Песни

В такую погодку – на печке валяться

И водку глушить в захолустной пивной,

В такую погодку – к девчонке прижаться

И плакать над горькой осенней судьбой.

За дождями дожди,

За дождями дожди,

За дождями дожди,

А потом – морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

Любил я запевки, девчат-полуночниц,

Но нынче никто за окном не поёт:

Лишь пьяницам листьям не терпится очень

С гармошками ветра пойти в хоровод.

За дождями дожди,

За дождями дожди,

За дождями дожди,

А потом – холода и морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

Но знаю отраду я в жизни нехитрой —

Пусть грустно и мокро, но нужно забыть,

Про осень забыть над московской палитрой

И с горя девчонку шальную любить.

За дождями дожди,

За дождями дожди,

За дождями дожди,

А потом – холода и морозы.

Зябко стынут поля,

Зябко птицы поют

Под плащом ярко-жёлтой берёзы.

1950

Личное свидание

Герману Плисецкому

Я отбывал в Сибири наказание,

Считался работящим мужиком

И заработал личное свидание

С женой своим трудом, своим горбом.

Я написал: «Явись, совсем соскучился…

Здесь в трёх верстах от лагеря вокзал…»

Я ждал жену, жрать перестал, измучился,

Всё без конца на крышу залезал.

Заныло сердце, как увидел бедную —

Согнулась до земли от рюкзака,

Но на неё, на бабу неприметную,

С барачной крыши зарились зэка.

Торчал я перед вахтою взволнованно,

Там надзиратель делал бабе шмон.

Но было мною в письмах растолковано,

Как под подол притырить самогон.

И завели нас в комнату свидания,

Дурёха ни жива и ни мертва,

А я, как на судебном заседании,

Краснел и перепутывал слова.

Она присела, милая, на лавочку,

А я присел на старенький матрац.

Вчера здесь спал с женой карманник Лавочкин,

Позавчера – растратчик Моня Кац.

Обоев синий цвет изрядно вылинял,

В двери железной – кругленький глазок,

В углу портрет товарища Калинина —

Молчит: как в нашей хате образок.

Потолковали. Трахнул самогона я

И самосаду закурил… Эх, жисть!

Стели, жена, стели постель казённую

Да, как бывало, рядышком ложись.

Дежурные в глазок бросают шуточки,

Кричат зэка тоскливо за окном:

«Отдай, Степан, супругу на минуточку,

на всех её пожиже разведём».

Ах, люди, люди, люди несерьёзные,

Вам не хватает нервных докторов.

Ведь здесь жена, а не быки колхозные

Огуливают вашинских коров.

И зло берёт, и чтой-то жалко каждого…

Но с каждым не поделишься женой…

На зорьке, как по сердцу, бил с оттяжкою

По рельсе железякою конвой.