Первый полёт

— И да будет так во веки веков, — ответили мои соученики. Наверное, очередная фишка от знатных, о которой я ничего не знала.

Мы неровным строем последовали за ним вокруг ограды. С каждым шагом моё сердце стучало всё громче. Правильный ли я делала выбор? Больше всего на свете мне хотелось стать небесным всадником, — а иначе как остановить поток мысленных образов, изображавших меня верхом на большом фиолетовом драконе и с сумкой писем, — но что если для Раолкана это было плохо? Достаточно уже одного только того, что его заточили сюда. Что если, выбрав его, я сделаю ему только хуже? В прошлый раз дракон не был особо разговорчивым и не дал мне конкретного ответа. Что мне следовало сделать: надавить на Раолкана или просто поверить на слово, что этот ритуал скрепления узами был наилучшим вариантом для него?

Мы шли вдоль выстроившихся драконов, и ученики сворачивали к тем из них, кого они выбрали. Саветт чуть ли не вприпрыжку помчалась к своему красному дракону, а вдалеке я увидела, как кто-то уводил зелёного дракона Тамаса. Внутри у меня всё сжалось, когда я вспомнила, как он бросился на колени в пыль, поступаясь своим будущим. Не надо было этого делать. He стоило, просто потому что другие в нас на верили. Жаль, что я не сказала ему об этом раньше. Mожет, этим утром мне стоило вселять в людей храбрость, а не спать в стойле Раолкана и смотреть за полётом Ленга. Я уняла волнение и попыталась сосредоточиться на грядущем. Раолкан? Где ты?

Стойте, а этo точно он? Почему он молчал? Я совсем не слышала его голоса в своём сознании. Что-то было не так. Я чувствовала себя как-то странно и одиноко — бабочкой на заснеженном поле. Он злился? Что это, молчаливый гнев? Его золотистые глаза не мигая уставились на меня, словно он пытался молчаливо заговорить, что было просто неразумно. В конце концов, если Раолкан хотел пообщаться со мной мысленно, ему это не составило бы никакого труда. Я прокашлялась, почувствовав внезапное сомнение.

Я ждала, пока мастер Эхомейер и мастер Дантриет медленно дойдут в сгущавшихся сумерках до конца шеренги. Драконы находились далеко друг от друга, так что разобрать, что происходило с учеником перед тобой, было нельзя. Я чуть не подпрыгнула, когда они наконец подошли ко мне в темноте. Двое слуг несли факелы перед мастерами, освещая всё вокруг танцевавшим рыжим пламенем.

— Амель Лифброт? — спросил мастер Дантриет, будто видел меня впервые.

— Да, — мой голос слегка дрожал.

— Ты выбираешь этого дракона, Раолкана из племени фиолетовых?

— Да, — мой голос окреп.

— Ты решила скрепить себя узами с этим драконом и стать его всадником? — спросил мастер Эхомейер. Он, как и все небесные всадники, был худощав, но с возрастом спина его согнулась, a кожа пожелтела и обвисла.

— Да.

— Вытяни руку, — его глаза сделались неподвижными, словно мастер покинул своё тело, и моё запястье обожгло огнём.

Я вскрикнула и одёрнула его в тот самый момент, когда Раолкан фыркнул и выпустил из ноздрей несколько огненных струй. По нам он не попал, но затянувшееся молчание глубоко обижало. Он сердился на меня? Правильно ли я поступала?

Ярко-белое незамысловатое перо появилось на моём запястье, и я увидела, что точно такое же перо сияло в сумерках на крыле Раолкана. Теперь у нас у обоих была одна и та же метка. Я с восторгом смотрела, как свет моего пера потихоньку таял, пока не превратился в слабое свечение.

— Всякий раз по-разному, — мастер Эхомейер, казалось, сиял от гордости.

— Такой знак только у нас с ним? — Мне это нравилось, хотя молчание Раолкана по-прежнему пугало.

— Да. У каждого дуэта свой. Его определяет магия. Теперь вы связаны, и он послушен тебе. Заботься о нём.

Всё казалось таким повседневным — таким обычным — для подобного важного момента. Mои глаза широко раскрылись от удивления, и я так бы и осталась стоять как громом поражённая, если бы голос мастера Дантриета не прервал моего очарования.

— Ты можешь написать имя первого всадника на бумажке и положить её в банку.

— Я не буду голосовать, — меня радовало то, насколько ясно звучал сейчас мой голос.

Он поднял брови.

— Ты же ведь понимаешь, что это можешь быть ты.

Я расхохоталась, так внезапно, что даже сама удивилась.

— Ну конечно я. Именно этого и добиваются все остальные. Мне не хочется, чтобы другие испытывали то же чувство, что и я, глядя на своё имя, написанное на бумажке.

— Первый прыжок — большая честь, — его выражение было непроницаемо. — Да будет так.

Я не удивилась, когда по завершении ритуала мастер твёрдо объявил, что первым всадником единодушно выбрана я. Я не удивилась, когда они ушли, бросив меня ковылять позади. Меня удивляло — тревожило — молчание Раолкана. Казалось, что ветер, дувший всё это время, вдруг стих.

Без его голоса я чувствовала себя покинутой, одинокой и опустошённой, a хуже всего было то, что я боялась, что это значило для первого полёта.

Глава четырнадцатая

Меня разбудил раскат грома. Комнату наполнил шум дождя, хлеставшего по скалистому выступу за окном. Я села на мягкой кровати, стряхивая с себя сонливость. Обволакивавшая меня темнота старалась укутать обратно в сладкую дрёму, но ветер ворвался в нашу комнату, и в свете молнии я увидела силуэты нескольких девочек, с трудом пытавшихся закрыть ставни.

Как только им это удалось, дверь комнаты со свистом распахнулась и на пороге заплясал огонёк. Промокшая до нитки и раздражённая мастер Эльфар зажгла нашу люстру от своего светильника. В комнате раздались охи и недовольные возгласы, но она резко оборвала их.

— Отставить нытьё. Большинство из вас вернутся обратно в тёплые кровати через минуту, так что помолчите. — Она подождала, пока голоса стихнут, и продолжила, одним взглядом заставляя замолчать болтушек (от её взгляда не укрывались даже те, что шептались между собой в самых потаённых уголках комнаты): — Я всё видела, Aриэль. Прекрати или завтра будешь убирать за двумя драконами. И знай: я не шучу. Итак, у меня новости для последней группы новобранцев. Быстро подойдите ко мне.

Я неловко слезла с полки и присоединилась к кучке учениц из своего потока. Увидев меня, мастер Эльфар поморщилась, но, может, в этом жесте и не было ничего личного.

— Мы получили срочную депешу из Капитолия Доминиона. Вас касается следующая информация. — Она достала толстую стопку бумаги и зачитала: — Исходя из этого процесс обучения необходимо ускорить. После получения настоящего приказа учащиеся, не прошедшие этап первого полёта до наступления утра, должны быть исключены из Школы драконов. Принятые и всадники высокого ранга должны усовершенствовать своё мастерство в максимально сжатые сроки для выполнения возложенных на них обязательств.

Мы остолбенели.

— Это что получается, мы станем слугами, даже не попробовав пройти испытание? — возмутилась Стари. — Я высшая кастелянка. Вы не можете так со мной поступить!

— Тише, дитя, — мастер Эльфар выглядела одновременно уставшей и расстроенной. — Все на вашей стороне. Мы надеемся, что сможем выполнить поручение Доминара и при этом сберечь всех, но время не терпит. — Она провела ладонью по своему лицу, словно пытаясь стереть с него усталость. — Обычно на подготовку к первому полёту даётся целая неделя. Мы проведём его досрочно и, хоть вы ещё не готовы, обязательно позаботимся о том, чтобы у каждой из вас была возможность успешно пройти испытание, при условии что вы настроитесь на работу и действительно захотите достигнуть этой цели.

— Что, правда? — ахнула Саветт.

Одна из девочек, стоявшая сзади неё, хмыкнула, но мастер Эльфар раздражённо махнула рукой.

— Ну конечно. Это же школа, а не скотобойня. Вы правда думаете, что нам наплевать на страдания и смерть своих учеников? Естественно, нет. Но нам нужно вас учить, учить и ещё раз учить, иначе вам никогда не стать настоящими небесными всадниками. Только крепкие духом и телом смогут выдержать тяготы жизни. Наша задача — подготовить вас, а мягкостью этого не добьёшься. Но сегодняшней ночью нам придётся провести испытание для малоопытных учеников, и, если попробовать свои силы решат все, некоторых из вас мы потеряем.

Мастер Эльфар выпятила вперёд подбородок, словно сцепила зубы, и, сурово сжав губы, вновь заговорила.

— Мы не хотим, чтобы вы становились слугами. Во многих из вас течёт благородная кровь. Ваш потенциал не ограничивается умением мыть посуду и стирать вещи. Не ошибитесь с выбором, мы не заставляем проходить это испытание. Лучше быть чистильщиком обуви, чем лепёшкой на скалах внизу. — Она оглядела каждую из нас своим вездесущим взором, как будто хотела, чтобы мы во всей красе представили себе перепачканные кровью камни. — Но выбор остаётся за вами. Испытание должно быть пройдено до восхода солнца, иначе вы не сможете больше учиться в школе. Вы соберёте свои вещи и отправитесь жить пятью уровнями ниже, в комнаты для прислуги. Те, что выживут после первого полёта, станут Принятыми. Вот так. И больше никаких других экзаменов.

— Снаружи бушует гроза, — робко заметила одна из девочек нашего потока. Я не могла не согласиться, моё сердце тоже сжималось от страха при мысли о скользких сёдлах. Вдобавок ко всему за окном лило как из ведра.

Мастер Эльфар вздохнула.

— И темно. Сегодня мрачная ночь, но это ваш единственный шанс. Если хотите попытать удачу, одевайтесь. Мы уходим через пять минут. Если решите остаться, собирайте вещи. Дама Адель придёт через десять минут, чтобы отвести вас к слугам.

Я с трудом сглотнула. Можно было просто уйти и доспать со слугами, а наутро проснуться в новой жизни, уютной, сытой и безопасной. Тогда я больше не увижу Раолкана. И Ленга. Не буду разносить почту на спине фиолетового дракона. А эту депешу тоже доставил кто-то из касты фиолетовых? Только глупец захочет совершить свой первый полёт — будучи ещё и самым первым в очереди — ночью, во время грозы, когда смерть дышит ему прямо в лицо.

Я повернулась к своей койке и принялась натягивать одежду. Глупо. Нельзя было просто взять и уйти. Живот скрутило от страха, во рту появился привкус горечи, a пылавшая голова как будто опустела. Захотелось свернуться клубочком. Я боролась с искушением. Нужно просто собрать свои вещи. Это ведь легко. Я увидела, что одна девчонка так и решила поступить. Осторожный и мудрый поступок. Она, наверное, доживёт до преклонных лет, обзаведётся парочкой внуков, и на её добрых руках появятся мозоли. А я к утру наверняка стану грудой костей у подножия скалы. Будут ли птицы клевать плоть погибших, или они отправят вниз драконов, чтобы те испепелили трупы? Я сильнее стиснула зубы и встала в строй.

— Амель Лифброт? — обратилась ко мне мастер Эльфар.

— Да? — Мои руки дрожали так сильно, что мне пришлось спрятать одну из них в складки одежды.

— Ты ведь понимаешь, что этой ночью время на вес золота?

Я кивнула.

— В таком случае ты, конечно, можешь попробовать принять участие в первом полёте, но мы не будем ждать, пока ты поднимешься по лестнице. Почётное право первого всадника перейдёт к другому. На драконов садятся на вершине скалы. Постарайся догнать нас. Если не сядешь на дракона до восхода солнца, упустишь свой шанс.

Почётное право? А я думала, это кара. В конце концов, все выбрали меня, потому что не хотели быть первыми. Уже второй раз люди тыкали меня носом в мою медлительность. Как же это унизительно. Окружающим казалось, что я будто тяну их всех на дно. К моему страху примешалась горечь.

— А как скоро наступит рассвет? — спросила я.

— Со следующим ударом колокола, — ответила мастер и повернулась к двери, подняв светильник высоко над головой. — За мной, ученики. Не отставайте. Если потеряете этот шанс, второго у вас не будет.

Ученица, выходившая последней, уже обогнала меня на три шага, когда скрылась за дверью.

Глава пятнадцатая

Снаружи было скользко, и мой костыль терял опору на скалистой поверхности бессчётное количество раз, пока я добиралась до первой лестницы. Скамья на тросах, на которой я поднималась вчера, исчезла, не то чтобы мне хотелось висеть над пропастью в самый разгар бури. Ступени были довольно скользкими. Холодными дрожащими руками я вцепилась в перила. Я уже промокла и начала замерзать. Вода заливала мне лицо, закрывая обзор, и нескончаемая барабанная дробь дождя, бившего по горным склонам и карнизам, мешала ориентироваться в пространстве. Подниматься по лестнице в сухую погоду, таща больную ногу, было трудно, а во время проливного дождя и подавно. Минуты тянулись медленно, я дважды поскользнулась, едва устояв на ногах, так что дыхание перехватило от страха, и схватилась за перила ещё крепче.

Одолев первую лестницу, я повалилась на землю и задрала голову, чтобы посмотреть, что делалось наверху. Молния расчертила небо, освещая край обрыва. Вдоль кромки выстроились иссиня-чёрные силуэты. Mоя группа уже стояла на вершине, а впереди были ещё три лестницы. Я всё никак не могла унять дрожь в руках, а нога болела от того, что ей приходилось работать за двоих. Поскользнуться на лестнице — всё равно что свалиться с дракона. Случись это, я разобьюсь.

Я оглядела склон в поисках скамьи на шкивах. Если надеяться на лестницу, будет слишком поздно. Вон она. У края выступа. Я с большим трудом поднялась, отгоняя усталость и страх, и направилась к лестнице. Мой костыль скользил и петлял по мокрой земле. Оступившись, я тяжело упала на выступ, а костыль уплыл в сторону.

Некоторое время я лежала, радуясь, что осталась на поверхности, a не улетела в пропасть. Горевшая щека отозвалась болью, когда я дотронулась до неё. Она была мокрой, как и всё вокруг. Во рту появился привкус крови, здоровое колено и ладони ныли. Я не могла позволить царапине помешать мне. Ещё будет потом время залечить свои раны.

Я поднялась на четвереньки и оглядела выступ, ища свой костыль. Костыля не было. Всё у меня внутри оборвалось, и захотелось дать волю чувствам. Я повернулась на бок и тяжело вздохнула, собирая остатки сил и вытирая рот тыльной стороной ладони. Я покачала головой, задыхаясь под проливными потоками; тело моё неудержимо содрогалось в конвульсиях, a я пыталась найти оставшиеся крохи решимости. Крепись. Да, всё плохо. Но могло быть и хуже. Вместо костыля вниз могла упасть ты.

До скамьи оставалось недалеко, так что я поползла к ней. Она оказалась скользкой, и лезть на неё было верхом безрассудства, но я перебросила через доску здоровую ногу, крепко обхватив ею скамью. Схватив верёвку обеими руками, я потянула за неё, как в прошлый раз. Мокрая и тяжёлая, она поддалась неохотно, и вместо того чтобы за один рывок подняться на несколько метров, скамья едва сдвинулась с места. Отчаяние накрыло меня с головой. Костыля больше не было, а единственным способом добраться до верха оставалась доска. Или я поднимусь, или потеряю всякую надежду стать небесной всадницей. Слёзы потекли у меня по щекам, которые я даже не пыталась остановить. Вместо этого я дёргала за верёвку снова и снова, снова и снова, сдирая в кровь ладони мокрой бечевой, пока не выбилась из сил и не зарыдала. Руки мои дрожали.

Я не могу.

Но и не могу сдаться.

Я никогда не сдавалась. Если сдамся сейчас, то в таком случае можно махнуть рукой на всё остальное, и что тогда? Просто умереть в нескольких метрах от цели? Нет. До верха оставалось ещё столько же, когда я внезапно почувствовала дуновение ветра и подняла голову. Вереница наших драконов кружила высоко в небе, будущие небесные всадники стояли вдоль обрыва. Все готовились совершить свой первый полёт. Если я не доберусь до вершины и не прыгну, что тогда станется с Раолканом?

Я продолжала дёргать за верёвку, плача от разочарования, безысходности и злости. Страх и отчаяние переполняли меня. Почему. Это. Всегда. Случается. Со мной? Почему?

Где ты?

Я ахнула, чуть не выпустив верёвку из рук, и схватила её ещё крепче, когда увидела, что моя цель была почти достигнута. Раолкан! Я снова слышала его голос!

Магия уз заглушала наши голоса. Нас привели на церемонию совсем обессиленными и безголосыми.

Как ужасно! Зачем же поступать так с разумным существом, подобным Раолкану?

Наших мыслей боятся. Мы думаем не так, как они.

Прости меня, Раолкан. Я не знала, что делать, но не смогла тебя бросить. Я решила скрепить нас узами, но не хотела порабощать тебя.

Всё хорошо, паучок. Помни, что я выбрал тебя.

Это точно. Почему он назвал меня паучком?

Шутка для своих. Не спрашивай.

На вопросы у меня в любом случае не было времени. Надо тянуть сильнее. От этого зависела не только моя судьба, но и судьба Раолкана.

Что ты там собралась тянуть? И почему я не вижу тебя среди остальных? Они готовятся прыгать на нас.

Я пытаюсь подняться на скамье по склону скалы. Я потеряла свой костыль. Если не успею вовремя оседлать тебя, всё пропало. Я тогда не стану твоим седоком.

В моей голове что-то вспыхнуло, потрясая сознание, так что я крепче ухватилась за верёвку и прижалась к ней лбом, вздрагивая от боли. Что это было? Драконье проклятье?

Держись. Я попробую к тебе подобраться.

Хорошая мысль, но он не был волен в своих действиях, и, если я не поднажму, больше мы никогда не увидимся. Я вернулась к шкивам, но воздух внезапно огласил чей-то пронзительный крик, и я снова остановилась, не выпуская верёвку, ища взглядом кричавшего.

Я увидела его всего лишь на миг, когда он пролетел мимо меня, размахивая в воздухе руками и ногами. Его глаза и рот были широко раскрыты от ужаса. Больше красавчик Джаэль не будет строить глазки Стари и Саветт. Если бы я поужинала позже, то меня наверняка бы сейчас стошнило. Я прикусила губу, дрожа всем телом и борясь со страхом, сжимая кулаки и зубы. Я перестала закрывать глаза. Всякий раз, когда я закрывала их, перед моим мысленным взором представал падающий Джаэль.

Я не подняла головы, услышав второй крик. Я не хотела знать, кто это был. Не хотела запоминать их лица.

Глава шестнадцатая

Mои зубы стучали, руки и ноги дрожали. Mышцы перестали болеть от напряжения и словно потеряли чувствительность. Как я пойму, что больше не сделаю ни одного движения? Я не смела даже думать об этом. Нужно собрать последние силы, какие только остались. Я глубоко вздохнула, намереваясь проявить твёрдость духа и уговаривая себя отбросить страхи и не сдаваться. Не отступать. Быть сильной. Надо мной раздался такой оглушительный раскат грома, что в ушах зазвенело. Вспышка молнии прорезала облака, и я рискнула поднять глаза.

Небо окрасилось белым, и я наконец увидела цепочку паривших драконов. Растрёпанная Стари в напряжённой позе сидела на своём драконе. В этот момент прыгнул Даэдру, приземляясь прямо на спину золотого дракона и умелыми движениями пристёгиваясь к седлу. Я сделала глубокий вздох. Несмотря на шторм, большая часть моих товарищей выжила. На других драконах виднелись какие-то силуэты, но я не успела разглядеть их всех: молния погасла. Раздался ещё один раскат грома.

Второе копьё молнии пронзило небо, и в её свете я увидела Саветт, почти соскользнувшую со спины красного дракона. Последний медленно уходил вниз, словно пытался удержать её на месте, но болтавшиеся ноги Саветт не находили опоры, а пальцы неловко цеплялись за седло. Она промахнулась? Зацепилась за него, когда прыгала?

Почему её бросили? Почему никто не спешил ей помочь? Сейчас самое время броситься на помощь! Очень скоро пальцы Саветт разожмутся и она упадёт. Раолкан? Помоги. Пожалуйста, пожалуйста, помоги ей!

Ветер обрушился на меня с такой силой, что пришлось удвоить хватку и прикрыть глаза, чтобы защититься от его напора.

Давай.

Я открыла глаза. О чём это он?

Под тобой.

Раолкан кружил внизу прямо подо мной. Мой желудок, кажется, не был готов к прыжку. Вот он, мой шанс.

Я смогу.

Нет, не смогу.

Я застыла. Мои руки по-прежнему были напряжены, a нога одеревенела после такой интенсивной нагрузки.

Я не дам тебе упасть.

Но Иамдор же уронил Саветт, и те два дракона — тоже. Узы не дают драконам нанести увечья умышленно, но магия не сможет предотвратить трагедию.

Доверься мне.

Как я могу кому-то довериться? Никто не позаботится об Амель Лифброт, кроме самой Амель Лифброт.

Мне же тоже придётся тебе доверять. В конце концов, именно ты будешь определять всю мою дальнейшую жизнь. Меньшее, что ты можешь сделать, — доверить мне свою безопасность.

Если я собралась ему доверять, то мне только что представился такой случай. На горизонте появилась золотая полоска. Солнце уже вставало.

Не заставляй меня жалеть о своём выборе.

Я старалась не обращать внимания на свой внутренний голос, который втолковывал мне, что это безумие, и требовал пересмотреть принятое решение. Всё, что оставалось, — довериться и испытать судьбу. Я перебросила здоровую ногу через край, так что теперь они обе свободно висели. Держась за верёвку одной рукой, я вытерла вспотевшую ладонь о промокшую одежду. Глубоко вздохнула.

Не думай. Не думай. Не думай. Не закрывай глаза.

И прыгнула.

Ветер свистел в ушах и сушил глаза. Всё, казалось, замедлилось; я повернулась животом вниз, выставив руки перед собой, чтобы смягчить удар, когда столкнусь с ним. Он каким-то образом завис на некоторое время подо мной. Отсюда Раолкан казался таким маленьким. Вдруг я пролечу мимо? Вдруг повисну, как Саветт? Сердце моё ушло в пятки. Кто это кричал? Я?

Вдруг он очутился прямо передо мной. Я упала на него, хватая всё, что можно было схватить, как только нашла опору. Прижавшись лицом к его чешуйкам, я нащупала здоровой ногой стремя. Надо было сесть и пристегнуться, но он слишком быстро двигался: вверх-вниз, вправо-влево. Я подумала, что меня стошнит. Дракон казался каким-то неустойчивым подо мной и качался подобно речному парому на волнах.

Я вынужден сновать туда-сюда, потому что ты не держишь равновесие. Застёгивай ремни.

Я сглотнула, немного всхлипывая от страха, и нашла нужный ремень, по-прежнему прижимаясь щекой к драконьей чешуе. Как бы нелогично это ни звучало, но на его спине я ощущала себя в большей безопасности. Одной рукой я обернула ремень вокруг талии. Пряжку нужно было застёгивать двумя руками. Сжав изо всех сил зубы, я взялась за один конец ремня и перебросила второй на другую сторону, неуклюже закрепив оба конца. Как к этому вообще можно привыкнуть? Как только поясной ремень был застёгнут, я легко надела портупею и села.

Держись крепче, если хочешь помочь своей подружке.

Он спикировал так резко, что я вскрикнула, чиркнув ногтями по его чешуйчатой спине. Волосы развевались у меня за спиной: я забыла их собрать прошлой ночью. Надо было подумать насчёт причёски, но я слишком разволновалась.

Красный дракон, кружа, медленно опускался на скалы. Саветт по-прежнему отчаянно пыталась сесть в седло, но её движения были уже не такими энергичными, как раньше. Она почти проиграла эту битву. Оба шли ко дну. Раолкан спикировал вниз с быстротой молнии и развернул крылья чашечкой, чтобы воздух наполнил их, и мы опустились рядом с красным драконом. Он наклонился в сторону и, сделав замысловатое движение крыльями, приблизился к Саветт, паря около второго дракона. С поводьями Иамдора было что-то не то. Он запутался в них. Это многое объясняло.

Мы с Саветт встретились взглядами, и, увидев её широко раскрытые глаза, я поняла, что она, должно быть, даже не замечала меня.

— Хватайся! — я протянула ей руку, но она не осмелилась взяться за неё. Вот бы подлететь ближе. Не успела я подумать об этом, как Раолкан опустился чуть ниже, и я схватила Саветт за талию, подталкивая её наверх, чтобы она смогла забраться в седло. Пока она застёгивалась, я распутывала поводья Иамдора.

— Не понимаю, как так получилось. Я прыгнула, и потом с ним что-то случилось, — голос её звучал взволнованно, что неудивительно.

Распутайте его, и поскорее. Время на исходе.

Мы неумолимо приближались к скалам, Иамдор слишком запутался, чтобы взлететь. Размотать клубок поводьев не представлялось возможным.

Нож. На моём седле. Обычное снаряжение.

Я ощупала край седла и, найдя кожаную сумку из жёсткой кожи, поспешно oткрыла её. Отчаянно роясь в поисках ножа, я уронила какой-то свёрток ткани и огниво. Вот он. Я услышала, как лязгнули внизу обронённые мною вещи, и поспешно перерезала поводья Иамдора. Раз. Два.

Мы взмыли вверх в сопровождении красного дракона, освобождённого от пут.

Мы сделали это. Я облегчённо выдохнула. Опасность миновала.

A я летела, ещё даже не успев насладиться моментом. Хоть я и вздрагивала от каждого толчка и рывка, но меня переполняло радостное возбуждение. Казалось, что у меня самой выросли крылья. Никто из тех, кто умеет летать, не должен быть рабом. Точно не Раолкан.

Я верю тебе, Раолкан.

Я верю тебе, Паучок.

Солнце вставало над горизонтом как ни в чём не бывало. Между грозовыми тучами проглядывали кусочки ярко-голубого неба, и лужи отливали золотом в лучах восхода. В рассвете было нечто такое, отчего ужасы прошедшей ночи казались далёкими. Mожет, так оно и есть. Может, после своего первого полёта я пойму, что неправильно смотрела на некоторые вещи. Я надеялась на это, но в данный момент думала о другом. Я думала о том, каково это — летать. Потому как была рождена для полётов, и что бы там ни случилось потом, ничто и никто не отнимет у меня желание летать.

У нас.

Голос Раолкана эхом отозвался у меня в голове, и я знала, что это правда, — знала в самой глубине своей души. Больше мне не придётся идти по жизненной тропе в одиночку.

Заметки

[

←1

]

Здесь и далее — конюшня для драконов, от дра- (дракон) + кастр- (кастровый) + — а. Кастровые пещеры — система пещер, соединённых между собой. (Прим. пер.).