Первые «Пантеры». Pz. Kpfw V Ausf. D

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Пожалуй, танк «Пантера» Pz.V Ausf. D нельзя назвать полноценной боевой машиной. Начало организации серийного производства нового танка до окончания изготовления опытного образца (не говоря уже о проведении его испытаний) далеко не лучшим образом сказалось на качестве «пантеры».

Танки «Пантера» первых выпусков имели броневые корпуса, при изготовлении которых использовались листы (точнее часть листов — лобовые, кормовые и борт) из гетерогенной[3] (цементированной) брони. Естественно, что это значительно увеличивало стоимость и время изготовление бронекорпусов — цементация процесс довольно сложный. Однако вскоре немцам пришлось отказаться от использования на «пантерах» цементованных бронелистов на корме и лобовых листах, а летом 1943 года они стали выпускать корпуса «пантер» из гомогенной брони средней твердости.

61, 62. На этих фото видно, по меньшей мере, восемь «пантер» Ausf. D, доставленных железнодорожную станцию для отправки в тыл. Ленинградский фронт, лето 1944 года. Танки не имеют циммеритного покрытия.

Еще одним фактором, значительно повышавшим стоимость и время изготовления корпуса и башни «Пантеры», являлось наличие в их конструкции большого количества соединений «в замок», что требовало довольно высокой точности при раскрое бронелистов. Кроме того, немцы использовали двойные сварные швы при соединении всех листов брони — их проваривали и снаружи, и изнутри. Этим значительно повышалась жесткость и прочность корпуса и башни, но сама операция являлась довольно длительной и дорогостоящей, а также требовала использования высококвалифицированных сварщиков.

Таким образом, технология изготовления бронекорпуса и башни Pz. V совершенно не соответствовала поставленной задаче по организации массового выпуска нового танка «Пантеры». Складывается впечатление, что немецкие конструкторы и технологи стремились всеми средствами увеличить стоимость и сложность сборки этой боевой машины, которая создавалась как основной танк панцерваффе. В условиях военного времени мотивация таких решений мягко сказать, не совсем понятна.

Многие авторы восхищаются отличным баллистическими качествами 73-мм пушки Pz.V KwK 42, при этом приводя сведения о том, что «пантеры» поражали советские танки на дистанциях 1500–2000 метров или даже больше. Действительно, шкала прицела для бронебойного снаряда «Пантеры» была «нарезана» на дистанцию 3000 метров. Но дело в том, что при ведении огня из танка во время Второй Мировой войны наибольшего эффекта можно было достичь при стрельбе на дальности прямого выстрела — а для 75-мм пушки KwK42 это составляло 1500 метров.

При стрельбе на большие дистанции 2000–3000 метров, тем более по движущимся целям, требовалось брать соответствующие упреждения. Если танк противника двигался примерно со скоростью 30 км/ч, то при стрельбе по нему из «Пантеры» на 2000 метров он проходил не менее 20 метров (а при стрельбе на дистанцию 3000 метров не менее 50 метров) до того момента, когда немецкий снаряд долетал до него. Если танк противника двигался по прямой, то наводчик «Пантеры» мог сделать соответствующее упреждение. А вот если он маневрировал, то вероятность попадания в него значительно снижалась. Поэтому, по мнению автора, поражение танков противника из «Пантеры» на дистанциях 2000 метров и выше скорее исключение, чем правило. Как правило, Pz.V вели эффективный огонь на дистанциях 1500 метров и меньше. Кроме того, Э. Миддельдорф в своей книге «Русская кампания: тактика и вооружение» пишет о том, что по условиям местности Европейского театра противотанковые пушки как правило, могли вести огонь по танкам на дистанциях 500–700 метров. Если учесть, что высота линии огня «Пантеры» составляла 2260 мм — значительно выше, чем, например, у 75-мм ПТО РаК 40 — то наводчик «Пантеры» как раз и мог вести огонь без помех на дальность порядка 1500 метров. Конечно, были и исключения, например, в степных районах России и Украины летом — осенью 1943 года.

Следует сказать, что из-за неуравновешенности башни «Пантеры» ее вращение при крене танка более 5 градусов требовало изрядных усилий, если было вообще возможно. Кроме того, механический привод вращения башни «Пантеры» действовал только при работающем двигателе танка, осуществляя полный оборот за 18 секунд при максимальных оборотах двигателя. А вот если «Пантера» стояла на месте, то обороты двигателя естественно падали, и, следовательно, замедлялся поворот башни: «Вращение башни осуществлялось гидравлическим приводом, который приводился в действие от коробки передач. Таким образом, при выключенном двигателе вращение башни приходилось осуществлять вручную. Для того чтобы совершить быстрый поворот башни, водителю и наводчику приходилось действовать сообща. На большой скорости, при числе оборотов (двигателя) порядка 2500 в минуту, полный поворот башни выполнялся за 17–18 секунд, а если число оборотов в минуту падало до 1000, на эту операцию уходило уже 92–93 секунды. Последний рывок всегда делался вручную, при этом ручку маховика ручного привода со стороны наводчика необходимо было перевести в вертикальное (нейтральное положение). Если требовалось повернуть башню влево, рычаг оттягивали назад, а при движении вправо — вперед.

Разворот 7,5-тонной башни вручную было непростым делом, требовавшим не только силы, но и выносливости. Достаточно сказать, что полный поворот маховика ручного привода обеспечивал поворот башни всего на 0,36 градуса (то есть для полного оборота требовалось повернуть маховик 1000 раз! — Прим. автора). При этом из-за неуравновешенности башни ее поворот вручную при крене танка свыше 5 градусов был невозможен».

Для сравнения — на Т-34-85 башня вращалась электромотором, который не зависел от работы двигателя танка, и полный оборот также осуществлялся за 18 секунд. Кроме того, можно было без особых проблем вращать башню тридцатьчетверки при крене машины свыше 10 градусов.

Таким образом, высокие баллистические данные 75-мм пушки «Пантеры» в значительной мере снижались неудачной конструкцией механизма поворота башни, что в конечном итоге ухудшало маневр огнем и приводило к снижению скорострельности ведения огня из танка.

Коробка перемены передач, несмотря на свою работоспособность и довольно передовую для своего времени конструкцию, в плане качества изготовления на «пантерах» модификации Ausf. D оставляла желать лучшего. Одним из наиболее распространенных дефектов этих машин являлись поломки зубьев шестерен при переключении передач. Объяснялось это несколькими причинами.

63. Моряки фотографируются на брошенной «Пантере» Ausf. D с башенным номером 239. Ленинградский фронт, весна 1944 года.

Во-первых, качеством изготовления — шестерни производились из стали. Которая по своим качествам была даже хуже, чем у шестерен в КПП наших тридцатьчетверок. Позже, на пантерах Pz.V Ausf. А и особенно Pz.V Ausf. G качество изготовления шестерен и других деталей коробок передач было повышено, но окончательно данный дефект устранить так и не удалось.

Во-вторых, поломки КПП «пантер» во многом объяснялись тем обстоятельством, что коробка была довольно сложной в управлении, и требовала высокого мастерства механика-водителя.

Например, английский исследователь Д. Форти в своей книге приводит выдержки из протокола допроса немецкого танкиста «Пантеры», попавшего в плен к союзникам в сентябре 1944 года. По поводу КПП этот пленный сказал следующее: «Частые поломки во время переключения скоростей. По мнению пленного, это происходит по причине неопытности механиков-водителей.

В частности, проблемы переключения с третьей скорости пленный объясняет тем, что многие механики-водители до сих пор не научились делать это правильно и не привыкли переключать скорости, удерживая газ в нужном положении. После того как механик-водитель приспособится к новому танку, проблемы, как правило, исчезают.

У самых первых «Пантер» плохо включалась главная передача, однако теперь эта проблема полностью устранена».

Таким образом, для управления «Пантерой» требовались достаточно опытные механики-водители, а вряд ли таковых можно было найти на все новые немецкие танки. Естественно, если за рычагами «пантер» сидели только что подготовленные мехводы, потери в танках у немецкой стороны сильно возрастали. Пример тому — действия 39-го танкового полка на Курской дуге.

Еще одним недостатком, который так и не удалось изжить до конца войны, стала система охлаждения «Пантеры». Изначально рассчитанная на массу порядка 40 тонн, она оказалась «слабовата» для 45-тонного танка. Из-за малого размера моторного отделения решить эту проблему малой кровью не представлялось возможным. При работе двигателей на повышенных оборотах они сильно перегревались или даже воспламенялись. В результате, на пересеченной местности и особенно, летом, подвижность «пантер» могла значительно падать из-за недостаточного охлаждения двигателя.

«Ложку дегтя» вносила в конструкцию «Пантеры» и ее подвеска. Конечно, использование двойных торсионов и катков, расположенных в шахматном порядке, обеспечивало танку достаточно плавный ход. Однако вместе с тем, подвеска была очень сложной и не технологичной, ее обслуживание требовало значительного времени и больших физических усилий экипажа. Так замена среднего опорного катка, располагавшегося ближе к борту, требовала не меньше 20 часов!

А заменять катки приходилось довольно часто — из-за того, что диски и резиновые бандажи были тонкими, они часто выходили из строя.

Появление «Пантеры» на советско-германском фронте не вызвало каких-то сильных эмоций или «пантеробоязни» ни у командования, ни у солдат и офицеров в боевых частях. Например, информации о «Тигре» было уделено значительно больше внимания, интерес к «Пантере» оказался значительно ниже интереса к более тяжелой немецкой «кошке».

64. Танк «Пантера» Ausf. D, уничтоженный советской артиллерией. Весна 1944 года. Видны многочисленные снарядные пробоины в бортах, от которых броня откалывалась большими кусками.

Кстати, советское командование еще до появления «Пантеры» на поле боя имело разведывательную информацию о появлении нового немецкого танка. Правда, приводимые в разведданных характеристики не во всем соответствовали данным «Пантеры».

Советские специалисты более подробно смогли познакомиться с «Пантерой» после боев на Курской дуге. В период с 20 по 28 июля 1943 года специально направленная комиссия ГБТУ КА осмотрела 31 подбитый и оставленный немцами танк Pz.V Ausf. D 39-го танкового полка, и составила отчет об этом.

Всего была изучена 31 «Пантера», из которых 22 были подбиты артиллерией, 3 подорвались на минах, один оказался разбит прямым попаданием авиабомбы, один застрял и четыре вышло из строя по техническим причинам.

Из 22 подбитых танков попадания в башню имели 4 (18 %), в борт корпуса 13 (59 %) и в корму корпуса — 5 (23 %), при этом десять машин сгорело (45 % от общего числа подбитых танков). В отчете особо отмечалось, что «при попадании снаряда в моторное отделение, независимо от места входа снаряда (борт или корма), танки «Пантера» горят».

Всего на 22 «пантерах» было насчитано 58 снарядных попаданий, которые распределились следующим образом:

а) в лобовую часть танка — 10 попаданий (все рикошетировали);

б) в башню — 16 попаданий (сквозные пробития);

в) в борт — 24 попадания (сквозные пробоины);

г) корма — 7 попаданий (сквозные пробоины);

д) пушка — 1 попадание (ствол пробит).

Как видно, наибольшее количество попаданий (47) приходится на борт, башню и корму танков, что было охарактеризовано как «правильные действия противотанковых средств Красной Армии и быстрое освоение ими способов борьбы с новыми танками «Пантера»».

Что касается калибра снарядов, пробивших броню, то большинство из них составляли 76-мм бронебойные снаряды — 28 (59 %), а также 45-мм бронебойные и подкалиберные — 15 (31 %) и 85-мм бронебойными — 5 (10 %). При этом две «пантеры» имели по 6 и 8 снарядных попаданий, шесть от 3 до 4, а остальные 1–2.

Одна «Пантера» после отхода немцев подверглась пробному обстрелу из 7б-мм пушки танка Т-34. Всего было сделано 30 выстрелов бронебойными снарядами с дистанции 100 метров, из них 20 по верхнему и 10 по нижнему лобовым листам. Верхний лист пробоин не имел, все снаряды срикошетировали, в нижнем листе была только одна пробоина.

На основании осмотра подбитых «пантер» было сделано заключение, что они поражаются:

«а) противотанковым ружьем — в нижний бортовой лист корпуса с дистанции 100 метров и ближе (под прямым углом);

б) подкалиберным снарядом 45-мм пушки — за исключением лобовой части;

в) бронебойным снарядом 76-мм пушки — за исключением лобовой части;

г) бронебойным снарядом 85-мм зенитной пушки;

д) противотанковыми минами (гусеницы)».

В выводах отчета говорилось, что «тяжелый танк «Пантера» является более мощным танком, чем танки Т-34 и КВ и имеет преимущество в лобовой защите и артиллерийском вооружении», а также отмечалось, что 75-мм пушка «Пантеры» поражает «наши Т-34 с дальних дистанций 1–1,5 километра».

Таким образом, в 1943 году тридцатьчетверка при столкновении «лоб в лоб» с «Пантерой» имела мало шансов и могла противопоставить огню Pz.V только маневр и скорость.

65. Немецкие танки, захваченные советскими войсками под Барановичами. Лето 1944 года. Слева на переднем плане видна «Пантера» Ausf. D с дополнительной укладкой запасных траков на борту башни.

Справедливости ради следует сказать, что на поле боя столкновения «лоб в лоб», когда противника шли прямо друг на друга, были не частым явлением. А при маневрировании 76-мм орудие Т-34 без труда могло поразить «пантеру» в борт корпуса или башни с дистанции до 1000 метров. А с появлением танка Т-34-85 превосходство «Пантеры» в вооружении было ликвидировано.

Кроме того, в начале 1944 года научно-исследовательский институт НИИ-48 (эта организация входила в состав наркомата танковой промышленности и занималась вопросами броневой защиты танков. — Прим. автора) провел исследование, посвященное изучению сравнительных оценок бронирования танков. При этом выяснилось, что при значительно больших габаритных размерах корпуса «Пантеры» по сравнению с тридцатьчетверкой (примерно в 1,7 раза), немецкий танк получал на 61 % больше снарядных попаданий (при равных условиях обстрела).

24 декабря 1943 года 5-я истребительно-противотанковая бригада провела стрельбы по захваченной «Пантере» Ausf. D. Стрельба велась из 57-мм пушек ЗИС-2 и 7б-мм ЗИС-3 с дистанций 100 и 200 метров в лоб (курсовой угол 0 градусов) и с дистанций 200, 800 и 1000 метров в борт (курсовой угол 70–75 градусов). Всего было израсходовано 18 7б-мм (12 бронебойных, 3 кумулятивных, 3 осколочно-фугасных) и 25 57-мм снарядов (15 бронебойных, 3 подкалиберных, 3 осколочно-фугасных).

В выводах по испытаниям отмечалось следующее:

«1. Лобовая броня пробивается с трудом, на малых дистанциях, но вести стрельбу следует и в лоб, так как осколками повреждается ствол орудия, можно заклинить башню или сдвинуть ее с места, при нескольких попаданиях можно пробить броню, в особенности если попадание произойдет в край листа[4]. Целиться необходимо в основание башни.

2. Бортовая броня пробивается с дистанции до 1000 метров, и, судя по тому, как легко ее пробивает подкалиберный снаряд, пробоины можно получить и с большей дистанции.

Необходимо при расстановке батарей стремиться к такому положению орудий, когда хотя бы одно орудие вело огонь по борту во всех случаях положения танков».

Другие испытания показали, что борт башни «Пантеры» пробивался 76-мм бронебойными снарядами на дистанциях 600–800 метров при курсовом угле 30 градусов.

Кстати, свидетельства того, что броня «Пантеры» была не лучшего качества, есть и в воспоминаниях немецких танкистов. Например, Г. Фишер, воевавший на «Пантере» в 23-й танковой дивизии вермахта, вспоминал об одном эпизоде боев под Кривым Рогом в ноябре 1943 года следующее: «… Слышу голос моего водителя: «11 часов — противотанковая пушка!» не дожидаясь моей команды, водитель развернул машину в направлении вражеского орудия. Я хотел отменить маневр, но не успел и рта раскрыть, как танк получил первую пробоину. Повезло еще, что это оказался осколочно-фугасный снаряд».

Вот так — осколочно-фугасный снаряд (скорее всего, 76-мм) — и сразу пробоина! Комментарии, как говориться, излишни.

Кстати, по отчету НИИ-48 по своей противоснарядной стойкости советская и немецкая броня высокой твердости были примерно одинаковыми, а немецкая гомогенная броня средней твердости даже несколько превосходила отечественную. Однако немецкая броневая сталь была значительно более хрупкой, нежели советская. В результате очень часто при обстреле если снаряд даже не пробивал броню, то листы трескались или даже разваливались на куски, поражая своими осколками экипаж.

Кстати, нижний вертикальный бортовой лист «Пантеры» Ausf. D пробивался даже из 14,3-мм противотанкового ружья ПТРС.

66. Тот же танк «Пантера» Ausf. D, что и на фото 64. Весна 1944 года. Обратите внимание на нестандартный ящик ЗИП на правом борту корпуса.

В отчете об испытании обстрелом, проведенном на НИБТ полигоне в подмосковной Кубинке в апреле 1944 года, говорилось: «Бронебойная пуля ПТРС при обстреле по нормали пробивает вертикальный бортовой лист танка «Пантера» с дистанции 75 м (100 % сквозных пробоин)».

При этом отмечалось, что некоторые пули пробивали эту броню и с дистанции порядка 100 метров.

Таким образом, немецкий танк «Пантера» Pz.VAusf. D имел множество недостатков, как технологического, так и конструктивного характера, многие из которых значительно снижали боевые качества танка. Часть проблем удалось решить в последующих модификациях машины Ausf. А и Ausf. G, но довести «Пантеру» до «ума» немецким инженерам и конструкторам до конца войны так и не удалось.

В производственном плане это оказался очень сложный, дорогой и не технологичный танк, требовавший огромного количества дефицитных материалов и высококвалифицированных рабочих кадров для обеспечения выпуска машины. А если добавить, что для управления этой боевой машиной требовались хорошо подготовленные экипажи, чего в разгар войны сделать это зачастую представлялось затруднительным, то станет ясным, что создание и изготовление «Пантеры» — огромная ошибка руководства третьего рейха. По мнению автора, этот танк во многом подорвал боевую мощь немецких панцерваффе. Тем не менее, не следует забывать, что «Пантера» являлась серьезным и опасным противником. Однако считать его лучшим танком Второй Мировой войны (или даже лучшим немецким танком того времени), как это делают многие отечественные и зарубежные авторы, не следует. Эта машина не дотягивала до такой характеристики.

67. Крыша моторного отделения танка «Пантера» Pz. V Ausf. D.

1. Решетка вентилятора охлаждения двигателя.

2. Люк для доступа к двигателю с заглушками вентиляционных отверстий, имеющими ручки.

3. Люк для доступа к двигателю с заглушками вентиляционных отверстий, имеющими боковые «крылышки».

4. Размещение лючков на корме: люк для заливки воды в систему охлаждения (внизу), отверстие для установки воздухопитающей трубы при преодолении танком водных преград по дну (в центре) и люк для доступа к горловине топливных баков (вверху).

5. Вариант установки четки на отверстие для воздухопитающей трубы.

68. Башня танка «Пантера» Pz. VAusf. D.

1. Эвакуационный люк с козырьком для защиты от дождя.

2. Командирская башенка.

2а. Дополнительные упоры для люка.

2б. Командирская башенка с дополнительным кольцом и кронштейном для зенитного пулемета.

2в, 2 г. Различные варианты кронштейнов для зенитного пулемета

3. Бортовой люк в башне: обычный (а) и с козырьком для защиты от дождя (б).

4. Пробка отверстия для стрельбы из личного оружия: обычная (а) и с козырьком защиты от дождя (б).

5. Крепление 90-мм гранатометов вплотную к бортовой броне башни.

6. Крепление гранатометов на уголке и способ крепления: вид спереди (а) и сзади (б).

69. Крепление инструмента и ящиков ЗИП на корме танка «Пантера» Pz. V Ausf. D.

1. Вариант крепления домкрата вдоль кормового листа корпуса.

2. Кронштейн крепления домкрата.

3. Вариант крепления домкрата перпендикулярно кормовому листу корпуса.

4. Кронштейн крепления домкрата.

5. Общий вид кормового ящика для укладки ЗИП (левый).

6. Установка теплового экрана на боковой стенке кормового ящика ЗИП.

70. Элементы ходовой части танка «Пантера» Pz. V Ausf. D.

1. Подвеска опорных катков танка «Пантера» на двойных торсионах. Иллюстрация из «Альбома ходовых частей», составленного в бронетанковой академии имени Сталина в годы войны. В качестве исходного образца использовалась «Пантера» Ausf. D, захваченная на Курской дуге.

2. Опорные катки танка «Пантера» Ausf. D: ранний, с 16 болтами (вверху) и поздний, с 24 болтами (вверху).

3. Ведущее колесо танка «Пантера» Ausf. D: ранее, с вогнутой ступицей (внизу) и позднее, с выпуклой ступицей (вверху).

4. Траки гусениц танка «Пантера» Ausf. D: ранние (внизу) и поздние, с дополнительными грунтозацепами (вверху).