Первая в новом веке

31 июля. Среда.

Лента новостей.

В Южно-Китайском море произошло военное столкновение. Эсминцы континентального Китая обстреляли из скорострельных орудий тайваньский корвет, который получил незначительные повреждения. Пекин обвинил корабль островного государства в нарушении территориальных вод КНР.

По итогам минувшего уик-энда, в рейтингах проката уверенно лидирует фильм Дж.Лукаса «Star Wars: Episode 3. Fortificial Intelligence». Общий кассовый сбор составил 79.2 млн. долларов.

Как сообщил руководитель пресс-службы НАТО в Монсе (Бельгия), не следует ожидать, что в ближайшие часы будут нанесены удары по Украине.

По итогам торгов на ММВБ (ЕТС) курс доллара США на 16.30 составил: минимальный курс доллара на сегодня (USDTOD) 38.9374 руб., максимальный 39.2327 руб. Средневзвешенный курс составил 39.1502, объем торгов — 179.454 млн долл., заключено 2896 сделок. По сравнению с предыдущими торгами средневзвешенный курс доллара США с расчетами «сегодня» повысился на 1.2154 рубля. Обозреватели связывают укрепление доллара с ожидающимся началом военных действий против Украины. Несмотря на самый значительный после августа 1998 г . рост обменного курса, наблюдается ажиотаж практически во всех пунктах продажи валюты. Москвичи и санкт-петербуржцы спешат превратить свободные деньги в американскую валюту.

Вашингтон. Белый Дом.

В середине дня начались сенатские слушания. Крупнейшие телекомпании вели прямой репортаж из Капитолия, и вдобавок десятки миллионов юзеров Инета наблюдали это шоу в режиме on-line.

Один за другим выступили три морпеха из охраны Белого Дома — Джеймс Нордлинг, Рэй Бэмфорд и Николас Паркер, смачно поведавшие подробности президентских оргий. Послушав их признания, Уайлер скрипнул зубами и сказал секретарю по обороне:

— Начинайте бомбить. В вечерних новостях должны передать сообщение о победе американского оружия.

Хэдден нетерпеливо добавил:

— Нечего откладывать. В Киеве сейчас глубокая ночь. Лучшее время для удара.

Невозмутимый, как всегда, Сильвероу сообщил, что ракеты взлетят через час после того, как президент подпишет приказ о начале операции.

Украина. Зона боевых действий.

Пролетая в трехстах километрах над Черным морем, украинский спутник «Вибух-6» сфотографировал широкую полосу земной поверхности и передал эти кадры на антенны Главного управления разведки. Спустя час ту же операцию выполнили «Вибух-2» и «Космос-3247». Всего же за первые два с половиной часа начавшихся суток театр будущих военных действий отсняли не менее восьми спутников разных стран, включая «Iconos-2», принадлежащий Федерации американских ученых. Все они зафиксировали различные фрагменты большого паззла, именуемого оперативно-стратегической обстановкой.

Флот НАТО занимал исходную позицию, находясь в постоянной готовности нанести удар. На удалении в пять-шесть десятков миль от северных берегов моря патрулировали фрегаты и корветы, чьей задачей было — не подпускать украинские корабли к главным силам «миротворцев». Южнее этой завесы развернулись форштевнями к северу авианосцы и крейсера, окруженные плотным оборонительным поясом из эсминцев и фрегатов. На палубах «птицеферм» выстроились загруженные боекомплектом воздушные машины. Как только поступит приказ начинать «Бурю в степях», десятки F-18 отправятся бомбить Украину, а F-14 полетят рядом, чтобы прикрыть штурмовики от истребителей ПВО.

Под морем на глубине до трехсот метров затаились атомные субмарины, вооруженные крылатыми ракетами. Каждая подлодка буксирует за собой гидроакустическую станцию, чтобы командование могло в любую минуту передать приказ о начале войны.

Этого нельзя увидеть на фотографиях, но все мишени первого удара уже введены в бортовые компьютеры. Первым пуско-вылетом необходимо уничтожить как можно больше объектов ПВО, чтобы следующими ударами безнаказанно добивать ошеломленного противника.

Украинская сторона тоже наготове. Работали только несколько радаров, поскольку штабам известно: в первые же минуты НАТО наверняка применит «электронные бомбы», и нельзя допустить, чтобы энергетические импульсы Е-бомб пережгли тонкие микросхемы компов и локаторов. Большая часть авиации укрыта в бетонированных ангарах, на поверхности остались лишь дежурные истребители и старые, непригодные к полетам Ту-16 и Ту-22. Танки и пехота с вечера покинули свои гарнизоны, поротно рассредоточившись на большом пространстве.

Два крохотных сторожевика У205 «Днипро» и У206 «Измаил» находились в открытом море в 70 милях южнее Севастополя, проникнув за веер передового охранения. На расстоянии прямого выстрела малокалиберной пушки их сопровождали немецкие фрегаты «Эмден» и «Рейнланд-Пфальц», каждый из которых четырехкратно превосходил «хохлов» по водоизмещению и десятикратно — по огневой мощи. Гидрофоны обоих СКР ловили шумы подводной лодки противника, и командиры надеялись дать залп глубинными бомбами прежде, чем их маленькие кораблики будут развеяны в клочья ракетами и снарядами противника.

В северо-западной части моря, где глубины не превышают четверть километра, залегли на дне подводные лодки У001 «Херсон» и У002 «Одесса». Оба корабля сошли со стапелей лет тридцать назад по проекту 641, который в странах НАТО называли «Foxtrot». При водоизмещении около двух тысяч тонн они были весьма посредственными боевыми единицами, но других в распоряжении Киева не имелось. Над субмаринами шумели винты множества кораблей, но приказ штаба ВМС предписывал подводникам атаковать лишь наверняка, а до тех пор не подавать признаков жизни. Командиры подлодок и не собирались рисковать понапрасну: при таком превосходстве вражеских сил любое неосторожное движение грозило «Херсону» и «Одессе» немедленным уничтожением.

Кроме того, в разных секторах прибрежной зоны барражировали пары и тройки истребителей разных стран. На траверзе Новороссийска курсировала российская эскадра, которая не будет принимать активного участия в предстоящем веселье. Остальные персонажи ждали только команды, чтобы озарить ночь сполохами ракетных факелов.

Приказ из Вашингтона поступил, когда в Москве было 00.49.

Москва. Балаклавский проспект.

Около часа ночи спектакль страсти подтянулся к очередному антракту. Довольные и счастливые, но малость измотанные Богдан и Лея валялись на всклокоченных простынях. Спать не хотелось, и бывалые хакеры хвастались былыми подвигами. Порой им удавалось удивить друг друга.

— … «Марсианский попрыгунчик» — твоя работа?! — Богдан аж дернулся.

— И фрикинг «Кредобанка» — тоже, — весело подтвердила она.

— В девяносто восьмом?

— Ага… А помнишь, в двухтысячном прополз слушок, будто ваша контора хакнула домашний комп директора ЦРУ?

— Бывшего директора. — Череп сладко зажмурился. — Старый козел держал дома много секретов и лазил с этого компа на порносайты. Грех было не хакнуть.

— Ты? — восхитилась Лея.

— Кто же еще…

Лея застонала от умиления и приготовилась рассказать очередную историю из своей богатой хакерской биографии. Ей помешал телефон. Нехотя подняв трубку, Богдан услышал голос полковника:

— За тобой пошла машина. Твое место — в редакции. «Багеты» пока придержим в резерве, начинайте работать со старой платформы. И оповести «легионеров», чтобы мчались в свою лавочку.

— Началось?

— Пока нет. Но резко усилился радиообмен, а на авиабазе «Лейкенхит» в Англии прогревают моторы «стелсы».

— Им нужно часа два, чтобы долететь до Украины, — подсчитал старший лейтенант.

— Вот именно. Поторопись.

Нажав клавишу отбоя, Богдан набрал номер Шамана. Когда он закончил разговор, Лея уже натянула колготки и взялась за юбку — она все еще была в том сногсшибательном наряде, который надела с утра.

На улице Череп договорился с шофером, чтобы сначала подбросили девушку. После недолгого броска по мокрым от дождя ночным улицам, машина затормозила перед дверью «Легиона». Здесь уже стоял «жигуль» Шамана, а в окнах офиса горел свет.

Прежде чем сесть в служебный УАЗ, Богдан поцеловал Лею так сурово, словно они расставались перед штыковой атакой.

Украина. Зона боевых действий.

Первыми отправились в полет ракеты с электронными боеголовками. Их взрывы затопили эфир шквалом помех, выводящих из строя интегральные схемы и магнитную память. Такого нападения ждали — уже не первый год все операции НАТО начинались с применения Е-зарядов. Большую часть электроники украинские войска держали выключенными, поэтому пострадали только дежурные средства.

Когда помехи немного ослабли, заработала новая четверка дежурных радаров, обнаружившая приближение десятков дозвуковых объектов со стороны Польши — это шли крылатые ракеты AGM-86 ALCM, запущенные кружившими над Англией бомбардировщиками В-52. Спустя несколько минут в Черном море дали залп «Томагавками» BGM-109D семь крейсеров и три атомные подлодки. Четвертая американская субмарина выпустить свои ракеты не смогла.

«Измаил» и «Днипро», сторожевики проекта 1124А, были быстроходными, но миниатюрными корабликами — меньше тысячи тонн водоизмещением. На палубах размещались по две башни со сдвоенными автоматическими пушками калибра 57 мм , два трехтрубных торпедных аппарата и две реактивно-бомбометные установки РБУ-6000. В советские времена оба СКР служили в пограничной охране, поэтому не имели зенитного и ракетного вооружения.

Когда радар МЗ-302 «Рубка» засек взлет самолетов с авианосца «Арк Ройял», а немецкие фрегаты открыли огонь из своих длинноствольных 76-мм орудий, командир «Измаила» приказал дать залп. Пара РБУ-6000 выплеснула огненные водопады, швыряя реактивные бомбы в точку, где гидрофоны засекли вражескую подлодку. Спустя полминуты выстрелил свои бомбы «Днипро».

В полутора милях от украинских сторожевиков снаряды обрушились на атомную подводную лодку SSN.23, которая всплывала под перископ, готовясь расстрелять крылатыми ракетами стратегическую авиабазу «Прилуки» на севере Украины. Внезапно вокруг загремели взрывы глубинных бомб, и гидродинамические удары сотрясли огромный корпус массой в девять килотонн. «Джимми Картер», новейший подводный крейсер, вступивший в строй весной 2003 года, мгновенно получил тяжелейшие повреждения.

Серия бомб, сработавших в нескольких футах над палубой, изуродовала рубку глубокими трещинами, и вода тонкими струйками потекла в командный пункт. Офицеры едва успели покинуть поврежденную часть лодки, когда открылась течь в кормовом отсеке. Приняв свыше ста тонн воды, «Джимми» погрузился сразу на три десятка ярдов, угодив под снаряды, выпущенные бомбометами «Днипро». Взрывы разворотили носовую часть субмарины, и в пусковом «стакане» сдетонировала боеголовка готового к старту «Томагавка». Потоки воды устремились сквозь огромную пробоину, и подлодка разом провалилась на триста метров, где давление воды расширило покрывшие корпус трещины, мгновенно затопив все отсеки. Понадобилось совсем немного времени, чтобы громадный корабль уткнулся в слой ила, покрывавший морское дно на глубине 1270 метров . К этому моменту все 116 членов экипажа были уже мертвы.

Тем временем на поверхности бушевал артиллерийский бой. Снаряды немецких фрегатов превратили «Днипро» в пылающее решето, но шальная очередь спаренных пушек «Измаила» зацепила боеголовку противокорабельной ракеты «Гарпун», и взрыв вызвал детонацию всех четырех «Гарпунов» кормовой пусковой установки «Эмдена». Огненная вспышка тонны взрывчатки и неизвестного количества топлива оторвала фрегату корму, и обломки корабля стремительно затонули. Сторожевики перенесли огонь на «Рейнланд-Пфальц», а «Измаил» даже успел разрядить по противнику торпедный аппарат. Не без труда уклонившись от торпед, немцы отошли на пять миль к осту, после чего дали ракетный залп, и мощные боеголовки «Гарпунов» разнесли в щепки крохотные кораблики украинского флота.

Когда крылатые ракеты ушли к своим целям, с авианосцев поднялись самолеты: 80 американских истребителей-бомбардировщиков F-18Е, столько же тяжелых истребителей F-14, 30 французских «Рафалей» и «Супер Этандаров», а также 24 британские машины укороченного взлета и вертикальной посадки «Си Харриер». С турецкой авиабазы «Мерзифон» взлетели две дюжины стареньких «Фантомов» F-4 и 12 истребителей F-16. Около двухсот самолетов разных моделей устремились в атаку с аэродромов, расположенных в восточной части Польши и Венгрии.

С поверхности пачками стартовали зенитные ракеты. Навстречу четырем сотням самолетам НАТО оторвались от бетонных полос полтораста украинских перехватчиков.

В 02.32 удачный залп ракетного комплекса С-125 сбил немецкого «Еврофайтера». В 02.37 истребитель F-14 первого лейтенанта Эдриана Уилсона, выпустив пару ракет AIM-120, отрубил крыло украинскому Су-27. Начался отсчет боевым потерям авиации.

К этому моменту крылатые ракеты накрыли базы дальних бомбардировщиков «Прилуки» в Черниговской области и «Узины» — в Киевской. Всего были уничтожены пять бомбардировщиков из одиннадцати и примерно половина ложных мишеней-макетов. В «Узинах» взорвалось подземное хранилище топлива, тяжелые разрушения получили обе взлетно-посадочные полосы.

Мариуполь. Морской проспект.

Галю разбудили взрывы. Подсознание трансформировало грохот в кошмарный сон — будто случилось землетрясение, от которого в останкинской квартире Дутовых шумно упала ее любимая итальянская горка «Пизанская башня». Галина очень явственно видела, как наклонились поставленные уступом полки, посыпались и разбились вдребезги хрусталь и фарфор, потом упал телевизор и наконец повалилась сама горка.

Открыв глаза, вся в холодном поту, Галя машинально поглядела влево от кровати — «Пизанской башни» на месте не было. «Упала, дрянь полированная», — подумала Галина и только теперь проснулась окончательно, вспомнив, что находится не в своей спальне и даже не в Москве, а в секс-руме мариупольского приятеля, у которого одолжил на ночь ключ гарный хлопец Филипп Вивдыченко.

От сердца отлегло. Сам гарный хлопец мирно похрапывал рядом, выпластав из-под простыни волосатую ногу и распространяя ощутимый аромат перегара. В комнате было довольно светло, потому что за портьерами метались, подмигивая, разноцветные пятна — то ли рекламный щит поблизости бесновался, то ли в этих краях лазерное шоу устроили.

— А что вообще было-то? — вслух спросила она.

Галя припомнила, что и сама крепко нагрузилась, но потом они все-таки занялись любовью и вроде бы небезуспешно. Гарный хлопец и в самом деле оказался весьма недурен, только в следующий раз надо будет юзать его в трезвом состоянии. Она сладко поежилась и зачем-то с раскаянием вспомнила сына, которого оставила на попечение Насти. Подумалось: «Ладно уж, не впервой. Ничего с ним не случится».

Память по-прежнему работала со сбоями, и Галина, пытаясь восстановить события бурной ночи, малость забеспокоилась: как оно прошло и не забыла ли она предохраняться? Поскольку спрашивать Филю не имело смысла, не говоря уже о технических возможностях — разбудить капитана третьего ранга мог бы разве что залп крылатых ракет — Галя отправилась на разведку.

На кухне она выпила «пепси» из холодильника, а затем, заглянув в мусорку, разочарованно обнаружила батарею пустых бутылок из-под портвейна и всего одну разодранную упаковку презерватива. «Неважно погуляли, — подумала она, — стоило ради такой малости стараться». Возникло даже острое желание растолкать подлеца — пусть отрабатывает. Желание быстро угасло — растолкаешь такого, ужрался ведь до поросячьяго визга, резинку из фольги толком достать не мог.

Она собралась вернуться в койку и хотя бы выспаться, но тут снаружи снова загромыхало. Зазвенели стекла. С улицы донеслись истошные вопли: «Летят! Возвращаются!» Заподозрив неладное, Галя метнулась в гостиную, окно которой смотрело на море. Зрелище потрясло до онемения в ногах. Она похолодела и судорожно схватилась за подоконник, иначе бы рухнула на месте.

С опозданием завыли сирены, но лейтенант Дутова и без этих сигналов беды сообразила, что началась миротворческая операция, и по их мирному уютному городу лупят бомбы вперемешку с ракетами.

За окном покачивались отсветы близкого пожара — это горел порт. Ажурные конструкции башенных кранов черным кружевом стояли на фоне громадного алого зарева. С неба сыпались крохотные светящиеся точки и, достигнув поверхности, превращались в бутоны пламени. В ответ устремлялись ввысь светлячки запускаемых с земли ракет и гирлянды трассирующих снарядов. В небесах непрерывно сверкали взрывы, но темнота не позволяла понять, удалось ли обороняющимся поразить хоть один самолет противника.

Над головой прогремели протяжные перекаты — так бывает, когда на небольшой высоте проносятся реактивные машины. Потом высоко в небе полыхнула яркая вспышка, и огненный факел рухнул вниз. «Кого-то сбили, — поняла Галина. — Знать бы только — кого…»

Наспех одевшись, она снова попыталась разбудить Филиппа, но тот лишь мычал и отпихивался. Оставив безнадежные усилия, Галя выскочила из квартиры, столкнувшись на лестнице с запыхавшимся матросом. Увидев ее, парень безнадежно спросил:

— Девушка, не видели здесь моряка, капитана третьего ранга. Это — погоны как у майора, только морские…

— Вивдыченку с «Вильной Украины» ищете? — каким-то чудом догадалась Галя.

— Так точно! — обрадовался моряк. — Собираем экипаж по боевой тревоге.

Она показала дверь квартиры, но заходить не стала — пусть сам попробует разбудить халявщика.

Фонари не горели, дорогу освещали только вспышки взрывов и отсветы горящего порта. По улицам метались перепуганные люди, кто-то поспешно грузил скарб в багажники легковушек, слышался женский и детский плач. Вокруг трещали зенитки, кое-где стояли солдаты с переносными зенитными комплексами «Стрела». В небе подвывали самолеты.

Разрушений в городе Галя не заметила. Несмотря на воинское звание, она была сугубо штатским человеком, но тем не менее смекнула: «миротворцы» пока не начали утюжить жилые кварталы, а занимаются лишь военными объектами.

Пробежав по Морскому проспекту, Галина наслушалась чудовищных россказней о десятках сбитых самолетов, потопленных авианосцах и морском десанте, который захватил здание городской администрации. На площади возле районной управы оглушительно палили в небо две «Шилки». Человек в мундире наорал на Галю: дескать, нечего бегать среди ночи под бомбами. Она послала придурка таким многоэтажным матом, что тот заткнулся и скрылся с горизонта.

Ворвавшись в квартиру, она бросилась в спальню, чтобы успокоить сына, однако тот вовсе не был напуган. Андрюша стоял на подоконнике, глядя на бой широко открытыми глазами, и объяснял Насте какие-то военные премудрости. Увидев Галину, пацан возбужденно пропищал:

— Мама, смотри — «Суперхорнеты»! — И победоносно добавил: — А ты говорила — не будут бомбить".

Украина. Зона военных действий.

В неприметном гарнизоне на улице Якуба Коласа подполковник Литвин и его подчиненные лихорадочно запускали сканеры и краккеры, пытаясь разобраться в путанице паролей. Они видели, как падают на цели крылатые ракеты, но лишь за три минуты до конца атаки Робби сумел подобрать ключик к снарядам воздушного базирования AGM-86. Еще минута потребовалась, чтобы разобраться в принципе устройства, и за это время еще несколько десятков ракет успели поразить запрограммированные мишени.

Из последней волны «Томагавков» примерно треть была уничтожена в полете — хакеры ОБКВ научились приводить в действие взрыватели, и боеголовки послушно срабатывали на активном участке траектории.

— Сколько сняли? — дрожащими челюстями спросил Артефакт. — Пять, десять, двенадцать?

Они подсчитали результат, и получилось, что бригада смогла ликвидировать семь крылатых ракет. Это было маленьким, но приятным сюрпризом: полчаса назад никто не рассчитывал на такой успех. Однако радоваться не было времени, потому что начался воздушный налет, и хакеры занялись новым противником.

В полусотне миль от Керченского пролива истребители включили генераторы помех, вносивших путаницу в работу вражеских радаров. Впереди и чуть левее курса кипел воздушный бой, там мелькали огоньки трассеров и полыхали шарики разрывов. Это «рафали» и «харриеры» союзников утюжили позиции украинских войск в Крыму. Изредка снизу взлетали ракеты «поверхность-воздух» которые взрывались в темном небе яркими оранжевыми бутонами. Одна из вспышек получилась заметно сильнее обычного — наверное, ракета разнесла вдребезги какой-нибудь английский или французский самолет.

Оставив под крыльями перешеек, «цыплята» Эндрюса помчались над Азовским морем. Здесь, снизившись до пятисот футов, они продолжили полет со скоростью 600 миль в час , выискивая мишени на экранах бортовых локаторов. Однако на море целей не нашлось — все корабли попрятались в портах.

Ежеминутно преодолевая десять миль, самолеты «Эйзенхауэра» приближались к берегу. Эскадрильи «Pukin» и «Knighthawks» отвернули в сторону Бердянска, а «Wildcats» и «Red Rippers» взяли курс на Мариуполь.

Когда до берега оставалось около двадцати миль, бортовой детектор засек приближение ракет. Эндрюс выполнил стандартный маневр, уклоняясь от самонаводящихся снарядов, которые безвредно рванули вдалеке от «Диких котов». К сожалению почти без перерыва налетела вторая волна вражеских ракет. Не успев завершить первый маневр, самолеты принялись выполнять следующий, а высоты не хватало, и машины выписывали хаотичные траектории, потеряв строй. При этом один F-14 оказался слишком близко от сработавшей боеголовки.

— Повреждено рулевое управление, — раздался в эфире раздосадованный голос пилота. — Возвращаюсь на «птицеферму».

— Счастливого пути, — отозвался Александер. — Своего украинца собьешь завтра.

Кое-как восстановив полетный ордер, ударная группа снова легла на боевой курс, но тут навалились истребители противника. На них немедленно бросились «Томкэты», а F-18 продолжили полет и на солидном удалении от берега сбросили бомбы AGM-154 JSOW, которые пошли на заданные цели, координаты которых были заложены еще на авианосце. Это оружие считалось самым совершенным в ВВС США: JSOW появились уже после сербского миротворчества и без промаха поражали мишень с дистанции свыше пятидесяти миль.

Освободившись от этого груза, «Суперхорнеты» рассредоточились для свободной охоты. С городских окраин непрерывно били скорострельные зенитные пушки, а F-18 расстреливали их ракетами «Мейверик». К этому времени пожары, вспыхнувшие после попадания «Томагавков», осветили большую часть порта, и в колыхании багровых теней мелькнул силуэт стоявшей у причала подводной лодки.

«Если уж не смогли найти крейсер, а бомбить китайский авианосец не разрешают, так хотя бы с этой рыбкой разберемся», — азартно подумал Эндрюс и скомандовал:

— Я «Чик-три», все за мной. Цель — субмарина.

Ракеты, висевшие под крыльями и фюзеляжем были уже израсходованы, поэтому истребители прошли над причалом на малой высоте, непрерывно стреляя из шестиствольных пушек-гаттлингов «Вулкан». Внезапно из портовых сооружений ударили замаскированные зенитки, и F-18 с бортовым номером «431» разлетелся на куски. Выругавшись, Билл потянул на себя штурвал, свечой набирая высоту. Он уже сообразил, что противник устроил им элементарную ловушку, подставив то ли муляж, то ли пустой корпус старой подлодки.

Боеприпасов больше не было, и «Дикие коты» ушли на юг. Прикрывавшие их «Красные потрошители» сцепились с десятком украинских МиГ-29. Бой оказался недолгим: расстреляв запас ракет «воздух-воздух», противники разлетелись, и вскоре F-14 догнали «котов».

— Генри, ты в порядке? — спросил Эндрюс.

— О, да! Как кусок дерьма, — произнес в наушниках усталый голос Александера. — Мы сбили шестерых, но потеряли одного.

— У меня тоже есть потери, — буркнул Билл.

По дороге они разминулись со второй сменой своих эскадрилий. Отправив в налет оставшиеся самолеты, «Айк» был готов принять возвращавшихся участников первого рейда.

Эндрюс посадил истребитель-бомбардировщик на палубу, тяжело выкарабкался из кабины, проводил взглядом свой «Суперхорнет», уехавший на лифте в трюм, где машиной займутся техники. Вместе с Томом они постояли возле «острова», медленно расстегивая гермокостюмы и обсуждая перипетии сегодняшнего боя.

За это время приземлилось следующее звено, а затем стали заходить на посадку пары «Коршунов-рыцарей». Один из «Томкэтов», выключив двигатель прежде времени, упал в море на расстоянии двухсот ярдов от кормы авианосца.

На улице Якуба Коласа подполковник Литвин откинулся на спинку кресла, протирая кулаками слезящиеся после долгого глядения в монитор глаза. Когда зуд под веками немного утих, Артефакт хлебнул из стакана остывший кофе и сказал удовлетворенно:

— Есть! Я достал одного.

Он прикидывал, как бы перехватить управление вражеским самолетом и устроить агрессорам капитана Гастелло сотоварищи — воткнуть загруженную бомбами реактивную машину прямо в авианосец.

От этих мыслей его оторвали сигналы воздушной тревоги — к столице приближались эскадрильи второй волны. Грязно выругавшись, Артефакт приказал третьему дивизиону бригады переключиться на западное направление, чтобы встретить самолеты, взлетевшие с польских аэродромах. Первый и второй дивизион продолжали попытки добраться до машин, атакующих со стороны моря.

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Несмотря на позднее время и немалое напряжение минувших суток, Богдан Черепахин был полон злой энергии и рвался на подвиги. Взлетев по лестнице на второй этаж, он оказался среди коллег, слушавших инструктаж Челпанова.

— Шеф, Гоблин и еще двое остались в отделе, а мы работаем отсюда, — говорил майор. — Рекомендуемая тактика действий вам известна. Пока будем юзать только виндовые проги, чтобы не раскрывать противнику всех наших возможностей. В случае осложнений переселяемся на Лубянку и запускаем платформы «Багет-Радуга». И еще: руководство запретило применять последние разработки. В частности, не следует рассекречивать пятые версии программы «Перехват». Версии «Пять-ноль» и «Пять-двадцать пять» могут понадобиться, если война докатится до нас. И вообще запомните народную мудрость времен виртуального мочилова: прога — дура, проц — молодец.

Он распределил задания и участки ответственности. Старшему лейтенанту Черепахину досталась возглавляемая «Эйзенхауэром» АУГ, то есть авианосная ударная группа, против которой Богдан работал все последние дни.

Пока «Windows2003» грузился на «Тафлон» (еще позавчера они заменили старые «Октопусы» на купленные у Шамана процессоры), Череп позвонил в «Легион» и выдал последние указания: считывать пароли, уточнять линии передачи команд, и все результаты немедленно скачивать на адрес natomustdie666@cherep.uk. Адрес Шаману понравился, Игорь даже собрался сострить, но Череп строго прервал его:

— И без самодеятельности. Активные действия начнете только по моей команде. Находите дыру — сразу сообщаете мне. Больше от вас пока ничего не требуется.

Комп уже загрузился. Война пока не началась, но на сервере Yahoo появился сайт «News: NATO-Ukraina conflict». Линки сообщали подробности о предыстории конфликта и о вооруженных силах сторон.

Череп вошел в систему NAVSTAR, отыскивая координаты выявленных объектов, и похолодел. По монитору струились наборы бессмысленных символов.

— Кар, они сменили кодировку! — крикнул Богдан.

— Вижу, — рявкнул в ответ Челпанов. — Работайте…

Снова антитрассер выстраивает заумную линию, чтобы сбить с толку программы-маршрутизаторы противника. Белая линия соединения ломается на карте мира, упираясь острием в турецкий сервер, а противоположный конец мечется по Африке так быстро, что напоминает веер тончайших черточек. Если кто-нибудь захочет проследить источник атаки, у него создастся впечатление, будто против «миротворцев» работают несколько десятков адресов в Нигерии, Сенегале, Буркина-Фасо и Зимбабве.

Наладив маскировку, Богдан повторил процедуру, которую не раз выполнял с того дня, как эскадры НАТО, покинув Неаполь, двинулись к Босфору. «Тафлон» мягко повизгивал саунд-картой, ворочая программы в своих кремниевых лабиринтах. Наконец на среднем экране появились вразумительные значки — быстро меняющиеся трехмерные координаты крылатых ракет.

Выбрав одну из них, Череп запустил сканер и с радостью обнаружил дыру — слабозащищенный порт 61. Быстрая проверка показала, что такая же лазейка имеется на остальных «Томагавках». Старший лейтенант записал результат в отдельный файл, сбросил на дискету — на случай, если противник сумеет уделать его комп, и лишь потом проник в электронную схему вражеского снаряда. «Была не была», — подумал он, осторожно отключая двигатель. Координата Z стремительно уменьшилась до нуля, после чего символ ракеты исчез где-то в чистом поле между Кривым Рогом и Желтыми Водами.

— Я уронил одну «Томахавку», — радостно сообщил коллегам Богдан.

— Я тоже, — меланхолично откликнулся майор.

Они выбросили в общую сеть подсказки, как это делается, и вскоре каждый участник операции уронил — в прямом и переносном смыслах — еще по одной ракете. Луганов даже не стал возиться с отсечкой движка, а просто привел в действие механизм самоликвидации, так что «Томагавк» взорвался в воздухе. Хотелось надеяться, что ликвидированные ракеты не упадут на головы мирных жителей: по законам вероятности, большая часть обезвреженных снарядов должна была плюхнуться где-нибудь в безлюдных местах.

Атака крылатых ракет закончилась около 3.40, но с аэродромов — наземных и плавучих — уже поднялись эскадрильи, чтобы обрушить бомбы на разбуженную среди ночи Украину. После минутной передышки, хором распевая «Ночь яка мiсячна», оибисты занялись новым противником.

Выполняя рутинные процедуры хакинга, Череп заметил:

— Грубовато мы сработали. Изящнее было бы подменить координаты мишеней, чтобы снаряды падали в какое-нибудь болото.

Последовало долгое молчание, прерываемое лишь попискиванием звуковых карт. Потом Сережа Бубнов сказал, развивая идею:

— Нужен набор таких точек, куда можно складывать хакнутые ракеты и бомбы без большого ущерба для окружающей среды.

Прошло еще какое-то время, и Челпанов подвел черту под оживленной дискуссией:

— Займемся этим, как только начнется антракт.

В 4.12 старший лейтенант Луганов радостно поведал, что вломился в бортовой комп французского самолета и форматнул диск. Спустя три минуты Череп сделал то же с компом F-18, бомбившего дивизион ПВО под Бердянском.

Еще через четыре минуты истошно взвизгнули сразу несколько редакционных «Тафлонов»: кто-то опытный и вдобавок упакованный мощной техникой ломился вдоль маршрута, пытаясь нащупать местонахождение удачливых хакеров. Добиравшийся до Черепа противник уже прошел большую часть схемы соединения, но завяз — вряд ли надолго — в ложных африканских адресах.

— Прекращаем атаку, — приказал Челпанов. — На сегодня хватит.

Чертыхаясь, они отключили боевые программы. Для первого часа войны было сделано больше, чем достаточно, хотя, конечно, хотелось сделать гораздо больше.

Налив себе кофе — наконец-то напомнила о себе бессонная ночь, — Богдан заглянул на Yahoo и обнаружил, что какой-то весельчак заменил надпись «NATO-Ukraina conflict» на «NATO Must Die».

— Кто повесил? — возмутился Череп. — Сказано же этим охломонам не отвлекаться на мелкое хулиганство.

Последовала затяжная разборка в он-лайне, но все оибовские хакеры отнекивались и божились, что не опускались до такого мастдая.

— Может, хохлы постарались? — предположил Осирис.

Так или иначе, но кто-то добрался до Yahoo. Может быть, даже какой-нибудь энтузиаст, не имевший отношения к ОИБ и организованным действиям против «Бури в степях». Пользы от такого поступка было не много, даже совсем никакой пользы не было. Просто детишки отвели душу.

Крым. Высота Куб.

Виталий Гладкий прекрасно трепался на вражеской мове. Одетый в тюбетейку и халат, перепоясанный пулеметными лентами и обвешанный гранатами, неузнаваемый под бутафорской бородой майор бойко вещал в прямом эфире CNN. Насколько мог понять Сердюк, Гладкий клялся, что отряд моджахедов под командованием юзбаши (сотника) Фатыха Набиуллина полон решимости защищать высоту вплоть до прихода американских освободителей.

Трансляцию для заморской публики Гладкий завершил панорамой окрестностей, поведав, где расположены пушки и танки киевских «кафиров». В действительности там стояли всего лишь деревянные макеты, так что в следующем налете противнику предстояло грохнуть не одну тонну боеприпасов, чтобы раскрошить эти ложные мишени.

— Не погано нам, боевикам, живется, — заметил Ужвий. — И тебе оружие с парашютом подбрасывают, и тебе харчи. И даже по ящику на весь мир кажуть.

Мартыненко, выросший в русскоязычном Харькове, неприязненно огрызнулся:

— Вашему отродью тоже не дюже погано. Львов не бомбят, а когда нас перемолотят, из вас составят новое правительство…

От этого упрека Ужвий позеленел, но смолчал. Сердюк тоже не знал, что сказать. Все были на нервах — как же иначе, когда твою страну засыпали бомбами, а ты сидишь внизу и ничего поделать не можешь. Да еще вдобавок изображаешь бандформирование.

Накануне роту вывели из Ялты и перебросили обратно на вершину Куба, где их поджидала опергруппа Гладкия. Майор СБУ объяснил: отныне вы — отряд повстанцев, который занимает оборону в тылу правительственных войск, передает противнику разведсводки и даже ведет телерепортажи. Согласно легенде, телеоператоры CNN были убиты, но в банде нашелся толковый боевик, умеющий обращаться с аппаратурой.

Ночью, когда «харриеры» бомбили соседние гарнизоны, на Кубе было спокойно. Пользуясь этим затишьем, спецназовцы помогли ракетчикам замаскировать здоровенные контейнеры пусковых установок. Как сказал командир ракетного дивизиона подполковник Алечко, это были противокорабельные «Монолиты», по счастливой случайности забытые москалями в арсеналах Севастопольской базы. Новенькие крылатые ракеты летели на триста километров со скоростью в три с лишним раза больше звуковой.

— А не засекут из космоса? — усомнился Сердюк.

— В крайнем случае сообщим, что отбили у кафиров, — хохотнул Гладкий.

Их ночной разговор прервал зависший над Кубом английский вертолет, с которого сбросили несколько ящиков с провиантом и боеприпасами.

К утру отдохнувшие бойцы вполне освоились с ролью ряженых боевиков. От вынужденного безделья снова разгорелись политические диспуты. Тем более, что стало известно о сговоре западноукраинских деятелей с врагом. Сердюк, как мог, сдерживал страсти, но стычки все-таки случались.

Москва. Офис фирмы «Легион».

Один компьютер был выделен для прямой видеосвязи с кураторами из ОИБ. «Легионеры» лениво заняли рабочие места, и Шаман инсталлировал полученный от Черепа диск. Минут через пять стало понятно, что миротворцы перешли на новую кодировку и что надо хакать все от печки.

Тяжело вздыхая, Шаман заворчал:

— А говорили, что спутники займут позицию только завтра днем… Марцелл, как они могут начинать войну без космического наблюдения?

— А на фиг им сейчас наблюдение? — Эрнест отмахнулся. — Как я понимаю, в первый день, пока удары наносятся по заранее разведанным стационарным целям, спутники особенно не нужны. Завтра днем они поглядят с орбиты, что у хохлов уцелело, и следующей ночью начнется большой сабантуй… Короче, задним числом можно объяснить все, что угодно.

Он надел наушники и врубил сборник МР3-файлов. Остальные поступили точно таким же образом. Так и работали, покачивая головами в такт не слышной окружающим музыки:

— Замороженные сиськи растревожили меня,

Замороженные сиськи — очень твердая фигня, — журчало в ушах Шамана.

— Но смеюсь я, смеюсь над твоей фигурой —

В голове ни бум-бум, а сама дура дурой, — рычали наушники Марцелла.

А в наушниках Леи надрывалась группа «Киски»:

— Я не буду твоей, хоть ты лопни,

Никогда я не буду твоей…

В кинофильмах хакерический процесс предстает в очень занятном и даже романтическом ключе, напоминая мистическое действо. Взлохмаченные юнцы, скрючившись в предельно неудобных позах, остервенело гоняют мышь по коврику и время от времени со страшной скоростью тычут пальцами в клавиатуру, набирая экстремально короткие команды, принципиально не используя клавишу пробела. При этом на мониторах мелькают загадочные картинки, не имеющие ничего общего ни с одной известной операционной системой, таинственным образом возникают строчки текста, который высвечивается символами невероятного размера — не меньше тридцати пунктов в высоту. Как правило, кинохакерам достаточно двух-трех попыток, чтобы взломать самую сложную защитную систему или найти нужную Веб-страничку, задав смешное число ключевых слов.

Одна беда в подобных сценах: даже самые опытные хацкеры, не говоря уж об юзверях и ламерах, тупо глядя в телеящик, не способны уразуметь, в какой среде работает персонаж этого фильма. Не известны просвещенной общественности и столь разукрашенные экранные поля, более приличествующие видеоиграм, и уж подавно ни один уважающий себя профи не станет набирать команды таким громадным кеглем. Что ж, кино всегда изображало псевдожизнь, не имеющую точек соприкосновения с реальностью. Одним словам, как говорят хакеры, не кино, а полный suxxxx.

На самом же деле виртуальное сражение разворачивалось предельно скромно, без ненужных внешних эффектов. Облюбовав объекты для нанесения ударов, «легионеры» запустили проги-сканеры и скучали, потягивая остывающий раствор кофейного порошка. Хоть пей горькую, хоть на голове ходи, но должно миновать некоторое время, прежде чем хакерские программы вскроют защиту НАТОвских систем контроля. Вот тогда начнется настоящий rulezzz.

«Легионерам» потребовалось около часа, чтобы проникнуть в обновленную систему NAVSTAR. Когда ситуация начала потихоньку проясняться, Череп скинул своим подопечным взломанную оибистами кодировку, в которой передавались координаты для военных объектов. К этому времени крылатых ракет в небе уже не оставалось, поэтому новые знания были опробованы на самолетах.

— Поблагодаря фанатичным контролем Сестер Сражений, Сдвоенные Огнеметы Сокрушители смогут очистить поле боя от любого пусть даже сильного вида вражеской силы, — громко провозгласил Марцелл.

На экране перед ним светилась карта далекой от берегов части моря, где нет островов и других природных ориентиров. На зеленом фоне значки боевых единиц казались неподвижными. Лишь очень лениво сменялись высвеченные в углу цифры декартовых координат.

— Хищные Ястребы пользуются для полетов системой тщательно построенных крыльев, оперенных мягкими плитами, — бормотал Марцелл, методично работая отмычкой-краккером. — Вибрация и потрясывание своих плит представляет этим птицам огромность скорости при полете.

В одном квадрате внезапно появилась извилистая черта побережья — какая-то эскадрилья приблизилась к континентальной части Украины. Воображение разыгралось, и Эрнест вдруг представил себя на месте пилота.

Давно, когда он был совсем маленьким, семья Леонтьевых отправилась на черноморский курорт, и Марцелл хорошо помнил, как Ту-134 на небольшой высоте вышел к Сочи со стороны моря. Это было восхитительное зрелище, полное почти мистической романтики — под брюхо воздушного лайнера медлительно вползла полоса прибоя, потом пляж с мостками, промелькнули портовые сооружения, показались домики, окруженные садами…

Нащупав слабинку во вражеской защите, он затер винты нескольким F-18, после чего хакеру стало скучно. Полученные инструкции запрещали уничтожать самолеты «миротворцев», а заниматься отстоем было неинтересно. К тому же самолеты довольно быстро отбомбились и уже возвращались на авианосцы. Вторую волну налета он отражал, громко зевая. Очень хотелось спать.

Несмотря на усталость, «легионеры» совместными усилиями подменили координаты мишеней, записанных на компах десятка «суперхорнетов», летевших бомбить позицию ракет С-200 южнее Киева. В результате управляемые бомбы легли на поле, с которого в прошлом месяце убрали свеклу, а «двухсотые» сбили один F-18.

Внезапно Лея вскрикнула:

— Атас, существа, нас хакают!

После бурной ночи она была полна сил и, что называется, ни в одном глазу. Уставившись на контрольный монитор, девушка с живейшим интересом следила, как чужие хакеры пытаются отследить адреса, с которых работал «Легион».

Череп, появившись на другом мониторе, грозно потребовал:

— Отбой, братва. Достаточно поработали.

Они без энтузиазма отключили свои виртуальные пушки. Неизвестные заокеанские коллеги продолжали искать их еще около часа. В конце концов коллеги уперлись в ложный след, уводящий в Австралию, и на том успокоились.

Наведавшись в санузел, Марцелл ополоснул портрет холодной водой. Затем приготовил себе крепчайший кофе, выдул одним глотком добрую сотню миллилитров горячего допинга и немного проснулся.

По его подсчетам, в Штатах дело шло к обеду, так что можно было немного пошалить. Впрочем, у него хватило сознательности сначала посоветоваться с Черепом. Старший лейтенант не только не возражал, но даже подкинул дельные советы, и Эрнест приступил к осуществлению замысла.

После нескольких неудачных попыток он подвесил на сайт нью-йоркской мэрии часы, отсчитывающие время, оставшееся до взрыва бомб в фондовой бирже, мэрии, библиотеке Конгресса и где-то на средних этажах небоскреба «Эмпайр-Стейт Билдинг». Из состряпанного Марцеллом пояснительного текста можно было понять, что адские машинки заложены агентами украинских спецслужб.

— Спать охота, — пожаловался Эрнест, покончив с этим развлечением. — Сил больше нетути.

Шаман с Дублоном тоже клевали носами, хоть и крепились.

— Отдыхайте, — разрешил Череп. — По идее, теперь начинается долгий перерыв. Продолжения следует ждать часиков через двенадцать, когда спутники соберутся над Черным морем.

— Хохму про спутники мы уже слышали, — фыркнул Шаман.

Окрестности Киева. Бункер Верховного командования.

Налет прекратился около пяти утра, перед самым рассветом, но еще долго из гарнизонов поступали донесения, уточнявшие итоги первой пробы сил. Фердецкий нетерпеливо метался в своем кабинете, к семи часам окончательно достал министра обороны, и Панченко приказал генштабистам дать предварительный отчет. Собрав неполные данные, генералы потянулись в зал заседаний.

— Мне звонил харьковский губернатор, — буркнул президент. — Тракторный завод частично разрушен.

Премьер мрачно добавил, что получили тяжелые повреждения заводы «Южмаш», Луцкий автосборочный и Николаевский глиноземный — крупнейшее на территории СНГ предприятие по производству сырья для алюминиевой промышленности.

Военные знали об этом, но предпочли не комментировать доклады о вражеских успехах. Панам генералам тоже было чем похвастаться.

Адмирал Грабовский доложил о сенсационном уничтожении ударной подлодки противника. Тип и название субмарины установить пока не удалось, но факт оставался фактом — два крошечных корвета потопили гигантский корабль, превосходивший по ударной мощи весь флот Украины. Адмирал добавил, что командиры сторожевиков радировали о потоплении немецкого фрегата и что это сообщение также похоже на правду.

— Си-эн-эн уже передало, что в Мариуполе потоплена наша подлодка, — заметил Фердецкий.

— Брешут! — Командующий ВМС презрительно покривил губы. — Это был ржавый корпус, с которого сняли все ценное оборудование и собирались отправить на металлолом. А «Харьков» и «Одесса» пока не обнаружены.

Он поведал, что намерен ближайшей ночью вывести в море все корабли, чтобы ударить ракетами по передовым дозорам противника.

— Об этом позже! — неожиданно резко потребовал Панченко. — Никаких разрозненных тычков. Ночью мы нанесем массированный контрудар всеми силами… Семен Данилович, расскажите-ка о воздушном сражении.

Электроника в бункере была похуже пентагоновской, но тем не менее экран с метровой диагональю весьма отчетливо отобразил рельеф страны и тонкие стрелы вражеских ударов. Скороговоркой сообщив о пораженных аэродромах, радарах и пусковых установках (всего Украина лишилась 10-15% средств ПВО и 15-20% баллистических ракет малой дальности), Кутенко с воодушевлением перечислил потери противника.

Корабли и самолеты НАТО применили до полутора сотен крылатых ракет всех типов, включая хваленый «Бумеранг», из которых было сбито около двадцати, и примерно столько же упали вдали от важных объектов. Кроме того в воздушном налете участвовало порядка семисот истребителей и бомбардировщиков, причем средствам ПВО удалось сбить не меньше дюжины машин.

— Что значит «не меньше дюжины»? — негодующе вскричал премьер Мурашко. — Одиннадцать, полста, триста — сколько именно?

Поспешив на помощь начальнику оперативного управления, Бунчук пояснил, что зенитчики всегда немного привирают, сообщая о собственных успехах. К примеру, если три дивизиона стреляли по одному самолету, то после боя каждый командир отметит его в своем рапорте, хотя не исключено, что объект был всего лишь поврежден и благополучно вернулся на базу.

— Объективное подтверждение победы — это обломки на земле, — добавил Кутенко. — Однако некоторые уничтоженные нами самолеты могли упасть в море или в сопредельных странах.

Вернувшись к тексту доклада, он зачитал цифры: в разных частях страны обнаружены обломки четырех F-18, двух F-14, пяти «Еврофайтеров», одного турецкого «Фантома» и одного польского МиГ-21. Также отмечены места падения нескольких МиГ-29, но в темноте трудно было определить, чьи они — польские, венгерские или свои, украинские.

— Через пару часов мы уточним эти данные, — заверил генерал. — Мы уже послали «миги двадцать пятые» фотографировать приграничную полосу Венгрии, Польши и Румынии — возможно там тоже валяются сбитые машины. А пресс-служба НАТО говорит, что в бою потеряно два или три истребителя, и еще два потерпели аварию при посадке на авианосцы.

Покончив с отчетом, военные поспешили перейти к теме, которая сейчас представлялась им самой важной — речь пошла о контрударе по вражеским базам. Бунчук изложил основные задачи этой операции:

1. Разрушить ракетами СКАД аэродромы в Польше и Венгрии, уничтожив на земле как можно больше самолетов;

2. Поразить ракетами малой дальности ФРОГ польские радары и ЗРК, тем самым открыв бомбардировщикам дорогу на Германию;

3. Крылатыми ракетами с тяжелых бомбардировщиков разгромить авиабазы НАТО в Турции, на Британских островах, в ФРГ и Грузии;

4. Массированным ударом кораблей и морской авиации нанести максимальные потери флоту НАТО.

В последовавшей дискуссии Панченко и Бунчук признали, что вопрос об ответном ударе по Вашингтону отпал сам собой. Противнику удалось поразить высокоточным оружием обе стратегические авиабазы, так что теперь Украина сохранила в относительной готовности всего три сверхзвуковых Ту-160, и только один Ту-95.

— Завтра, если подлатаем взлетные полосы, можно будет бомбить далеких друзей, — сказал министр. — Каждый уцелевший бомбер сможет выпустить дюжину ракет «воздух — поверхность». Если хотя бы каждая шестая достигнет цели — считай, авиация оправдала свое существование.

— А большие ракеты? — вспомнил Фердецкий. — В смысле — баллистические.

Кутенко пояснил:

— Межконтинентальные имеет смысл запускать только залпом. Пока готовы только 3 боеголовки. Завтра установим остальные — тогда и подумаем, по кому стрелять.

— Почему только залпом? — спросил президент.

— Потому что после первого же запуска они уничтожат стартовый комплекс. У нас просто не будет возможности сделать второй залп.

Президент и глава кабинета долго смотрели на экран, демонстрировавший блок-схему оперативного плана. Наконец батька Роман махнул рукой и разрешил:

— Бейте гадов. Чем сильнее, тем лучше.

Российско-украинская граница.

По случаю бомбардировок поезда не ходили. Таксисты и автобусные водилы боялись выезжать из города: рассказывали всякие ужасы про военные патрули на дорогах и американские самолеты, которые якобы охотятся за каждой машиной.

С большим трудом она уговорила немолодого шофера, и тот за безбожную сумму «зеленью» согласился рискнуть и подбросить мамашу с ребенком до Таганрога. А тут еще тетка наотрез отказалась эвакуироваться — только плакала и причитала: мол, не может оставить дом. Расстались в слезах.

Никаких военных патрулей и бомбардировщиков видно не было, но их дважды останавливали посты ГАИ — опять непредвиденные расходы. Галя даже ударилась в панику, подсчитав, что такими темпами денег ей хватит только на полдороги, а дальше придется плестись до границы пешком.

Однако действительность оказалась прозаичнее. Машина встала в Новоазовске, потому как мост через Грузский Еланчик был снесен бомбами. Похоже, НАТО методично обрубала все пути, связывающие Украину с северным соседом. Тяжко вздыхая, водитель вернул ей одну сотню баксов и посоветовал потолковать с местными — может, кто-нибудь на лодке переправит.

Андрюша робко поглядывал то на расстроенную мать, то на уткнувшиеся в воду обломки мостовых пролетов. Кажется, для него война оставалась игрой, пусть даже немного утомительной и суматошной. Подергав Галину за отворот пиджачного кармана, мальчик сказал утешающе:

— Ничего, ма, ты их еще отхакаешь.

— Да их не отхакать надо, а…— Она вовремя прикусила язык — не материться же при ребенке.

Через секунду лейтенант Дутова снова готова была ругаться во всю немыслимую многоэтажность великого и могучего. Рядом с «Нивой», что подвезла их к разбомбленной переправе, затормозил милицейский УАЗ. Выскочившие из псевдоджипа капитан и лейтенант накинулись на водителя с криком: где, мол, твоя пассажирка. Старик, естественно, показал на Галю, и капитан потребовал у нее документы. Затем сообщил кому-то по рации:

— Дутова Галина… Так точно, жива… У моста… Слушаюсь.

Галина попыталась качать права, но мусор сам ничего толком не знал. Только повторял, что велено задержать ее до появления компетентных лиц. От таких слов невольно нахлынули самые неприятные подозрения.

Скоро в небе загрохотало. «Налет!» — обмерла Галина, но ошиблась. Рядом опустился разукрашенный пятнами камуфляжа военный вертолет с устрашающими штуками под крылышками. Радостно запрыгав, Андрюша взвыл:

— Ма, это «крокодил»! Ми — двадцать четвертый!

Из вертолета выпрыгнул долговязый и тощий очкарик с погонами майора украинской армии. Мундир цвета морской волны сидел на нем как неродной. Наверняка мужичок был недавно призван из запаса.

Приказав ментам разогнать собирающуюся толпу зевак, он отвел Галину на несколько десятков шагов, чтобы их не слышали остальные, после чего произнес слова, которых она совершенно не рассчитывала услышать:

— Лейтенант Дутова? Я — майор Бубновский. Вы можете знать меня как Робби.

— Знать не знаю, но кое-что слыхала, — не без облегчения хмыкнула Галя. Впрочем, профессиональная осторожность заставила провериться: — А чем докажете, что вы тот самый Робби, который взломал «Дебют-банк»?

— Это был «Укрпромбанк», — сухо ответил майор. — Кроме того я участвовал в Ярославском конвенте, где вы…

— Ладно, верю, — быстро сказала она, поневоле покосившись на сына. — Чем могу служить?

— Это я вам могу услужить, — раздраженно фыркнул Робби. — Я проведу вас через границу. Надо успеть до вечера, пока они снова не налетели.

Не совсем поверив в реальность происходящего, она смотрела, как два автоматчика грузят в вертолет их багаж. Когда Ми-24 взлетел, Гале сразу поплохело. В просторном десантном отсеке жутко воняло бензиновым перегаром, тарахтели винты, а вибрация буквально выворачивала наизнанку. Галина готова была прыгнуть за борт без парашюта, но Андрюша просто сиял — что называется, полные штаны радости. Еще бы — прокатился на настоящей боевой машине.

Между тем Робби нахлобучил на Галю шлемофон, частично заглушивший грохот моторов, так что теперь два хакера могли общаться через переговорное устройство. Киевлянин поведал, что они с Артефактом возглавляют бригаду («Вы представляете: я — начальник штаба!») виртульной войны и дал пачку дисков — с копиями паролей и рабочих программ НАТО, которые Украина получила во времена горячей дружбы с евроатлантической сволочью.

— Двухлетней давности, — презрительно сказала лейтенант Дутова.

— Они не могли изменить всего. Часть программ еще в работе, другие незначительно изменены… Передайте вашему злобному шефу…

— И вовсе он не злобный, — обиделась Галя.

Бубновский очень удивленно поглядел на москвичку, однако настаивать не стал.

— Передайте полковнику, что взамен мы рассчитываем получить ваши данные. — Он замялся. — Галя, мы с Артефактом — дилетанты в военной области, а наши генералы не вяжут в хакинге. У вашей же фирмы наверняка есть наработки по этой области. Позарез нужна консультация профессионала… Что бы ты сделала, чтобы нанести врагу наибольший ущерб?

— Ну, не знаю…— Галина растерялась. — Подрывать боеприпасы прямо на самолетах — ничего сверх этого мне в голову не лезет.

Ошеломленный Робби пробормотал еле слышно:

— А мы-то думали только об отклонении ракет от цели…

— Имхо, можно еще наводить управляемые боеприпасы противника на его же, противника, военные объекты.

— Рулез, — согласился Робби.

Полет продолжался около четверти часа, и за это время они успели договориться, как будут поддерживать связь. Потом мучениям Галины пришел конец, и Ми-24, ласково прозванный «крокодилом», опустился на плацу российской погранзаставы, высадил семейство Дутовых и немедленно улетел. Подбежавшие пограничники были вполне удовлетворены, увидев удостоверение министерства безопасности.

Готовая расплакаться от счастья Галина попросила подбросить их на машине до ближайшего города, откуда можно выехать или вылететь в Москву.

— Сделаем, — сказал молодой капитан с зелеными просветами на погонах, а затем осторожно поинтересовался: — Это чего сейчас было — обмен пленными разведчиками?

Украина. Зона боевых действий.

Первый контрудар Збройни Сили нанесли в 14.00, и сделали это Вiйськово-Морьски Сили. Из Севастополя вышли четыре ракетных катера типа «Вихрь» (проект 206М), вооруженные крылатыми ракетами П-15 «Термит». Под прикрытием эскадрильи МиГ-29 катера на сорокаузловой скорости сблизились с передовым охранением НАТО, и каждый «вихрь» выпустил по два «термита». Взрывы трех ракет отправили на дно фрегат «Форд» водоизмещением в 4000 тонн, а однотипный «Тэйлор» обзавелся пробоиной в надстройке, потерял радар и половину комсостава, но удержался на плаву.

С «Теодора Рузвельта» и «Илластриес» поднялись самолеты, и после воздушного боя Украина потеряла 7 «мигов», а НАТО недосчиталось по одной штуке F-14 и F-18. Тем временем катера благополучно вернулись в Севастопольскую бухту. Здесь их попытались достать «харриеры», но быстро повернули обратно, после того как Сили Протиповітряної оборони сбили два английских самолета.

Одновременно с рейдом катерников выехали поближе к западной границе пусковые установки тактических ракет. Примерно четверть этих машин была уничтожена бомбами ночного налета, но уцелевшие стартовали в течение несколько минут, превратив сопредельное пространство в огненный архипелаг.

Полсотни малых снарядов типа FROG дальнобойностью до 75 км поразили вертолетную базу в Бяла-Подляска, а также радары и пусковые установки антиракет «Patriot», развернутых возле польских городов Любартув и Щебжешин. Около ста SCUD обрушились на аэродромы Варшавы, Радома, Миньска-Мазовецки, Дебрецена и Мишкольц. Взрывы боеголовок привели в негодность наземное оборудование и взлетно-посадочные полосы, подожгли топливохранилище в Дебрецене и привели к детонации склада авиабомб в Радоме. Всего было уничтожено две дюжины F-16, «Еврофайтеров», Су-22, МиГ-21 и МиГ-29.

Пока внимание противника было приковано к прибрежной полосе и приграничной зоне, с авиабазы «Прилуки» взлетели стратегические бомбардировщики — два Ту-160, которых в НАТО называли «Черный Джек», и один Ту-95 «Медведь». Набрав высоту около десяти километров, бомбардировщики выпустили 12 ракет Х-55 «Гранат» по базе турецкой «Мерзифон», столько же по базе «Инджирлик» и еще 8 ракет Х-22 — в сторону Поти. Эти снаряды не обгоняли звук, но летели на 3000 км , то есть в зону их обстрела попадала вся Европа и север Африки.

В Мерзифоне «Гранаты» разрушили ВПП, и когда был подсчитан ущерб, оказалось, что сгорело 10 самолетов, а потери составили 30 убитых и 110 раненных. Инджирлику повезло чуть больше — здесь ракеты уничтожили только 9 самолетов, но загорелись бензохранилища, число же убитых и раненых перевалило за две сотни. Впрочем, ремонтные подразделения заделали воронки на бетонных полосах всего за полтора часа.

В грузинском порту Поти были разрушены причалы, потоплен танкодесантный корабль, на котором погибли 17 морских пехотинцев и 5 членов экипажа. Когда отгремели взрывы, американский комендант базы позвонил в МИД и потребовал:

— Немедленно заявите протест Киеву по поводу агрессии против суверенного государства.

Министр нервно ответил:

— Мы уже получили ноту Киева о том, что территория Грузии используется для войны против Украины, и поэтому Киев рассматривает Грузию в качестве воюющего государства. Президент обеспокоен, почему вы не поставили его в известность о желании использовать Поти и Вазиани для своих военных развлечений.

— Делайте, что я вам сказал! — рявкнул полковник. Потом, бросив трубку, пожаловался помощнику: — Тупой туземец пытался мне возражать. Имел наглость сказать, что наша база создает опасность для их банановой республики.

— Неблагодарная тварь! — возмутился капитан. — Вот и защищай таких дикарей, чтобы они предъявляли идиотские претензии.

Около трех часов миротворцы зализывали раны. Затем флот и авиация снова брызнули в небо стаями крылатых ракет, и снова поднялись эскадрильи. На этот раз воздушная армада была послабее: в налете участвовало совсем немного машин из Мерзифона, Радома и Дебрецена.

В 17.32 шестерка украинских МиГ-25 атаковала звено «Томкэтов», взлетевших с «Рейгана» и сбила двух F-14, потеряв один свой самолет. Спустя минуту дивизион С-300 уничтожил сразу три F-18 из авиакрыла, что базировалось на авианосце «Трумэн», а крылатые «Томагавки» крейсеров «Тикондерога» и «Монтерей» превратили ракетный завод «Южмаш» в груду пылающих развалин.

Главный удар «миротворцев» был нацелен на крупную войсковую группировку южнее Киева, и туда устремились десятки самолетов Центрального и Западного авианосных соединений, а также с полуразрушенной авиабазы возле турецкого города Мерзифон.

Виртуальный фронт.

Порой Черепу казалось, что он превратился в девайс — придаток к компьютеру, работающий со скоростью процессора. Надев виртуальный шлем, чтобы быть ближе к своим инструментам, он лихорадочно бросал в бой привычные серии программ: сканер-дебаггер-краккер. Противник снова сменил коды доступа, но кое-какая закономерность угадывалась. Стоило взломать систему защиты одной боеголовки — и уже не сложно было проникнуть в остальные.

Сканирующая программа «Перехват 3.4» — старое тихоходное барахло, но более современные запрещалось применять из соображений сохранения секретности — нашла номера портов. Затем «Клаксон 2.0» — тоже дрянь порядочная — уточнил информацию, однако ветхий «Торнадо» обломался, не сумев крякнуть, то бишь взломать защиту.

— Сволочь! — прошипел старший лейтенант, кликая крысой по ярлыку «Щелкунчика 4.1». — Ну, давай, грузись скорее, скотина.

«Щелкунчик» справился довольно быстро, и на экране среднего из трех подключенных к компу Черепа мониторов замерцала блок-схема: двигатель, система управления, рулевое устройство, боеголовка… Секунду-другую хакер выбирал, с чего начинать — с Control или Warhead. Потом все же кликнул по Control и, когда появились координаты заданной мишени, надавил правую клавишу крысы. На экране раскрылось меню, в котором он выбрал строку «Фальшивка №4». Координаты в памяти крылатой ракеты послушно изменились, и «Томагавк», отвернув от курса на Киев, отправился к Яворовскому полигону, что возле Львова. Там он взорвался, не причинив никакого вреда.

Офицер записал взломанный пароль и взялся за следующий объект, но эта крылатая дрянь вдруг исчезла с экрана… Понадобилось некоторое время, чтобы смекнуть: «Томагавк» сбит украинской ПВО.

— Путаются под ногами, — проворчал разочарованный хакер. — Работать мешают.

JacktheRipper, он же полковник Доусон, возглавлявший в АНБ подразделение «Group V», отвечавшее за безопасность Сети, собрал в единую базу данных основные материалы, добытые офицерами «группы V», и картина сразу прояснилась. Против войск, занятых миротворчеством в дряхлеющей Европе, активно и не всегда безуспешно работали полторы сотни хакеров. Почти все они, не будучи круглыми идиотами, старались замаскировать собственные сетевые координаты, подставляя маршрутизаторам АНБ наборы виртуальных адресов и ложные трассы соединения.

Если верить антитрассерам противника, удары по силам НАТО наносились со всех континентов, включая Антарктиду. Не было атак только из России, Китая и Украины, словно кто-то пытался отвести подозрения именно от этих краев. Так оно, скорее всего, и было.

— Противник определен, — удовлетворенно проговорил Джек-Потрошитель.

Он подумал, что где-то там, в другом полушарии против него должны играть лучшие взломщики Евразии: Злобный Дьявол, Череп, Осирис, Артефакт, Красный Дракон, Счастливый Лотос и остальные. Одним из них, безусловно, был и так называемый «Starik», с которым Доусон время от времени обменивался посланиями.

Хакинг давно перестал быть самодеятельностью скучающих подростков, переполненных энтузиазмом и комплексами неполноценности. Сегодня за лучшими хакерами стояли государственные структуры и ведущие компьютерные корпорации, снабжавшие виртуальное воинство мощнейшими ударно-оборонительными программами. Имелись специальные средства и для таких случаев…

Пропустив через анализатор протоколы вражеских атак, полковник обнаружил знакомый значок — Артефакт не смог удержаться и оставил визитную карточку… Значит, Украина.

— Что у нас есть по украинским хакерам? — спросил Доусон.

Проверив относящиеся к теме донесения ЦРУ и остальных разведслужб, капитан Робинс доложил:

— Несколько хакеров замечены в военной униформе. Они часто появляются на базе тылового снабжения в центре Киева.

— Перекинь мне информацию по этой базе, — распорядился полковник.

На экране засветился адрес: Jakob Kolas Street, 8-b. Так и есть — на старом складе амуниции обосновались знакомые персонажи, включая Артефакта и других членов той же банды. Конечно, проще всего было бы передать координаты штабу «Бури в степях», и ближайшей ночью крылатые ракеты разнесут к дьяволу всю улицу Джекоба Коуласа в районе строения №8-би. Но зачем же работать столь грубо? Хакеров должны бить хакеры — только такая победа принесет подлинное удовлетворение.

Дальнейшее оказалось делом техники. Сосредоточившись на линиях, помеченных тщеславным Артефактом, команда Джека-Потрошителя бросила в бой самые мощные в мире компьютеры, загруженные самыми эффективными в мире программами. Устоять против такого напора могла бы разве что платформа «Багет-Радуга», но никак не «Octopussy-Windows», дырявая на ключе NSAKEY.

Робби шумно вломился в штабной зал, скидывая на ходу портупею и расстегивая неудобный китель.

— Отвез, — сообщил он с порога. — Обещала, что они свяжутся с нами.

— К оружию, майор, — бросил вместо ответа Литвин. — Дневной налет в разгаре. Сеттинги — в локальной сетке.

Бубновский ногой нажал клавишу, включая UPS, врубил комп, а пальцы машинально вдавили магическую комбинацию Ctrl+Alt+Delete. Ему не терпелось попробовать способ, подсказанный Коброй.

Повторив рутинные манипуляции, Робби зацепил самолет, под фюзеляжем которого висела слишком умная, а потому содержавшая много электронных устройств бомба. Григорий вдоволь намучился, но все же крякнул все замки, и перед ним распахнулось устройство боеприпаса. Ухмыляясь, майор потянул мышку, подводя курсор к иконке взрывателя, но белая стрелка почему-то не пожелала следовать в указанном направлении.

Озверевший от такого глюка хакер попытался сдвинуть стрелку клавишами, но результат ему совершенно не понравился. Компьютер завис самым неприличным образом, не помогла даже перезагрузка. Все боевые установки бригады вышли из строя.

— Слизняки, — презрительно прокомментировал Глеб Мурашко.

Он хакал идущую на север эскадрилью, а на другом компе отслеживал действия ОБКВ. Артефакт и его придурки слишком цацкались, с грехом пополам изменяя курс крылатых ракет. Вот и поплатились — кто-то умный далеко за океаном вычислил виртуальную дислокацию воинской части и нанес удар ниже пояса, переформатировав винчестеры.

— Врага не щекотать надо, а уничтожать! — назидательно произнес Кингсайз. — Примерно вот так.

После долгого и нудного трапанья он просочился в компьютер какого-то сверхзвукового объекта. Сканер поведал, что пойман истребитель F-14, загруженный ракетами AIM-54 Phoenix, AIM-7 Sparrow и AIM-9 Sidewinder. Эти названия ничего не говорили премьеру, поэтому он наугад раскрыл первую попавшуюся ракету и без долгих церемоний подорвал ее боеголовку.

Поврежденный самолет быстро потерял высоту и упал в восточной части черного моря. Расхохотавшись, Кингсайз собрался повторить ту же процедуру со следующим истребителем, но был весьма раздосадован, обнаружив, что его диск тоже переформатирован.

Черное море. Крейсер «Москва».

Покинув Севастополь, российская эскадра третий день курсировала в нейтральных водах от Тамани до берегов Абхазии и обратно. Два ракетных крейсера «Москва» и «Адмирал Головко» , сопровождаемые мощными СКР «Керчь» и «Азов», неутомимо резали волны, наблюдая за группировкой НАТО. До сих пор чужие корабли вели себя пристойно.

Собравшись на обед, свободные от вахты офицеры оживленно обсуждали обстоятельства ночного налета и успех, пусть даже случайный, украинского флота. Матросы, дневалившие в кают-компании, как раз начали разносить второе, когда командиру эскадры доложили, что с авианосцев потенциального противника взлетают истребители.

— Днем? — поразился адмирал. — Что-то новенькое.

Они вышли на палубу, где было слишком шумно от завывания десятков турбин. Самолеты мчались на север, уверенно выдерживая строй. На фоне грохота двигателей никто не расслышал звук взрыва, моряки на флагмане лишь увидели, как «Томкэт», закувыркавшись, рухнул в воду. Остальные машины к тому времени успели улететь, грохот стих, а в небе покачивался одинокий купол парашюта.

— Кто его сбил? — вполголоса осведомился адмирал. — Вроде бы украинских самолетов поблизости не было, а ракетой на таком расстоянии от берега не достать.

Пилот упавшего F-14 оказался опытным парашютистом. Умело поигрывая стропами, он спланировал на вертолетную площадку в кормовой части «Москвы». Сбежавшимся морякам американец объявил, что его зовут лейтенант Мэттью Клоуз и что его самолет погиб очень странным образом — под левым крылом сама по себе разорвалась ракета, причем взрыв оторвал «Томкэту» крыло, и осколки убили милого офицера-радарщика, сидевшего в задней кабине.

— Угостить бы негритенка, — предложил кто-то из офицеров.

Радисты «Москвы» сообщили на «Эйзенхауэр» о сбитом летчике. Когда на палубу крейсера опустился американский вертолет, вновь прибывших тоже отвели в кают-компанию, где несколько моряков помогали Клоузу снять стресс. Вдрызг пьяный Мэтт вполне освоился в новой обстановке и отчаянно кокетничал с младшим штурманом. Здоровенный сибиряк ошалел, когда Клоуз попытался сесть к нему на колени, и даже начал догадываться, чего хочет темнокожее дитя американского порока.

Тут, на его счастье подвалили спасатели с авианосца. Распив с ними еще пару литров «огненной воды», офицеры шумной толпой проводили гостей до вертолета. На прощание Мэттью Клоуз еще раз расцеловал новых друзей и, строя всем глазки, томно пропел: дескать, надеюсь на скорую встречу.

— У них там, что ли, все такие? — спросил потрясенный штурман у офицера по воспитательной работе.

Тот, вздыхая, буркнул:

— Похоже, что очень многие…

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Перечитав сообщения импортных информагентств, старший лейтенант Черепахин на мгновение снова стал журналистом Мамлеевым. Причмокнув, он проговорил — громко и с восхищением:

— Уж до чего наша лавочка была бульварным листком, но этим ребяткам даже я в подметки не гожусь…

Пресс-служба НАТО и обслуживающие «миротворцев» СМИ потрудились на славу. В их изложении получалось, что Украина совершила неспровоцированное нападение на флот Северо-Атлантического альянса, и последнему пришлось ответить «ударом возмездия». О судьбе подводного атомохода «Джимми Картер», которого накрыли РБУ двух сторожевиков, упоминали вскользь. По официальным данным, субмарина получила повреждения, из-за которых временно прервалась связь.

Не меньше усилий западному агитпропу пришлось приложить, чтобы обойти вопрос о потерях собственной авиации. Пресс-секретарь Чандлер Бейкер сообщил, что ПВО Украины, по предварительным данным, сбила два турецких «фантома» и один польский МиГ-21, а несколько американских самолетов, число которых уточняется, были повреждены, причем по одному F-14 и F-18 не смогли сесть на авианосцы, поэтому их пилоты катапультировались и подобраны спасательными службами флота.

В то же время Бейкер признал тяжелые потери стран, использующих истребители «Еврофайтер», созданные аэрокосмическими корпорациями Англии, ФРГ и других стран ЕЭС. Шесть сбитых «евро», сказал пресс-секретарь, явились прямым следствием неудачной конструкции, слабого вооружения и низких боевых качеств этой машины.

— Надо бы свои данные опубликовать, — сказал в трубку Челпанов. — Наверняка наша ПВО отследила каждый сбитый самолет.

— Не бойся, опубликуют, — ответил Давыдов. — Ты о своих задачах думай. Пора запускать «негативный вентиль».

Собрав всех, кто находился в редакции, майор объяснил задачу, и народ с энтузиазмом взялся за дело. На адреса ведущих информационных агентств посыпались сенсационные сведения, полученные сотрудниками журнала «из заслуживающих доверия источников»:

…В ответ на бомбардировки НАТО украинские спецслужбы подготовили серию диверсий на крупнейших биржах США. Взрывные устройства будут заложены агентами Киева из числа американцев украинского происхождения, проживающих в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Чикаго. Эта акция была подготовлена террористическим отделом СБУ еще в середине июля, когда стало очевидным намерение США любой ценой развязать агрессию против Украины. В конце прошлого месяца «адские машинки» были доставлены агентам, которые получили приказ: начать акцию при первом же сообщении СМИ об агрессии против неньки-Украины…

…Как сообщил высокопоставленный офицер московского ГРУ, украинские хакеры взяли под контроль некоторые спутники фоторазведки США, и с середины дня эти аппараты передают ложную информацию. По этой причине вторая волна ракетно-бомбовых ударов ляжет мимо цели…

…Президент США Ричард Уайлер решил обратиться за помощью к собратьям по ориентации. Для наступления на самом опасном направлении будет использована 12-я мотопехотная бригада, укомплектованная геями и лесбиянками. Ожидается, что председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Сильвероу, выступивший против этого плана, в ближайшие часы подаст в отставку. По сведениям, полученным от высокопоставленного чиновника Белого Дома, Дик Уайлер подписал секретный приказ, согласно которому все боевые части, выделенные для наземной операции против Украины, должны быть укомплектованы исключительно сексуальными меньшинствами. Как заявил тот же источник, президент считает гетеросексуалов ненадежными и намерен очистить армию от, как он выразился, «натуральной скверны»…

Около четырех начался новый налет, и стало ясно, что Артефакта прихлопнули всерьез и надолго. Пока работавшие под присмотром Черепа группы «Легион» и «Гепатит» сношались с «Томагавками», Богдан искал способ раздраконить комп авианосца. В разгар этой работенки заглянул Денис Петелин, сообщивший, что Галина благополучно покинула Украину и даже наладила связь с киевскими хакерами. Потом тихонько сказал Богдану:

— Гадюке новое задание дают.

— Видел, — кивнул старший лейтенант. — Встреча в шесть часов вечера на третьем пункте. Иди знай, где этот третий пункт!

— Вот именно, — вздохнул Денис. — А ведь пару дней назад, считай в руках у нас был. Мы с ним на какой-то час разминулись.

С недоумением поглядев на друга, Богдан спросил:

— А ты, что же, брать его собирался?

— Брать не брать, а под наблюдение взяли бы.

— Понятно, — сказал Череп. — А то я чуть не удивился. Железных улик мы против него не имеем, так что посадить гада не удалось бы. Я бы на его месте уперся и твердил: «Ничего не знаю, и вообще не было этого».

Петелин хохотнул.

— Вот поэтому ты работаешь у нас, а он работает на них…

Капитан добавил, что Гадюку можно запросто арестовать хоть сейчас. Дебош в клубе «Темный ангел», использование нелицензионных программ, взлом кредитных карт, — все вместе вытягивало на верных пять лет общего режима.

— Приятно слышать…— Череп заулыбался. — осталось совсем чуть-чуть — найти эту сволочь.

— Найдем. А как у вас дела идут?

— Хреновато. АНБ угрохало украинских хакеров. И наших «шабашников».

— Обидно. — Денис покачал головой. — Наверное, это та компания, о которой Галка говорила. Они нормально работали?

Пожав плечами, Богдан сказал:

— Мы вообще-то узнали об их существовании всего часика два назад. Но за это время ребятишки пахали, не жалея себя, отвели туеву хучу боеголовок — вот и засветились.

С другого конца комнаты донесся полный оптимизма голос Челпанова:

— Теперь за нас примутся.

Череп и сам понимал, в АНБ дураков не слишком много. Если даже «Group V» полковника Доусона до сих пор считала, что им противостоят лишь хацкеры-хохлы, то ближайшие часы должны избавить коллег из-за бугра от напрасных иллюзий. И как бы хитро не заметали следы московские умельцы — все равно найдут. Вот тогда-то начнется главная битва этой войны.

Старший лейтенант еще раз проверил маршрут, по которому его «Октопус» выходил на локальные сети НАТО: Москва-Хельсинки-Гамбург-Брюссель-Милан-Анкара. Следующим пунктом был авианосец «Эйзенхауэр». На каждом перегибе трассы Череп выставил дублированные «жучки», предупреждавшие его, если кто-нибудь захочет сканировать маршрут. «Лисий хвост» снова запутал следы, так что трассеры противника выявят совершенно иную линию, обходящую Москву с юга: Томск-Дели-Кабул-Тбилиси-Анкара-Брюссель. К тому же фиктивные точки в Томске и Дели непрерывно генерировали массу виртуальных адресов, каждый из которых существовал всего несколько секунд. Богдан очень надеялся, что даже суперкомпьютерам АНБ понадобится не меньше часа, чтобы распутать этот клубок.

Защита «Айка» пока держалась, и Череп пришел к убеждению, что без Образов через эти фильтры не проломиться. Внезапно раздался вопль Марцелла: мол сразу десять истребителей-бомбардировщиков получили летят топить «Вильну Украину». После некоторых раздумий Богдан разрешил заняться спасением крейсера, так что вскоре в компьютерах «Суперхорнетов» появилось новое задание, а чуть позже смертоносные ракеты «Гарпун» размолотили какую-то ржавую баржу на корабельном кладбище к западу от Мариуполя. Получилось весело.

Когда обманутые самолеты вернулись на «Эйзенхауэр», и на смену им поднялись новые эскадрильи, противник сумел отгородиться от хакеров многослойными фильтрами. Все отмычки оказались бессильными, а тем временем шустрые ребята из хозяйства полковника Доусона целеустремленно подбирались к московским компам.

— Гепатит, отключайся, сейчас тебя вынесут, — обеспокоенно предупредил Череп.

— Вижу, — буркнул расстроенный лидер одноименной группы. — Ухожу в оборону. Деритесь без нас.

Поменяв параметры, Черепахин снова пошел в атаку, но четвертые версии сканеров и краккеров в очередной раз оскандалились. Защита казалась непреодолимой.

— Дан, мы бьемся башкой об скалу, — пожаловалась, появившись на мониторе, Лея. — Давай, применим Образы.

— Не пори горячку, — потребовал он. — Сам об этом думаю…

Воспользовавшись линией сверхзащищенной связи, он вызвал Давыдова. Полковник выслушал его, мотнул головой и флегматично произнес:

— Прекращайте атаки. Сегодня мы хорошо поработали, но лобовые удары теряют смысл. Пускай теперь ПВО постреляет, а мы пока поработаем головой.

Череп передал распоряжение подопечным и отключился сам. Некоторое время старший лейтенант наблюдал, как аэнбэшники продолжают искать его в Южной Азии. Потом махнул рукой и заглянул к Челпанову, от которого узнал, что кроме «Шабаша» противник сумел разгромить «Хоббитов» и питерскую группу «Балтика-9».

Украина. Зона боевых действий.

Спутники — волна за волной — проходили над Украиной, фотографируя объекты, внесенные в список подлежащих уничтожению. Большой Космический Глаз зорко высматривал места, по которым ночью молотили флот и авиация. Спутники фиксировали объекты, которые удалось поразить, и те, которые остались неразрушенными. Спутники уточняли расположение воинских частей и, особенно, ракетных подразделений.

Спутники передали своим штабам кадры, на которых крейсер «Вильна Украина» вышел из Керченского пролива и разрядил все 16 пусковых установок. Восемь ракет «Базальт» устремились к Восточному соединению и столько же — к Центральному. Тяжелее всего досталось англичанам: боеголовка «Базальта» разорвалась, ударив в правый борт «Илластриеса», другая — превратила в обломки английский фрегат «Шеффилд». Истребители и надводные корабли Восточного соединения сбили часть ракет, другие удалось отвести помехами и радарными отражателями.

И еще спутники засекли много мест, где валялись обгорелые фюзеляжи сбитых самолетов.

«Дикие коты» благополучно разбомбили гарнизон танкового полка на окраине Донецка. Полет выполнялся по строго рассчитанной траектории, чтобы не попасть в зону действия зенитных ракетных комплексов, поэтому потерь не понесли. На обратном пути их попытались атаковать шесть МиГ-29, но не посмели приблизиться, а только выпустили с предельной дальности ракеты, от которых американцы легко уклонились.

Когда самолеты приближались к Керчи, оставшийся на «птицеферме» командир эскадрильи радировал Эндрюсу:

— Чик-три, для тебя есть новое задание. В двадцати милях строго на юг идет украинский крейсер. Добей его.

— Его же первая смена должна была прикончить…— опешил Билл, но быстро взял себя в руки. — У меня нет противокорабельных ракет. Чем топить такую махину?

— "Мейвериками", — строго сказал подполковник. — И вообще — против него двинулись наши надводные корабли.

Через три минуты «Вильна Украина» показалась на экранах радаров, еще через минуту стала видна невооруженным глазом сквозь прозрачный фонарь кабины. Крейсер и сопровождавшие его фрегаты быстро шли на север, торопясь вернуться в относительно безопасную акваторию Азовского моря.

Заложив вираж, командиры звеньев вывели «Суперхорнетов» в атаку, нацелившись на борт украинских кораблей. Противник непрерывно менял курс, двигаясь зигзагом, и запускал зенитные ракеты. Одновременно из района Феодосии ударили залпом доисторические комплексы С-75. Самолет другого звена получил множество осколочных повреждений, а остальные F-18 поспешили выстрелить слабосильные «Мейверики», не слишком заботясь о точности прицела.

— Чик-четыре, Чик-пять, я — Чик-три, — рявкнул Эндрюс. — Атакуем фрегат.

Главное в таких атаках — держать нервы в кулаке. Билл тщательно совместил бегающую рамку прицела с силуэтом корабля и выпустил обе ракеты. Ведомые тоже дали залп, после чего три истребителя-бомбардировщика резко спикировали, а затем возле самой воды переложили рули, набирая высоту. Шесть трасс лохматого дыма окружили украинский фрегат, и Эндрюс успел увидеть, как на корабле полыхнули два взрыва.

Спустя две-три секунды, пролетая в трехстах ярдах над вражеским отрядом, Билл разглядел, что крейсер палит из всех зенитных стволов, причем трассы направлены на юг, а вовсе не нацелены на самолеты. Показания радара разъяснили этот казус: корабли сопровождения АУГ дали залп «Гарпунами», и украинцы пытаются расстрелять эти ракеты на подлете.

Крейсер выписывал зигзаги, ставил помехи, выстреливал тепловые ловушки, оттягивающие на себя снаряды «корабль-корабль». Почти все «Гарпуны», выпущенные крейсерами и эсминцами, были сбиты, либо упали на безопасном удалении. Лишь одна ракета угодила в левый борт, изуродовав разряженную пусковую установку «Базальта» и вызвав небольшой пожар на полубаке.

Дав прощальный залп по самолетам, «Вильна Украина» и «Гетман Мазепа» ушли в пролив под защиту подоспевшей береговой авиации. выпущенные ими ракеты серьезно повредили «Суперхорнет» из звена Эндрюса, но «Чик-5» дотянул до «Айка» и благополучно сел на палубу.

В порту Николаева истребители с «Трумена» не застали военных кораблей со злости прошлись очередями автоматических пушек по причалам, после чего направились на север, получив новое задание — разнести позиции корпуса ПВО. Между тем в порту собирались яхтсмены, безбожно матерившиеся при виде причиненных разрушений.

Три парня возрастf Иисуса Христа печально разглядывали деревянные останки своего суденышка. Снаряды «Вулканов» отрубили яхте корму, и теперь из воды торчал лишь нос, на котором белели аккуратно нарисованные буквы: «Чингис».

— Ну, где твои хакеры? — мрачно осведомился бородач в выгоревшей тельняшке. — Сели бы на мотоциклы, врубили борду, всякие там локальные векторные поля.

— Да, настоящие хакеры, о которых некоторые пишут, не подпустили бы к городу ни одного самолета, — согласился второй.

— Эта суксь и называется «Хроники идущих на…»

— Не, типичное «Возвращение из…»

Здоровенный парень, к которому беззлобно прикалывались друзья, грустно изрек:

— Говорил же козлам — давно надо было восстанавливать Союз.

Около пяти часов вечера крупнейшее воздушное сражение разыгралось над Уманью. Сначала полсотни «Суперхорнетов» Западного соединения забросали бомбами JSOW бригаду ПВО, успевшую сильно пострадать от крылатых ракет. Затем они устремились на север, чтобы покончить с соединением истребителей, но те были уже в воздухе и сами атаковали врага.

На подмогу к авианосным самолетам подтягивались взлетевшие из развалин Мерзифона «Фантомы» и F-16, но еще над морем на них устремились ракеты старых систем. После близкого знакомства с боеголовками С-125 число турецких самолетов несколько сократилось — три машины упали, оставляя густой хвост дыма, и еще две были вынуждены вернуться на свою базу.

Когда самолеты НАТО пятью группами углубились в воздушное пространство континента, на них набросилась половина украинской авиации — почти семь десятков МиГ-29 и тридцать Су-27. В первую же минуту были сбиты «Фантом» и три «Суперхорнета», потом «Томкэты» контратаковали перехватчиков, и закружилась карусель, из которой на землю ежеминутно падали горящие машины. Пилоты «мигов» сократили расстояние, навязав противнику бой на самых выгодных для себя сверхкоротких дистанциях, поэтому потери сторон были почти равными. Тем временем оставшиеся в стороне Су-27, словно в тире, расстреливали перегруженные истребители-бомбардировщики.

С авианосцев торопливо поднялась еще дюжина F-14, которые подоспели к моменту, когда сражавшиеся израсходовали запасы ракет и пустили в ход автоматические пушки. Положение несколько выровнялось, но ждавший именно такой ситуации Панченко бросил в бой последний козырь — две эскадрильи немного неповоротливых, но самых быстрых в мире перехватчиков МиГ-25. Не выдержав столь напряженного боя, натовцы отступили, а сотня «мигов» и «сухих» преследовала их до линии кораблей передового барража.

Тем временем с запада ударила сравнительно немногочисленная воздушная армада — основательно покореженные ракетами польско-венгерские авиабазы смогли выпустить самолетов вдвое меньше, чем ночью. Наземные средства ПВО и истребители Западного оперативного командования легко отбили эту атаку. После подсчета потерь оказалось, что уничтожены только германские «евро» и британские «торнадо» — поляки и мадьяры отвернули и покинули небо Украины после первых же выстрелов.

На этот раз звено Эндрюса вернулось на «птицеферму» без потерь, но пилоты, сами о том не подозревая, были поражены сверхмощным , хоть и невидимым оружием нового века. Пока Билл и Том продолжали спорить о том, кто из них всадил «мейверики» в борт украинского фрегата, по телевизору передавали новости. После бравурных сводок пресс-службы НАТО диктор зачитал сообщения мировых агентств, и Александер, прервав перепалку друзей, завопил:

— Слыхали? Педик делает ставку на геев!

Мэтт Клоуз, недавно вернувшийся с русского крейсера, нервно возразил:

— Пентагон и Белый Дом дали опровержение.

— Месяц назад они опровергали, что собираются бомбить Киев, — отмахнулся Генри. — Лучше расскажи, как провел время у потенциального противника. Небось, приставал к матросам-монголоидам?

— Среди них были очень симпатичные, — обиделся Мэттью. — Но водку они пьют, не разбавляя содовой. Это так ужасно! А парни там вполне ничего, не вам чета.

— Тише, Лесли услышит, — захохотал Билл. — Он устроит тебе грандиозную сцену ревности.

Клоуз отмахнулся.

— У него сейчас полно своих проблем. Сегодня было много разного дерьма с электроникой. Лесли говорит, что хакеры противника делают с нашими компьютерами все, что хотят.

Все, кто были поблизости и слышали этот разговор, немедленно заголосили: дескать, компьютеры сбоят постоянно, из-за чего каждый второй самолет сбросил груз мимо цели. А на экране татарский полевой командир с варварским именем Фатых Набиуллин добавил пессимизма, сообщив, что сегодня на его глазах было сбито не меньше восьми самолетов НАТО.

Глупого союзника немедленно убрали из эфира, но легче от этого не стало. Диктор зачитал информацию ИТАР-ТАСС: по сведениям военного ведомства России, в ночном налете НАТО потеряла 17 самолетов, в том числе 8 американских, а также новейшую подводную лодку «Джимми Картер».

Пилоты в офицерской столовой зашумели, комментируя чудовищные цифры, а вездесущая CNN уже пустила прямой репортаж из района Умани. Корреспондент, стоявший на опушке рощи, поведал: мол, только что неподалеку упал очередной «Томкэт». Камера крупным планом показала дымящиеся обломки, украшенные белой звездой и эмблемой эскадрильи «Golden Warriors», которая базировалась на авианосце «Теодор Рузвельт».

В столовой стало тихо, все молча разглядывали фрагмент фюзеляжа с номером истребителя, и только одинокий голос вдруг объявил, что помнит, как звали пилота этой машины… Информационное оружие поражало личный состав не хуже, чем самые мощные ракеты.

Москва. Офис фирмы «Легион».

Дневной налет был в самом разгаре, когда Марцелл пробился в компы нескольких F-18. Сравнив координаты мишени, он обнаружил, что все «Суперхорнеты» получили задание бомбить одну и ту же мишень. Заинтересовавшись, Эрнест решил выяснить, какой объект находится в том квадрате. По данным космической навигационной системы ГЛОНАСС выходило, что целая эскадрилья брошена против ракетного крейсера «Вильна Украина».

«Так вам, — злорадно подумал Леонтьев. — Не фига было воровать наши корабли. Какой флот загубили!..» Однако Марцеллу тут же стало жаль прекрасный корабль, который, как и броненосец из его баллады, не был виновен в деяниях людишек.

Он не знал, что делать, поэтому переложил груз решения на вышестоящую инстанцию, то есть доложил об открытии Черепу. Тот недолго совещался со своим начальством, после чего сообщил координаты, на которые следовало перенацелить «Суперхорнетов».

«Легионеры» с энтузиазмом взялись за дело, а потом получили большое удовольствие, наблюдая, как тупые «миротворцы» долбят своими «умными» бомбами по остову старой галоши на мели возле крымского берега.

После этого развлечения они долго и безуспешно ломились в локальные сети авианосцев и крейсеров, однако Череп запретил применять Image-программы, так что атака бесславно захлебнулась. Кончилась вахта, как и ночью, приказом прервать операцию, поскольку гончие из АНБ снова вышли на след московских хакеров.

— Можете расходиться, — разрешил Богдан. — Завтра будете стоять дневную смену, а мы поработаем ночью.

— Совсем запахали, — из принципа обиделась Лея. — Нас, кажется, за людей не держат. Или они считают, что мы не способны круглосуточно драться?

— Дисциплина — основа армии, — изрек Шаман. — Раз велено выспаться — нам же лучше. А то у меня личная жизнь насмарку.

Он признался, что закрутил виртуальный роман с боевой девицей Лапой, которой требовался настоящий мачо. Марцелл почему-то загрустил и, буркнув что-то неразборчивое, поплелся к выходу.

Натягивая плащ, Лея с нетерпением предвкушала, как приедет домой, отлежится в ванне и переоденется. Она уже больше тридцати часов почти не снимала свои лучшие шмотки, которые надела вчера утром для разборки с Даном… Кстати, о нем, — вспомнила девушка, нажимая кнопки мобилы.

— Привет, это я. Чем занимаешься?

— Собираюсь почистить зубы и позавтракать. В смысле — пообедать.

— Бедняжка, — пожалела его Лея. — Мы сегодня увидимся?

Богдан неуверенно ответил:

— Я бы с удовольствием, но вряд ли выйдет. Чует мое сердце, поработаю еще час-другой, а потом завалюсь спать, чтобы не зевать, когда вечером начнется по-новой.

— Так весь день и просидишь в редакции? — недоверчиво спросила она.

— Это теперь не редакция, а блиндаж с амбразурами.

— Ладно, — сказал Лея. — Я отосплюсь и вечерком загляну в блиндаж. Чтобы морально поддержать тебя перед боем.

Форт-Мид. Агентство национальной безопасности.

Ранним вашингтонским вечером, когда на Украину наползала полночь, «Group V» подводила итоги первого дня виртуальных сражений. Пользуясь мощностью и быстродействием суперкомпьютеров Cray, группа Джека-Потрошителя подавила дюжину хакерских точек, подменив логи, так что этим бандам потребуется несколько дней, чтобы снова выбраться в Паутину.

— Завтра мы прикончим остальных, — безаппеляционно заявил Тим Бартон — гений программирования, но посредственный стратег. — К вечеру моя секция поставит Украину на колени даже без ракет и авианосцев.

Подполковник Лео Вайнберг, старый хакер, начинавший еще на РС-АТ в группе «Львы Калифорнии», скептически поцокал языком.

— Моя секция так и не смогла добраться до нескольких самых удачливых террористов, — медленно проговорил Лео. — Они словно чувствуют, что мы приближаемся к их позициям, и немедленно переключаются на новую трассу.

Бартон презрительно бросил: дескать, сегодня он лично разобрался со многими, а в следующей схватке поставит последнюю точку. Еще Тим сказал, что противник работает кустарно — после каждой смены кодировок начинает взлом с нулевой отметки.

Вздохнув, Доусон прервал дискуссию.

— Не увлекайся, Тим, — посоветовал полковник. — Их компьютеры слабее наших, и лишь поэтому они не форсируют события. Однако наши противники действуют методично и целеустремленно. Они копят информацию, пытаясь понять принцип организации наших сетей. Ты выбиваешь из игры мелочь, ландскнехтов, тогда как рыцарская конница неизменно уходит от удара.

— С чего вы взяли? — развеселился Бартон.

— Поверь моей интуиции. Я чувствую, что войну против нас ведет кто-то умный и безжалостный — мой двойник и антипод. Для нас обоих это не игра, но битва. Он подставляет нам слабых игроков, тогда как его главные силы осторожно действуют из-за кулис, чтобы ударить в самый неподходящий момент.

Доусон замолчал, подошел к окну, рассеянно глядя через тонированное стекло. Там, за автозаправкой фирмы «Шелл» пересекались два шоссе, ведущие к Балтимору и Аннаполису, а правее, возле Национального музея криптологии, теснились на стоянке лимузины.

Не оборачиваясь, полковник сказал:

— Тим, с этой минуты твоя секция занимается украинскими хакерами с улицы Джекоба Коуласа. Уничтожь их как можно скорее… Лео, ты будешь бить по мелочи. Очисть доску от пешек.

Усмехнувшись, Вайнберг негромко произнес:

— К утру на доске останутся лишь тяжелые фигуры.

— А что будет делать король, пока ферзь и слоны очищают клеточки от лишних игроков? — вызывающе бросил Бартон.

Даже тому, кто считает себя ферзем, не стоило разговаривать таким тоном с начальником «Group V». Джек-Потрошитель — это ведь не Билл Гейтс. Если обидится — не прощает…

Полковник равнодушно ответил:

— Я сделаю работу, которая не по зубам недоучившимся выскочкам.

Окрестности Киева. Бункер Верховного командования.

Доклады областных губернаторов и командиров войсковых группировок нарисовали достаточно полную картину. Страна понесла тяжелейшие потери, хотя за экономическую инфраструктуру противник пока не принимался. Большая часть ударов пришлась по военным объектам, так что жертвы среди мирного населения не превышали полусотни убитых и раненых. Но гибель десятков военнослужащих, разрушение гарнизонов и оборонных предприятий — сами по себе ставили державу на грань катастрофы.

Фердецкий был близок к панике, но бодрое настроение генералов неожиданно успокоило президентские нервы. А премьер Мурашко и вовсе светился счастьем, без конца рассказывая, как сбил вражеский самолет одним движением мышки, которую Глеб Васильевич упорно называл «крысой». Кутенко, крестный батька компьютерной бригады, тоже не уставал хвастаться подвигами своих питомцев.

Малость воспрянув духом, Фердецкий велел изложить стратегические итоги суток, и вновь был поражен, когда оказалось, что министерство обороны отнюдь не считает первую битву проигранной.

Противник совершил 1100 самолето-вылетов и выпустил 340 крылатых ракет. Каждая шестая КР по тем или иным причинам не достигла заданной цели, каждая четвертая была сбита силами ПВО. Таким образом 40% крылатых ракет было потрачено зря. В ночном бою противник потерял 14-17 самолетов, а в дневном — 20-25, причем найдены трупы семи вражеских пилотов и взяты в плен девять летчиков. Сбито в воздухе 16 украинских самолетов, уничтожено на земле — 29. Разбито 70% ложных мишеней и 20% настоящих средств ПВО. Израсходована четверть ракет «земля-воздух». Осталось 17 пусковых установок С-200, 31 ПУ С-300 и 14 ПУ С-400 — всего 150 ракет в 1 пуске. Имелось в готовности также довольно солидное число старых комплексов С-125 и С-75.

Однако главный успех достался на долю моряков, и адмирал Грабовский чуть не приплясывал, докладывая об уничтожении подлодки «Джимми Картер», на борту которой находилось до двухсот ракет разных типов. Кроме того силы флота потопили три фрегата — американский, английский и немецкий, а также тяжело повредили британский авианосец «Илластриес».

— Главной загадкой остается количество неприятельской техники, покрошенной нашими ракетными ударами, — подытожил Кутенко. — Но есть все основания полагать, что потери нанесены немалые. Во втором налете, днем, с польских, турецких и мадьярских авиабаз поднялось самолетов вдвое меньше, чем ночью.

Выслушав этот доклад, батька Роман воспрял духом и заметил с надеждой в голосе:

— Еще один день таких боев, и противник не выдержит потерь. Глядишь, дадут задний ход, а?

И снова военачальники удивили президента. Панченко отрицательно мотнул головой, сказав:

— Еще один день таких боев, и у нас не останется средств для сопротивления. Пора наносить удар в полную силу.

— Нечего беречь авиацию, все равно уничтожат в укрытиях, — подхватил Кутенко. — Дождемся темноты и вмажем всем, что пока есть — корабли плюс авиация плюс береговые ракеты. И надо будет в этот раз поднять побольше истребителей, чтобы прикрывать ударную группировку флота.

1 августа. Четверг.

Новости дня

Курс евро упал до рекордно низкого уровня по отношению к доллару. Это произошло несмотря на усилия поддержать курс единой европейской валюты путем поднятия банковской учетной ставки. По сообщению ВВС, через несколько часов после того, как Европейский центральный банк поднял учетную ставку на 2%, курс евро упал до 28.7 цента.

Русские моряки передали американцам пилота сбитого над морем F-14. По мнению экипажа крейсера «Москва», лейтенант Клоуз имел нетрадиционную ориентацию. Экипаж крейсера не может ответить на вопрос, кто сбил Клоуза — украинские самолеты поблизости не появлялись, а для ракет было слишком далеко.

Украинские правительственные войска завершили уничтожение крупных бандформирований на всей территории Крыма. Вчера сложил оружие и объявил о прекращении борьбы отряд влиятельного полевого командира Ахмеда Закирова. По словам Закирова, бежавший в Стамбул главарь повстанцев Мустафин озвучивает традиционные измышления о геноциде крымско-татарского народа под диктовку ЦРУ. Закиров заявил, что организованного насилия против мирного населения со стороны правительственных войск нет.

Зона боевых действий.

Вскоре после полуночи на украинском берегу разом выключились все радары. Спустя минуту стартовали пять «Скадов», оснащенных электронными боеголовками. Когда они сработали, все работающие радиолокаторы вырубились, как минимум, на полчаса, сделав «миротворцев» слепыми и беззащитными.

Первой волной на западном направлении пошли старенькие МиГ-21 и МиГ-23, проутюжившие реактивными снарядами аэродромы и средства ПВО в полосе Люблин — Жешув и дальше — до Радома и Томашова-Мазовецки. Штурмовики громили оборону с предельно малых высот, а над ними промчались нацеленные на Германию эскадрильи сверхзвуковых Ту-22 и Ту-26. Никто не ожидал столь дерзкого удара, и самолеты без потерь преодолели 700 км , засыпав бомбами авиабазы возле Лейпцига, Дрездена и Познани, где базировались «стелсы» В-2 и F-117.

Стратегическим бомбардировщикам Ту-160 и Ту-95 не было нужды покидать воздушное пространство Украины. На этот раз удалось поднять в небо сразу три «Черных Джека» и двух «Медведей». После их залпа база «Мерзифон» прекратила свое существование, а «Инджирлик» не мог принимать и выпускать самолеты около месяца.

Основная масса «Гранатов» улетела в сторону Британских островов. В портах Плимут и Чатем были разрушены причалы, от прямого попадания Х-55 затонул эсминец «Ливерпуль». Только что вернувшаяся с боевого патрулирования подлодка была уничтожена в акватории базы «Холли-Лох». На авиабазу «Лейкенхит» упали 7 ракет, одна из которых угодила в готовую к вылету и полностью загруженную боезапасом «стратокрепость» В-52. Чудовищный взрыв вырыл огромную воронку, и поджег стоявшие по соседству самолеты — другой В-52 и пару В-1. Всего здесь погибло до полусотни американцев и почти 80 англичан, а пожары продолжались до вечера.

На юге морская авиация Украины атаковала корабли Западного соединения. Приблизившись почти вплотную, на 50 км , бомбардировщики выстреливали сверхзвуковые ракеты Х-35 «Каяк» и АФМ-Л «Альфа».

Первым попал под удар эсминец «Орли Берк» — два «Каяка», пробив металлические листы обшивки, разорвались внутри его надстройки, а затем еще одна ракета поразила и без того смертельно поврежденный корабль, который быстро скрылся под водой. Потом несколько корректируемых бомб с лазерным наведением упали на «Трумена», который получил средние по тяжести разрушения взлетной палубы и острова. На «птицеферме» загорелись три готовых к взлету F-14, но огонь удалось потушить прежде, чем взорвались топливные баки и боекомплект.

Следующий удар обрушился на «Тикондерогу» — самый старый ракетный крейсер группировки. На корабле уже заработали радары, и навстречу атакующим бомбардировщикам стартовали зенитные ракеты, поразившие один Ту-16. Затем в оба борта, а также в корму и спардек крейсера угодило множество «Альф» и «Каяков», и серия взрывов превратила крейсер в яростно горящую груду металлолома. Заходя с борта, два Ту-16 сбросили торпеды, одна из которых проделала обширную пробоину в подводной части. «Тикондерога» лишился электроснабжения и начал заваливаться на правый борт, а подоспевшие Ту-22 продолжали долбить ракетами, и вскоре на поверхности остался лишь небольшой кусок днища, который тоже быстро исчез из виду.

С авианосцев уже поднимались перехватчики, но на них бросились «миги», и два «Томкэта» были сбиты, не успев набрать высоту и скорость. Звено Ту-26 издали ударило ракетами по «Теодору Рузвельту», четыре или пять АФМ-Л достигли цели, но разрушения, причиненные взрывами трехсоткилограммовых боеголовок, не слишком повредили громадной «птицеферме». Лишь смахнули с взлетной палубы несколько самолетов и вертолетов.

В небе было уже довольно много F-14 и F-18, на подмогу спешили истребители Восточного соединения. Встретив отпор, бомбардировщики прекратили массированную атаку и распределились по фронту, расстреливая все корабли в радиусе тридцати миль. Ракеты и бомбы повредили два крейсера, несколько эсминцев и фрегатов. Затем пришел строгий приказ из Киева, и бомбардировщики, перестроившись в три эшелона, снова нанесли удар всеми силами.

Уцелевшие после вчерашних бомбежек корабли украинского флота вышли из Севастополя незадолго перед залпом ракет с электронными боеголовками. Малый сторожевик «Чернигов», родной брат погибших накануне «Измаила» и «Днипро», два ракетных катера типа «Тарантул» и два «вихря» — «Каховка» и «Цюрюпинск» — мчались 30-узловым ходом.

Приблизившись к передовому дозору на полтора десятка морских миль, «вихри» выпустили допотопные ракеты «Термит», одна из которых подожгла французский эсминец «Guepratte». Шедший в паре с ним «Жан Барт» дал залп ракетами «Экзосет», подбив «Чернигов» и «Каховку». Продолжая двигаться встречным курсом, сторожевик ответил торпедным залпом и открыл огонь из пушек. Одна из его торпед добила поврежденного «Жюпре», но от трех других «Жан Барт» сумел уклониться и выпустил последнюю пару «Экзосетов», после чего на «Чернигове» начался серьезный пожар. После недолгой перестрелки противники занялись спасением экипажей с затонувших кораблей. Примерно через час «Чернигов» на одном дизеле не без труда дополз до Севастополя.

Пока старички разбирались с французами, «Тарантулы» оказались напротив авианосцев Центрального соединения. Восемь сверхзвуковых «Москитов» вдребезги разнесли эсминец «Ньюкастл», пробили огромную дыру под левой скулой «Де Голля» и превратили в труху все «харриеры» на палубе «Арк Рояйла». Пожар на английском авианосце продолжался до утра.

Подлодки «Харьков» и «Одесса» продолжали отлеживаться на дне, и за первые сутки войны никто ни разу не обнаружил их присутствия. Когда гидрофоны принесли экипажам известие о разыгравшемся наверху сражении, командиры сочли момент удачным и, продув балластные цистерны, всплыли на перископную глубину, оказавшись посреди вражеского соединения. Силуэты кораблей четко вписались в призмы перископов, и подводники под шумок вышли в атаку.

После залпа носовыми аппаратами, торпеда «Одессы» попала в корму эсминца «Мэйсон», другая — в носовую часть «Трумена». Одновременно с другого борта авианосца разорвалась торпеда, выпущенная «Харьковом». Затем субмарины развернулись, дав залп кормовыми торпедными аппаратами. «Мэйсон» был потоплен, а «Трумен» обзавелся новой подводной пробоиной.

На поиски субмарин немедленно бросились конвойные корабли, засеявшие этот участок моря глубинными бомбами. «Харьков» погиб почти мгновенно, лишь немногим морякам удалось спастись, выбросившись через люки торпедных аппаратов. Охота на «Одессу» продолжалась около часа, рядом с подлодкой то и дело рвались бомбы, во всех отсеках дали течь сальники. Наконец бомбардировка прекратилась, и поврежденная «Одесса» снова залегла, перезаряжая торпедные аппараты.

А над морем приближалось к концу воздушное сражение. Истребители сковали авиацию противника, а бомбардировщики без помех выстрелили остатки боезапаса. Град ракет тяжело повредил крейсера «Нормандия» и «Геттисберг», снова попал под поражение «Трумен». «Каяки», боеголовки которых содержали по 145 кг взрывчатки, накрыли несколько фрегатов передового охранения.

Потом небо очистилось от самолетов, потому что день рождения бывает только раз в году, бензобаки и бомбовые подвески имеют обыкновение опустошаться, и вообще любому празднику рано или поздно приходит конец. Металлические птицы разлетелись по своим аэродромам, и только в теплых волнах Черного моря плавали пилоты на надувных плотиках и моряки — кто в спасательных жилетах, кто просто так. Появились вертолеты спасательных подразделений, извлекавшие из воды своих и чужих. Боевые машины им не мешали.

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Среди ночи в дверь сильно постучали, и сонный голос — кажется, это был Бубнов — завопил:

— Подъем, начинается!

— Иду, не ори! — зашипел Богдан.

Осторожно, чтобы не разбудить Лею, он сполз с дивана и принялся шарить руками, пытаясь вспомнить, куда зашвырнул одежду. В темноте, как назло, попадались то колготки, то лифчик.

Кое-как одевшись, он ворвался в рабочую комнату, где застал взъерошенных коллег в приподнятом настроении.

— Гляди, соня, как хохлы жару дают, — весело сказал Челпанов. — Душа радуется.

— Вот и на нашей улице праздник, — присоединился к майору Луганов.

Сражение развивалось хаотично, поэтому понадобилось немало времени, чтобы разобраться в сумбуре происходящего. Однако, вникнув в обстановку, Череп только и смог, что прошептать: «Рулез…»

Украинские бомбардировщики уже добрались до аэродромов Германии, а другая волна «туполевых» громила корабли Западного соединения. Воздушная битва остервенело визжала турбинами далеко за пределами границ некогда братской республики, причем фортуна явно повернулась спиной к атлантистам. Подсчитывающий потери Борька Луганов сообщил, что хохлы ведут с крупным счетом, словно киевское «Динамо» принимает на своем поле сборную острова Джерси.

Когда экипаж Ту-22 удачно всадил ракету в борт крейсера «Тикондерога», Богдан с трудом оторвался от созерцания упоительного шоу и поспешил в санузел. Надо было привести себя в порядок — новый день обещал быть богатым на события и хлопоты.

Вернувшись через десять минут, он обнаружил, что ситуация выравнивается и даже склоняется в пользу НАТО. Атакованные авианосцы сумели-таки поднять достаточное количество истребителей, бросив в бой не только перехватчики F-14, но даже «Суперхорнетов». Стороны несли большие потери, однако мало-помалу сказывалось превосходство заморской техники. Впрочем, бомбардировщики снова ринулись в самоубийственную атаку, потеряв немало машин, но добились нескольких попаданий в крупные корабли.

— Я, братцы, чего думаю, — произнес Череп, распечатывая вакуумную упаковку «Черниговской» нарезки. — Эх, жаль, хлебушек зачерствел, надо будет сбегать, как магазины откроют… Так вот — Западное АУС потрепано и в ночном налете участвовать не сможет.

— А чего им не участвовать? — удивился Серега Бубнов. — Дозаправятся и снова полетят.

— Дан прав, это вам не наши летчики сорок первого года на «кукурузниках», — сказал Луганов. — Им после каждого рейда отдых часиков на шесть-восемь требуется… Ого! А хохлы-то продолжают давить…

Действительно, отброшенные от авианосцев и крейсеров бомбардировщики сбрасывали остатки боезапаса на корабли передового охранения. Южнее Одессы медленно тонули турецкие фрегаты «Тургут-реис» и «Йилдрим».

В пятом часу, когда очередная стая крылатых ракет готовилась отправиться в свой первый и последний рейд, в редакцию позвонил Давыдов. Переговорив с шефом, Челпанов удрученно объявил:

— Приказано сидеть тихо и не высовываться. Нас ищет сам Джек-Потрошитель, поэтому начальство велит затаиться. Ближайшую партию будут играть «Гепатит» и «Пирамида».

Это было обидно, тем более, что очень хотелось надраить морду знаменитому заокеанскому хакеру. Первый день показал, что они способны сражаться с противником, а доверие к собственному оружию всегда воодушевляет бойцов. Вместе с тем возникло раздражение — слишком малыми казались вчерашние успехи, и распалилось желание добиться большего.

Не имея возможности в полную силу громить неприятеля, оибисты занялись контрпропагандой и забросили в мировую информационную сеть очередную дезу:

Военнослужащие-гетеросексуалы США возмущены предпочтением, которое Белый Дом оказывает гомосексуалистам. По неподтвержденным данным, в некоторых частях, принимающих участие в операции «Буря в степях», имели место расправы натуралов над геями. Так, побывавший на российском корабле лейтенант Мэттью Клоуз с авианосца «Дуайт Эйзенхауэр» рассказывал, что его F-14 был расстрелян своими же самолетами, экипажи которых укомплектованы гетеросексуалами. Со вчерашнего дня пилоты-гомосексуалисты авианосцев «Дуайт Эйзенхауэр» и «Рональд Рейган» отказываются вылетать на боевые задания, если в одном звене с ними служат натуралы.

Между тем хакеры других подразделений продолжали сбивать с курса «томагавки» и «хорнеты». Офицеры, наблюдавшие за ходом сражения из редакции «Московского Бульвара», ревниво следили, как работают коллеги.

— Вы поглядите, как Артефакт с Кингсайзом озорничают, — вскричал Челпанов. — И неплохо, я вам скажу, у них выходит…

Налет получился слабее вчерашних. «Трумен» и «Рузвельт» подняли всего по два десятка самолетов, не участвовавших в ночном воздушном бою, а поврежденные ракетами «Илластриес» и база «Мерзифон» вообще не подавали признаков жизни. Лишь Восточное АУС продолжало бомбить в полную силу.

Фиксируя краем уха эти новости, Череп осторожно разобрался в системе передачи информации в боевые части, после чего состряпал послание, которое внешне ничем не отличалось от штабных приказов и отправил эту липовую мессагу на эсминец «Артур В. Рэдфорд». Открыв его сообщение, офицеры корабля прочитали стандартный запрос о состоянии техники, расходе боеприпасов, потерях личного состава и прочей дребедени. Тем временем заработал троян, передавший Черепу пароль, открывающий доступ в комп «Рэдфорда».

Удовлетворенно потерев руки, Богдан повторил ту же процедуру с остальными кораблями ударной группировки. К утру в распоряжении ОИБ имелись пароли всех боевых единиц. Только что пользы от этого, если противник в любой момент может все поменять.

Он уже заканчивал эту работенку, когда в дверях появилась заспанная Лея. У оибистов вытянулись фейсы, и девушка быстро сказала:

— Привет, гуманоиды. Я вот решила заглянуть с утра пораньше. По обмену опытом…

Фронтовая обстановка даже рафинированных интеллигентов автоматически делает на порядок похабнее, а Саня Челпанов и в мирное время не отличался избытком деликатности. Майор глубокомысленно заметил, осклабясь:

— Надеюсь, обмен опытом прошел успешно.

Богдан поспешил увести хихикающую Лею в другую комнату, где организовал импровизированный завтрак. Уминая бутерброды, она с недовольным видом раскритиковала бытовые условия на боевой позиции — ни тебе плиты, ни горячей кормежки, даже воду для кофе кипятильником греть приходится.

— К следующей войне организуем в лучшем виде, — пообещал Богдан.

— Ты уж постарайся, — извиняющим тоном потребовала Лея. — А как прошла ночь?

Он рассортировал впечатления, после чего признался, что примерно до половины первого было весьма неплохо, но потом начался Великий Трах, от которого весь личный состав до сих пор не оправился.

В кармане Черепа пискнул мобильник, сказавший голосом Челпанова:

— Давай сюда, тут шеф приехал. И подругу прихвати — вспомогательным войскам тоже не вредно послушать.

Окрестности Киева. Бункер Верховного командования.

— Второго дня с такими потерями мы не выдержим, — резюмировал Кутенко. — Если они до вечера выбьют нам еще тридцать процентов техники, нечем будет наносить повторный удар.

— Что предлагаешь? — хмуро осведомился Бунчук.

Разводя руками, генерал-майор признался:

— Ничего нового в голову не приходит. Продолжаем жесткую оборону. Англосаксы полвека не знали таких потерь. Рано или поздно у них не выдержат нервы.

Когда закончивший отчет начальник оперативного управления направился к выходу, Фердецкий с озабоченным лицом отложил трубку и вдруг свирепо осведомился:

— А скажите, паны генералы, чем сейчас ваши войска занимаются?

— Отбиваем воздушный налет, — уверенно ответил министр.

Побагровев, батька Роман выкрикнул:

— Не знаю, кого вы там отбиваете…

Не дожидаясь продолжения, Кутенко поспешил в свое хозяйство, где узнал причину президентского гнева: десять минут назад крылатые ракеты уничтожили резиденцию главы государства на Крещатике. Вторая новость оказалась еще неприятнее: перестали выходить на связь спутники «Вибух-2» и «Вибух-5». То ли ракетами с земли их достали, то ли лазерами. А может, хакеры постарались.

Остальные сообщения с полей сражений не отличались оригинальностью. Украинская армия рассредотачивалась поротно, чтобы не подставляться под массированные удары, но в Крыму самолеты НАТО преследовали буквально каждый взвод и каждый танк. Начались удары даже по зоне безопасности вдоль евразийской границы. Потери неуклонно росли, причем с обеих сторон. Сегодня Украина потеряла на земле и в воздухе 12 бомбардировщиков и до тридцати истребителей, сбив при этом от десяти до двадцати самолетов противника, а заодно покрошив неизвестное количество техники на авиабазах и авианосцах. Хуже было другое — в арсеналах с катастрофической скоростью таяли запасы зенитных ракет…

Вернувшись, он застал продолжение бурной сцены. Рассвирепевший Фердецкий бушевал, требуя немедленно покарать агрессора ракетным залпом по Вашингтону.

— Прямо в Белую хибару боеголовку всадить, чтобы не смели «голубые» на жовто-блакитных выгребываться! — выкрикивал президент. — Прямо в треклятый Оральный кабинет!

Кутенко присоединился к старшим командирам, убеждая «батьку» сдержать гнев и отложить возмездие до завтра, когда будут готовы пятый и шестой заряды.

— А как же седьмой, восьмой и девятый? — подозрительно спросил Фердецкий. — У нас же девять ракет.

Генералы переглянулись, и Панченко грустно сообщил:

— Никак нет, пан президент. Осталось всего семь. Две уничтожены.

— Когда? — опешил глава государства.

— Одна вчера, две сегодня, — сказал министр. — А завтра, когда смонтируют вархеды, наверняка число носителей станет еще меньше. Так что шести боеголовок хватит.

Фердецкий немного успокоился, и генералы без труда получили санкцию применить план «Туча».

Палестинская автономия. Аль-Рахмания.

— Запомни, от тебя не требуется лезть под пули, — по-русски предупредил Шенберг.

Яна из-под чадры привычно ответила встречным вопросом:

— С чего бы мне лезть под пули?

Половина сотрудников отдела, переодевшись в арабские бурнусы, собрались на третьем этаже недостроенного здания. Аль-Рахмания был палестинским поселком, но здесь обитали и арабы-христиане, с которыми израильтяне поддерживали вполне сносные отношения.

Под утро кто-то позвонил Яне и, передав привет от Арташеса, назвал адрес, по которому в ближайшие часы будут отсиживаться террористы. Шенберг поднял на ноги все министерство, договорился о сотрудничестве с верными людьми в палестинской полиции, подтянул к деревне подразделения спецназа. Сейчас боевики штурмового отряда «Иерихон», внешне неотличимые от аборигенов, закончили окружение дома, где якобы скрывалась банда.

Начался штурм. Яна увидела, как четверка спецназовцев, спустившись с крыши на тросиках, вломилась в открытые — жара, хвала Яхве! — окна подозрительной квартиры. Секундой раньше другие бойцы должны были проникнуть в убежище террористов через дверь. Выстрелов слышно не было — «Иерихон» сработал идеально. Через минуту после начала операции командир штурмовой группы доложил, что два террориста убиты, а еще пятеро захвачены живыми.

— Пошли, — скомандовал подполковник, устремившись к лестнице.

Пока они спускались, к дому напротив подкатил автобус, куда покидали пленных с мешками на головах, и машина немедленно умчалась. Оперативники гуськом направились к обезвреженной базе — теперь начиналась их работа. Из дверей уже высовывались любопытные соседи, но полицейский офицер грозно прикрикнул по-арабски, и зеваки моментально попрятались.

В коридоре растянулся ничком голый до пояса богатырь с пулевым отверстием под левой лопаткой. На бицепсе трупа был вытатуирован воющий волк, а чуть ниже наколоты надписи: «Буденновск», «Комсомольский» и «Ялта».

— Чеченец, — резюмировала лейтенант Словинская.

— Скажем так: воевал в Чечне и в Крыму, — уточнил Шенберг.

Квартира напоминала небольшой, но со вкусом подобранный арсенал. Оружие, средства связи и взрывчатка были просто великолепны — из новейших разработок ЦРУ и Пентагона. В назначении некоторых приспособлений шинбетовцы смогли разобраться лишь с помощью офицеров «Иерихона» — последние слыхали о подобных устройствах, но видели впервые.

После обыска личных вещей террористов оперативники обнаружили тетрадь с конспектами — почему-то на русском языке. Кто-то из недавних обитателей квартиры старательно записывал, как нужно закладывать фугасы и рассчитывать необходимые порции тротила, гексагена, пластита.

— Их готовили русские инструкторы? — хмуро спросил спецназовец.

Шенберг покачал головой.

— Сомневаюсь. Думаю, арестованные — выходцы из бывшего СССР. Кто-то тренировал их для совершения диверсий против Украины или России… Допрос покажет.

Когда они выходили из здания, местные жители уже начали подозревать, что нагрянули оккупанты, и вокруг собралась внушительная толпа. Еще немного — и могла вспыхнуть очередная стычка с киданием камней, воплями, неприцельной стрельбой и прочими народными забавами, за коими обычно следуют окружение деревни танками и ракетные залпы с боевых вертолетов. Не дожидаясь такой развязки, опергруппа «Шин-Бет» разбежалась по бронетранспортерам спецназа, и колонна на полной скорости покинула негостеприимный поселок.

«Кто бы не снаряжал эту банду — надо устроить большой скандал в прессе, — свирепо подумала Яна. — Для чего еще нужны бойфренды из числа журналистов…»

Москва. Останкино.

Галя приехала в Москву в середине дня. Странно было видеть мирный город, где не боятся воздушных налетов. Хотела сразу бежать на Лубянку, но потом решила сначала заскочить домой — не тащить же пацана в Министерство. Еще попортит чего. Бросив вещи и цыкнув на сына, чтобы не канючил, первым делом позвонила Давыдову:

— Викентий Олегович, я дома.

— Ну и правильно, — сказал полковник. — Чего тебе здесь делать. Выйдешь в ночную. Отдохни часика три — и будь готова. Твоя вахта начнется в полночь, за час до этого пришлю машину.

— А как дела на войне?

— Тебе лучше знать. Ты ж у нас под бомбами побывала.

Родители с легким ужасом глядели на дочь с внуком, вернувшихся из самого пекла. Впрочем, путешественники выглядели не слишком пострадавшими, а малой и вовсе без конца тараторил, перечисляя боевую технику, которую видел на близкой дистанции.

— Дедуля, меня мамин приятель на крейсере катал, а потом другой — на вертолете, — захлебывался Андрюша.

— Какие еще приятели? — зашипела галина мама. — Ты бы, вместо того, чтоб хахалей коллекционировать, тетку привезла.

Однако Галя не была настроена обсуждать свои курортные похождения.

— Мозгами твоя сестрица тронулась, — отмахнулась она. — Не захотела с нами сваливать, осталась развалюху от ракет защищать. А не то сидела бы сейчас с нами и охала с тобой на пару.

Начался дневной выпуск «Вестей», и Галя прилипла к телевизору. Судя по репортажам, украинцам удалось отразить ночной налет, и это немного утешало. «Вильну Украину» упомянули в числе кораблей, экипажи которых президент наградил орденами и медалями за успешную атаку вражеского флота.

Пока мама накрывала на стол, Галина залезла в Инет, надеясь получить более точное представление о военных событиях. Улов оказался небогатым.

Страничка «NATO must die!» на Yahoo бездействовала, а военно-морской сайт warships1.com выражал соболезнования по поводу мужчин и женщин, погибших на «Джимми Картере», «Тикондероге», «Арк Ройяле», «Харькове» и других кораблях, пострадавших за предшествующие сутки с небольшим. Официальный сайт правительства Украины заполонили фотографии сбитых самолетов и разрушенных гражданских объектов. Лишь на Lenta.ru она увидела выдержки из статьи в «Вашингтон пост»: по мнению пентагоновских деятелей, высокие потери НАТО во многом объясняются эффективным применением виртуального оружия.

— Наши постарались, — удовлетворенно предположила лейтенант Дутова. — Или Робби с Артефактом. Короче говоря, надо на работу ехать.

Она в лишний раз убедилась: никакие СМИ, никакой Инет не способны дать полной информации. Самые осведомленные люди обосновались по соседству с «Детским миром».

Вашингтон. Белый Дом.

— Послезавтра они собираются вызвать меня на допрос в Сенат, — жеманно сообщил Уайлер. — Этот противный прокурор почти убедил законодателей.

— Да, сэр, я слушал новости, — терпеливо сказал Сильвероу.

Хэдден, сидевший в кресле у стенки, провозгласил суровым тоном:

— Генерал, у вас осталось сорок часов. В полдень субботы мы должны одержать победу.

— Над сенаторами? — меланхолично переспросил военачальник.

Госсекретарь поперхнулся следующей фразой. Он пристально поглядел на Сильвероу, однако тот сохранял невозмутимость, и Хэдден припрятал подальше возникшие подозрения. Разумеется, ему только показалось, что у туповатого служаки Чарльза Сильвероу могут быть какие-нибудь чувства. В том числе и чувство юмора.

Нервно поморщившись, Дик сказал:

— Нет, генерал. Я имел в виду победу над Украиной.

Председатель ОКНШ понимающе наклонил голову и осведомился, не смущают ли администрацию непривычно высокие потери, которые несет миротворческая группировка. Ему ответили, что смущают, но это сейчас не слишком важно. Ничего другого Сильвероу не ожидал: разумеется, штатские ублюдки просто не понимали, какой катастрофой оборачивалась их авантюра.

Сбито почти сорок самолетов, тридцать получили повреждения и нуждаются в заводском ремонте, еще около семидесяти уничтожены на аэродромах. Да что там самолеты — погибли крейсер, многоцелевая субмарина, эсминцы и фрегаты. Такого не случалось ни в одной локальной войне, начиная с Кореи…

— Какие будут указания? — покорно спросил генерал.

Президент томно промурлыкал:

— Мне нужна победа. Или хотя бы эффектный результат. Например, десантники захватят Киев и арестуют Фердецкого.

— Можно просто убить его, — уточнил Хэдден.

Сильвероу предвидел подобную директиву, а потому немедленно раскрыл соответствующий файл на лаптопе и зачитал соображения штабных аналитиков.

— Необходимо усилить группировку, — сказал он. — Англичане уже отправили свой третий авианосец на смену поврежденному «Арк Ройялу». Вот список кораблей, которые мы можем немедленно послать в Черное море. Авианосец «Индепенденс» из Гибралтара и «Констеллейшн» из Норфолка готовы выйти в море в течение суток. Еще через неделю смогут двинуться через океан «Нимитц» и «Джордж Вашингтон». Кроме того, крейсера, ударные субмарины и так далее…

Уайлер без интереса пробежал глазами названия двух десятков кораблей и кивнул:

— Я подпишу приказ. Что еще, Чарли?

— Еще нужно перегнать в Европу примерно двести самолетов, чтобы заменить вышедшие из строя. Я уже поручил тактическому авиационному командованию подготовить такой перелет с двумя дозаправками над океаном.

— Это гарантирует быструю победу? — заинтересовался Хэдден.

— Это гарантирует, что послезавтра мы сможем поднять в воздух достаточное число боевых машин. Думаю, дней через пять удастся уничтожить авиацию и ПВО противника.

— Действуйте, Чарли…— Дик Уайлер вздохнул, томно поглядывая на генерала. — Надеюсь, вы принесли текст приказа?

Сильвероу твердо отверг настойчивые попытки президента оставить его на ужин. Когда машина председателя ОКНШ покинула двор Белого Дома, генерал увидел перед резиденцией главы государства сразу три пикета.

Сексуальные меньшинства ходили по кругу, держа плакаты с надписями: «Дик, прекрати геноцид голубых» и «Дик, мы не любим тебя». Рядом стояли полсотни натуралов, потрясавших письменными призывами вроде «Педераста — в отставку». Особняком теснились угрюмые личности, требовавшие прекратить бесчеловечные преследования сексуальных маньяков.

Москва. Офис фирмы «Легион».

Череп записал ей на диск обзор ночного сражения, совместив компьютерную графику с видеокадрами, которые снимали спутники. Народ в «Легионе» с большим интересом посмотрел фильм, оживленно комментируя действия сторон и, особенно, виртуальные аспекты битвы.

Успех контрудара произвел впечатление. Даже Шаман пару раз выкрикивал «рулез» и «мастдай». Только Марцелл, лучше остальных понимавший законы современной войны, без конца хмурился и, когда файл dvd-формата подошел к концу, сказал без энтузиазма:

— Нечего радоваться. Хохлам хана.

— Ты че, попкорна объелся? — захохотал Дублон. — Навтыкали по первое число мерканосам!

Продолжая морщиться, Эрнест покачал головой.

— Я видел только сумбурные атаки с очень низкой эффективностью, — мрачно проговорил он. — Они должны были бросить все силы и потопить хотя бы один авианосец. А вместо этого угробили половину своих бомберов при весьма сомнительном результате…— Марцелл помолчал, раздумывая. — Нет, не спорю, результат есть, но повторить такую атаку хохлы уже не смогут.

Его пессимизм казался неуместным, однако Шаман привык верить Леонтьеву, когда разговор касался стратегии — будь то стратегия военная или коммерческая. Поэтому главный «легионер» предложил не спорить, а заняться делом.

Чтобы немного развеяться, Эрнест еще раз прокрутил кадры потопления крейсера. Его губы непроизвольно сложились сардонической усмешкой, и Марцелл проворчал:

— Если безумная единица атакует врага сблизка, то начинается ближайший бой.

— Приелись уже русификаторные шутки, — недовольно сказала Лея. — Придумайте что-нибудь новое.

— Будем оригинальны, — согласился Марцелл.

Он решительно задействовал краккер, но обломался, не смог залезть, куда собирался, и сказал удивленно:

— Очень твердая фигня.

— В голове ни бум-бум, а сама дура дурой, — возразил Дублон.

— Не в голове, а в головке, — уточнил Марцелл. — В смысле, в вархеде.

Шаман тоже внес вклад в коллективное творчество, провозгласив:

— Ракета — дура, вархед — молодец. Или что-то такое уже было?

— Дурную ракету мериканосы называют badbird, — просветила друзей Лея. — В смысле — плохая птичка.

Все атаки хакеров натыкались на непроницаемую защиту, а тем временем противник нанес по «Легиону» первый контрудар. Суперкомпы АНБ раскодировали прогу автоматической смены адресов «Попрыгунчик», обнаружили истинные адреса «легионеров» и через NSAKEY вошли в их компы. Шаман слишком поздно понял, что в «Форточке» оставались мастдаевские жучки, по которым и ударило АНБ. Иконки на DeskTop'ах неожиданно превратились в зубастиков и принялись пожирать рабочие пиктограммы.

Машины одна за другой выходили из строя, не реагируя на все старания «легионеров» принять меры самозащиты. Только Марцелл успел выдернуть шнур, отключив свой комп от питания.

— Кажется, нас хакают, — удивленно проговорил Шаман.

Марцелл откликнулся в своей манере перманентного пессимизма:

— Ошибаешься, как гамер на букву "Л". Нас отъюзали по полной программе.

Узнав о происшествии, Череп на минуту исчез с монитора, потом снова появился и бодро проговорил:

— Ждите, помощь выехала.

— Ну и вирус! — упавшим голосом сказала Лея. — Может, сразу форматнем винты, чтоб время даром не терять?

— Не надо, — повысил голос Череп. — Сказано же — без самодеятельности.

Через полчаса приехал сам Loza, он же Дмитрий Виноградский, крупнейший спец по антивирусам. Послушав жалобы отхаканных «легионеров», Loza понимающе покивал и запустил свежую версию программы Vinograd. Минут пять живой классик наблюдал, как работает его детище и громко восхищался искусством заморских вирьмейкеров, а потом сказал, что все они — козлы и что Vinograd благополучно истребляет совершенно незнакомый вирус.

— Все машины завирены? — спросил Виноградский.

— Один парень успел выдернуть модем.

— Не модем, а вилку, — уточнил Марцелл.

— Все равно молоток, — сказал Лоза. — Сэкономил мне полчаса работы.

Зачистка винтов затянулась, поэтому они включили телевизор. Последние новости из-за океана вызвали бурю восторга: вчерашняя дезинформация насчет бомб, заложенных украинскими диверсантами, оказалась успешной. В американских городах началась паника. Угроза взрывов парализовала работу бирж и мэрии Нью-Йорка, персонал отовсюду был эвакуирован, и саперы обнюхивали здания в поисках несуществующих фугасов.

Когда отгремели вопли «Рулё-ё-ёз!», Шаман предложил Марцеллу и Черепу:

— Объявите, что взрывы отложены на завтра. Ближе к полуночи заново запустим такие же часики. А завтра — еще раз.

Образ Черепа на мониторе печально сообщил:

— Не получим завтра того эффекта. Биржи по уик-эндам не работают. Завтра придется сообщить, что бомба в двадцать кило гексагено-тротиловой смеси заложена в одном из общественных помещений Пентагона — то ли в сортире, то ли в торговом зале.

— Значит, сделаем часы пятиугольной формы, — послушно сказал Дублон. — А нельзя сообщить, что в Пентагоне заложен портативный ядерный фугас?

Богдан задумался и неуверенно ответил, что должен посоветоваться с начальством. Когда он в очередной раз исчез с экрана, Лея заявила с недовольным видом:

— Ох уж эта военная дисциплина. Шагу не могут ступить без письменного приказа.

— Им, в отличие от нас, в случае чего могут Delete устроить, — напомнил Шаман. — Марцелл, ты так внимательно разглядываешь монитор, словно там голого Билли Гейтса показывают.

— Тут порнография поинтереснее…

Эрнест прокрутил для друзей последовательность ударов НАТО за последние два дня, прокомментировав:

— Знакомая тактика, не так ли?

Первым догадался Дублон:

— Это же «Битва за Киев»!

Марцелл энергично замотал головой.

— Вот именно! Их пилоты и штабники набили руку, играя в этот геймовер. Вот и повторяют все действия, словно играют с компом в режиме «мастер».

— Морду им надо набить, а не руку, — сказал Шаман. — Какая миссия сейчас идет?.. Похоже на седьмую. Дубло, что бы ты стал делать, закончив седьмую миссию?

— Начал бы восьмую, — не задумываясь, ответил Дублон. — Думаешь, они продолжат игру? Не настолько же они тупые.

— Конечно, нет, — с воодушевлением заорала Лея. — Они еще тупее!

Все согласились, что до сих пор НАТО последовательно разыгрывало 5-ю, 6-ю и 7-ю миссии популярнейшего авиасимулятора двухлетней давности: США помогают Украине отразить российскую агрессию, авианосцы развернуты южнее Крыма, эскадрильи бомбят русские колонны и объекты. Теперь, по логике нормальных геймеров, штаб НАТО должен был сыграть самую сложную на первом этапе 8-ю миссию.

Подошел Виноградский, сел рядом и попросил налить чего-нибудь бодрящего.

— Кофе с коньяком пойдет? — осведомилась Лея.

— Пойдет. Причем кофе можно поменьше, но не слишком мало. — Он подмигнул. — В общем, принимайте работу.

«Легионеры» с дикими воплями бросились к машинам, и только Шаман задержался на минутку, чтобы спросить, чем были заражены их компьютеры. С блаженным видом потягивая горячую смесь, Loza небрежно ответил:

— Вам подкинули вирь нового типа. Совершенно непривычный принцип, но теперь я понимаю, как работает эта дрянь.

Уезжая, он пообещал к утру сварганить прогу, которая будет стохастически распознавать и резать даже незнакомые вирусы подобной конструкции.

Компы легионеров заработали как раз вовремя — начинался четвертый налет. Череп разрешил применить Образы и скороговоркой сообщил: с полудня до 16.00 АНБ выбило из игры две трети московских хакеров, активно работавших в первые сорок часов войны.

Встревоженный Шаман лично проверил, старательно ли молодняк запутал следы (впрочем, уже было ясно, что самодельный «Попрыгунчик» не слишком надежно защищает от суперкомпов), и ввел в бой Гремлина. Image-программа быстренько разобралась с многоступенчатой защитой, распахнув перед хакерами виртуальную изнанку военной машины НАТО. Немного усилий — и «легионеры» забрались в базы данных. Даже сверхскоростные модемы не успевали перекачивать бездну инфы, и не было даже надежды разобраться в чудовищной груде файлов, где беспорядочно смешались как бесценные, так и никому не нужные сведения.

Четверка «легионеров» отчаянно ворошила эту мусорную свалку, пытаясь отыскать коды, но удалось обнаружить очень немного полезных данных. Все были до смерти огорчены, и даже Шаман, пав духом, пробормотал: дескать, пускай Лубянка голову ломает. К великому всеобщему удивлению, узнав об успешном хаке «Легиона», Череп пришел в неописуемый восторг.

— Значит так, — сказал он. — Немедленно кидаете все, что стянули, на лаптоп и ждете меня.

Старлей приехал через полчаса в сопровождении взвода автоматчиков. Портативный комп погрузили в машину, и Богдан сообщил, что «Легион» обеспечил себе место в истории виртуальных войн, даже если вся команда с этой минуты больше не притронется к клаве или крысе.

— Напрасно радуешься, — чуть не плача, проскулила Лея. — Там такие завалы, что лет сто разгребай — не разгребешь.

— Это уж наша забота, — расхохотался Череп.

Киев. Улица Якуба Коласа. Воинская часть 252146.

Кутенко с некоторой опаской и не без скепсиса разглядывал компьютеры мобилизованных хакеров. На фоне мониторных обоев с голыми бабами светились незнакомые ярлыки. Артефакт деловито двигал мышку, и картинка стремительно менялась — на 25-дюймовом экране появились контуры Черного моря, усеянного условными значками крошечных корабликов. Показав на три скопления символов, подполковник Литвин пояснил:

— Они перестроились. Вот-вот начнется новая бомбардировка.

— Я слышал, вчера у вас были осложнения…

— Да, бригада вырубилась на несколько часов. — Артефакт помахал ладонью, всем своим видом демонстрируя полное пренебрежение к действиям противника. — Детские игрушки. Мы были готовы и переключились на резервные каналы… И вообще — передайте командованию, что моя братва освоилась и готова действовать решительнее.

— Противник тоже готов. — Кутенко похмыкал. — Запад не знал таких потерь ни в одной войне двадцатого века. Теперь в Пентагоне озвереют и удесятерят усилия.

Снова изобразив на лице презрение, Артефакт пригласил генерала остаться — побачить, как работают хакеры высшего ранга.

— Сегодня мы попытаемся перехватить управление несколькими крылатыми ракетами, — сказал подполковник. — Бармалеев ждет приятный сюрприз.

— Я для того и приехал, — сообщил Кутенко. — Только объясните, Христа ради, как это делается. Неужели каждая ракета подключена к Интернету?

— Нет, конечно…— Литвин засмеялся. — Только Паутина — она и есть паутина. Если к какой-то ячейке нет прямого подхода, то можно пройти по цепочке. К примеру, спутник-фотограф на орбите не имеет УРЛа. Однако, в центре управления полетами наверняка есть туева хуча компов, которые пристыкованы к Сети. От какого-нибудь из них тянется линия связи к большой ЭВМ, которая каким-то образом законнектована, то есть связана с антенной, передающей сообщения на спутник. Если немножко постараться и распутать этот клубок, то в конце концов окажешься в процессоре орбитального аппарата. Ну и так далее. Рано или поздно проникаешь в комп вражеского штаба, оттуда — в процессор ракетного полка, а там уже не трудно дотянуться до каждой ракеты. Ясно?

— Более-менее, — промямлил Семен Данилович. — Ладно, посмотрю на вас в деле. Может, чего уразумию.

Атака началась около часа дня. Корабли выпустили несколько сот «Бумерангов» и «Томагавков». Еще двести ракет устремили на Украину бомбардировщики, взлетевшие с неповрежденных пока английских и гренландских авиабаз. Кутенко ужаснулся: одним залпом «миротворцы» отправили в полет больше боеголовок, чем за первые три бомбардировки. Разобравшись с координатами, вложенными в компьютеры ракет, генерал пришел к выводу, что противник вознамерился капитально разобраться с украинским флотом и добить передовой рубеж обороны.

Между тем на экране перед Артефактом загорелась таблица: в левом столбце — жуткий код из двух десятков букв и цифр, а в трех других — десятичные дроби с пятью знаками после запятой. Литвин объяснил, что они видят координаты целей, к которым направляются ракеты. Он что-то сделал, и цифры в столбцах немного изменились.

— Готово, — удовлетворенно сообщил комбриг. — Теперь эти ракеты взорвутся над морем на высоте двухсот метров.

— Так просто?! — поразился генерал.

— Ну, не так уж это просто, мы лишь на второй день сообразили, как это сделать, — чуть-чуть обиженно сообщил хакер, а затем честно добавил: — К тому же не все идет гладко. Пока удается подменить мишени лишь каждой третьей или даже каждой четвертой ракете старого типа и примерно каждому шестому «Бумерангу». Остальное добро ложится на совесть зенитчиков.

Малость отдышавшись, он бросил сидевшему по соседству Робби: «Начали. Как договорились».

Кутенко совершенно не представлял, чем они занимаются — большую часть времени оба хакера пялили зенки на мониторы и громко сквернословили, как заправские танкисты в разгар встречного боя. Изредка Артефакт нажимал клавиши, щелкал мышкой, открывая дополнительные окна, выбирал что-то из меню. Потом Робби вдруг завопил:

— Я ее зацепил! Держи наводку!

Спустя полминуты Артефакт выкрикнул:

— Есть, держу… Надо бы еще одну подобрать! — Не оборачиваясь, он прорычал: — Генерал, не торчи без дела! Садись к фиолетовому компу.

В боевой обстановке не было времени напоминать о чинопочитании. Кутенко подчинился и, недоумевая, сел за свободный компьютер, к мини-тауэру которого были подключены, по странной здешней моде, сразу три монитора. Правый и левый были полны меняющихся цифр, а на среднем Семен Данилович увидел панораму моря — словно кто-то вел репортаж с самолета, летящего на высоте около ста метров. Впереди, у горизонта виднелись силуэты военных кораблей.

— Это передача с телекамеры «Томагавка», — отрывисто объяснил Литвин. — Твой комп управляет этой ракетой. Клавишами «вправо» — «влево» наводи на самую большую посудину.

Не слишком понимая, что творится, Кутенко изучил значки на экране. Ему приходилось играть в компьютерные симуляторы, поэтому генерал довольно быстро сообразил: цифры на шкале справа означают высоту ракеты над уровнем моря, а числа на нижнем табло — расстояние до цели.

— Я вижу авианосец, — неуверенно сказал он. — Вот он — с ровной палубой и домиком посередине.

— Именно его мы и долбанем, — подтвердил Артефакт. — Самая привлекательная мишень в наших краях… Только просвети нас, человек в мундире, куда лучше попасть, чтоб им больнее было.

— Лучше всего в борт возле ватерлинии, то есть поближе к воде…

Робби возразил:

— Чтобы попасть в борт, надо делать маневр. Это для вас сложновато будет.

— Тогда ударю в надстройку, — решил Кутенко. — Кажется, на авианосцах она называется «остров». Там сосредоточено все управление.

— Валяй, — разрешил Артефакт, нервно пережевывая фильтр сигареты, зажатой в краешке рта. — Даже если не попадешь в них, то напугаешь до икоты.

Осторожно, даже боязливо, Семен Данилович нажал клавиши с горизонтальными стрелками и добился, чтобы силуэт авианосца оказался в пунктирном прямоугольнике прицельной рамки.

— Получилось! — Генерал радовался, как ребенок. — Сумел!

— Попробовал бы только не суметь! — свирепо цыкнул Литвин. — Какое расстояние до цели?

— Тридцать одна миля… Нет уже тридцать. Скорость — четыреста девяносто кнотс… Узлов, наверное. В смысле — миль в час.

Мгновенно подсчитав в уме, главный хакер вооруженных сил сообщил результат:

— Три минуты до удара… Видишь справа шкалу высоты?

— Так точно! Высота — четыреста семьдесят футов.

— Молодец, генерал, шевелишь мозгами! Теперь нежно зацепи мышкой желтый кружок высотомера и опусти до пятнадцати метров, то есть до пятидесяти футов.

Спустя несколько секунд забывший уставную субординацию генерал отрапортовал, что приказ выполнен. Авианосец уже занимал почти половину экрана, стало понятно, что ракета подлетает к цели спереди и слева. Внезапно возле борта гигантского корабля взметнулся столб воды, а майор Бубновский взвыл нечеловеческим голосом:

— Я его сделал! Точно над ватерлинией!

Кутенко немного подправил траекторию своей ракеты, нацелив «Томагавк» в лобовую плоскость «острова». На мониторе стремительно надвинулись конструкции авианосца, мелькнула вертикальная стена с рядами иллюминаторов, а потом экран словно ослеп — изображение морских пейзажей сменилось искрами строчной развертки. Генерал понял, что ракета угодила в корабль где-то в районе мостика.

— Кажется, попал, — прошептал Семен Данилович.

Он посмотрел на монитор Артефакта, «Томагавк» которого как раз приближался к подбитому авианосцу. Телекамера ракеты показала облако дыма, расплывавшееся над островом. Когда до мишени оставалось примерно четверть мили, изображение вдруг исчезло, и Литвин матерно оповестил:

— Меня — тра-та-та! — сбили!

— Я держу еще одну, — откликнулся Робби. — Нет, меня тоже сбили…

Через минуту оба уже вели следующую пару крылатых ракет, причем на этот раз им достались не допотопные «Томагавки», а сверхзвуковые «Бумеранги», которые несли по семь центнеров взрывчатого вещества. Хакеры снова управляли снарядами вручную, удерживая профиль авианосца в прицельном прямоугольнике.

Артефакт еле слышно приговаривал: «Ну, давай, давай». По его лицу струился поток, но некогда было вытереть. «Бумеранг» подполковника ударил в борт на уровне ватерлинии — высотомер показывал всего 12 футов . На мониторе второй ракеты было видно, как взрыв распорол борт рваной дырой в несколько метров шириной и высотой. Нижний край пробоины ушел под воду, и море немедленно влило в поврежденные отсеки много десятков тонн соленого раствора.

— Аккуратнее, Робби, — прошептал Артефакт, держась за сердце. — Попади внутрь. Сделай дыру глубже.

Робби попал — последние кадры, переданные камерой крылатой ракеты изображали все ту же пробоину и развороченные внутренности корабля.

После бури восторгов Робби пустил по кругу бутылку коньяка. Они похлебали прямо из горлышка, и Артефакт глубокомысленно изрек: мол, нечего расслабляться и надо заняться самолетами. Хакеры вернулись к своим чудо-пушкам, но лица их быстро сделались столь озабоченными, что Кутенко смекнул: случилась какая-то неприятность.

— Нас опять уронили…— Голос майора Робби звучал жалобно. — И на этот раз капитально.

— Плохо? — обеспокоенно спросил генерал.

— Это уже все, — сказал Артефакт. У него дрожали челюсти. — Считайте, что моей бригады больше не существует. Они нас прихлопнули. Теперь мы не командуем своими компьютерами.

Он обвис в кресле, тупо устремив взгляд куда-то между столами, и молчал, изредка вздыхая. Потом, пошарив в тумбочке, достал немытый стакан с остатками кофе, наполнил до краев коньяком и выпил в три глотка.

— Не переживай, — тихо сказал Кутенко. — Вы сделали очень много.

Литвин искоса посмотрел на него и спросил с жадной надеждой:

— Думаешь, мы его потопили?

— Навряд ли, — честно ответил Семен Данилович. — Сто тысяч тонн веса, то есть водоизмещения — не шутка. Чтобы пустить ко дну такую махину, надо всадить не одну торпеду. Но повредили мы его от всей души…— Он добавил, немного поразмыслив: — А нельзя ли, хлопчики, сделать копию видеозаписи? Хочу показать в Ставке, как мы бомбили авианосец.

— Видеозапись должна сохраниться, — буркнул Гриша Бубновский, потом резко повернулся к комбригу…— Мишка, по-моему, стоит перекочевать в «Октаву» и снова войти в Инет с наших старых адресов.

— Можно. — Артефакт лениво пожал плечами. — Только без толку это. Потрепыхаемся еще с полчаса, а они нас опять прихлопнут.

Они занялись монтажом видеорепортажа, вполголоса обсуждая технические детали. Когда подкошенный полученным нокаутом Литвин вручил генералу цифровой диск, затрезвонил аппарат засекреченной связи. Переговорив, Артефакт сообщил:

— Звонил Кингсайз. Ему еще хуже, чем нам. У него в компе сидит Image-прога третьего класса сложности и жрет все файлы.

— Третий класс! — охнул Робби. — Такое ж не лечится.

— Не лечится, — подтвердил командир бригады. — Если Виноград и Злобный Дьявол не подсобят.

Украина. Зона боевых действий.

В космосе началась реализация стратегического плана «Туча». С этим следовало торопиться, пока на орбите осталось хоть что-то. Первыми сработали «Вибух-1» и «Вибух-6» — два спутника-универсала, которые были не только разведчиками, но и «зенитчиками». Заняв строго определенное положение в пространстве, оба «Вибуха» выбросили боевые капсулы. Облака шрапнели прошли по орбитам американских спутников видеонаблюдения, уничтожив не меньше трех космических наблюдателей.

Несколько часов информация в штабы НАТО поступала с перебоями, и Центру управления на базе «Ванденберг» пришлось потрудиться, спешно меняя орбиты и выводя на Украину другие спутники.

Утром на «Айк» сели самолеты, переброшенные из Штатов с промежуточной посадкой во Франции. Количество машин на авианосце приблизилось к норме, однако вновь прибывшие экипажи были измотаны многочасовым перелетом, и до вечера в боях участвовать не могли.

— Ночью повоюют, — резюмировал Генри Александер.

— До ночи нас станет еще меньше, — угрюмо произнес Том Монтинелли.

Настроение у всех было неважное — многие видели, как запущенные украинцами русские ракеты сбивали американских «Томкэтов» и «Хорнетов», и как после попадания других ракет тонули эсминцы и горел английский авианосец-лилипут «Арк-Ройял». Подобные воспоминания отнюдь не способствовали поддержанию высокого боевого духа…

За час до налета офицеров собрал командир авиакрыла. Генерал, которому подчинялись все эскадрильи «Эйзенхауэра», был старым опытным воякой: занимался миротворчеством еще на Гренаде и в Панаме, а потом побывал в небе над Ираком, Сомали, Боснией, Сербией.

— В девяносто первом году армия Саддама сбивала семь наших самолетов на тысячу вылетов, — напомнил командир крыла. — Здесь потери выше по меньшей мере вдвое. Отсюда задача: в первую очередь уничтожать их ракеты и авиацию.

Генерал добавил, что Пентагон прислал приказ: подавить обе полосы украинской ПВО. Поэтому в предстоящем рейде первой волне в составе восьми F-18 поручалось разбомбить ЗРК на Керченском полуострове. Следующая волна — 9 «Суперхорнетов», включая звено Эндрюса, получила задание прорваться в Азовское море и найти крейсер «Вильна Украина».

Пока готовились к вылету машины первой волны, корабли сопровождения ожесточенно запускали крылатые ракеты. Биллу показалось, что сегодня в свой единственный полет отправились многие сотни «Томагавков» — гораздо больше, чем вчера, и даже больше, чем минувшей ночью.

Через полтора часа Эндрюс получил приказ взлетать. Набирая высоту, он увидел возвращающиеся на «Айк» истребители — не доставало одного F-18 и двух F-14.

— "Чик-восемь", я — «Чик-три», — позвал капитан. — Дон, это я, Билли. Как прошло?

— Хуже не было, — откликнулся старый приятель. — Будь осторожнее над перешейком. Кажется, мы уничтожили не все ракеты.

В этот день корабли молотили ракетами, не жалея боеприпасов. Невидимка «Мерримак» выпустил все тридцать «Бумерангов» и отошел к турецкому берегу, чтобы снова заполнить пусковые шахты. Подводные лодки стреляли так интенсивно, что на каждой осталось лишь по два-три «Томагавка». На Украину устремились почти полтысячи крылатых ракет. Отразить удар такой силы ПВО не смогла даже при помощи хакеров.

Бригада С-125, развернутая между Керчью и Феодосией, засекла приближение крылатых ракет, когда те находились в 50 км от огневых позиций. Следом, отставая минут на десять, летели эскадрильи вражеских истребителей. Самоходные четырехствольные «Шилки» белорусской модификации палили без перерыва, заполнив пространство облаками огня и осколков. Тем не менее семь ракет из двенадцати прорвались, разрушив несколько пусковых установок. Почти без перерыва налетели «Суперхорнеты», ударившие по зенитчикам корректируемыми авиабомбами и антирадарными ракетами HARM. Когда налет закончился, плотность средств ПВО на Керченском полуострове уменьшилась втрое, а неподалеку от командного пункта догорали два фюзеляжа, украшенные белыми звездами.

В горах к северу от Ялты бомбы начисто уничтожили три батареи противокорабельных ракет «Аметист» и «Базальт». Тяжелые потери понесли дислоцированные в Крыму части сухопутных и внутренних войск. На аэродроме «Бельбек» полностью погибла вертолетная эскадрилья. На порт Севастополя упало не меньше сорока боеприпасов из числа тех, что принято называть «высокоточными». Были разрушены причалы (в том числе и на российской части базы), загорелись склады, затонули почти все боевые и вспомогательные корабли.

Слабым утешением стали 8 сбитых самолетов противника, причем один F-117 погиб от взрыва собственной бомбы, с детонатором которой поработал Кингсайз. Град «Бумерангов», «Томагавков» и JSOW вывел из строя пять аэродромов в северу от линии Винница-Кременчуг-Луганск. Здесь превратились в щепки 38 самолетов, 14 из которых не были муляжами. Воздушной сражение тоже закончилось неудачно — сегодня Украина теряла 4 своих самолета за каждый истребитель врага.

Как обычно, над Керчью их обстреляли ракеты, после чего Генри Александер вернулся на «птицеферму» с пробитыми рулями. «Суперхорнеты» нанесли удар, и ракетные батареи умолкли. Самолеты понеслись над морем, расстреляли «Гарпунами» два небольших корабля, но крейсера не нашли.

— "Цыплята", я — «Матушка Гусыня», — раздался голос командира эскадрильи. — Рыбка уплыла, отправляемся на цель номер три.

Насколько помнил Эндрюс, речь шла о крупном очаге обороны, включавшем аэродром, склады снаряжения и боеприпасов, армейские части, зенитные комплексы. Чтобы уточнить координаты цели, капитан заглянул в компьютер, но экран мерцал голубым спокойствием без каких-либо намеков на осмысленную информацию. У остальных «диких котов» случилось то же самое — все сведения были стерты.

Самолеты почти на сотню миль углубились в воздушное пространство Украины, прежде чем на «птицеферме» приняли решение. Генерал продиктовал координаты и приказал лететь по приборам. Ударная группа взяла новый курс, и тотчас же отказал двигатель на F-18 Кларка Рейнольдса. Пилот успел катапультироваться, но у Эндрюса сдали нервы.

— "Матушка Гусыня", я «Чик-три», — крикнул он в микрофон. — Самолеты нас больше не слушаются.

— Не будь скво, мой бледнолицый пасынок, — посоветовал командир эскадрильи. — Выполняй приказ.

Пока они добирались до точки, откуда их ракеты могли поразить мишени в районе Днепропетровска, упали еще две машины, в том числе «Суперхорнет» Тома Монтинелли. Случилось это над местечком Гуляй-Поле, и не было надежды, что «Чинуки» спасателей смогут залететь сюда и эвакуировать подполковника.

Наводить ракеты без компьютера было невозможно, поэтому пришлось приблизиться на расстояние прямой видимости и запускать снаряды «воздух-поверхность» из зоны действия ПВО. Никто особенно не удивился, когда гигантские ракеты С-200 разнесли в щепки «Томкэт» командира «Красных потрошителей».. Хорошо хоть ложные мишени оттянули на себя большую часть «двухсотых».

Весь обратный путь до моря они дрались с украинскими перехватчиками. Эндрюс без толку выпустил обе «Спарроу», сумел уклониться от вражеской ракеты, зацепил МиГ-29 очередью «вулкана», но и сам получил несколько снарядов в крыло. На палубу «Айка» он сел просто чудом, и не хватило сил, чтобы покинуть самолет. Техники буквально на руках вынесли капитана из кабины.

Москва. Отдел информационной борьбы.

Отправив письмо на киевский адрес, Давыдов несколько минут сидел, плотоядно улыбаясь.

Пока «легионеры» и прочие ландскнехты развлекались детскими играми с паролями, офицеры ОИБ пытались проникнуть глубже и полностью вскрыть виртуальную структуру НАТО. Кое-что в этом направлении сделать удалось, но периодические смены кодировок всякий раз сводили на нет всю работу. Впрочем, у полковника имелись вполне конкретные задумки, и он собирался переломить ситуацию уже в ночном сражении. Пока вызванные со всех точек офицеры занимали места вокруг его стола, начальник отдела позвонил в ГРУ и договорился насчет «Казбеков».

Положив трубку, он заслушал отчеты о затертых самолетных винтах, сбитых с курса крылатых ракетах и подорванных в полете боеприпасах. Поморщившись, сказал:

— Мы пытаемся гоняться за каждой ракетой, но это все равно невозможно. В реальной войне я бы приказал уничтожать корабли и самолеты. Технически сделать это не сложно, однако мы не имеем права на такие действия, поскольку не являемся воюющей стороной.

Полковник добавил, что доволен работой отдела и что личный состав должен продолжать действовать в том же духе. Потом они поговорили об итогах двух дней, и Челпанов подвел итог:

— Похоже, для нас война идет успешно. Мы обзавелись бесценным опытом и, если враг попробует сунуться к нам, ответ будет смертельным. Но Украина войну проигрывает. Два поврежденных авианосца — это приятно, однако «миротворцы», несмотря на потери, успешно давят систему ПВО и уничтожили хохлам половину авиации. Еще два-три дня такой бойни — и украинцам будет нечем отстреливаться… Если кто-нибудь не начнет массовые поставки зенитных ракет.

— Я даже догадываюсь, кто уже начал такие поставки, — заметил Давыдов.

— А что творится за кулисами? — полюбопытствовал Лыков.

— Трудно сказать. Министр показывал шифровку из Киева. Хохлы интересуются, какой объект за океаном следует грохнуть, чтобы противник дал задний ход.

— Действительно, что ли, диверсантов заслали? — удивился майор. — Ну, и что вы им посоветовали?

Полковник подмигнул, но ничего не ответил. Лишь объявил:

— Ну-с, свободны все, кроме опергруппы «змееловов».

Когда посторонние разошлись, Челпанов доложил, что сегодня утром Гадюка вошел в Инет с одноразовой мобилы и выложил сообщение для «Паста»:

«По данным источника „Угол“, РФ перебросила 2 полка истребителей МиГ-31Ф в Курскую область и полк Су-35 — в Ростовскую. На Таманском полуострове развернуты 2-3 дивизиона ракет С-400. Предполагается использовать эти части против самолетов НАТО, нарушивших 50-км зону. Sekans».

— Попался! — ухмыльнувшись, прокомментировал полковник.

«Змееловы» полностью разделяли его радость. Последние три дня Денис вместе с коллегами из управления контрразведки тонко поработал с особами, которых подозревали в связях с Гадюкой. Каждая получила свою дозу дезинформации, а сегодня один из вариантов этой дезы оказался достоянием заполярных мелиораторов. Теперь контрразведка займется разоблаченным Углом, который (а вернее, которая) выведет оперативников на Гадюку.

Около пяти появилась Галя. Не без труда отбившись от коллег, которые бросились поздравлять ее с благополучным возвращением, лейтенант передала шефу полученный от Робби диск и рассказала о встрече с киевлянином.

— Разберемся, — кивнул полковник. — Денис, будь готов лететь в Брянск — встретишься с людьми Артефакта. Карабас, Гоблин и Череп — подготовьте материалы, которые нужны союзникам.

— А я? — вскинулась Галина. — Мне без дела сидеть не в масть. После военных приключений руки просятся кое-кому морду набить.

— Так загружу — взвоешь, — пообещал Давыдов. — Ровно в шесть нам дают суперкомпы для визуального штурма.

— Что надо делать? — загорелась лейтенант Дутова.

Снова белесая призрачная бесконечность, прошитая ядовито-желтыми многогранниками кристаллической решетки. В узлах неоглядной конструкции расположились разноцветные шары — красные, темно-синие, зеленые. Между шарами проскальзывают яркие разряды молний.

Это — визуальная формализация набора известных кодов, которыми пользовалась группировка НАТО в первый день войны. ОИБ и родственным ведомствам известны не все коды-пароли, поэтому кое-где в решетке зияют прорехи.

Кликнув крысой, Галя разворачивает следующий комплект, и трехмерная композиция рывком изменяется, но опытный глаз Кобры находит намек на определенную систему — словно в гигантском кубике Рубика провернулись сразу несколько блоков.

Начинается привычная рутина. Повинуясь интуиции оператора, «Калейдоскоп» перебирает варианты преобразований, отбрасывая заведомо бессмысленные. Мало-помалу Галя отсекает второстепенные детали, заметно упростив общую картину. Последнее движение выдает прогноз на возможную кодировку уходящего дня. Кобра сравнивает результат с набором, который сегодня скачали неизвестные ей «легионеры». Заметно определенное сходство, но и отличия налицо. Значит, на какой-то стадии допущена ошибка.

Галя возвращается чуть-чуть назад и вносит коррективы. «Калейдоскоп» выбрасывает шеренги черных стержней: словно гигантский гребень, ряды вертикальных зубьев прочесывают голограмму справа налево и сверху вниз. Решетка смята, конструкция начинает вращаться. Еще несколько манипуляций завершают процесс, и все поле зрения заполняют скрученные спиралями ленты — синие с диагональными полосками красного цвета.

Теперь достигнуто полное совпадение. Лейтенант Дутова выполняет очевидное действие, затем стягивает шлем, с отвращением возвращаясь в реальность тусклых красок и бесформенных структур.

— Получилось? — затаив дыхание, спросил Челпанов.

— Естественно. Ерундовая работенка, — лениво отозвалась она. — Группа «Ви» использует элементарные преобразования. Учебник теории множеств для второго курса мехмата.

Надев виртуальный шлемофон, полковник изучил результаты визуального штурма. Затем озадаченно спросил:

— Значит, изменения кодов не хаотичны?

Галина засмеялась.

— О, нет! Все до отвращения правильно и рационально. Они создали слишком совершенную систему, которая не способна сотворить настоящий хаос.

Начальник отдела задумчиво рассматривал визуальный образ ключа. Если Галя не ошиблась, теперь не должно было возникнуть трудностей с проникновением в неприятельские сети. Увы, трудности не ограничивались паролями на каналах ввода-вывода. От такого противника, как Джек-Пот, стоило ждать большей выдумки. Наверняка продолжит атаки, и остановить его будет не просто…

— Ну, с Джеком разбираться мне, — сказал полковник. — А вы, Галочка, сами выбирайте, где работать будете.

Она засмеялась.

— Неохота в тылу отсиживаться. Я бы в редакцию перебралась, там ведь, можно сказать, передний край. Говорю же: руки чешутся расплатиться за те полдня, которые мы с малым провели под бомбами.

— В нашей войне каждая позиция находится на передовой, — глубокомысленно заметил Давыдов. — А насчет чесотки вы не слишком увлекайтесь — права на излишне жесткие действия у нас пока нет.

— Договорились. — Галя закивала с видом послушной ученицы. — Я буду увлекаться, но не слишком.

Киев. Министерство обороны.

Под вечер в кабинет Панченко без предупреждения заглянул Мокроус и, не тратя времени на церемонии, спросил:

— Вы не задумывались, почему некий иностранец подарил вашему офицеру сведения о «Еврофайтерах»?

Генерал-полковник догадывался, что вопрос задан не из праздного любопытства, однако ответа не знал, а потому промолчал, ожидая продолжения.

— Московские коллеги передали свою интерпретацию, — сообщил шеф СБУ. — Якобы Штатам выгодно, чтобы новый самолет Евросоюза оскандалился в боевой обстановке. Это откроет рынок для перспективного американского истребителя JSF.

— Похоже на правду, — согласился министр. — Мы сбили почти полсотни самолетов, из них два десятка — «евро». Сорок процентов.

— Приятно слышать, — Мокроус кивнул. — Но мою контору интересует другая сторона этого дела. Вряд ли ЦРУ стало бы передавать столь деликатную информацию через случайного человека. Есть подозрения, что офицер, который принес диск, давно работает на иностранную разведку.

— Хотите взять? — догадался Панченко.

— На проходной ждет опергруппа. Я зашел предупредить вас.

В начале девятого подполковник Остапчук, собрав документы и дискеты в портфель, спустился к выходу, но на последнем марше лестницы его встретил сам глава военного ведомства, окруженный незнакомыми офицерами.

— Куда это вы, пан Остапчук, в такую рань намылились? — грозно осведомился Панченко.

Подполковник заюлил, ссылаясь на тяжелую мигрень и острые боли под левой лопаткой. Однако быстро осекся, углядев рядом Мокроуса, который осведомился, посмеиваясь:

— Небось, получили предупреждение, что ночью министерство бомбить будут?

— Да как вы смеете…— У подполковника язык от страха заплетался. — И на вас управа найдется.

— Обязательно найдется, — согласился шеф СБУ. — Только ближайшую ночь вы проведете в своем кабинете, прикованный наручниками к трубе отопления. Согласны геройски погибнуть под бомбами своих хозяев?

Остапчук быстро сломался и пошел на чистосердечное признание: получил-де приказ до полуночи покинуть здание, оставив в укромном месте радиомаячок.

Сигнализатор нашли в его кабинете — прибор должен был включиться ровно в 23.00. Довольный, хоть и озабоченный, Мокроус приказал своим людям перевернуть сверху донизу здания министерства обороны, МВД, СБУ и других силовых ведомств. Он подозревал, что нынче ночью попадут под удар многие правительственные учреждения.

Москва. Офис фирмы «Легион».

Существа остервенело препирались, не обращая внимания на появление куратора. Черепу быстро наскучило слушать их бессвязные выкрики, поэтому старлей громко осведомился:

— О чем копья ломаете, гуманоиды хреновы?

«Легионеры» притихли, сердито зыркая. Лея объяснила:

— Марцелл уверяет, будто обычное оружие можно выбросить на свалку, и теперь войны переместятся в виртуальное пространство. А мы считаем, что ракеты и танки все равно сохраняют свое значение.

— Объясни им, кто прав, — возбужденно потребовал Эрнест.

Череп озадаченно почесал два дня не бритый подбородок.

— Черт его знает…— Он никогда не задумывался о столь высоких материях. — С одной стороны виртуальное оружие действительно способно остановить почти любой снаряд. С другой — ракету можно запустить без коннекта с Инетом, и никакой хакер ничего не поделает. — Богдан мобилизовал все познания по части военной истории. — Вспомните: самолеты и ракеты не отменили обычную пехоту, пушки и танки.

Презрительно поглядев на собеседников, Марцелл ответил с таким видом, будто оставил надежду вдолбить очевидную истину толпе недоумков:

— Когда появились авианосцы, огромный флот линкоров пришлось отправить на переплавку. Когда появились реактивные самолеты, на переплавку отправились поршневые истребители и бомбардировщики. Да, пехота осталась, но во второй половине двадцатого века исход войны определяли не пушки или танки, а массированные удары авиации. Пехота нужна лишь для удержания занятых территорий.

Марцелл повторил, что старое оружие всегда вытесняется новым, и привел еще один пример: сегодня днем Артефакт и Робби повредили авианосец «Рузвельт» сильнее, чем две эскадрильи сверхзвуковых бомбардировщиков минувшей ночью. Довод был серьезный, но не безупречный.

— Будущее покажет, — примирительно сказал Череп. — А бригада Артефакта, считай, погибла.

Шаман грустно вздохнул.

— Знаем. Теперь хохлы остались без виртуальной крышки, и мерканосы размажут их, как хотят. А мы со своими детскими игрушками сильно не поможем.

— Сложно, — согласился Богдан. — Против нас АНБ работает. Лучшие в мире спецы. Кроме присутствующих, конечно.

Марцелл удрученно поинтересовался:

— Неужели нет идей?

— Вообще-то на такой случай существует план «Вурдалак двадцать-десять».

— И что нужно, чтобы ввести план в действие? — вскинулся Шаман.

— Приказ нужен.

Сделав большие возмущенные глаза Лея осведомилась:

— Дан, кто уполномочен отдать такой приказ — министр, Госдума, президент, Госсовет Евразии?

— Мы не в армии. В контрразведке решение принимает старший офицер, ответственный за операцию.

— То есть, ты?

— Нет. Викентий Олегович.

— Почему же он не начинает операцию? — возмутилась Лея.

— Глупые вы, — Череп рассмеялся. — Мы с вами второй день участвуем в «Вурдалаке». Может быть, не в полную силу, не вводим в бой все мощности, но тем не менее…

Лея экспансивно вскричала: дескать, почему нельзя применить самые совершенные программы. Она была весьма удивлена, услышав в ответ рассуждения о секретности. Гражданские хакеры о таких проблемах обычно не задумывались.

Боевые программы, просветил их Череп, оказались оружием одноразового применения. Как только новая прога ведена в действие, противник записывает ее полный текст, и через несколько дней, а то и часов будет найдено средство против самых лучших отмычек или вирусов. Поэтому последние разработки придерживаются на черный день, а применяются лишь не слишком свежие версии, построенные на позавчерашних принципах.

— И довольно болтовни! — Неожиданно старший лейтенант повысил голос. — Играем отбой и расходимся. Заступаете на вахту завтра в десять.