Первая красавица

МИННОЕ ПОЛЕ Драма в одном действии

Д е р г а ч е в А н т о н — механизатор колхоза «Мережье».

З у е в И л ь я — кладовщик колхоза.

Г у щ и н а С в е т л а н а — студентка Института физической культуры.

Изба лесника. Тихо, одиноко стоит она среди высоких елей и непролазного ольшаника, в стороне от большого села Мережье.

Отсюда, с некошеной полянки, что раскинулась у ее порога, чуть заметные тропы уходят в глухой темный лес.

Обстановка в избе простая. В середине горницы — грубый, покрытый скатеркой стол, две некрашеных лавки.

Прямо, возле стены — узкая кровать с одеялом. Над кроватью, на гвозде, висит черная ватная стеганка, а поверх нее двухствольное охотничье ружье.

В стене слева находятся дверь и небольшое квадратное оконце. А у стены справа, за занавеской, занимает положенное ей место беленая русская печь.

Вечереет. Лесные деревья протянули в окно длинные сумрачные тени. От тусклого освещения и густой тишины, в которой назойливо отсчитывают время висящие за занавеской ходики, внутри избы ощущается настороженность и суровость.

В этой обстановке, в один из первых военных дней, рослая, энергичная, одетая в спортивную куртку и шаровары С в е т л а н а складывает на столе вещи: белье, туфли, несколько книг.

По временам она останавливается, озабоченно прислушивается, а затем продолжает свое занятие.

Наконец, собрав, что ей нужно, она закидывает наверх углы скатерти и стягивает все в большой узел. Рядом с ним на стол ложится головной платок. Раздается стук в дверь. Первое желание Светланы — снять со стены ружье. Она уже собирается это сделать, но затем, передумав, осторожно подходит к двери.

С в е т л а н а. Кто это?

И л ь я. Открой, Светлана, не боись! Свои. Да Илья Зуев…

Светлана откидывает крючок на двери. Входит И л ь я З у е в. Это коренастый парень с круглым, землистого оттенка лицом, расчетливый, скрытный. В руке у него тяжелый бельевой чемодан, который он с грохотом опускает на пол.

Гостей в этом доме принимают, али как?

С в е т л а н а. С ума спятил! Кругом воюют, у людей горе, а он гостей… (Подозрительно смотрит на вошедшего.) Чего это ты на ночь глядя с таким сундуком заявился? Прямо как жених…

И л ь я. А может, я и есть жених, да еще с приданым. (Садится на лавку, осматривается.) Уходить решилась? Правильно. Самое время.

С в е т л а н а. Куда это, интересно, я пойду? С чего ты удумал?

И л ь я (с улыбкой). А вещички зачем собрала?

С в е т л а н а. Припрятать надо. Благодетели наши по избам шарят. Выродки проклятые.

И л ь я. Ну да. Бывает. (Будто невзначай.) Тебя сегодня на селе видели.

С в е т л а н а. Узнавать ходила. Куда они старика дели? Чего от него хотят?

И л ь я (качая головой). Плохи дела у Панкратьича. Я, правда, не в курсе, но люди сказывают — не выкрутиться ему.

С в е т л а н а (плачет). За… за что они его мучают? Что он такого сделал?

И л ь я. Ты не реви. Слезами тут не поможешь. Тебе надо сейчас о себе подумать. Раз германское командование считает, что партизаны к леснику ходили, связь он держал, тут всякое может быть.

С в е т л а н а. Не знает он никого. Не видел никаких партизан.

И л ь я. Это в комендатуре объясняться надо. А я что могу? Дел я ваших не касался. Мы-то с тобой уже сколько времени не виделись, не разговаривали?

С в е т л а н а. Да со школы, наверное.

И л ь я. Вот видишь. А теперь какое положение? Армия наша ушла далеко. Остались мы у немцев в тылу, и каждый за себя соображать должен. А поскольку среди бела дня склад с бензином взорвался, покоя никому не будет.

С в е т л а н а (настороженно). Что же ты по этому случаю решил?

И л ь я. Уйти мне надо. К своим податься хочу, пока не поздно.

С в е т л а н а (пожав плечами). Твое дело. Я-то здесь при чем? (Иронически.) Новый порядок, как я вижу, тебя не устроил. Но, между прочим, старый ты тоже не очень-то уважал.

И л ь я. Я так скажу. Конечно, кладовщик в колхозе шишка невеликая, а только все знают: хозяин я справный.

С в е т л а н а (с усмешкой). Угу.

И л ь я. А справный хозяин что советской власти, что немцам одинаково нужен. Такой нигде не пропадет. Но, по совести говоря, душа у меня не лежит здесь оставаться.

С в е т л а н а. Что-то ты больно совестливый стал. Уходил бы раньше, когда наши уходили. Это мне старика бросить каково. А тебе-то чего терять.

И л ь я. Промашку дал. Сам теперь вижу. Вот и каюсь.

С в е т л а н а. Ну так а я для тебя что могу сделать? Если знаешь, куда идти, как выбраться, скатертью дорога.

И л ь я (беспокойно). Куда идти — это ясно. А вот как идти, каким путем, в точности определить надобно. Наши-то, когда уходили и партизанский отряд собирали, они в лесу на болоте минировали все, где идти можно. Ни пешему, ни конному так запросто там теперь не пробраться. Есть там один проход, через который люди от них в село ходят. А где он, никому из наших неведомо. Знал о нем, конечно, Иван Панкратьевич, дед твой, поскольку лесник в лесу все знать должен, да и партизаны ему доверяли. А ноне забрали старого в комендатуру. Кто чего теперь сказать или показать может? Вот положение.

С в е т л а н а. Я тоже понятия не имею, не знаю ничего.

И л ь я. Ты-то, положим, знаешь, и правильно от всего отказываешься. Я понимаю. Но ежли ты с малолетства всю свою жизнь с дедом жила. Две последних зимы — это не в счет. Вместе с ним бедовала и по лесу ходила, не мог он не показать тебе теперь, на всякий случай, как отсюда уйти..

С в е т л а н а. А представь себе — не показал. И ничего удивительного… Не успела я приехать, на второй день — война. Когда мне было с ним беседы вести? Тут сразу одно к одному, сколько дел навалилось. Вон какие у меня каникулы в этом году получились.

И л ь я (уговаривая). Да ты не боись. Я ведь с тобой доверительно говорю. Уходить отсюда ты все равно будешь. И не имеешь ты права меня здесь бросить. Должен и я уйти.

С в е т л а н а. Вот еще новость! Не понимаю, чего ты пришел сюда глупости городить.

И л ь я. Да не сам я надумал прийти. Люди меня послали. Поручение есть.

С в е т л а н а. Люди! Какие люди?

И л ь я. А этого сказать не имею права. Я вообще тебе говорить ничего не должен, но уж раз так получилось… (Боязливо оглядывается по сторонам.) Ты накинь-ка крючок на дверь. Оно поспокойнее будет.

Светлана, недоумевая, запирает дверь. Илья берет чемодан, кладет его на стол, приоткрывает крышку.

А теперь смотри…

С в е т л а н а (заглянув в чемодан). Деньги!

И л ь я. Они самые. Я тебе сказал: жених с приданым.

С в е т л а н а. Да сколько же их здесь?

И л ь я (хвастливо). А всех нам с тобой и за день не сосчитать.

С в е т л а н а (снова заглянув в чемодан). Ой, и верно. В пачках. Крупные все.

И л ь я. С мелочью-то чего возиться.

С в е т л а н а. Откуда у тебя столько денег?

И л ь я. Если я скажу, что заработал их в колхозе, ты вряд ли поверишь. А наворовать столько тоже надо уметь.

С в е т л а н а (всплеснув руками). Чемодан денег!

И л ь я. Здорово, а? Вот давай махнем куда-нибудь, да и заживем как в сказке. Чем я не жених? Ты свой спортивный институт кончишь, училкой будешь. Жалованья — курам на смех. А я хозяйственный, все знают, что-нибудь да соображу. Видала, какой я себе пятистенок под крышу подвел? Только не знаю, при какой власти теперь его доделывать буду.

С в е т л а н а. Какая еще может быть власть? Одна у нас. Эти шмогляки разве удержатся?

И л ь я. Кто их знает. Всякая власть от бога. Так ведь люди говорили.

С в е т л а н а. Ну вот божественность-то тебе совсем не идет.

И л ь я. А я не знаю, что идет, а что нет. За модой не гонюсь. Вот, по-моему, деньги — это всегда модно. С таким вон капиталом на все поплевывать можно, все и всех купить.

С в е т л а н а. Всех-то не купишь, пожалуй.

И л ь я. Можно. Только опять же совесть не позволяет. Потому как деньги эти не мои, врать не стану. И ни одной копейки из них я себе взять не имею права. Это точно.

С в е т л а н а (удивленно). Тогда чьи же они?

И л ь я. Тут целая история. (Садится на лавку.) Если помнишь, была у нас в Мережье сберегательная касса. Я, правда, там денег не держал, не признавал это дело. А люди держали, и, как видишь, немало. Район у нас обширный, богатый. Вот когда война тут загрохотала, стали все вывозить, схватились и за эту сберкассу. А кассир Павел Кузьмич на воскресенье отправился к свояченице в Улимовку, да и занемог там. Худо с сердцем, рукой не шевельнет. Поехали к нему: дай ключ от сейфа, деньги вывезти надо. А он говорит: не дам, не имею права. Тут пока туда-сюда, сельсовет да милиция акт составляли, чтобы он ключ отдал, Мережье наше Гитлер занял. Опоздали, значит, с деньгами. Ну, добрые люди сложили их в чемодан, и исчез он тогда, будто в воздухе растворился. Немцы потом спрашивали: мол, куда деньги дели? Видно, стукнул им кто-то. Отвечали разное, будто их вывезли или сгорели они где-то. Слухи-то всякие ходили. И никто не выдал надежное место, где они лежали. Но вот, после взрыва склада, пошли на селе повальные обыски и держать деньги там стало опасно. Вот и доверили мне доставить чемодан в партизанский отряд. Видишь, какой тяжелый? Бабе его и не снести.

С в е т л а н а. Значит, вон зачем ты ко мне пришел!

И л ь я. Именно. Должна ты подсобить людям общественное дело исполнить.

С в е т л а н а. А ты подумал, как я уйду и старика своего брошу?

И л ь я. Сама его вызволить ты не в состоянии. Его в селе уже нет. Люди видели, как гестапа увезла его куда-то. И коли он жив и узнает, что ты в безопасности, ему спокойнее будет. Да и наши ему скорей, чем ты, помощь оказать могут. Надо теперь им сказать. А кто это сделает?

Пауза.

С в е т л а н а (поразмыслив). Ты верно понял. Уйти я должна. И дед на этом настаивал. Только, если он вернется и меня не найдет, кто ему чего объяснит? Он тут с ума сойдет.

И л ь я. Записку оставь: так, мол, и так, меня не ищи и все. Да что тебя нет, на селе все равно знать будут. И сарафанная почта к нему даже туда донести может.

С в е т л а н а. Да, пожалуй. (Достает из сложенных вещей блокнот и карандаш, садится писать.) Значит, так: «Деда!» Нет: «Дорогой деда! Меня не ищи, я сделала, как надо. Береги себя. Светлана». (Илье.) Правильно?

И л ь я. Чего еще? Все понятно будет.

Раздастся осторожный стук в дверь. Светлана прячет записку в карман.

С в е т л а н а (шепотом). Слышишь? Стучат вроде… Кто бы это, а?

И л ь я. Не знаю. Ты ждешь кого?

С в е т л а н а. Нет.

Илья быстро снимает чемодан со стола, задвигает под кровать, прячется за занавеску.

(Подходит к двери.) Кого нужно?

А н т о н. Открой, Света! Это я, Антон.

Светлана отпирает дверь. Входит А н т о н Д е р г а ч е в, плечистый, русоволосый. По натуре порывистый, увлекающийся. Одет он в модный по тем временам светлый плащ.

С в е т л а н а. Ты что это вдруг?..

А н т о н. У тебя здесь как, тихо все?

С в е т л а н а. Ну да.

А н т о н. Тогда погоди. Я мигом… (Выскальзывает за дверь.)

Из-за занавески появляется И л ь я.

И л ь я. Чего он?

С в е т л а н а. Не знаю. Может, по делу пришел. Вернется сейчас.

И л ь я (настороженно). Ненадежный тип. У фрицев ошивается. Как бы не навел кого. Ты его побыстрей спровадь.

С в е т л а н а. Ладно. (Прислушиваясь.) Вот он, кажется, идет.

Илья опять скрывается за занавеской. Входит А н т о н. За плечами у него огромный рюкзак, в руке сверток.

Антон поворачивается спиной к столу, сваливает на него рюкзак, сверток кладет рядом.

А н т о н. Фу, устал! (Садится на лавку.) Не могу много ходить, ну что ты будешь делать? Вон по лесу чуть ли не бежать пришлось.

С в е т л а н а. Что за спешка?

А н т о н. Боялся тебя не застать. Нельзя тебе здесь больше оставаться. Как они еще тебя не схватили, просто удивляюсь. Уходи сейчас же. Иван Панкратьевич ничего им не сказал. Это ясно.

С в е т л а н а. А где он?

А н т о н. Не знаю. Но ты или сама в лес уходи, или покажи мне, где через минное поле перебраться можно.

С в е т л а н а. Да ты что, в самом деле! Вот еще придумал.

А н т о н. Я не могу терять времени. Если ты не сделаешь этого, я должен идти сам. Ты же не хочешь, чтобы я насмерть подорвался?

С в е т л а н а. Ничего я не знаю. Что ты от меня требуешь? Или я проводник какой?

А н т о н. Этот рюкзак я должен срочно переправить к нашим. Понимаешь?

С в е т л а н а. Что в нем такое?

А н т о н. Деньги.

С в е т л а н а (не веря). Деньги?!

А н т о н. Да. Мережьевская сберкасса. Не успели вывезти.

Пауза.

С в е т л а н а. Вот это да…

А н т о н. А тебе что, Иван Панкратьевич разве не говорил?

С в е т л а н а. Он говорил: может, человек принесет деньги, чтобы я взяла. А какие, много ли, не сказал. Я думала — долг, наверное, рублей двадцать или сколько…

А н т о н (с улыбкой). Тут не двадцать. Вон смотри… (Развязывает тесемку рюкзака, предлагает взглянуть.)

С в е т л а н а. Полный мешок! (Потрогав сверток.) И здесь тоже?..

А н т о н. Да нет. Мыло, бритва, фуфайка. Не могу я тут больше… Сенцов, председатель колхоза, говорил: «Ты, Антон, нашей опорой остаешься. Мы тебе верим». А какая я опора? Не сегодня завтра в Германию на работы угонят.

С в е т л а н а. Откуда ты взял эти деньги?

А н т о н. Сейчас я не буду тебе говорить. Тут ведь еще всякое произойти может. Но ты должна мне помочь переправить их. Больше мне обратиться не к кому. Пойми, деньги эти народные, государства нашего, трудовых людей. Их по крохам копили, кто на старость себе, кто на свадьбу. Может, бабка какая на похороны откладывала. В них и радость и горе. Нельзя, чтобы такие деньги пропали или враг их забрал. Кто жульничает, спекулирует, денег в сберкассу не кладет.

С в е т л а н а (не выдержав). Да что вы мне тут голову дурите! Сберкасса, сберкасса… Вон она в чемодане лежит, твоя сберкасса. Илья, иди сюда!

Из-за занавески выходит Илья.

Пауза.

А н т о н (с улыбкой). Ха! Веселенькое дело. Ухажер спрятался за занавеску! (Илье.) Закурить у тебя будет?

И л ь я. Найдем.

А н т о н (берет папиросу, закуривает). «Звездочка»! Немецкими ты еще не разжился?

И л ь я. Мы свои курим. Не как некоторые. (Тоже закуривает.)

А н т о н. Так что это за чемодан тут у вас?

С в е т л а н а. А вон полюбуйся. (Показывает.)

Антон подходит к кровати, выдвигает чемодан, достает из него пачку денег, рассматривает, кладет назад, снова садится у стола.

А н т о н. Занятно. И откуда же такой подарочек получен?

И л ь я. А вот этого тебе знать не положено.

А н т о н. Ну, допустим.

С в е т л а н а (резко). Вы можете мне толком объяснить, сколько у нас в Мережье было сберегательных касс?

А н т о н. Одна. Это все знают.

С в е т л а н а (Илье). А ты что скажешь?

И л ь я. Я тоже одну видел.

С в е т л а н а. Так. Сберкасса у нас одна, а денег двое. Откуда же тогда это взялось?

А н т о н. Чудеса да и только.

И л ь я. Тут серьезно прикинуть не мешает.

С в е т л а н а. Правильно. Вот я и хочу уяснить, как это могло получиться.

Пауза.

А н т о н. Одни деньги наверняка из нашей сберкассы, а вот другие…

С в е т л а н а. Ты хочешь сказать, что одни настоящие, а другие, значит, подложные, что ли?

А н т о н. Выходит, так. Немцы-то липовые документы и деньги вовсю печатать могут. Вон листовок и плакатов сколько навезли. Им это раз плюнуть.

И л ь я (не утерпев). Вот у тебя, Тоша, фальшивые деньги и есть.

А н т о н. Это еще доказать надо.

И л ь я (уверенно). А чего тут доказывать! Когда деньги из сейфа вынули и хотели их спрятать, куда их положили?

С в е т л а н а. В чемодан, да?

И л ь я. Вот именно. (Антону.) А у тебя они в чем?

А н т о н. Мне говорили, их потом переложить пришлось. Чемодан-то был очень заметным, его искали. Нельзя было их там держать.

С в е т л а н а. Разумное объяснение.

И л ь я. Теперь-то все сказать можно.

С в е т л а н а. Если кому-то из вас дали поручение принести фальшивые деньги, зачем это сделано?

А н т о н. Можно нести и не знать, какие они. Я посмотрел, у него в чемодане деньги такие же, как в рюкзаке.

И л ь я. Как это не знать? Один человек другому столько фальшивых денег случайно не даст. Не делают так люди хорошие.

С в е т л а н а. Правильно. И если это сделано сознательно, значит, кто-то хочет обманным путем чего-то добиться.

И л ь я. Да. Вот и смекай.

С в е т л а н а. Вы что же думаете: темной ночью, через минированную зону, через лес и болото я поведу с собой врага?

Пауза.

А н т о н. Тут что-то решать надо.

С в е т л а н а. Попробуй реши, легко сказать. (Делает несколько шагов.) Как тут разобраться? Выросли мы в одном селе, в одно время, в одну школу ходили. Одна у всех власть была, Советская власть. Так кто же у нас фашистским прихвостнем стал? Нашелся такой?

А н т о н. Одна жизнь, одна школа, а люди разные, и судьбы у всех разные. Ты вон в институт поступила, а Илья дальше кладовщика не пошел. Судьба!

И л ь я. Подумаешь! Еще неизвестно, что лучше: опытный кладовщик или хреновый механизатор. Не больно-то форси.

С в е т л а н а (с улыбкой). Ты на него не обижайся. Он еще в школе пофорсить любил. А помнишь, Антон, как ты в классе хотел за мной приударить и объяснился в стихах: «Ты всегда мне желанна, моя пташка Светлана»? Девчонки узнали и написали на доске: Гущина плюс Дергачев равняется любовь. Я тогда ужасно переживала и даже ревела.

А н т о н. Тем более что любви-то не было.

С в е т л а н а. Ты потом Катькой Смагиной увлекся. Встречаешься с ней?

А н т о н. Нет. Не получилось.

И л ь я. Бабник! Что с него взять.

А н т о н. А тебя в школе ребята лупили, чтобы ты учительнице не ябедничал. Забыл?

С в е т л а н а. Вечер встречи школьных друзей.

И л ь я. Он на гулянках за каждой юбкой бегал.

С в е т л а н а. Ну не совсем уж так. Ты ведь еще частушки сочинял, помнишь, Антон?

А н т о н. А как же. Было дело. (Озорно поет.) «Как у нас Зуёв Илья делал деньги из гнилья. Нет в колхозе кулаков, а Илья наш кто таков? О-о-ох!»

И л ь я. Глядите, пожалуйста! Придумал паскудство и доволен. И не складно опять же. Не Зуёв я, а Зу́ев.

А н т о н. А картошкой гнилой торговать это тоже я придумал? Ее на корм свиньям привезли. Так он выкупил и на рынке втридорога перепродал. Вот теперь хоромину и возводит. На черта тебе второй дом, если у тебя, кроме сеструхи, никого нет?

И л ь я. Скажи на милость! Как ему зависть глаза колет. Ты меня картошкой не попрекай. Ты лучше скажи, за что тебя из комсомола поперли.

С в е т л а н а. Как так?

И л ь я. Нонешней зимой. Ты-то ведь теперь в городе живешь, не знаешь.

Пауза.

А н т о н (смутившись). Ну было дело.

И л ь я. Это же надо учинить. Мережьевские ребята на канашовских с дрекольем пошли.

А н т о н (морщась). Да ну, что он мелет, что он мелет!

И л ь я. То, что все знают.

А н т о н. Мы их проучить хотели. Они наших ребят на мосту подкараулили и избили, чтобы к их девчонкам не ходили.

И л ь я. Вот и проучили сами себя. Там двое в больницу попали, а нашим судимости припаяли.

А н т о н. Три месяца условно.

И л ь я. Сколько бы ни было. Из комсомола турнули.

А н т о н. Меня исключили, а тебя туда никогда бы и не взяли.

И л ь я. Я к ним не просился, я сам по себе.

С в е т л а н а (Антону). Почему ты не в армии теперь?

А н т о н. Плоскостопие нашли. Ходить много не могу.

И л ь я. Ходить не может, только драться здоров.

А н т о н. Я не как ты. При мобилизации на гумне не прятался.

И л ь я. Если я на крестинах выпил да меня не нашли, так не моя в том вина. Вот иду теперь в партизанский отряд вступить. Такая у меня совесть.

А н т о н. А в немецкую комендатуру ты тоже по совести ходишь?

И л ь я. Вызывали, вот и ходил. Туда многих вызывают. Меня про деньги спрашивали, да, как видишь, ничего я им не сказал. Но хочу, между прочим, спросить: какое ты к фрицам отношение имеешь?

А н т о н. Никакого. Что за вопрос?

И л ь я. А вот этот плащик в сельпо у нас купил или как?

С в е т л а н а. Отличная вещь, я и то заметила.

И л ь я. Небось недешево стоит. Дай-ка я его на себе погляжу.

А н т о н. Пожалуйста. (Снимает плащ.)

Илья разглядывает и надевает его.

И л ь я. Он и мне впору. Могу настоящую цену дать.

А н т о н. Не продается. Я такой плащ в кино у артиста Марка Бернеса видел, а потом вот случайно приобрел. Собственно, а к чему ты все клонишь?

И л ь я. А к тому, что таких плащей у нас не продавали.

А н т о н. Ну и что. Я сменял его. Все теперь чего-то меняют или торгуют.

И л ь я. Ах, сменял! У кого же это именно, разреши полюбопытствовать?

А н т о н. Ну… ну у фрица одного. Он мне сам предложил.

И л ь я. Значит, у немцев все-таки, у оккупантов. И на что же тебе его там сменять удалось?

А н т о н (нервничая). Я… я, кажется, ему самогону дал. Пусть он зальется им и подохнет скорее.

И л ь я. И опять же ты, Тоша, врешь. Не пьют они нашего самогону, не уважают. Они свое вино привезли, шнапс называется.

С в е т л а н а (сухо). Да. Тут ты, Антон, видно, что-то подзабыл.

А н т о н (взволнованно). Да ничего я не забыл. По правде сказать, я этот плащ на золотое кольцо выменял. Бабка Степанида, когда помирала, мне в наследство оставила. А на что оно мне? Жениться сейчас не собираюсь, не время. Просто говорить не хотелось. Вот, скажут, бабкину память не уберег.

И л ь я. Золото на тряпку сменял. Пустой человек. Барахольщик!

А н т о н. Ну ты, поаккуратней…

И л ь я. А что? Вот таких сейчас и ищут, кого откуда выгнали, кто при Советской власти судимости имел да на разные там финтифлюшки падок. Полицаев из таких и набирают.

А н т о н (вскакивает). Да ты что, в самом деле!

С в е т л а н а. Бросьте вы тут грязное белье друг другу перемывать. Нашли время. Вон на дворе ночь спускается.

Пауза.

А н т о н. Что же теперь делать будем?

С в е т л а н а. Не знаю. Стою я между вами, как на минном поле, через которое идти придется. Ни вправо шагнуть нельзя, ни влево податься. Идти нужно, а ошибиться нельзя.

И л ь я. Сейчас вся жизнь такая. Оступился — и каюк.

Пауза.

А н т о н (решительно посмотрев на Илью). Ну ладно. Ты где деньги брал?

И л ь я. Где брал, там их уже нет. А ты от кого получил?

А н т о н (сжав кулаки). Давай выйдем, поговорим.

И л ь я. Давай.

А н т о н. Ты извини, Светлана. Тут мужской разговор.

Антон и Илья выходят из избы. Светлана подбегает к чемодану, достает денежную купюру, потом точно такую же вынимает из рюкзака.

С в е т л а н а. Как тут разобраться? Кто из них продался? Неужели Антон?.. Или, может, Илья?.. А где доказательства? (Рассматривает деньги на свет.) Одинаковые. Ничего не скажешь. (Беспомощно опустив руки, смотрит на стол, потом трогает сверток, начиная что-то понимать.)

За окном раздается выстрел.

Что это? (Быстро положив деньги на место, замирает в ожидании.)

Дверь в избу медленно открывается, показывается спина в светлом плаще. Это И л ь я. Он воровато озирается по сторонам.

(В испуге.) А где Антон?

И л ь я. Он… он ушел.

С в е т л а н а (кричит). Врешь! Я слышала… Что ты с ним сделал?

И л ь я (подбегает к ней, истерически оправдывается). Он сволочь! Продажная шкура! Душегуб! Он… он убить меня хотел. Вот, пистолет… (Достает из кармана плаща, показывает.) Ему немцы дали. «Вальтер» называется. Он задумал меня порешить. Мы боролись. Я не хотел его убивать. Так получилось. (Прячет пистолет в карман.)

С в е т л а н а (в ужасе). Антон, Антон…

И л ь я (лихорадочно). Я говорил, он с фрицами снюхался. Сам мне предложил сейчас к ним переходить. Сказал, что его послали дорогу к партизанам вызнать, не дать тебе ускользнуть. Бежать надо не медля. Сюда полицаи идут.

С в е т л а н а (решительно). Давай живо собирайся!

Илья берет чемодан с деньгами, защелкивает замки, несет его к двери. Светлана достает из кармана записку, которую она написала деду, кладет на кровать.

И л ь я. Сейчас уже в двух шагах ничего не видать. Можно идти.

С в е т л а н а. Ты что, в таком балахоне по лесу шагать собираешься? Хочешь, чтобы немецкие патрули за километр тебя засекли?

И л ь я. Ночью холодно будет.

С в е т л а н а. Ничего, перебьешься. (Снимает со стены ружье, кладет на кровать. Затем снимает стеганку, бросает Илье.) На вот, надень.

Илья снимает плащ, кладет на стол, надевает стеганку. Потом хочет взять плащ и видит наведенные дула ружья.

И л ь я. Ты… ты что?!

С в е т л а н а (резко). Назад! Отойди назад! Кому я говорю! Повернись к стене. Руки, руки подними!

Илья в страхе отступает, послушно выполняя команду. Светлана подходит к столу, достает из кармана плаща пистолет, взводит затвор и отставляет ружье в сторону.

И л ь я. Брось, брось это баловство! Ты что задумала?

С в е т л а н а (не опуская пистолета). Я давно догадывалась, кто ты есть. Гитлеровским холуем решил стать, справный хозяин! У нас тебе всего мало было.

И л ь я (дрожит). Да что ты? С чего ты взяла?

С в е т л а н а. Я видела, как смело ты здесь появился. Это Антону надо было опасаться слежки или засады. Хозяева послали тебя с подложными деньгами, чтобы ты узнал ход в партизанский лагерь и потом привел туда карательный отряд. Поэтому они и не схватили меня, не арестовали, как деда.

И л ь я. Я… я уйти хотел. Я туда, к нашим пробирался. (Пытается опустить руки.)

С в е т л а н а (резко). Руки.

Илья снова поднимает руки.

Ты пробирался как диверсант. Даже личных вещей с собой не имел. (Подвинула на столе сверток Антона.) Уверен был, что купил билет в оба конца и сможешь запросто вернуться. Но ты просчитался. Я разгадала твой маневр.

И л ь я. Я не брал, чтобы легче было идти.

С в е т л а н а. Теперь не отвертишься. И Антона ты убил потому, что он разоблачил тебя. Антон погиб по легкомыслию, но он был честным парнем. (С досадой.) Как это я не подумала, что у тебя оружие есть, когда вы выходили.

И л ь я. Он на меня первый напал. Он хотел меня задушить.

С в е т л а н а. Еще бы! Это же ты ему предательство предложил, а не он тебе. Да ты бы и меня в лесу на тот свет мигом отправил, как только выведал нужные сведения. Но теперь все. Твоя песенка спета. Забирай деньги!

Илья наклоняется к чемодану. Светлана кладет пистолет на край стола, берет платок, повязывает его на голову. Это не ускользает от Ильи. Сделав отчаянный прыжок, он хватает ружье, наводит его на Светлану.

И л ь я (торжествующе). Руки! Держи руки вверх!

Светлана инстинктивно остается стоять с поднятыми руками.

Что, полная перемена вышла? Не подфартило маленько! Ты не хотела мне тропку в лесной чащобе показать, как гиблое место обойти, через топи, да через мины переступить. Но я тебя неволить не буду, нет. Ты туда не пойдешь. А пойдешь вот со мной к группенштурмфюреру, господину Зиберту. И ему все скажешь и покажешь. Он умеет разговаривать с такими, как ты. Крышка вам пришла. Мы ноне хозяевами будем. Мы вас в бараний рог…

С в е т л а н а (зло перебивая). Да хватит тебе изгиляться! Ишь раскудахтался. (Спокойно опускает руки.)

И л ь я (срывающимся голосом). Подними руки! Я стреляю, стреляю!

С в е т л а н а. Из чего стрелять будешь, лапоть? Что я, дура, заряженное ружье тебе дать?

Илья рывком «переламывает» ружье, видит пустые стволы. Светлана направляет на него пистолет.

А теперь слушай меня внимательно, повторять не стану. Пойдешь впереди, в десяти шагах. Я буду говорить, как идти. Захочешь в сторону взять, пеняй на себя: мины и болото. Спасать тебя не собираюсь. Назад повернуть вздумаешь, получишь пулю. Я тебя щадить не намерена, как ты не пощадил Антона. И не жди, что я промахнусь. Месяц назад, на кафедре военного дела, я сдавала зачет по стендовой стрельбе. Могу сдать его еще раз. Бери чемодан! Рюкзак тоже бери. Ничего, ты, мужик здоровый, сдюжишь.

И л ь я. Там фальшивые деньги!

С в е т л а н а. А наши разберутся, где фальшивые, где какие. Пошли! И без глупостей у меня, слышишь! Без глупостей…

Илья надевает на плечи рюкзак, берет чемодан, тяжелыми шагами выходит из избы. Светлана с пистолетом в руке идет за ним.

З а н а в е с