Песнь курайча Рифейских гор

«Что томно так свирель играет,

Уныло голос издает?

О чем, поведай, унывает,

И наших песней не поет?» —

Народ Курайча[1] вопрошает.

Но сей, что отвечать, не знает,

В безмолвной тишине стоит.

Чудится сам премене явной,

Что нрав его и ум забавный,

Не зная, что сказать – молчит!

Молчит – и всюду примечает

Нестройность видиму во всем.

Глядит – но сам не понимает

И в собственном быту своем.

Верхо́вой конь в полях не рыщет,

И пес хозяина не ищет,

Теряет кобылиц самец,

Туйгун[2] гусей не догоняет,

Лисицу пес не добывает,

В закутах режет волк овец.

Но вот! – и хищный зверь горами

Стремится к полночи бежать;

И враны черные стадами

Туда ж пустились отлетать[3].

Буран[4] им в том не воспящает

И пуще с тылу погоняет

Побитой рати на тела.

Совы́ средь ясна дня летели,

В колчанах стрелы зашумели,

На луке взвыла тетива.

С кольчуги ржавчина валилась,

Как луч надглавник заблистал,

Булатна сабля изострилась,

Конец копья приправлен стал,

Кони копытом землю били

И пену из роту клубили,

А пар от них как дым валит.[5]

Молва, во всех носясь аулах,[6]

В невнятных отдавалась гулах:

«Война на полночи горит!»

Как ловчий сокол снарядился

На хищных вранов напущать,

Так каждый батырь устремился,

За белого Падьшу[7] стоять.

Он бранного коня седлает,

Приборы ратны надевает

Врага всеобща поражать.

Детей младых благословляет,

Царю небесному вручает,

Земного едет защищать.

Старейшины пришли седые