Перстень Аттилы

Термы Диоклетиана

Вечернее летнее солнце неуклонно опускалось к черепичным крышам Великого Рима, окрашивая Вечный город в пурпурные цвета. Двое юношей пятнадцати-шестнадцати лет сидели (а не лежали как это принято у римлян) на верхней террасе Диоклетиановых терм. Небрежно закутавшись в белые простыни они неторопливо пили молодое ардейское вино.

— Нас на завтра школяры из риторической школы зовут в мяч сразиться, — вяло сказал светловолосый юноша, которого его товарищ называл Русом. — Думаю — игра будет интересной. Пойдем? — безразлично добавил он, явно мыслями витая где-то далеко.

Невысокий, но крепкосбитый, темноволосый юноша отрицательно покачал головой.

— Я хотел завтра в библиотеке посидеть, — ответил он.

— Снова нашел что-то любопытное?

Гунн кивнул, улыбнувшись своими черными как смоль глазами и автоматически поправляя на среднем пальце правой руки неказистый тусклый перстень с печаткой. Этот перстень он не снимал даже в парилках терм. Но о нем никто его не расспрашивал. Надо будет — сам расскажет.

— Историю войн, — ответил Гунн. — Вот где по настоящему интересно!

— Наверное, — проговорил Рус. — Впрочем, одно другому мешать не должно.

Он задумчиво проводил взглядом солнце, в последний раз зацепившееся за высокие башни Фламиниевых ворот, и вот уже густые как деготь тени словно пауки поползли по каменным мостовым раскаленного города. А следом за ними отблески редких факелов таинственно заиграли на стенах бакалейной лавки, расположенной напротив. Рабы поставили возле дверей изящные носилки, крытые роскошным балдахином. Легкая ткань невесомо одернулась и взорам юношей предстала изящная девушка с длинными вьющимися светлыми волосами.

От внимания Гунна не укрылась легкое смущение Руса, но он только вздохнул, стараясь не подать виду и случайно не обидеть своего товарища. Вот уже который день в одно и тоже время появляется эта красивая незнакомка, отвлекая Руса от спортивных упражнений. И Аттила вынужден тоже составлять ему компанию — не оставлять же товарища одного.

Рус замолчал, забыв о чем шел у них разговор. Молчал и Гунн, не мешая своему товарищу. Он медленно пил разбавленное вино, думая о превратностях жизни.

— А вот и наши, — наконец прервал он молчание.

Шлепая босыми ногами по подогретому полу к ним подошли Ромей и Гот, небрежно подпоясавшись своими простынками.

— А я на мечах дошел уже до 3-й ступени! — воскликнул, хвастаясь по-детски, все еще разгоряченный Теодорих, присаживаясь, в то время как подошедшие рабы быстро, но без подобострастия, и незаметно принесли еще два небольших кубка, кувшин прохладного традиционно разбавленного — один к одному — вина, наполнили кубки, фрукты, и также незаметно удалились. — Жалко что вы так рано ушли! — добавил он, беря свой кубок.

Рус наконец-то оторвал взгляд от опустевшей улицы.

— Да что-то расхотелось, — промолвил он слегка покраснев и из-за этого еще больше нахмурившись.

Аэций понимающе усмехнулся. Среди них он был самым старшим — все-таки скоро будет 20 лет, и уже участвовал в боях. Остальным не было и 16. Ромей украдкой вопросительно посмотрел на Аттилу, чуть покосившись на Руса. Гунн утвердительно кивнул головой и Аэций понимающе улыбнулся одними кончиками губ.

— Как, кстати, решился твой вопрос? — спросил Рус у Римлянина, стараясь побыстрее сменить тему разговора.

Аэций слегка поморщился, немного отпивая из своего кубка.

— Просит много, — сказал он с неохотой.

— Кстати, я сегодня как раз прочитал о его владельце в Истории Войн, — вставил Аттила.

Аэций кивнул.

— Это имя знакомо каждому римлянину, — сказал он как о чем-то само собой разумеющемся.

— Не спорю, — наклонил в свою очередь Гунн. — У каждого народа — свои герои.

— А он действительно так велик? — спросил нетерпеливый Теодорих — самый юный из них.

— И даже больше чем ты можешь себе представить.

И этого ответа юношам оказалось вполне достаточно. Они замолчали, проникаясь величием услышанного.

Речь шла о мече самого Цезаря. И хотя это имя заставляло учащеннее биться только сердце одного Аэция, но зато такое понятие как Меч Великого Воина было хорошо знакомо всем остальным. И обладать им — огромная часть для каждого настоящего мужчины.

— Куда сегодня пойдем? — прервал всеобщее молчание непоседливый Гот. — Снова на Марсово?

Аэций отрицательно покачал головой и заговорчески поднял руку.

— Друзья, — сказал он, требуя внимания и тишины, и Теодорих, который принялся вдруг горячо рассказывать Русу, какие он видел на Марсовом поле в последний раз кулачные бои, потихоньку замолчал, перестав жестикулировать.

— Друзья, — повторил Аэций, весело оглядывая товарищей. — Сегодня мы идем в гости. Компания будет женской и аристократической. Так что предлагаю этим кувшином и ограничиться. Если, конечно, никто не возражает.