Песня, призвавшая бурю

Проблема на шее

Мне даже не нужно было на него смотреть, чтобы видеть, как черты лица менестреля стали невыразительными, а потом наполнились восторгом и любовью.

– Хоть это… мне ужасно не нравится, но… – от увлеченного тона Тилларда у меня сводило желудок. – Может, оно и к лучшему, покончим уже раз и навсегда с этой многострадальной темой. Да, я выступлю в последний раз, – он буквально из кожи вон лез, чтобы придумать причину, по которой он мог исполнить мое пожелание. Так было всегда. Те, кто испытал на себе мой дар, не теряли своей самобытности, не переставали самостоятельно мыслить – менялась лишь их мотивация. – Попрощаюсь с прошлым, так сказать. «И средь метели он сыграл в последний раз известнейшую свою старую балладу» – эту историю я могу вспоминать всякий раз, когда кто-то еще вдруг попросит исполнить «Трех толстых лебедей». Какая замечательная идея!

Охваченный эйфорией, он поспешил вниз. Едва же раздались первые звуки его известной баллады и гости начали восторженно аплодировать, рухнуло и мое последнее сопротивление.

Я покорно открыла глаза и посмотрела на Арезандера. Его лицо светилось от самодовольства, которое в иных обстоятельствах окончательно взбесило бы меня. Но сейчас я ощущала лишь опустошенность и потерянность.

– Сир, я…

Послышался металлический лязг. Буквально в то же мгновение я почувствовала, как холодное лезвие коснулось моей шеи. Клинок принадлежал Ривену. Да, парень уже не кажется таким дружелюбным.

– Смотри, полукровка, слова выбирай осторожно, – предупредил юный вакар. Похоже, боялся, что я и Арезандера также захочу зачаровать.

Я закатила глаза.

– Вот ведь незадача-то какая. А я как раз выжидала момент, чтобы все были предупреждены о моем даре и увидели его в действии, и тут вы мне все планы сорвали…

Арезандер только широко ухмыльнулся в ответ на мой сухой сарказм. Ему очень даже шла эта ухмылка – несмотря на его клыки, а может, как раз именно из-за них: они поразительно контрастировали с его черными волосами. Мне же эта улыбка напомнила того разнузданного танцора, и я в очередной раз осознала, как опасен этот мужчина, который обратил свои разум и обаяние в серьезное оружие и таким образом сумел обмануть всех на этом постоялом дворе. Даже меня. Хотя настороженность – мое второе имя.

– Полагаю, твоим планам действительно не суждено сбыться, – усмехнулся он и плавно поднялся из-за стола. – Нам ведь еще надо обсудить твое наказание.

Ривен тотчас же отступил, и его место занял Сир, спокойно обошедший стол.

– Ты знаешь, что по законам людей полагается за торговлю кровавыми жемчужинами? В карцер бросают на срок от сорока до сотни лун.

– Да, – прошептала я.

– А ты бывала уже в карцере?

– Нет.

– Значит, должна понимать, что с тобой как с бхиксом там церемониться не станут.

Я фыркнула.

– Да с бхиксами нигде не церемонятся. Но я поняла: судьба моя будет незавидна, если я не сделаю то, что вы мне собираетесь предложить.

Арезандер рассмеялся.

– Хорошо, что понимаешь. Значит, описание мучительной смерти, которая ожидала бы тебя по законам вакаров, мы пропустим.

Он оперся на край стола – так близко ко мне, что рука, которой он касался столешницы, была в поле моего зрения. Ухоженная рука с элегантными пальцами, переходящая в крепкое запястье. Я невольно подумала о железе, дремавшем под его кожей, и о том, как эта рука почти что нежно сжимала мою шею, готовая отнять у меня жизнь.

– Да, – прошептала я, – я знаю, что меня могло ожидать.

– Но возможно, есть и другой способ, Синта, – проговорил Арезандер соблазнительно мягким тоном. – Как ты уже знаешь, я сейчас ищу убийцу ткача, и твой дар мог бы пойти на пользу расследованию. Помоги мне найти преступника, и я решу, что делать с тобой дальше.

– Арез! – это снова вмешался вакар с ястребиным носом. В очередной раз он был недоволен решением Сира. – Это не очень хорошая затея!

Он высказал вслух мое мнение, но Сир не обратил внимания на слова своего соратника.

– Я хоть и могу легко распознать ложь, – невозмутимо продолжал он, – но ведь и правду мне из страха не говорят. Вот если бы ты попросила свидетелей рассказать все откровенно и без утайки…

Да уж, это точно была не очень хорошая затея. Я собрала в кулак все свое мужество и подняла голову, чтобы смотреть Сиру сиров в глаза.

– Я… не могу этого сделать.

Он удивленно поднял одну бровь.

– Предпочитаешь отправиться в карцер?

– Вы просто не понимаете!

– Ну так объясни, – спокойно ответил он. Похоже, он был искренне заинтересован в том, чтобы разобраться в причине моего беспокойства. Только вот как выразить словами тот кошмар, который преследует меня всю жизнь?

– Те, кого я прошу о чем-либо… Они, конечно, выполняют мое желание, но… Потом лишаются рассудка.

Арезандер кивнул.

– Да, я слышал об этом неприятном побочном эффекте песни Пламени Солнца. Но поскольку менестрель пока что в своем уме, рискну предположить, что этот эффект у тебя, как у получеловека, выражен гораздо слабее.

А я вот не была бы так в этом уверена, я-то никогда не встречала чистокровных онидов и могла говорить только за себя.

– От желания к желанию все становится хуже, – тихо проговорила я. – Когда я… подключаю свой дар, песню нашего племени, после первого желания человек теряет концентрацию, становится рассеянным…

Это, конечно, зависит от человека, и в большинстве случаев все оказывалось не так уж плохо. Так, небольшая странность. И пока я держалась в стороне, люди в конце концов сами постепенно обо мне забывали.

– …второе желание пленяет сердце…

Уже бесповоротно и со всеми вытекающими последствиями.

– …а третье желание сковывает разум.

Низенькая вакарка надменно фыркнула, показывая, что у нее кончилось терпение.

– Есть вещи и похуже, чем иметь нескольких поклонников, которые готовы ради тебя на все. Я лично всегда завидовала преданности своих любовников.

– Они не стали бы делать для меня все! – сердито поправила я. – Они делают все, чтобы быть рядом со мной – и мои желания тут ни при чем.

– Так попроси их прекратить.

Она даже не пыталась меня понять. Конечно, куда ей до чувств какой-то полукровки. Я задрала повыше рукав плаща, обнажая старый шрам на предплечье.

– Знаете, что это такое? – спросила я низенькую вакарку. – Как-то раз я попросила об одолжении одного сборщика налогов. Он исполнил мою просьбу, но потом захотел меня поцеловать. Я попросила его прекратить. Это было второе мое желание. Но тут он захотел от меня большего – уже даже безо всяких поцелуев. Его ничуть не волновало, что я сама не желала ему отдаваться. И я снова попросила его прекратить. Это было третье мое желание. Но в итоге его вожделение переросло в такую неуемную тоску, что он решил во что бы то ни стало ощутить мою близость. Хотя бы как-то. И выбрал для этого вот такой способ.

Брови темной охотницы исчезли под ее черной как смоль челкой.

– Он что, попытался… съесть тебя?! – она вытаращила глаза, и в них светилось не отвращение, а самое искреннее любопытство. – Ух, надеюсь, ты перерезала ему глотку после этого покушения.

Строго говоря, сделала это не я, а кое-кто другой – но и об этом мне не слишком хотелось вспоминать, поэтому я не стала менять тему.

– И это лишь один из немногих примеров. Был парень, который поджег наш дом, потому что я пряталась там от него. А еще я как-то целых две зимы сидела в клетке, потому что «на меня приятно было смотреть». Иные разбивали друг другу головы или бросались со скалы, – голос дрожал от отчаяния. – Была бы я чистокровной онидкой, для меня эти последствия не имели бы никакого значения. Они-то ведь были эфирными созданиями, их легко мог унести ветер, прочь от мира людей. А я так не могу.

– Приятно слышать, – фыркнула низенькая вакарка. – Не нужно будет так уж тщательно тебя охранять.

Во имя всех богов! Они не желали или не могли меня понять?! Песнь Пламени Солнца была крайне опасна. Взволнованная, я повернулась к Сиру, который спокойно выслушал мои откровения и даже бровью не повел.

– Вы понятия не имеете, чего требуете. И да, был бы у меня выбор, я бы предпочла карцер. Там я никому не наврежу, и у меня будет больше шансов выжить.

Над столом повисла тишина. Сейчас мне казалось, что серебристо-серые глаза Арезандера сияют ярче. Взгляд его стал жестким, и я поежилась. Непохоже было, что он внял моим доводам. Но я ошиблась.

– Что ж, ладно, – сказал он безо всякого перехода. – Сделаем так: каждому подозреваемому – не более одного желания, и пока ты у меня на службе, я обеспечу тебе защиту. Если мы поймаем убийцу, все обвинения с тебя будут сняты. Все более чем честно.

Я запнулась. Звучало и вправду удивительно справедливо. Но наверняка была тут какая-то загвоздка.

– А если убийцу найти не удастся?

Арезандер закатил глаза.

– Неужели ты думаешь, что вакар захочет продолжать сотрудничество с полуонидкой хоть на день дольше, чем это необходимо?

Нет. Разумеется, нет. И все же… Должно же было быть хоть что-то хорошее в этой сделке.

– Возможно, дополнительным стимулом послужит тот факт, что на меня никто не будет работать бесплатно. Ты будешь получать жалованье – один золотой в день. Независимо от того, сколько будет продолжаться расследование.

Один золотой в день?! Да ведь это покрыло бы все расходы.

– Похоже, помощь вам нужна очень срочно.

– Возможно, – с усмешкой заметил он. – А может, я просто хороший работодатель. К тому же я не позволю тебе заниматься другими делами, пока ты работаешь на меня. И само собой… – тут он снял с пальца кольцо с бриллиантом и протянул его мне под нос, – …будет также премия, если твоя помощь поспособствует успеху нашей миссии.

Я задержала дыхание. Свет пламени преломлялся в огранке драгоценного камня и переливался во всех его гранях, а золото, улавливая его дразнящий блеск, отвечало ему захватывающе теплым сиянием. Украшение звало меня, и в итоге все, о чем я могла думать, – это о том, каково было бы обладать этой вещицей, чувствовать себя красивой и богатой, а еще…

Тихий смех отвлек меня от моих фантазий.

– Я вначале подумал, ты просто воровка. Но сейчас… – Арезандер одобрительно покачал головой. – Ониды обычно не могли устоять перед блестяшками.

Я слышала, что он сказал, и догадалась, что это была грязная уловка, которой он пытался заманить меня в ловушку. К несчастью, у него это получилось. Я просто не могла оторваться от сверкающего кольца. А как, интересно, выглядело оно на солнце? Должно быть, это был бы великолепный фейерверк…

Арезандер сомкнул кулак вокруг украшения, разрушая тем самым магию, которая на меня воздействовала.

– Итак? – поинтересовался он. – Что решила?

Я сглотнула. Я бы с удовольствием заявила, что тщательно взвесила все за и против, но в голове моей царила полнейшая неразбериха. Долго ли мы будем искать преступника в этой захудалой деревеньке?! В лучшем случае до тех пор, пока не утихнет метель. В худшем – гораздо дольше. Но это также значило, что я получу больше золота, чем у меня когда-либо вообще было. И у меня будет больше времени составить новый план побега, если вдруг потребуется. Я слышала, что есть какие-то волшебные амулеты, заглушающие запах собственной крови. Может, мне удастся раздобыть себе такой?! Мне бы только отцу лекарства доставить. Но даже если бы Арезандер не отпустил меня, можно было найти другой способ, другие средства. Может, я смогла бы незаметно попросить кого-то об этом. Да и в конце концов… Это лучше, чем карцер или смерть. Верно же?

А тут еще и бриллиант…

– Согласна, – отозвалась я каким-то чужим голосом. Все было не так плохо, пока я не увидела хищную улыбку Арезандера. Моментально на меня накатило дурное предчувствие, что Темный охотник загнал меня в ловушку.

– Впечатля…

Блеснул металлический клинок. Стол задрожал. Это вакар с ястребиным носом вогнал свой кинжал глубоко в деревянную столешницу.

Сир помрачнел. Он со вздохом оттолкнулся от края стола и повернулся к недовольному вакару. Остальные его соратники тоже зашевелились. Ривен поднял меня со стула и толкнул чуть в сторону. Все они собрались вокруг кинжала. Можно было подумать, они следовали какому-то протоколу.

– Объяснись, Макиз, – начал Арезандер максимально официальным тоном, который никак не соответствовал расслабленному настроению собравшихся в пивной.

– Я понимаю лучше, чем кто-либо другой, чего ты хочешь от этой девчонки-бхикса, но я сомневаюсь в правильности твоего решения – слишком уж это опасно. Как бы внимательно мы ни следили за ней, но ведь может случиться так, что она останется наедине с кем-то из нас. Тогда достаточно будет всего пары слов, чтобы оказаться в полной ее власти. Именно так когда-то и началась война.

Я беспомощно всплеснула руками.

– Вы совсем, что ли, меня не слышали?! Да последнее, что мне нужно, – это одержимый мною вакар, который может найти меня где угодно!

На меня никто не обратил внимания.

– Твое возражение было услышано, Макиз, – спокойно заметил Арезандер. – Что же ты предлагаешь?

Жуткого вида вакар пристально посмотрел на своего Сира.

– Убей ее. Тогда и все это безумие прекратится, и мы сможем спокойно заняться нашим делом.

От его легкомысленно брошенных слов у меня кровь в жилах застыла. Я уже столько раз за этот вечер оказывалась на волосок от смерти, но именно сейчас все было иначе. Трезвее. И непосредственнее.

– Заха? – Арезандер перевел взгляд на темную охотницу со стрелами в волосах.

– Из-за метели в ловушке оказались не только мы. Так что и дела у нас обстоят не лучше, чем у остальных, – мгновенно откликнулась она. – Поэтому я считаю, что ее следует оставить в живых. Только запри ее где-нибудь, чтобы Макиза не нервировать. Потому что иначе он с ума меня сведет своей сверхосторожностью, и тогда уже я за себя не отвечаю. Мне хватило и того, что я в последнее время не ела нормально.

Макиз закатил глаза, а Арезандер повернулся к Ривену.

– А ты что скажешь?

Молодой вакар пожал плечами.

– Мне Синта даже чем-то нравится, да и план твой не так плох. Кроме того, есть и другие возможности минимизировать риск, – он дерзко ухмыльнулся и кивнул в сторону окна. – В данный момент нам путает все карты метель, так почему бы не воспользоваться этим подаренным временем, чтобы взять ситуацию под контроль?

– Было очевидно, что ты это предложишь, – фыркнула Заха, закатывая глаза.

Ривен снова пожал плечами.

– А что? Это же самое простое решение, и столько вариантов возможно.

– Самое простое решение – это клинок. Во всех случаях. Запомни это уже, новичок.

– Не всегда правильно наносить удар, не задумываясь.

– Вечно ты к этому возвращаешься! – сердито буркнула Заха. – Я что, знала, что ты захочешь еще о чем-то расспросить того парня?

– Мы же именно по этой причине туда прибыли!

– Лучше бы ты…

Сир поднял руку, и оба тотчас умолкли. Я поняла лишь половину из того, о чем только что говорилось, но поджатые губы Арезандера и его мрачное выражение лица ничего хорошего не предвещали. Он мрачно перевел взгляд на последнюю свою соратницу.

– Тай?

Высокая вакарка, одновременно красивая и жестокая, кивнула, напоминая в тот момент величественную верховную жрицу. Весь вечер она никак себя не проявляла. Может, ей было не так интересно происходящее. Может, такое поведение как раз и было наиболее благоразумным. И было ли это совпадением или нет, но когда она начала говорить, тут же стихли аплодисменты восторженных зрителей и воцарилась тишина, в которой мягкий бархатистый голос Тай звучал еще более величественно.

– Синта не причинила нам никакого вреда, и она единственная в своем роде. Не стоит проливать ее крови без весомой причины. Такова обязанность Ареза как хранителя Сердца Ночи.

Больше она не сказала ничего. Больше ей и не нужно было говорить. Озадаченные лица ее соратников по скаллу были исчерпывающим ответом.

Мне, конечно, не слишком нравилось, что меня чествовали из-за моего происхождения, которое не всем было по нраву, но в словах Тай была своя беспощадная логика, вселявшая в меня надежду. Сейчас я точно знала, что эту ночь я еще переживу. А что будет дальше… Там посмотрим.

Я напряженно уставилась на мужчину, который сидел с ничего не выражающим лицом и должен был решить мою судьбу. Взгляды членов скалла также были обращены на их Сира. Потянулись бесконечно длинные мгновения. Затем Арезандер оглянулся.

Мне казалось, я была готова к любым неожиданностям. Но ко всему на свете быть готовой невозможно. Да и как к такому можно было подготовиться? Ведь Сир сиров призвал тени… и тени откликнулись на его зов. Извиваясь, они выползали из самых темных уголков и подбирались к своему господину. Они были непроницаемее самой ночи и плотнее дыма. И они окутывали его. Они сливались с Арезандером, с чернотой его волос, с его одеждой. Темнота то и дело двигалась. Более того, даже внутри нее как будто что-то трепетало. Из ее непостижимых глубин слышался шепот. Шелестящий. Манящий. Мое сердце начало биться чаще, а мои инстинкты взывали к действиям. Бежать, отступать, бороться – предпринять хоть что-то. Но разум мой понимал, что ничего из этого не выйдет. Все варианты заведомо проигрышные. И я продолжала стоять, будто окаменела, пока тени и мужчина, повелевающий ими, подступали все ближе.

Рука Арезандера скользнула в темноту. Когда он снова вытащил ее оттуда, мне показалось, что вокруг его запястья обвилась теневая нить. Но это было нечто иное. Живое. Змея чуть толще моего пальца. Черная, блестящая, холодная. С глазами из чистого серебра. Темный кидх.

Губы Сира зашевелились. Он тихо заговорил о чем-то со змеей. Я понимала лишь обрывки слов, но это был Древний язык. А потом, совершенно внезапно, в тот самый миг, когда первые тени уже почти добрались до кончиков моих сапог, они отпрянули назад. Они развеялись, будто их и не было тут никогда – точно туман, разметанный ветром. Остался один только язвительно улыбающийся Арезандер.

Он взял меня за руку. Это мягкое, почти нежное касание пробудило меня от шока. К сожалению, недостаточно быстро, чтобы понять, что он тем самым создал мост. Мост для черной змеи-кидха. Я инстинктивно хотела высвободить руку из его хватки, но Арезандер держал меня крепче, чем тиски.

– Это моя старая подруга, – пояснил он, пока его змея заползала мне в рукав и пробиралась под подкладку. – Ее зовут Инк. Она тебе не помешает. Ты ее даже не заметишь, если, конечно, не попытаешься применить на нас свой дар или навредить нам как-то иначе.

Даже не замечу?! Вот ее? И как же, интересно, я могу не почувствовать касания ледяных чешуек?

– В этом случае тебе же будет хуже. Она вонзит зубы тебе в артерию, а яд у нее такой же смертельный, как укус вакара.

Я замерла как вкопанная и не смела пошевелиться. Инк добралась до моего плеча, до ключицы, затем скользнула на затылок, откуда обвилась вокруг моей шеи. Дважды. Там она и залегла. Будто живой, смертоностный ошейник.

– Все поняла? – поинтересовался Арезандер.

Я была не в состоянии ответить, но и кивнуть не решалась – не говоря уже о том, чтобы сглотнуть вставший в горле комок. Только и сумела, что хрипло выдавить «да».

– Замечательно, – Арезандер, ухмыляясь, отпустил мою руку, вернулся к столу и допил свою медовуху. Его скалл с недоумением наблюдал за ним. Они тоже замерли в безмолвии, как я – только уже по другим причинам. Похоже, поступок Сира их очень впечатлил. Даже угрюмый Макиз признательно склонил голову.

– Ну что же, – объявил Арезандер, допив свой напиток. – Выдвигаемся, Синта, – и отставил кружку в сторону, громко стукнув ею по столу. – Шапочку свою не забудь. Мы немного прогуляемся. Есть один свидетель, которого тебе нужно будет допросить от моего имени.