Первая любовь

3

Кристина сгрудила на кухне грязные подносы, устало уселась на табуретку, привалившись ноющей спиной к холодильнику.

Смена сегодня была на редкость тяжелая, двое поминок, какие-то банкеты… И куча родственников хозяина, забегавших перекусить на халяву. Они требовали к себе королевского отношения и никогда не оставляли чаевых.

– Кристина, – на кухню зашло сначала пузо хозяина, а потом и он сам. – Не сиди, там чуть клиент не убежал, не заплатив! Хорошо, его Ашотик остановил! Поблагодари его, не забудь!

Кристина подхватилась и пошла в зал. Поблагодарив Ашотика младшего, громилу выше двух метров ростом, улыбкой, она, оглядевшись, направилась к новым клиентам, только что севшим за дальний столик в угловой нише.

Мужчины, спокойно сидящие и оглядывающие небогатую обстановку шашлычной, относились к категории опасных. Бритые затылки, широкие плечи, обтянутые кожаными куртками, медлительные повадки хищников. Хозяева новой жизни, как презрительно отзывался о них отчим.

С такими надо было быть предельно внимательной и осторожной.

Кристина положила меню на столик, уточнила, будут ли что-нибудь заказывать сразу.

Один из мужчин обернулся, светанул знакомым холодом синих глаз.

Митяй.

Кристина сумела подавить взволнованный вдох.

Не волноваться. Смотреть прямо, спокойно. Улыбаться. Ничего страшного. Она сможет.

– Привет, мышка, – улыбнулся Митяй, – садись.

– Привет, нет спасибо, нам нельзя присаживаться за столики, – Кристина растерянно улыбнулась, краснея от заинтересованных взглядов мужчин. Очень заинтересованных. Красноречивых.

– К нам можно, – Митяй потянул ее за руку, усаживая на стул рядом с собой.

Кристине ничего не оставалось, как сесть.

– Это Кристина, – представил ее Митяй, – это Валек, Глеб и Ванька.

Парни, как на подбор, плечистые и симпатичные, заулыбались, став еще более привлекательными.

– И чего это такая маленькая девочка забыла в этой рыгаловке? – поинтересовался Валек.

Лицо его показалось Кристине смутно знакомым. Скорее всего, он был вчера в общаге, вместе с Митяем.

– Я работаю здесь, – кратко, не вдаваясь в подробности, ответила девушка.

– Бля, а чего несовершеннолетних берут сюда? Подносы таскать? – удивился другой парень, Глеб, кажется.

– Мне есть восемнадцать. В прошлом месяце исполнилось.

– Ну, бля, это меняет дело, само собой, – рассмеялся Глеб.

– Совсем большая, да? – подмигнул третий парень, – уже все можно?

Кристина вспыхнула и беспомощно посмотрела на Митяя, которому этот разговор категорически не нравился. Похоже, он жалел уже, что пригласил ее за столик.

Кристина сделала движение, чтоб встать, но тяжелая и горячая рука Митяя не позволила ей этого сделать.

Он показательно улыбнулся, привлек ее к себе, поцеловал в затылок, прямо под аккуратно убранными в шишку волосами, отчего щеки и уши у девушки ярко запылали:

– Не с тобой, скотина, не мечтай…

Парни грохнули хохотом, подначивая приятеля, Кристина сидела, испуганно сжавшись, как мышь под веником, пальцы Митяя скользнули на талию, придвигая поближе к себе, губы легко коснулись нежной кожи возле ушка, заставляя неосознанно выгнуться и подставить шею.

Митяй впился в тонкую шейку жадным поцелуем, по-собственнически обхватывая девушку лапами.

Парни смеялись, Кристина горела от стыда и смущения.

А еще от невероятного чувственного удовольствия. Митяй вел себя так, словно они здесь были одни.

И словно он имел право так вести себя с ней.

Кристина не знала, как реагировать.

Вырываться?

Кроме того, что этого делать категорически не хотелось, было еще и понимание, что смысла нет.

Она в прошлый раз ему позволила куда больше, чем сейчас разрешает.

Она с ним практически в постель легла.

И до сих пор не знает, почему он не довел дело до конца.

Катька говорила, что если мужик тебя не трахнул, значит ты ему на фиг не интересна.

Кристина, все следующее утро промучившаяся с первым в своей жизни похмельем, глядела на себя в зеркало и соглашалась с соседкой.

Худая, бледная, страшная, как смерть.

Удивительно, что такой парень, как Митяй, вообще на нее внимание обратил!

Пьяный был, наверно.

А потом, как в постель уложил, разглядел и протрезвел резко.

И сбежал.

Ничем другим она не могла объяснить то, что засыпала она в руках невероятного мужчины, покрывавшего ее лицо такими сладкими дурманящими поцелуями, а проснулась одна, в холодной постели и с головной болью.

– Ты страшила, ты никому нафиг не нужна, – сказала она себе в зеркало, и отправилась на работу.

В выходные она была занята в шашлычке с двенадцати дня до двух ночи.

И вот теперь, сходя с ума от сладкой истомы в руках Митяя, она и не знала, что думать, что делать.

Одно знала точно: вырываться она не будет. Слишком хорошо было с ним. Если он такое выделывал губами, просто так, среди бела дня, то что же будет ночью?

Кристина была твердо намерена это узнать.

– Как тебе здесь работается? – пробормотал Митяй между поцелуями, – не обижают?

– Нет, все хорошо, – Кристина испуганно вскинулась, вспомнив, что она на работе все-таки, и Ашот может быть недоволен тем, что она сидит с гостями.

– Ну смотри, если обидит кто…

– Да кто ее теперь тронет, ты че, Митяй, – рассмеялся Валек, – вся рыгаловка смотрит, как ты ее лапаешь, вон по углам забились, как крысы. Да ее теперь, бля, тут на руках носить будут!

Кристина только застонала беспомощно, осознав, что, в самом деле, о ней подумает ее работодатель.

Скорее всего, работу она потеряет, а она так нужна! С таким трудом досталась! В этом бизнесе, где в основном берут только своих, а если не своих, то только через определенную услугу, ей невероятно повезло.

Ашот был хорошим директором. Спокойным, справедливым на свой манер, требовательным, но не жестоким. И руки не распускал, хотя отчим, когда она сюда устроилась, ядовито заметил, что в этих забегаловках все официантки известные бляди, и дают направо и налево и хозяевам и клиентам.

Кристина тогда пожала плечами и ушла. Не стала спорить. С нее ничего подобного не требовали.

Наоборот, Ашотик младший всегда смотрел, чтоб к ней не приставали клиенты, пару раз даже внушение делал зарвавшимся дальнобоям. И чаевые ей всегда оставляли полностью, не заставляли делиться.

В целом, это было очень хорошее подспорье к повышенной стипендии, которую ей платили в колледже, и которой хватало ровно на два дня.

Мать, выйдя после смерти отца второй раз замуж, родила сына, и в жизни старшей дочери никакого участия не принимала. Отчим запрещал давать деньги, пенсию по потере кормильца перестали выплачивать, когда Кристине исполнилось восемнадцать.

Короче говоря, если б не работа, то девушка сидела бы на дошираке весь месяц, да еще и радовалась бы, что хоть это есть.

– Во сколько заканчиваешь? – Кристина, задумавшись, даже чуть вздрогнула от вопроса.

– В два часа.

– Я заеду.

После чего Митяй, кивнув своим приятелям на выход, поднялся из-за стола, подождал, когда они отойдут и на глазах у всей шашлычки жадно и невероятно сладко поцеловал оторопевшую девушку в губы. Оторвался с трудом, еще раз оглядел своими невозможно синими льдистыми глазами ее смятенное лицо.

– До вечера, мышка.

И вышел, совершенно не интересуясь ее ответом, словно заранее зная, что возражений не будет.

Возражений и не было.

Зато были осторожные вопросы от хозяина, откуда она знает Нервного и его компанию.

Кристина не сразу поняла, что он спрашивает о Митяе, и удивилась такой дурацкой кличке. Уж каким угодно он был, по ее наблюдениям, только не нервным.

Остаток вечера ее особо не трогали. И вроде об увольнении тоже речи не шло, слава богу.