Перезагрузка

Крис Райан

Перезагрузка

(Агент 21 — 2)

Перевод: Kuromiya Ren

АГЕНТ 21

Настоящее имя: Зак Дарк

Известный псевдоним: Гарри Голд

Возраст: 14

Дата рождения: 27 марта

Родители: Ал и Джанет Дарк [МЕРТВЫ]

Навыки: владение оружием, ориентирование, отличное знание языков, обращения с компьютером и техникой.

Предыдущие операции: был внедрен под прикрытием во владения мексиканского наркобарона Цезаря Мартинеза Толедо. Подружился с сыном цели, Крузом. Успешно добыл улики незаконной активности цели. Успешно привел отряд во владения. Цель была убрана.

АГЕНТ 17

Настоящее имя: засекречено

Известные псевдонимы: «Габриэлла», «Габс»

Возраст: 26

Навыки: боевые навыки и самозащита, разведка и поиск

В настоящее время занята обучением Агента 21 на далеком острове в Шотландии.

АГЕНТ 16

Настоящее имя: засекречено

Известные псевдонимы: «Рафаэль», «Раф»

Возраст: 29

Навыки: боевые навыки и самозащита, управление наземным транспортом и подлодкой.

В настоящее время занят обучением Агента 21 на далеком острове в Шотландии.

«МАЙКЛ»

Настоящее имя: засекречено

Известные псевдонимы: «Мистер Бартоломью»

Возраст: засекречено

Нанял Агента 21 после смерти его родителей. В настоящее время — его наставник. Есть связи с «MI5», но представляет тайное агентство правительства.

АДАН РАМИРЕЗ

Известен также как: «Калака»

Отличительные черты: Отсутствует правый глаз. Глазница заросла.

Важная информация: Бывший глава охраны Цезаря Мартинеза Толедо. Нынче выполняет ту же работу для сына Мартинеза и наследника, Круза. Очень опасен.

КРУЗ МАРТИНЕЗ

Возраст: 16

Важная информация: Унаследовал картель Цезаря Мартинеза. Хотел обвинить Агента 21 в смерти отца. Умный. Получив власть, особо не привлекал внимания.

1

ОПАСНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

Воскресенье, 16.30

В жизни есть хорошие и плохие времена для любых дел. Любых, кроме визита на кладбище.

Элли Льюис всегда уходила с кладбища при церкви в Камдене, ощущая себя хуже, чем когда она пришла, слезы застилали глаза. Ей приходилось моргать и сглатывать, чтобы удержать их. Ей было уже пятнадцать, она не должна была плакать на публике. Но как-то она не могла перестать приходить. Раз в неделю — порой два — она проходила мимо крыльца церкви и среди надгробий в тихий угол кладбища. Тут, под старым дубом, в десяти метрах от ближайшей могилы, была узкая насыпь земли длиной с тело. В конце был простой камень с двумя словами, вырезанными на нем: ЗАК ДАРК.

Все другие надгробия на кладбище содержали больше информации, чем эта. Дата рождения и дата смерти как минимум. И, судя по их камням, умерших очень не хватало, они навсегда остались в чьих-то сердцах. Они покоились с миром.

Но не в случае Зака ​​Дарка. Элли хорошо помнила этот спор. Ее родители были опекунами Зака ​​после смерти его родителей, но он им никогда не нравился. Они не хотели, чтобы он был с ними. Когда пришло время решить, какие слова будут вырезаны на его надгробии, они проявили упорство:

— Каждая буква стоит дополнительных семнадцать фунтов пятьдесят, Элли. Мы не так богаты… — поэтому они даже не удосужились написать его полное имя, Закари. Было намного дешевле оставить просто «Зак».

За могилой ее кузена плохо ухаживали. Земляной холм начал оседать через девять месяцев после захоронения. Теперь на нем появились маленькие пучки травы. Летом Элли собирала полевые цветы и клала их на могилу. Но они быстро увядали, и теперь почва была покрыта увядшими букетами. У Элли не хватило духу убрать их. В конце концов, никто другой не собирался приносить цветы.

Сегодня было холодно. Элли проснулась и увидела иней на лужайке перед домом на Акация-Драйв, 63, он не исчезал весь день. Теперь была половина пятого, и почти совсем стемнело, когда она шагала по кладбищу, ее дыхание вылетало паром, а от холода покалывало кончики пальцев. Священник вышел из церкви и остановился на крыльце. Проходя мимо него, Элли чихнула.

— Тебе нужно согреться, дорогая, — сказал священник.

Элли только улыбнулась ему и поспешила дальше. Менее чем через минуту она, как обычно, прошла через кладбище и замерла у последнего пристанища Зака.

Элли все еще помнила тот ужасный день, когда он исчез. В полиции заявили, что он спугнул вора, грабившего их дом. Несколько недель Элли им не верила. Во-первых, ни она, ни ее родители ничего не слышали в ту ночь. Как это могло случиться, и ни один из них не проснулся? И накануне Зак сказал ей странные слова. Что-то вот-вот должно произойти. Не спрашивай меня, что. Я хочу, чтобы ты знала, что я буду в безопасности.

Она молчала об этом, но долго надеялась, что Зак вот-вот появится и объяснит свое исчезновение. Но они нашли труп. Тринадцатилетний мальчик. Изуродованный до неузнаваемости. В грязной воде в канаве в Хертфордшире. Родители пытались скрыть от нее детали, но не смогли помешать ей прочесть газеты. Полиция смогла опознать останки только по образцу ДНК, и они подтвердили, что это было тело Зака.

От мысли об этом слезы полились из глаз Элли. Она скучала по нему. Правда. Она отвернулась от покрытой инеем могилы, укуталась плотнее в пальто и пошла по кладбищу. Может, думала она, подавляя слезы, ей стоило реже приходить сюда.

Потому что в жизни есть хорошие и плохие времена для любых дел. Любых, кроме визита на кладбище.

Церковь Всех Святых находилась у Камден-роуд, людной улицы, где всегда ездило много машин. Отсюда до Акация-Драйв, 63 было пятнадцать минут ходьбы, но Элли не хотела идти домой. Ее родители смотрели телевизор, а ей хотелось побыть одной. Так что она пошла в центр Камден и вошла в «Бургер Кинг». Тихо играла на фоне Кэти Перри. Элли тут же увидела несколько ребят из своей школы за столиком у левой стены. Они громко смеялись над чем-то. Она сделала вид, что не увидела их, и пошла к стойке.

— Диетическую колу, пожалуйста, — попросила она у юноши-кассира. — Обычную.

— Очень умно, если позволишь.

Это сказал не парень за прилавком, а кто-то за Элли. Она повернулась и увидела старика. У него были седые волосы до плеч, пронизывающие зеленые глаза и сутулые плечи. От него сильно пахло табаком.

— Слишком много сахара вредно. Разрушаются зубы.

— Эм, точно… — буркнула Элли, дала деньги парню, который смотрел на старика, как на психа. — Спасибо за совет, — она забрала колу и огляделась в поисках столика.

Приподнятая зона на другой стороне ресторана была почти пустой. Большая часть столиков была покрыта остатками еды других посетителей, но это не пугало Элли. Она не хотела ни с кем говорить. Не смогла бы сдержать дрожь в голосе. На столике, который она выбрала, было два использованных стакана, лужица пролитого шоколадного коктейля, и пустая обертка от чизбургера, еще жирная. Элли сделала глоток диетической колы. Она увидела с облегчением, что странный старик сел в пяти столиках от нее и не смотрел в ее сторону.

Элли рассеянно сложила обертку от чизбургера пополам, потом еще раз и еще раз. Зак говорил, что нельзя было сложить лист бумаги пополам больше семи раз, каким бы большим он ни был. Он был умным в таком. Элли сложила обертку в пятый раз, когда поняла, что мужчина подошел к ее столику.

«Что на всех сегодня нашло? — подумала она. — Они не могут оставить меня в покое?».

Она подняла взгляд и увидела высокого мужчину, такого худого, что она задумалась, когда он в последний раз ел. Его волосы были бритыми, но подбородок — нет, и там была трехдневная щетина. На нем были широкие джинсы и бесформенная белая футболка. Самым примечательным в нем была повязка на правом глазу, завязанная тонким черным шнурком. Это напомнило Элли наряд пирата, который она примеряла в детстве.

Незнакомец смотрел на нее, и Элли было не по себе. Она сделала глоток колы и встала, но незнакомец не позволил ей уйти.

— Присядь, — тихо сказал он и впился костлявыми пальцами в плечо Элли, опустил ее на пластиковый стул.

— Эй! — охнула Элли. — Отвали, больно! — она посмотрела на своих одноклассников. Никто не заметил, что происходило, и она чуть не закричала им. Но что-то остановило ее. Фотография.

Мужчина с повязкой на глазу бросил ее на стол. Она упала под углом к Элли, уголок попал в лужу молочного коктейля. Фотография была не очень хорошего качества, сделанная вдали, а потом увеличенная и обрезанная. От этого изображение было зернистым, чуть размытым. Там был юноша с растрепанными волосами и серьезным лицом. На нем была толстовка с капюшоном, его лицо было уже и старше, чем помнила Элли.

А она видела его в последний раз за пару часов до его исчезновения.

Худой мужчина с повязкой на глазу сел напротив нее. Его ладони лежали на грязном столе, здоровый глаз смотрел на нее, будто видел насквозь. Ощущение было неприятным.

Тишина.

Элли смотрела на фотографию. Худой мужчина глядел на Элли.

— Ты знаешь этого мальчика?

У него был странный акцент. Испанец? Элли плохо разбиралась в языках.

Она невольно разглядывала фотографию.

— Конечно, я знаю его, — она отвела взгляд. — Кто вы?

Мужчина не ответил сразу же. Он взял фотографию и спрятал в карман, посмотрел на Элли.

— Где он?

— О чем вы? — прошептала Элли. — Это какая-то ужасная шутка?

— Мне не нравится, — тихо ответил мужчина, — когда люди притворяются, что не понимают меня.

— Я не…

— Мой вопрос очень прост. Где он?

Во второй раз за день Элли ощутила подступающие слезы, и она злилась на себя за это. Кем был этот мужчина? По какому праву он задавал ей такие вопросы?

Она встала.

— Он в том же месте, где был восемнадцать месяцев, — прошипела она. — Церковь Всех Святых. А вы… вам должно быть стыдно.

Но если незнакомец ощущал стыд, он не подал виду. Элли устремилась от столика к выходу, оглянулась, а он сидел там, довольно спокойный, смотрел ей вслед. Что-то в нем вызывало у нее мурашки. Она хотела оказаться подальше от него. Уйти домой, запереться в спальне.

Снаружи пошел снег. Элли было все равно. Она бежала в зимней ночи до Акация-Драйв, 63.

* * *

Мужчина с повязкой на глазу в «Бургер Кинг» сидел неподвижно, ладони все еще лежали на столе. Он дышал медленно, вены по бокам от кадыка пульсировали. Он не был рад.

— Хотите картошку? Солоновато, но довольно вкусно.

Мужчина с повязкой огляделся. В метре за ним стоял старик с седыми волосами до плеч, зеленые глаза пронзали его, старик горбился. Он бросил кусочек картошки в рот, задумчиво разжевал и протянул оставшееся в картонном стаканчике.

— Уйди, старик.

Но старик не ушел. Он указал на стул, который освободила Элли.

— Не против? Мои ноги уже совсем не держат, — он сел, не дожидаясь разрешения, и широко улыбнулся.

Улыбка осталась без ответа.

— Я Бартоломью. Рад знакомству. Милая девочка была. Жаль, если с ней что-то случится. Очень жаль. Ты точно не будет картошку?

Ни ответа. Ни движений.

— И все же, — продолжал старик, — уверен, это не произойдет. Той семье уже хватит неудач, — его улыбка стала шире. — Я заметил, что ты показал юной леди фотографию, — он бросил еще кусочек в рот. — Покажешь мне?

Худой мужчина резко встал.

— Вам нужно быть осторожнее, мистер Бартоломью, и не лезть к людям.

— О, не переживай. Я очень осторожен.

Одноглазый мужчина отвернулся от старика и пошел к двери. Он замер на пороге и оглянулся, неприятно улыбнулся старику. Он медленно поднял указательный палец правой руки к шее и провел по горлу. А потом открыл дверь и вышел во тьму и снег.

Мистер Бартоломью смотрел ему вслед. Он минуту с тех пор, как худой мужчина ушел, не шевелился, только вытирал пальцы салфеткой. А потом тоже встал. Он уже не горбился. Хоть ноги были не такими, как раньше, он явно был спортсменом в молодости, потому что теперь он вышел из «Бургер Кинга» поступью мужчины вдвое младше него.

* * *

Полвторого ночи, Элли смотрела на красное свечение часов, лежа в кровати. Она не могла уснуть. Она думала о мужчине с повязкой на глазу и фотографии, которую он ей показал.

Столько вопросов.

Столько страха.

Откуда он знал, что она будет в «Бургер Кинге»? Она не планировала туда идти. Значит, он шел за ней. И откуда он взял фотографию Зака? Когда он ее сделал? Кузен Элли выглядел старше, чем когда был жив, но это было невозможно, да? Она дрожала, но не от холода.

Без пяти три. Тишина. Элли выбралась из кровати и оделась. Плотные носки. Джинсы. Два джемпера. Перчатки. Шерстяная шапка. Через пару минут она спустилась, затаив дыхание, надеясь, что родители не проснутся.

В столовой внизу лестницы она вздрогнула. Там был шум. Механический гул. Элли сглотнула и поняла, что это было. Ее родители купили часы с кукушкой пару недель назад. Им было весело, они радостно куковали каждый раз, когда птичка появлялась из-за дверец и щебетала имя.

— Смотри, Элли! — говорили они, словно она была маленькой. — Кукушка! — они не замечали, что она была уже достаточно взрослой, чтобы не восхищаться такими вещами.

Кукушка чирикнула три раза. Три часа. Она вернулась за дверцы с гулом механизма.

Элли покинула дом через заднюю дверь, потому что знала, что так шума будет меньше, чем с входной дверью. Через две минуты она шагала по Акация-Драйв, ее следы были единственными на густом слое выпавшего за ночь снега.

Что она делала? Она не знала. Она не покидала дом посреди ночи до этого. Ее мама с папой сойдут с ума. Но ее ноги сами ее несли.

Началась снежная буря, пока она шла по Камден-роуд. Машин в это время ночи почти не было. Автобус ехал по дороге, но двигался медленнее Элли из-за снега. На другой стороне дороги она увидела двух полицейских, воротники их ярко-желтых курток были подняты от холода. Элли натянула шерстяную шапку на уши и пошла быстрее.

Через десять минут она дошла до церкви, снег падал сильнее, чем раньше. Только крыльцо не занесло снегом. Она едва видела на десять метров вперед, и шпиль церкви затерялся в снежной тьме. Но Элли могла дойти вслепую. Она обошла церковь и попала на кладбище сзади.

Надгробия покрыли десять сантиметров нетронутого снега. Звуки вокруг были приглушены. Шорох слева, и она увидела блестящие глаза лисы. Она храбро смотрела на нее пару секунд, а потом убежала, оставляя мелкие следы. Элли пошла дальше, хрустя снегом, огибая надгробия, устремившись к дубу, который так хорошо знала.

Она была в пятидесяти метрах от церкви — на середине пути к дубу — когда замерла.

Она вдруг заметила другие следы ног. Элли склонилась, чтобы осмотреть их. Она различила, как ей казалось, три вида отпечатков. В этот раз человеческих. Они все направлялись туда, куда шла она. К дубу.

К Заку.

Она замерла. Вдали она слышала голоса, приглушенные снегом. Там вспыхнул фонарик?

Элли прищурилась, но ничего не видела из-за снега и темноты. Она хотела спрятаться, но ее выдавали следы на снеге. Они приведут к ней, и что-то говорило ей, что будет плохо. Она огляделась, ощущая себя в тупике, и только через полминуты в голову пришла идея.

Идти задом наперед было непросто. Ей нужно было опускать ноги уда, где она уже ступала, и было сложно удержать равновесие. Она две минуты возвращалась к крыльцу церкви, забралась под навес, где не было снега. Тут было очень темно, по бокам стояли две скамьи. Она спряталась под правой, прижалась спиной к стене, правая рука и нога лежали на холодном камне. Элли стала ждать.

Ей не пришлось долго ждать.

Элли не видела мужчин, но слышала их приближение. Они тихо говорили, она не понимала язык, но вспомнила мужчину с акцентом в «Бургер Кинге». Они были теперь у крыльца. Они вот-вот уйдут…

— Апчхи! — Элли не ожидала, что чихнет.

— Шш! — мужчины притихли.

Элли слышала хруст ног по снегу. Шаги по камню. Во тьме она видела только пару ног, заходящую на крыльцо. Она следила за ногами, увидела ладонь, висящую сбоку. А в руке… был пистолет.

Она замерла, как статуя, затаила дыхание. Она молила, чтобы фигура ушла, но мужчина не слушался. Тридцать секунд на крыльце не было движения. Ни звука.

Голос снаружи:

— Que es?

Ответа не было. Фигура повернулась, но не ушла. Элли ощущала, что вот-вот снова чихнет. Кто-то говорил ей, что если прижать сильно язык к нёбу, удастся подавить желание чихнуть. Она попробовала это. Через секунды ощущение пропало.

И ноги медленно пошли с крыльца, пропали из поля зрения.

— Vamos, — сказал голос. Шаги захрустели и утихли.

Элли едва осмелилась выбраться из убежища. После десяти минут тишины она отыскала смелость, холод уже проник в ее кости. Было сложно шевелиться быстро. Голосок просил ее пойти домой, но она знала, что этого не будет. Она прошла по своим следам, через минуту стало видно дуб среди снежной бури. И могилу Зака под дубом.

Она даже издалека поняла, что что-то не так. Не только снег был побеспокоен вокруг могилы. С одной стороны появилась груда земли. Снег опускался туда, но Элли видела, приближаясь, что земля была свежевырытой.

Ее ощущения кричали ей бежать, но тело не слушалось. Она прошла к могиле, как во сне, не могла отвернуться. Через десять секунд она смотрела на ужас там.

Дыра в земле была больше метра глубиной. Элли не видела дна из-за темноты. Но она видела крышку гроба в трещинах. Она лежала с противоположной стороны от кучи земли, ее явно оторвали. Запах был ужасный, словно мясо давно сгнило. Элли почти тошнило, но она сдержалась. Она стояла и смотрела во тьму могилы, дыхание и тело дрожали.

После двух минут она вытащила мобильный телефон из кармана.

Телефон не был роскошны, старая Нокиа когда-то была крутой, но не теперь. Как и Элли. Странно, как много мог изменить год. Но телефон поможет ей сегодня. Она нажала на кнопку наугад, и экран загорелся. Элли опустилась на корточки, вытянула руку, сжимая «фонарик», направляя его на могилу. Она тут же пожалела об этом.

Она еще не видела мертвое тело, тем более — труп, который лежал в гробу месяцами. Она не видела, как губы сгнивали, открывая зубы, а веки открывали остатки глаз в глазницах. Она не видела тонкую, как бумага, кожу на лице, ленивое движение толстого червя на лбу, побеспокоенного светом.

Элли вскочила в ужасе и выронила телефон. Он упал в могилу, через пару секунд свет сам погас. Элли не увидела этого. Она уже бежала по кладбищу, мимо церкви, по Камден-роуд и Акация-Драйв, скользя на снеге, всхлипывая, слезы обжигали лицо. Дом был все еще тихим, когда она пришла, дрожащая и напуганная, поднялась, разделась и спряталась под теплое и безопасное одеяло.

Она согрелась, но продолжала дрожать. Кем были трое мужчин на кладбище? Почему у одного из них был пистолет? И почему они раскопали могилу ее мертвого кузена?

2

МЕРТВЕЦЫ НЕ МОГУТ НАВРЕДИТЬ

Понедельник, 10.03

«Могилы, — думал Зак Дарк, — и в лучшие времена были жуткими», — а когда они были в шестидесяти метрах под уровнем моря, было еще хуже. Эта водная могила была самой большой.

— Корабль Ее Величества «Авангард», — сказал ему Раф вчера, пока они ели мясной пирог на ужин. — Он затонул сто лет назад в Скапа-Флоу.

— Скапа-Флоу? — спросил Зак. Название звучало знакомо.

Раф был серьезным, с квадратным лицом и густыми светлыми волосами. Они впервые встретились, когда он умело похитил Зака с Акация-Драйв, 63. Хотя «похитил» было неправильным словом. Осиротевший Зак сам пошел с ним. Сам принял решение покинуть обычную жизнь и работать на правительство в тайном агентстве, хоть его и уговорил старик, который порой звал себя Майклом, порой — мистером Бартоломью — но Зак знал, что эти имена не были его настоящими. Той ночью он перестал быть Заком Дарком и стал Агентом 21. Серьезный и тихий, Раф сопроводил его сюда, на остров Скалы Святого Петра — это место пугало Зака не уединенностью, а потому что его невозможно было покинуть.

Сначала Зак злился на похитителей: они не все ему раскрыли, просто забрали его, соврав. Но со временем он понял, что они переживали за его состояние в опасных ситуациях, в которых мог оказаться Агент 21. А остров не был темницей, а был самым безопасным местом для Зака.

Постепенно гнев к похитителям превратился в уважение. И уважение стало дружбой. Жизнь Зака полностью изменилась за последние восемнадцать месяцев. К лучшему? Было сложно сказать, но жизнь точно стала опаснее. Он знал, что Раф всегда ему поможет, это утешало.

— Сто двадцать миль от Оркни, — объяснил Раф. — Природная гавань. Британцы использовали ее как военно-морскую базу в обе мировые войны. «Авангард» утонул там в 1917.

— Из-за чего?

— Двигатель взорвался. Восемьсот человек на борту.

— Звучит ужасно.

— Хуже, — ответил Раф. — Если попадешь на борт современного корабля, увидишь кучу мер предосторожности. Никто не хочет загореться в море. Прятаться негде. Люди на борту «Авангарда» умерли ужасно. Надеюсь, ты не брезгливый, потому что мы можем завтра на них наткнуться. На то, что от них осталось.

— Раф! — перебила вторая спутница Зака. — Не забивай его голову таким. Милый, не слушай его…

У Габс были белые волосы до плеч и ледяные голубые глаза. Вместе с Рафом она была почти постоянной спутницей Зака на уединенном острове Святого Петра, который он теперь звал домом. Они были его наставниками и друзьями. Его старшими братом и сестрой. Его Ангелами-Хранителями.

Зак, чьи мышцы пылали, и который хотел есть после дня тренировок, проглотил еду во рту.

— Мертвецы не могут навредить, — тихо ответил он и подумал:

«Это из-за живых нужно переживать», — но он этого не сказал. Он посмотрел на Габс и улыбнулся ей.

— Я могу сделать там фотографии, если хочешь.

Габс драматично закатила глаза.

— Мужчины! — сказала она. — Слизни, улитки, хвосты… не пойму, почему вы не можете быть больше похожими на девушек.

— «Авангард» — это военная могила, — продолжил Раф, будто ничего не слышал. — Только военнослужащим британских вооруженных сил разрешено нырять там.

— Члены британских вооруженных сил и нам, верно?

— Он начинает разбираться в этом, да? — сказала Габс, ни к кому не обращаясь.

— «Авангард» — хорошее место для занятий дайвингом в закрытых помещениях, — продолжил Раф. — Там много… неожиданных вещей.

— О чем ты?

Раф одарил его редкой улыбкой.

— Если я скажу, — сказал он, — это не будет неожиданностью, да? В командировке ты не будешь нежиться в Карибском бассейне. Нужно быть уверенным в сложной подводной среде, — когда Раф говорил «сложно», Зак понимал, что он говорил в прямом смысле. Его ангелы-хранители скрупулезно обучали его тому, в чем он нуждался, почти не учитывая его юный возраст. Ни Раф, ни Габс никогда этого не говорили, но Зак знал, что это правда: если он был достаточно взрослым, чтобы умереть, он был достаточно взрослым, чтобы научиться избегать смерти. Подводные навыки были нужны ему для этого.

То было вчера. Было уже около 10 часов утра. Зак и Раф были одеты в черные сухие костюмы с неопреновыми капюшонами — это было необходимо в холодную погоду, чтобы температура тела не падала слишком быстро. Поверх костюмов они надели надувные жилеты. Их ласты и маски для ныряния были военного образца, и каждый нес на спине матовый черный баллон со сжатым воздухом. У обоих к ногам были прикреплены водолазный нож и мощный фонарь, освещавший мрачный подводный мир жутким светом.

Глубиномер на часах ныряльщика Зака ​​показал, что они находятся в десяти метрах от поверхности. Они спускались медленно — примерно на метр каждые десять секунд — и Зак чувствовал, как в ушах нарастает давление. Он зажал нос и мягко подул, чтобы стало лучше, затем озарил фонарем поверхность. Он видел корпус судна, с которого они нырнули — жесткой надувной лодки с подвесным мотором мощностью в сорок лошадиных сил, спущенной на воду полчаса назад с шестидесятифутового «Галилео», роскошной яхты, которая отлично смотрелась бы в Монте-Карло. Вблизи «Авангарда» допускались только лодки меньшего размера. Приятно было знать, что Габс ждала их в этой лодке.

По плечу постучали. Раф указал вниз. Зак кивнул, и они продолжили спуск.

Вода становилась холоднее и темнее. Он поёжился. Тут не было шума. Кроме дыхания Зака сжатым воздухом через аппарат, была только ледяная тишина. Зак следовал за Рафом, тот уверенно двигался вниз, его фонарь бросал свет на морское дно. Косяк мелкой рыбы с радужной чешуей пронесся в свете фонаря. Их были тысячи, они двигались как пули. Они изменили направление и через секунды пропали.

Больше давления на уши. Зак снова его выровнял. Он продолжал спуск. Датчик глубины отметил тридцать пять метров.

Сорок метров.

Сорок пять метров.

Что-то стало видно.

Сначала силуэт. Мрачный, призрачный. Сквозь маску Зак различил огромную острую V с закругленными краями. Он не сразу понял, что смотрел на кончик боевого корабля. Он следовал за Рафом к носу корабля, и пока они приближались, он постепенно понимал, каким большим был «Авангард». Он не видел дна или другого конца корабля. Судно стояло на морском дне под углом в тридцать градусов, как огромный спящий монстр. Его поверхности уже были в дырах, но Зак видел, что корабль впечатлял, когда был над водой. Они поплыли вдоль корабля — десять метров, двадцать, тридцать — корпус возвышался над ними, такой большой, что сильный фонарь Зака мог озарить только мелкие части за раз.

Раф устремился влево, оказался в полуметре над палубой. Перед ними был дверной проем. Дверь уже отвалилась и лежала на палубе. Зак озарил фонарем проем.

Он вздрогнул, увидев пару глаз. Что это было? Что на них смотрело? Глаза были в десяти метрах от них, приближались…

Рыба появилась из дверного проема, и Зак такую еще не видел, когда изучал книги о морской жизни, готовясь к этому погружению. Она была в пару метров длиной, глаза были размером с грейпфруты, выпирали. Она лениво выплыла из проема, плавник хвоста задел руку Зака, и рыба пропала в мутных глубинах. Раф оглянулся и поднял большой палец. Зак ответил тем же, они вместе поплыли в проем, попали в корабль, озаряя путь мощными фонарями.

Они оказались в тесном коридоре. Из-за угла корабля коридор тоже был наклонен. Водоросли росли на стенах, как лишайники. Они миновали облака планктона, которые порой мешали им видеть. Коридор повернул направо. Они добрались до пролета лестницы, ведущей вниз. Раф и Зак устремились туда.

Они миновали еще один проем, оказались в том, что выглядело как машинное отделение. Всюду были обломки — куски металла, старой техники — и Зак видел, что взрыв, потопивший корабль, произошел тут. Он направился глубже в каюту, свет его фонаря озарил что-то еще. Сначала он подумал, что это было морское существо, отдыхающее на полу. Только когда он подплыл ближе, он понял, что смотрел на гримасу черепа. Он подплыл ближе с мрачным восхищением.

И его тело чуть не охватил шок, когда череп пошевелился.

Зак тут же отплыл, ощущая себя глупо. Он говорил себе, что дело было в потоке воды, который создавали он и Раф, от этого череп двигался. Мертвецы не могли навредить. Но он отвлекся, озарил фонарем комнату. Куда бы он ни смотрел, со всех сторон были скелеты.

Он не мог их сосчитать. Тела мертвых матросов были в лохмотьях, но без плоти. Рыбы съели плоть, или она сгнила сама? Зак не знал. Его фонарь озарял кости мужчины, лежащего на спине. Его челюсть застряла в жуткой улыбке, и Зак вздрогнул, когда серебряная рыбка выплыла из его грудной клетки. Он вспомнил аквариум с рыбками, который ему подарили родители перед их смертью. Золотая рыбка там пряталась за камешками, а не останками людей.

По плечу постучали. Раф. Он указал на каюту. Зак поднял большие пальцы, и они поплыли.

Вдруг спокойствие подводной могилы пропало. Буря движений. Что-то появилось в мутной тьме. Быстрое, жуткое — несколько тел в три метра длиной, похожие на змей, мускулистые. За миг, пока существа приближались, Зак смог их опознать. Мелкие глаза, длинные плавники сверху, пятна на коже — это были огромные мурены. Один из угрей открыл пасть, приближаясь. Фонарь Зака сверкнул на острых зубах, и он ощутил, как сжался от жуткого вида. Может, это его спасло.

Рафу повезло куда меньше.

Зак не понял, укусила мурена его друга, потому что боялась или приняла за еду. Это было не важно. Атака была жестокой. Угорь укусил, сжал плоть зубами на десять секунд, извиваясь при этом. Реакция Рафа была мгновенной. Его дыхательный аппарат отлетел от лица. Пузырьки взлетели от него, второй поток — изо рта Рафа. Звука не было, но Зак видел, что он кричал от боли.

Угорь еще был там, все еще кусал. Зак поднял руку и попытался ударить фонариком, но вода замедляла движения, удар почти не повлиял. Угорь уплыл сам.

Кровь текла из раны, становилась темным облаком в воде вокруг руки Рафа. Хуже, Раф не двигался. Его глаза были закрыты, он не пытался вернуть дыхательный аппарат в его рот. Раф беспомощно завис, выронил фонарик, который опускался на дно каюты.

Он точно вдохнул воду, и он явно был без сознания. Не дышал. В шестидесяти метрах под уровнем моря.

Зак смотрел в ужасе сквозь маску. Его Ангел-Хранитель был в беде. Если Зак ничего не сделает, Раф проживет всего минуты.

3

ГАЛИЛЕО

Зак двигался быстро. Ему нужно было доставить Рафа на поверхность. Быстро.

Он вытащил нож из ножен на правой ноге и подплыл к другу. Баллон Рафа с воздухом был уже бесполезен, и Зак отрезал его, чтобы уменьшить вес тела. Баллон опустился на пол машинного отделения к фонарю Рафа. Он попал на останки матросов «Авангарда». Зак уже оказался за Рафом. Он обвил руками пояс друга и потянул его к лестнице, сжимая правой рукой фонарь.

Они двигались медленно. Раф был тяжелым, вода ощущалась как патока, и Заку пришлось плыть спиной к лестнице. Он был на середине пути, когда ощутил, как баллон воздуха ударился об угол металлической лестницы. Это послало шок по нему, и он выронил фонарь.

Единственный источник света Зака опускался на дно.

Паника. Не было времени забрать фонарь. Иначе у Рафа не будет шанса. Ему придется терпеть тьму.

И он не знал такой тьмы. Когда он оказался на вершине лестнице и втянул Рафа в коридор, он был будто слепым. Он старался не думать о том, сколько воды было над ним, или о злобных угрях, которые могли быть где угодно. Он просто двигал ногами изо всех сил. Мышцы горели, пока он боролся с весом тела Рафа. Когда вода немного потеплела, он понял, что двигался через облако планктона. Но он потерял чувство расстояния и времени. Как далеко он зашел? Как долго Раф был без сознания? Минуту? Две? Больше? Он не знал…

Зак не мог сказать, когда выбрался из «Авангарда». Он просто знал, что в один момент вокруг него были слизистые стены, а в следующий — их не было. Были ли они в открытом море? Было ли что-нибудь над ними? Как подняться к поверхности? Все эти вопросы крутились у него в голове, он тяжело дышал, глотая воздух через дыхательную систему. Стараясь не паниковать, он еще сильнее сжал Рафа, потому что знал, что, если он сейчас отпустит, его друг не выживет.

И когда он убедился, что хорошо держит его, он потянул за шнур на своем надувном жилете. В него резко врезался сжатый воздух. Через секунду они двинулись в путь.

«Не отпускай, — говорил себе Зак. — Не отпускай!».

Скорость, с которой они поднимались, пугала. Это было как перевернутое падение с парашюта. Зак чувствовал, как вода проносится мимо его ушей, он сжал Рафа еще сильнее. Вода хлынула ему в нос, и он заставил себя выдыхать изо всех сил, чтобы не дать ей попасть в легкие. Через несколько секунд они пробили поверхность воды.

После тишины шум здесь почти оглушал. Завывал ветер, и волны полуметровой высоты разбивались друг о друга. Зак выплюнул дыхательную маску и огляделся. Он отчаянно пытался найти лодку, но сначала не смог ее увидеть из-за волн. Когда он, наконец, заметил на горизонте маленький черный катер, это было всего на пару секунд, и он показался ужасно далеким, примерно в тридцати метрах. Он закричал:

— Габс! Габс! Сюда! — но не был уверен, что его было слышно среди шума стихии.

Он должен был думать о Рафе. Вспомнить техники оказания первой помощи, которым его учили месяцами. Рафу нужна была сердечно-легочная реанимация — дыхание и, возможно, массаж груди. Его нужно было уложить так, чтобы вода вытекла из тела. И это нужно было сделать сейчас, пока его мозг не пострадал, пока он не умер. Это не сделать в воде. Ему нужно было в лодку, но Зак не видел больше катер. Где же он?

— Габс! Сюда…

Она вдруг оказалась там. Мотор катера заставил волну обрушиться на голову Зака, а потом он ощутил, как сильные руки Габс потянули его и Рафа к лодке.

— Помоги втащить его! — закричала она. Зак пытался помочь вытащить Рафа, но он вдруг ощутил слабость, и Габс пришлось взять почти весь вес на себя. Она справилась, и через пять секунд Раф был в лодке.

— Ему нужна СЛР! — закричал Зак, но Габс уже это делала. Зак забрался в катер, увидел, что она уложила Рафа на спину, зажала его нос и дула в рот. Она сделала это дважды, прижала ладони одну поверх другой на его грудь, стала резко давить тридцать раз. — Он будет в порядке? — выдохнул Зак. Он пытался убрать баллон с воздухом, ему казалось, что катер крутился.

— Тебе нужно успокоиться, Зак. Расскажи о своих симптомах, — ее лицо было серьезным, она склонилась и дважды выдохнула в рот Рафа.

«Симптомы? О чем она говорит?».

Река соленой воды полилась изо рта Рафа, он закашлялся. Зак ощутил волну облегчения. Это не длилось долго. Голова закружилась хуже. Его мышцы болели, кожа чесалась.

— Эм, Габс, — слабо сказал он. — Я плохо себя чувствую.

Но Габс уже двигалась. Она прошла в дальнюю часть катера и стала включать мотор.

— Что такое?

— Я… — он понял, что не мог говорить внятно.

— У тебя слишком быстро упало давление, — закричала она. — Тебе нужно на «Галилео». Сейчас.

Катер понесся по воде, подпрыгивая на волнах. Зак сжал изо всех сил крепеж для весла сбоку. Это было не сложно. Все кружилось, и он ничего не мог поделать с тряской катера. Когда он был в шестидесяти метрах под водой, и ему нужно было доставить Рафа на поверхность, он не подумал о снижении давления. До прибытия на остров Скалы Святого Петра он слышал о кессонной болезни, когда Раф начал учить его нырять, и он понял, как это опасно.

— На дне моря ты вдыхаешь газ под давлением. Если быстро вернуться на поверхность, газ создаст пузырьки в твоем теле.

— Что тогда происходит?

— Физическая боль. Дезориентация. Паралич. Смерть. Зависит от тела.

И Заку не нужен был врач, чтобы понимать, что ему плохо. Он ощущал, как суставы распухали, через тридцать секунд он понял, что не мог шевелить руками и ногами. Он пытался позвать Габс, но не мог говорить. Он упал на дно катера, глаза закрылись.

Лодка подпрыгивала, соленые брызги попадали на него. Зак помнил, как был маленьким — его папа играл, подбрасывая его на колене. Но его папа был мертв. И мама тоже. Убиты Мартинезом. Зак увидел в сознании лицо. Девушка на год старше него. Элли. Он хотел бы увидеть ее хоть раз до смерти…

Он знал, что присоединится к родителям, где бы они ни были…

Шум. Крики. Зак не понимал, чьи были голоса, что они говорили. Он ощутил ладони на своем теле — сильные ладони вытащили его из катера, который прислонился к большему кораблю. «Галилео»? Скорее всего. Боль стала хуже. Его ладонь, казалось, могла взорваться. Он попытался открыть глаза, но сил не было. Он обмяк.

Бесполезный.

Все потемнело.

Было темно, когда он очнулся. Он лежал неподвижно пару секунд, пытаясь понять, где был. Он лежал на спине, руки были по бокам. Когда он поднял ладонь, костяшки ударились обо что-то твердое. Что-то в паре сантиметров от тела.

Как гроб.

Зак запаниковал. Где он был? Как долго он был без сознания? Он помнил, что был в катере и гадал, умрет ли.

Он стал колотить по стенкам.

— Выпустите меня! Выпустите отсюда! — его голос приглушало замкнутое пространство, удары по стене отражались в него. Звук был глухим, металлическим.

Металлическим.

Зак замер. Никого не хоронили в металлическом гробу. Он ощущал, как слабо покачивался. Словно все еще был в море. Через секунды он понял, что находился в одной из двух маленьких декомпрессионных комнат на борту «Галилео». Габс доставила его вовремя. Он тут же подумал о Рафе. Он был в порядке? Зак быстро его вытащил из «Авангарда»? Он был во второй такой комнате?

Время было неясным в этом тесном пространстве, и Зак не знал, как скоро верхнюю половину открыли. Пролился свет, отчасти ослепив его, и он понял, что две фигуры стояли над ним. Он моргнул и протер глаза.

— Раф? — спросил он.

Пауза.

— Раф все еще декомпрессуется, Агент 21, - сказал мужской голос. — Когда он выберется, думаю, он захочет пожать твою руку. Ты совершил подвиг.

Зак сел. Хоть голова еще кружилась, зрение прояснилось, и он различил черты лица мужчины. Седые волосы до плеч. Зеленые глаза. Слабый запах вишневого табака, который всегда напоминал Заку о первой встрече с мужчиной, когда он назвался мистером Бартоломью.

— Майкл?

Они точно были на палубе «Галилео». Декомпрессионная камера, в которой сидел Зак, была цилиндром в два метра длиной, рядом стояла вторая. Небо над палубой было серым и неприветливым, как и море. Он огляделся, искал другое судно или вертолет, потому что Майкла не было на борту, когда они отплыли.

— Как вы сюда попали?

— Признаюсь, — сказа уклончиво Майкл, — ситуация странная. И ты знаешь, что я не люблю мешать твоим тренировкам, но, боюсь, у меня не было выбора, — он вяло улыбнулся. — Приятно видеть, что ты в порядке, Зак. Когда Габриэлла сказала, что случилось этим утром, я думал, что тебе будет плохо. И… ах, не пойми превратно, но было бы ужасно, если бы ты оказался беспомощен или… еще что-то. Кое-что случилось, и мы не можем терять времени.

4

ЧЕРНЫЙ ВОЛК

13.25

Через полчаса Зак оказался в одной из маленьких кают под палубой. Он переоделся в свои джинсы и толстовку, вернулся на палубу, где увидел Рафа, покинувшего декомпрессионную камеру. Его товарищ сидел спиной к борту, рядом была аптечка. Его лицо было белым, под глазами пролегли тени. Он выглядел так же плохо, как Зак, после утреннего кошмара. Он отрезал правый рукав его костюма, и стало видно треугольную рану на предплечье от мурены. В левой руке он держал иглу для подкожных инъекций и вводил себе инъекцию в дюйме от раны. Он поднял взгляд.

— От столбняка, — коротко сказал он, прежде чем снова обратить внимание на рану.

Зак кивнул, подавляя тошноту, а потом огляделся в поисках Майкла.

— Эй, Зак, — Раф снова посмотрел на него и одарил его слегка кривой улыбкой. — Я у тебя в долгу. Ты двигался быстро.

Зак улыбнулся в ответ.

— Это ты научил меня нырять, — ответил он.

— Не так. Большинству людей требуются годы тренировок, чтобы дойти до стадии, на которой они могут сохранять хладнокровие под давлением и под водой. В следующий раз я научу тебя ССПП в открытом море, если будешь продолжать в том же духе.

— ССПП?

Глаза Рафа мерцали.

— Система спасения путем подхвата. На тебя цепляются ремешки, с которыми соединен шнуром специальный воздушный шар. Воздушный шар поднимается в воздух, и «Геркулес» летит вместе с зажимом спереди, хватается за шнур и забирает тебя. В наши дни это используют редко, потому что вертолеты обычно выполняют эту работу с таким же успехом, — ухмыльнулся он. — Это весело, если тебе нравятся такие вещи.

Зак поморщился.

— Я могу описать это иначе.

— Ах, ладно, — ответил Раф. — Может быть, в другой день.

Зак нашел Майкла внутри, сидящим в одиночестве на мостике. Это была удобная кабина с большим штурвалом из полированного дерева — бесполезным, потому что ряд бортовых навигационных компьютеров работал на автопилоте, унося «Галилео» обратно к Скале Святого Петра. Майкл задумчиво смотрел на море.

— Я не ожидал увидеть вас сегодня, — сказал Зак. Можно было только догадываться, как пожилой мужчина попал сюда, посреди океана.

— Было бы неплохо, Зак, если бы ты научился ожидать неожиданное. В нашей работе редко что происходит по графику.

Майкл был скрытным. Он завербовал Зака. Забрал его из обычной жизни и бросил в мир опасностей. Сделал Агентом 21. Это Майкл полгода назад послал Зака в Мексику, чтобы одолеть опасного наркоторговца по имени Цезарь Мартинез Толедо, сблизившись с его сыном, Крузом. В это верил Зак, но вскоре понял, что сеньор Мартинез был в ответе за убийство, где погибли и его родители. Майкл всегда знал больше, чем казалось. Раф и Габс уважали его, и Зак тоже, наверное. Но порой он хотел, чтобы старик отвечал прямо.

— Вы хотели со мной поговорить?

Майкл не двигался.

— Присядь, — сказал он. — Устраивайся удобнее. Я хочу, чтобы ты на кое-что посмотрел.

У стены была низкая скамейка, и Зак сел там, а Майкл стал рыться в кармане, словно искал монеты. Он вытащил что-то в форме двух пирамид, соединенных у оснований. Предмет был прозрачным, словно кубик льда, но меньше и тяжелее, чем Зак ожидал, когда ему дали подержать этот кубик.

— Знаешь, что это? — спросил Майкл.

— Похоже на стекло, — ответил Зак.

— Куда ценнее, Зак. Намного ценнее. Это не ограненный алмаз. Ценность на рынке? Около сотни тысяч долларов.

Много денег за такую мелкую вещицу. Но деньги не означали для Зака толком ничего.

— Этот алмаз добыли в Анголе, Западная Африка, — продолжил Майкл. — Ангола — место, где самые большие алмазные шахты. Но место страдает от войны. Десятки лет гражданской войны. Во многих странах, где добывают алмазы, продажа не ограненных алмазов строго регулируется. В Анголе все немного… мягче. Я заберу это, Зак, если ты не против. Я стану непопулярным, если его потеряют.

Зак вручил алмаз его владельцу и ждал, пока Майкл продолжит:

— Части Анголы не подчиняются законам, и это рай для групп террористов. Многие эти группы очень богатые. Но их деньги из незаконных источников.

— Например? — спросил Зак.

Майкл пожал плечами.

— Наркотики. Продажа оружия. Как обычно. Ты понимаешь, что такое отмывание денег, Зак?

— Пожалуй, да. Это когда преступники берут деньги, которые украли, и вкладывают в правильный бизнес.

— Именно. Они не скрывают эти доходы. Платят налоги. Грязные деньги становятся чистыми. Торговля алмазами в Анголе — хороший способ отмывания денег. Многие владельцы шахт не задают вопросов, когда продают не огранённые алмазы. Преступные организации могут грязными деньгами купить алмазы в Анголе и отправить их на рынки Запада, продать их там. И все! Не только чистые деньги, но и выгода.

— Умно, — сказал Зак.

— О, да, Зак. Так у хороших террористов. Они очень умные. Потому нам нужно быть немного умнее, — он посмотрел на Зака. — Под нами, конечно, я подразумеваю тебя.

Зак выглянул в окно на серое море.

— Продолжайте, — сказал он.

— СИС следила за группой террористов. Они зовут себя «Черный Волк». Многие организации такого типа совершают зверства, чтобы доказать идеи. Порой религиозные, порой политические. Но за их действиями всегда есть причина, Зак. Всегда идеология. Они говорят, что террорист для одного человека — спаситель для другого. Я бы не заходил так далеко, но скажу это: «Черный Волк» — другие. Их интересуют только деньги. Если другая группа террористов хочет, чтобы от их имени совершили зверство, «Черный Волк» это делают за них. Если цена правильная, конечно.

— Конечно, — ответил Зак. Ему было немного не по себе, и дело было не в изменении давления.

— Сегодня понедельник. В четверг торговый корабль «Меркантиль» причалит в Лобамбо на берегу Анголы. Это маленькая деревня с естественной гаванью, обычно там только рыбацкие лодки. «Меркантиль» — одно из тысяч торговых суден, которые плавают по океану. Большая доля среди них занимается незаконной деятельностью.

— Как так?

— Море очень большое, Зак. Корабли очень маленькие в нем. Их невозможно отслеживать эффективно. Можно следить за портами, конечно, но когда они в открытом море… — он пожал плечами, словно намекая, что могло происходить что угодно. — Наша разведка предполагает, что этот корабль связан с «Черным Волком». Его цель — собрать большую поставку не ограненных алмазов Анголы, переправить их на северо-запад через Атлантический океан в Бостон, где их продадут крупной компании. Я хочу, чтобы ты убедился, что они так далеко не дойдут.

— Почему мы? — спросил Зак. — Почему… я?

— Есть причины, — спокойно сказал Майкл.

— Вы расскажете их мне или скроете? — Зак знал, что звучал немного неблагодарно, но он помнил, как в его последней миссии Майкл скрыл то, что сеньор Мартинез убил его родителей. — И, — продолжил он, когда стало ясно, что Майкл не будет дальше обсуждать тему, — как мне это сделать? Я думал, вы сказали, что торговые корабли не отследить.

Майкл улыбнулся.

— Якобы невозможно, — сказал он. — Порой приходится… как сказать? Хитрить. Тебе нужно будет начать с наблюдения за «Меркантилем». Ты должен быть уверен, Зак, что торговцы на борту — это те, кто мы думаем. Установить личности. Не меньше. Я покажу фотографии. Во-вторых, нужно убедиться, что на борту есть алмазы. И, в-третьих, нужно установить на судно взрывное устройство. Оно будет взорвано дистанционно, когда «Меркантиль» окажется в международных водах. Потеря алмазного груза станет для них финансовой катастрофой. Это может даже навсегда убрать их из бизнеса.

Зак нахмурился.

— А экипаж «Меркантиля»?

Майкл ответил через пару секунд:

— «Черный Волк» — новая организация, Зак. Они были замечены СИС только два месяца назад. Наша разведка предполагает, что они в ответе за взрыв в Индии, из-за которого тринадцать беспризорных детей погибли и еще двадцать были так сильно ранены, что больше не могут ходить. Три недели назад они напали на рынок на севере Туниса. Пятнадцать погибших, в том числе один гражданин Великобритании. Мы полагаем, что весь экипаж «Меркантиля» состоит из членов «Черного Волка». В мире нет ни одного мужчины, женщины или ребенка, которых бы они не убили, если бы цена была подходящей. Я бы не стал тратить сочувствие на кого-то из них, Зак. В конечном итоге ты спасешь больше жизней, чем оборвешь.

— Они взрывают людей. Мы взорвем их. Кто хуже? «Черный Волк» или мы?

— Твой взгляд благороден, Зак. Это действительно так. Но поверь: когда противник перестает играть по правилам, иногда и мы должны делать то же самое. Кроме того, я прошу тебя только установить устройство, а не взрывать его.

Зак встал. Снова посмотрел на море. Он вспомнил свою первую операцию. Вспомнил шок, когда Габс застрелила Мартинеза. Майкл превращал его в убийцу? Или он превращал его в того, кто не давал людям убивать других?

— Не понимаю, — вдруг сказал он.

— Я не ясно объяснил?

— Ясно. Но почему я? Я нужен для мест, где взрослые агенты не…

— …где взрослые агенты выделяются. Верно, Зак. Верно. Прости, что не объяснил раньше. Порт Лобамбо — маленькое место. Новички выделяются. Даже если мы отправим команду особых сил, они не смогут подобраться близко к «Меркантили», чтобы следить незаметно.

— Если они не могут подобраться, то как смогу я?

— Группа волонтеров разбила лагерь на окраине Лобамбо. Они хотят построить школу на деньги иностранной помощи. К счастью, они согласились принять тебя.

Зак недоверчиво посмотрел на своего куратора. Он знал, что удача тут ни при чем. У Майкла были способы заставить вещи происходить. Зак знал, что не было смысла спрашивать его, как он это устроил.

— Я никогда не был в Африке, — сказал он.

«Но мои родители были, — подумал он, — и умерли там».

— Я знаю, — сказал Майкл тоном, который нервировал Зака.

— А Габс и Раф? Они ведь поедут со мной? Как в прошлый раз? Они смогут меня вытащить, если что-то пойдет не так?

— Нет, — тихо сказал Майкл. — Твои ангелы-хранители не смогут присоединиться к тебе в этот раз.

— Что? Почему нет? — Зака мутило.

— У них есть другие дела. Кое-что очень важное.

— Но кому я смогу позвонить, если что-то пойдет не так?

Пауза.

— Никому, Зак. Это значит, что тебе нужно быть очень осторожным. Ангола — опасное место. Местные жители знают зверства, какие ты не можешь представить. В той стране есть массовые захоронения, полные скелетов женщин и детей. Ты увидишь то, что тебя потрясет. Если я понимаю тебя так, как я думаю, ты захочешь вмешаться. Помочь людям. Сделать их жизнь немного лучше. Ты должен противостоять этому искушению.

Зак почувствовал легкую волну негодования. Почему ему нельзя использовать свои навыки, чтобы помогать людям, если он мог? Он знал, что у Майкла странный взгляд на вещи.

— Либо вы мне доверяете, — сказал он, понимая, что звучит мрачно, — либо нет.

— Зак! — рявкнул Майкл. В его глазах горел огонь.

— Боюсь, у меня нет времени потакать детским идеалам. Я отправляю тебя в чрезвычайно опасную среду, и очень важно, чтобы ты не привлекал к себе внимания. Слился с фоном и ничего не делал, чтобы привлечь к себе внимание. Ты там, чтобы выполнить эту операцию быстро и эффективно, а не исправить ошибки Западной Африки. Помни, Зак, «Черный Волк» — профи. Они знают, что делают. У них, вероятно, будет агент на месте, который будет поддерживать связь с производителями алмазов и выявлять подозрительную активность, и, вероятно, это будет последний человек, которого ты ожидаешь. Не ленись. Потому что когда становишься ленивым, ты умираешь.

Тишина.

Взгляд Майкла был холодным.

Он вдруг расслабился. Он вытащил тонкие черные сигареты из кармана, слабо улыбнулся.

— Ты не против, если я закурю? — спросил он мягко, словно они обсуждали погоду. — Это грязная привычка, знаю. Но я не могу остановиться.

5

АНТИСОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Понедельник, 17.20

Элли стояла посреди комнаты. Воняло гелем после бритья. В смежной комнате чирикнули часы с кукушкой. Никто не обращал внимания.

Ее мама и папа сидели рядом на диване. Они были потрясены. В одном из трех кресел сидел полицейский, назвавший себя Андерсеном, но на нем не было формы. Только деловой костюм. Ему было около пятидесяти. Запах был от него. Он словно использовал половину бутылки утром. Его макушка была лысой, но он зачесал туда волосы с боков, смазал волосы маслом, и от этого волосы и макушка блестели. На его коленях лежал мешочек с уликами.

И внутри был мобильник Элли в грязи.

Мама Элли нарушила тишину:

— И его нашли в… — она словно не могла заставить себя выдавить это, — в могиле Зака?

— Боюсь, да, миссис Льюис, — ответил Андерсен. — Могилу разрыли прошлой ночью, и наша команда говорит, что пропал мизинец с правой ладони, — он строго посмотрел на Элли. — Я думал, что Элли сможет объяснить, как ее телефон там оказался.

Элли сглотнула.

— Не знаю, — прошептала она.

Ее родители переглянулись, но Андерсен пялился на Элли.

— Осквернение могилы, — сказал он, — серьезное обвинение. Я видел, как детей отправляли под опеку за меньшее…

— Я не ребенок, — рявкнула Элли.

— Юная леди, — парировал полицейский, — если бы вы не были ребенком, мы обсуждали бы не опеку, а тюрьму.

— Я ничего не делала с могилой Зака, — Элли хотелось плакать, но она не давала себе. — Не делала, ясно? Я не могла.

— Уверена, она говорит правду, офицер, — сказала ее мама. — Она хорошая девочка. Да, она была очень привязана к кузену. Не знаю, почему. Нельзя говорить о мертвых плохо, но он был непримечательным ребенком. И все же я уверена, что она не…

Андерсен вежливо улыбнулся ей.

— Миссис Льюис, если бы вы были офицером полиции так долго, как я, вы бы поняли, что люди могут удивлять. На прошлой неделе я допрашивал девушку возраста вашей дочери. Ее мать клялась мне, что она чудесная. Оказалось, она воровала из ее кошелька и использовала деньги для…

— Я ничего не делала с могилой Зака!

Взрослых удивила ее вспышка, они посмотрели на Элли, словно забыли, что она была там.

— Мужчина, — сказала она, — подошел ко мне в «Бургер Кинге», и у него была фотография Зака и повязка на глазу. Он хотел знать, где Зак, и он выглядел… как злодей и… — она утихла. Взрослые смотрели на нее, как на безумную.

Андерсен встал.

— Часто оказывается, мистер и миссис Льюис, что молодежь с… — он явно искал подходящее слово, — с антисоциальным поведением нуждается в консультации с…

Элли не дала ему закончить. Она подошла к офицеру.

— Я могу забрать телефон, пожалуйста?

Офицер удивился, что она спросила это.

— Конечно, нет, — ответил он. — Это улика с места преступления. Я не буду обвинять вас сегодня, юная леди, но мы еще не закончили с этим делом. Мистер и миссис Льюис, это была просто беседа. Когда мы встретимся в следующий раз, советую найти для Элли адвоката. Я пойду, — он кивнул взрослым, мрачно посмотрел на Элли и вышел из комнаты.

Когда они услышали, как дверь дома закрылась, отец Элли заговорил. Он молчал всегда при незнакомцах, но ругал Элли, когда они были втроем.

— У тебя серьёзные проблемы, Элли Льюис. Визит полиции? Это позор. Мы с твоей матерью не сможем показываться…

Элли не стала это слушать. Она возмущенно посмотрела на родителей и выбежала из комнаты, захлопнула за собой дверь.

* * *

Джейсон Коул. Джей. Родился 3 сентября в Кенсингтон, Лондон. 16 лет. Его обучал дома его отец Джеймс в Ноттинг-Хилл. В интересы входят подводное плавание и рыбалка…

— Рыбалка? — Зак оторвал взгляд от записей, которые изучал. Его поражало, как после месяцев тренировки запоминания информация сразу же закреплялась в голове. — Я никогда в жизни не рыбачил, — он добавил мысленно:

«Это для обычных людей», — порой он гадал, сможет ли снова быть обычным.

— Никогда не рыбачил? Милый, ты не жил!

Четыре часа назад Зак был на «Галилео» и слушал от Майкла подробности второй операции. Теперь он, Майкл, Раф и Габс сидели в большой комнате в доме на Скале Святого Петра с окнами от пола до потолка, которые выходили на продуваемый ветрами остров в сторону моря. Когда Зак смотрел в окно, призрачное отражение показывало, каким бледным все еще было его лицо. Похоже, никто не уделял особого внимания тому, что он и Раф чуть не умерли этим утром, или что он чувствовал, что 24-часовой сон ему помог бы.

Именно в этой комнате Зак учился, и здесь он узнал намного больше, чем в школе. Теперь они стояли вокруг круглого деревянного стола. На столе лежала черная трубка длиной около метра. Рядом лежала парусиновая сумка для рыболовных снастей. Габс взяла трубку и сняла с конца крышку. Она вытащила три части удочки, которые сложила вместе.

— Эм, Габс, — сказал Зак. — Тут не так много рыбы. Стоит выйти наружу.

— Он наблюдательный, да? — буркнула Габс, открыла парусиновую сумку и вытащила толстую черную катушку.

— Поразительно, — согласился Риф. — Конечно, вы его выбрали, Майкл.

— Это как жить в доме с Шерлоком Холмсом…

— Или с Джеймсом Бондом…

— Ладно, — сказал Майкл как строгий директор школы. — Хватит. У нас мало времени. «Меркантиль» причалит в Анголе через три дня. Заку нужно тогда уже быть в стране. Завтра он вылетает из Хитроу.

Габс прицепила катушку к удочке и дала ее Заку.

— Думаю, мне все-таки скажут, зачем мы собираем удочку, — сказал он.

Габс посерьёзнела.

— Проверь катушку, — сказала она. Зак пригляделся. На первый взгляд она выглядела обычно: катушка, леска. Через пару секунд он заметил маленький включатель на внутренней стороне. Зак нажал туда. Раздался гул, и концы катушки открылись, как камера. — Скрытый прицел, — сказала Габс. — Встроенная камера. Ночное зрение, — она указала на парусиновую сумку. — Там есть несколько телескопических объективов. Так ты сможешь проводить слежку незаметно, — она вздохнула. — Майкл, было бы не сложно, если бы мы с Рафом были с Заком. Мы можем придумать прикрытие.

Но Майкл покачал головой.

— Вы нужны мне в другом месте.

Зак снял катушку с удочки и подошел к окну. Ему не нравилось, что Габс и Рафа с ним не будет, но он не хотел подавать виду. Он поднес катушку к правому глазу.

— Фокус регулируется поворотом катушки, — голос Габс был мягким, прямо за ним. Зак сделал это, и далекое море стало четче.

— Круто, — буркнул он. — Рыбу удочка тоже ловит?

— Ясное дело. Все продумано. Но мне кажется, что на это у тебя времени не будет.

— Ну же, — нетерпеливо сказал Майкл. — Нам нужно в подвал. Много дел.

Подвал дома был отдан под крытый тир. Именно здесь Зак узнал разницу между Узи и МР5, между полуавтоматом Браунинг и 1911 45, между АК-47 и М16. И именно здесь он потратил больше часов, чем мог сосчитать, обучаясь стрельбе из них. Однако сегодня Раф добавил к списку новое огнестрельное оружие. Это было очень странное оружие. У него было пять стволов, каждый такой же длины, как у обычного пистолета, но намного более громоздкий. Рукоять была примерно вдвое больше обычного ружья.

— Heckler and Koch P11, - объяснил Раф, когда они стояли у стрельбища. — Подводный пистолет. Обычные снаряды под водой не годятся. Не попадают в цель, не летят далеко. Вместо этого он стреляет десятисантиметровыми стальными дротиками — их пять, по одному в каждом стволе. Эффективная подводная дальность около пятнадцати метров. Эффективная дальность действия над водой — вдвое больше.

Зак взял пистолет. Он был тяжелым — более килограмма по ощущениям. Он прицелился и нажал на спусковой крючок. Дротик, выпущенный из оружия, выглядел как миниатюрная ракета с плавниками и заостренным концом. В конце тира был силуэт мужчины. Дротик вошел в центр его лба. Когда он опустил руку и повернулся к остальным, он увидел, что Майкл был чуть изумлен.

— Что ж… — пробормотал пожилой мужчина. — Надеюсь, до этого не дойдет. Но если дойдет…

Зак отдал оружие Рафу.

— Порт Лобамбо с длинным пирсом, — объяснил Майкл. — Такое оружие будет прицеплено под ним вместе с другим снаряжением, которое может тебе пригодиться.

— Например?

— Ребризер «Draeger» и доска для плавания

— Что это?

— Особое снаряжение для ныряния, — сказал Раф. — Такое все время используют ОЛС.

— ОЛС? — спросил Зак.

— Особая Лодочная Служба.

— Их девиз, — перебил Майкл, — «Не силой, а хитростью». Это нужно помнить всем нам, кстати, — он резко посмотрел на Зака, который ощутил, что слова были важными, хоть он и не понимал, почему.

Раф неловко кашлянул.

— Ребризер позволяет плавать близко к поверхности воды, не оставляя пузырьков, — объяснил он через пару секунд. — Если нужно приблизиться к кораблю незаметно, нужно его использовать. На доске для плавания светящийся компас. Можно следить за направлением под водой.

— И ты найдешь там взрывное устройство, которое нужно оставить на корабле, как только ты опознаешь членов «Черного Волка», — продолжил Майкл. — Оно будет помещено в водонепроницаемый кейс для полетов.

— Надеюсь, никто это не найдет, — сказал Зак.

— Вещи будут хорошо скрыты. Никто не найдет, если не будет искать. А они не будут. В твоей папке фотографии членов «Черного Волка». Тебе нужно их запомнить до того, как ты покинешь страну, вместе с данными о Джейсоне Коуле, конечно. Телефон с собой?

Зак кивнул и вытащил айфон из заднего кармана. Майкл дал ему телефон в начале его первой операции. Зак использовал его для сбора и загрузки доказательств. С тех пор он почти не использовал его. Ему было некому позвонить, чтобы поболтать.

— Туда уже загружены схемы «Меркантиля», — сказал Майкл. — Наша разведка говорит, что на борту очень маленькая команда, поэтому важно оставаться незамеченным. Используй схемы, чтобы добраться до машинного отделения. Там нужно установить устройство.

Зак вспомнил разрушенный «Авангард». Майкл был прав: если хочешь нанести какой-то ущерб, лучше всего начинать с машинного отделения.

Майкл посмотрел на часы.

— Четырнадцать-ноль-ноль, — сказал он. — Через двадцать минут здесь будет вертолет, который доставит нас на материк. У тебя есть вопросы, Зак?

Были ли у него вопросы? Конечно. Разве все это не происходило слишком быстро? Что было такого важного, что Раф и Габс не могли помочь ему, как в прошлый раз? Почему ему не дали больше времени на подготовку? И разве не было безумием отправить кого-то вроде него во враждебную часть мира для проведения такой деликатной операции?

Но это были вопросы, которые не было смысла задавать. Теперь это была его жизнь. Это он выбрал. И в чем был смысл всех этих тренировок, если у него не будет возможности претворить их в жизнь?

— Нет, — ответил он. — Нет вопросов.

Майкл кивнул.

— Я продолжу брифинг в вертолете, — сказал он. — Подготовимся.

6

В СТРАНЕ

Вторник, 09.00

— Рейс Британских авиалиний BA912 в Луанду — посадка у Третьих Ворот.

Луанда. Столица Анголы. Она была, казалось, в миллионе миль от него.

Зак стоял у магазинов на первом этаже Пятого терминала Хитроу. Вертолет с острова опустился в Лондоне возле Баттерси в шесть прошлым вечером. Зак пожал руки Майкла и Рафа, обнял Габс, которая нервничала. А потом, пока ветер от лопастей трепал волосы, сел в ждущий мерседес с рыбацким снаряжением в руке. Окна были тонированными, и водитель не сказал ни слова, отвез его в гостиницу возле аэропорта.

Сумки Зака были сложены и готовы в его номере. Он не знал, кто сложил сумки, но помнил слова Майкла в вертолете: «Ты найдешь вещи, валюту Анголы и паспорт на имя Джейсона Коула». Да, он все это нашел. Джей был всюду. Его паспорт был с печатями США, Швеции, Италии — но ни одной страны Африки. Но Зак уже знал это из папки, которую ему дал Майкл. Он «встретил» Джея вчера, но уже хорошо его знал. Он бросил паспорт в рюкзак, затем лег на кровать и еще раз просмотрел документы, обращая особое внимание на две фотографии.

На одной из них был изображен смуглый мужчина с густыми черными бровями, встречающимися посередине лба. Его шея была толстой, как у бодибилдера.

«Это Антонио Акоста, — сказал ему Майкл. — Родился и вырос в фавелах Рио-де-Жанейро. Ходят слухи, что он убил собственного брата, когда ему было тринадцать. Мы думаем, что он генерал «Черного Волка». Раньше наемное оружие для охраны лодок с наркотиками от пиратства в международных водах. Как ты понимаешь, это не работа для слабонервных».

Акоста был необычным мужчиной. Его было легко узнать. Зак отложил фотографию в сторону и вытащил вторую. Это был мужчина с бритой головой и полосой пирсинга вдоль левой брови. От этого бровь казалась болезненно опухшей.

«Это Карлович. Имя неизвестно. Гражданин Грузии. Предполагается, что он связан с террористической группировкой, которая называет себя Патриотами Грузии. Завербован в «Черный Волк» за мастерство в обращении с бомбами для автомобилей и другими самодельными взрывными устройствами».

«Хорошая пара, — подумал Зак. — Почти заслуживают друг друга».

«Мы не знаем, кто еще будет на борту «Меркантиля», но опознания личности этих двух человек будет достаточно. Скажем так: если на борту будут Антонио Акоста и Карлович, остальная часть экипажа вряд ли является милыми старыми пенсионерами».

Зак отошел от магазина и последовал за указателем к выходу, наполовину ожидая похлопывания по плечу со стороны службы безопасности аэропорта, хотя его поддельные документы завели его так далеко, не вызвав проблем. Но через полчаса рейс BA912 уже взлетал. Он с дрожью летел сквозь облачный покров, потом плавно устроился на нужной высоте.

Лететь до Луанды нужно было восемь часов двадцать пять минут. Зак вытащил айпод и вставил наушники. Но он только притворялся, что слушал музыку. Он не хотел, чтобы ему мешал бизнесмен средних лет рядом с ним, пока он обдумывал детали миссии.

Полет прошел быстро. В пять вечера по местному времени Зак вышел в аэропорту Луанды. Было жарко и так влажно, что его кожа стала мокрой через секунды, едва он пошел с другими пассажирами к зданию терминала. Похоже, здесь велись строительные работы, но они явно застопорились. На строительных лесах не было рабочих; поддоны из строительных блоков лежали заброшенными. Через полчаса он собрал свой рюкзак и рыболовные снасти и стоял в небольшом, но загруженном зале прибытия. Объявления о рейсах на португальском языке эхом разносились по системе громкой связи, но Зак сосредоточился на словах Майкла.

«Тебя встретит в аэропорту молодой человек по имени Маркус. Длинные волосы, черная борода, лет двадцати пяти. Он — руководитель молодежной группы в Анголе. Он встретит тебя и сопроводит в Лобамбо. Помни, Зак, он думает, что Джейсон Коул просто еще один доброволец. Не делай ничего, чтобы он засомневался в этом».

«Что? — задумался Зак. — Не взрывать торговое судно в маленькой рыбацкой деревушке?» — но он промолчал.

Маркус стоял в зале прибытия. На нем были светлые парусиновые брюки, красно-белая рубашка, волосы были собраны в короткий хвост. Он держал продолговатый картон, на котором было нацарапано имя Джейсон Коул. Рядом с ним стояла девушка на три года старше Зака. У нее были короткие рыжие волосы и довольно маленькие глаза, которые почти постоянно моргали.

— Маркус? — Зак протянул руку, замерев перед молодым человеком с бородой.

Молодой человек улыбнулся и пожал руку Заку.

— Ты, должно быть, Джейсон.

— Зови меня Джей, — автоматически ответил Зак. — Все так делают.

— Рад познакомиться, Джей, — Маркус повернулся к девушке. — Это Беа. Она с нами всего сорок восемь часов. Подумал, что вы, два новых жучка, могли бы захотеть познакомиться друг с другом.

— Рад знакомству, Беа, — Зак протянул руку.

Девушка осторожно пожала его ладонь.

— Добро пожаловать в Анголу, Джейсон. Это весь твой багаж? Да? Надеюсь, ты взял все, что тебе нужно — в Лобамбо просто так в магазин не сходишь. Ты убрал паспорт в надежное место? Его нельзя потерять, а я знаю вас, парней. Снаружи очень жарко, так что, надеюсь, у тебя с собой много воды. Тебе нужно в туалет? Путь долгий, и, Маркус, нам действительно пора ехать, потому что мы не хотим ехать ночью… — она развернулась и двинулась к выходу.

— Значит, сорок восемь часов, — отметил Зак, подавляя улыбку, глядя ей вслед.

— Ага, — сказал Маркус. — Сорок восемь часов, — он почесал затылок, выглядя немного виновато. — Милая девушка. Немного… болтливая, но я уверен, что вы поладите… Машина уже снаружи.

Автомобиль Маркуса был старым Ленд Ровером. Он был припаркован прямо перед зданием аэропорта и был там самым модным транспортным средством. Все остальные машины, стоящие в произвольном порядке у широкой пыльной дороги, были старыми седанами, покрытыми ржавчиной и вмятинами. Четверо ангольских детей примерно возраста Зака ​​слонялись вокруг Ленд Ровера. Когда они увидели приближающуюся троицу, все с криками подбежали к ним. Один из них попытался взять рыболовные снасти Зака ​​и отнести их к машине. Но Зак не отдал их никому. Вскоре дети поняли, что заработать не выйдет, и быстро исчезли.

Ленд Ровер был цвета хаки, но так покрыт пылью, что краска была почти незаметна. Беа немедленно заняла переднее пассажирское сиденье.

— Сзади больше места, Джейсон, и, наверное, будет лучше, если я помогу Маркусу с советами в пути.

— Это прямая дорога, Беа, — мягко сказал Маркус, поймав взгляд Зака. И снова Зак попытался не улыбнуться, запихивая свой рюкзак на сиденье и садясь рядом с ним. — Это твой первый визит в Анголу, Джей? — спросил Маркус, пробираясь сквозь суматоху перед терминалом.

— Впервые в Африке, — ответил Зак. — Эм, а почему мы не хотим ехать ночью, Беа?

Он услышал, как Беа вдыхает, и приготовился к долгому объяснению, но Маркус опередил ее, оставив Беа с таким видом, будто ковер только что выдернули из-под ее ног.

— У Анголы сложная история, Джей. Я уверен, ты это знаешь.

— Гражданская война, — сказал Зак.

— Именно, — Маркус включил третью передачу. — Сейчас не так плохо, как было несколько лет назад, но страна все еще опасна. Многие ангольцы — хорошие люди, которые хотят покоя в стране. Но не все. В дороге могут попасться бандиты, особенно ночью.

— Боже, Маркус. Могут попасться? Дороги очень-очень опасны, Джейсон. И я хочу, чтобы ты запомнил это. Нельзя бродить самому. Тут есть люди, которые украдут все, что у тебя есть, и скорее убьют тебя, чем позволят опознать их позже.

Зак посмотрел в окно. Здания аэропорта остались вдали. Они ехали по оживленной главной дороге, но это было не привычное шоссе. На дороге не было асфальта или разметки — только пыльная, покрытая ямками поверхность, от которой Ленд Ровер гремел на ходу. По обеим сторонам, насколько мог видеть Зак, была плоская иссушенная земля. Виднелись случайные кусты, и было несколько лачуг, сделанных из гниющего дерева и рифленого железа. Они миновали ржавый каркас старой машины, и Зак увидел трех детей не старше пяти лет, играющих внутри нее.

Он посмотрел на положение солнца. Оно был впереди и справа. Учитывая время суток, это означало, что они направлялись на юг.

В сторону деревни.

Двадцать четыре часа назад Зак был в безопасности на Скале Святого Петра. Теперь он не чувствовал себя в безопасности. Он чувствовал, что его перенесли в другой мир.

Время в пути от аэропорта Луанды до Лобамбо — два часа сорок пять минут. Чем дальше на юг они продвигались, тем менее бесплодным становилось окружение. Иссохшая земля уступила место невысоким кустам. Низкие кусты уступили место более густой растительности. К тому времени, когда Маркус объявил, что Лобамбо находится всего в километре от них, Зак уже вспотел и был грязным. Его кожа покрылась пылью, и он с нетерпением ждал возможности выбраться из грохочущей машины.

Лобамбо был беден. Это было очевидно. Если этот район и был богат из-за алмазов, простые люди ничего не получали. Не было ни улиц, ни тротуаров — только участки изношенной земли между деревянными и железными лачугами, которые считались жилищами. Дети играли у лачуг; женщины лепили хлеб или кормили грудью младенцев; мужчины сидели группами, болтали. У всех взрослых была обветренная кожа людей, которые вели тяжелую жизнь. И некоторые дети были такими. Все замирали и провожали взглядами Ленд Ровер.

Они миновали строительную площадку. Фундамент был вырыт в земле, а вокруг валялись шлакоблоки и бревна. Однако, как и в аэропорту, работы не велись. Единственными людьми там были четверо ангольцев. Они лениво слонялись, один курил сигарету, двое других играли в кости. Зак заметил, что рядом со всеми лежало оружие.

Больше лачуг. Больше взглядом.

— Все выглядят нервно, — сказал Зак.

— И ты был бы, Джей, — ответил Маркус, — если бы десять лет прибытие незнакомца означало прибытие того, кто хочет тебя убить.

Лачуги мелькали мимо них еще километр. Иногда они проезжали мимо более прочных сооружений, построенных из шлакоблоков или бетона.

— Магазин бутылок, — объяснила Беа без его вопроса. — Или «Операция».

Несколько мгновений спустя стало видно море. Оранжево-розовое солнце садилось за горизонт, и вода мерцала в его свете. Будто море было наполнено драгоценностями.

— Потрясающе, — сказал Зак, и даже Беа не нашла слов, согласно кивнула. Но внимание Зака ​​было обращено не только на красоту природы. Он внимательно изучал набережную, сравнивая ее со снимками, которые он видел на спутниковых снимках, которые предоставил Майкл. Почти прямо перед ними Зак увидел пирс. Он простирался примерно на 100 метров в море и был поднят на десять метров над уровнем воды. Слева от него была гавань. Здесь была серия из десяти гораздо более коротких пристаней, но единственные лодки, пришвартованные у них, были ветхими рыболовными судами.

Зак осмотрел набережную. Он насчитал три пальмы в двадцати метрах от гавани. Они были высокими и худыми и ничего не могли скрыть. Деревянная рыбацкая хижина когда-то стояла прямо перед одним из этих деревьев, но она давно рухнула и превратилась в груду бревен, окруженную обломками. Зак понял, что ему будет негде спрятаться в этой крошечной гавани. Не было место для его наблюдательного пункта.

Ленд Ровер повернул направо, прочь от гавани, вдоль золотого участка пляжа. Тут было пустынно и очень красиво — такое место Зак видел только в брошюрах. Через 500 метров они остановились у небольшого лагеря из прочных брезентовых палаток. Их было десять, каждая примерно пять на пять метров. Белье свисало с веревок между каждой палаткой, и в десяти метрах от лагеря горел небольшой костер. У костра сидело восемь человек. Семеро из них были с белой кожей, примерно того же возраста, что и Беа. Восьмой был темнокожим и немного моложе. Возможно, возраста Зака. Трудно сказать.

Беа вышла из машины, едва она остановилась. Она заговорила, как только ее ноги коснулись земли.

— Идем, Джейсон, тебе нужно встретить остальных… я вас познакомлю… Не переживай за багаж… — она пошла прочь, еще болтая, не заметив, что Зак и Маркус не двигались.

— Одно из испытаний тут, — вежливо сказал Маркус, — привыкнуть к другим людям.

— Она хоть когда-нибудь умолкает? — спросил Зак.

— Конечно, Джей. Когда засыпает. Но у нее доброе сердце, даже если нос лезет в чужие дела, — он подмигнул ему. — Идем. Остальные тебе покажутся приятнее.

Маркус был прав. К тому времени, как они с Заком подошли к костру, остальные уже стояли и улыбались им, хотя местный мальчик уже отошел от группы. Маркус начал знакомство.

— Джейсон, познакомься со своими товарищами-добровольцами — Мэттом, Роджером, Александрой, Тилли, Жаки, Адэ и Кристофером. Не волнуйся, я пока не буду проверять, запомнил ли ты их имена.

Зак посмотрел на каждого из них по очереди.

«Мэтт, Роджер, Александра, Тилли, Жаки, Адэ, Кристофер», — повторил он про себя, успокоенный тем, что мгновенно запомнил.

— Где Беа? — спросил парень, представленный как Адэ.

— А я-то думал, почему тихо, — пробормотал кто-то.

— Вон там, — Зак указал на пространство между двумя брезентовыми палатками. Он увидел Беа, как только подошел к костру. Она стояла в тени, яростно моргая, но все еще наблюдала за ними. Наблюдая за Заком. Почему-то это его немного нервировало.

Он повернулся к остальным.

— Спасибо, что разрешили присоединиться к вам, — сказал он. — Я с нетерпением жду возможности запачкать руки.

У Адэ была очень загорелая кожа. На нем были всего лишь бирюзовые плавательные шорты до колен.

— Запачкать руки? — спросил он, явно сбитый с толку.

— Построит школу, — он оглядел группу. Внезапно ситуация стала неловкой. — Мы же для этого здесь?

Пауза.

— Ты ему не сказал? — удивленно спросил Адэ у Маркуса.

Маркус не ответил. Он просто положил руку Заку на плечо.

— Я покажу тебе, где ты будешь спать, — тихо сказал он. — Мы поговорим позже.

Он повел Зака ​​к палаткам, держась на пару метров впереди него. Будто не хотел вести разговор. И Зак не мог не заметить, уходя от костра, что Беа больше не смотрела на них.

Она больше не стояла в тени.

Ее нигде не было видно.

7

НОЧНАЯ РЫБАЛКА

19.45 по западноафриканскому времени

Палатка Зака была простой — низкая кровать с москитной сеткой, свисающей с потолка, сплетенная солома на полу, штанга для одежды с парой вешалок; лампа на батарейках. Он бросил свои вещи и тихо сидел на краю кровати пару минут, собираясь с мыслями. Он только прибыл в Лобамбо, а все уже шло не так. Почему все притихли, когда он спросил о школе? И что-то в Беа ему не нравилось. Что же? Зак хотел выяснить.

Но сначала ему нужно было стать одним из группы. Быть Джейсоном Коулом, а не Заком Дарком. Он очистил голову и приготовился присоединиться к ним. Было темно, когда он вышел из палатки. Звезды потрясали. Он шел к костру и смотрел на них, быстро отыскал Южный Крест. Это был его первый визит в южное полушарие, раньше он видел это созвездие только на звездных картах. Он вспомнил, как Раф учил его навигации по звездам, это был один из первых уроков, которые он получил после того, как был принят на работу. Интересно, где сейчас его ангелы-хранители? Что за важные дела их ждали?

— Эй, Джей, — остальные сидели у костра и тихо болтали. Маркус встал, чтобы поприветствовать его.

— Маркус, — кивнул Зак.

— Скоро будем есть. Познакомься с важным членом нашей команды, — он повел Зака ​​к дальней стороне костра, где сидел ангольский мальчик примерно того же возраста, что и Зак. У него была бритая голова, и он носил очень старую футболку «Манчестер Юнайтед». Правой рукой он рисовал фигуры на пыльной земле. Но взгляд Зака ​​сразу же привлекла его левая рука. У мальчика не хватало половины руки. Она заканчивалась на локте шрамом, узловатым обрубком. Зак изо всех сил старался не смотреть туда. — Это Малек, — сказал Маркус. — Он очень хорошо говорит по-английски, и это хорошо, потому что наш португальский ужасен. Верно, Малек?

— Верно, Маркус, — сказал Малек с ухмылкой, обнажившей кривые желтые зубы.

— Малек помогает нам поддерживать связь с местными жителями. Мы бы пропали без него. Малек, это Джей. Я оставлю вас пообщаться, — Маркус вернулся к другой стороне костра.

— Можно я сяду здесь? — спросил Зак, указывая на участок земли рядом с Малеком.

Ангольский мальчик кивнул. Он казался довольно застенчивым.

Зак сел. С наступлением темноты воздух похолодел, и он был рад теплу огня. В отличие от Беа, Зак не был разговорчивым от природы; он почувствовал панику, когда стал искать тему для разговора.

— Итак, — сказал он после нескольких неловких секунд, глядя на футболку «Манчестер Юнайтед», — тебе нравится футбол?

— Все мои друзья любят футбол, — ответил Малек. Он говорил очень медленно, с ярко выраженным африканским акцентом. Он поднял обрубок левой руки. — Но мне трудно играть.

Зак кивнул.

— Как это случилось? — спросил он.

Малек уставился на оранжевое пламя огня.

— Это было очень давно, — сказал он. Он сделал паузу, и Зак ощутил вину из-за того, что спросил. Может, Малек не хотел об этом говорить. Но затем ангольский мальчик заговорил снова. — В моей стране была война, — сказал он.

— Я слышал, — тихо сказал Зак.

— Было очень плохо. Почти тридцать лет боев. Полмиллиона человек убили. Люди, как я… — он посмотрел многозначительно на останки руки. — Людям, как я, повезло.

— Думаю, мы по-разному представляем удачу, Малек.

Малек склонил голову.

— Возможно. Из-за войны на земле осталось много мин. Я был с мамой. Она держала меня на руках. Когда она наступила на мину, она погибла мгновенно.

Малек говорил без эмоций. Зак не знал, что сказать.

— Я выжил только потому, что ее тело приняло почти весь удар на себя. Но осколок попал мне в руку. Меня искали два часа. Если бы дольше, я умер бы.

— Это точно было ужасно, — сказал Зак.

Малек пожал плечами.

— Мне было всего три года. Красный Крест был неподалеку, и они ампутировали мне руку. Я был таким, сколько себя помню.

— Я тоже потерял маму, — сказал Зак, а потом спохватился и замолчал. «Джейсон Коул» потерял мать, но его отец был еще жив. Ему нужно было придерживаться истории, которой он прикрывался.

— Мне жаль, — сказал Малек, и Зак вдруг ощутил связь между собой и тихим африканским мальчиком.

— Ты помнишь свою маму? — спросил Зак.

— Иногда вспоминаю, — ответил Малек. — Возможно. В моей голове ее доброе лицо, — он пожал плечами. — Но, говорят, разум может обманывать.

— Уверен, ты помнишь ее, — сказал ему Зак.

Малек впервые улыбнулся. Печально улыбнулся.

— Спасибо, Джей. Ты очень добр.

— А твой отец? Он еще жив?

Малек помрачнел.

— Я не знаю, кто мой отец, — сказал он, и Зак видел, что он не хотел говорить об этом.

Мальчики сидели минуту в тишине. Малек был открытым и честным юношей. Зак понял с уколом вины, что смотрел на него не только как на возможного друга, но и как на хороший источник информации.

— Как дела со школой? — спросил он.

Малек удивленно посмотрел на него.

— Они тебе не сказали?

Зак покачал головой.

— Может, не хотели напугать.

— Чем напугать?

— Мужчинами с оружием.

— Какими мужчинами?

Снова пауза. Малек словно собирался с мыслями.

— Лобамбо сильно нужна новая школа, — сказал он. — Дети хотят учиться, но без места для этого им очень сложно.

— В Англии, — сказал Зак, — многие дети даже не хотят ходить в школу.

Малека это не удивило.

— Порой, — сказал он, — люди не понимают, что у них есть, пока это не пропадает. И когда у людей чего-то нет, они это хотят. Мы очень хотим школу в Лобамбо.

— И что происходит?

— Деньги на строительство школы, — объяснил Малек, — из-за границы. Из благотворительных фондов. В Лобамбо есть люди, которые думают, что эти деньги нужно отдать им. Говорят, школу построят. Все знают, что если деньги попадут в их карманы, они их украдут. Но они упрямы. Они стоят на стройке от рассвета до заката. Их четверо. У них есть АК-47. Оружие заряжено. У них единственное оружие в Лобамбо. Это делает их очень сильными.

— Они же не делают ничего глупого?

Малек серьезно посмотрел на него.

— В Анголе, — сказал он, — смерть — обычное явление. Жизнь дешевая. Да, Джей, они сделали бы это, если бы их заставили. Твои друзья… — он указал на английских добровольцев, сидящих у костра. — Они не ходили к месту строительства уже две недели. Они слишком сильно боятся. Я не виню их.

— Тогда почему они все еще тут?

Малек пожал плечами.

— Они думают, что, возможно, боевикам станет скучно. Что, когда они поймут, что не получат денег, они перестанут пытаться, — его лицо помрачнело. — Не думаю, что им станет скучно, — добавил он. — Один из них — Нтоле — мой двоюродный брат, — Малек выглядел так, будто это было причиной глубокого стыда. — Он был жестоким даже в детстве. Ему не будет скучно.

Зак фыркнул.

— Мне кажется, — сказал он, — что кому-то нужно что-то с этим делать.

— Конечно, — сказал Малик. — Но что?

— Не знаю, — пробормотал Зак. — Я думаю, противостоять им.

— Трудно противостоять вооруженным людям, когда нет оружия. Это сложно, когда они не равны нам.

Зак огляделся. Другие добровольцы тихо болтали, но он заметил, что Маркус смотрит на него. Казалось, длинноволосый доброволец знал, о чем они с Малеком говорили. Он выглядел немного смущенным.

— Что ж, может нам стоит стать им равными, — сказал Зак.

Идея формировалась. Однако придется подождать до завтра.

* * *

«Есть разные виды тьмы», — думал Зак, лежа в своей палатке, накрытый москитной сеткой. Когда он жил в Лондоне, он почти никогда не видел настоящей тьмы. Всегда было свечение уличного фонаря, лучи фар. Никогда не было такой густой тьмы, к которой будто можно было прикоснуться. Только на Скале Святого Петра он узнал, что такое темнота на самом деле.

Теперь его окружала такая тьма. Сияние исходило только от его водолазных часов. Светящиеся стрелки сказали ему, что сейчас было 2.30 ночи.

Тьма, но не тишина. Все волонтеры лагеря легли спать. Малек ушел в город. Но все равно был шум. Волны на берегу. Периодический крик диких зверей, которых Зак не мог опознать.

Он лег в кровать полностью одетым, оставив рыболовные снасти у двери палатки. Таким образом, он мог найти их, не включая лампу. Он сделал это сейчас, схватил удочку и сумку со снастями и выскользнул из палатки.

Зак видел сияющие угли костра. Луны не было, но звезды все еще были поразительно яркими. Достаточно яркие, чтобы пирс было видно в 500 метрах южнее Зака. Он тихо пошел туда. Земля была каменистой и твердой. Зак на миг очутился на острове с Рафом.

«Если не хочешь, чтобы тебя услышали на твердой земле, сначала наступай на носок. Проверяй опору, и ты не потревожишь камни. А потом медленно опускай пятку. Балансируй на задней ноге, пока передняя не может поддерживать вес твоего тела».

Он двигался медленно. Три минуты шел до костра. Там он наклонился и поднял горсть пыли. Он подбросил ее в воздух и смотрел, как она падает. Легкий ветерок вернул ее в сторону лагеря. Это означало, что все смогут услышать его шаги, поэтому он продолжал ходить на цыпочках, пока не оказался в 100 метрах от лагеря. Только тогда он ускорил темп.

Территория вокруг пирса была безлюдной. По крайней мере, Зак никого не видел. Сама пристань была старой и шаткой. Она стояла под небольшим наклоном. Его первые несколько шагов были нервными. Доски под ним скрипели, но через несколько секунд стало ясно, что они выдержат его вес, поэтому он увеличил скорость. Зак побежал по ней, пригибаясь. Он не хотел оказаться замеченным на фоне звездного горизонта. Достигнув конца, он быстро сел, свесил ноги с края, открыл футляр для удочки и соединил три части удочки. Он вынул катушку из сумки для рыболовных снастей и щелкнул переключателем на ее нижней стороне. Жужжащий звук. Передний и задний края катушки открылись. Зак поднес ее к глазу и посмотрел на море.

Ночное зрение замаскированного объектива окутала все призрачным зеленым светом. Он смотрел на звезды. Так они были еще более зрелищными, чем невооруженным глазом. Зак мог смотреть на это всю ночь, но не мог. Надо было поработать. В отсутствие подходящего камуфляжа на суше этот пирс был его лучшим наблюдательным пунктом. Когда «Меркантиль» войдет в гавань, именно отсюда он будет вести наблюдение — просто невинный доброволец, проводящий время за рыбалкой. Он повернул голову к гавани. Он мог детально разглядеть обветшалые африканские рыбацкие лодки — пять из них. Он мог различить завязанные узлами рыболовные сети и большие куски бетона, привязанные к веревкам, которые явно действовали как якоря. Когда прибудет «Меркантиль», Зак был уверен, что сможет увидеть все, что происходит на палубе.

Что-то плюхнуло в воде. Зак опустил взгляд и увидел изогнутую блестящую спину морского существа. Он вспомнил мурен и поежился.

Зак осторожно опустил удочку на доски пирса. Он вытащил из мешка узкий фонарик с красным фильтром. Его луч был толщиной с кончик карандаша, но этого света хватало для работы. Фильтр был красным, не мешал его способности видеть во тьме, как мог помешать белый свет. Он вспомнил слова Майкла в вертолете:

«Ты найдешь снаряжение в пяти досках от конца пирса…».

Он отсчитал доски, держа фонарик низко, чтобы его не увидели издалека. Когда он добрался до пятой доски, он провел кончиками пальцев по ней и потянул. Доска поднялась нелегко. Заку пришлось вонзить кончики пальцев немного глубже в щель, но через тридцать секунд ему удалось поднять ее. Он направил фонарик в брешь.

Там был пакет, завернутый во что-то вроде полиэтилена. Он выглядел красным, но это было из-за фонарика. Какого бы цвета он ни был, он определенно был непрозрачным.

«Не вытаскивай снаряжение, пока оно не понадобится», — сказал Майкл. Зак не был так уверен. Возможно, ему стоило забрать пакет из укрытия сейчас. Распаковать. Проверить, все ли там было…

Однако решение было принято за него. Потому что именно тогда он услышал шаги.

Он быстро опустил доску. Она упала криво, не совсем уместившись на своем месте. Но у Зака ​​не было времени это исправить. Он успевал только спрятаться. Но где он мог спрятаться в конце пирса?

Его руки дрожали, когда он собирал рыболовные снасти. Шаги приближались, и чем ближе они были, тем больше паники он ощущал. Его пальцы не слушались мозга. К тому времени, как рыболовные снасти были упакованы, а мешок — перекинут через плечо, он вспотел и увидел слабую тень приближающегося человека.

Зак пригибался. Он дополз до конца пирса и, все еще дрожа, перебрался через край, ухватившись за деревянный пол кончиками пальцев. Мышцы его рук и предплечий горели, пока он висел там; его костяшки скрипели. Он мог только сосредоточиться на том, чтобы не упасть, и молиться, чтобы тот, кто туда шел, не заметил, как его руки сжимают конец пирса.

Когда они остановились, шаги были всего в нескольких метрах от него. Зак задержал дыхание. Он слышал, как вода внизу плещется об опоры пирса, а иногда скрипят деревянные стыки; его руки, сжимающие конец пирса, ныли; его бицепсы пылали, как и его разум. Если его обнаружили, что тогда?

Он не знал, сколько еще мог продержаться. Его пальцы скользили.

Что-то хлопнуло. По вибрации пирса Зак сделал вывод, что тот, кто был наверху, вернул доску на место.

А потом шаги устремились прочь.

Зак выждал тридцать секунд, затем медленно и с болью начал подниматься. Ему потребовались все силы, чтобы поднять голову над уровнем пирса, и он увидел уходящую тень. К тому времени, как он забрался, он был истощен и задыхался. Но он не мог отдыхать. Быстро сняв с плеча рыболовную сумку, он вытащил катушку и взглянул в объектив.

Ошибиться было невозможно. Зак узнал походку Беа, ее прическу и лицо.

Он услышал голос Майкла в своей голове:

«Помни, Зак. «Черный Волк» — профи. Они знают, что делают. У них, вероятно, будет агент на месте, и он, вероятно, будет последним, кого ты станешь подозревать. Не ленись».

Последний человек, которого он мог подозревать? Или первый человек, которого он встретил? Зак выждал, пока Беа исчезнет. Затем он проверил, действительно ли доска была на месте, убрал катушку и последовал за ней к палаткам.

8

ПОЛНОЧНЫЙ ВИЗИТ

Среда, 08.40 по Гринвичу

Элли медленно шла в школу. Она опаздывала. Пришлось ждать, пока родители уйдут на работу, потом она вышла из спальни. После того визита жуткого офицера полиции в понедельник и атмосферы в доме на следующий день, когда они не пустили ее в школу на случай, если полицейский позвонит, и едва выпускали ее из виду, она не могла смотреть на свою семью.

Без двадцати девять. На дороге было много машин, серое небо и выхлопные газы делали Лондон блеклым. Элли знала, что стоит поторопиться. Учителя не будут рады ее опозданию. Ей было все равно. Ее разум отвлекся на другие проблемы.

Вскоре она приблизилась к вратам старшей школы Камден. Элли не одна опаздывала. Еще девять или десять человек шли в школу, выглядели потрепано и торопились. Элли поняла, что и она так выглядела. На другой стороне дороги возле киоска с газетами была группа из четырех парней, которых она видела в школе. Она не видела, что они делали, но знала, что они там курили. Вскоре их прогонит работник, но им было плевать на это.

Опоздавшие. Курящие. Обычно Элли не обращала на них внимания, пока шла к вратам. Она заметила там кого-то еще. Лысеющая голова. Зачесанные волосы. На его лице было неприятное подозрение, его окружал запах средства после бритья. Элли ощущала запах на расстоянии трех метров.

— Доброе утро, мисс Льюис, — сказал Андерсен. — Удивлен увидеть вас тут.

Элли выпятила подбородок.

— Почему? Это же моя школа?

— Я думал, вы еще приходите в себя после прогулки поздно ночью в воскресение…

— Вам не хватает преступников? — ее поразила ее смелость. Обычно она не стала бы говорить так с офицером полиции. Или с кем-нибудь другим.

Офицер Андерсен поджал губы.

— Вы должны понять, юная леди, — тихо сказал он, — что такие разговоры со мной не спасут от беды.

— Я ничего плохого не сделала.

— Я слежу за вами, Элли Льюис. Внимательно. Мой совет — оставаться дома после школы. Если ступите не туда, я узнаю, — он ехидно улыбнулся. — И даже если не ступите не туда, я узнаю. Я вижу подозрительных личностей сразу. Вы можете обманывать родителей, но не можете обмануть меня.

— Видимо, это из-за того, — сказал новый голос за Элли, — что кто-то уже это сделал.

Элли развернулась. За ней стояла женщина, которая подошла тихо. Ей было за двадцать, у нее были белые волосы, загорелое милое лицо и черная одежда. Ее глаза были ярко-голубыми, а руки были скрещены, пока она смотрела на офицера Андерсена, как на грязь на своем ботинке.

— Что, простите? — сказал офицер полиции. — Я могу помочь?

— Да, — ответила женщина. — Вы можете помочь, если не будете лезть к школьникам. Или мне обсудить это с вашим главным суперинтендантом?

Андерсен нахмурился. Он, казалось, придумывал ответ, но что-то в этой странной блондинке застало его врасплох. Он посмотрел на Элли.

— Запомните мои слова, юная леди, — он пригладил зачесанные волосы на макушке и пошел прочь. Запах средства после бритья остался.

— Знаешь, — сказала женщина, — я никогда не понимала, зачем парни так поливаются средствами. От них пахнет, как от универмага, — она улыбнулась Элли.

Но Элли не улыбнулась. Ей уже хватило странных встреч, и эта добавилась к списку. Она шагнула в сторону и пошла мимо блондинки во врата школы. Все опоздавшие уже вошли.

— Элли Льюис?

Она замерла. Но не обернулась.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Оттуда же, — ответила женщина, — откуда знаю, что у тебя проблемы с этим парнем.

Элли дрожала. Она повернулась, женщина сжимала айфон. На экране была фотография худого мужчины. С одним глазом. Кожа на пропавшем глазе заросла гладко, без шрамов. Элли узнала его, конечно. Она столкнулась с ним в «Бургер Кинге» в воскресенье, но у него тогда была повязка на отсутствующем глазу.

Они стояли в тишине, Элли смотрела на фотографию.

Когда женщина заговорила, ее голос стал намного мягче. Голос друга.

— Я не виню тебя, если ты боишься, Элли, — сказала она. — Это логично. Он опасный человек. Полиция не знает, с чем имеет дело. Это им не по зубам. Я здесь, чтобы защитить тебя от него, если ты этого хочешь.

Элли сглотнула. Она перевела взгляд с фотографии на женщину.

— Кто вы? — спросила она. — Почему я должна вам доверять?

— Потому что у тебя нет выбора, Элли. Этот человек — убийца. Если он вступит с тобой в контакт, ты будешь в опасности. В ужасной опасности. Ты можешь погибнуть. Он не захочет, чтобы ты узнала его в будущем. Понимаешь?

Элли кивнула. Она не знала, что сказать.

— Тебе лучше пойти в школу, — сказала женщина. — Он туда не сунется. Слишком много свидетелей. Веди себя нормально. Если мы хотим с этим разобраться, нельзя, чтобы другие люди совали нос. Не рассказывай никому о том, что происходит. Я встречусь с тобой здесь после школы и объясню, что мы собираемся делать, — она подмигнула. — Я даже помогу тебе с домашним заданием, если хочешь.

Элли слишком нервничала, чтобы улыбнуться. Вместо этого она прикусила губу.

— Это… — она не знала, как задать вопрос. — Это как-то связано с Заком? Человек с повязкой… он показал мне фотографию, и…

— Ты опоздаешь в школу, Элли.

Элли опустила взгляд.

— Верно, — сказала она. — Я, пожалуй, пойду. Думаю, увидимся позже, — она снова направилась к школьным воротам.

— О, кстати, Элли…

Элли оглянулась.

— Да?

— Можешь называть меня Габс, — сказала женщина. — И постарайся не слишком волноваться, милая. Я неплохо разбираюсь в подобных вещах.

Подмигнув, Габс пошла прочь, оставив растерянную и напуганную Элли придумывать убедительную ложь учителям насчет ее опоздания в школу.

* * *

Зак проснулся через пару часов: 05.45. Хоть ночь не была спокойной, он не собирался оставаться в постели. Это был не выходной.

Солнце только поднималось, когда он вышел из палатки. Пепел костра еще был немного теплым, но никто еще не встал. У него был день до прибытия «Меркантиля». День до того, как придется опознавать жутких членов «Черного Волка». Он знал, что нужно было не выделяться. Не привлекать к себе внимания.

Он знал, что не мог так поступить.

Дорога от пляжа к центру Лобамбо была пустой. Зак прошел 500 метров, прежде чем кого-то увидел. Через 100 метров он понял, что к нему шел Малек.

— Ты рано встал, Джей, — сказал анголец.

— Как и ты.

— Я люблю, когда в Лобамбо тихо, — он оглянулся на город. — Хочешь, я тебе покажу окрестности?

— Конечно.

Малек повел Зака в деревню. Теперь он сошел с главной дороги и увидел, что это была широкая коллекция соединений. Комплексы состояли из хижин и лачуг, сгруппированных вокруг центральных дворов и окруженных деревянными заборами высотой около метра. Некоторые здания были крепче других, а некоторые не входили в состав комплекса, а стояли отдельно. Малек указал на магазин бутылок, где люди с деньгами — а их было немного, объяснил он, — могли купить пиво или колу. Они миновали маленькое строение, размером не больше крохотного магазинчика на углу, куда Зак ходил покупать сладости, когда был младше. У него не было фасада — только столик вдоль всей длины его открытой стороны. Невероятно древний ангольский мужчина раскладывал на столе куски мяса. На мясе поселились сотни мух, но мясника это, похоже, не беспокоило. Он взглянул на Зака ​​и Малека. Его взгляд задержался на обрубке руки Малека, и он недружелюбно посмотрел на него, прежде чем продолжить работу.

— К тебе так относятся, когда видят с нами? — спросил Зак.

Малек кивнул.

Не считая мясника, они увидели очень мало людей, бродивших по пыльным улицам города. Горстка красочно одетых женщин готовила еду вне дома; несколько детей встали рано и тихо играли. Один из этих детей — не больше восьми лет — сидел один, скрестив ноги, спиной к низкому забору загородного дома. На нем не было обуви, и хотя он был молод, Зак заметил, что подошвы его ног были грубыми и мозолистыми, как у старика. Он был ужасно худым и указательным пальцем чертил узоры в пыли.

Малек подошел к нему. Было ясно, что маленький мальчик знал его, и они вместе заговорили по-португальски. Малек жестом пригласил Зака ​​присоединиться к ним.

— Это Бернардо, — сказал он. — Он говорит, что хочет поиграть с тобой.

Указательным пальцем Бернардо начертил на полу сетку — три квадрата на три — и начертил крест посередине. Зак сразу понял, что ему предложили сыграть в крестики-нолики. Он улыбнулся Бернардо, наклонился и начертил круг в среднем квадрате нижнего ряда. Второй крестик Бернардо оказался в правом нижнем углу, заставив Зака ​​поставить круг вверху слева. И как только ангольский мальчик сделал свой следующий ход — средний правый край — Зак понял, что не сможет выиграть. Бернардо усмехнулся.

— Бернардо очень умный. Но без школы, — Малек огляделся, — он не покинет это место.

После еще двух игр — в одной победил Бернардо, а в другой Зак — они продолжили тур. Зак видел комплексы с худым скотом и потрепанными курицами в пули. Все больше человек выходили из лачуг, и всюду его белая кожа привлекала взгляды. Он был рад, что Малек был с ним.

Через пятнадцать минут они добрались до восточного края Лобамбо. Именно здесь они наткнулись на строительную площадку, которую Зак видел по пути. Ее охраняли четверо мужчин, как и прошлой ночью. Они сидели, скрестив ноги, на земле, как Бернардо. В отличие от Бернардо, они не были похожи на тех, кто любит проводить время за головоломками. У каждого из них было по оружию.

— Школа? — выдохнул Зак.

— Школа.

Зак разглядывал стройку. Место было небольшим — метров двадцать на двадцать. Под фундамент вырыли траншею, но это было все — яма в земле. Он проверил лица мужчин на месте и сравнил их с парнями, которых он видел, когда ехал мимо накануне вечером. Они были поджарыми и молодыми — всем за двадцать, как подсчитал Зак. На них были грязные джинсы и футболки. Двое из них были лысыми. У одного был отвратительный шрам на правой стороне лица — он выглядел бледно на фоне его черной кожи — а у четвертого были налитые кровью глаза.

Те же люди. Он был в этом уверен.

Для него это означало, что эти четверо мужчин были единственными возмутителями спокойствия. Если бы их было больше, они работали бы посменно — дежурные вчера вечером не дежурили бы сегодня утром.

А затем Зак проверил их оружие. Он знал, что не стоит удивляться тому, что они вооружены АК-47. Он вспомнил, как Раф говорил ему, что это были самые обычные винтовки в мире. Скорее всего, они были старше самих мужчин, их части были собраны из других автоматов АК, произведенных в России, Китае или Восточной Европе. Однако узнать о них — одно дело; совсем другое — видеть их в руках агрессивно выглядящих молодых людей. Зак внезапно почувствовал себя очень уязвимым.

Они не сразу заметили Зака и Малека. Но как только они увидели двух парней в двадцати метрах от стройки, они сжали оружие. Мужчина с налитыми кровью глазами сделал пару шагов к ним, сжимая АК-47. Он крикнул Малеку что-то на португальском. Зак не понял слова. Но он понял тон голоса мужчины. Он не был приятным.

— Нужно идти, — сказал Малек. Он потянул Зака за рукав. — Идем.

— Какой из них твой кузен? — выдохнул Зак.

— Не важно, — ответил Малек. — Идем!

Лидер маленькой группы поднял оружие и с ленивым оскалом направил его на Зака. Зак нервно попятился, поднял руки в попытке показать, что он был безобиден.

— Ты знаешь, где они живут? — спросил он тихо, чтобы слышал только Малек.

— Конечно. Джей, нужно уходить.

Зак кивнул. Два парня повернулись и быстро пошли прочь от стройки. Но Зак ощущал тревожное покалывание шеей. Ему не нужно было оглядываться, чтобы знать, что мужчина с налитыми кровью глазами все еще целился в него.

Остаток дня прошел медленно. Зак поболтал с несколькими волонтёрами, которые сидели в лагере и ничего не делали. В полдень началась буря. Зак смотрел на тучи, несущиеся к нему со стороны моря. Он не представлял, как ощущалась такая буря на борту корабля. Когда буря ударила по суше, он укрылся в палатке и слушал, как дождь стучал, как пули, не меньше часа. Все это время он прокручивал детали миссии в голове. Когда он снова вышел, земля была мокрой, полной луж, в воздухе висел пар. Но небо снова было синим, и земля высохла за час.

Он увидел Тилли, одну из добровольцев, которую он видел, когда прибыл. Она вышла из своей палатки одновременно. Она была милой невысокой девушкой с бирюзовым ободком в волосах и четырьмя маленькими сережками в правом ухе. Она улыбнулась Заку и подошла к нему.

— Тут такие бури часто, — сказала она. — Ты привыкнешь.

— Немного отличается от Лондона, — согласился Зак, вспомнив, что Джейсон Коул жил в Ноттинг-Хилл.

«Но похоже на Скалу Святого Петра», — подумал он.

— Я видела, что ты ходил утром в деревню, — сказала Тилли.

— Малек показывал окрестности.

— Бедный Малек, — вздохнула Тилли.

— О чем ты?

— Его рука. Дети его возраста не играют с ним. Взрослые в деревне относятся к нему, как к изгою, потому что он общается с нами. Он говорит, что любит помогать нам, чтобы улучшить свой английский, но я думаю, ему просто нравится, что мы обращаемся с ним как с нормальным человеком, — она ​​пристально посмотрела на Зака. — Он тебе понравился, — сказала она.

— Мы в чем-то похожи, — ответил Зак. Он знал, что здесь нужно быть осторожным. Осторожно говорить о Джейсоне, а не о себе. — Он потерял маму. Я тоже.

Глаза Тилли наполнились жалостью.

— Мне очень жаль, — просто сказала она.

Зак пожал плечами с беззаботностью, которой он на самом деле не чувствовал.

— Мы ходили посмотреть на строительную площадку, — сказал он.

Тилли нахмурилась.

— Я бы хотела, чтобы мы могли что-нибудь сделать, — сказала она. — Правда.

— Может, есть шанс.

Мгновение казалось, что она согласится; но потом она покачала головой.

— Это слишком опасно, — сказала она.

В этот момент Маркус, Адэ и Александра вышли из своих палаток и подошли к ним. Беседа продолжилась, но Тилли молчала и выглядела задумчиво. Она продолжила поглядывать на Зака.

К закату не было видно, что прошла буря. Зак поел с другими добровольцами — мясо на костре. Он пытался забыть о мухах, которых он видел на товарах мясника. Оно было приятным на вкус, что бы на нем ни было. Даже Беа ела — в перерывах между беседами с другими волонтерами, которые смотрели на нее с веселым, терпеливым выражением лиц, что она, казалось, не замечала. После ужина все снова сели у костра. Маркус тихо бренчал на гитаре, и Зак сидел рядом с Малеком, только наполовину слушая музыку и тихий гул разговоров.

— Расскажи о друзьях на стройке, — попросил он у Малека.

Малек задумался.

— Тот, который говорил со мной…

— С налитыми кровью глазами?

Анголец кивнул.

— Это Нтоле. Сын брата моей мамы. Ему не хочется, чтобы люди знали, что он мой кузен.

— Почему?

Малек поднял обрубок руки.

— Из-за этого, — просто сказал он. — Некоторые в деревне такие. Когда я был маленьким, он говорил мне, что помнил мою мать. Он звал ее… — он помрачнел. — Я не хочу повторять, как он ее звал, — Зак нахмурился. — Он родился в Лобамбо, — продолжил Малек, — но когда подрос, уехал на пять лет. Говорят, он сражался. Что он убил много людей, — Малек пожал плечами. — Я не знаю, правда ли это. Но он думает, что деревня принадлежит ему. И он владеет другими, которые сторожат стройку с ним. Он говорит им, что делать.

Зак смотрел на огонь.

— А если бы ты мог заставить его покинуть стройку?

— У меня одна рука, а у них оружие. Я ничего не могу поделать.

— А если бы мог?

— Остерегайся Нтоле, Джей. Он пьет пальмовое вино каждую ночь, а иногда и днем. Все они пьют, но Нтоле больше всех. Нельзя сказать, в каком настроении он будет. Он никогда никуда не ходит без оружия; оно всегда заряжено, и он знает, как им пользоваться.

Но Нтоле и его люди были не единственными, кто умел стрелять из АК-47. За последние восемнадцать месяцев Зак прошел больше обучения обращению с огнестрельным оружием, чем все они вместе взятые.

— Слушай, — прошептал Зак. — У меня есть идея, но мне нужна твоя помощь, — он поднял руку, чтобы Малек не возражал. — Все, что тебе нужно сделать, это показать мне, где они живут. Ты можешь это сделать?

Малек кивнул, но его глаза все еще были полны сомнений.

В десять часов все собрались ложиться спать, и Зак придвинулся к своему ангольскому другу.

— Встретимся на стройке в полночь, — прошептал он.

— Ты же не будешь делать глупости, Джей?

— Доверься мне.

Ангольский мальчик вздохнул, как бы говоря, что не считал это хорошей идеей, и пошел прочь от костра, исчезнув в темноте, возвращаясь к деревне. Зак пожелал всем спокойной ночи и вернулся в свою палатку, где он лег на своей кровати и ждал, пока снаружи все стихнет.

Наступило одиннадцать часов. 11:30. Шума не было. И света. Зак подкрался к дверному проему палатки, где оставил сумку со снастями. Он вытащил катушку и молча вышел из палатки. Никаких следов, как и прошлой ночью. Он отошел от лагеря, каждые двадцать метров останавливаясь, чтобы оглянуться. Но он никого не увидел, пока шел, на этот раз не к пирсу, а в Лобамбо.

В деревне было очень тихо. Зак порой проходил мимо жителей, но они просто сидели у своих хижин, наслаждаясь ясной ночью, — большинство людей находились внутри.

В 11:55 он добрался до стройки. Малек уже был там.

— Джей, — прошептал он, озираясь. — Что мы делаем? — он посмотрел на удочку в руках Зака. — Рыбачим?

— Ага, — сказал Зак. — Но хотим поймать не рыбу.

Малек сжал его руку.

— Осторожнее с теми людьми, Джей. Они жестокие. Когда они говорят, что застрелят, они не шутят.

— Я знаю, — выдохнул Зак. Он звучал не так нервно, как ощущал себя. — И когда я говорю, что они не могут мешать построить школу, я не шучу, — он сделал паузу. — Никто не должен обзывать твою маму, Малек. Мне плевать, кто они, и сколько у них оружия.

— Я не хочу, чтобы другие люди пострадали из-за меня или моей мамы.

— Никто не пострадает, Малек. Обещаю. Ты покажешь, где они живут? Начнем с Нтоле.

— Что ты будешь делать?

— Проведаю его. Увидишь.

Малек боролся с собой. Он вздохнул и кивнул, но, когда пошел вперед, бормотал на африканском диалекте, который Зак не понимал.

Первый комплекс, к которому он привел Зака, был очень близко — всего в пятидесяти метрах к северу от строительной площадки. Он состоял из восьми хижин вокруг двора в центре около пятнадцати метров шириной. Луна была такой яркой, что хижины отбрасывали тени на землю. Зак увидел старый футбольный мяч посреди двора и мотоцикл напротив одной из хижин.

— Какая из них?

Малек указал в сторону хижины с мотоциклом.

— Подожди здесь, — сказал ему Зак. — Свисти, если увидишь, что кто-нибудь идет.

— Что ты собираешься сделать?

— Узнаешь, — сказал ему Зак. Лучше держать план при себе, иначе Малек попытается отговорить его.

— Джей, думаю, нам нужно вернуться…

Но Зак уже украдкой направлялся к лачуге.

Подойдя к мотоциклу, он остановился. Теперь он был в тени, и его было трудно заметить. Он щелкнул переключателем на своей рыболовной катушке и поднес ее к глазу. Ночное зрение ярко осветило двор. Он видел, как Малек у входа в лагерь грызет большой палец здоровой руки и смотрит по сторонам. Зак обратил внимание на дверь хижины. Снаружи замка не было — просто деревянный брусок, служивший ручкой. Он внимательно прислушался к двери. Был звук. Обычный. Довольно громкий. Храп.

Обитатель хижины спал.

Зак медленно открыл дверь.

Прошел внутрь.

Первое, что он увидел в туманном зеленом свете ночного видения, был Нтоле. Молодой анголец растянулся в кресле. Он был только в джинсах. Пустые бутылки валялись вокруг кресла, бутылка осталась в его правой руке, свисала под углом. Воняло потом и алкоголем. Зака тошнило, но Нтоле, как он видел, вряд ли проснется скоро.

Остальная часть хижины была свалкой. Одежда, пустые консервные банки — всякая всячина. Зака это не интересовало. Его интересовал предмет, прислоненный к креслу Нтоле: его АК-47.

Он опустил катушку, но не отключил ночное зрение на случай, если шум разбудит дремлющего бандита. Вместо этого он стоял, ожидая, пока его зрение привыкнет к темноте, и прислушивался к храпу Нтоле. Через две минуты он увидел очертания спящего.

Он сделал шаг вперед.

И другой.

Нтоле пошевелился. Он вскрикнул во сне.

«Он просыпается», — подумал Зак. Что он должен был сделать? Оставаться на месте или бежать? Но очертания дремлющего человека замерли.

Зак ощущал, как кипела его кровь. Он снова шагнул вперед и через пять секунд сжал холодный металл АК-47 Нтоле.