Песня сирены

Глава 3 Веда

Солнце озаряло многочисленные корпуса аэропорта Пулково. Однако жары здесь совсем не ощущалось. Здесь было очень много людей, намного больше, чем в других аэропортах, в которых удалось побывать за сегодняшний день. Все куда-то спешили, ругались, толкались, а некоторые пытались завлечь какими-нибудь странными предложениями – купить буддийскую книгу, одолжить сотовый телефон, поучаствовать в беспроигрышной лотерее. Впрочем, при виде грозного охранника Володи посторонние отступали. После инцидента он уже не церемонился с девушками: от горящего поезда их забрало такси, которое привезло в ближайший аэропорт. Так что дальнейшая поездка прошла без происшествий. Даже всегда упрямая Марина не посмела с спорить с охранником и вела себя предельно тихо.

Поджог поезда всех всерьёз озадачил. Хотя Лавра чувствовала, что в её версию о таинственном злодее Володя и Холодова верили с трудом.

Дорога от Пулково до города показалась недолгой. Может, потому что не было пробок. Зато ближе к исторической части Петербурга ситуация коренным образом поменялась. Такси замерло в непролазном потоке машин на набережной Обводного Канала. Маринины родители жили где-то в районе Александро-Невской лавры, поэтому Володя, расплатившись с водителем, приказал двигаться до дома пешком.

Лавре было всё равно, как добираться до пункта назначения. Город она практически не знала и хотела изучить каждый его уголок. Прогулка по старинным улочкам была для этого самым верным способом. Пройдя несколько построек, она заметила светлую башню. Там, огородившись массивными деревьями и каменным жёлтым забором, располагалась Надвратная церковь Александро-Невского монастыря. Гербер читала кое-что про эту достопримечательность и догадалась, что мрачные деревья принадлежат размещённым там некрополям. Конечно, вид здесь открывался красивый, но такое соседство Лавре было не по душе. С другой стороны, городской шум здесь казался не таким сильным. Лавра ещё раз взглянула на панораму Лазаревского кладбища, отметила, что спокойствие там, действительно, могильное, и вздрогнула, когда тишину над улочкой сотряс внезапный колокольный звон. Он распугал затаившихся на вершине башни ворон, которые разлетелись в разные стороны.

– Привыкай, – сказала Марина, продолжая спускаться к пустынным дворикам.

– Здесь в основном офисы, – сообщил Володя, указывая на тихие отреставрированные особняки. – В будни тут народ слоняется пачками, да и машин выше крыши. В общем, Глеб не особенно любит этот район, но здесь ему удобно в плане работы. Зато Катя гордится, что живёт в центре. Конечно, магазинов-то тут уйма.

– Мы раньше жили на Греческом проспекте у бабули, но у неё скверный характер, – пояснила Холодова. – Так что отец решил завести свою квартиру. По мне, так без разницы, лишь бы комфортно. Да ведь, Вов?

– Пробок много, не попасть к вам на транспорте, когда нужно, – отозвался телохранитель и свернул в замкнутый двор, перешагнув через мутную лужу, которая образовалась под каменой аркой. – Не представляю, как ты будешь со своей тачкой справляться.

– Уж как-нибудь, – заверила Марина. – А знаешь, я, действительно, хочу поскорее сесть за руль и вперёд, на Васильевский остров.

– Почему на Васильевский? – улыбнулась Лавра.

– А там гонять можно от души, особенно ночью! – подпрыгнула Холодова и вдруг столкнулась с выходящим из подъезда мужчиной.

– О, какие люди! – воскликнул высокий незнакомец и уставился на них зелёными глазами. Они сразу же не понравились Лавре. Такой цвет глаз казался ей неестественным и злым.

– А вы куда это уходите, дядя Витя? – улыбнулась ему рыжая студентка и обернулась на чёрную иномарку, сиротливо стоящую в углу двора.

– Дела, Мара, сплошные дела. Вот, завёз Глеба на пару часов, а сам обратно в контору, – оправдался тот и как-то холодно посмотрел на Гербер.

– Это моя подруга Лавра, – сообщила Марина, обняв приятельницу за талию. – Правда, она очень похожа на Ларису?

– Ларису? – переспросила выпускница.

– Это моя двоюродная сестра, ещё успеешь познакомиться, – отмахнулась Холодова.

– А, ну да, та самая Лавра, – как-то загадочно произнёс мужчина. – Много о тебе наслышан, Лавра Гербер.

– Надеюсь, только хорошего? – переспросила девушка. Он что, уже знает и её фамилию?

– А у тебя есть и плохие стороны? – парировал дядя Витя, приподняв левую бровь, и в очередной раз улыбнулся Марине. – Как путешествие? Надеюсь, обошлось без приключений?

Видимо, помощник Глеба Валентиновича ещё не слышал про горящий поезд. Зато отец Марины точно готовился наказать её за рискованный вояж. Так что сегодня девушкам предстояло поучаствовать в родительском скандале.

– Всё нормально. А Вы заходите вечером, наверняка будут дядя Эрнест и Лариса, – сказала Холодова этому господину.

– На вечер у меня другие планы, – ответил он, подмигнул угрюмой Лавре и размашистым шагом направился к своему шикарному автомобилю.

– Это Шершнёв, папина правая рука, – пояснила Марина, наблюдая за отъездом мужчины. – Такой душка, не правда ли?

– Ну, на любителя, – призналась Лавра, помогая занести чемоданы в подъезд, где горели лампы дневного освещения, а по краям лестницы в горшках стояли живые цветы. – Его глаза напомнили мне Суровкина…

Преподаватель, с которым довелось поконфликтовать зимой, порядком подпортил кровь выпускнице. А его смерть от рук поклонников Бальваровского сделало её заклятым врагом для его родственника, который занимал высокий пост в областной прокуратуре.

– Ой, ну у тебя вечно то посмотрит не так, то скажет что-то не то или ещё что-нибудь, – всплеснула руками Холодова, ведя её на второй этаж. – Будь проще!.. В Питере все такие, особенно в бизнесе.

Лавра не ответила, войдя внутрь дорогой квартиры. Впрочем, ей было нечем возразить на доводы подруги. Люди везде разные, а уж к какому сорту относятся петербуржцы, Гербер пока не знала.

– Ур-ра, приехали, приехали! – запрыгало что-то возле них, и на шею к Марине кинулась такая же огненно-рыжая девчонка с веснушками на лице.

– Уф-фу, Олесик, перестань, я сейчас упаду, – принялась отталкиваться от младшей сестрёнки напуганная Холодова, однако та повисла на ней всем телом и, словно с издёвкой, потянула за собой к полу. – Пусти!!!

– Марочка, Олесенька, немедленно прекратите безобразничать, как вам не стыдно ребячиться перед нашей гостьей! – усовестила их Екатерина Львовна и забрала чемодан из рук Лавры. – Рада тебя видеть, детка. Надеюсь, поездка не оказалась чересчур утомительной?

– Что Вы, я впервые побывала в самолёте, это так волнует, – поделилась Гербер своими впечатлениями от полёта. – Не знаю теперь, как расплачýсь с вашим семейством за лишние расходы, потраченные на меня…

– Лавруша, не неси глупостей, – приструнила её госпожа Холодова, тем временем как дочери продолжали барахтаться на полу прихожей – Олеся! Марина!!

– Да отвяжись ты!.. – задыхаясь, прошипела старшая сестра и отползла к шкафу, у которого расположилось около десятка туфель.

Олеся, довольная собой, поправила сиреневую футболку и виновато посмотрела на мать.

– Прости, мамчик, я больше так не буду, можно погулять? – Она произнесла это с таким видом, как если бы недавно разбила ценнейшую вазу из фамильной коллекции.

– Куда гулять, к тебе сестра приехала, марш в ванную мыть руки и потом за стол! – велела строгая Екатерина Львовна и вновь улыбнулась гостье. – Ты, Лавра, не обращай внимания, дети в её возрасте все такие тяжёлые.

– Я ещё успею её отщлёпать, – враждебно оскалилась Марина, стаскивая кеды.

Глеб Валентинович почему-то не вышел поприветствовать девушек. Видимо, Володя тоже исчез отнюдь не случайно. Девять из десяти, что сейчас он отчитывается перед хозяином обо всех происшествиях, случившихся за время поездки.

После обеда Лавре и Марине не терпелось поскорее попасть на разбор к отцу семейства, чтобы затем распланировать вечер.

– Я жутко разнервничался, когда почуял дым, – делился воспоминаниями Володя, сидя на диване под окном в кабинете хозяина. – Думаю, щас всей бандой как навалят, что мне потом прикажете делать?..

Господин Холодов, скрестив руки, с хмурым видом смотрел на дочь. Это означало, что он не в духе, хотя десять минут назад выглядел вполне радостным, когда заглянул в столовую.

– Этого я и боялся, – выдохнул Глеб Валентинович, когда Володя замолчал. – Марк предупреждал меня, что пользоваться железной дорогой не самый лучший вариант для безопасного путешествия.

– Да не смотрите вы все на меня!.. – передёрнулась Марина. – Кто ж знал, что случайный пожарчик настолько вас расстроит.

– Случайный? – переспросил отец и присел на край своего стола, на котором, помимо ровной стопки документов, больше ничего не было. – Пожалуй, нет. Ни я, ни ваш ректор, ни Володя так не считаем. Кто-то покушался на вашу жизнь, и не надо отрицать сей факт. Этот кто-то следил за вами, проник в поезд и устроил пожар, между прочим, весьма серьёзный. Не спрыгни вы с поезда, вам всем бы пришлось несладко, уж поверьте. Такие случаи на дороге не редкость, поезда горят очень быстро.

– Господи, ну кому это нужно? – не соглашалась с ним упрямая Холодова, покачиваясь на стуле.

– Ты думаешь, некому?

– Из всех приверженцев Бальваровского остался всего один, да и тот трусишка. Если бы он настолько жаждал уничтожить Лавру или меня, то сделал бы это сразу, без полугодичного перерыва. Какой смысл сжигать поезд при стольких свидетелях? Не знаю, очень рискованный поступок, даже для такого дебила, как он. А ну как бы мы его заметили?..

– Но я его заметила, – вмешалась Лавра, попутно рассматривая кабинет господина Холодова, – человека в сером, он напал на меня перед пожаром…

– И ты видела его лицо? – задал Глеб Валентинович вполне ожидаемый вопрос.

– Вот докопались! – возмутилась Марина, поднялась со стула, обошла отцовский стол и села в его роскошное оранжевое кресло.

Несмотря на полдень, в кабинете было довольно темно. Единственное окно здесь почему-то находилось почти у самого потолка, так что любоваться через него набережной Обводного Канала было невозможно.

– Если бы тем придурком в сером был Олег Нурин, – Холодова иронично закатила глаза, – Лавра бы стопудово его опознала, такого сложно забыть, понимаете?

– Уймись, Мариночка, – потребовал отец. – Нельзя сбрасывать со счетов и других мерзавцев. Я говорю о том прокуроре Суровкине и, если взглянуть на эти события совсем уж абстрактно, даже о Рашвере. Да-да, ведь у вашего бывшего ректора погибла супруга и в какой-то степени по вине Лавры. Надеюсь, никто не станет это сейчас отрицать? Отлично, потому что опасностей вокруг вас по-прежнему много, а это значит, что снимать вашу охрану я не собираюсь.

– Ой, Глеб Валентинович, не надо, – запричитала выпускница, огорошенная такой неприятной новостью. – Вы же обещали, что здесь я смогу свободно передвигаться, что не будет никакой охраны и комендантских часов, что в Петербурге я буду абсолютно никому не нужна! Ну, Глеб Валентинович!..

– Папка, она права, к чему эти крайности?! – заступилась Марина за подругу, раскачиваясь в его кресле. – Мы с Лаврой так рассчитывали на глоток свободы, у нас столько планов. И тут ты их вдруг рушишь, это неправильно.

Последнее слово она выделила особо, чтобы подчеркнуть своё недовольство отцовскими установками. Володя лишь вздохнул.