Первая женщина

Глава пятая. День второй (вторник)

Ночью в деревне тишина. Даже собак не слышно. Петухи пели, но в гостинице с петухами никто не встал.

Бабе Варе не спалось.

Год назад она схоронила Фёдора и осталась одна. Детей у них не было, не дал Бог. Корову пришлось продать, одной уже не управиться. В придачу продала и сено, а вырученные деньги отложила на чёрный день. Что за чёрный день такой, она не знала. Но так все говорили, вот и она подумала об этом, когда, завернув стопку сторублёвок в целлофан, сунула свёрток в сундук.

Пропел первый петух, ему откликнулся другой. Третьего она не услышала. Видимо пел где-то на другом конце деревни.

Баба Варя вздохнула; когда была Марта, она вставала, одевалась и готовилась к дойке. Прошёл уж год почти, как продала Марту, а привычка, просыпаться с первыми петухами, осталась.

Сон не шёл, и она встала, оделась и заправила кровать. Подушки взбила и положила в изголовье одну на другую.

Спать с одной подушкой она не смогла: снился покойный муж с подушкой в руках. Он перестал сниться, когда она догадалась вернуть его подушку, убранную в сундук, на место.

Баба Варя прошла на кухню и, нащупав левой рукой выключатель на стене, включила свет. Васька недовольно мыркнул, потянулся и ушёл, пошатываясь, в темноту комнаты досматривать сны про мышей.

Она включила плитку и, набрав из ведра воды в чайник, поставила греть. Выйдя в сени взяла помойное ведро, в которое ходила ночью, вынесла к туалету и выплеснула на траву. Из бочки зачерпнула немного воды, и сполоснув ведро, поставила его вверх дном рядом с бочкой.

У соседей в сарае горела лампочка, бренчало ведро и слышался ласковый голос Натальи.

— Ну, Пеструшка! Девочка моя, стой на месте, ведро опрокинешь! Ну, хорошая моя, немножко ещё потерпи!

И вжикали, и вспенивались струи парного молока, звонко ударяясь в дно и стенки ведра.

На востоке небо начинало бледнеть, а на западе было чёрным и усыпано звёздами.

Наверное, это было красиво, но баба Варя не отделяла красоту природы от самой природы.

По тропинке, вдоль забора, шёл рыбак с удилищем на плече.

— Здравствуйте, Варвара Севостьяновна.

— Здравствуй, Паша! — по голосу узнала сына Марии.

С Марией она работала в детском саду. Баба Варя работала нянечкой, а Мария поваром.

Мария была младше бабы Вари. Жила без мужа. Единственного сына родила в тридцать лет, нагуляв от одного из приезжих монтажников, тянувших мимо деревни ЛЭП.

Баба Варя зашла в летнюю кухню, растопила печурку и поставила в кастрюле картошку. Вчера накопала свежей на огороде.

И летнюю кухню, и баньку, и сарай Фёдор построил сам.

В сарае остались только куры. Баньку она не топила, ходила по субботам в совхозную.

Вернувшись в дом, сняла чайник с плитки и, выключив ее, заварила чай. Снова вышла во двор, и зайдя в летнюю кухню, приоткрыла крышку на кастрюле с картошкой. Потыкав картошку ножом, сдвинула кастрюлю к краю и закрыла крышку.

— Баб Варь, возьмите молоко! — соседка Наталья стояла у забора, разделявшего дворы, с банкой молока.

Баба Варя вышла из кухни и забрала молоко.

— Подожди, сейчас деньги принесу — сказала она Наталье и пошла в дом.

— Отдадите потом, баб Варь, не к спеху.

На кухне отлила в кружку немного молока себе на чай и Ваське. Закрыла банку крышкой и убрала молоко в холодильник.

Налила Ваське молока в миску и села пить чай.

Георгий проснулся.

Полежал, прислушиваясь к тишине и сел, спустив ноги на пол.

Виталия не было, остальные спали.

Достал из-под подушки часы — 7: 20.

Одевшись и заправив кровать, взял полотенце и вышел на улицу.

Виталий плюхался у рукомойника. Ведро, наполненное водой, стояло поодаль.

Они поздоровались.

— Нальёшь воды? — Виталий, вытирая полотенцем лицо и шею, пошёл в дом.

Наполнив рукомойник и повесив полотенце на гвоздь, вбитый в стенку сарая, Георгий пошёл в туалет.

Дверь в туалете нужно было держать рукой, чтобы не открылась: крючка не было.

— «Даа! Только вдвоём ходить: один сидит на очке, другой дверь подпирает. Надо будет крючок сделать».

Сполоснув лицо и руки, вернулся в гостиницу.

Виталий лежал на заправленной кровати, остальные спали.

— Ну чё, надо будить? — Георгий взглянул на Виталия, тот кивнул.

— Подъёоом!

В дверь из женской комнаты постучали, и она чуть приоткрылась — Мужчины, вы одетые? Можно выйти?

— Выходите, мы не стесняемся — Вова сидел на кровати, прикрывшись одеялом.

Дверь ещё приоткрылась и выглянула Любаха.

— Ой, да они ещё дрыхнут! Пойдёмте девчонки.

Девушки и Алла, поздоровавшись, ушли на улицу.

Заскрипели пружины и, один за другим, все встали и, одеваясь, стали заправлять кровати.

Соседи водители тоже встали.

Заглянул Андрей — Здорово мужики! Я чайник поставлю?

— Ставь! — ответил за всех Вадим — Мы в столовку.

— Мы вчера уже наряды получили, щас чай попьем и по коням. Вечером отдадим вам пачку чая.

— Две! — улыбнулся Вадим и тут же добавил — Шучу.

Вернулись женщины.

— Очко засрано! Рукомойник пустой! Начальник, мы всё время будем мыться ледяной водой? — Любаха с возмущением смотрела на Георгия.

— У них, у всех, бани! Совхозную топят только по субботам! Мы чё, всю неделю будем грязные ходить?! Ни подмыться! — извините — Ни ноги помыть! Нам чё, в чайнике воду греть и с кружечкой бегать в туалет?

— А я могу полить водичку! — Вова захохотал.

— Не смешно! — Любаха покраснела, глаза сверкнули за линзами очков.

— Вова! — Георгий, сдерживая улыбку, и выказывая озабоченность, взглянул на Володю.

— А я чё? Я же пошутил! — примирительно буркнул Вова.

— Плоские шуточки!! — гневно бросила Любаха, и ушла в комнату.

В столовой позавтракали в 8: 25, и в 8: 35 были в правлении.

Правление — серый, одноэтажный бревенчатый дом, с невысоким потолком. Виталий чуть ли не задевал потолок макушкой.

Директор в своём кабинете уже ждал их.

— Командировочные сейчас отдадим в бухгалтерию — сказал он и, открыв дверь в коридор, позвал — Тоня, зайди!

— Зашла молодая, полноватая женщина, с ярко накрашенными губами, в красном, с глубоким декольте, платье.

Виталий, с высоты своего роста, увидел пышную грудь женщины и, с улыбкой, отвёл глаза.

— Тоня, оформи! — директор передал ей бумаги.

— Рассаживайтесь! — директор указал на стулья вдоль стен — Сейчас…

В дверь постучали и сразу же открыли.

— Заходи дядь Гриш, а где Раиса Максимовна?

— Она, енти, наряды Тоньке понесла.

Дядя Гриша поздоровался, окинув взглядом городских.

— Садись, дядь Гриш.

— Да я, Валер, уж насиделся с утра, с мужиками-то! — и дядя Гриша сел.

— Можна? — в кабинет, без стука, вошла женщина.

Лицом, молодая, но с обветренной, с бордовым румянцем, кожей. Росту выше среднего, в куртке, в длинной юбке и кирзовых сапогах. На голове повязан платок, отчего она казалась ещё выше. Женщина не была худощава, но выглядела немного угловатой. Её нельзя было назвать даже симпатичной, если бы не глаза: тёмно-карие, живые, проницательные и волевые, они придавали Раисе Максимовне неповторимый шарм, и притягивали мужской взгляд.

Поздоровавшись и увидев Вову, улыбнулась ему.

— Садись Раиса Максимовна! Сейчас будем распределять работников! — Дядь Гриш, тебе сколько нужно рабочих рук?

— Да давай троих! Плотничать-то немало надо будет!

— Есть желающие поработать плотниками?

— Мы! — Вадим и Валера подняли руки.

— Ну, и я! — подал голос Виталий.

— Хорошо. Дядь Гриш, обеспечь инструментом, гвоздями, материалом. Сначала нужно залатать дыры в поскотине, а уже потом в коровник. Да, и табель веди!

— Вову к Ерофеичу? — директор смотрел на Раису Максимовну.

— Да, Ерофеич уже ждёт.

— Девушки! — директор улыбнулся — На ток, в подчинение Раисе Максимовне.

— А вы? — он обратился к Георгию…

— Тоже ко мне! — Раиса Максимовна встала — На току нужен слесарь. Транспортёры смазывать и ремонтировать. Владимиру Ивановичу поможет, ежели что, и девушкам лопатить.

— Ну вот, все при деле. Вы список в столовую составили?

— Да мы решили сами платить за обеды.

— Хорошо. Вопросы появились?

— В туалете нет крючка, дверь не закрывается.

— Дядь Гриш! Сделайте в первую очередь крючок в туалете.

— А баню можно топить ещё раз на неделе? Нам нужна будет горячая вода, постираться и… не только! — Люба встала.

— Я переговорю с дядей Сашей. Думаю, решим. Вечером подойдёте ко мне. Мой дом через дорогу. Больше нет вопросов? Тогда за работу.

Вадим, Валера и Виталий ушли с дядей Гришей на пилораму.

Раиса Максимовна завскладами и током.

Её кабинетом была комната весовой: два стола — один у окошечка, а другой у стены в углу.

Сев за стол в углу, она открыла разлинованную тетрадь и записала всех, проставив дату и время.

Рассказав о технике безопасности, заставила расписаться.

— Всё! Вова, иди! Ерофеич заждался.

— Ты меня помощником мастера записала?

— Да, Вова! Да!

— Сверхурочные, Раиса, не забывай проставлять! — и напевая — Гоп-стоп Зоя, кому давала стоя? — вышел из весовой.

Ерофеич работал мастером на зерносушилке и Вове обрадовался. И потому, что появился помощник, и потому, что Вова с ним уже работал два года назад.

— Вова! Слазь-ка, проверь ремень на второй нории! Чё то она ххерово тянет! — сразу же озадачил Ерофеич.

Девушек, Раиса, определила разнорабочими.

Вместе с Машей, из местных, они должны были ворошить зерновые в кучах под открытым небом. Не перелопачивать, а только подгребать к транспортёру, перемещающему кучи зерна с одного места на другое.

Георгия записала слесарем.

В обязанности входило: передвигать транспортёры, смазывать и ремонтировать, и вместе с девушками лопатить зерно.

Маша дёргала транспортёр.

— Что случилось, Маша? — Раиса, с нескрываемым любопытством, смотрела на Аллу, стоявшую рядом с Георгием.

— Я не могу повернуть хобот!

— Ну вот! Георгий Владимирович! — Раиса отвела взгляд от Аллы — Надо сделать.

— А ключи?

— Ключи есть! — Маша ткнула лопатой в синий ящик, закреплённый на раме транспортёра.

— Если нужны будут ещё ключи, можно взять у Владимира Ивановича! — Раиса повела глазами в сторону невысокого строения из кирпича в полтора этажа.

— Ну, чего тебе? — Раиса оставила их и пошла к мужчине, маячившему невдалеке.

Поломки не было! Камешек заклинил поворотную платформу хобота.

Через час Любаха заявила — Перекур, начальник! — и приставив к транспортёру лопату, развязала и сняла с головы платок.

День был солнечный. Даже припекало. Но восточный ветерок тянул с прохладой.

Таня и Люба сели в траву за стеной склада.

Георгий стоял рядом с Аллой.

Маша ушла в весовую.

— Начальник! — Любаха, прищурившись на солнце, смотрела на него снизу — Наша Раиска на тебя глаз положила!

Георгий смутился.

— Я тоже заметила! — Алла смотрела на Георгия и улыбалась.

— Да с чего вы взяли?! Она поди замужем. Тот мужик, что маячил, наверное, муж ейный!

— Не-а! — грызя травинку, мотнула головой Любаха — Не муж. Или не ейный.

— Да откуда ты знаешь-то?!

— Я прочла фамилии в её тетради. Там девять человек, вместе с нами. У Раиски фамилия — Горбачёва, а у мужика этого — Титаренко! Не муж он, ейный.

Георгий обводил взглядом двор тока.

— Туалет там! — махнула рукой в сторону грохочущей зерносушилки Любаха.

Наблюдательность Любахи поражала.

— Да иди, начальник! Не стесняйся! — из-под руки, с улыбкой, бросила Любаха.

— Я тоже!

Алла пошла следом.

Туалет весь перекошен и в дырах, как после бомбёжки! Дверь висела, скособочившись, на одной петле.

Алла потянула дверь, и зайдя внутрь, и повернувшись, попросила — Помоги закрыть.

Когда дверь закрылась, Алла, замкнув её на крючок, сказала — Отойди и отвернись.

Он мог и не отходить: грохот элеватора глушил все другие звуки.

— Я всё! — Алла стояла рядом, поправляя волосы — Ты сам! Я пойду.

Внутри было ещё хуже: засраны даже стены!

Брезгливо морщась, и тщательно обтерев руки об штанины, Георгий расстегнул ширинку, и приспустив брюки, и оттянув плавки, вызволил член, не касаясь руками. Ссал долго, с наслаждением, закрыв глаза.

Из туалета вышел с мыслью, что больше в него не зайдёт!

После обеда подошла Раиса.

— Георгий Владимирович! Вы в электрике разбираетесь?

— Разбираюсь. Что-то сломалось?

— Да есть у нас ворошитель роторный, совсем новый и работает. Но наоборот!

— Как это наоборот?

— Да сейчас посмотрите!

Вытащив из кармана куртки связку ключей, она направилась к складу.

В просторном и сумрачном складе, две кучи зерна разделены проходом. Пахнет пылью и хлебом.

Раиса включила освещение. Но с улицы света было больше, чем от ламп под потолком.

Возле первой кучи зерна стоял небольшой агрегат, тускло поблёскивая жёлтой краской.

— Это ворошитель?

Электрический кабель с обрезиненной розеткой змеился по полу к стене склада.

Ворошитель имел лопату со скребками, загребавшими зерно и проталкивающими его к приёмному лючку вертикального желоба со шнеком. Из верхнего люка желоба зерно должно было высыпаться на небольшой ленточный транспортёр. Транспортёр можно было поворачивать влево-вправо, перемещая, таким образом, зерно из кучи в другое место на полу склада.

Раиса подключила кабель к ворошителю и нажала синюю кнопку на панели. Ворошитель загудел и задвигались скребки. Раиса подтолкнула агрегат к куче, и он стал загребать зерно. Но из верхнего лючка, зерно на ленту транспортёра не высыпалось, хотя слышно было: ротор вращается.

Раиса выключила агрегат красной кнопкой и посмотрела на Георгия.

Георгий выдернул розетку и откатил ворошитель поближе к дверям. Снял крышку, закрывающую привод шнека. Трансформатор и блок выпрямителя. Двигатель постоянного тока.

— Электрика у вас нет?

— Есть.

— Он смотрел?

Раиса пожала плечами — Смотрел. Сказал, что не разбирается.

— Нужен ключ на двенадцать или пассатижи.

Георгий вышел на улицу и пошёл к транспортёру. Открыв инструментальный ящичек, нашёл в нём пассатижи и вернулся в склад.

На клеммной колодке двигателя открутил гайки фазовых контактов и перебросил фазы. Наживулил гайками. Подключил кабель. Немножко помедлил и нажал кнопку.

Из верхнего, выходного лючка желоба шнека посыпалось зерно на ленту транспортёра.

— Ну вот и всё! — и нажал красную кнопку.

Починка заняла не больше четверти часа.

Раиса смотрела на Георгия, как на волшебника. И глаза у неё блестели.

Рабочий день закончился в пять часов и они, попрощавшись с Машей, пошли в гостиницу.

Плотники: Виталий, Вадим и Валера уже были здесь.

— А мы вас ждём, чтобы вместе сходить на ужин! — Вадим сел на кровати.

— А где Вова? — спросил Виталий.

— Он придёт позже, работает на сушилке. А там работа до темноты.

Из своей комнаты вышли девушки и Алла.

— Мы готовы, мальчики. Начальник, а ты чё не переодеваешься?

— Так пойду. Переоденусь потом.

Георгий стоял на улице возле столовой и ждал остальных.

Вышли Люба, Таня и Алла, за ними Валера и Вадим, последним вышел Виталий.

— Мы, с начальником, пойдём к директору, узнаем про баню, а вы! — Любаха смотрела на Вадима и Виталия — Купите в магазине заварочник.

— Начальник, а почему я всё время командую? — Любаха смотрела на Георгия сквозь линзы очков, на губах играла улыбка.

— Я тоже с вами! — Таня шагнула к Любе, подхватив её под руку.

— А я пойду отдохну! — Алла повернулась и пошла к общежитию.

Полчаса назад прошло деревенское стадо.

Было тихо, не лаяли собаки и только со стороны тока доносило шум элеватора. Солнце спряталось за верхушки деревьев и сумерки расползались, поглощая тени.

Во дворе бегала лайка, и увидев подошедших, насторожилась, остановившись посреди двора.

На веранде горел свет. Входная дверь была открыта.

Из стайки вышла женщина с подойником в левой руке и, направившись к летней кухне, увидела Георгия и девушек, стоявших у калитки.

— Здравствуйте! А мы к Валерию Тимофеевичу! — Любаха растянула рот в улыбке и помахала рукой.

— Начальник. С директором ты будешь говорить — вполголоса добавила она.

Женщина поставила ведро и, закрыв дверь летней кухни, зашла в дом.

Через минуту вышел директор и подошёл к калитке.

— Я договорился с дядей Сашей. Он будет топить в среду. Вода в баке остывает медленно и до пятницы вам хватит. А в субботу он топит баню и той воды вам хватит до следующего раза. Так что в баню можете ходить каждый день, вечером, после работы. И сейчас можете сходить! — он протянул Георгию ключ — Ключ будет у вас. Это второй от замка.

— Ой, Валерий Тимофеевич, спасибо! — Любаха ткнула Георгия в бок.

— И ещё. Я поговорил с бабой Варей. Она живёт одна, её дом второй за магазином. Она согласна взять девушек к себе. Можете переезжать прямо сейчас или завтра, после работы.

Любаха запрыгала, не сдерживая восторга, Татьяна улыбалась.

— Переедем завтра, начальник! А сейчас в баню! У меня такое ощущение, как будто я год не мылась! — Любаха чуть ли не бежала.

Бане все обрадовались, а переезду девушек на квартиру слегка огорчились.

— Будете ходить к нам в гости, мальчики! А мы будем поить вас чаем из самовара! — Любаха тараторила, собираясь в баню.

— Я готова! Начальник, а ты мне спинку потрёшь?

— А можно, я? — Вадим, с заискивающе-похотливой улыбкой, смотрел на Любаху.

— Мне Таня потрёт, я пошутила! — отрезала Любаха.

— Куда это вы? — они не услышали, как зашёл Вова.

— Ого! А ты стал похож на мельника! А мы, в баню! — ответил за всех Валера.

Вова, покрытый серым налётом, казался поседевшим и действительно смахивал на мельника.

— Меня подождите!