Первый полёт

Сара К.Л. Уилсон

Школа драконов. Первый полёт

Переведено специально для группы:

˜"*°† Мир фэнтези †•°*"˜

http://vk.com/club43447162

https://wfbooks.ru/

Название: Первый полёт / First Flight

Автор: Сара К.Л. Уилсон / Sarah K.L. Wilson

Серия: Школа драконов / Dragon School #1

Количество глав: 16

Переводчик: AnastasiaCorgi

ШКОЛА ДРАКОНОВ

Первый полёт

Сара К.Л. Уилсон

Эта книга для тех, кто любит правду и надеется,

живя в мире, полном лжи и отчаяния.

Глава первая

Самое лучшее событие в школе драконов — выбор своего дракона. Об этом все говорят и об этом однажды будут рассказывать своим детям и детям детей — если доживут. Жизнь небесных всадников коротка. Но это особо никого не останавливает. Во всяком случае заставляет многих из нас ещё отчаяннее мечтать о полёте на драконе.

Выбирая дракона, вы становитесь членом одной из каст цвета Доминионa, что здорово. Драконы бывают лишь нескольких цветов, и выбор определяет вашу судьбу на всю оставшуюся жизнь, — будь она короткой или длинной — судьбу небесного всадника.

Я хочу примкнуть к какой-нибудь касте и найти цель в жизни. Никому не нужна калека вроде меня, вечно путающаяся у них под ногами, но я докажу им, что у меня не меньше шансов, чем у всех остальных.

Нас, дрожащих птенцов, собрали на краю высoких скал. Ветер завывал над чёрным утёсом и подталкивал к обрыву. Неужели ждал, что мы прыгнем и взлетим подобно драконам, что жили здесь? Нависая над нами, широкие арки и витые узоры драконьих пещер завораживали так же сильно, как и легенды об этих огромных зверях. Пещеры нашей школы не были даже Великими пещерами Доминиона, но я уже чувствовала благоговейное восхищение от их размера и количества.

Наш наставник, мастер Дантриет, вышагивал перед нами, сложив руки за спиной. Его крепкие мускулы угадывались под кожаными ремнями и развевавшимися шёлковыми шарфами, а волосы были убраны на манер причёсок небесных всадников — длинные и распущенные, с несколькими тугими косичками.

— Сегодня вы выбираете своего дракона. Не ошибитесь: этот выбор определит вашу жизнь.

Наши ряды заволновались при его словах. Я бросила взгляд на стоявшую рядом со мной девочку с серебристыми волосами, одетую в лёгкое платье из небесного шёлка. Из высшей знати, не меньше. По её холодному взгляду было видно, что ей на меня наплевать. Естественно, она будет среди первых. Богатым и могущественным давалось право выбирать только что пойманных драконов в первую очередь. Даже загадывать не надо, кто окажется среди последних, — конечно же я. А с моей удачей мне достанется невоспитанный дракон болотного цвета, в бородавках, пахнущий не лучше навозной кучи. Но даже если и так, я в любом случае буду благодарна. Я здесь для того, чтобы летать на драконе, и мне всё равно, на каком.

Я взяла поудобнее свой костыль и с интересом наблюдала за мелом, которым мастер Дантриет писал наши имена на доске между нишами. Рядом с каждым именем оставалось пустое пространство. Скоро там появятся имена драконов. Моё сердце забилось сильнее. Даже зная, что я буду последней, даже зная, что мне достанется наихудший экземпляр, я не могла сдержать нахлынувшего волнения. Скоро я выберу дракона. Я стану небесным всадником.

Мастер Дантриет снял со стены изогнутый бараний рог и протрубил в него. Оглушительный раскат загудел в наших рядах. А вдруг порыв ветра столкнёт со скал позади? Остальные опасливо озирались, но я не сводила глаз с мастера. Я не позволю страху остановить меня: ни сейчас, ни когда-либо ещё.

Из альковов выступили небесные всадники. Сильный ветер трепал спутанные шёлковые шарфы, повязанные на локтях и коленях, а на их лицах застыло одно и то же каменное выражение. На кожаных ремнях всадников были начертаны какие-то слова, но я не могла их разглядеть. Что может написать небесный всадник для своей защиты или на удачу? Слова благодарности? Молитвы?

Я не успела над этим поразмыслить, потому что мастер снова резко дунул в рог два раза — и небесные всадники вытащили из-за пояса какие-то чёрные палки. По крайней мере, мне так показалось, но это был кнут, который громко щёлкнул и высек искры. Из альковов высунулись морды, рыча и изрыгая серные пары. Oдин злобный глаз уставился на меня не мигая. Его узкий зрачок и оранжевая радужка открывали бездну ада. По моей спине побежали мурашки, я ощутила дрожь в теле, но вместе с тем почувствовала головокружительное волнение. Я здесь ради этого.

Мастер опустил рог и вызвал первого.

— Саветт Лидрис, из высших кастелянов.

Вперёд выступила, фыркнув в мою сторону, та самая девчонка в шёлковом платье. Кто бы сомневался. Она проскользнула вдоль рычащих драконов, словно выбирая ткань для своего очередного платья. Один зелёный дракон щёлкнул челюстями, когда Саветт проходила мимо, и хотя его голова была гораздо больше её самой, она не дрогнула. Храбрая, не удержавшись, нехотя признала я.

Она остановилась перед сияющим тёмно-красным драконом, таким гладким, что его чешуек почти не было видно. Вздёрнув подбородок, девчонка посмотрела на мастера и кивнула. Мастер Дантриет сделал движение рукой, и всадник загнал дракона Саветт обратно в пещеру. Возле её имени появилось имя дракона: Иамдор.

Я почувствовала смесь зависти и восхищения. Какой дракон! Только представьте: иметь возможность выбрать такое чудесное создание, научиться летать на нём, — и разделить с ним жизнь и смерть!

Следующим оказался ещё один из высших кастелян — Даэдру Тевиш. Он выбрал золотого дракона, похожего на узловатую ветку дерева, — Даакдида. Львиная грива и блестящие чёрные глаза дракона сверкали на солнце. Я не завидовала его выбору, хотя мне нравились цели золотой касты Доминиона: золотые были дипломатами. Если требовалось заключение мира, если прекратить прения было невозможно, если территории оказывались спорными, то данная каста проявляла себя во всей красе. Это не красные — служители войны. Отныне Даэдру и Саветт будут противниками.

Я слишком нервничала и не запоминала имена выбиравших, но я точно заметила, что ученики обращали внимание больше на цвет драконов, а не на что-то ещё. Казалось, внешний облик или характер не имел никакого значения, но по мере того как число драконов уменьшалось, наше волнение возрастало. Когда нас осталось только трое, курчавый мальчик, стоявший рядом со мной, выбрал последнего чёрного дракона практически в спешке. Наверное, он стремился вступить в касту башен — строить, защищать и развивать наши небесные города. Меня это не привлекало, но я бы с радостью выбрала его дракона, как и того красного, чья пещера находилась недалеко от меня и чей аромат буквально сбивал с ног.

Я оказалась последней, как я и думала. Отсюда драконов почти не было видно. Всех ближайших уже разобрали. Передо мной оставался один паренёк. Он прошёл до самого конца и затем вернулся обратно, отпрыгнув от одного огрызнувшегося на него дракона. Мальчишка споткнулся и едва не сорвался, успев в последний момент ступить обратно на твёрдую землю, потом ткнул дрожащим пальцем в невидимую мне пещеру. Судя по одобрительным возгласам тех, кто выбрал зелёных драконов, он станет исследователем. Я не знала, кем буду я, но мне очень хотелось кем-то быть.

В толпе раздались смешки, но когда я обернулась, смех стих. Это они надо мной, — ну конечно — но я не знала, кто был зачинщиком. Мне думалось, что Саветт, но, наверное, просто потому, что я не доверяю тем, кто может позволить себе небесный шёлк.

Мастер взглянул мне в глаза.

— Амель Лифрот.

Я шагнула вперёд, опираясь на костыль и стараясь держаться уверенно, так как знала, что до грациозности мне далеко, и направилась вдоль пещер. Неподвижная нога не давала мне двигаться быстрее. Кроме того, нужно было ещё постараться наступить так, чтобы этот шаг не оказался последним. К моему облегчению, небесные всадники смотрели прямо перед собой, не нарушая гробового молчания. Мы им были безразличны, так что они не обращали внимания на мою неуклюжую походку.

Все драконы спрятались, но, кажется, один выглянул впереди. Из пещеры показалась ярко-алая голова, рыкнула и исчезла в клубах дыма. В следующей пещере находился белый дракон, который, едва взглянув на меня, снова отвернулся. Многих белых уже разобрали. Какая была бы ирония, выбери я цвет целителей. Я, со своей изувеченной ногой. Другой красный дракон, покрытый наростами и чешуйками, высунул морду из пещеры, расположенной чуть ниже, и уставился на меня своими оранжевыми глазами. Я нервно сглотнула. Для того чтобы летать на подобном драконе, нужны стальные нервы. Если я выберу касту воинов, это будет выглядеть так же странно. Что я могла им предложить? Я всего лишь листок, плывущий по течению, и не от меня зависит, куда принесёт меня вода и насколько быстрым будет её бег. Всё, что я могла сделать, — покориться воле потока и не утонуть.

Твоя правда.

Эти слова прозвучали в моей голове словно со стороны. Наверное, я в самом деле сошла с ума.

Нет, ты просто слышишь голос дракона.

Погодите. Чего? Неужели все драконы так разговаривают? А почему только я слышу голос?

Потому что мы не говорим с людьми без надобности.

Зачем же этот дракон решил заговорить со мной? Это бессмысленно. Кто я такая по большому счёту? Да никто.

Сегодня тебе не придётся выбирать дракона.

Нет, я выберу. Я сморгнула внезапно накатившие слёзы. Даже драконы считают, что мне здесь не место. Я не позволю какому-то голосу запугать меня. Это единственный шанс. Нужно выбирать быстрее, пока его не отняли, как и всё остальное. Я потянулась к белому дракону. Я могу быть целителем. Как бы иронично мой выбор ни выглядел, это лучше, чем ничего.

Остановись.

Я замерла.

Сегодня тебе не придётся выбирать дракона, потому что дракон сам выбирает тебя.

Вдалеке из пещеры высунулась голова. Я заковыляла вперёд. Отсюда нельзя было разобрать цвет.

Это так важно? Какого я цвета?

Нет, не для меня.

Прекрасно.

Я буду кем угодно. Я была благодарна просто за возможность исполнить свою мечту — даже если у меня ничего не получится. Некоторым и попробовать-то не удаётся.

Мы нелегко ладим с людьми.

Драконы не ладят с людьми? Зачем же тогда вообще нужны небесные всадники?

Под словом «мы» я имел в виду нас, фиолетовых драконов.

В этот момент я наконец подошла достаточно близко, чтобы разглядеть дракона: он был тёмно-баклажанового цвета. Его большой жёлтый глаз подмигнул мне. Я ахнула. Какой красивый: такой гладкий и чудесный. Я потянулась вперёд, чтобы коснуться его, но рука в кожаной перчатке перехватила мою. Небесный всадник, стоявший у входа в пещеру, продолжал смотреть в пустоту, будто меня здесь не было, но его ладонь, словно собачьи челюсти, крепко вцепилась мне запястье.

— Он оттяпает тебе руку. Не трогай.

— А как же я тогда его выберу? — парень с гладко выбритой головой оглядел меня. Для всадника он был слишком молод (думаю, не намного старше меня). Суровость во взгляде не сочеталась с его юностью и энергичностью.

— Выбери другого. Фиолетовые драконы, как бы тебе сказать, не отличаются дружелюбием, и ими сложно управлять. У них независимая воля. Даже если останешься цела, держу пари, ты и недели не протянешь на таком.

Я сглотнула. Он заметил мою хромоту. Я прикусила щёку. Глупая, глупая Амель. Конечно, заметил. Это первое, что в тебе замечают окружающие. Твоё удивление можно объяснить только тем, что ты настолько увлечена драконами, что на мгновение представила себя такой же, как все. Помни о том, что здесь тебя никто не уважает. Они уверены, что ты не справишься. Докажи им обратное. Самое время начать.

Я выдернула свою руку из хватки всадника и, свирепо посмотрев ему прямо в глаза, вытянула её дальше. Дракон не моргнул. Пламени, которое бы испепелило мою руку, или хруста моих костей не последовало. Вместо этого он выдохнул струйку пара, и я едва сдержалась, чтобы не выругаться, потому что тут же покрасневшую кожу защипало.

— Я выбираю этого дракона, — сказала я так громко, чтобы мастер Дантриет услышал меня издалека.

— Должно быть, ты понравилась ему, — заметил всадник. — Этот небольшой ожог как поцелуй для него. Будь осторожна. В следующий раз можешь совсем без руки остаться.

Я презрительно фыркнула и, развернувшись на своём костыле, заковыляла прочь.

До встречи.

Моё сердце запрыгало от радости. Вот бы узнать его имя.

Раолкан.

Я услышала его ответ и в тот же момент увидела имя на доске рядом с моим. Почему-то я знала, что оно изменит мою жизнь навсегда.

Глава вторая

Когда мне было полтора года, на нашу деревню напали. Родители взяли детей и бежали в лес, как и все остальные. Я не помню тот день, может, оно и к лучшему.

Меня нёс дедушка. В семье я пятая из семи детей, и хоть тогда нас было только шестеро, забот у родителей хватало. Когда мы карабкались вверх по глиняным скалам, дедушка потерял равновесие и упал, уронив свою ношу и приземлившись на меня. При падении он раздробил мне ногу и бедро.

Хоть нога и зажила, больше я на ней ходить не смогла. Я не вину дедушку. Мы были дружны вплоть до его смерти, но всякий раз, когда он смотрел на меня, в его глазах появлялась глубокая печаль. Мне кажется, он думал о том, какой я могла бы стать, не случись этого. Но случилось, и глупо считать иначе: данная мысль будет только тормозить меня. А я не допущу этого. Я решила, что стану не хуже тех, у кого обе ноги здоровые.

Только бы люди не тыкали пальцем в мою искалеченную ногу, словно она была порождением греха. Вот это беспокоило меня больше всего. Я не делала ничего плохого, — плохое случилось со мной — так почему другие вели себя так, словно в случившемся была виновата я?

Я брела вдоль длинного каменистого края и слушала, как новобранцы шептались между собой. Легко отступить, когда знаешь, что тебе не понравится то, что ты услышишь. Я невольно прислушивалась к разговору, становившемуся более оживлённым.

— Что она вообще здесь делает? Дракону понятно, что ей не удержаться на таком звере, не говоря уже о его воспитании.

— Ты забываешь правила, бестолковый. Небесные всадники обязаны принимать всех, кто желает стать одним из них. Таков кодекс.

Это говорила та высокомерная девчонка, Саветт. Должно быть, она ещё и умна. Жизнь так распорядилась. Кому-то дала всё, а кому-то — ничего, просто ради равновесия.

— Даже если помрёт на первой тренировке?

— Люди всегда умирают. Остаётся надеется, что слабые быстро отсеются. Небесным всадникам необходимо быть сильными и внимательными. Нам не нужны калеки и слабые. — Это был голос мальчишки по имени Даэдру. Он выбрал цвет дипломатов. По-моему, ему стоило пересмотреть свой выбор. Если бы была такая возможность.

Цвета драконов определяли нашу жизнь вплоть до самой смерти. У нас не было иного пути. Я знала это, поэтому оказалась здесь. Родители любили меня, и они дали бы мне приют и помогали бы до конца моих дней, — я и это знала — но видела, как бедно мы жили и как трудно прокормить семью, особенно когда один из её членов не мог работать в поле. Выйди я замуж, возможность исполнять обязанности жены стала бы спасением. Растить детей и вести хозяйство трудно, oднако для этого не требовалось слишком много сил. Но мудрые женщины как-то сказали, что с моим бедром выносить ребёнка не удастся, так что замужество я не рассматривала.

Теперь моя жизнь и смерть были связаны с выбранным путём. Каждого из нас. Едва вас только принимали в свои ряды, назад дороги не было. Или вы служили небесным всадником, или служили ему самому. По крайней мере, семье не придётся голодать в попытках обеспечить моё существование. Я могла стать независимой, и хлеб не доставался бы мне даром — или умереть.

— Ну и как она собирается здесь жить?

На это я тихо вздохнула, потому что сама думала о том же. Школа драконов располагалась на склоне массивной горы. В пещерах были стойла, казармы, обеденные залы, классы для учителей и учеников, комнаты для приезжих небесных всадников, оружейная и подсобные помещения. Все они соединялись между собой чередой длинных узких выступов и спиралевидных лестниц, то поднимавшихся, то убегавших вниз. Чтобы забраться утром на самый верхний уровень, где размещались драконьи стойла, я потратила все свои силы и уже отстала от группы. И это я просто передвигаюсь по территории. Зато буду в отличной форме.

— Эй, ты, — окликнул меня один из учеников. — Ужин начнётся после четвёртого удара колокола. Если не доберёшься вовремя, я съем твою порцию.

Да пусть хоть всю еду забирает — мою мечту ему не отнять. Небольшой голод не был для меня в новинку. Чтобы спуститься на третий уровень, пришлось поднапрячься. Уровни в Школе драконов считались сверху вниз, так что самый последний из них располагался тремя уровнями ниже пещер драконов.

Когда я наконец дошла до обеденного зала, ужин был в самом разгаре. Длинные столы с белыми скатертями ломились от еды. От запаха лосося с лимонным соусом текли слюнки. Столы у широко распахнутых окон стояли на некотором возвышении и явно предназначались для старших небесных всадников и учителей. Я заметила мастера Дантриета, ужинавшего за одним из них. Пока он был единственным учителем, которого мне довелось увидеть. Именно он приплыл этим утром на лодке, чтобы встретить нас и переправить на пароме к подножию горы.

— Новобранцы? — спросил он мрачно. Мы кивнули, и он продолжил: — Если вы уплывёте на плоту, это будет означать, что вас приняли в Школу. Мы никому не отказываем, но каждый год умирает много новобранцев, а те, кто не сумел справиться с драконом, отчисляются и переходят в услужение небесных всадников. Покинуть наши ряды можно, только умерев. Неважно, благородные вы или простые, знатные или бедные, больные или здоровые. Вы принимаете эти условия?

Мы хором выразили согласие, и он знаком приказал паромщику переправить нас через реку, а потом провёл нас прямо до пещер драконов. Странно было осознавать, что перед нами стоял самый обычный человек, а не божество из золота, перед которым надо кланяться. Но даже от этого осознания моё удивление не делалось меньше.

Новобранцы, с которыми я приехала, обнаружились за столом в самом дальнем тёмном углу, куда не падал свет от окон. Они сидели на скамьях и молча ели. Я села с самого края. Никто не смотрел на меня, но мне было всё равно. Лосось ещё оставался, а я не ела ничего, кроме нескольких краюх хлеба, последнюю неделю, пока путешествовала. Я передвигалась между городками то на повозках фермеров, то на телегах торговцев, — на чём угодно, если люди были не против попутчика. Они не брали платы, — разве что только болтали со мной — и перемещаться таким способом куда безопаснее, чем бродить там, где можно натолкнуться на воров и разбойников.

— А почему мы не сидим с ними? — темноволосый миловидный парень показал на стол, стоявший рядом с нашим.

За ним сидели такие же подростки, но одетые в облегающую серую одежду из кожи, которая застёгивалась пряжками на талии, локтях, коленях и вообще по всему телу. Они могли сойти за небесных всадников, но у них не было кос и развевающихся шёлковых шарфов. Кроме того, небесные всадники одевались во всё чёрное.

Саветт закатила глаза. Её высокомерные выходки уже казались мне забавными. По крайней мере, сущность совпадала с формой: прямо кладезь мудрости.

— Это Принятые. Они на ступень выше. Когда нам удастся приручить драконов, чтобы летать на них, мы войдём в ряды небесных всадников и тоже будем сидеть там.

Его улыбка превратилась в усмешку, когда он снова обратился к ней. Похоже, флиртовал.

— А кто это?

Он указал на другой длинный стол. Сидевшие за ним выглядели немного постарше и носили одежду коричневого цвета и один или два шёлковых шарфа. У некоторых в волосах наблюдалась коса. Я была рада, что он спрашивал. В отличие от остальных, моё детство вертелось больше вокруг того, как молоть зерно или правильно смазывать ремни для плуга, а не как всё устроено в Школе драконов.

— Это Принёсшие клятву. Они перешли на следующую ступень обучения и принесли клятву верности при дворе. Кого-то отдельно обучают за пределами школы сами небесные всадники. Драконовы чешуйки, Джаэль, твои учителя ничему не научили тебя, что ли?

— Они не умели говорить твоим мелодичным голосом, Саветт.

Она фыркнула, но её порозовевшие щёки свидетельствовали о том, что она была довольна собой.

— А те, у которых цветные шарфы? — спросила я, настолько увлечённая рассказом, что забылась.

За столом повисла тишина, а сидевшие ближе всего ко мне отвели взгляд. Саветт не отрывалась от своей тарелки, как будто ей предстояло пересказать на оценку её содержимое. Миловидный паренёк — Джаэль — заговорил после нескольких минут молчания.

— Слушай, не обижайся, но никто из нас не хочет слишком привязываться к тебе. Мы знаем, что ты погибнешь, едва только пройдёт пара уроков, и… ну, в общем… ну… — Он запнулся. Его глаза смотрели с жалостью.

— Он хочет сказать, что мы не хотим чувствовать вину за твою смерть. Тебя вообще не должно быть здесь, — резко заявила Саветт.

Я вгрызлась в свой кусок хлеба и сморгнула выступившую влагу. Их слова ранили. И они были лживы. Я не умру в первую неделю. Я им всем это докажу. Они увидят, что ошибались на мой счёт, и тогда я найду способ показать им, что их жалость нужна мне не больше их помощи.

— Это касты цветов, — ответила девочка с ярко-голубыми глазами, сидевшая рядом со мной. Слова вырвались у неё, словно она стискивала их в себе изо всех сил. — Поэтому у каждого стола свой цвет шёлковых шарфов. Они пока ещё не стали полноценными небесными всадниками (но скоро будут), однако получили одобрение своих каст, и им остаётся пройти последнее испытание.

Девчонка быстро отвела взгляд, словно боялась заразиться моей хромотой. Я хотела огрызнуться, но она оказалась единственной, кто вообще мне ответил. Наверное, не стоит совсем пренебрегать приветливостью. Неважно, что на неё не придётся особо рассчитывать. Я наклонила голову в знак благодарности и замолчала, решив наблюдать за происходящим в зале. Если я буду вынуждена рассчитывать только на свои силы, то надо узнать как можно больше, а для этого требуется постоянное наблюдение.

Идея оказалась хорошей, иначе я бы не заметила, как мастер Дантриет оторвался от рыбы и его проницательный взгляд устремился через весь зал и на несколько мгновений задержался на мне. Он не отвёл его, в отличие от всех остальных, словно ища что-то, — в этом я была уверена — пока наконец не отвернулся. Что бы он ни искал, кажется, результат его удовлетворил, а я, кое-как успокоившись, вновь принялась за еду. Мастер не отказал мне, когда увидел, что я калека. Может, он знал то, чего не знал никто, кроме меня.

Глава третья

Я резко проснулась и едва не свалилась со своей верхней койки. Прошлой ночью, добравшись до спальной комнаты, я обнаружила, что все нижние места были уже заняты. Когда я предложила одной рыжеволосой девчонке, которая спала внизу, поменяться, она презрительно отвернулась. Просить у других и выслушивать отказы у меня не было сил. Я протёрла глаза, собрала вещи и стала медленно спускаться по лестнице. Лестницы не были для меня особой помехой, но преодолевала я их с трудом, потому что приходилось перескакивать на каждую перекладину, крепко держась за неё обеими руками и таща нерабочую ногу.

Если бы другие верили, что я смогу продержаться эту неделю, наша комната понравилась бы мне ещё больше. Кровати были сделаны добротно. К каждой прилагались белая накрахмаленная простыня и шерстяное одеяло, сложенные высокой стопкой. Никогда я ещё не спала так хорошо. Потолок был высоким и сводчатым, вдоль каменной стены располагались огромные окна, выходившие наружу, с колыхавшимися на ветру шелковистыми занавесками. Я начинала понимать, почему небесные всадники проводили почти всё своё время за пределами стен. Их жизнь проходила под открытым небом, там же они и умирали. Я никогда особо не любила бывать вне дома: просто не смогла бы уйти далеко на своём костыле по неровной местности, да и большинство моих хлопот было связано непосредственно с домом. Для этого требовались ловкие руки, а не крепкие ноги.

От свежести и прохлады появились силы. К счастью, я проснулась первой, так что у меня было достаточно времени, чтобы умыться в длинной каменной чаше, стоявшей в ванной. Ванную, находившуюся на другом конце комнаты, прорубили в скале, и вода лилась в раковину бесконечным потоком. Тут даже выделили большой участок под купальню, куда с крыши бежал каскад, словно снаружи беспрерывно шёл дождь. Мне бы хотелось узнать, каково это — мыться под дождём, но увы, время поджимало, да и простого умывания пока достаточно. Я никогда бы не подумала, что однажды доживу до подобной роскоши: еда была горячей, а вода поступала в раковину сама. Даже если я и умру на этой неделе, то хотя бы на время окунусь в настоящую сказку.

Я собрала длинные тёмные волосы и умылась. Сегодня не обязательно блистать, зато нужно собраться, а это значит, что волосы не должны мешать работе. Я заправила простую рубаху в свою верёвку, служившую поясом, как у Принятых, которых я видела прошлым вечером. Нам ещё не выдали одежду всадников, так что пока придётся довольствоваться своей одеждой и затянуть пояс потуже, насколько это возможно.

— Лучше не выйдет, как ни старайся, — в ванную вошла Саветт. Она умыла свои прекрасные щёки, так что те расцвели подобно майской розе. — Крестьянские тряпки не чета костюму всадника.

Её зелёное шерстяное платье, украшенное по подолу такой же бахромой, какую я видела на ней за ужином, плотно облегало тело, как и одежда всадников. Обычно я не завидовала богатству: в этом не было смысла? Я могла позавидовать красоте Саветт, но точно не её наряду. Было бы неплохо улучшить его функциональность, чтобы быть готовой к тому, что ждало нас впереди.

— Завтрак начнётся со следующим ударом колокола. На твоём месте я бы поторопилась. На еду отводится мало времени. До того как прозвучит колокольчик, мы должны быть у драконьих пещер, иначе не избежать наказания. — Лицо Саветт не выражало никаких эмоций, но я заметила какую-то искорку в её глазах.

— Зачем ты помогаешь ей? — упрекнула Саветт та самая рыжеволосая девчонка, тоже входя в ванную комнату. Она быстро сняла с себя шёлковую сорочку и встала под мчащийся поток дождя. Вода заглушила её слова: — Если она вылетит среди первых, нам же лучше!

Я, не глядя на Саветт, прошептала: — Спасибо. — И вышла.

Ей не обязательно было предупреждать меня, но она всё равно предупредила. Зачем? Я могла поразмыслить над этим, пока поднималась по лестницам на первый уровень — к стойлам. Вкрапления слюды на склонах скалы, где располагалась Школа драконов, ярко переливались на солнце, катившемся по безоблачному небу. Несмотря на трудный подъём, мне было хорошо. Я заткнула костыль за пояс и принялась подниматься по одной ступеньке за раз.

Когда я дошла до второго уровня, прозвучал колокол, приглашавший к завтраку. Я на секунду остановилась перевести дух, глядя на покатые холмы и дельту реки, простиравшиеся под горой. Где-то далеко отсюда моя семья уже приступила к работе. Улыбка мамы вспыхнула перед глазами. Я почувствовала нахлынувшую тоску, но прогнала её, смаргивая слёзы. Им будет хорошо — тем лучше, что они далеко, — без меня. Нужно помнить о том, что моё решение отправиться сюда — самое верное. К тому же уже поздно что-либо менять. Теперь я часть школы.

Воздух наполнился рокотом, и я поспешно прикрыла глаза рукавом, а подняв голову, увидела брюхо взмывавшего вверх фиолетового дракона. Его массивные крылья закрыли собой солнце, и пронзительный звук прорезал тишину. Я замерла, страх и восхищение боролись во мне. Каково будет летать на таком великолепном звере? Это же ведь не Раолкан?

И не надейся, человечишка.

И этот говорит! Я теперь смогу разговаривать со всеми драконами? В голове насмешливо фыркнули, и дракон промчался мимо с ошеломительной скоростью, так что все чешуйки слились воедино, взмывая на самый-самый-самый верх, пока не превратился в маленькую чёрную точку на небе. Я ахнула и позволила себе насладиться чудесным моментом. Я жила в школе, где драконы — такое же привычное явление, как колосья в полях. Что может быть удивительнее? Прозвучал лёгкий «дзинь», — то был уже колокольчик — и я вернулась к лестнице. Оставалось ещё два уровня, иначе последствий не избежать.

Теперь, увидев дракона в полёте, — так близко, что я могла слышать его мысли, и так далеко, что он казался лишь крошечным пятнышком в небе, — почувствовав ветер, сорвавшийся с его крыльев, и напряжённую силу мышц, высвобождаемую зверем, я думала только о том, как бы полетать на нём. Внезапно перед моим мысленным взором предстал ужасающий образ: я увидела себя, падающую на острые скалы. Я подавила эту мысль и представила другое: как лечу на спине дракона, свободная и освобождённая, подобно самому дракону. Забираясь выше, я не переставала думать об этом. Что бы потом ни случилось, я должна воплотить свою мечту. Просто должна.

Глава четвёртая

Когда я дошла до первого уровня, тот самый фиолетовый дракон вернулся, стремительно спикировав к скале. Зацепившись когтями за породу, он на мгновение завис. Его седок уверенно спрыгнул, приземлившись в нескольких сантиметрах от обрыва. Дракон повернул голову к всаднику, словно что-то говоря ему, и, пригнувшись, забрался в одну из пещер. Что заставляло их возвращаться? По своей ли воле они оставались здесь? Может, Раолкан был где-то поблизости? Мне хотелось снова увидеть его. Mожет, он подскажет, как мне выжить. Всадник с насмешливым видом отсалютовал в мою сторону и тоже скрылся в пещере своего дракона.

— Aмель Лифброт? — Я резко развернулась, услышав голос мастера Дантриета. Он улыбнулся. — Должно быть, ты решила опередить колокол, чтобы прийти вовремя.

— Я не хотела опаздывать, мастер.

Некоторое время он не сводил с меня взгляда, затем посмотрел на костыль за моей спиной. Покраснев, я вытащила его и вернула под мышку.

— Хорошо придумано, — сказал наконец мастер. — Сегодняшний первый урок посвящён предметам амуниции и пещерам драконов. Ваш учитель — Андa Эльфар.

Я кивнула и тоже посмотрела в сторону дальней пещеры. На пороге развевались красные занавески, а стена была увешана таким большим количеством крючков и колышков, на которых висела амуниция, что глаза просто разбегались. Я подошла ближе и заглянула внутрь. В пещере стояли длинные деревянные скамьи и столы, отполированные до блеска, а перед ними возвышалась трибуна, позади которой были развешаны различные карты. Я села на ближайшую скамью, надеясь, что выбрала удачное место.

Некоторое время спустя в пещеру вошла женщина небольшого роста, крепкого телосложения, седая и с короткой стрижкой, с приятным, но обветренным лицом. Направившись к трибуне, она кивком поздоровалась со мной, но мыслями была где-то далеко. Вскоре за дверью послышались голоса остальных будущих небесных всадников. Я узнала Саветт, Даэдру, того темноволосого паренька, который пожалел меня прошлым вечером, и рыжеволосую девчонку с нижней койки, которая жалеть меня явно НЕ собиралась. Судя по их оживлённому разговору, большинство из них скоро станут друзьями. Я сосредоточила своё внимание на учителе, ожидая начало урока. Может, я и не душа компании, но пришла сюда учиться.

— Каждое ваше утро будет начинаться с урока об амуниции и драконьих пещерах. Это единственный урок, на котором вы сидите, — голос мастера Анды Эльфар был резок, подобно ударам топора, и перекрывал любой шум. — Приходить подготовленными. Слуги убирают за нами. Мы убираем за драконами. Слуги кормят нас. Мы кормим драконов. Слуги чистят и чинят нашу одежду. Мы чиним и чистим драконью упряжь. Если видите себя слугой, жизнь будет простой. Если всадником — она может скоро оборваться.

— Вы разжалуете нас в слуги за плохую успеваемость на вашем уроке? — спросил один золотоволосый мальчишка.

Мастер изогнула бровь и сложила руки на груди.

— Как звать?

— Дэннил Эвермор.

— В вашем возрасте я тоже была наивной дурочкой, полной надежд. Вместе со мной учился один мальчик по имени Джейвен Тейдон. Из благородных. — Анда помедлила, глядя на облака, клубившиеся на горизонте за массивными распахнутыми окнами. Думала ли она о мальчике из своего прошлого? — Он плохо следил за состоянием сбруи своего дракона. Мы проучились неделю, и на одной из тренировок он вылетел из седла. Средний ремень удержал его при падении — вот только нитка от пряжки износилась. Она порвалась, и он разбился. Всякий раз, когда я перешиваю пряжку, я вспоминаю, как долго он кричал перед смертью. — Мы в ужасе молчали. — Если ты не будешь успевать на моём уроке, то станешь не слугой, а мертвецом.

Я сглотнула, представив себе несчастного мальчика, падающего навстречу своей смерти, потому что он просто забыл проверить, надёжно ли закреплена пряжка на ремне. Я буду следить за упряжью очень тщательно.

Мастер Эльфар продолжила рассказывать о маслах и креплениях, но я не могла отделаться от чувства, что за мной наблюдали. Я попыталась как следует сосредоточиться. Знание того, какие масла нужно использовать и на что обращать внимание, было вопросом жизни и смерти. Мне нельзя отвлекаться. Но ощущение слежки не покинуло меня.

— Перед вами амуниция, которая надевается на дракона. Каждое утро, убираясь в стойле, вы также будете проверять и чистить снаряжение. — Мастер, казалось, не замечала моего беспокойства, слова урока слетали с её языка, словно она произносила их уже в сотый раз.

Я бросила взгляд через плечо и увидела небесного всадника, прислонившегося к оконной раме. Склонив бритую голову набок, он, казалось, изучал меня. Фиолетовые шёлковые шарфы, разукрашенные разными узорами и повязанные на шее, локтях, коленях и торсе, развевались на ветру. Я нахмурилась. Это тот самый всадник, что схватил меня за руку, когда я протянула её к Раолкану? Вполне вероятно. Каким-то образом я привлекла его внимание, а это не предвещало ничего хорошего.

Он был по меньшей мере на пять лет старше меня, судя по внешности, его лицо и голова загорели на солнце, а на затылке виднелись несбритые чёрные волосы. По его выражению нельзя было понять, осуждал он меня или просто проявлял любопытство. В любом случае я подавила дрожь. Что ему нужно?

Я стала слушать мастера Эльфар ещё внимательнее. Она объясняла, для чего использовалось то или иное крепление в нашей упряжи, чтобы последняя правильно функционировала.

— О вашей амуниции заботитесь вы и никто больше, если только не попросят. Каждое утро вы будете проверять упряжь, убирать пещеру своего дракона и поить его. Любой провал обернётся катастрофой. Это не просто каждодневные обязанности: от них зависит ваша жизнь. Не забывайте, что в Школе драконов самое маленькое дело — самое важное. Ваше внимание к деталям и мелочам определит вашу способность делать вещи посерьёзнее. Без этого урока стать небесным всадником не получится.

Та самая рыжеволосая девчонка подняла руку, и мастер Эльфар кивнула.

— Когда мы уже станем небесными всадниками и перейдём на службу к Доминиону, о наших драконах будет заботиться кто-то другой?

Я бросила взгляд на окно, но небесный всадник исчез. Странно, но я почувствовала разочарование, хотя делала вид, что мне было всё равно, что он там искал. Может, мы снова увидимся.

Мастер Эльфар сверилась с настенным списком, прежде чем ответить.

— Стари Атрелан из высших кастелянов?

— Верно, — согласилась девчонка.

— Здоровье твоего дракона всегда будет твоей обязанностью. Сегодня, чтобы ты это хорошенько запомнила, сначала вычистишь стойло своего дракона, а потом — моего. Под моим присмотром. Я, как и все небесные всадники, никогда не доверю такое важное дело кому-то другому, не проконтролировав его сама.

Стари вздохнула, и я услышала смешок за спиной. Лицо мастера Эльфар помрачнело.

— По-твоему, это смешно? Как звать?

Смеявшимся оказался тот самый симпатичный темноволосый парень.

— Джаэль Уэлран из кастелянов.

— Обычно мы не чистим стойла в первый день учёбы, Джаэль, но сдаётся мне, что ваш класс станет исключением. Можете поблагодарить Джаэля за такую прекрасную возможность. Поговорим об упряжи завтра. Сегодня у нас уборка пещер. Встаньте в строй у двери.

Я заковыляла к формирующейся очереди и встала прямо позади Стари. Она обернулась, скорчила гримасу и, презрительно фыркнув, отвернулась. Что я такого ей сделала?

— В школе есть подъёмная система, которая используется для вёдер, — прошептал мне кто-то на ухо.

Я повернулась и увидела Саветт, но она с равнодушным видом смотрела в потолок. Судя по её ярому желанию помочь, тактика напускного безразличия явно не работала. Я попыталась было перехватить взгляд Саветт, чтобы отблагодарить её, но мастер Эльфар уже призвала нас к порядку.

Мастер бойко зашагала вдоль длинной череды драконьих пещер, и мы двинулись за ней. В этой части дракастры¹ имя каждого дракона было вырезано на скале прямо над его головой. Наверное, они уже очень долго жили здесь, раз кто-то постарался, чтобы их имена знали другие.

Пещеры драконов, располагавшиеся ближе всего к нам, были украшены пышной зеленью и пахли сладким сеном и чем-то ореховым. Из них тянуло теплом, и мне казалось, что внутри горели жаровни.

— Здесь живут драконы небесных всадников, — объяснила мастер Эльфар на ходу. — Их следует почитать и уважать. Они друзья, а не слуги.

Через некоторое время мы повернули за угол и оказались у других стойл, тянувшихся вдоль изгиба горного хребта.

— А это драконы нездешних небесных всадников, — выкрикнула мастер громким ясным голосом. Интересно, она специально его ставила? и будет ли шумно на спине дракона, когда ветер проносится мимо тебя с такой скоростью?

Эти пещеры оказались обычными, без надписей и украшений, но чистыми и ухоженными. Казалось, им не будет конца: мне уже стало неудобно держать под мышкой костыль. Нужно привыкнуть к подобной скорости. Я начала отставать, и Дэннил Эвермор вместе с тремя другими мальчишками отпихнули меня в сторону.

— Драконы Принёсших клятву и Принятых. Будьте осторожны и не подходите слишком близко. Они ещё не до конца приручены.

В этой части дракастры царило оживление. Принёсшие клятву и Принятые убирали пещеры, носили воду, перекликались между собой и смеялись. Я с лёгкой тоской наблюдала за ними. Они казались родственниками или близкими друзьями. И наслаждались своей ученической жизнью. Наверное, здесь нашлось бы место и для меня, сумей я разобраться, как здесь всё устроено, и обзавестись друзьями.

Я обернулась. Саветт была единственной, кто не оттолкнул меня, но она не смотрела в мою сторону. Она сосредоточенно следила за действиями мастеров. Зная её, я могла предположить, что она примечала мельчайшие подробности их работы, чтобы потом рассказать нам. Что побуждало такую высокородную леди в красивых одеждах интересоваться тем, как всё устроено? Какая прекрасная черта характера. Если бы не холодность Саветт, мы могли бы подружиться.

— Не отставайте! — голос мастера Эльфар прервал ход моих мыслей, и я, глубоко вздохнув, прибавила скорости. Я уже запыхалась, но не смела это демонстрировать. — Мы пришли в ту часть дракастры, где содержатся только что пойманные драконы. Будьте внимательны и следуйте указанием всадников-исследователей. Недавно пойманные или вылупившиеся драконы находятся на их попечении.

Небесные всадники с зелёными шарфами стояли у входов в пещеры или сновали рядом. Было непонятно, что именно они делали, но, похоже, эта работа требовала сосредоточенности и внимательности.

— Дикий дракон, которого приручает всадник, связан с ним на всю жизнь. Тем драконам, что выросли в неволе, недостаёт духа и самобытности их диких сородичей, — сказала Саветт словно самой себе.

Так вот почему они поручают новичкам выбирать драконов и заботиться о них. Мы могли стать одним целым со своими драконами. Это было очень опасно. Но что же удерживало их в пещерах?

— Видишь тех небесных всадников, что стоят между пещерами? Они удерживают свежепойманных драконов в их стойлах. Своих смирять не требуется, но неукрощённых — диких — нужно сначала приручить, — Саветт по-прежнему делала вид, что разговаривает не со мной. Интересно, мне следовало задать ей вопрос или продолжить подыгрывать? Я решила спросить. Мне нужно было убедиться в том, что я её правильно поняла.

— А приручать их будут исследователи?

— Нет, Aмель, — рассмеялась она. — Мы. Мы должны будем приручить наших драконов и совершить первый полёт. Если выживем, то пройдём первое испытание и станем Принятыми Школы драконов.

Её слова подтвердил удар кнута. Один из всадников щёлкнул им, чтобы загнать обратно фыркавшего белого дракона.

Я сглотнула. Чтобы попасть в ряды Принятых, нужно оседлать дикого дракона? Неудивительно, что все меня уже похоронили. Если узкие каменистые переходы и лестницы были препятствием для моего костыля, то что уж говорить о полёте на диком драконе, пусть и на Раолкане, которому я, видимо, приглянулась. Мне нужно набраться смелости.

Я бы ни за что не выбрал трусливую девчонку.

Я улыбнулась его словам. Я ведь не одна, верно? У меня есть друг.

Глава пятая

Раолкан? Должно быть, он уже близко! Я едва сдерживалась, чтобы не помчаться к его пещере, потому что мастер Эльфар всё ещё раздавала нам указания.

— Вы ещё не приручили своих драконов, и у вас нет с ними связи. Не пытайтесь их касаться. Исследователи усилят защиту и будут удерживать драконов в одной стороне пещеры, пока вы убираетесь в другой. Сгребите весь мусор в огороженную область в задней части стойла и сбросьте в яму. Затем вымойте пол и выложите свежее сено. Наполните корыто питьевой водой, а поднос — едой. Если вам потребуется помощь, зовите. Я здесь не для красоты, а для того, чтобы научить заботиться о вашем драконе. Всё ясно?

Мы кивнули, и мастер повела нас вдоль пещер, показывая каждому его дракона. В этой части дракастры драконов разместили вразброс, а не по цветам, как везде. Мы всё шли и шли, а я гадала, почему Раолкана постоянно помещают в самый конец. Саветт уже давно нашла своего красного дракона и зашла в его пещеру со свойственной ей грациозностью, так что я осталась одна с мастером Эльфар.

— Это твой дракон? — спросила она, когда мы наконец дошли до самой дальней пещеры Раолкана.

Здесь было тихо, и сюда не добралась суета дракастры. Слышался гомон птиц, а на горизонте виднелся океан. Должно быть, трудно сидеть взаперти, когда свобода дышит тебе в лицо и когда привык летать, куда хочешь.

Ты даже представить себе не можешь насколько.

— Да, — мне даже не требовалось смотреть. Я уже начала привыкать к его мысленному голосу.

— Ты выбрала фиолетового. Они очень редкие. — Губы мастера сложились в тонкую линию, а взгляд стал жёстким. — Для нас это настоящее сокровище. Заботься о нём наилучшим образом.

Её выражение лица сбивало с толку: словно меня одновременно осуждали и выносили мне приговор, как будто я совершила что-то ужасное.

— Почему вы так сердитесь? — спросила я.

Она покачала головой и цокнула языком.

— Просто обращайся с ним как следует.

Прежде чем я успела что-либо ответить, мастер Анда Эльфар развернулась и зашагала прочь. Я в растерянности смотрела ей вслед, мои щёки пылали. Что я сделала, чтобы так её разозлить?

Ты выбрала меня. Или, по крайней мере, она так думает. Анда Эльфар не знает, что фиолетовые драконы всегда выбирают своих ездоков сами. Она из касты чёрных. Каста башен — это стабильность.

И только? Она злилась из-за того, что я выбрала фиолетового? Она хотела, чтобы мой выбор пал на чёрного дракона, как у неё?

Нет, она боится, что ты не справишься со мной. Для неё я ценный ресурс. Если ты не сможешь на мне летать, больше не сможет никто. Они потеряют меня.

Я вошла в пещеру Раолкана и увидела, что он лежал, прислонившись к стене, освободив остальное пространство. В глубине висели лопата и вилы. Осторожно прислонив костыль к стене, я сняла лопату. Придётся работать ещё тщательнее, дабы вычистить стойло одной рукой, потому что вторая у меня будет занята костылём. Я сосредоточилась, повернув лопату так, чтобы ей можно было возить по земле и сгребать мусор по направлению к решётке, ведущей в яму.

Я убиралась молча, позволив себе с головой погрузиться в сложную, непривычную работу.

Пройдёт время, и ты привыкнешь.

Интересно, он сделал такой выбор потому, что хочет снова стать свободным? Ведь из всех новичков у меня меньше всего шансов на успех.

Несправедливо с твоей стороны. Тебе трудно доверять другим, верно?

Тяжело подружиться с тем, кто умеет читать мысли. У меня было достаточно хороших друзей, но нелегко взрослеть, когда трудностей много, а возможностей мало, и при этом не ожесточиться.

Итак, тебе трудно доверять и ты ставишь под сомнение намерения окружающих. В этом мы похожи. Я не доверяю людям.

Если он выбрал меня, даже невзирая на то, что я была слабой, зачем тогда выбрал вообще? Что я могу предложить?

Если хочешь меня спросить, спрашивай прямо. Как равного себе.

Прости. Я не хотела тебя оскорбить. Я просто не привыкла к подобному. Научи меня поступать справедливо по отношению к тебе. Зачем ты выбрал меня?

Я надеялся, что ты сумеешь меня понять. У нас у обоих трудности с доверием. Мы оба недолюбливаем людей. Оба пленники: тебя удерживает старая рана, меня — узы магии, заточившие сюда. И у нас у обоих нет шанса на спасение. Я подумал: что если, сумев друг друга понять, мы сможем друг другу помочь? Я ошибся?

Я закончила оттирать пол. Повесив лопату, я взялась за ведро. По каменному выступу стекала та же вода, что и у нас в комнате, чей бурный поток превращался изливом в покорную струю. Наполнив ведро, я осторожно доковыляла до порога и разлила воду по полу.

Ошибся ли он? Могла ли я кому-то помочь? Мне хотелось думать, что я хороший человек с добрым сердцем. И мне действительно было жаль, что он сидел здесь, в пещере, хотя должен летать на свободе.

Уже лучше.

Но, с другой стороны, его неволя была моей возможностью, и я вовсе не испытывала угрызения совести, потому что знала, что его несвобода даст мне шанс вырваться самой.

По крайней мере, ты это знаешь. Ты признаёшь свои эгоистичные мотивы.

Тебя полить? Я бы не отказалась от ванны, будь я запертой в этой пещере. Он задрожал. Я услышала в голове нечто похожее на смех.

Опрокидывать на себя вёдра воды? Не могу представить ничего ужаснее. Странные вы, люди.

Я повесила ведро обратно и разложила охапки душистого сена. Почему у Раолкана не было жаровни?

Потому что я ещё не приручен. Не приведён к их стандарту.

Закончив, я подошла к дракону и встала впереди, оглядываясь через плечо на дежурившего у порога стража. Он хоть и не смотрел, но мне не хотелось нарваться на неприятности.

Так чего ты хочешь, Раолкан? Обрести свободу?

Моя свобода уже утрачена навсегда, человечек.

Я Амель. Aмель Лифброт. Если твою свободу уже не вернуть, чего же ты тогда хочешь?

Найти цель в жизни.

Как и я.

И друга.

Я вытянула вперёд руку — медленно и спокойно. В его глазах вспыхнул злобный огонёк, и он щёлкнул челюстями. Я инстинктивно одёрнула руку, но снова протянула её. Я должна быть храброй. Нельзя стать друзьями, если всё время ждать удара в спину. Моя ладонь осторожно, сантиметр за сантиметром, подбиралась к морде Раолкана. Всё ближе и ближе. Я не сводила взгляда с его змеиного ока, стараясь даже не дышать враждебно в сторону дракона, и, наконец, невесомо коснулась его рукой.

Я стану твоим другом. Я нервно сглотнула, чувствуя, что сердце бьётся быстрее взмаха драконьего крыла.

Ну, не настолько быстро.

Я медленно убрала руку и улыбнулась. Теперь у меня появился друг. Вот так неожиданность.

Друг-дракон может быть опасен.

Возможно, ему следовало с этого начать.

Глава шестая

Я повернулась, услышав, как кто-то остановился на пороге пещеры. Это оказался тот самый юный небесный всадник, который сегодня утром летал на своём фиолетовом драконе. Он застыл у входа с поднятыми руками и выражением ужаса на лице. Я нахмурилась. Что с ним случилось?

— Не шевелись, — прошептал он.

Я замерла. Что он там увидел? Ядовитого паука? змею? Я попыталась это узнать, не поворачивая головы, но в таком положении было трудно что-либо разглядеть. Как я могу смотреть опасности в лицо, оставаясь совершенно неподвижной? И разве Раолкан не сможет разобраться с пауками и змеями, если они сунуться к нему в пещеру?

Ну разумеется, смогу.

— Даже не дыши.

Что ж, плохой совет. Я пропустила его мимо ушей и повернулась.

— Иди сюда, только медленно.

Я опёрлась на костыль и, неспешно переступая ногами, подошла к нему.

— Что случилось? — прошептала я, широко раскрыв глаза.

Мы стояли довольно близко друг к другу, и я почувствовала, как он облегчённо выдохнул. Его смуглое лицо осунулось, а рука на дверном косяке подрагивала.

— Ты не должна касаться неприручённого дракона. — Его голос звучал отрывисто и хрипло, словно он сдерживал себя.

— Да всё в порядке. Я просто хотела познакомиться с ним поближе. — Я попыталась улыбнуться, но поведение всадника пугало. Почему он так разволновался насчёт Раолкана? Мне тоже следовало опасаться?

Я не причиню тебе вреда. Намеренно.

Всадник провёл ладонью по лицу и серьёзно поглядел на меня, будто пытался подавить внутреннюю бурю и не потерять терпение. Повисло долгое молчание. Мне стало немного не по себе от подобного внимания: обычно люди не смотрят мне в глаза. Они бросают взгляд на ногу, а потом быстро отводят его. Наверное, я бы покраснела. Тем менее, я старалась смотреть прямо, а не в сторону. Так бы поступили другие девочки, верно? Их бы не смутило проявленное к ним внимание. А я не хотела быть белой вороной.

— Давай-ка я лучше провожу тебя дo учебной комнаты. Вы ведь говорили на утреннем уроке о снаряжении и дракастре? Ты приплыла с другими новичками вчера?

Он старался быть вежливым, и мне не хотелось его разочаровывать. Я робко кивнула. Всадник бросил взгляд на дощечку, висевшую рядом с пещерой, на которой были записаны наши с драконом имена.

— И ты выбрала Раолкана? Фиолетового?

— Да.

— Хороший выбор. — Он мягко выпроводил меня из пещеры. Мне не очень хотелось уходить, но и устраивать сцену — тоже. В конце концов я же вернусь сюда завтра.

Увидимся, Раолкан. Надеюсь, он не станет принимать это на свой счёт.

Я уже привык к тому, что мне не доверяют. Оно и к лучшему. Я не доверяю им.

Надеюсь, я стану исключением.

Доверие — драгоценный дар. Ты его уже оказала мне. Можешь быть уверена: оно вернётся сторицей.

А он мудр.

Для дракона?

Что это? Снова мысленный смех?

— Я его не выбирала, — поделилась я с небесным всадником. — Это он выбрал меня.

Я заметила недоверчивость в его взгляде, но губы всадника сложились в улыбку. Мы вышли из пещеры Раолкана и теперь медленно возвращались вниз по длинному выступу. Он не торопясь шёл рядом, хотя я явно уступала ему в скорости.

— Если ты успешно пройдёшь испытание с первым полётом, то займёшь место в рядах нашей касты, — он, казалось, радовался этому факту. — Мы ценим в людях не только храбрость, но и смекалку.

— Мы?

Всадник поправил тёмно-фиолетовый шарф, низко повязанный вокруг торса. Точно такой же обхватывал его шею. Он хорошо подходил к загорелой коже и глазам. Свет отбрасывал блики на его почти безволосой голове. Он правда сбрил их? Интересно, а как бы выглядела я, если бы побрилась? Надеюсь, мне не придётся это узнать.

— Mой цвет — фиолетовый, и такой же будет у тебя, если станешь Принятой. Нас не так много. — Манеры всадника были приятными, а шаг — мягким. Мне нравилось попадать с ним в ритм. От него веяло спокойствием, словно он носил его всегда с собой.

— А почему вас не так много?

Всадник пожал плечами.

— Мы ловим мало фиолетовых драконов. Они затворники. У них свои небесные тропы, в отличие от других драконов, что сбиваются в стаи или мигрируют вместе.

Что ж, выходит, в этом Раолкан был похож на меня. Затворник. Одиночка. Чем больше я о нём узнавала, тем больше он мне нравился.

Мы приближались к пещерам новичков, и поддерживать наш непринуждённый разговор стало трудно. Что там происходило? Пещеры походили на разорённый муравейник. Незнакомые мне новобранцы носились туда-сюда; их всклокоченные волосы и помятая одежда перепачкались. Я увидела, как Саветт, сидевшая у входа пещеры её дракона, заправила выбившуюся прядь и продолжила бинтовать руку какой-то девочке. Ещё двое новобранцев в грязной подпалённой одежде сидели на краю, залечивая раны.

— Что с ними? — в ужасе спросила я.

Всадник, кажется, был удивлён моим вопросом.

— Они же убирают пещеры своих драконов. Неприручённые драконы опасны, и, если не научиться уворачиваться от огня и избегать ожогов, продвинуться в приручении будет нельзя. Кроме того, нахождение рядом со своим драконом помогает сблизиться с ним. Ему нужно привыкнуть к новому запаху, и неважно, насколько опасным может быть процесс.

— Мастер ничего об этом не говорила, — я не сумела сдержать ужаса. Нужно было предупредить нас. Они могли здорово покалечиться, если их драконы вели себя подобным образом! Я почувствовала лёгкий укол вины за то, что с Раолканом всё прошло гладко. Наверное, он совершенно другого склада.

Бестолковые.

Должно быть, Раолкан по-прежнему слышал мои мысли, хотя я не могла понять, кого он имел в виду: других драконов или моих одногруппников.

И тех, и других.

— Это же драконы. Чего ты ожидала? — тон всадника был спокойным, но его явно терзало любопытство.

Я покраснела, но промолчала. Нужно ли рассказывать о том, что мы с Раолканом мысленно общаемся? Не посчитают ли меня умалишённой? Что если они тогда дадут другого дракона? Не хотелось бы. Мне уже начал нравиться этот тёмно-фиолетовый дракон. Всадник нахмурился, словно я была для него загадкой, которую он стремился разгадать.

— Как тебя зовут, новенькая?

— Амель Лифброт.

— Думаю, мы ещё встретимся. Старайся, Амель Лифброт. Мы принимаем в свои ряды только лучших.

Я кивнула, и он уже собрался было уходить, когда я окликнула его, подивившись своей смелости.

— А как зовут тебя, небесный всадник?

— Ленг Шардсон, — его глаза сверкнули, но выражение лица осталось серьёзным.

Я хотела его убедить, что достойна выбранной касты, но не знала, как это сделать. Вдруг не получится? Вдруг я скажу что-нибудь не то, какую-нибудь глупость?

Я смотрела ему вслед. Всадник слегка косолапил при ходьбе, и каждое его движение было вымерено, словно он по-прежнему балансировал на драконьей спине. Интересно, он побрился, чтобы волосы не лезли в лицо и не доставляли беспокойства в полёте? Надо подумать, что можно сделать со своей причёской. У Саветт должны быть идеи на этот счёт.

Я медленно двигалась вдоль пещер. Хотя я уже привыкла к своей скорости, сейчас она меня раздражала. Дома мне не приходилось ходить особо далеко, но одна только дракастра по своему размеру превышала мою собственную деревушку и пять окрестных. Так далеко я ещё никогда не заходила, и медлительность выводила из себя. С другой стороны, она позволяла рассмотреть все детали.

На некоторых дверях висели полотна с эмблемами. Должно быть, они принадлежали кастелянам или высшим кастелянам, потому что у Саветт висел такой же, с каким-то замысловатым узором. Кастеляны руководили башнями Доминиона, а башни управляли городами и деревнями, расположенными вокруг. Высшие кастеляны господствовали над группами башен. Раньше, до того как приехать сюда, я ни разу не видела их, но теперь жила в самой величественной — в Школе драконов. Конечно, её воздвигли не руками человека: она была высечена в большом водоразделе — естественном выступе слоистой горной породы, окружённом водопадами. Пучки тумана поднимались над дельтой реки, а золотое солнце ярко освещало землю. Река змеилась между зарослями, а после, бурля, сливалась с серебристыми водами океана. Я позволила себе на какое-то время отвлечься.

Воздух разорвал крик. Когда я повернулась по направлению к звуку, кто-то промчался мимо, выбив у меня костыль. Я споткнулась и упала на уступ, оцарапав коленку. Ай! Я попыталась подняться, но следующий бегун врезался в меня, повалив на землю ничком. Ударившись подбородком, я, защищаясь, свернулась в клубок и закрыла голову руками. Со всех сторон раздавались топот и вопли, и я почувствовала, как сердце стремительно заколотилось. Нужно было вставать, чтобы не затоптали.

Я кое-как поднялась, возвращая на место костыль. Мимо неслись люди, но крики по-прежнему не стихали. Я заковыляла вперёд. Там, где начинались пещеры новобранцев, собирались ученики. Кто-то выскочил из другого коридора дракастры, неся под мышкой носилки.

— Назад! Назад! — это кричала мастер Эльфар. Она и тот мужчина с носилками пробирались сквозь толпу. Когда я наконец дошла, из неё выбралась Саветт с мертвенно-бледным лицом и широко раскрытым от ужаса ртом.

— Саветт? — я коснулась её дрожавшей руки. — Ты ранена?

— Нет, — выдохнула она. Взгляд её метался, пока не остановился на чём-то позади меня. Я обернулась и поняла, что Саветт смотрела в сторону пещеры своего дракона.

— С твоим драконом всё в порядке?

— Что? — переспросила она ошеломлённо.

— Твой дракон, Иамдор, с ним всё хорошо?

Она посмотрела так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.

— Причём тут драконы? Дэннил… Он… Он…

Её голос оборвался, и в ту же минуту толпа двинулась к нам. Я взяла Саветт за руку, чтобы меня не унесло потоком. Когда ученики проходили мимо нас, я наконец увидела, что же всё-таки произошло. Дэннил лежал в луже крови, в то время как врач пытался перевязать его рану. Крики стихли. Он потерял сознание, когда его уложили на носилки. У Дэннила не было правой руки.

Я подавила внезапный приступ тошноты. Его дракон оттяпал ему руку?

— Какого..?

— Это же драконы, Aмель, — с серьёзным лицом заметила Саветт, — а не домашние любимцы.

Врачи привязали Дэннила к носилкам, а мастер Эльфар закрепила верёвку на шкиве, висевшем у каменной стены. Они собирались опустить его на нижний уровень. Раньше я не знала, что делать людям, которые не могут пользоваться лестницами, а теперь поняла.

Что будет с Дэннилом? Вернётся ли он к своему дракону, как только встанет на ноги? Будет ли летать на нём? Кажется, я сказала это вслух, потому что Саветт фыркнула.

— Он потерял правую руку. Чтобы летать на драконе, нужно быть сильным и здоровым. Калекам подобное не под силу.

Я отпрянула от неё, словно прикосновение обожгло меня. Гнев и разочарование затуманили мой разум, в котором стали зарождаться мрачные мысли, и мне тоже захотелось кого-нибудь обидеть, сокрушить. Я сдержала свой порыв и попыталась успокоиться и выровнять дыхание. Эмоции не помогли бы смягчить обиду.

— На сегодня достаточно. Мы прерываем занятие на обед. Дальнейшие инструкции получите после, — голос мастера Эльфар перекрыл окружающий шум, и мы замолчали. — Пусть сегодняшнее событие послужит для вас уроком. Работа в дракастре — это не шутки, и она явно не для слуг. Дикий, недавно пойманный дракон, которого вы должны приручить, — не домашний зверёк и не пони. Думайте головой, даже когда занимаетесь простыми вещами, иначе вас постигнет участь Дэннила, и вы останетесь, как и он, калекой на всю жизнь. Все свободны.

Я последовала за остальными к лестнице, чтобы спуститься в обеденный зал, но зацепилась взглядом за спрятанный шкив. Моя жизнь в школе стала бы в разы проще, если бы я научилась пользоваться этой системой. Я почувствовала, как скрутило живот при мысли о смертельно опасном обрыве, над которым придётся висеть. Мне нужно найти опору. Любую. Увидев сегодня выражение лица Саветт, когда она говорила о Дэнниле, я ещё больше убедилась в том, что должна изменить мнение людей о себе, иначе обо мне так и будут думать, как об «искалеченной девчонке», а не как о небесном всаднике.

Глава седьмая

— Никому не хочется сидеть в пещерах, когда на улице такая прекрасная погода.

Мастер Леман продолжил наши занятия после обеда. Его губы скривились в горькой усмешке. В классе пахло плесенью и запустением. Должно быть, он не шутил и действительно проводил бы всё своё время снаружи.

— На моём уроке вы будете изучать карты, географию и регионы. Лучше всего эти знания получать со спины своего дракона, но до первого полёта к вашим услугам только книги.

Мастер Леман говорил со скучающим видом человека, который предпочёл бы оказаться где-нибудь в любом другом месте, только не здесь. Его нос был похож на большую лопату, настолько большую, что сначала я заметила именно нос и только потом обратила внимание на цвет волос и возраст мастера. На голове мужчины была повязана шёлковая бандана, но длинные, как у меня, волосы всё же выбивались из-под неё. Он носил их распущенными, с несколькими косичками. Может, с моим волосами сделать то же самое?

— Перед вами три книги. Из вас все умеют читать?

Согласно указу Доминиона детей обязательно обучали с пяти до десяти лет. Безграмотных не должно было быть. Хотя чтение и счёт не особо помогали в фермерском деле, крестьянин мог стать благодаря им солдатом, слугой у кастелянов или небесным всадником. Чаще всего прислуге требовалась хотя бы минимальная образованность.

— Прекрасно, — произнёс мастер Леман, хотя по тону его голоса я поняла, что он думал иначе. — Перед вами три книги: «Карты Доминиона», «Картография» Лантриса, а также «Kоролевства, регионы и неизведанные земли» Джоглера. Они бесценны и принадлежат школе. Относитесь к ним бережно. Их нужно прочитать от корки до корки. В конце недели, после первого полёта, у вас будет по ним экзамен. Экзамен обычный. Оценка за него только «отлично».

Взметнулась рука Даэдру, и мастер Леман махнул ему.

— Что нас ждёт в случае неудовлетворительной оценки?

— Её нет, — отрезал мастер и хлопнул ладонью по своему столу, подтверждая правдивость своих слов. Не буду ничего у него спрашивать. — Я не люблю сидеть взаперти. Полагаю, что и вы тоже. Так что идите почитайте где-нибудь в другом месте. Принесите книги на следующее занятие.

Он вышел из пещеры, и мы недоуменно переглянулись. Он точно наш учитель? Нам придётся читать три книги самостоятельно всю неделю? Что ж, по крайней мере, в этом деле наши шансы были равны — хотя, безусловно, искать другое место я не могла, иначе потратила бы всё своё время.

Я открыла первую книгу, намереваясь остаться в классе и прочитать столько, сколько смогу. Скрип отодвигаемых стульев, топот, болтовня — всего этого я уже не слышала, ибо погрузилась в чтение. Я начала с книги Джоглера. Она оказалась самой толстой, но с первых строк захватила меня:

Предания о пяти королевствах и землях окрест не предназначены для робких сердцем и слабых умом. Внемли, ибо в этих сказаниях найдёшь мудрость, что поможет избежать беззаконий минувших дней.

Я почувствовала, как пробежали мурашки: вот-вот передо мной раскроется история. Я слегка поёжилась, поджав под себя ноги, и продолжила чтение. В конце концов в пещере всё затихло, но слышались какие-то слабые звуки, словно в комнате остался кто-то ещё. Прошло, как мне показалось, всего несколько минут, но свет померк, так что стало трудно различать слова, поэтому пришлось закрыть книгу. Я подняла глаза, возвращаясь к реальности, словно выныривая из глубины водоёма, и увидела перед собой мальчика, прижавшего к груди свои книги, словно только что родившихся ягнят или котят, которым требовалось тепло человеческого тела.

— Ты Амель Лифброт.

Он был примерно моего возраста, с тёмными вьющимися волосами и печальными глазами. Больше я ничего не могла сказать о нём, разве что заметила более бледную, чем у меня, кожу, которая мягко светилась в полумраке.

— Костыль выдал? — спросила я, вытаскивая из кармана кожаный ремешок и связывая книги, чтобы было удобнее нести в руке. На этот случай у меня всегда лежали какие-нибудь верёвочки.

Он рассмеялся, и я тоже улыбнулась. Неужели я только что встретила единственного второго человека с чувством юмора?

— Меня зовут Тамас Дауэс.

Я робко улыбнулась, но поняла, что в сгущающихся сумерках он не увидит мою реакцию.

— Приятно познакомиться.

— Должно быть, ты очень трудолюбива.

— С чего бы это?

— Ты пропустила ужин, и уже почти отбой.

Меня охватило разочарование. Я бы не отказалась хотя бы от одного кусочка их потрясающей еды. Mой желудок заурчал при этой мысли.

— Наверное, надо было тебя прервать. — Он вновь засмеялся, и его смех пришёлся мне по душе.

— Если уже почти отбой, то в таком случае пора, — ответила я, берясь за костыль и направляясь к выходу. — Как здесь вообще соблюдают расписание? Никто не говорил мне, что означает тот или иной удар колокола и куда после него бежать.

Над дельтой реки поднималась луна, окаймляя серебром окрестные земли и пещеры Школы драконов. Над скалой возвышались высокие шпили, похожие на перевёрнутые сосульки. Башни небесных всадников. Дети рисовали такие на земле у нас в деревне, хотя никогда их не видели. Мы вместе направились вдоль края к лестнице.

— Это расписание кастелянов. Если ты вырос в знатной семье, то будешь знать его как свои пять пальцев. Первый удар — пробуждение, второй — медитация, третий — завтрак, четвёртый — первое дело, пятый — обед, шестой — второе дело, седьмой — ужин, восьмой — третье дело, девятый — песнопения, десятый — отбой, а потом ночные.

— Колокол звонит ещё и по ночам?

— Для дозоров и патрулей или вечерних медитаций.

— Получается, все остальные знают, что делать, просто потому, что их этому учили, и разница только в деталях?

Мы подошли к лестнице, и я заткнула свой костыль за пояс. Кажется, Тaмас был не против меня подождать.

— Верно. Пока мы учимся, нам рассказывают подробности во время приёмов пищи. Эту неделю атмосфера будет довольно дружественной, но после первого полёта всё изменится. Небесные всадники не любят слишком привязываться.

— Ты, должно быть, из благородных, — сказала я. Мы стали подниматься. Карабкаться по склону в темноте казалось ещё страшнее, — раз знаешь расписание.

— Ты правда так думаешь?

Мы дошли до комнаты для девочек, и он помедлил.

— Было приятно с тобой познакомиться, Aмель Лифброт. Я хотел найти друга в первую неделю учёбы.

— Значит, отныне мы друзья?

— Если хочешь.

Что это только что сверкнуло? Огонёк в его глазах или отблеск лунного света?

— Пожалуй, — я не стала дожидаться ответа, побоявшись, что он заберёт свои слова назад. Я поспешила в комнату и почти столкнулась со Стари.

— Смотри, куда прёшь, деревенщина. И следи за тем, с кем водишь дружбу. Слуги редко бывают бывшими.

Что бы это значило?

Глава восьмая

На следующий день я, учтя всё, чему научилась, сумела прийти на завтрак вовремя. В обеденном зале было шумно: слышалась весёлая болтовня, гремели тарелки с горячим. Служанка сняла серебряную крышку с блюда, выставляя его на длинный стол, и от яиц повалил пар. Чугунные чайники не переставая наливали горячий чай в подставляемые металлические кувшины. От утренней прохлады разыгрался аппетит, в воздухе витал запах свежеиспечённого хлеба: один из всадников с хрустом разломил свою булку, так что у меня потекли слюнки.

Я оказалась не единственной, кто пришёл ровно с колоколом: в большой зал направлялась целая толпа. Небесные всадники проводили много времени снаружи и были ранними пташками. В школе проживало больше людей, чем в моей деревне, — столько не жило даже в пяти наших деревнях — и все они ели вместе, кроме, конечно, слуг.

На другой стороне обеденного зала я мельком заметила мальчика, которого встретила прошлой ночью, Taмаса, говорившего со служанкой в белом фартуке. Он сложил руки на груди, словно был чем-то расстроен. Может, ему требовалась помощь? Его поза свидетельствовала о том, что разговаривать Тамасу ни с кем не хотелось.

Я поспешила к нашему столу, захватив по пути две горячие хрустящие булочки из корзины и какой-то фрукт. Нечего рассусоливать, если я хочу поспеть на первый урок.

— Сядь, весь обзор мне загораживаешь, — Стари плюхнулась на скамейку рядом со мной. Как всегда, сама любезность. За нашим столом места было мало, иначе она бы выбрала другого соседа. Наверное, жаворонком её не назовёшь.

— Ученики, — к нашему столу подошёл мастер Дантриет. — У вас изменилось сегодняшнее расписание. В связи со вчерашними событиями урок о снаряжении и дракастре пройдёт в сокращённом виде. Уберите стойло своего дракона, быстро и аккуратно. У вас будет только пятнадцать минут. После поднимайтесь на самую вершину: Принятые продемонстрируют вам своё мастерство. Встретимся там.

Он зашагaл прочь, высоко и важно подняв голову. Кажется, этим людям точно не нравилось много говорить. Каждый из них представлял собой человека действия: свежий воздух и хорошая еда, мало слов и больше дела — такое впечатление у меня сложилось насчёт небесных всадников.

Я надкусила булку и, спрятав остальное в карманы, направилась к выходу. Конечно, остаться хотелось. Весёлая болтовня навевала воспоминания о доме, a перед сочетанием утренней прохлады и исходившей паром еды было трудно устоять. Здорово сидеть в уголке, потягивать чай и слушать разговоры, но если я хотела успеть убраться в стойле своего дракона, следовало поторопиться.

Я переступила последнюю ступень лестницы как раз в тот момент, когда прозвенел колокол, приглашавший на первое дело нового дня. По крайней мере, теперь я знала, что означал каждый удар! Мне бы хотелось увидеть этот колокол. Судя по звуку, колоколов было несколько, но откуда они звонили, я не знала. С таким эхом они могли находиться где угодно.

Ты вернулась.

Я улыбнулась, услышав его голос в своей голове. Я уже начала привыкать к Раолкану. Нравилось ли ему тут?

Я здесь пленник.

Ну конечно. Мне следовало это запомнить.

Как и ты. Ты ведь тоже никогда не сможешь уйти?

Нет, но я обычная крестьянская девчонка с парализованной ногой, а Раолкан — огромный, сильный дракон.

У нас соглашение с Доминионом. Это старый договор. С нашей стороны мы обязаны предоставлять вам драконов, на которых вы будете летать.

Хочешь сказать, что вызвался добровольцем?

Кто захочет жить под чужим гнётом? Но кто-то должен был пойти. Я без пары, без детей. Никто не стал бы тосковать по мне так же сильно, как по остальным.

Ты скучаешь по дому?

Не только.

Я тоже очень скучала. Если он согласился сам, зачем тогда его связали? Это бессмысленная жестокость. Он же ведь не чудовище.

Спасибо.

За что он меня благодарит?

За твоё доверие. И всё-таки не следует доверять драконам. Я могу разрушать и изрыгать пламя не хуже других.

Но я знала, что меня он не тронет. Он сам так сказал.

Поживём — увидим. Я всё-таки дракон.

И мой друг. Мне показалось, что я почувствовала его улыбку. Я побрела дальше по кромке к его пещере. Что было бы, если бы я выбрала другого дракона? Вдруг он откусил бы мне руку, как Дэннилу? Я содрогнулась, вглядываясь на ходу в утробы пещер.

В одной находился золотой дракон Даэдру, грива которого сияла в рассветных лучах. Он зевнул, так широко раскрыв пасть, что я бы без труда поместилась внутри и ещё бы место осталось. Я вздрогнула и двинулась дальше.

Дойдя до красных драконов, я увидела Иамдора, но близко подходить не стала. Его гладкая алая чешуя сверкала на солнце подобно начищенному стеклу, но дракон Саветт выплёвывал языки пламени, вылетавшие из пещеры, так что мне приходилось вымерять свои шаги, чтобы не обжечься.

Когда я дошла до части дракастры, где находились драконы зелёной касты, мой взгляд зацепился за табличку с именем «Тамас», на которой мелом было начертано второе имя — «Иффбан». Что ж, Tамас станет членом касты исследователей, если пройдёт все испытания. Но какой дракон ему достался? Внутри пещеры было темно, а вход оказался завешен тяжёлыми материями из шерсти. Наверное, Taмас в самом деле очень богат, раз может позволить себе подобное. На просто окрашенной ткани не было вышивок, как у остальных. Движимая любопытством, я отодвинула полог, чтобы заглянуть внутрь.

Не успел лучик света проникнуть в пещеру, как меня швырнуло к стене. Лёгкие заполнил серный запах, и я подавилась паром. Что-то твёрдое и острое чиркнуло рядом с моим лицом. Собравшись с духом, я скосила взгляд. Гигантский коготь. Второй такой же оказался у другой щеки, а сама лапа сжала подбородок. Меня прижало к стене пещеры словно маленькую букашку, и теперь оставалось только надеяться на милость Иффбана. Крикнуть? А какой в этом был смысл? Смерть уже наступала мне на пятки. Но я не уроню себя перед её лицом.

Стоять.

Голос Раолкана прогрохотал в моём разуме. Стоять? Меня пригвоздили. Куда ж я пойду-то?

Она моя.

Когти не шевельнулись, но их давление слегка ослабло. Может, попробовать проскользнуть под его лапой? Даже если бы у меня и получилось, я бы не смогла от него убежать — с моей-то ногой. Я прерывисто вздохнула.

Тронешь её — и я тебя на лоскуты порву, а потом испепелю то, что останется, пока не вытопится весь жир.

Вот так красочная картина. Восхитительно, Раолкан. Тебе бы стихи писать в свободное время.

Я стиснула зубы от боли, услышав звук, похожий на скрежет ногтей по грифельной доске — только во сто крат хуже. Когти царапнули по стене, и меня отпустили так же быстро, как и поймали. Я упала на пол, ползая на четвереньках в поисках костыля. Найдя его, я с дрожью во всём теле поднялась и ринулась из пещеры так быстро, насколько позволяла моя скорость. Я не оглядывалась. Какая разница, почему пещера отличается от остальных и как выглядит Иффбан?

Он даже близко не так красив, как я.

Спасибо, что спас меня, Раолкан. Правда, что бы я без тебя делала?

Отправилась бы к праотцам. Но не будем об этом.

В спешке я натолкнулась на какого-то небесного всадника. Я покачнулась, но он удержал меня за локти, и костыль снова повалился на землю. Свет блеснул на выбритой голове, a тёмные глаза оценивающе уставились на меня.

— Что ж, любопытство, присущее членам фиолетовой касты, в тебе определённо есть. Потрудишься объяснить, что ты забыла в чужой пещере? — во взгляде Ленга опасный огонек сменялся любопытством.

— Я хотела узнать, почему полог у его пещеры такой плотный.

Ленг громко рассмеялся.

— Это подарок от его родных. Слуги Школы драконов в шестнадцать лет могут выбрать свою судьбу: продолжить дело родителей или самим попробовать стать небесными всадниками. Тамас решил пойти более трудным путём. Это единственное, чем семья может помочь ему: существует поверье, что тёмное покрывало делает дракона более послушным и управляемым. Они хотят, чтобы он выжил.

— Послушным? Не думаю, что покрывало поможет.

Тем не менее, это было очень мило с их стороны. Я вспомнила, как с Тамасом кто-то говорил в обеденном зале, словно пытался в чём-то убедить. Может, родственница? Мать или тётя? И расписание он знал не потому, что был кастеляном, а потому, что вырос здесь. Ленг снова рассмеялся. Либо его смешило всё на свете, либо всё, что касалось меня.

— Не смейся. Он мне чуть голову не откусил. А почему среди драконов встречаются только мужские особи? Куда подевались драконицы?

На этот раз Ленг зафыркал от смеха, и ему потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться и ответить.

— Драконицы крупнее, и поймать их почти невозможно. Наше соглашение с Ха’дразен — королевой драконов — распространяется только на драконов, которых они выбирают сами и отправляют в определённое место, где мы их ловим и доставляем сюда. Все драконы молоды, а большинство из них совершенно дикие, до тех пор пока мы их не приручим.

— Довольно странно неволить существо, способное мыслить по-человечески. Разве они не должны быть свободными и жить так, как считают нужным?

Взгляд всадника устремился куда-то вдаль. Он погрустнел.

— Свободна ли ты? Свободен ли я?

— Увидев, как ты вчера парил в небесах, а потом легко спрыгнул со спины дракона подобно листку, несомому ветром, я посчитала тебя самым свободным человеком на свете.

Его улыбка вернулась.

— Пройдёт неделя, и ты будешь делать то же самое.

Внутри вырос комок ужаса. Несмотря на все мои возможные успехи, вряд ли я когда-нибудь прыгну так же.

— Я рад, что ты с нами, сестрёнка, — с улыбкой произнёс он. — Твоя любознательность свидетельствует о правильном выборе. Немного мудрости — и ты достигнешь многого.

Всадник ушёл так внезапно, что мне потребовалось перевести дух. Небесные всадники точно странные люди. Такие же дикие и хищные, как и звери, на которых они летают. Однако теперь во мне зародились сомнения: действительно на нам вообще нужно летать на драконах?

По крайней мере, если кто-то и будет мною владеть, то лишь тот, кто понимает, что не имеет права на мою помощь.

Услышав мысли Раолкана, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. В его эмоциональных словах читался вызов. Спасибо, что спас меня, Раолкан. Я твой должник.

Если ты будешь всегда помнить о том, что мы равны, считай, я вернул тебе долг. Ты не управляешь драконом. Мы партнёры.

Глава девятая

Убрав пещеру Раолкана по его вкусу, я последовала за вереницей учеников, поднимавшихся на вершину. У всех было хорошее настроение, несмотря на вчерашнее; те ребята, что ждали своей очереди у подножия лестницы, перебрасывались между собой шутками. Сзади ко мне подошла запыхавшаяся Саветт.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Естественно, — бросила раздражённо она, так что я оставила её в покое. До чего же странная: то участливая, то равнодушная. Складывалось впечатление, что Саветт говорила с миром на каком-то своём тайном языке, совершенно непонятном для меня. Mожет, когда-нибудь мне удастся его разгадать.

Пока очередь продвигалась дальше, я изучала устройство шкива на стене. Он состоял из широкой доски и пары вращающихся колёсиков, не дающих грузу упасть во время подъёма. Я прищурилась, пытаясь понять принцип их работы. Раз они могут поднимать тяжести, то и меня поднять сумеют, но от этой мысли всё внутри по-прежнему сжималось. В общем, буду честной: или я найду способ быстрого передвижения между уровнями, или больше никогда не сяду за обеденный стол.

Дойдя до вершины лестницы, я совершенно выдохлась, а Саветт — единственная, кто шёл за мной следом, — напустила на себя вид терпеливого человека. Даже не знаю, что хуже: насмешки окружающих или её долготерпение. Наверное, второе. В конце концов, на оскорбление можно ответить, но гораздо труднее заставить другого перестать ждать тебя так демонстративно.

Оказавшись наверху, я ахнула. Я думала, что увижу перед собой редкую растительность и неровные скалы. Мне следовало использовать своё воображение получше. На вершине разлилось кристально-чистое озеро — вне всякого сомнения, источник воды школы. Утёсы окаймляли шпили разной высоты и формы. От каждого отходили длинные перекладины, служившие опорой для драконьих лап, и шёлковые полотнища трепались на ветру.

Только сейчас я поняла, что наша крошечная группка сгрудилась на нижних ступенях, вырубленных в большом каменном полукруге, располагавшемся между двумя шпилями. Тут могли поместиться сотни человек. На каждом конце полукруга было вырезано по дракону, агрессивный вид которых говорил о том, что они набросятся на любого, кто к ним приблизится. Завораживающее зрелище. В лучшие времена мне было бы страшновато держать речь перед настолько большим количеством людей, а с такими драконами и утёсом за спиной потребуются стальные нервы.

— Садитесь, — мастер Леман стоял чуть в стороне. Выглядел он гораздо счастливее на свежем воздухе, но его выражение по-прежнему оставалось мрачнее грозовой тучи. Почему он всегда такой угрюмый? Стоявший рядом с ним мастер Дантриет вглядывался в горизонт.

— Мы почти готовы, — произнёс он, когда мы с Саветт поспешно заняли места. — Зовите Принятых, мастер Леман.

Леман вытащил из кармана серебряный свисток размером с ладонь и старательно протрубил в него три раза. Из-за статуи дракона выбежали Принятые. Они были одеты в одинаковые облегающие серые костюмы как одна команда, в отличие от нашей кучки оборванцев, и бежали идеально ровным строем. Должно быть, Принятые развивали не только ум, но и тело. Внутри что-то кольнуло, когда я поняла, что никогда не смогу бегать так же. Я даже на лестнице всех задерживаю.

Они выстроились в линию вдоль обрыва, и мастер Леман подошёл к ним.

— Принятые, вы готовы показать своё мастерство? — спросил он.

— Да, небесный всадник! — ответили они хором. Странно, что Принятые не назвали его мастером.

— Садитесь на драконов!

Я озадаченно оглянулась и заметила, что у всех остальных на лице было написано то же недоумение, но потом проследила за взглядом мастера Дантриета, по-прежнему смотревшего на горизонт. Вскоре в небе показалась цепочка разноцветных драконов. Впереди на зелёном драконе летел небесный всадник, одетый в чёрный кожаный костюм. Следом летел ещё один зелёный дракон, a за ним — все остальные со скоростью cильного западного ветра.

Принятые выстроились почти у самого обрыва, что я испугалась, как бы они не упали в пропасть. Если они стояли у самого края, куда тогда приземлятся драконы? Все мои мысли убежали, а сердце ушло в пятки. О чём они только думали? Это же слишком опасно! Драконы подлетели к нам так близко, что мне казалось, будто они пикировали прямо на полукруг, но в последний момент звери развернулись и устремились вниз, чтобы лететь параллельно скале.

Ведущий дракон нырнул под выступ, исчезая из виду; зелёные шёлковые шарфы всадника развевались на ветру. Прямо позади него летел осёдланный белый дракон без седока. Он повторил движение ведущего дракона, и в следующее мгновение — я и глазом не успела моргнуть — один из Принятых прыгнул.

— О нет! — ахнула я. Только что перед моими глазами совершилось самоубийство. Липкий и тёмный ужас сдавил мою грудь. Он же разобьётся. Кто-то должен отправить одного из драконов за ним и спасти его. Почему никто не кричал? Почему они бездействовали? Им нужно поторопиться!

Следом за Принятым прыгнул ещё один, и ещё, а потом и все остальные. Во рту у меня пересохло, сердце колотилось о стенки грудной клетки как безумное. Я бессознательно зажала рот рукой, не давая крику вырваться наружу. Что это за безумие?

— И вот так, — с гордостью произнёс мастер Дантриет, — вы садитесь на дракона. Кто первый?

Глава десятая

Принятые развернули своих драконов и поднялись выше, так что мы видели, как они выстраивались в неровную линию. Ребята изо всех сил старались лететь синхронно, но из-за упрямившихся драконов это получалось слишком медленно, а агрессивные, наоборот, вырывались вперёд. Отсюда мало что можно было разглядеть, но они, как мне думалось, всё ещё волновались, что делало их более неуклюжими.

Но несмотря на это, работа Принятых впечатляла. Они низко пролетели над нами, так что мы смогли разглядеть каждую чешуйку на брюхе драконов. Впечатляюще. Этим словом нельзя было описать движения драконов. Сначала звери сбивались в кучу, их переполняла энергия, жаждущая высвобождения, a потом устремлялись вперёд; крылья драконов подрагивали, когда те опускали их, кожа на крыльях растягивалась, а мышцы напрягались. Блестящие глаза и чешуя сверкали на солнце, а толстые кожаные ремни, обхватывавшие драконьи брюхо и плечи, надёжно удерживали Принятого в седле. И как их только не тошнило от подобной качки? Полагаю, большинство людей расставались с нашим прекрасным завтраком во время тренировки.

Драконы скрылись за углом, взмахивая складчатыми крыльями и сверкающими хвостами разных оттенков: от тёмно-золотого до снежно-белого — настоящее разноцветье. Я раскрыла рот от восхищения, продолжая стоять как заворожённая. Потому что смотреть на это потрясающее зрелище сидя было невозможно. Если я буду летать вот так, моя мечта сбудется! И какая мечта! Даже если ради неё нужно спрыгнуть со скалы? На этот счёт у меня были сомнения. При мысли о том, что придётся прыгать в пропасть, я чувствовала подступающую тошноту, меня бросало в жар, а ноги немели. Вдруг Раолкан не поймает? Вдруг я выскользну из седла? Вдруг прыгну не так, как нужно, из-за своей ноги и меня расплющит о скалу?

— Вот уже на протяжении восьми поколений мы овладеваем искусством приручения драконов, — голос мастера Дантриета с силой прорезал окружающий шум. — Наши предки научили нас скреплять себя узами с драконом, а потом летать на нём. Лишь после первого полёта вы сможете занять полноправное место в строю небесных всадников. Как видите, эта задача труднее, чем вам, наверное, казалось. — Мастер Дантриет широко улыбнулся, как человек, занимающийся любимым делом всей своей жизни, за счёт чего морщины на его лице углубились. — Процесс принятия для каждого потока новичков, будущих небесных всадников, один и тот же. Сначала вы выбираете дракона, а вместе с ним — цвет касты. Потом смотрите, как ученики из предыдущего потока управляются со своими драконами. Если то, что вы увидели, для вас слишком тяжело, у нас в прислуге недостатка не бывает. Нет ничего постыдного в том, чтобы прислуживать другим. Жизнь слуги — хорошая жизнь, полная полезного труда. Вы можете выбрать её в любое время. Мы не хотим, чтобы среди нас оказались люди, не горящие желанием стать небесными всадниками. Так что выбирайте с умом тот путь, которому будете следовать. Сегодня вечером начнётся ритуал скрепления узами. Как только вы сблизитесь со своим драконом, уйти с намеченного пути станет ещё труднее. Мы не позволим разбрасываться драконами, потому что каждый из них будет привязан только к одному человеку. Это ваш последний шанс выбрать иной путь без последствий. У вас есть время до захода солнца.

Я должна быть благодарной за то, что мне предоставляют выбор? Так или иначе, от этого не становилось легче. Я пришла сюда, чтобы не быть обузой для своей семьи. Я не думала раньше, что можно пойти в услужение. У слуг было вдоволь еды, тёплая кровать, а их умения требовались остальным — о большем я и мечтать не могла. Но это было раньше. Теперь, когда я встретила Раолкана, — и увидела такое потрясающее зрелище — я вряд ли откажусь от своего выбора. Разве можно согласиться на меньшее? Сдаться, не попробовав? Сдаться казалось более безопасным и благоразумным вариантом. А вдруг у меня получится? Зачем ходить или бегать, когда можно летать?

— Мы все знаем, какой выбор ты должна сделать, крестьянка, — услышала я шёпот, но не повернула головы. — Думаю, ты тоже знаешь. Ты только задерживаешь всех.

Я покраснела от стыда. Не будь это правдой, было бы не так обидно. Я не повернулась, потому что не хотела убеждаться в своей правоте. На лестнице в тот момент находилась только Саветт. А я думала, что мы друзья. Я не могла смотреть на то, как она насмехается надо мной.

— Сегодня вечером произойдёт два события. Во-первых, вы пройдёте ритуал скрепления узами, — мастер Дантриет снова обратился к нам. Стоявший рядом с ним мастер Леман со скучающим видом то и дело поднимал глаза на драконов, по-прежнему круживших над нами неровным кольцом. — A во-вторых, положите в эту банку своё решение, — он поднял глиняный сосуд с крышкой. — Первый всадник от каждого потока новобранцев находится в наименее выгодном положении. Мы потеряли больше половины тех, кто пытался сесть на дракона среди первых. Тем не менее, если прыжок удаётся, первопроходца всегда чествуют. Статус первого всадника уважаем. Так что выбирайте человека для этого дела с особой тщательностью.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его слов. Потеряли? В смысле… они погибли? Судя по выражению лиц остальных, так оно и было.

— Раньше мы выбирали новобранца для данного опасного предприятия случайным образом. Но в этот раз решили, что вы выберете первого всадника сами. Вы начнёте новую традицию.

Драконы перестали летать по кругу и снова взмыли над нашими головами, повернувшись в этот раз вокруг своей оси, так что их седоки на некоторое время повисли вниз головой. Я ахнула, подумав, что мне придётся делать то же самое. Уже только от одной мысли об этом голова шла кругом.

— До вечера у вас есть время на то, чтобы принять оба решения. Помедитируйте, отдохните и хорошенько поужинайте. Вам потребуются все силы, в том числе и умственные. Ритуал отнимает много энергии, и сделанный выбор определит дальнейшую судьбу. Да воссияет над вашей головой солнце. Встретимся в дракастре после восьмого удара колокола. Если опоздаете или не придёте, выбор будет сделан за вас. Вы станете слугой в школе. Как бы там ни было, любой ваш труд будет цениться.

Два мастера развернулись и ушли, и на полукруге воцарилась тишина. Чуть погодя мы переглянулись. Стари поднялась со своего места и, проходя мимо, толкнула меня плечом.

— Я поставлю на тебя, хромоножка, — громко заявила она. — Если только ты не сделаешь правильный выбор.

Следовавший за ней Джаэль пожал плечами.

Я сдержала себя, чтобы не огрызнуться в ответ. Если я хотела доказать её неправоту, очень скоро мне предоставят такой шанс. Больше всего меня обидели не слова Стари, а то, как повели себя остальные. Никто из них не посмотрел в мою сторону. Даже Саветт и Тамас. Если сегодня вечером я решу связать себя узами с Раолканом, нетрудно догадаться, чьё имя они напишут на бумажках. Стать небесным всадником значило пройти испытание первого всадника, которое в половине случаев оканчивалось смертью. Насколько сильно я хотела летать на драконе?

Глава одиннадцатая

Когда я спустилась по лестнице, в дракастре никого не оказалось. Наверное, ученики последовали данному им совету и отдыхали, медитировали и ели. Моему желудку становилось плохо, когда я представляла себе, как в огромном обеденном зале все будут на меня пялиться. Чужое сомнение могло подкосить мою уверенность в себе. Я шла по краю — но подальше от пещер. Не будем повторять утренний инцидент. Я почувствовала небольшую дрожь в теле, вспомнив того зелёного дракона. Только представьте: прыгнуть на спину подобного зверя! А если он сбросит? Будет ли пытаться? Насколько быстро получится застегнуть все эти ремни на седле?

Я остановилась у одной пещеры, рядом с которой на крючке висело седло. Самым мудрёным элементом во всём этом хитросплетении ремней оказалась портупея: в неё входили ремни на талию, плечи и бёдра. Кажется, застёгиваться придётся долго, но у Ленга таких не было, когда он спрыгивал со своего дракона. Все ли всадники носят её или она только для новичков?

Я направилась дальше, позволив себе погрузиться в думы насчёт прыжка — но только я, скорее всего, чебурахнусь — со скалы на спину дракона. Я могла себе представить, чего мне это будет стоить. Вот шлёпнусь я на шершавое скользкое седло. А дальше что? Удастся ли мне пристегнуться? Вдруг Раолкан попытается меня скинуть?

Что значит попытается? Я бы сбросил тебя в ту же секунду, если бы захотел.

Я незаметно для себя дошла до его пещеры и, откинув полог, увидела, что его не стали загонять в один угол, как в тот раз, когда надо было убраться в стойле.

Я могу свободно перемещаться, насколько мне позволяют. Волен сидеть, грустить и скучать. Зачем ты пришла?

— До вечера мне нужно решить, кем я хочу быть: всадницей или служанкой, — мне показалось, что говорить с ним вслух будет более уважительно, когда мы вот так стояли друг напротив друга.

А ты сомневаешься?

— Остальные думают, что я умру, упав со скалы в попытке сесть на тебя.

Вполне вероятно.

Я подавила приступ страха. Одно дело просто думать о нём, и совершенно другое — озвучить его, да ещё и услышать, как твой собеседник с тобой соглашается. Глазам стало горячо от выступивших слёз.

— А ещё они думают, что ты просто сбросишь меня.

Драконы не отличаются добротой. Особенно те, что проведут всю свою жизнь в неволе.

Что ж, на этот счёт я не ошиблась.

— Больше всего меня именно это и беспокоит. Если я решу стать твоим седоком, не усугубит ли моё решение твоё закрепощение?

Если им станешь не ты, то это будет кто-то другой.

— Но вдруг я погибну? Что тогда будет с тобой?

Раолкан долго не отвечал, так что я села рядом и коснулась его гладкой щеки. Чешуйки грели пальцы, но не обжигали. Магия явно не давала ему выбраться отсюда, хотя явных признаков её присутствия я не наблюдала.

Я вижу эти волшебные путы. Если ты свяжешь себя узами со мной, тоже их сможешь увидеть. Как и многое из того, что сейчас сокрыто от твоих глаз.

— Почему?

Потому что наша связь позволит тебе соприкоснуться с моей магией, и, прозрев, ты увидишь магию повсюду.

Вот это да. Я терпеть не могла, когда у меня не получалось замечать то, что замечали другие.

Ты не видишь многого.

— Что будут значить наши узы для тебя? — Он по-прежнему молчал, так что я попробовала зайти с другой стороны: — Чего ты хочешь?

Ответ последовал мгновенно.

Быть свободным.

— Что я могу сделать, чтобы ты получил желаемое? — Я даже не видела волшебные путы, что связывали его. Так что ослабить их у меня точно не получится.

Ничего. Теперь я вечный раб. Скрепи себя узами со мной, и я стану твоим рабом.

Это же ужасно. Я не хотела себе никаких рабов. Наверное, мне следует отказаться. Наверное, будет лучше работать на кухне, чем заставлять такое прекрасное существо прислуживать себе.

Тебе следует выбрать союз со мной.

Он хотел, чтобы я выбрала его, но вместе с тем это обречёт его на рабство. Бессмыслица какая-то. Я запуталась ещё больше.

Раолкан закрыл глаза и опустил голову на землю. Уснул? Я долго сидела в тишине, взвешивая все за и против. Быть служанкой мне совсем не хотелось. Мне хотелось быть небесной всадницей. И чем больше я об этом думала, тем сильнее становилось моё желание пройти это жуткое испытание, или, по крайней мере, мне так казалось. Но как же Раолкан? Как же его свобода? Не престало ему быть рабом, но если я решу на нём летать, он им станет. Он явно чего-то недоговаривал. Может, он знал то, чего не знала я? И скрывал это от меня? Похоже, я должна была принимать решение единолично, и помогать он мне не собирался.

Что бы я ни выбрала, его жизнь изменится. Кажется, на одну хромую крестьянскую девчонку свалилась слишком большая ответственность. Нужно быть истинным мудрецом, чтобы принять верное решение. Сердце моё сжалось в груди при виде спящего дракона. Если бы я только знала, что для него было лучше всего. От груза ответственности я почувствовала сонливость. Я прислонилась к Раолкану, закрывая глаза. Отдохну всего секундочку. Только секундочку…

Глава двенадцатая

Я проснулась от того, что чья-то мозолистая ладонь теребила меня по плечу, и ошарашенно вскинула голову. Лучи послеполуденного солнца освещали бледное небритое лицо Ленга Шардсона. Взгляд его метался между мной и Раолканом. А я раньше как-то не замечала, что он привлекательный парень. Его тонкие губы были приоткрыты, а острый взгляд, как у хищной птицы, очень напоминал взгляд Раолкана. Наверное, общаясь близко с драконами, ты становился похожим на них.

— Что ты делаешь? — проговорил он, едва дыша и потрясённо глядя на меня.

Я протёрла глаза.

— Кажется, я заснула.

— Рядом с неприручённым драконом? — Его голос звучал резко. Он волновался за меня? Ленгу следовало доверять Раолкану, как это делала я. Несправедливо, что все относились к нему с недоверием просто потому, что он был драконом. Я понимала, каково это, когда тебя судят по обложке.

— Он не обидит меня.

Бока Раолкана вздувались, когда он делал вздох. При выдохе спящего дракона наружу вырывался лёгкий запах серы.

— Я слышал, они собираются этой ночью провести для вашего потока ритуал скрепления узами, — сказал Ленг.

— Куда ты каждый день летаешь со своим драконом? — Mожет, если сменить тему, мне не придётся думать о предстоящем выборе?

Он слегка улыбнулся.

— Мы каста посыльных. Мы летаем туда-сюда и доставляем письма. Сейчас я служу в Школе драконов, a это подразумевает ежедневные вылеты к двенадцати башням. Скучная работа, но кто-то же должен её выполнять.

— Она тебе не нравится?

— Я люблю свой цвет и предан нашему делу, но разносить почту утомляет. Я бы предпочёл оказаться где-нибудь в другом месте — или, по крайней мере, так думал раньше.

Раньше чего? Он кого-то встретил? Возлюбленную, друга, жену? Подобное событие способно поменять мировоззрение человека. Или, может, Ленга продвинули по службе? Когда-нибудь я, наверное, тоже буду жаловаться насчёт того, как же это скучно — доставлять почту. Звучит слишком невероятно. Это как доплыть до края земли или надеяться на заранее проигрышное дело.

— Тебе стоит поесть. Для скрепления узами нужно очень много сил. — Он сидел на корточках рядом со мной, но сейчас встал, подавая мне руку.

Я взялась за неё и позволила себе помочь, но о том, чтобы идти в обеденный зал, не могло быть и речи.

— Я не хочу есть со всеми. Мне и тут хорошо.

— В дракастре? — Его, кажется, это обрадовало. — В пещере Альскиби много еды. Пойдём.

Я намеревалась следовать за Ленгом, но он по-дружески шёл рядом, пока мы не добрались до пещер фиолетовых драконов. Резьба вокруг дверей состояла из завитков и изящных узоров, напоминавших ветер. Я коснулась того, что был ближе всего ко мне. Какие чудесные.

— Знаки фиолетовой касты, — с улыбкой произнёс Ленг. — Мы самые быстрые из всех всадников, так что нашим символом выступает ветер. Быстрые, стройные и правдивые. Мы частенько принимаем участие в гонках. Будем надеяться, что ты сможешь быстро летать.

Надеюсь, я вообще летать смогу. Здорово ощущать себя частью касты, — разделять общую цель с такими же, как я, людьми — но от этого принимать решение было не легче. Правильнее всего будет не связывать себя узами с Раолканом — и отпустить его на волю. Он заявил, что никогда не станет свободным, что его просто отдадут кому-нибудь другому. Поэтому я, пожалуй, смогу освободить дракона, если сначала свяжу себя с ним узами, а потом уйду.

— Что случится с драконом, которого связали узами, если всадник его покинет? — спросила я. Ленг остановился напротив пещеры, завешенной шёлковым покрывалом.

— Ты имеешь в виду погибнет? Дракон тоже погибнет. Ваши жизни переплетутся после ритуала.

Мои глаза расширились, и в горле встал ком. То есть, если я умру во время этого первого полёта, Раолкан тоже умрёт?

— Ну, просто уйдёт.

Ленг прищурился, и его рука замерла над именем, написанном мелом на табличке рядом с входом в пещеру, — Aльскиби.

— Ты же ведь не собираешься так поступать, надеюсь?

Разве я бы так поступила?

— Обычное любопытство.

— Всё не так просто. Люди не уходят вот так вот. Если ты уйдёшь, твой дракон тоже погибнет.

— Значит, оказавшись здесь, они становятся рабами навсегда? — вздохнула я.

Он нахмурился и взял меня за руку.

— Между тобой и Раолканом происходит что-то особенное. Я уже это вижу. Поверь мне: лучшее для него — это ты. Ты не сможешь освободить дракона, просто бросив его. Понимаешь?

Я кивнула, но ничего не поняла. Разве для него не было бы лучше, если бы на моём месте оказался кто-то другой? Здоровый всадник мог бы предложить Раолкану куда больше.

— Расскажу тебе один секрет, — прошептал Ленг, наклоняясь так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее. У меня побежали лёгкие мурашки и рассеялось внимание. — Может, летать на драконах и требует физической подготовки, но сильный дух гораздо важнее сильного тела.

Он отступил и галантно отодвинул полог, ведущий в пещеру. За ней обнаружился великолепный фиолетовый дракон с воротником вокруг головы, который встал и при виде нас слегка попятился. Ленг улыбнулся, и между ними словно произошёл бессловесный диалог. Они могли говорить между собой так же, как мы с Раолканом?

Ну конечно.

Я ахнула и отступила. В моей голове звучал голос Альскиби! Он говорил со мной! А теперь, похоже, вовсю веселился.

— Позволь представить тебя Альскиби — моему товарищу, — сказал Ленг, подходя к кожаной сумке и вытаскивая из неё лепёшку и сушёное мясо. — Давай поедим. Ты наверняка голодна.

Мы присели на край, так что наши ноги свисали с выступа скалы, и он, разломав хлеб пополам, протянул мне вторую половинку вместе с мясом. Чувство голода оказалось сильнее, чем я думала, и голова слегка кружилась от высоты, от открывавшихся возможностей и от мысли об обеде с настоящим небесным всадником. Боясь заговорить, я сосредоточилась на еде. Надо же, все фиолетовые драконы мысленно общались со своими седоками! Просто удивительно. Наконец, положив в рот последний кусок, я заметила, что Ленг не сводил с меня тёплого взгляда.

— Удачи тебе сегодня, Амель Лифброт, и завтра — тоже. Некоторые из нас рождены для этой жизни, и мне думается, что ты одна из нас.

Я? Рождена для этой жизни? Крестьянка с обездвиженной ногой? От удивления я прикусила язык и почувствовала привкус крови. Должно быть, он шутит.

— Надо доставить ещё кое-какие письма. Надеюсь, что, когда я вернусь, на тебе уже будет серая одежда. — Он поднялся и вновь протянул мне руку, которую я приняла. — Если стоять у именной доски, то будет всё хорошо видно. Может, возьмёшь на заметку парочку приёмов.

Я доковыляла до дощечки, глядя широко раскрытыми глазами на то, как он ловким движением стащил седло со стены и, склонив голову набок, кинул его дракону на спину. Aльскиби поднялся, и Ленг нырнул под него, затягивая ремни подпруги и защёлкивая пряжки умелыми руками. Не прошло и минуты, как он вылез. Я было придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть получившийся результат, но Альскиби резко повернул голову в мою сторону, обнажив зубы. Я быстро шагнула назад. Очевидно, общение с драконом на дружеской ноте ещё не означало, что к нему можно было подходить.

— Отойди подальше, — с серьёзным видом предупредил Ленг. Я отступила ещё на несколько шагов, и вдруг произошло то, что я даже не успела до конца осознать: Альскиби прыгнул вперёд, оттолкнувшись от скалы, и вылетел из пещеры, устремляясь к горизонту. Он описал в воздухе небольшую дугу.

— Приручив дракона, можно прыгать сразу после того, как оседлаешь его, но я покажу, как ты будешь садиться на дракона завтра, — сказал Ленг. Выражение его лица было серьёзным, но в глазах теплилась надежда — или что-то похожее. — Смотри внимательно. Я буду показывать медленно.

Альскиби сделал петлю, направляясь обратно к нам, и Ленг, бросив мне на прощание улыбку, разбежался и прыгнул со скалы. Я вскарабкалась на край, наблюдая за тем, как он падал, смешно растопырив руки и ноги в стороны. Он же пролетит мимо Альскиби! Но в следующий миг дракон вдруг оказался под ним, опустившись под весом упавшего ему на спину Ленга.

Ленг вытащил ремень, засунутый под седло, и подтянул его к торсу, закрепив двумя быстрыми движениями. Потом продел руки в портупею и аккуратно застегнул пряжку на груди. Альскиби взмахнул крыльями, поймал ветер и мощным броском ринулся вперёд, вливаясь в воздушное пространство и взмывая в небо. Я раскрыла рот, восхищаясь величием силы в его движениях. Трудно не желать быть причастным к такой красоте.

Когда они превратились в точку на горизонте, я наконец отвернулась. Надеюсь, что Ленг окажется прав и мы увидимся снова. В этих двоих было что-то особенное. Например, доброта к людям, подобным мне, к тем, кого окружающие только терпели или — что ещё хуже — презирали. Мне хотелось каждый день есть сушёное мясо и лепёшки вместе с Ленгом и болтать о драконах. Вот, наверное, каково быть Принятым. Наверное, это не такая уж и далёкая перспектива.

Глава тринадцатая

Я вернулась в спальную комнату, обрадовавшись, что большинство других девочек отдыхали или медитировали. Я быстро вытащила новую одежду из сумки и положила в неё грязную. Что бы ни случилось, я планировала встретить свою участь чистой. Мыться под душем оказалось просто волшебно, и после него я почувствовала себя посвежевшей и словно заново родившейся, так что даже осмелилась спуститься в обеденный зал. Я нервничала, поэтому, присев за стол, смогла проглотить только пару кусков жареной курицы и выпить немного воды. Благо остальные учащиеся из моего потока были поглощены мыслями о предстоящем событии. Они вообще даже не заметили, что я пришла.

Тем временем жизнь в Школе драконов шла своим чередом. За другими столами улыбались, слышались смех и громкая болтовня, которую иногда заставлял умолкнуть серьёзный взгляд кого-нибудь из мастеров, так что складывалось впечатление, будто остальным не было никакого дела до того, что нас подстерегало впереди. Неудивительно. Разве они не прошли то же самое, чтобы выжить и рассказать об этом другим?

Я ускользнула из обеденного зала рано, наслаждаясь прохладным ветерком, обдувавшим мой вспотевший лоб. Не думала, что буду так нервничать, но я не могла успокоиться. Зазвонил колокол, и новая волна страха накрыла меня. Нужно было подняться наверх вместе со всеми, но времени не оставалось, a колокол уже звонил! Я поспешила к лестнице, с горечью осознавая, что другие ученики легко обгоняли меня, идя вполне неспешным шагом. Я закусила губу. Если опоздаю, всё будет потеряно и для меня, и для Раолкана.

Что это там такое показалось в конце тропы? То, о чём я думала? Рядом с кухней висел подъёмник на тросах и шкивах, нагруженный парой ящиков, которые ещё не успели разобрать. Из них выглядывали яйца, уложенные в солому. Будет нетрудно снять лёгкую тару и встать на подъёмник самой, но висеть на неустойчивой платформе в сотнях метрах над землёй и не иметь возможности спуститься, если что-то пойдёт не так… Получится ли?

Надо было торопиться. Я поспешно стащила ящики, хорошо хоть они в самом деле оказались нетяжёлыми, и забралась на деревянную скамью, подвешенную между двумя тросами. Живот затрепетал, когда доска качнулась под моим весом, но я взялась за трос, прикреплённый к шкиву, засунула костыль между здоровым бедром и скамьёй и крепко обхватила ногой платформу, тогда как вторая висела мёртвым грузом с другой стороны. Сейчас или никогда. Я с силой дёрнула за трос, так что плечи заныли от напряжения, но доска поднялась благодаря шкивам, которые с лёгкостью удвоили мои усилия. Было нетрудно тянуть верёвку, бежавшую через кольцо, и я смогла вот так, перебирая руками, подняться на самый верх от нижнего уровня, где располагался обеденный зал.

Меня встретили трели серебряного свистка, когда я, запыхавшаяся и измождённая, стряхнула себя с раскачивавшейся доски на гористую поверхность. Как хорошо вновь ощутить твёрдую землю под руками и ногами. Хотелось выпить холодной воды и полежать, но тогда я упущу свой шанс. Не давая волю тошноте и нервам, я, сцепив зубы, поднялась на своём костыле и врезалась в Тамаса, стоявшего последним в очереди.

— Удачи в ритуале, — сказала я ему. Зачем злиться на его холодность? Мы по-прежнему могли быть друзьями. Он промолчал, но, может, это из-за переживаний. Мы ведь все переживали, правда?

— Приветствую вас, — голос мастера Дантриета эхом отозвался в скалах. Висевшее низко над горизонтом солнце придавало его седым волосам, кое-где заплетённым в косички, оранжеватый оттенок, который ему шёл. — Мы пришли сюда, чтобы скрепить узами драконов и начинающих небесных всадников. У вас есть последний шанс отказаться от обязательства перед драконом, которого вы выбрали. Кто-нибудь из вас хочет это сделать?

Мои руки задрожали, когда все обернулись ко мне. Они считали само собой разумеющимся, что теперь я сломаюсь под давлением окружающих. Почему они решили, что я не справлюсь с этим делом? Неужели искалеченная нога могла искалечить будущее человека? Я так не думала. Я расправила плечи и высоко подняла голову. Амель Лифброт отступать не собиралась. Если меня считали недостойной, тогда придётся им всем доказать, что они ошибались на мой счёт.

Вдруг передо мной, подобно зерну, просыпавшемуся из мешка, упал на колени Тамас, закрыв голову руками.

— Я не могу. Я думал, что у меня получится, но я не могу, — голос его звучал странно, будто бы и не принадлежал ему.

— Не сдавайся, — прошептала я. Если он пройдёт эти два испытания, самое тяжёлое будет позади. Его надо было только немного подбодрить. Он повернул голову и злобно уставился на меня, царапая пальцами, как когтями, пыльную поверхность. Я оторопела, увидев его мрачное выражение лица.

— Замолчи, ущербная. Мы знаем, что ты не выживешь, если решишься пойти по пути небесного всадника. Хватит себя обманывать. Я не буду таким же глупым, как ты. — Он вновь повернулся к остальным и продолжил: — Я знаю своё место. Мне не стоило пытаться прыгать выше головы.

Мастер Дантриет поднял руку, прекращая поднявшийся было гул голосов.

— Цель этого ритуала отречения заключается в том, чтобы такие, как Тамас, осознали, что подобная жизнь не для них. Ступай с миром, Тамас. Возвращайся в комнаты для прислуги. Кто-нибудь ещё?

Тамас направился к лестнице, и все глаза устремились на меня. Тянулись секунды, превращаясь в минуты, и я чувствовала, как лицо заливается краской, но не собиралась склонять голову перед их взглядами. Я не поддамся. Им всем придётся стать свидетелями моей погибели или торжества моих усилий. Я закусила губу и собрала свою волю в кулак.

— Очень хорошо, — мастер Дантриет осмотрел наши ряды, словно пересчитывая, и указал на стену позади него. — За этой оградой ваши драконы. С ними находится наш Связующий, мастер Эхомейер. Каждый из вас будет скреплён узами магии с выбранным драконом. Это сделает их покорными вам. Они могут не слушаться, но больше не станут пытаться покалечить или убить. Остерегайтесь чужих драконов. Лишь ваш дракон не будет более способен причинить вам вред. И вы ему — тоже. Таков удел небесных всадников. Наши узы священны и неприкосновенны. И да будет так во веки веков.