Пешка. Игра в любовь

Глава 30

Мне потребовалось несколько часов, чтобы прийти в себя и повернуть обратно.

Еще столько же, чтобы добраться до дома.

Но сколько потребуется времени, чтобы прийти в себя?

Телефон звонил остаток пути, а я все никак не могла решиться, чтобы поднять трубку.

Номер неизвестен. Что мне скажут на том конце провода? Что еще я услышу?

Села за стол на кухне уже дома и посмотрела на звонящий телефон. Затем выдохнув, подняла трубку.

– Да?

– Какого черта ты меня заблокировала и трубку не берешь?

– Чт…? Макс? – у меня даже не хватило сил подавить волнение и слезы. – Боже, мне не до тебя… Иди к черту…

Не став слушать его, я сбросила вызов, но он позвонил тут же.

– Я сказала, пошел к черту…

– А я сказал, чтобы ты выслушала меня, истеричка… – крикнул одновременно со мной, и мы замолчали. – Так-то лучше.

Он так шумно дышал, будто бежал прямо в эту секунду.

– Зачем ты позвонил мне?

– Узнать, как сильно ты рада, что не стала миссис Поповой.

– Отвали.

– Что? Сожалеешь?

– Ты решил позвонить и подействовать мне на нервы? Не до тебя сказала же.

– Занята самобичеванием? Или же мозг включила? Расскажи мне о фонде, Женя.

– Что? Какая тебе разница, что там в фонде? – я не понимала его запрос.

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу. Чего тебе нужно? Ты же хотел с Иваном подпортить, ты это сделал. А фонд…

– Плевать я хотел на этого задрота. Мне нужно знать о фонде, он был целью и эта семейка ублюдков.

– Фонд?

– Да.

– И ты просишь меня о помощи?

– Да.

– После всего, что ты сделал? Катись ко всем чертям, Максим.

Сбросила вызов и на этот раз закинула в черный его новый номер.

Что за стерва?

Злость уже вовсю сочилась из меня.

Нервы стали ни к черту, когда я оказался в тупике.

Как и предполагалось я стал тем, кто обеспечивал безопасность фонда, но доступ к компьютеру в итоге ничего не дала.

Поэтому мне была нужна Женя.

Я был уверен, что упрямая девка придет сама. Но она в итоге удивила. Хотя, быть может, я поспешил.

Еще один ребенок.

Еще одна жертва этих тварей.

Шумиха поднялась нехилая. И у меня прибавилось работы. Однако это на руку. Время ошибок.

А эта коза упрямится.

Быстро свернул все и сел в машину. Не хочет по-хорошему, будет, по-моему.

Дорога заняла почти пять часов, потому что топил как мог быстро.

Приехал к ней домой к пяти часам.

Милый домик она прикупила. Напоминает атмосферой родительский. Чисто, ухожено.

Постучал к ней в дверь и услышал, что она подошла, скрипнув половицей.

– Кто там?

– Я поставлю тебе дверь с дверным глазком, открывай.

– Господи, – она распахнула двери и посмотрела с таким гневом, что я залип на ее лице.

– И ты хороша.

– Что ты здесь делаешь?

– Спасибо, что не было вопросов о том, как я тебя нашел. Поговорить нужно.

– Проваливай Жнецов.

Но я приехал не для того, чтобы уйти.

Взялся за ее худые плечи и переставил в сторону, чтобы пройти внутрь.

– Да как ты смеешь?

Затрепыхала, но отступила, поняв, что я останусь на месте, пока не получу что нужно.

Прошел на кухню и сел за стол.

– Выглядишь так, будто ревела.

– Ты вообще охамел? – толкнула в плечо и отошла дальше, давая обзор на всю себя.

– Ладно, прости. Нравится злить тебя.

Тут же сбавил обороты и вспомнил, зачем пришел.

– Расскажи мне все что знаешь о фонде.

– Да с какой стати? Заявился сюда и требуешь помощи после всего, что ты со своим дружком сделал.

О, она была в ярости, но это все не сравнится с тем, что испытывал я.

– С какой стати? – навис над ней в одно мгновение, уперев руки по обе стороны ее тела. – С такой, что ребенок умер… Ребенок, который не дождался помощи. Потому что кто-то решил, что жизнь этой девочки не стоит тех денег, которые были обещаны ей. Потому что кто-то решил, что они будут надежно лежать в карманах ублюдков. Пока остальные думают, что помогают честно.

Женя растерялась и смотрела во все глаза.

Наверное, для нее я был монстром и вполне оправданно. Но правда в том, что мне было плевать на все.

– Тебе-то какая разница? Ты не меньший ублюдок, – оттолкнула, и ее глаза стали красными, будто вот-вот заплачет.

– Разница есть. И я пришел за гребаными ответами, Женя, – не дал ей уйти, схватив за руку.

– Пусти и не прикасайся, – стала вырываться и бить кулаками, но я лишь обхватил и ждал, когда ее истерика прекратится.

– Все? Ты успокоилась? Можем теперь поговорить?

– Руки убери, – огрызнулась, и я отступил, медленно поднимая в капитуляции ладони. – Клоун.

– Рад, что мне удалось тебя развеселить.

– Я этого не говорила.

– Чай нальешь, жрать хочу.

– Я тебя не держу. Иди и жри за порогом моего дома.

– Где твое гостеприимство?

– Осталось на полу твоей гостиной.

– Значит, «спасибо» я не дождусь?

– Спасибо? За что? Что отвадил от козла и провел через все круги ада?

– То есть, ты сейчас реально предпочла отвечать на вопросы репортеров? Мелькать в СМИ как невестка дряни, которая не помогла девочке? А когда откроется правда, ты предпочтешь быть той, кто открыл ее или козлом отпущения, Женя?

– О, благородный ублюдок. Так все это ради меня было?

– Знаешь, а я, правда, до сих пор не понимаю, почему он выбрал Нику, а не тебя. Вот честно.

– Какая милая беседа у нас выходит.

– Ты права. Потом комплименты. Расскажи мне, что произошло?

Девушка ненадолго задумалась. Будто решала, говорить мне или нет. Хотелось бы заставить, надавить, но правда важнее.

– Еще до свадьбы, я обнаружила, что имя Юли сдвинулось на второй пункт, а на ее место встал мальчик.

– Из списка?

– Нет, новый.

– Понял. Часто такое бывает?

– Я не всегда слежу за этим, может, просто не замечала. Не стану врать, Макс. А тут просто знакома с историей болезни ее, и маму девочки видела. Поэтому знала, что она первая. Мы проводили мероприятие в больнице, где она лежала, еще летом.

– Ладно, дальше.

– Я спросила Ольгу Федоровну о списке, она сказала, что там случай ужасный и критический, а до момента операции Юлии, деньги будут. Я отступила. Тогда же, мы провели мероприятие громкое, куча народа было. Вспомни, – киваю, тогда я и заметил тех самых людей, которые приходят не всегда. – Деньги собрали буквально за вечер. А потом пошла та кутерьма со свадьбой и прочим. Результат ты знаешь.

– А тот мальчик… Каким образом происходит проверка его истории болезни, и кто принимает в сборы вообще детей?

– Этого не знаю. Какие-то врачи. Все досконально проверяется клиникой. Все выписки и чеки. Насколько я знаю, есть еще люди, которые управляют фондом, но мать Ивана главная. Если и есть кто-то выше, то этот человек остается вне внимания.

– Я понял. А деньги?

– С финансами я не работала вплотную. Документы загружала, да. Подкрепляла. Но я не совсем разбираюсь в этом всем.

– Подумай, было ли что-то странное в чеках?

– Я не знаю о чем речь. Они выглядели всегда по-разному, Макс.

– Черт. Я не взял с собой ничего. Мне нужно… – смотрю на часы, уже стемнеет скоро. Всю ночь на колесах не проведу. – Поехали со мной. Завтра привезу обратно. Или через пару дней.

– Что? Рехнулся?

– Женя, черт возьми. Помоги мне… им помоги. Ты что, не видишь ничего что творилось под твоим носом упрямым?

Почти кричал на эту упрямую сучку.

– Вижу, но тебе помогать не стану. Какая тебе разница? Какое тебе дело? Ты самодовольный засранец, человек, который думает лишь о себе…

– Моя сестра… Она умерла точно так же, семь лет назад… Не дождалась…

Отвечаю и отворачиваюсь от нее.