Глава 3

– Хочешь сказать, у меня совсем воля отсутствует? – спросил я Гарри после разбора разговора с Кейт.

– Скорее это последствие удаления печати в третьем глазу. Должен же твой сверхбонус круглосуточного магического зрения чем-то уравновешиваться.

– Почему мне кажется, что этот бонус все плюсы превращает в огромный минус? Поневоле задумаешься, стоит ли остальные печати открывать. Какие побочки еще ждут? Открыл духовное сердце – и помер, потому что настоящее остановилось.

– Открывать стоит! – решительно заявил Гарри. – Духовное сердце – это крепкое здоровье и дополнительные лет десять жизни, а родник стихий – увеличение общего резерва и доступ к одной из стихий.

– Бывают же чародеи и без них, – возразил я без особого энтузиазма. – Сам понимаю, что от наследия Ферриша в духовном теле надо избавляться. Особенно от метки охотника. Раньше она служила мне некоторой защитой, отпугивая слабых хищников, но сейчас в моей жизни слишком много вампиров, чародеев и элементалистов, у которых она вызывала не опасение, а интерес. Это скорее демаскировало, нежели защищало. Но это потом. Первым делом надо разобраться с внушением.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Гарри. – Начнем с классического варианта защитного амулета, потом…

– Гарри, иди спать, – посоветовал я. – Сегодня вечером будет битва другого рода. Сначала – сон, потом, если времени хватит, – амулет. Сделаешь что-нибудь на один вечер, потом разберемся.

Ни одно решение не приобретает столь постоянного характера как временное: деревянная щепка под короткой ножкой стола может пролежать лет десять, кривой гвоздь заменить защелку двери, а новенький амулет от Гарри имел все шансы прикипеть к груди так же, как «кирпич» прижился в сумке с зельями. Проблема была в том, что чародей продрых до шести и лепил амулет на скорую руку. Накопитель использовал не самый гладкий. Неограненный цитрин впивался в кожу острыми гранями, галстук плотно прижимал его к телу, натягивая кожаный шнурок, и тот врезался в шею. Это нервировало, как и то, что гарантии Гарри не давал.

Сам чародей в ментальной магии силен не был, имел крепкую волю и в защите от внушения прежде всего полагался на нее, но книги в нужной области у него нашлись. Как показали эксперименты, я легко начинал кукарекать от обычного заклинания гипноза. У меня была воля, но из-за травмы третьего глаза я улавливал малейшие колебания магии, словно не моргая смотрел на солнце. Со временем это должно было пройти, а пока я надел стандартный амулет от внушения. Надеюсь на приеме соблазнять не станут.

Кепку на прием брать не стали, мал он еще для террариума, в котором даже мы с Гарри толком не ориентировались. Думаю, Фейрберну было бы легко надавить на него. Другое дело я. Маска титулованного кланового деревенщины была отличной броней.

Кастет доставил нас к черному входу в мэрию за час до приема, щуплый секретарь сразу провел нас к начальнику. По сути деКамп был мэром, но статус города государственного значения ставил Фарнелл в один ряд с графствами, а уж деньги в порту и доках крутились такие, что не каждому графству снились, поэтому и грызня за пост была куда серьезней, а политики зубастей. В свои сорок пять Лайонел уже дважды, с одним четырехгодичным перерывом, избирался на этот пост, так что недооценивать его было чревато.

Секретарь впустил нас в кабинет лорда-наместника, но следом не сунулся. ДеКамп встретил нас за резным рабочим столом. На отполированной столешнице царил идеальный порядок: телефон, семейная фотография, две ручки на подставке и никаких бумаг, за исключением одного единственного листа, исчерканного вдоль и поперек мелким почерком. Судя по всему, это была какая-то схема.

Сам деКамп был светловолосым, стройным мужчиной немного за сорок: лицо выбрито, волосы блестели от масла. Белый галстук-бабочка гармонично вписывался в строгий черный костюм, который был идеально подогнан по фигуре и наверняка приукрашивал настоящие пропорции. Лорд-наместник поднялся при нашем появлении, радостно улыбнулся, развел руки и вышел из-за стола.

– Гарри, Дункан, – сказал он.

– Нас не представляли, уважаемый, – ответил я ему в строгой манере, прежде чем осмыслил последствия. На лице деКампа поочередно пронеслись эмоции возмущения и удивления.

– О, простите, лорд Локслин, я просто надеялся, что мы станем друзьями.

Я определенно еще не дорос играть в такие игры. И единственный способ не играть – сходу отбить желание лорду-наместнику. Он определенно вызывал у меня приятное впечатление, и это настораживало. Я не мог понять, насколько настоящее это чувство. В любом случае я не собирался подставлять шею, чтобы ему было удобней вылезать.

– Тогда все нормально,… Лайонел, будем друзьями.

– Будем, – сказал он, протягивая руку для пожатия. – Только на людях меня так не называй, и я тоже границу переходить не буду. Присядем?

Мы заняли стулья перед столом, а деКамп сел в рабочее кресло.

– Гарри, я знаю, ты хочешь уничтожить Фейрбернов, вы оба этого хотите. Я искренне желаю вам удачи, но… не сегодня, джентльмены, не здесь. Это ваш первый выход в свет и, если он закончится дракой, общественное мнение будет потеряно, а вас выставят дикарями, которых следует держать взаперти.

Гарри беззаботно пожал плечами.

– Разве это не то, что обо мне и так говорят? Этот имидж работал на меня годами. Замечу: довольно успешно работал!

– Гарри, в последний раз в Дутхайе место силы создавалось десять лет назад.

– Я помню, – ответил чародей, – работы маркиза Пулли легли в основу моего ритуала.

– Но Пулли для этого понадобилась группа из семнадцати одаренных! В ордене империи Дутхай он был простым офицером, а поднялся сразу до Рыцаря Большого Креста. Кстати, почему я не вижу твоего рыцарского знака? Я же просил! Знаешь, за сколько ниточек в правительстве пришлось дернуть, чтобы тебе его дали? Тем более в такие короткие сроки.

Гарри скривился и достал из кармана золоченую медальку рыцаря-бакалавра с мечом и шпорами, чтобы приколоть ее к правому лацкану пиджака. Именно эта безделушка давала ему право именоваться "сэр".

– Ты, кстати, в каком ордене состоишь? – поинтересовался я.

Гарри скривился еще больше.

– Ни в каком, – огрызнулся Гарри, – и в рыцарство меня возводил не король, а принц, который был в Фарнелле проездом.

– Не скромничай, ты его тогда спас, – засмеялся деКамп.

Гарри бросил в его сторону сердитый взгляд, отчего Лайонел захохотал. Видимо, не все так просто было в той истории.

– Ой, не кисни! – сказал деКамп. – Потерпи месяц, побудь паинькой и тоже поднимешься. Возможно, даже до баронета. Кроме того, – лорд-наместник стал предельно серьезным, – ты же не хочешь радовать Винсента? – вспомнил он имя барона Фейрберна.

– Думаешь, хорошая взбучка его обрадует?

– Определенно. Он нанял колдуна-масая в охрану.

– Масаи – то племя, что тормозило колонизационные войска в Южной Африке?

– В Восточной. Я узнавал о нем. Этот не столько охранник, сколько дорогой убийца.

– Интересно… – оскалился Гарри.

– Не ведись на провокации, – попросил деКамп. Это та ситуация, в которой драка ничего хорошего тебе не даст. А Винсенту придется и дальше тратить деньги.

– Ты сам говорил, – сказал я, – боевой потенциал колдуна – больше.

– Я не так говорил! – возмутился Гарри.

– Тем не менее это так! – отрезал Лайонел. – Гарри, будь осторожен. Время действовать еще не пришло.

Мы с деКампом поболтали еще немного. Он проявлял заботу и участие и в общем казался неплохим человеком, но я плохо был знаком с ним, чтобы судить о его искренности. Да и может ли политик быть искренним? Спустя некоторое время мы спустились в холл, где играла легкая джазовая музыка, медленно собиралась толпа и сновали официанты с шампанским. ДеКамп поманил одного из них, показав три пальца.

– Запомните лицо этого человека, – советовал Лайонел. – Он будет крутиться рядом. Шампанское советую брать именно с его подноса.

Мы все получили по бокалу. Я пытался отказаться, поскольку никогда не был любителем шипучки, но лорд-наместник настоял. Первый же глоток меня удивил. Вместо шампанского в бокале была яблочная газировка. Дальше началась рутина. ДеКамп знакомил нас с людьми. Имена и лица быстро перемешались в моей голове, а поток важных незнакомцев и незнакомок иссяк, лишь когда она готова была лопнуть. Но деКампу этого оказалось мало, и теперь он стал водить нас по залу, представляя тем, кому ходить знакомиться было не положено по статусу. Слава Богу, таких людей было мало: герцог, граф, пара иностранных гостей и членов парламента. За знакомствами пролетела пара часов, пришло время деКампу взять слово у микрофона. Нашу с Гарри безопасность лорд поручил секретарю и отправился на сцену вещать о счастливом будущем, что вот-вот наступит. Можно было бы его послушать, но в толпе я заметил копну ярко-рыжих волос. Финелла была одета в длинное черное платье и перчатки выше локтей. Она помахала мне ручкой и поочередно указала на себя и ближайшую ко мне колонну.

– Гарри, я отойду на минутку?

– Джеймсу на глаза не попадись, – сказал чародей.

– Не станет же он здесь бучу устраивать?

Нырнув в толпу, я добрался до колонны и присел на стул у стены. Через пару минут появилась Фин и плюхнулась рядом.

– Привет, Дункан.

– Привет, Вспышка, не думал, что Джеймс тебя отпустит.

– А кто сказал, что он отпустил? Я едва сумела затеряться в толпе. Даже маскировочный амулет пришлось использовать. – Она постучала по крохотной подвеске с красным камнем на груди.

Мы немного помолчали.

– Как самочувствие? – спросил я, дабы заполнить неловкую паузу.

– Нормально, – отмахнулась Финелла. – Коза со своими психами справилась, и я справлюсь.

– У вас ситуации немного разные. Ее никто не похищал.

Возможно, похищение Финеллы Эйли и помогло. Помогло смириться с тем, что вампир, которого она грохнула, заслуживал такой участи.

– Я в норме, – отмахнулась Вспышка. – Все закончилось.

Мы снова замолчали. На этот раз пауза затянулась еще дольше.

ДеКамп закончил вешать лапшу на уши потенциальным избирателям со спонсорами и начал хвалить Гарри.

– Сейчас его на сцену позовут, – сказал я. – Посмотрим?

– Давай.

Мы покинули укромное место за колонной и вернулись в зал.

– Финелла, дорогуша, сто лет не виделись! – воскликнул статный брюнет с небрежно ослабленным галстуком. Он залпом осушил полный бокал с шампанским и поманил ближайшего официанта, чтобы взять еще два. Я думал, второй предложит девушке, но он и его осушил, тут же вернув на поднос.

– Саймон, – поздоровалась Вспышка. – Не рано начал? Знакомься, это…

Незнакомец покачал головой и перебил Финеллу:

– Как еще терпеть этих снобов?

Я присмотрелся. Новый Саймон был немного похож на старого: высокий, черноволосый, подбородок с ямочкой. Разве что высокомерия во взгляде меньше и алкоголя в крови больше. Мы с Фероном во взрослой жизни пересеклись всего пару раз, но пьяным я его никогда не видел. А еще новый Саймон был элементалистом. На уровне тонких энергий внизу его живота сиял фиолетовый источник молнии.

– Не приходил бы, – сказала Фин.

– Гарольд заставил. Он все еще пытается выполнить последнюю волю матери и сделать из меня человека. Пожалуй, только он и верит, что это возможно. Впрочем, его волю я исполнил, на глаза обществу показался, так что можно и линять. В клуб? Друга твоего тоже возьмем. Пойдешь с нами, друг?

Саймон попытался положить руку мне на плечо, но я ее остановил.

– Вынужден отказать, уважаемый.

– Ой, какие мы нежные. Парень, я такие места знаю, ты в жизни там не бывал. Хочешь я тебя в «Золотую Слезу» проведу?

Какой же, однако, надоедливый тип.

– Прошлое мое посещение этого клуба закончилось не лучшим образом.

– Потому, что меня с тобой не было! – заявил Саймон и попытался снова положить руку мне на плечо. – Со мной вас не тронут!

ДеКамп позвал Гарри на сцену, и я воспользовался этим, чтобы отделаться он пьяницы, на которого то и дело косились люди.

– Моего учителя сейчас будут награждать.

–Ученик? Кувалда взял себе ученика? Погоди, я что-то о тебе слышал. – Саймон осушил бокал и вновь подозвал официанта, повторив трюк с двумя бокалами. – Ты этот… деревенщина, на которого Август плевался.

– Саймон! – разозлилась Вспышка, опередив мой ответ. – Следи за языком!

– Да это не мои слова! – воскликнул Саймон. – Это Фейрберна. И если эта скотина на кого-то плюется – человек стоящий! Ты еще младшего кровососа Линдеманна грохнул, верно?

– Откуда такая осведомленность? – я не стал уточнять, что грохнул двоих.

– В клубе говорили. Фин, ты бы нас хоть представила, а то я как дурак.

Вспышка закатила глаза от раздражения. Саймон поднес бокал к губам и был ухвачен за ухо пожилым усатым человеком, едва ли не на голову ниже.

– Опять семью позоришь! – прорычал мужчина и грозно стукнул тростью по мрамору. Я с удивлением узнал в нем профессора Чапмена, представленного мне деКампом примерно час назад. Имя из головы вылетело, но лицо осталось, поскольку представляли его вместе с сыном – Клайвом Чапменом, судьей, внебрачного сына которого похитил Арочник.

– Ай! – воскликнул Сайнон, вылив полбокала на пиджак. – Дедуля, оторвешь!

– Чтобы я тебя через пять минут тут не видел! – прорычал старик. – Катись в свой клуб и там напивайся до поросячьего визга!

– Отец, пусти его. Знаешь же, что это бесполезно, – сказал подоспевший за стариком судья.

– Дедуля, послушай папулю. Люди смотрят.

Старшие Чапмены были мало похожи на младшего отпрыска семейства: на голову ниже, но гораздо шире в плечах и тазе, с круглыми подбородками и пышными усами. Волосы у судьи еще и рыжинку имели. У профессора это было не так заметно, поскольку тот был почти полностью седым. И ни один из них не был одаренным.

– Мистер Чапмен, – поздоровалась Финелла со стариком, – лорд Чапмен, – поклонилась она судье. Тот к высшему дворянству хоть и не принадлежал, но государственная должность лорда-главного судьи Северо-Западного округа уравнивала его в правах. Да что там уравнивала. Люди на государственных должностях всегда имели больше возможностей, чем прочее дворянство. Но именно дворяне владели большей частью земли и бизнеса на ней, а главное – местами силы и, как следствие, имели большее влияние. Тот же деКамп вроде и был главной исполнительной властью Фарнелла, но только до окончания избирательного срока, а герцог Фарнелла вместе с Замком, где располагалось место силы льда, своей долей в порту и доках, землей Старого города, Сити и Шайни, оставался на месте до самой смерти.

– Здравствуйте, молодая леди, – ответил старый профессор, отпустив мочку Саймона. Судья вежливо кивнул.

– Ху, – выдохнул пьяный разгильдяй и активно растер ухо.

– И какого черта ты приперся? – строго спросил дед.

– Гарольд заставил.

– Опять лезет не в свое дело! – проворчал дед.

– Разве не об этом просила его мама? – пожал плечами Саймон, потер ухо и забросил в себя остатки шампанского. – В клуб? – спросил он нас.

Финелла покачала головой, а я сослался на то, что должен подождать Гарри. Чародей тем временем получил какую-то грамоту в стеклянной рамке, продемонстрировал ее публике, и та ее часть, что не наблюдала за нами, разразилась апплодисментами.

– Очень жаль… – сказал Саймон, вроде как двинулся в сторону выхода, но замер и указал пальцем. – Это лохматое чувырло не сюда прет?

Сквозь толпу прямым курсом пробирался настоящий чернокожий гигант ростом выше Гарри, а в плечах шире старших Чапменов. Лохматым он выглядел из-за сотен тоненьких косичек, которые заменяли ему прическу. Впрочем, одето чувырло было в совершенно обычный костюм-тройку.

Оторвав взгляд от лица я наконец заметил, что гигант прокладывает путь лорду Фейрберну, его сыну и еще одному мужчине.

– Ха, – сказал Саймон. – Не по твою ли душу? – спросил он меня.

Я не ответил, но пуговицы пиджака расстегнул, чтобы легче было достать пистолет.

Когда до нашей группы осталось несколько метров, негр замедлился, а Винсент вышел вперед.

– Джентльмены и леди, – поздоровался он.

Мы ответили вразнобой: Чапмены степенно, Саймон весело, а мы с Финеллой настороженно.

– Лорд Чапмен, – Винсент спросил судью, – не уделите нам минутку своего времени?

– Чем могу быть полезен?

– Хочу представить вам мистера Патрика Вимбуша, кавалера ордена Почета из Новой Фриландии.

Сухопарый незнакомец с приветливым лицом и тараканьими усиками вышел вперед. Упомянутый орден болтался у него на шее на красной ленте с золотой каймой. Надпись вокруг золоченого дуба на овальной бляхе гласила: «В действиях верен и в чести незапятнан». И если это действительно так, что он делает в компании Фейрберна?

– Приветствую, мистер Вимбуш, – сказал судья и в свою очередь представил присутствующих. Неожиданно оказалось, что сынок его носил фамилию Кеттл, да еще и титул баронета имел. Не родной? – Как дела в самом южном доминионе империи? – спросил судья.

– Весьма неплохо. Добыча жемчуга в этом году выросла на десять процентов.

– Вы этим занимаетесь?

– Нет, у меня всего лишь небольшая скотоводческая ферма. Мясо в цене, когда кругом одна лишь рыба.

– Так что привело вас в наши края?

– Дела торговые, но в Фарнелл я прибыл навестить родню…

– Не думаю, что эти разговоры будут интересны молодежи, – вмешался лорд Фейрберн.

– Скука, – подтвердил Август. Он хотел еще что-то добавить, но баронет Кеттл его заткнул:

– Да ты что! Семейная драма всегда самая интересная!

Дед Чапмен грозно взглянул на внука, но в этот раз Саймон решил его проигнорировать. Мистер Вимбуш нерешительно взглянул на старшего Фарнелла, тот кивнул.

– Родня – кузина, если быть точным. Лет пять, как я потерял с ней связь, а когда прибыл – узнал, что сестрица померла, ее муж повесился от горя, оставив сиротами двух ребят…

Какого черта?! Это же история братьев Спарроу!

Загрузка...