Первый бал

Глава десятая

Беспрекословно следуя указаниям, Перкинс вошел рано утром в спальню своего хозяина и застал майора, уже одетого в рубашку и бриджи, сидящим за туалетным столиком.

Перкинс был камердинером майора только несколько недель и не мог нарадоваться на своего невзыскательного господина.

— Чудесное утро, сэр, — провозгласил Перкинс. Он протянул майору безукоризненно накрахмаленный шейный платок.

— Кто-нибудь уже встал, Перкинс? — спросил Брин, ловко оборачивая платок вокруг шеи.

— По-моему, госпожа в комнате для завтрака, сэр. — Брин не мог сдержать улыбки, услышав слово «госпожа». Перкинс проработал несколько лет лакеем у Рэвенхерстов, прежде чем стал его камердинером. Это случилось по настоянию Сары, после того как она узнала, что Брин вышел в отставку и собирается какое-то время жить в столице.

— Ты не можешь продолжать одеваться сам, Брин, — заявила она, — это дурной тон! Советую тебе взять Перкинса. Он очень педантично исполняет свои обязанности и достаточно молод, что даст тебе возможность приучить его к своим определенным требованиям. На мой взгляд, грешно использовать его в качестве лакея. Из него выйдет превосходный камердинер.

— Ты забыл, Перкинс, что я не женат. У тебя нет госпожи… пока.

Молодой человек покраснел до корней светлых рыжеватых волос.

— Прошу извинить меня, сэр.

— Не переживай, парень. Меня это нисколько не беспокоит. Хотя, — продолжал Брин с озорным блеском в глазах, — сомневаюсь, чтобы твой прежний хозяин был доволен, если бы услышал, что ты считаешь его жену моей.

— Сэр, я совсем не имел в виду… Я бы никогда не позволил себе… — Перкинс прервал свои бессвязные объяснения, поняв, что над ним подтрунивают, и на его губах появилась мальчишеская улыбка. — Несомненно, сэр!

— Рад, что ты понимаешь шутки, Перкинс, — одобрительно заметил Брин. — Ты случайно не знаешь, миссис Рэвенхерст одна?

— Одна из молодых дам уже вышла из своей комнаты, сэр. Я встретился с ней на лестнице несколько минут назад.

— Которая?

— Боюсь, я не знаю их имен, сэр.

— Опиши ее.

— Очень хорошенькая, — ответил Перкинс и снова покраснел.

— Это мало что меняет, парень. Они все хорошенькие.

— Но не такие, как эта, сэр. У этой черные волосы и такие красивые синие глаза, каких я никогда…

— Ни слова больше! — Брин встал из-за туалетного столика. — Красивейшие синие глаза, Перкинс, не правда ли?

Он сунул руки в рукава безукоризненно сшитого жакета и без промедления направился в столовую. Удостоившись очаровательной улыбки одной и сухого кивка другой в ответ на бодрое приветствие, он сел рядом с хозяйкой дома.

— Кажется, наша юная гостья не в лучшем расположении духа сегодня, Сара, — провокационно заметил он, кладя себе на тарелку ветчины. — Я что-то не припомню, чтобы она была угрюмой в детстве. Упрямая — да, но вовсе не склонная к мрачности. Однако, — он пожал плечами, — люди меняются с годами, и не в лучшую сторону.

— К твоему сведению, Брин, Верити совершенно не отличается «мрачностью», как ты изволил выразиться. Мы очень мило болтали, пока ты не пришел.

Брови Брина поползли вверх.

— Обо мне, наверное?

— Неужели вы могли вообразить, что мы захотели бы начать день с разговора на такую приземленную тему? — вставила Верити, прежде чем Сара успела ответить.

Верити совсем не была сегодня настроена на грубости, хотя подозревала, что Брин старается спровоцировать ее. Но зачем он, такой чертовски неотразимый, спустился в столовую? Однако Верити ни за что не позволит ему заметить, какое действие он до сих пор оказывает на нее. И если для достижения своей цели ей придется быть немного резковатой… пусть будет так!

— Собственно говоря, Сара любезно предложила показать мне дом, после того, как вы отправитесь в Оксфорд.

Потянувшись за чашкой кофе, Верити не заметила, как неожиданно изменилось выражение лица Брина, но от Сары, конечно, не укрылось, что его улыбка исчезла и на мгновение сдвинулись брови.

— Верити решила вчера вечером, что пропустит эту поездку, потому что хочет осмотреть Рэвенхерст. Вы можете совершать верховую прогулку в любое время, когда захотите, — продолжала она, снова взглянув на молодую женщину, которая с каждой минутой интриговала ее все больше и больше. — Только дайте знать, и Саттон позаботится о том, чтобы вам оседлали подходящую лошадь. Вообще-то я была бы благодарна, если бы вы пользовались моей во время вашего пребывания здесь. Я не так часто выгуливаю ее, как надо бы.

— Я бы с удовольствием, Сара, но, к сожалению, не захватила костюма для верховой езды.

— Никаких проблем. У меня их несколько, а мы примерно одной комплекции. Ради Бога, пользуйтесь моим.

— Ты не должна поощрять ее, Сара, — посоветовал Брин, даже не дав Верити рта раскрыть. — У нее склонность кататься в одиночестве. Кончится тем, что она заблудится, и тебе придется снарядить все взрослое мужское население на ее поиски.

С момента окончания школы более пяти лет тому назад, Верити всегда (кроме недавнего случая, когда она совершила то незабываемое, но бессмысленное путешествие в Малый Фрампингтон) придерживалась совета своего опекуна — непременно брать с собой на верховую прогулку слугу. Поэтому она посчитала замечание Брина не только бестактным, но и несправедливым и подозревала, что он и сам это знал.

Сара с любопытством следила за этим странным поединком, но появление остальных гостей отвлекло ее внимание от этой занятной пары.

Интересно, как будут развиваться события, подумала Сара, поднимаясь по лестнице в детскую. Если намерения Брина были серьезными (а она была теперь твердо убеждена в этом) и это промежуточное действо за городом не было совершеннейшим и полнейшим притворством, что она какое-то время подозревала, то он проявлял свои симпатии самым странным образом. Разве не было бы правильнее расположить к себе девушку, говорить ей комплименты и предупреждать каждое ее желание? Зачем же ее злить? Сара задумчиво покачала головой. Мужчины иногда ведут себя странно. Хотя, решила она, должно быть, у них на то свои причины.

А что можно сказать о самой девушке? Легкая морщинка пролегла на безупречном лбу Сары. Понять чувства Верити было еще сложнее. Без сомнения, она старалась держать его на расстоянии весь предыдущий вечер. В обществе Брина она становилась совсем другим человеком: отчужденной, настороженной. Внешне казалось, что он ей совершенно не нравится, но Сара чувствовала, что это далеко не так. Было похоже, что Верити выстроила защитный барьер вокруг себя, чтобы не подпускать Брина. Ну а если ему удастся каким-то образом преодолеть этот барьер, что тогда?

Сара снова улыбнулась. Да, будет очень занятно посмотреть, во что все это выльется. Вмешиваться, конечно, не следует, просто понаблюдать и посмотреть, удастся ли Брину взять эту крепость!

Позже в это утро Верити, уверенная в том, что каждое ее слово, каждый жест находятся под пристальным вниманием хозяйки дома, провожала свою тетушку до открытой коляски, которая ждала дам, чтобы отвезти их в Оксфорд.

У миссис Фэннер, к несчастью, разболелась голова, и она решила отказаться от поездки. Это означало, что теперь в коляске было достаточно места для всех. Леди Кэролайн уже расположилась в экипаже Брина, и никто не попытался или, скорее, не осмелился предложить ей пересесть.

— Ты так и не передумала, моя дорогая, и не присоединишься к нам? — спросила леди Биллингтон, усаживаясь подле Хилари. — Я уверена, что прогулка тебе бы понравилась.

— Я тоже в этом уверена, — согласилась Верити, — но предпочитаю остаться здесь и осмотреть окрестности.

— Вам не удастся избегать меня бесконечно, — прошептал ей на ухо насмешливый голос Брина, отчего Верити заметно вздрогнула.

Она бросила на него потемневший взгляд.

— Убирайтесь! — выдохнула она шепотом, а потом добавила учтиво: — Дамы заждались вас, майор.

Сара, стоявшая в нескольких футах от них, не слышала тихого обмена репликами, но от нее не ускользнуло раздраженное выражение на лице Верити. Брин явно выбрал дерзость в качестве своего основного оружия.

— На твоем месте, Брин, я бы отвела дам на ланч в «Бэлл», — посоветовала Сара, шагнув вперед. — Там всегда прекрасно кормят.

— Да, и, пожалуйста, не торопите их, — лукаво улыбнулась Верити. — Помните, что мы, женщины, не любим проглатывать еду наспех.

— Поверьте мне, я позабочусь о том, чтобы в этой поездке никто не пострадал. И, — добавил он, снова прижавшись губами к ее уху, — я позабочусь также о том, чтобы увидеться с вами позже.

Казалось, он собирался что-то добавить, но, подумав немного и попрощавшись с Сарой, сел в свой красивый экипаж.

Как только Брин отдал лошадям сигнал трогаться, Верити с облегчением вздохнула. Повернувшись, она увидела, что Сара смотрит на нее не то чтобы с неодобрением, но довольно удивленно.

— Вы действительно не очень заняты, Сара? Я вполне могла бы найти себе занятие сама до тех пор, пока не вернутся наши любители путешествий. Вам ведь теперь придется уделить внимание еще и миссис Фэннер, и графине.

— Разумеется, и я с удовольствием покажу вам и дом и окрестности.

После такого заявления Верити уже не испытывала угрызений совести и в течение следующих нескольких часов неторопливо изучала комнаты этого дома, который был воплощением элегантности и комфорта. Короткий визит в детскую позволил ей познакомиться с Хьюго Рэвенхерстом, громогласным двухлетним карапузом, который уже проявлял несомненные признаки унаследованной знаменитой хмурости своего отца, а также с новым членом семьи, крепко спящим в колыбельке. Экскурсия закончилась в библиотеке — убежище хозяина дома. Эта комната, казалось, носила отпечаток личности своего владельца: солидного, надежного и мужественного.

— Брин был тут утром, — заметила Сара, сморщив нос, и распахнула одно из окон, чтобы проветрить помещение. — Он приобрел привычку курить эти ужасные манильские сигары, когда был на Пиренейском полуострове, а Маркус потакает его слабости.

Верити слушала вполуха. Ее внимание было приковано к портрету хозяев дома, висевшему над камином. Она не смогла сдержать легкой улыбки, вспомнив портрет Маркуса Рэвенхерста в галерее. Тот портрет был написан, как она предполагала, несколько лет назад. На этом портрете его черты казались не такими суровыми и выглядел он как человек, довольный своей жизнью.

— Мне кажется, вы сделали своего мужа более мягким, Сара, — заметила Верити.

— Это очень хороший портрет. — Любовь, которую Сара испытывала к мужу, светилась в ее глазах. — Да, он изменился в течение прошедших нескольких лет. Он стал гораздо терпимее, но это не только моя заслуга. Дружба с Брином многое значит для него. Они скорее похожи на братьев!

— Это довольно странно при том, что они знакомы не так давно. Хотя… — Верити задумчиво уставилась в пространство, — мне кажется, есть люди, которые инстинктивно тянутся друг к другу. Так и случилось, когда Брин поправлялся тут после своих ран, полученных в Бадахосе.

— Вы это знаете?.. Ну конечно, Брин, должно быть, рассказывал вам. Какая я глупая!

— Нет, Брин мне не рассказывал… Вы рассказывали. — Верити рассмеялась, увидев изумление на хорошеньком личике Сары. — Да, Сара, — повторила она, — в каком-то смысле это были вы. Вы несколько раз писали дедушке Брина, как идет выздоровление его внука. Как вы, вероятно, помните, Артур Бринли и сам занемог. Он был так болен, что не мог выдержать поездки в Оксфордшир, у него быстро падало зрение. Я навещала его, чуть ли не каждый день, читала ему ваши письма и писала под его диктовку ответы.

— Господи! — ошарашенно пролепетала Сара. — И все это время Брин считал… — Она не договорила, потому что дверь отворилась и вошел дворецкий, чтобы сообщить, что обед готов и леди Уэстбери и миссис Фэннер направляются в данный момент в столовую.

Сара и Верити присоединились к ним. Миссис Фэннер полностью оправилась от своей головной боли, а поскольку графиня была более искушенной в искусстве ведения беседы, чем ее дочь, обед прошел очень непринужденно.

Они сразу же перешли в маленькую гостиную, где потекла беседа о том, как эффективно управлять большим домашним хозяйством. Верити без особого энтузиазма отнеслась к теме, которая ее мало занимала, и все чаще поглядывала в окно на роскошный парк, простиравшийся вверх от дома по склону. День был теплый и сухой, и как только Верити почувствовала, что сможет откланяться, не боясь показаться невежливой, она ускользнула наверх, чтобы взять шляпку и зонтик.

Дойдя до озера, она решила посидеть немного на невысокой насыпи, обрамляющей сверкающую гладь воды. Озеро казалось таким тихим, таким умиротворенным. Верити могла понять, почему Сара Рэвенхерст с удовольствием остается здесь из месяца в месяц. Хотя, как она подозревала, та будет счастлива везде, если рядом ее муж.

Найдет ли Верити свое счастье? Сможет ли она полюбить когда-нибудь мужчину такой преданной любовью, с которой Сара любит своего мужа? Вплоть до последних нескольких недель она бы ответила твердым «нет». Но теперь она не была так уверена.

Что-то определенно произошло с ней после того путешествия в почтовой карете. Она изменилась. Она чувствовала странную неудовлетворенность своей судьбой, словно в ее жизни отсутствовало что-то очень важное, словно ей чего-то не хватает.

Верити неуверенно покачала головой. Она знала только то, что, когда рядом с ней был ее кучер, она испытывала блаженное чувство восторга. Но как редко это случалось!

Верити рассеянно вертела в руках зонтик, отчего украшающие его кисточки кружились в прелестном танце. Никогда еще она не встречала такого человека, как кучер. Временами он приводил ее в ярость, но никогда ни с кем ей не было так хорошо. Чего нельзя было сказать ни об одном из других ее знакомых молодых джентльменов. Нет, это не совсем так, поправила она себя. Ей не было скучно и в обществе Брина. И он тоже, как и кучер, имел неприятную способность необыкновенно раздражать ее временами… Как странно! Такое удивительное сходство…

— Ах, вот вы где! Подумать только, я как раз утром предупреждал Сару о том, что вы можете заблудиться.

Верити с раздражением повернула голову и увидела Брина, который широким шагом спускался к ней по склону.

— Не знаю, как вам это удается, но вы умудряетесь постоянно возникать из ниоткуда каждый раз, как только я…

Верити резко замолчала, но по тому, как подозрительно блеснули его глаза, она поняла, что он догадался о том, что чуть было не сорвалось у нее с языка.

— И как я могу заблудиться, когда до дома рукой подать! — раздраженно закончила она.

Не дожидаясь приглашения, Брин растянулся на траве рядом с ней. Скрестив ноги и заложив руки за голову, он так безмятежно расположился, что Верити поняла: намек на то, что его общество нежелательно, вряд ли поможет ей избавиться от него. Поэтому она просто вежливо осведомилась о том, как прошла поездка.

— Было очень интересно, — последовал немногословный ответ.

Верити скептически подняла бровь.

— Кто бы мог подумать! Вы пробыли там не особенно долго.

— Очевидно, вы совсем потеряли счет времени, исследуя окрестности. — Он открыл один глаз и взглянул на нее из-под полей ворсистой шляпы. — День уже подходит к концу.

— В таком случае мне лучше вернуться в дом и переодеться к ужину.

Он помешал ей подняться, задержав ее руку.

— Нет, не спешите. Ужин будет сегодня немного позже, так что у вас еще уйма времени.

— Если верить слухам, — проговорила она, прервав короткое молчание, — не за горами то время, когда вы станете лордом и хозяином такого же поместья. Что слышно о здоровье вашего дядюшки?

— Я знаю не больше вашего, Верити, — сознался он, к ее удивлению. — У меня нет контактов с семьей моего отца, мы даже не обмениваемся письмами. — Губы его дрогнули, но голос был ровным, когда он добавил: — Понимаете, я ведь «ткацкое отродье» и обо мне никогда не вспоминают. Мой отец вступил в неравный брак вопреки воле своей семьи.

— О Господи, Брин! Можно подумать, что вы родились, бог знает где! Ваш дедушка был богатым человеком, его все уважали.

— Те, кто знал его, да, — согласился он. — И он сделал все, что было в человеческих силах, чтобы воспитать меня правильно: послал меня учиться в Хэрроу, пытался вырастить джентльменом, определил на службу в армию. Но в глазах семьи моего отца я продолжаю осквернять их благородную кровь.

— Вы говорите так, словно вас это не беспокоит, — мягко заметила Верити. — Вы всегда были таким безразличным к тому, что они вас презирали?

— Подростком это беспокоило меня, да, — подтвердил он. — Было время, когда я испытывал горечь и обиду… но теперь нет.

Она вспомнила себя подростком… Ей было около пятнадцати, когда он отправился на Пиренейский полуостров. Она считала себя взрослой дамой после того, как провела более двух лет в элитной школе, но в его глазах, возможно, все еще оставалась ребенком. Неудивительно, что он воспринял ее слова как обыкновенную детскую неприязнь, когда она попыталась предупредить его, чтобы он был поосторожней с Анджелой. Или было что-то большее за этим громом, который он обрушил на ее голову? Может, его неприязнь, вызванная отношением семьи его отца, распространялась на всех, принадлежащих по рождению к определенному классу?

Она снова устремила взгляд на мерцающие воды озера. Если так и было, то он, очевидно, забыл о своей неприязни, когда нырнул в то, другое озеро, чтобы спасти ее тогда, много лет назад.

— Вы притихли, Верити, — неожиданно произнес он, прервав ее воспоминания. — О чем вы задумались?

— О моем детстве. Я вспомнила, как вы спасли мне жизнь.

— Я? — он пришел в замешательство. — Я не помню этого.

— Мы все были приглашены к Фэннерам, — напомнила она ему. — Это был день рождения их старшего сына, если мне не изменяет память. — На ее губах возникла печальная улыбка. — Вы, наверное, помните, что я была сорвиголовой, поэтому, когда один из мальчишек заявил, что ни одна девчонка не сможет догрести до противоположного берега и обратно, я приняла вызов. Я уселась в старую шлюпку, и они столкнули ее в воду. Никто не знал, что днище дырявое. Я добралась до середины озера, когда проклятая посудина начала тонуть. Вы услышали мои крики и бросились в воду. — Она не стала напоминать, что он всю дорогу до дома нес ее на руках.

Верити повернула голову, чтобы взглянуть на него. Он продолжал лежать, но в его глазах снова появился тот странный блеск, который она заметила вчера вечером.

— Вот теперь, когда вы это сказали, я вспомнил. Вы в долгу передо мной, Верити Хэркорт… И когда-нибудь я попрошу, чтобы вы мне его вернули.

Он говорил довольно мягко, но она чувствовала, что он не шутит. Она собиралась уверить его, что, если бы это было в ее силах, она бы, не колеблясь, так и сделала, но тут до ее ушей донесся тихий жалобный вскрик. Повернув голову, она увидела падающую Хилари Фэннер. Она скатилась с откоса и упала почти у их ног.

Нижние юбки Хилари задрались до колен, открыв чулки и кружевные панталоны. Верити почувствовала, как краска прилила к ее щекам, но Брин ничуть не смутился при виде дамского нижнего белья и опустился на колени перед распростертым телом.

— Я пойду в дом и попрошу о помощи, — предложила Верити и уже готова была уйти, но, заметив довольно хитрое выражение на лице Брина, перевела взгляд на Хилари и присмотрелась.

Поза казалась слишком элегантной, чтобы быть естественной. Хилари выглядела трогательной героиней какого-то театрального фарса. Тут Верити заметила легкое движение под ее веками. Маленькая негодяйка притворялась!

— Не думаю, что есть необходимость тревожить кого-нибудь, — сказал Брин, заговорщически подмигнув Верити. — Подозреваю, что всему виной жара. Она скоро придет в себя.

Он явно давал Хилари возможность с достоинством выйти из идиотского положения, но Верити была настроена не столь милосердно. Ей было ненавистно притворство в любой форме.

— Думаю, что вы правы. Может, нам просто оставить ее здесь, а?

— Ну что вы! Надо отнести ее. — Он очень убедительно вздохнул.

— Я бы не стала этого делать на вашем месте, — сказала Верити, стараясь не рассмеяться. — День жаркий, а Хилари не такая уж легкая. Вы не донесете ее.

Это было уже слишком. Брин отвернулся, плечи его содрогались от с трудом сдерживаемого смеха.

— Ну и что же вы предлагаете? — спросил он, изо всех сил гримасничая.

— Дайте мне свою шляпу.

— Зачем?

— Я пойду к озеру и наберу воды, а вы тогда сможете ее облить. Это поможет ей прийти в чувство! — Верити совсем не удивилась, когда услышала в ответ на это бесхитростное предложение жалобный стон. — Ой, она, кажется, приходит в себя.

— О, что случилось? — Ресницы театрально взметнулись вверх, и Хилари устремила на Брина ясный взгляд голубых глаз. — Я так странно себя чувствую, майор Картер.

— Вы получите хорошую взбучку, если не прекратите немедленно эту чепуху! — пригрозила Верити, у которой лопнуло терпение. — Никогда до сих пор я не видела более отвратительного спектакля!

Хилари поспешно села и перевела взгляд с явно презрительных синих глаз на карие, но увидела в них искрящееся изумление.

— Я… я почувствовала себя довольно странно, майор Картер. — Она позволила ему помочь ей подняться, а потом бросила испепеляющий взгляд в сторону Верити. — И я не понимаю, почему некоторые…

— В таком случае, мисс Фэннер, я бы посоветовал вам пойти в дом и ненадолго прилечь.

За свой сочувствующий тон он был вознагражден теплой улыбкой. Хилари извинилась и пошла к дому.

— Не думаю, что она когда-нибудь повторит этот маленький трюк, — заметил Брин, следя за тем, как Хилари спускается по тропинке, скрывающейся в кустарнике.

— Чего только не делают некоторые, лишь бы привлечь к себе внимание! — Взгляд, который она бросила на него, когда они тоже пошли в направлении дома, был полон восхищения. — Хорошо, что вы сразу поняли, что она притворяется. Мне бы это в голову не пришло.

— Когда человек теряет сознание, он не станет пожимать мои пальцы.

— Она так сделала? Вот дурочка! — вырвалось у Верити.

— Как бы то ни было, она не простит вам ваших слов о том, что мне ее не донести.

— Наверное, это было жестоко с моей стороны, потому что она очень изящная, но она заслужила нагоняй после такой нелепой выходки. Не терплю притворства.

— Да, — тихо сказал он. — Вам никогда и в голову не придет прибегать к подобным дамским уловкам. И конечно, вы крепко стоите на ногах и никогда не теряете сознания.

Верити не была в этом уверена. Если он будет продолжать так смотреть на нее, ей грозит опасность самой упасть в обморок!