Первородный 4

Глава 16. Зов

По окончании рабочего дня нас отвели назад в камеру, иначе я это место не назову.

К моему приятному удивлению, моё место оказалось не занятым и не растасканным. Я спокойно уснул, проснулся злым и не выспавшимся, но изменить ничего не мог.

Нас снова погнали на каменоломню, но сегодня, заметив, как работают остальные, понял, что что-то изменилось, сегодня нужны были большие камни. Посмотрел, как работают другие, понял, что подобрав по текстуре и по размеру, можно выдолбить большой кусок камня. Надо учесть при следующей работе с мелкими кусками, возможно, будет легче справляться. Долбёжка камня прошла так же, как и вчера, с той разницей, что сегодня мы несли куски породы в другое место. Не дальше прежнего, но тем не менее.

В последующие дни оказалось, что мы два дня добывали мелкую крошу и один день крупные куски.

Когда вырастал большой «балкон», то его обрушивали, тем самым получая очень большие куски.

Для чего их использовали, я не знал, да и не особо интересно мне было. Меня всё это время волновала Снежинка. Всё ли с ней хорошо, и как нам встретиться.

Сегодня ровно неделя с начала моей каторги. Вчера я провёл воспитательную работу с коллегами, и они с радостью согласились мне помочь. Особенно меня порадовала пара, что висела рядом со мной в первый день заключения. Сегодня их отравили в нашу камеру. Завидев меня, они попытались затеряться в толпе, но не тут-то было, память у меня хорошая, особенно на лица. Когда они поняли, что от меня не скрыться, то выдали свои фразы про вождя и гонца. Остальные недоумённо посмотрели на них, но по моему жесту снова повторили.

*

Утром следующего дня мы снова долбили камень. Но было и отличие, весь коллектив повторял неизвестные этому миру звуки «мааота, латома, инфекто», что значило «люблю, скучаю, надеюсь» на языке тёмных эльфов. Надзиратели были не— против, если это не мешает работе, то можно хоть танцевать.

После третьего повторения я услышал звук, как от гонга, скорее всего это огромный пустой чан. Звук доносился издалека, удивительно, как наши голоса там расслышали. Суть от этого не менялась. Снежинка жива. Значит, можно продолжать.

Со скуки я не только строил планы побега и обещанных убийств, но и думал над неорганизованностью. Помогать врагу — дело неблагодарное, но и мне надо хоть как-то самореализовываться.

В один из дней я заставил соседнего рабочего закончить на пару часов раньше и пойти собирать всё в корзинки, причём делать это быстро. Всё равно от него толку мало, он хуже всех управлялся с добычей крупного камня. У него что-то спрашивали, он что-то отвечал, кивая в мою сторону, и продолжал. Сам я был лучшим работником, а потому поработал и вместо соседа. Хоть у нас и не было нормы, но больно его участок выделялся неизменностью. К слову, меня надзиратель уже переставлял пару раз, так как я слишком углубился на фоне остальных. Видимо, не хотели делать тоннели или перекосы в одном месте.

Как итог, один бесполезный работник сделал за всех ту работу, которая у него лучше выходила, в отличие от основной. Сегодня мы добыли на десятину больше, за что поймал много недовольных взглядов.

На месте сортировки обратил внимание на принцип. Малые и большие куски, это понятно, но была и третья куча. Туда отправляли все, что имело вкрапления или отличалось по цвету. Надо бы выяснить, зачем им это.

*

Прошла ещё одна неделя.

Утром и вечером мы со Снежкой уже по традиции давали о себе знать. Помимо этого мой подопечный, которого я выбрал вначале и начал учить великому и могучему, объяснил, куда идут камни. Ну как объяснил, больше полагался на жесты, практически играли в крокодила. Так вот, крупные куски идут на дальнейшую обработку, а мелкие на другие нужды, нередко ими засыпают дороги или особо грязные участки земли. Всё «цветное» едет вообще в отдельное место, где всё это проверяют сами собаки.

Понятно, что ничего не понятно, видимо, они что-то ищут, золото или алмазы, не ведомо.

Получив эту информацию, я снова начал переорганизовывать труд. Как итог, теперь самые лучшие работники во главе со мной долбили ровные углубления с одинаковыми расстояниями между ними, которые равнялись толщине козырька. Когда достаточно углублялись, то получившиеся стенки кололи на аккуратные куски, которые были ближе к блоками. Не блоки, конечно, не с нашими возможностями и инструментами.

Финалом стало то, что я заставил уже «наших» сразу фильтровать куски по корзинам. Надо было видеть глаза собакоголовых, когда мы высыпали всё разными кучками. Заготовки блоков — одной, щебень — другой, цветное — третьей.