Вообще, конечно, лучше не попадать в истории, где нужно кого-то спасать.

— Но они с нами всё время приключаются! — усмехнулся Петя.

— Вообще-то, я соврала, — вдруг сказала Рита, — Алик мне в прямом смысле жизнь может и не спас, он просто подарил мне новую. Сделал для меня нечто невероятное, открыв возможности, на которые я даже не рассчитывала. Так что да, своей сегодняшней жизнью я обязана именно ему.

— Как-то всё слишком сахарно! — слегка сморщилась Пуля, — так не бывает.

— Не бывает, что? — спросил я, — сахарным это может выглядеть только в таком, сухом изложении, без подробностей. А так-то дерьма в нашей жизни хватает, как и у всех остальных. Мы тебе про результат рассказали, и то, потому что ты спросила. Но процесс, это не сплошная радость и удовольствие. Всё чаще риск и проблемы. Но вот в процессе их решения мы и сдружились. Как-то так.

— Ну круто, чё! — сказала Пуля и куснула бутерброд.

— Петь, ты там огляделся? Что вокруг? — решил сменить я тему разговора.

— Так, по-быстрому, — ответил тот, — мы на краю промки, совсем рядом с железнодорожными путями. Вокруг вроде всё тихо.

— Я в нормальное место вас привела, — жуя, сказала Пуля, — здесь никто не бывает. Только эти твои, железнодорожники иногда шляются.

— Кто? — удивлённо посмотрела на меня Рита.

— Потом расскажу, — сказал я, — длинная история.

— Тут это, Маша подобрала по-быстрому, что ты просил, — сказал Петя и качнул пакетом, который держал в руке.

— Отдай ей, — сказал я, кивнув на Пулю.

Петя подошёл и положил пакет рядом с ней. Та как раз закончила с бутербродом и допила чай. Она одной рукой приоткрыла пакет и заглянула туда.

— Шмотки? Ну и как я по твоему смогу переодеться? — спросила она у меня, в очередной раз подняв руку и звякнув цепочкой.

— Петь, у тебя ключ есть? — спросил я.

— Конечно! Глупо было бы брать наручники без ключа, — сказал Петя и полез в карман.

— Отстегни её, — кивнул я на Пулю.

— Уверен? — замер в нерешительности Петя.

— Ага, — сказал я и потянулся за новым бутербродом.

Петя подошёл и отомкнул кольцо наручников на запястье Пули.

— И что теперь? — спросила Пуля, потирая место, где раньше тёрла железка.

— Переоденься за углом и возвращайся, — сказал я.

— Да? — Пуля неуверенно встала, подхватила пакет и пошла в другую комнату через пролом в стене. По пути она ещё пару раз обернулась и озадаченно посмотрела на меня.

Когда Пуля скрылась из глаз, Алиса подошла, уселась рядом, взяла кружку с подноса и, отхлебнув чай, сказала:

— Зря!

— Вот и посмотрим, — пожал я плечами.

Возможно, дело было в том, что ожидание растягивает время, но у нас сложилось впечатление, что Пули не было очень долго. Возможно, нам просто так показалось. Наконец, она появилась в чёрном спортивном костюме и всё с тем же пакетом в руках, куда, видимо, сложила свою старую одежду.

— И что дальше? — спросила Пуля.

— Пристёгивайся обратно, — сказал я, подняв руку, на которой всё ещё висели наручники с одним свободным кольцом.

Пуля секунду подумала, потом подошла и решительно защёлкнула браслет на своём запястье.

— Фига-се ты её надрессировал! — хохотнула Алиса.

— Дрессировка здесь ни при чём, — сказал я, — это просто выбор. Он у неё был, и она его сделала.

— И в чём же был выбор? — спросила Алиса.

— Уходить или остаться. Остаться, значит, нужно было пристегнуться и придерживаться пока что наших правил. А уйти, это значило прямо сейчас бежать. Уходить она не хочет, по крайней мере, пока что. А чтобы остаться, нужно было пристегнуться. Но это уже так, почти формальность, — сказал я.

Пуля сама молчала и никак не комментировала свои действия.

— Чего ты молчишь? Почему не удрала? — обратилась к ней Алиса.

— Интересно, чем всё закончится, — сказала Пуля.

— А если бы она сбежала, что тогда было бы? — спросила Алиса у меня.

— Ничего, — сказал я, — чего точно не было бы, так это она бы не бросилась каким-либо образом нам мстить или вредить. А остальное уже не так важно.

— Психолог! — усмехнулась Алиса.

— Я могу рассчитывать, что вы не продолжите выяснять отношения? — спросил я у них.

— Мир? — легкомысленно спросила у Пули Алиса и отхлебнула из кружки.

— Мир, — равнодушно пожала плечами та, — если ты и правда фурия, то бодаться смысла нет. Я же не дура. Силы слишком не равны. Я с фуриями никогда не дралась, но слышала многое про вас. Так что, увольте.

— Справедливости ради, я магию-то поэтому и не стала использовать, — сказала Алиса, — чтобы у тебя шанс был. Убивать тебя я не собиралась. Так, лёгкая взбучка.

— Ну взбучку-то мы обе получили! — сказала Пуля, и они с Алисой одновременно скосили на меня взгляды.

— Теперь против тебя будут дружить, — философски заметил Петя.

— Не будут, — сказал я, — какой в этом смысл?

— Смысл всегда можно придумать, — сказал Петя.

— Алиса, ты как? — спросил я, — оклемалась?

— Давно уже! — ответила та, — кстати, классная штука! Очень бодрит! Научишь меня как-нибудь?

— Конечно, — сказал я, — будет спокойный вечер, обязательно научу.

— Это ты мне так вежливо отказал? — хохотнула Алиса, — спокойный вечер он захотел!

— Будут, будут у нас спокойные вечера, я в этом абсолютно уверен! — сказал я, — у меня к тебе просьба.

— Какая? — скептически посмотрела на меня Алиса, — подежурить?

— Да! — сказал я, — а то мы сидим здесь, вообще не знаем, что снаружи происходит. Нас обложат, а мы узнаем об этом, только когда стена рухнет и сюда танк въедет.

— Танк? — встрепенулась Пуля, — это же ты так, к слову просто сказал, да? — она посмотрела мне в глаза, но увиденное там ей не понравилось, — колотить! За вами что, на танке охотятся?

— На танках, — поправил её Петя, — но не только. Там вообще полно всего.

— Чёрт, надо было уходить, пока была такая возможность, — с досадой сказала Пуля.

— Петь, отстегни её, — сказал я, подняв руку с наручником, — да и меня тоже. Надоела уже эта железка.

— Вот это правильно! — одобрительно сказала Рита.

Петя снял с нас наручники и хозяйственно убрал их в карман.

— Я могу идти? — осторожно спросила Пуля.

— Да, но лучше останься. Уйти всегда успеешь, — сказал я.

— Хорошо, но я тогда ненадолго отлучусь, сгоняю к себе домой и вернусь, — сказала Пуля, о чём-то размышляя.

— Дело твоё, поступай, как знаешь. Только в район не возвращайся, сдержи данное нами слово. А в остальном ты свободна, — сказал я.

— Добро! — кивнула Пуля, напряжённо о чём-то размышляя. Видимо, ещё не успела переварить изменившуюся ситуацию и решить, что она будет делать теперь, — так я пойду?

— Иди, — сказал я и повернулся к Алисе, — ну так что, подежуришь? Мы тебя сменим через часик.

— Да подежурю, конечно! — сказала Алиса, — хотя у нас в запасе народу вагон, можно кого-то из них припахать.

— Не, конвойных лучше не светить вообще нигде, — сказал я, — даже краешком. Нужно своими силами обойтись. Но вот Борю, к примеру, можно на пост поставить. Пожалуй, его и пришлём тебе на смену.

Слушая нас одним ухом, Пуля не спеша дошла до дыры в полу и вдруг как будто просто исчезла. Нет, я видел, что она спрыгнула вниз, но это произошло так быстро, что возникла иллюзия, как будто она просто растворилась в воздухе.

— Не вернётся! — уверенно сказала Алиса уже с лестницы.

— Вернётся, — сказал я.

— А почему ты так думаешь? — заинтересовалась Рита.

— Когда её собирались сжечь на костре, мы с ней встретились глазами, и я кое-что в них увидел, — сказал я.

— И что же? — спросила Алиса, которая так и стояла на лестнице, желая довести этот разговор до конца.

— Одиночество, — сказал я.

— И что? — спросила Алиса, — может, ей нравится быть одной?

— Никому не нравится быть одному, — сказал Петя.

— Ну почему же, — возразил я, — я вполне допускаю, что многим может нравиться быть в одиночестве. Но в таком случае они от него не страдают. А она страдает. Если в глазах видно, что человек одинок, значит, это его боль, значит, на самом деле он хочет другого. Но избавиться от одиночества трудно. И основная сложность здесь знаете в чём?

— В чём? — спросил Петя.

— В том, что нельзя это сделать самому. Для этого нужны другие люди. И вот в этом-то, самая большая проблема. Найти людей, с которыми можно своё одиночество разделить, — сказал я.

— И мы как раз такие люди? — спросил Петя.

— А разве нет? Мне кажется, что мы классные. Мы как раз так компания, с которой все хотят дружить. В школе я в такую компанию не попал, а сейчас вот, довелось, наконец-то, — сказал я.

— Ты в неё не попал, — поправил меня Петя, — ты её создал.

— Да нет, — сказал я, — это объективный процесс. Всё же как-то само собой начало получаться. Да, теперь мы уже этим процессом управляем, но начиналось всё почти стихийно.

— Почти! — подчеркнул Петя.

— И что, мы теперь будем собирать к себе всех убогих, униженных и оскорблённых? — скептически спросила Алиса.

— Нет, — ответил я, — всех не будем. И убогих не будем. Только тех, кто нам нужен и полезен.

— И что, эту «Пулю из говна» ты тоже к нам возьмёшь? — с явным неудовольствием сказала Алиса.

— Что значит возьму? Она же не вещь. Если захочет присоединиться, то мы можем подумать на эту тему. Но она ведь может и не захотеть, верно? И не называй её больше Пулей из говна, ладно? Это оскорбление, а для неё особенно. Зачем провоцировать конфликт? — спросил я, — тем более она признала, что ты сильнее, чего тебе ещё надо?

— Ничего, — сказала Алиса, — просто не понимаю, зачем она нам нужна. Что в ней такого? По мне, так обычная заурядная тёлка.

— Ты ошибаешься, — сказал я, — думаю, что она очень крутая. Заурядных тёлок на костёр толпой не тащат. Мы просто ещё не видели, на что она способна. Да и человек она вроде неплохой, просто немного запуталась в жизни.

— Крутая! — скептически хмыкнула Алиса, — но не круче же меня?

— Нет! Круче тебя вообще никого не бывает! — как можно убедительнее сказал я.

— Вот то-то же! — Алиса ткнула в меня пальцем и, нарочито виляя бёдрами, зашагала вверх по лестнице.