Первая мировая. Корни современного финансового кризиса

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МАСОНСКАЯ ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ГЛАВА ПЕРВАЯ. Благоприятная среда для заговора или - самый гнилой 1916 год

Пошёл третий год бессмысленной для России войны, в этой плановой бойне в 1914 г. погибло 1 миллион русских солдат, в 1915 г. - 2,5 млн. И ситуация в армии и на фронте становилась хуже и хуже. То, что писали в это время молодой Адольф Гитлер и Генри Форд о ситуации в сфере снабжения немецкой армии во время Первой мировой войны - то же самое творилось и в российской армии. Как отмечает в своём исследовании Солженицын - еврейские сахарозаводчики в Киеве с добрыми русскими фамилиями - Добрый и Бабушкин во время войны попали под суд за сделки с воюющим противником, А. Солженицын:

«Были и обвинения против евреев-поставщиков. Чисто экономические. Лемке скопировал и такой приказ. что поставщики-евреи злоупотребляют доставкой перевязочных средств, лошадей и хлеба для армии; получают от войсковых частей удостоверения, "что им поручена покупка для надобностей войск. но без указания количества покупаемого и района" покупки. Затем евреи снимают с них в разных городах значительное число нотариальных копий, раздают их своим единомышленникам» - и так получают возможность производить закупки в любом районе Российской империи.

«Благодаря еврейской сплочённости и значительным денежным средствам, ими захватываются обширные районы для скупки главным образом лошадей и хлеба», и это искусственно повышает цены и затрудняет деятельность правительственных заготовителей, - отмечает Солженицын. - Гневная письменная жалоба (которую подали «православно-русские круги г. Киева. в силу патриотического долга) указывает на Соломона Франкфурта: держит крупнейший пост "уполномоченного по снабжению армии салом" (впрочем, на его дезорганизующие реквизии звучали жалобы и в Государственной Думе).

В том же Киеве "агроном киевского уездного земства" Зельман Копель случайно увековечился в истории тем, что под рождество 1916 неумеренной реквизицией оставил на праздник без сахара Бородянскую волость. В ноябре 1916 депутат Н. Марков возмущённо перечислял в Государственной Думе "мародёров тыла и грабителей" казны и государственной обороны - и по своему известному пристрастию выделял евреев: в том же Киеве члена городской управы Шефтеля, задержавшего на складах и сгноившего больше 150 тыс. пудов городских запасов муки, рыбы и других продуктов - а в то же время "друзья этих господ продавали по сумасшедшим ценам рыбу не городскую, а частную"». А. Бушков утверждает в своей книге, что сохранилась точная запись беседы Николая II с генералом Маниковским по поводу снабжения армии:

«Николай Второй: на вас жалуются, что вы стесняете самодеятельность общества при снабжении армии.

Маниковский: Ваше Величество, они и без того наживаются на поставке на 300%, а были случаи, что получали даже более 1000% барыша.

Николай Второй: Ну и пусть наживают, лишь бы не воровали.

Маниковский: Ваше Величество, но это хуже воровства, это открытый грабёж.

Николай Второй: Все-таки не нужно раздражать общественное мнение».

Вот такой человек руководил Россией в тяжёлое для неё военное время.

Опять быстрой победоносной войны не получилось, к 1916 г. золотовалютные запасы заканчивались. Русская армия зимой 1916 года была без оружия, солдаты в окопах во многих местах фронта были давно уже без патронов, снарядов и - гибли в огромных количествах. «Святой» Николай Второй, воюющий с Германией в интересах Англии и еврейского сообщества не знает как спасти ситуацию и солдат. Конечно, он вынужден опять бежать за помощью к своему главному союзнику - Англии. «А когда русская парламентская делегация вначале 1916 поехала в Лондон и Париж просить денежной помощи, то она столкнулась с жёстким отказом. Это обильно представлено в докладе Шингарёва (20 июня 1916 г.) в Военно-морской комиссии Государственной Думы (то есть Ротшильды давать деньги отказались, то же самое делал в Америке и Шифф).» - отмечает Солженицын. Русские просители поехали в Лондон и Париж, но навстречу им вышли реальные хозяева этих стран и этой войны, которые были заинтересованы в максимальном ослаблении и крахе России. «Англоязычная еврейская энциклопедия подтверждает, что Шифф, "использовавший своё влияние, чтобы предотвратить займы России от других финансовых домов. продолжил эту политику во время Первой мировой войны", и оказывал давление на другие банкирские дома - тоже не давать России денег», - отмечает в своём исследовании Солженицын.

Заработать на России денег англичанам и их союзникам уже невозможно, их просто нет, закончились. Еврейские олигархи, сидящие в Англии, в интересах которой воюет Россия, своей союзнице оружие без денег в долг не дают - бизнес, циничный бизнес. Да и опять же вопрос максимального ослабления этой антисемитской страны. Итак, режиссеры войны достигли своих целей - выскочка Германия, как опасная конкурентка на планете уже фактически уничтожена - осталось на ней только денег заработать побольше (это мы увидим дальше).

С России же вытянули все финансы, и Россия наконец-то попала в очень опасное положение зависимости и вероятной гибели армии, попала в заранее продуманный капкан. Можно, конечно, теперь с нищей и безоружной России потребовать многого, кроме отсутствующих у неё денег. Наконец, после длительной мучительной издевательской паузы, как и ожидалось, - взамен денежной помощи европейские олигархи потребовали равноправия евреев в России и в первую очередь (!) - свободного расселения по всей территории России. То есть парадоксально - первой задачей ставилось не полное равноправие, и даже - не полноправие, а возможность полного экономического захвата страны, что оказалось намного важнее. По этому поводу в Думе разгорелась горячая дискуссия. «Международную» инициативу поддержали, естественно, кадеты, среди которых нашли двух русских «патриотов» - А. И. Шингарева и П. Н. Милюкова, которые выступили за проведение государственной реформы в пользу «угнетенных» евреев. Основной их аргумент был - иначе Яков Шифф из США не даст российскому правительству займов, а это катастрофично в условиях тяжелой войны. Со стороны «черносотенных сил» выступил основатель в Курске в 1906 г. «Партии народного порядка» Н. Е. Марков (1866-1945):

«Вопрос ясен: его величество еврейское, его величество Яков Шифф приказывает союзникам заставить Россию провести внутри своего государства желательную его величеству реформу.».

После этого выступления А. Ф. Керенский предложил приложить все усилия, чтобы Н. Е. Маркова и его патриотов «отдалить» от власти. Любопытна аналогия - то же самое в 2006 году предложил страстный юдофил думец-«единоросс» А. К. Исаев, который в начале «перестройки» был «кем-то» поставлен во главе российского профсоюза «Солидарность», аналогичного боевому в Польше, для ослабления России и осуществления революции, как это было осуществлено в Польше, хотя этот профсоюз не понадобился, - революция была осуществлена в 1991-1993 гг. и без него.

Тогда - во время Керенского патриотам навесили ярлык «черносотенцы», а теперь Исаев и ему подобные патриотов называют «экстремистами» или «ксенофобами» или «русскими фашистами», как видим, прогресс есть. хотя методики те же.

В 1916 году в российском правительстве также разгорелась жаркая дискуссия, - за временное открытие всех городов еврейскому населению выступал Кривошеин:

«Льгота евреям будет полезна не только с политической точки зрения, но и с экономической точки зрения. До сих пор наша политика напоминала того скупого, который спит на своём золоте, сам не извлекая из него доходов и другим не позволяя». Кстати, как видим - это старый аргумент, который мы слышим и сегодня - поделитесь своим богатством, вы - нерадивые хозяева, а еврейский «мудрец» в юбке М. Олбрайт вообще объявила нашу Сибирь не российским, а общечеловеческим достоянием.

Тогда против Кривошеина выступил министр Рухлов, обративший внимание, что предлагаемое право евреям свободно расселяться по России "является коренным и бесповоротным изменением исторически сложившегося законодательства, имеющего целью оградить русское достояние от еврейских захватов. Вы оговариваете, что льгота даруется только на время войны. такая оговорка ничто иное, как фиговый листик, после войны уже не найдётся такой власти, чтобы снова погнать евреев обратно за черту оседлости.

Русские мрут в окопах, а евреи будут устраиваться в сердце России, извлекать выгоды из народного бедствия и всеобщего разорения. А как на это взглянет армия и весь русский народ?

.Русские люди несут невероятные лишения и страдания и на фронте, и в тылу, а еврейские банкиры покупают своим сородичам право использовать беду России для дальнейшей эксплуатации обескровленного русского народа».

Это тот реальный пример действий международного еврейского сообщества в достижении своих целей. Богаче этой нации в этот момент истории в мире не было. И российские евреи в целом жили лучше любой другой нации в стране. Но речь шла о максимуме. Максимум охватить своей экономической доминантой, следовательно и своим политическим влиянием, территорию страны и территорию нашей планеты. Те, кто в различных дискуссиях говорили и говорят сейчас, что все разговоры об организованном мировом еврейском сообществе - это миф антисемитов, теперь воочию убедились, когда эта сила вышла наружу и проявила себя в реальных эффективных крупномасштабных действиях, заставляя правительства империй (!) поступать так, как им надо. Что и фиксирует история.

«Но министры согласились - другого выбора не было. И все, кроме Рухлова, подписались под циркуляром: открыть евреям свободное поселение (и с правом приобретения недвижимого имущества) - повсюду в Империи за исключением столиц, сельских местностей, казачьих областей и района Ялты. Так навсегда рухнула в России продержавшаяся век с четвертью черта еврейской оседлости. Причём, констатирует Слиозберг: "эта мера, столь важная по своему содержанию. означавшая отмену черты оседлости. прошла незаметно"», - фиксирует в своём исследовании А. Солженицын успешное завершение этого международного шантажа. Хотя из дневников еврейского идеолога С. М. Дубнова видно, что и раньше у него не было никаких преград в передвижении, и ход его жизни не изменился никак: «31 мая (1916 г.) …Послезавтра утром еду с И. в Финляндию,. где рискуем вследствие наплыва дачников остаться без квартиры».

Итак, говоря языком знаменитого еврея Маркса - вопрос с экономическим базисом был почти решён, осталось решить вопрос с его идеологической надстройкой. Кстати, - а почему на международном уровне не был поднят вопрос равноправия и полноправия евреев? - Потому что были все шансы решить этот вопрос в России своими силами и ресурсами, - ведь к реализации идеи равноправия евреев был подключён всемогущий Распутин. Чтобы растрогать Распутина, усладить его «эго» и задействовать его активнее к решению своих вопросов - евреями было организовано специальное торжественное мероприятие, которое описал Арон Симанович:

«При появлении Распутина в салоне Гинцбурга ему была устроена очень торжественная встреча. Многие из приветствовавших его плакали. Распутин был очень тронут встречей. Он очень внимательно выслушал наши жалобы на преследования евреев и обещал сделать всё, чтобы ещё при своей жизни провести равноправие евреев. К этому он добавил:

"Вы должны помогать Симановичу, чтобы он мог подкупить нужных людей. Поступайте как поступали ваши отцы, которые умели заключать финансовые сделки даже с царями. еврейский вопрос должен быть решён при помощи подкупа или хитрости. Что касается меня, то будьте совершенно спокойны. Я окажу вам всякую помощь"». Это, кстати, о роли «святого» Распутина в российской истории.

Вернемся к «идеологической надстройке» и к важному вопросу формирования общественного мнения в России. В этой «надстройке» уже давно правила бал «свободная» пресса и те Эфросы, Гершензоны и кружковцы Гиппиус, которых мы встречали в предыдущей книге в главе, посвящённой В. Розанову. Предусмотрительно «свадебным генералом» этого бомонда был «пролетарий» М. Горький. В 1916 г. Максим Горький в сборнике «Щит» выражал радость по поводу увеличения в России числа сект субботников и «Нового Израиля», а по поводу русского народа сказал следующее: среди «крупных мыслителей Европы считают еврея, как психический тип, культурно выше, красивее русского».

А в конце этого года по воспоминаниям С. П. Мансырева - М. Горький в «Прогрессивном кружке» «своё двухчасовое выступление посвятил всяческому оплёвыванию всего русского народа и непомерному восхвалению еврейства». Интересно, он искренне так думал или так льстил перед издателями, редакторами газет и прочими «прогрессивными» людьми? Помним, что В. Розанов, трансформировавшись в патриота, в этой России уже не мог издаваться.

«Да не только оппозиционные партии. Но и многочисленное среднее чиновничество дрожало выглядеть "непрогрессивным". Надо было иметь полную материальную независимость или обладать выдающейся духовной свободой, чтобы с мужеством устоять против напора общего течения. В мире же адвокатском, артистическом и учёном - за отклонение от этого Поля люди тотчас подвергались остракизму», - описывает ситуацию в этот период в России А. Солженицын.

В столице России оставалась фактически всего одна популярная независимая российская газета - «Новое время» А. С. Суворина. То, как эту газету решили захватить еврейские толстосумы и сделать «свободной» описали в своих исследованиях Э. Радзинский и А. Солженицын. Чтобы лучше понять этот случай, необходимо вернуться в «Семью», которая также являлась важной осью «надстройки», и глянуть, что там происходило в этом же году. Григорий Распутин выздоровел, вернулся в столицу, занял прежний статус и занялся прежними делами. Всё вернулось на свои круги с той лишь разницей, что Распутин стал много пить спиртного, а поэтому иногда вёл себя особенно безобразно.

Произошли серьёзные перемены в окружении Распутина - теперь его окружали не только воздыхающие поклонницы и незаменимый Арон Симанович, но и другие политические советники и меценаты, которые использовали большие возможности Распутина в достижении своих целей.

В ближний круг Распутина вошел картёжник, авантюрист и коммерсант разовых сделок еврейской национальности по фамилии Ма- насевич-Мануйлов, который за несколько лет общения с Распутиным и благодаря ему сколотил огромное состояние. Как описывает его в своей книге Э. Радзинский - Манасевич-Мануйлов по складу своего характера мог работать сразу на несколько разведок.

Пытались в доверие к Распутину втереться и англичане, чтобы использовать в своих интересах его огромное влияние на императорскую семью. «Однажды через одну из поклонниц Распутина к нему обратилась одна английская художница с просьбой разрешить писать с него портрет, - рассказывает в своих мемуарах Арон Симанович. - Он согласился, но работа продвигалась очень медленно. После истечения около полугода Распутин выбросил художницу со словами

- Я знаю, что ты от меня добиваешься, - сказал он, - но ты меня не перехитришь.

Оказалось, что эта художница старалась приблизиться к Распутину по поручению английского посла Бьюкенена.». Ещё одной яркой фигурой, обвинённой в шпионаже, в окружении Распутина был банкир Дмитрий Львович Рубинштейн. Арон Симанович рассказывал о том, для чего Рубинштейн использовал Распутина:

«К началу войны министром-президентом в России был Горемыкин. Известный петербургский банкир Дмитрий Рубинштейн, человек очень честолюбивый, высказал пожелание познакомиться с Горемыкиным. Я посоветовал для этой цели пожертвовать Горемыкину для содержания лазарета некоторую сумму денег. По моему совету Рубинштейн через Распутина просил передать Горемыкину для пожертвования соответствующую сумму для лазарета. После этого Распутин представил Горемы- кину Рубинштейна. Сумма пожертвования была 200 000 рублей.

Госпожа Рубинштейн была назначена начальницей лазарета и, таким путём, Рубинштейн имел возможность часто встречать Горемыкина. Очень часто во время разговора с каким-либо лицом, с которым он считался, Рубинштейн звонил по телефону к Горемыкину и справлялся о здоровье его супруги или заводил с ним какой-нибудь незначительный разговор, чтобы этим импонировать присутствующему при разговоре».

Эта реальная история является почти точной копией сказки Салтыкова-Щедрина «Пропала совесть». В то время, как мы видели из дневника С. Дубнова, когда российские власти закрыли во время войны некоторые еврейские газеты, еврейский банкир Д. Рубинштейн решил купить самую популярную российскую патриотическую газету «Новое время» А. С. Суворина (1834-1912).

Алексей Сергеевич Суворин был публицистом, писателем, организатором театра, подвижником русской культуры, другом А. П. Чехова и Ф. М. Достоевского, и как многие выдающиеся русские люди в молодости был либералом, а затем, повзрослев, стал патриотом, то есть - «черносотенцем», причем уважаемым даже идеологическими врагами, например, одно из поздравлений по поводу юбилея:

«Милостивый государь Алексей Сергеевич! В этот «судный» для вас день, когда суд читающей России постановил удостоить вас торжественного чествования. Мне, еврею-националисту, т.е. сионисту - приятно повторить то, что я сказал вам в день нашей первой встречи, как еврей, я ваш непримиримый враг, но такому врагу, как вы, приходится только завидовать и подражать, если умеешь! Жму вашу руку. Н. Рубинштейн».

А теперь, после смерти А. С. Суворина, Д. Рубинштейн в 1914 году решил прибрать патриотическую газету и «перекрасить», но не смог сразу осуществить задуманное из-за отчаянного сопротивления старых акционеров «Нового времени», которые не только в порыве гнева стреляли из револьвера в воздух, но защищались и политическими высказываниями - «попытка международного еврейства взять в руки русскую прессу» (Э. Р.). Но тут на помощь евреям пришёл их давний друг С. Ю. Витте, известный масон, о котором я немало писал в предыдущей книге этой серии, и который, несмотря на свой возраст, всё ещё надеялся, благодаря Симановичу-Распутину, получить высокий государственный пост. Арон Симанович:

«Я рассказал Распутину об этом разговоре с графом Витте. После короткого совещания мы решили обратиться к нашему "умному банкиру" (так называл Распутин известного финансиста Дмитрия Рубинштейна). было ясно, что покупка "Нового времени" могла принести нам много пользы. Акции "Нового времени" были приобретены на имя графа Витте, а затем им переуступлены Рубинштейну. Рубинштейн радовался очень, что теперь закончится травля против евреев.».

Стоит отметить одну закономерность, - с началом «перестройки» не Столыпина, а Вите и Штюрмера стали дружно славить демократы за некий вклад в развитие России.

Любопытно, что С. Ю. Витте совершил много добрых дел евреям России, но какова благодарность, какова оценка стараний С. Ю. Витте сегодня(?), например, можно обнаружить в научной статье еврейского историка А. Б. Миндлина под названием «Политика С. Ю. Витте по "еврейскому вопросу"» в журнале «Вопросы истории» N 4 за 2004 год: «коммерческое, деляческое, безыдейное отношение "практика дельца" к еврейскому вопросу, перевешивали интересы карьеры». То есть С. Ю. Витте получил презрительный упрек со стороны еврейского общества, что помогал им не идейно и бесплатно, а корыстно: за деньги или услуги. Надеюсь многим современным «старателям-помощникам» это будет урок. Миндлин в вышеуказанной работе процитировал мнение некоего еврейского авторитета Айзенберга по поводу Витте - «лучший из худших».

Интересно, - что до сих пор не закончилась травля основателя патриотической газеты «Новое время» А. С. Суворина, - в самый разгар «перестройки» некто Е. А. Динерштейн почему-то вспомнил А. С. Суворина и издал о нем книгу «А. С. Суворин. Человек, сделавший карьеру» (М.,1998 г.), в которой патриота и подвижника Суворина изобразил ловким и хитрым карьеристом. Одновременно «каким-то чудным образом» А. С. Суворина вспомнили в 1999 году Лондоне, где Д. Рей- филд, Н. А. Роскина и О. Е. Макарова издали дневники А. С. Суворина и в предисловии к ним предупредили «неподготовленного» читателя, «по-научному» объяснив антисемитизм А. С. Суворина - «злобный антисемитизм, произраставший из укоренившихся в семье сексуальных комплексов и убеждений в финансовой изворотливости евреев».

Просматривается аналогия, - когда в России после крушения СССР опять поделили «материально-ресурсную базу» и после этого стали соответственно менять «идеологическую надстройку» российского общества, то кроме очернения великих русских философов Ефимом Кургановым и Генриэтой Монди, другие их товарищи решили бросить грязью и в забытого старика А. С. Суворина. Вернемся к 1916-му.

После того как Д. Рубинштейн в 1915 году всё-таки прибрал к рукам газету Суворина с помощью подлого С. Ю. Витте, всемогущего «Остапа понесло», - как утверждает Э. Радзинский, Рубинштейн «задумал свершить невозможное: оставаясь правоверным иудеем, получить через Распутина чин действительного статского советника» (прекрасный сюжет для Н. Михалкова и Янковского-младшего). Если бы у Рубинштейна это получилось, то его возможности резко возрастали. «Распутин говорил мне, что Рубинштейн просил выхлопотать ему чин действительного статского советника и, кажется, он сам просил об этом Государя и Государыню, но я. знаю, что в этом ему было отказано», - вспоминала подруга царицы Анна Вырубова. Это, вероятно, был единственный неудачный случай у Распутина в лоббировании интересов Д. Рубинштейна и всех его еврейских друзей. «Однако во множестве других трудных дел мужик банкиру помог», - отмечает Э. Радзинский. Благодаря Распутину, Д. Рубинштейн был награждён орденом Святого Владимира.

Интересно узнать, как сам Распутин объяснял эту помощь - «По поводу отношения Распутина к евреям. могу передать только слова отца Григория: "Я их отвлекаю, а то они большую беду России сделают."» - вспоминала горячая поклонница Распутина Лохтина. Похоже, Распутин был один из немногих, сделавший верные выводы после второй террористической войны, но «отвлекал» он евреев довольно странно: «Распутин говорил мне: "Сегодня получил от Рубинштейна 10 000, по этому случаю здорово кутнём"», - вспоминала известная певица Варварова.

Понятно, что столь огромные по тем временам деньги просто так не дарили. Это был классический симбиоз власти и денег, Распутин просто зарабатывал деньги и не исключено, что во вред национальным интересам. «Раза два я видела этого маленького толстенького еврея на вечерах у Распутина. Он не пил и не веселился, а всё уводил Распутина в кабинет и всё о чём-то с ним говорил. Выходя из кабинета, он обычно говорил: "Смотри, не забудь, скажи Аннушке.", а Распутин отвечал: "Хорошо, сделаю"», - вспоминала Варварова.

В мае 1916 французский посол в Петрограде Морис Палеолог записал в дневнике:

«Кучка еврейских финансистов и грязных спекулянтов, Рубинштейн, Манус, и др., заключили с ним (Распутиным) союз и щедро его вознаграждают за содействие им. По их указаниям он посылает записки министрам, в банки и разным влиятельным лицам».

Здесь стоит отметить интересный и странный с позиции логики факт: в конце 20-го века, то есть в наше время, в России пошло движение за признание Распутина святым.

Третий год на нашей планете шла большая война, российская армия несла невообразимые потери, исчисляемые миллионами. Николай II стал часто покидать столицу и уезжать в Ставку, помогал рулить армией. По этому поводу императрица стала беспокоиться, что ослабнет её недремлющее влияние на мужа и в письме своему Ники писала:

«25 июня. Я ненавижу твоё пребывание в Ставке, и многие разделяют моё мнение. Ведь Н. и удерживает тебя там, чтобы влиять на тебя своими дурными советами. Помни, что Наш Друг просил тебя не оставаться там слишком долго. Моего любимца всегда надо подталкивать, напоминать ему, что он император и может делать всё, что ему вздумается. Ты никогда этим не пользуешься, ты должен показать, что у тебя есть собственная воля, что вовсе не в руках Н. и его штаба.» (Н. - это главнокомандующий войсками великий князь Николай Николаевич).

Из-за этой властной ревности императрица была не прочь сместить главнокомандующего и взвалить на него все неудачи российской армии. Благодаря императрице Алисе и её «Семье» в течение года министерская чехарда перешагнула всякие разумные пределы - с осени 1915 года по осень 1916 года было пять министров внутренних дел: князя Щербатова сменил А. Н. Хвостов, его сменил Макаров, затем Хвостов старший (дядя), затем Протопопов, где-то между ними ещё был и Штюрмер; военные министры - Поливанов, Шуваев и Беляев; министры земледелия - Кривошеин, Наумов, Бобринский и Риттих.

Кто там не был ещё министром. военным в этой кошмарной войне? Кого поставить? - Естественно императора Николая, то есть себя. И все дружно поддержали её мнение, все, кроме Распутина: «Уговаривают все царя быть Верховным главнокомандующим. Государю хотелось, а я всё против говорил. Разве может царь командовать? С него же всякого убитого спросят. А царю хотелось. Он даже побелел, когда я стал говорить напротив» (Э. Радзинский).

Но вскоре активизировались силы, которые повернули Распутина в обратную сторону. Арон Симанович в своих мемуарах утверждает, что идея снять Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего была рождена еврейским лидером Гинцбургом, а реализована Симановичем и Распутиным, так как в районе военных действий российские войска сильно обижали евреев. К этому времени и личные отношения между Николай Николаевичем с Распутиным и его секретарём Ароном установились скверными, так как последние «достали» главнокомандующего русской армии своими просьбами. Арон Симанович:

«Николай Николаевич сначала также высказывал Распутину благожелательное отношение. Даже одно время он неоднократно исполнял просьбы Распутина об отмене высылки немецких подданных в Сибирь. В действительности большинство прошений о германских подданных исходило от царицы. Но она не считала возможным сама открыто выступать за германских подданных. На одно такое прошение я вдруг получил от великого князя следующий телеграфный ответ:

- Удовлетворяю в последний раз. В случае присылки новых прошений вышлю в Сибирь.

Я поспешил к Распутину, поднял большой шум, я горько жаловался на угрозу Главнокомандующего. Распутин улыбался. Он успокаивал меня. Он решил лично поехать в главную квартиру и там с Верховным Главнокомандующим выяснить это недоразумение. Он об этом телеграфировал Николаю Николаевичу, но через три часа получил очень определённый ответ: если приедешь, то велю тебя повесить. Ответ Николая Николаевича сильно задел Распутина».

Этим и решило воспользоваться еврейское сообщество. Симанович:

«В назначенный день на квартире Слиозберга собрались представители еврейства, и среди них находились: барон Гинцбург, Мозес Гинцбург, Бланкенштейн, Мандель, раввин Мазо. Когда все были в сборе, мне по телефону была передана просьба приехать с Распутиным. Мы поехали. На квартире Слиозберга Распутин был встречен очень торжественно и с большими почестями. Еврейские делегаты, старики с длинными седыми бородами, в течение вечера рассказывали Распутину о преследованиях евреев Николай Николаевичем.

Делегаты продолжали свои жалобы против Николай Николаевича и просили Распутина избавить еврейство от его преследования. Распутин встал и перекрестился. Это означало, что он дал сам себе клятву нам помочь. В глубоком волнении объяснил он, что Николай Николаевич будет устранён от должности вождя русской армии в течение десяти дней, если только с ним ничего не случится.

- Тогда царь возьмёт на себя командование армией, и мы сможем, может быть, сделать что-нибудь для евреев, - сказал он.

Все присутствующие были потрясены этим обещанием. Я предложил преподнести подарок в сто тысяч рублей для семьи Распутина. Моё предложение было принято. На другой день М. Гинцбург внёс в один из банков на имена дочерей Распутина по пятьдесят тысяч рублей.

С удивлением мы следили, как Распутин сдержал своё обещание. Ещё до истечения десяти дней Николай Николаевич был смещён и назначен командующим кавказкой армией».

Можно понаблюдать, как Распутин мастерски реализовал обещанное. Арон Симанович:

«Распутин поехал в Царское Село и был немедленно принят. Как он потом мне рассказывал, разыгралась следующая сцена. .Распутин сел за стол, наполнил два стакана мадерой и велел царю выпить из его стакана, между тем как он сам пил из царского. Потом он смешал остатки вина из обоих стаканов в стакан царя и велел ему выпить вино. Когда царь этим мистическим приготовлением был достаточно подготовлен, Распутин объявил, что не верит телеграмме великого князя, которая придёт через три дня. Армия имеет достаточно продовольствия. Николай Николаевич желает только вызвать панику и беспорядки в армии и на родине, затем, под предлогом недостатка продовольствия, начать отступление и, наконец, занять Петербург и заставить царя отказаться от престола.

Николай II был ошеломлён, так он верил предсказаниям Распутина.

- Что мне делать? - спросил он опасливо.

- Он хочет меня сослать в Сибирь, но я его отправлю на Кавказ, - ответил Распутин.

Царь понял намёк. Можно представить себе его потрясение, когда через три дня от Верховного Главнокомандующего пришла телеграмма, которая сообщала, что армия снабжена хлебом только на три дня. Этого было достаточно, чтобы решилась участь великого князя. Никто уже теперь не мог разуверить царя в том, что великий князь замышляет поход на столицу и намеревается свергнуть с престола царя. Великий князь был назначен главнокомандующим кавказской армией, а царь принял на себя верховное главнокомандование». Как видим, - трюк был верным и простым, ибо, во-первых, уже в течение трех лет регулярно приходили такие телеграммы от командования с нареканиями на снабжение. А во-вторых, в этом случае «чудо» организовать было не сложно, ибо по согласованию с Распутиным любой из продовольственных олигархов или их группа с целью помочь себе и Распутину через три дня могли дать телеграмму Николаю Николаевичу, что очередной состав с продовольствием для армии не сформирован, или любой железнодорожный олигарх мог уведомить, что состав с продовольствием задерживается, не придет, и соответственно, Н. Н. информировал об этой тревожной ситуации верховного главнокомандующего, то есть - Николая II.

А какова была ситуация на российской железной дороге в своем исследовании обратил внимание из США Н. Левашов: «Не без его (Витте С. Ю.) самого прямого участия железнодорожное сообщение оказалось почти полностью в иудейских руках и для осуществления этого использовались казенные деньги.». И это произошло задолго до большой войны, на границе веков, когда высокопоставленным С. Ю. Витте управляли его жена Матильда Лисапевич-Нурок и её соплеменники.

Как видим, еврейское общество через рычаг «Симанович - Распутин - император» эффективно и мощно влияло на армию во время войны. Из описанной выше картины понятно также почему Распутин называл Арона Симановича «лутчий ис явреев», - эту надпись он якобы написал Арону на своём дарственном портрете.

А в это время на Красной площади - «На знаменитой Красной площади толпа бранила царских особ. Требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, передачи престола великому князю Николаю Николаевичу, повешения Распутина», - писал французский посол Палеолог. Опять взбунтовалась Дума. И в этой ситуации Николай II «решился» наконец-то быть реальным боевым главнокомандующим. Этому решению, вероятнее всего, способствовали и героические, чудесные, вопреки всему гнилью, победы русской армии - в мае-августе 1916 года русская армия провела одну из красивейших военных операций Первой мировой - прорыв генерала от кавалерии А. А. Брусилова (1853-1926 гг.), который привёл к сокрушительному разгрому австро- венгерских армий, потерявших более миллиона солдат и офицеров. И Николай II, вероятно, решил, что произошел коренной перелом в войне и всё пошло к окончанию войны.

Факт, что бездарный Николай II стал главнокомандующим, навёл печаль и тоску на русских генералов, - вспоминал генерал А. И. Деникин: «.был страх, что отсутствие знаний и опыта у нового Верховного главнокомандующего осложнит и без того трудное положение армии, а немецко-распутинское окружение, вызвавшее паралич правительства и разрыв его с Государственной Думой и страной, поведёт к разложению армии.

Ходила, между прочим, молва, впоследствии оправдавшаяся, что решение государя вызвано отчасти и боязнью кругов императрицы перед всё более возрастающей, невзирая на неудачи армии, популярностью великого князя Николая Николаевича.».

А как же теперь императрица Алиса, находясь в столице далеко от Ники, будет руководить военными действиями? А вот так - письмами, императрица:

«7 ноября. Дорогой ангел. Так хочется задать тебе тысячу вопросов о твоих планах относительно Румынии. Наш Друг очень хочет это знать.»,

«18 сентября (1916 г.). Я всецело уповаю на милость Божью, только скажи мне заранее, когда предполагается наступление, чтоб Он мог тогда особо помолиться.».

Это выуживание военной информации выглядело мягко говоря странным. Иногда императрица пыталась давать главнокомандующему «ценные» военные советы:

«25 сентября (1916 г.). Там непроходимые болота, открытые места, на которых не возможно укрыться, мало лесов, скоро начнётся листопад, нет никакого спасительного прикрытия при наступлении.».

Вот так жена и муж руководили русскими армиями в Первой мировой войне. И смешно и печально. Ещё печальнее от того, что информация с фронта через императора попадала к императрице, а та обсуждала её в своём мини-штабе с Вырубовой, Распутиным и двумя еврейскими «мудрецами»: Ароном Симановичем и Манасевичем-Мануйловым, да и других сомнительных личностей вокруг хватало. «Как рассказал мне позднее Хвостов, он с абсолютной достоверностью установил, что через Распутина немцы получали наиболее секретные планы Генерального штаба.» - вспоминал Керенский. Очень убедительно свидетельствовали о шпионаже эксперименты адмирала И. К. Григоровича с эскадрой. Понятно, что в результате всего этого многие в российском обществе, особенно военные, выражали своё негодование.

В Ставке генерал Алексеев и князь Львов пытались убедить Николая II, чтобы он, с целью ослабить влияние Распутина на царицу, отослал её на отдых в Крым или на вторую родину - в Англию. На родину в Германию по понятным причинам было невозможно. Но Николай II и слушать об этом не хотел, как же он мог остаться без подсказок свыше.

Вскоре по Распутину был нанесён серьёзный удар. В конце лета 1916 г. был арестован и обвинён в вымогательстве взяток его советник Манасевич-Мануйлов , который зарабатывал деньги на Распутине, на его банковских счетах оказалась огромная сумма - 260 000 рублей, поступившая на счета за период конца 1915 г. - начала 1916 г.

В. Шамбаров в своем исследовании отметил, что история с Мана- севичем-Мануйловым была всего лишь фрагментом большой грязной картины: «Разорвать этот заколдованный круг попытался начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев, предложив ввести диктатуру тыла. Нет, провалили!.. Единственное, чего смог добиться Алексеев - учреждения особой следственной комиссии генерала Н. С. Батюшина для борьбы с саботажем и экономическими диверсиями. Одними из первых были арестованы родственники Троцкого, Абрам Животовский с братом. Загремел за решетку банкир и медиамагнат Дмитрий Рубинштейн, тесно связанный с немцами через «Ниа-банк» Олафа Ашберга. Летом в докладе кайзеру о развертывании подрывной деятельности канцлер Бетман-Гольвег назвал Рубинштейна "самой многообещающей личностью".

Также арестовали юриста Вольфсона, промышленника Шапиро, Раухенберга, Шполянского, сахарозаводчиков Бабушкина, Гепнера, Доброго. Под удар попали ещё не самые крупные фигуры - от них нити вели к настоящим "китам": Бродскому, Цейтлину, Терещенко, Гинзбургам, Манусу.

Но всё это кончилось ничем. Против комиссии подняла вой вся "общественность", обыски и изъятия документов объявлялись вопиющими "беззакониями", "разгулом реакции". Комиссию Батюшина очень быстро умело посадили в лужу. Нашли в ней слабое звено, некоего Манасе- вича-Мануйлова, при проверке очередного банка спровоцировали его взять «отступного» - мечеными купюрами. Поймали на взятке, и все газеты растрезвонили, что комиссия просто занимается вымогательством. Что касается арестов, то иностранная пресса квалифицировала их как. "еврейский погром". В защиту "пострадавших" дружно выступили англичане, французы, американцы.

И добились своего, Николай II повелел закрыть дела. Причем даже это было использовано против него! Теперь распускались слухи - ага, дескать, сами видите, царь с царицей покрывают изменников и шпионов!» Более того, имена шпионов связали с национальностью царицы, ибо после допроса Рубинштейна пошли слухи о том, что императрица через этого банкира переводит своим родственникам в Германию деньги. Судя по тому, как императрица старалась его освободить через своего мужа-императора и прекратить следствие, слухи были не беспочвенны. Арон Симанович:

«Царица просила Распутина указать ей для её доверительных финансовых операций верного банкира. Он, конечно, обратился ко мне, и я назвал ему Рубинштейна. Распутин рассказал царице, что он нашёл для неё очень подходящего банкира, Рубинштейна, члена древней еврейской фамилии, родственника знаменитого композитора. Царица имела в Германии бедных родственников, которым она помогала. Поэтому она искала возможности тайным образом переслать деньги в Германию. Роль Рубинштейна в этом деле была очень деликатна и опасна, но он исполнил поручение царицы с большой ловкостью и этим заслужил её благодарность».

Эта благодарность, по свидетельству А. Симановича, имела конкретное выражение:

«Однако скоро Рубинштейна постиг тяжкий удар. Он скупил все акции страхового общества "Якорь" и их с большой прибылью продал шведскому страховому обществу. Планы застрахованных в "Якоре" крупных зданий он послал в Швецию. Почта и пассажиры на границе со Швецией подвергались строгому контролю. Когда контролирующие чиновники увидели посылаемые Рубинштейном планы, они вообразили себя напавшими на след большой шпионской организации. По распоряжению военных властей Рубинштейн был арестован. Друг Рубинштейна консул Вольфсон, находящийся в хороших отношениях с графиней Клейнмихель, был также арестован.

Я должен был добиться прекращения дела Рубинштейна, так оно для еврейского дела могло оказаться столь же вредным, как в своё время дело Бейлиса. По моему указанию жена Рубинштейна посетила Распутина. Распутин обращался с ней очень милостиво и предложил ей поехать с ним немедленно в Царское Село. Царица приняла их в лазарете. Распутин просил её помочь невинно арестованному человеку. Она расспросила г-жу Рубинштейн о всех подробностях и наконец сказала ей: "Успокойтесь и поезжайте домой. Я еду в Ставку и там расскажу о всех подробностях всё моему мужу.". И к еврейскому Новому году я получил от неё телеграмму: "Симанович, поздравляю. Наш банкир свободен. Александра".».

«На почве дела Рубинштейна Ставка санкционировала ревизию нескольких банков. Кроме того, началось и следственное дело против киевских сахарозаводчиков - Хепнера, Цехановского, Бабушкина и Доброго. Эти получили разрешение на вывоз сахара в пределы Персии, и отправили. в Турцию, союзницу Германии. А в Юго-Западном крае, центре российской свеклосахарной промышленности, сахар внезапно сильно вздорожал.» - отмечал в своём исследовании А. Солженицын. Арон Симановича разъяснял решение этой проблемы изнутри:

«Сын известного председателя петербургской синагоги Зив обратился ко мне с просьбой помочь его тестю Хепнеру, киевскому сахарозаводчику. Хепнер был арестован вместе с сахарозаводчиками Бабушкиным и Добрым. Осуждение их военным судом могло иметь самые нежелательные последствия для евреев, и поэтому считалось необходимым всеми мерами противодействовать обвинению заводчиков. Я советовался с Распутиным. Он согласился помочь арестованным. Зив согласился нести все финансовые тяготы, связанные с благополучным разрешением этого дела. Его первый расход был уплачен в "Вилла Родэ" за кутёж: пятнадцать тысяч рублей.

Далее я заинтересовал этим делом и обер-прокурора Сената Добровольского, который, со своей стороны, конферировал с товарищем министра юстиции. Через несколько дней Добровольский посоветовал мне подать через поверенного жалобу на неправильный арест обвиняемых. Скоро я мог установить, что наша пропаганда в пользу сахарозаводчиков при дворе возымела некоторый успех. Одновременно я предпринимал также шаги и в другом направлении. Я посылал своего друга Розена к отдельным членам комиссии, к которым он как бывший прокурор имел отношения, с поручением выведать положение дела и ход расследования, что ему без особых трудов и удавалось. Таким образом, нам удалось узнать слабые пункты обвинения».

Это был «низовой» путь, а одновременно был задействован «верхний» путь - убедить царицу назначить министром юстиции «своего» Добровольского, который сверху закроет дело; этот вариант почти сработал, Арон Симанович: «В то время министр юстиции Макаров был уже уволен и вместо него назначен по моему указанию Добровольский. Он вызвал к себе киевского прокурора. После переговоров с прокурором Добровольский распорядился о прекращении дела. Всё же освободить арестованных мне не удалось, так как они были арестованы по распоряжению командующего юго-западным фронтом Брусилова.

Мы старались оказать на Брусилова влияние, но совершенно безрезультатно». Как видим, - обнаруживались и непродажные русские чиновники, порядочные, честные.

«Приключения» евреев в России во время Первой мировой войны продолжались. «Рубинштейн не долго оставался на свободе. - рассказывает Арон Симанович. - Между мадам Рубинштейн и Добровольским произошла ссора, благодаря которой они сделались большими врагами. Во время своей первой аудиенции он (Добровольский) докладывал царю о необходимости вторичного ареста Рубинштейна, так по его мнению, на него падают очень сильные подозрения в военном шпионаже».

Добровольский был продажным и служил евреям, но не настолько, чтобы быть откровенным предателем-врагом России. Эта история довольно поучительна для многих современных продажных чиновников, которые для успокоения своей совести думают, что они продаются в меру, наполовину: и, нарушая закон, принимают противоправные действия, беря за это вознаграждения, и при этом они серьёзно не наносят ущерб Родине и своей совести. Часто такой зыбкий компромисс не получается. Вероятно, аргументы приведённые Добровольским были столь убедительны, что император, зная симпатию своей жены к Рубинштейну, согласился с необходимостью ареста банкира.

«Таким поступком Добровольского мы были захвачены врасплох и не знали, что делать, - продолжает рассказывать об этой истории Арон Симанович. - Я отправился к Добровольскому и устроил ему крупную сцену. Я бранил его и объяснил ему, что он скоро вылетит из министерства. Я дал полную волю моей злобе (на силового российского министра. - Р. К.) и ударял даже кулаками по столу. После разговора с Добровольским я немедленно отправился к царице. Она была в полном отчаянии, хваталась за голову. Царица предложила мне немедленно отправиться к нашему общему доверенному министру внутренних дел Протопопову, и спросить, что делать. Протопопов также был изменой Добровольского очень возмущен. Царица Алиса писала мужу Николаю II:

«Насчёт Рубинштейна, он умирает. Телеграфируй. немедленно (на Северо-Западный фронт). передать Рубинштейна из Пскова министру внутренних дел». На следующий день:

«Надеюсь, ты телеграфировал насчёт умирающего Рубинштейна». И ещё через день:

«Распорядился ли ты, чтобы Рубинштейн был передан министру внутренних дел? Иначе он помрёт, оставаясь в Пскове, - пожалуйста, милый!» (С).

Тон из приказного поменялся на интимный, это подействовало на Николая II, - и Рубинштейн 6 декабря 1916 года опять был освобождён (за десять дней до убийства Распутина).

«При таких обстоятельствах я решил прибегнуть к моему старому испытанному средству - взятке. Протопопов согласился, и мы решили мой план привести немедленно в исполнение, - продолжал свой рассказ о «подвигах» Арон Симанович. - На другой день я пошёл вместе с мадам Рубинштейн в банк, где она получила сто тысяч рублей. Так как мне было известно, что любимая дочь Добровольского была только что помолвлена, то я взял с собой несколько драгоценностей. Добровольский не устоял против соблазна, получил от нас наличными деньгами сто тысяч рублей и драгоценности для свадебного подарка своей дочери и согласился прекратить судебное преследование против Рубинштейна».

Эта история «навевает» немало грустных тем для размышлений, например: «Какова должна быть денежная сумма, чтобы российский чиновник предал Родину во время войны или в мирное время?» Или. - чиновник прекрасно понимает, что перед ним конкретный Чёрт, Дьявол и конкретный соблазн, и он конкретно понимает, что от него требуется продать душу и Родину. Интересно было бы заглянуть во внутренний мир этого чиновника, глянуть на его внутренние рассуждения, по-моему, ещё ни один талантливый писатель или драматург этот вонючий внутренний мир не отразил во всей полноте. Дьявол совершает свою вечную естественную работу, можно ли его за это обвинять и ненавидеть, как волка в лесу за то, что он есть волк?

А люди стоят перед выбором, и после этого выбора делятся на бездуховных, на порочных, на предателей и на - духовных, нравственных, верных, патриотов. К великому сожалению, в тот период истории таких, как генерал Брусилов, в России было немного, чтобы хотя бы немного уравновесить мощную работу многочисленных и разнообразных чёрных сил по разложению российского общества. Воистину - взятки, коррупция - это главная беда русских, России последние полтора века. Возможно, продажный чиновник успокаивает себя тем, что если он один такой предал, то ещё ничего страшного для его страны, для его народа не произошло, но когда так думают многие тысячи чиновников.

В этот период истории России очень неприятно и противно наблюдать за императорской семьёй, за высшим российским обществом, за российской интеллигенцией, - такое впечатление, что российское общество прогнило морально-нравственно настолько, что больше уже некуда разлагаться, - и чувствуется закономерный предел и конец этому всему, закономерное наказание Богом, Судьбой всеми последующими трагическими событиями и потоками крови. Неудивительно, что в этой разлагающейся, гниющей морально-нравственно туше развелись и зашевелились вольготно различного вида «революционные» черви. «Агитация идет вовсю, располагая огромными средствами из каких- то источников.» - докладывал на заседании правительства министр внутренних дел Щербатов.

Ставка делалась на рабочих крупных предприятий. Кроме - «через голову», на рабочих готовили операцию ещё и «через живот». 9 января 1916 года временный директор Департамента полиции Кафафов подписал секретное распоряжение - циркуляр всем губернаторам, градоначальникам и губернским жандармским управлениям. А было в нём не только что - «евреи. заняты революционной пропагандой», но и «помимо преступной агитации. избрали ещё два важных фактора - искусственное вздорожание предметов первой необходимости и исчезновение из обращения разменной монеты» - скупают её, и через то «стремятся внушить населению недоверие к русским деньгам», что «русское правительство обанкротилось, так как не имеет металла даже для монеты. так как настоящий момент они считают наиболее благоприятным для достижения своих целей путём поддержания смуты в стране». Никаких мер при этом Департамент не предлагал, а сообщал «для сведения». Неудивительно, что 1917 г. начался с нехватки хлеба в столице, а ведь прошло всего лишь несколько месяцев после сбора урожая. Но эту историю и её последствия рассмотрим в следующей главе.

В-третьих, - зашевелились умники и «мудрецы» «в верхах». Летом 1916 года в Петрограде состоялся третий Всероссийский съезд масонских лож Великого Востока народов России. Это действо с участием тридцати человек проходило два дня на квартире В. А. Степанова. В результате Генеральным секретарём Верховного Совета был избран

А. Ф. Керенский, который, вероятно, своим радикализмом и показной решительностью заслужил доверие и должность у своих «братьев» и заграничных ещё в 1915 году. «Активизировалось сколачивание заговоров. Прямое участие в их организации приняли западные дипломаты, и Палеолог, и британский посол в Петрограде Бьюкенен, - пишет в своем исследовании В. Шамбаров. - Посольства стали крышами для заговорщиков не только в переносном, но даже в прямом смысле. Под этими крышами устраивались сборища оппозиции, звучали антиправительственные речи, строились планы. В конце 1915 года лидеры легальных социалистических групп устроили в Петрограде тайный съезд под председательством Керенского. Была принята резолюция: "Когда наступит последний час войны, мы должны будем свергнуть царизм, взять власть в свои руки и установить социалистическую диктатуру"».

«В 1974 году издательство "Молодая гвардия" массовым тиражом напечатала книгу историка-американиста Н. Н. Яковлева "1 августа 1914 года". (который) впервые в советской историографии чётко определил роль масонства и место в политической борьбе предреволюционных лет. Масонство, пришёл к выводу Н. Н. Яковлев, играло роль теневого штаба либеральной буржуазии в борьбе за власть и фактически являлось руководящим центром в подготовке Февральской революции», - отметил В. Брачев. Удачную операцию масонов и их идеологических «родственников» по свержению российской монархии с использованием дефицита продовольствия рассмотрим в следующей главе.